Текст книги "Рыжий кот (СИ)"
Автор книги: Татьяна Анина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Всё! Дрю, запрещаю всякую херню читать.
– Иди мой руки, буду кормить.
– Пошли, спинку мне помоешь, – он потащил меня в ванную комнату.
– Влад, Влад, – пищала я.
В душ? Он смеётся, мой макияж!
Облизывался, как кот, распахнул серые голодные глаза. Снял футболку, открыв взгляду своё офигенное тело. Звякнул тяжёлый золотой крест об широкую цепочку.
Взгляды переплетались. Он потянул моё платье вверх. В глаза смотрел, брюки расстёгивал. Я сняла лифчик. Ещё немного стесняясь, прикрыла соски предплечьем.
Слюна выделялась. Я вдруг стала задыхаться, когда на стиральную машинку улетели его джинсы, и нечего не стесняющийся Рыжий кот развёл руки в стороны, показывая себя во всей своей обалденной красе. Я показала свои груди и прильнула к его телу, сразу ухватившись за стойкий член. Он на работе сделал немного больно, но я уже всё помазала, чем надо и никакой боли не ощущала, а скорее всё чесалось и хотелось ещё.
Он накренил меня к полу и дарил какой-то невероятный поцелуй. Он, похоже, меня трахал языком, и я сама не отдавая себе отчёт его сосала, водила головой. Влажный поцелуй, горячий, я вошла во вкус, обвила любимого руками и стала в него проникать. Губы его разъехались в улыбке, он меня неожиданно подхватил на руки и усадил на свои бёдра. Сверху вниз было удобнее его целовать. Я в порыве страсти гладила его волосы и дёргала их.
Моя попа почувствовала прохладную поверхность большой стиральной машины. В этот раз трусики предпочёл с меня снять, но ото рта моего не отрывался. Сосал губы. Чуть покусывал. И чтобы Влад не делал я мгновенно повторяла за ним. И он усмехался. Как всегда, ядовито, ехидно, но я то знаю, что обижаться на такие ухмылки нельзя, он просто сам по себе такой... Немного испорченный. Глаза его всё выдавали, как он ко мне относился. Темнели и смотрели с глубокой любовью. Он подвинул меня к себе и вошёл в несчастное лоно. В этот раз влаги у меня было хоть отбавляй.
– Дрю, – заныл Влад. – Малышка, ну почему ты такая классная!
– Возьми такую, – стонала я. – Возьми меня классную.
– Моя Дрю, – задыхался он, гладя моё тело, которое трепетало и не могло насытиться прикосновениями, лаской и нежностью перемешенной с бешеной страстью.
– Твоя!
У меня горело лицо и плечи, горели руки от его колючей щетины, но я хотела ещё и ещё и чтобы больно, чтобы я чувствовала, что он берёт меня.
Член входил быстро, доставляя удовольствие и немного дискомфорта. Я опять слабела, покрикивала с каждым ударом, цеплялась за его спину, ногами обхватывала и подавалась навстречу.
Это был совершенно другой оргазм. Он накатывал с каждым проникновением, раздирал фейерверком блаженства внутри меня всю. И когда Влад в очередной раз проник очень глубоко, я обхватила его со всей силы.
– Внутрь! – закричала на него, изогнулась дугой, прижимая его за шею к себе. Любовник не выходил, мелкими толчками будоражил женское нутро, которое окатило его горючими соками, и он сам простонал.
Я не могла больше видеть, даже не дышала, исступление блаженством сотрясало все мои конечности. И я уже не поняла, когда Влад кончил сам, прижал меня к себе.
Мы тяжело дышали, слепились потными телами и наши сердца бились бешено.
– Дрю, – выдохнул он.
– Да, – слабо ответила я.
– Сейчас душ, и куни получишь.
– Ого! Ты такой щедрый!
– О, да, – он сгрёб меня к себе на руки и вступил в душевую кабину. – Мне же двадцать пять, самый пик сексуальной активности. Пользуйся.
– Я хочу!
6
Три раза за день! Он действительно в самом соку мужской потенции. Моя щёлка болела и ныла, натёртая. Но удовлетворение превосходило все. Мы голые валялись на смятых одеялах, отдыхая после секс-марафона. Моя голова на его плече. Влад накручивал на пальцы мои волосы.
– Рыба остыла, – утомлённо прошептала я.
– Но не уплыла, и то хорошо, – тихо отозвался Влад. – Нужно будет до посёлка доехать.
– Хорошо.
– Мне твоё «хорошо», не особо нравится. Что-то от глухой покорности есть.
– Ты прав, – горько усмехнулась я. – Но это гарантированный покой.
– Дрю, пора.
– Что нужно делать? – устало в неге спросила я.
– Пора рассказать о себе.
Я даже дышать перестала. Вот это всё утекло между моих пальцев как вода. Парень, любовь, полное блаженство.
– Не бойся! Ты чего? – он посмеивался, обнял меня. – Я уже кое-что знаю, но мне нужны подробности.
– А ты расскажешь? – с вызовом кинула ему, вырываясь из его рук.
– Да, – он прикрылся одеялом и смотрел на меня в упор.
Я потянулась к нему, поцеловала в губы.
– Вот здесь находится сонная артерия. При ударе по ней будет затруднено дыхание и потеря сознания. Смотри, – я скользнула пальцами по его шее. – Я могу очень сильно ударить. А если заехать острым предметом, ты скончаешься. Много знаю, куда бить и как убить.
– Папа постарался объяснить? – усмехнулся Кот.
– Да, – спокойно ответила я, отпрянув от него. Села, подогнув колени. Поймала восхищённый взгляд любовника, который всосался в мои груди.
– Для самообороны? К тебе приставали? – глаза поднял и смотрел теперь строго. Не так страшно, когда я сижу, а он лежит. Он старался не двигаться, чтобы не спугнуть. Понимала его, мне нужна смелость, чтобы продолжить.
– Однажды в седьмом классе, папа увидел, как ко мне клеятся мальчишки, и в тот вечер рассказал мне, как защищаться и как убивать. Это был первый страшный стресс в моей жизни. Я не хотела этого знать. Можно приравнять к растлению.
– Воспользовалась, – констатировал он, внимательно продолжал смотреть в глаза, хотя я совершенно голая перед ним сидела. Это признак того, что он заинтересован именно ответом.
– Мои родители, – я поджала губы и уставилась на входную дверь, словно там стояли мои родные. – Создали идеальную семью. Папа работал полицейским, мама приличная девушка преподавала французский и английский в школе. Городок был небольшой, поэтому... В общем-то строить из себя приличных не получилось. Бабушка, папина мама, мне о папе очень много вещей рассказывала нехороших. Любил мой папа точки с проститутками гонять и шашлык жрать на халяву в кафешках придорожных. И друг у него на работе был, Вадим. Младше его намного, но такой же... И приводил папа этого Вадима к нам в гости. Только потом перестал, когда Вадим мне стал уделять знаки внимания. Малолетке.
– О втором шоке в твоей жизни расскажи, – еле слышно попросил Влад. Я посмотрела на него с лёгкой улыбкой на губах.
Сказала «А» говори «Б». С другой стороны... Он же ничего не изменит. А держать в себе столько лет... Нет, я не держала. Однажды на исповедь сходила. С тех пор мне не снятся кошмары.
– Второй шок было именно растлением. В шестнадцать лет я пришла в школу, а там все опытные. И для тех, кто ещё не успел попробовать, парни принесли журнал с порнографией. Я впечатлилась. И решила, что мне очень надо тоже лишиться девственности. В этот же день я наткнулась на Вадима. Он меня якобы случайно встретил. И говорил со мной на запретные темы. Если я захочу попробовать секс, то только с ним, потому что опытный и никто ничего не узнает. А я хотела! Потому что симпатия была взаимная. Ему было... Как тебе двадцать пять, а мне только шестнадцать, но если посмотреть, то разница в девять лет не такая уж и большая. Вадим меня к себе на чай пригласил, я отказалась, потому что боялась. Тогда он ко мне напросился. Знал, что отец в смене и мама уехала. У него были пирожные, которые мама никогда не покупала, потому что сидела на диете, а у папы и мысли не было сладкого мне купить. К себе я его пригласила... Я была не против. Он настаивал, я... Как с тобой, недолго думала. Он мне нравился, говорил приятные вещи. Комплименты. Никто не говорил. Трогал, а родители не прикасались. Мать меня так гоняла, что эти ласки для меня, как глоток воздуха. Вадим предлагал поступить в училище, и он уедет вместе со мной, а через два года мы распишемся. Говорил, что я не должна бояться, потому что взрослая и у меня возраст согласия. Вместе бы жили...
У меня потекли слёзы. Я аккуратно их вытирала и посмотрела на балкон через полочку, где горел красивый ночник.
– Говори. Ты должна сказать, – Влад сел рядом и, раздвинув ноги, прижал меня спиной к своей груди. Гладил волосы, целовал в макушку. Невероятное тепло от него, сила ощущалась и любовь... Он любил меня.
– Когда Вадим присосался к моей груди, я воткнула ему в сонную артерию свою заколку. Целиком вдолбила, – вздохнула и продолжила, закрыв глаза. Воспоминание нарисовало осатанелые от испуга глаза Вадима и мотающиеся в воздухе руки. – Дело это очень быстро замяли. Полицейский домогался несовершеннолетнюю. Признали несчастным случаем. Только вот отец был поражён случившимся. Он к Вадиму хорошо относился, и не мог спокойно пережить всё что произошло. Папа уволился, и увёз нас сюда. Ко мне вообще отношение изменилось. Два года я по струнке ходила, меня насиловали учёбой, глаз с меня не спускали. Но потом случилось то, что изменило меня. В восемнадцать лет в университете я попыталась вырваться от деспотичного контроля. Я много думала о том, что случилось. И знаешь, – я горько рассмеялась. – Была вынуждена признаться себе, что убила мужчину, с которым готова была прожить жизнь. Я вообще его любила. А убила случайно... Действительно перестаралась. А всё потому, что думала: « А что скажет мама?! А что подумает папа?! Как на меня другие смотреть будут?!» Я убила человека, чтобы прослыть хорошей девочкой в глазах родителей. Ты, – я повернулась к нему, прямо в его руках осталась, как ребёнок, прижатый к груди отца. Потрогала крест на его груди. – Папа запретил носить... В церковь ходить не разрешал, икону мою сжёг. Года два мне про продажных попов рассказывал. А я раскаялась, Влад. Я девять лет хотела избавиться от этой семьи, где всё пошло наперекосяк. Ждала, что появится такой Вадим, который заберёт меня... Ты, правда, Влад, но тоже ничего.
– Спасибо, – он обнял меня и прижал к своему широкому горячему торсу. – Я так и понял, что ты меня ждала.
– Это странно, ждать человека и прикреплять его мысленно к другому образу. Нет, ты не он. Не подумай, просто жизнь иногда даёт второй шанс, что-то изменить в себе через людей, которых случайно встречаешь. И не только свои ошибки можно исправить, но и ошибки близких, что не дают покоя. У моей бабушки восемь детей, она никогда не делала абортов, потому что прабабушка родила только её, и убивала детей до рождения десятками. Бабушка это так переживала, что нет у неё ни сестёр ни братьев, стала многодетной матерью. И она мне однажды сказала, что это важно поступить иначе. То что тебе в других противно задушить в себе и тем всё изменить. Бабушка была счастлива. И я счастлива, что не ударила тебя ничем в кабинете. Что ты жив и я с тобой.
– Ох. Какую тему ты затронула, Дрю, – тяжко усмехнулся Влад. Он облизнул пересохшие губы и посмотрел куда-то в сторону. – Образы. Твоя бабушка была права! Хочется изменить то, что ты сделал и то, что не делал.
– Расскажи, – я прикрылась одеялом и села поудобнее напротив него. – Расскажи мне о себе. Пора, котик, нужно рассказать и тебе.
***
Влад
– Однажды, – я вздохнул. Подумал прежде, чем продолжить. Сознание хотело рассказать о себе, как о постороннем человеке. Скорей всего это был настоящий выход. – Старый богатый человек поехал на встречу с инвестором. Дело было на юге, а если точнее, то в Сочи. И решил старикан прогуляться по городу, где случайно встретил красивую губастую девочку с синими глазами и смуглой кожей, – я потрогал волосы Дрю. Если честно, то она была больше похожа на мою мать, чем та... Эмилия Солнышкова, за которой я беспризорно волочился одно время. – Девочка была молоденькой, но старикана это не остановило. Он её соблазнил, напоил и затащил в свою квартиру. Проблема нарисовалась почти сразу. У девочки был брат по имени Игорь. Непростой парень, связан с одной из группировок. И хотя старикан был влиятельным человеком, но нарвался на настоящее сопротивление. Хотел девочку отпустить, но случилось так, что она забеременела. А старикан был бесплодным. Похитив её, он отвёз девчонку в Москву, где у плода в утробе взяли кровь. Генетический тест показал, что ребёнок старикана. Шанс такого зачатия один на миллион. Она родила, а сама пропала. По официальной версии, умерла при родах. Так родился золотой мальчик, которого старикан назвал в честь своего отца Владленом. Мальчик рос в роскоши, избалованным и от этого ненормальным. Отец обставлял его няньками и тренерами, а сам появлялся и гнобил сына. Ненавидел всё, что нравилось парню, старался уничтожить всё, что нравилось сыну. Однажды мальчик узнал о существовании другой семьи. Дядя Игорь жил далеко, но собрав свои вещи, восьмилетний ребёнок поехал искать его. С кучей приключений нашёл. И поселился в доме дядьки. У мальчика был крохотный младший брат. Двоюродный. Там настоящая семья, и мальчик прожил несколько месяцев узнав наконец-то что такое счастье. Именно это впоследствии не дало ему погибнуть. Старикан, конечно, его вернул себе. А через несколько лет постарался Игоря и его семью растоптать. Золотой мальчик вырос, праздновал день рождения своей матери. Им было по шестнадцать. Её не было, но парню словно хотелось её, чтобы она рядом была. Накурился, сел за руль и сбил человека...
– Убил? – ошарашенно посмотрела на меня Дрю.
– Да, – кивнул я. Не заметил, как стал рассказывать о себе от первого лица. – Но мне ничего за это не было. Плохо помню этот момент. Потом я учился, гулял, как остервенелый. Но ничего не нравилось. И тогда, я как порядочный айтишник придумал себе развлечение. Квест, где собирал придурков вроде себя. Придумывал задания, чаще всего воровство. Создал пирамиду, ступени. Веселился, как мог. Потом забил на квест, отдав его дружкам и ушёл с головой в силовую подготовку и стритрейсинг. Если тебя интересует секс, то он у меня был с моей нянькой в тринадцать лет. Потом был долгий перерыв, потому что мне не понравилось и уже в семнадцать начал отрываться безбожно. Когда учился в университете, вернулся в свой квест, а он изменился. В него пришли какие-то люди с деньгами, давая на заданиях право подзаработать. Это щекотало нервы. В свой собственный квест, я записался, как Кот и стал проходить уровни. И вот однажды на очень интересном задании, я столкнулся с объектом под ником Ниайс. Она оказалась девкой с тёмными волосами и красивыми синими глазами. Я на неё запал, хотел взять силой, но она дикая кошка не отдалась. Это заводило. Из меня выливалось столько грязи, я её всеми путями получить желал. И старикан узнал об этом. А так как он не любил всё, что нравилось мне, он девчонку хотел уничтожить. К сожалению, ему крупно не повезло. За девочку вступился влиятельный мужик, и это мужик в последствии стал её мужем. Я по боку, от этого крышу рвало. Отца пытался отравить. Мне казалось что если бы не он, то девушка моей стала. Я за Эмилию Солнышкову по кличке Неайс боролся до конца. И когда она уже замужем была, выкрал. Под кайфом увёз её на своей гоночной машине и попал в аварию. Сам год не мог встать на ноги, она через полгода в себя пришла. Старикашка умер сам от сердечного приступа, предварительно сдав меня на лечение в психушку. Родственники и конкуренты поделили его добро. А я остался пустой, одинокий с депрессией, потом впал в апатию. Вылез. И вернулся в мир совершенно другим человеком. Даже крестился, – я показал ей свой крест. – Убил человека, тоже случайно... Попытался убить отца... Чуть не убил девчонку... Я шел по канату над пропастью. Но пришло время, когда мне жизненно необходимо добраться до другого края, чтобы почувствовать твердь под ногами. Образы... Я не хочу, чтобы умирала моя мать, чтобы кто-то обижал её. Ты, Дрю, похожа на неё почти один в один.
Я лежал, прижатый к тёплой мягкой груди, и красивые женские пальчики гладили мои волосы. Так хорошо в её руках, на её коленях. Она нагнулась и поцеловала меня в губы. Хотелось мурлыкать от ласки и подарить ей что-нибудь незабываемое. Не спешил пока. Текли слёзы и невероятное чувство любви и понимания накрывали с головой.
***
Машина неслась по трассе, в объезд не решился в этот раз. Оплачу штрафы. На весь салон играла музыка. Мы с Дрю не разговаривали, и она руководила музыкой.
Никакого одиночества, и тишину всегда можно нарушить. Это то, что нам больным нужно. После искренности, только за руки держались, так почти ничего не говорили. Пусть так, мне нравилось. Я о ней мнение своё не изменил, и она обо мне тоже. Я, правда сглупил, нагнал туч с рассказом о несчастных девках, которых было слишком много и о наркоте, но вроде всё в прошлом. На этом акцент сделал, что изменился. Частично. Короче говоря внутреннее напряжение пропадает только в присутствии Дрю. Она права, нам нельзя расставаться, я зверею, она начинает самостоятельную жизнь. Моментом! Мы встретились в хорошем возрасте, но прожили странные жизни, никому не пожелаю.
– Можно спросить? Только не обижайся, – посмотрела на меня Дрю. В полутьме отражались огни фонарей с трассы в её бесподобных синих глазах. Глубина, разум, тепло. Мне нельзя смотреть ей в глаза, я тону и пропадаю. Становлюсь зверьком у её ног.
– Думаю, – хмыкнул я. – что же ты такое должна сказать или сделать, чтобы я обиделся.
Это правда. Зная как она жила, как столько лет сопротивлялась гнёту, я пожалуй не могу даже представить её косяк, который не прощу. Если изменит? Сама никогда, это мне нужно недосмотреть, поставить её в такую ситуацию... Я так не поступлю. И не упущу.
– Как в психушке?
– Грубо, Дрю. Скорее клиника. Платная, – улыбнулся я и взял её руку в свою.
Тонкие пальчики в моей большой ладони. Трепетные, хрупкие. Беззащитное существо, которое нужно охранять и прятать от этого жестокого мира. Так что пусть бы она не работала, а училась. Ей понравится, я буду настаивать. А учиться можно до конца дней.
– Так как? – открыв рот, ждала ответа.
– Спокойно, люди хорошие и болезни у них душевные. Врач мировой человек, профессионал.
– А с чем там лежат? – осторожничала Дрю.
– Самый интересный кадр с раздвоением личности. Лёша Васин, внутри которого жил зек по кличке Леший.
– Ах! Реально?! Он буйный?
– Нет, – рассмеялся я её забавной реакции. – Он живёт спокойно, просто иногда срывается. Вот перестанет года три срываться и женится, у него даже девушка на примете есть, бывшая одноклассница. Ещё девушка там лежала с апатией, как у меня. Люба зовут. Она бедняга подверглась преследованию маньяка.
– Ничего себе! Как в кино! Ты же тоже с апатией лежал?
– Я тоже, так Люба меня вывела. У её мужа Мирона я машину проверяю и квартиру снимаю, – я открыто рассмеялся. – Дрю! Все люди немного не в себе. Одни это всю жизнь не лечат, другие пытаются что-то изменить.
Я оторвался от неё и свернул с трассы в посёлок. Дурацкое предчувствие, что сейчас приедем, а Дрю от меня убежит. Я боюсь, что она меня бросит.
Дрю не напрягалась. Улыбнулась мило и, когда я припарковался, пошла за мной, рассматривая во все глаза подъезд, как будто впервые здесь. Возможно в таком состоянии, когда всё решено действительно впервые.
И опять вошла, туфли сняла и на полочку поставила. Не стал ей мешать.
– Поздно вернёмся, может ночевать останемся? – спросил я, прошёл сразу на кухню. Там в холодильнике нужно было навести порядок.
– Можно, – неожиданный ответ. – Если мне завтра не на работу.
– Ты посмотри автошколу. И может, чем-то хотела заняться? Ну, кроме того, что на машине научиться ездить?
– О, я многое хотела, – долетел ответ.
Легко с ней. Не знал почему. Моя, наверное.
– Дрю! Пельмени будешь? – в морозилке нашлась пачка.
– Так мы же только недавно кушали!
– Привыкай, – рассмеялся я. – Мужчины едят много.
– Я не буду. Влад! Кукла хозяину принадлежит?
Дрю пришла на кухню во все глаза рассматривая шарнирную куклу.
– Это произведение искусства было мне подарено Любой, той самой, которая меня из апатии вывела, – тихо ответил я, ставя чайник.
– Тяжёлый такой, – она держала куклу, как ребёнка перед собой. Рассматривала её с удовольствием. – На тебя похож. Надо же, какая анатомия!
– Ну, да, – усмехнулся. – парик пришёл к Любе рыжий, хотя Мирон чёрный заказывал. В общем мне была кукла подарена... Ты знаешь, Люба сказала, что любовь лечит. Она права.
– А это кто? – Дрю поставила на обеденный стол маленькую рысь. Из валяной шерсти с синими глазами.
– А это, – протянул я и тяжело вздохнул. – Эту игрушку я купил Эмилии, той которую не получил. Она не взяла. Храню. Так, на память. Нужно помнить, что я загонялся когда-то.
– Слушай, – Дрю красиво посадила игрушечного парня на стол. – Давай ему подругу купим?
– Выбирай, – рассмеялся. Только пусть на тебя будет похожа, с сиськами третьего размера.
– Влад! – возмутилась Андреа Сергеевна и гордо покинула кухню, прихватив игрушки.
А мне ещё лучше стало. Наверное оттого, что у неё румянец на щеках выступил или что она такая... Такая вся строгая, правильная, как раз для пропащего придурка вроде меня.
– Дрюшечка! А не желаете зелёного чая с ромашкой?
– Желаю, котечка! – прилетело из комнаты.
И улыба моя до ушей.
– У меня сушки к чаю!
– А пельмени не к чаю?
– Нет, они к просроченной сметане. Не рискнёшь?
– Экстрим по твоей части. Но если ты её не с рук покупал, то думаю месяца два с ней точно ничего не произойдёт.
– Это точно, – заварил чай и свалился на табуретку, глядя в окно, где горел огнями ночной посёлок.
Опять секса хотелось. Наверное, это надолго, такая страсть к девушке своей мечты. Я украдкой посмотрел на фото Варвары Ростиковой. Нужно будет обязательно показать Дрю, как сильно она похожа на мою мамку.
Девушка уже переоделась в мои вещи. Видимо, ей доставляло удовольствие их таскать. И это возбуждало.
Варились пельмени, распространяя запах чего-то несъедобного по всей кухне. Вытяжка работала плохо, не справлялась, поэтому я открыл окно.
– Уверена, что в твоих пельменях нет мяса, но я очень надеюсь, там есть хотя бы рыбка, которую выдают за говядину, – улыбалась Дрю.
Надо было видеть, как она пила чай. Во-первых, из блюдца. Во-вторых, тремя пальцами держала блюдце: указательным, средним и большим, не поддерживая за донце, а по ободку и мизинец оттопыривала. Любопытно.
– Это не самый страшный запах, – сказал я. – Этой зимой, сосед урвал где-то халявной картошки два мешка. Кинул её на балкон в лютый мороз. Картошка выделила сахар, и он попытался из этого перегнать спирт.
Дрю уставилась на меня невероятными, обалденными глазищами.
– И как? – рассмеялась она. – Перегналось?
– Гнали соседа всем подъездом, вонь стояла дикая ещё месяц, – заржал я, вспоминая этот скандал на весь дом.
Наверное с ней обо всём можно говорить. Так было правильно. И, конечно, вся правильность нашего общения после помывки посуды, перелилась в долгий поцелуй и возлежание на диване.
Она красиво кончала. С каждым разом всё интересней становилось за ней наблюдать, потому что каждый раз всё сильнее, всё ярче.
Дрю вошла во вкус, она стала подыгрывать. Уже, где-то начиталась про секс, и пыталась пробовать что-то новенькое. И я позволял экспериментировать. Это приятно, это для нас двоих.
И самое важное для меня, Дрю была ласковой. Засыпать у её груди, с её пальцами в своих волосах, прижимая мягкое тело к себе – вот чего мне не хватало! И меня никуда не несло, я не хотел убежать, не хотел кинуть. Наоборот, лежал бы так лет сто и балдел.
***
Состояние эйфории. Я не мог убрать идиотскую улыбку с лица. Всё на что был способен, рявкать на девок в офисе, которые пытались подкатить. Мне никто не нужен, кроме неё, умницы Дрю.
Утром прикатили из посёлка. Вещи привёз в город, решил с малышкой жить. Пока планы не строили на будущее, просто наслаждались жизнью. На работу поехал, хотя уже решил, что у Эдмунда не задержусь. Устанавливал кондиционеры, а у самого перед глазами девушка с выпавшим завитком из причёски. Деловая, серьёзная, на руках кукла с рыжими волосами. Ещё так держала, как ребёнка. И я уже подумывал расписаться с Дрю, чтобы случайно не сколола от меня. Вдруг её жирные тараканы решат, что раз я предложение не сделал, то она свободна. А ещё мысль, что ей нужен ребёнок, и она в принципе готова остаться матерью одиночкой, покоя не давала.
Быть тебе Дрю замужней в ближайшее время.
Выслала мне фото машины, на которой поедет сегодня кататься по городу. На крыше буква «У», моя ученица записалась в автошколу, я ей оплатил большое количество часов вождения. Пусть наслаждается, а то ещё вздумает на работу устраиваться. Меня от Эдмунда в дрожь кидает. Мне, как её папочке, самому нужно её устраивать в какой-нибудь женский коллектив. А вообще меня мысль прельщает, чтобы она не работала вовсе. Попросил составить список того, что бы хотела изучить. Оказалось, Дрюша мечтает на гитаре брякать. Так это же здорово! Я про флейту спросил, она вроде не против.
На установке кондеев я много не заработаю. Потрошить банковские счета тоже вариант, но мне самому нужно что-то. Я уже подумал про свою фирму. Жили бы скромно, к себе бы Дрю взял бухгалтером, юристом, секретаршей. Прямо слюнки текли от такой мечты.
Влюбился я, от того, что взаимно, счастлив безмерно.
– «Я поехала!» – пришло от Дрю сообщение.
– «Я в тебя верю! Всё получиться!» – тут же ответил я.
– Влад, что с камерами? – спросил парень, с которым мы устанавливали кондиционер, уже второй.
– Да, я наверное не буду работать здесь.
– А что так? – удивился подопечный Егорова. У начальника охраны только надёжные люди. О себе ничего не говорят, зато выведывают, кто чем в фирме живёт.
– Скучно. Мне экстрим нужен, хочу в промышленный альпинизм вернуться, – ответил я.
Жара действительно стояла жёсткая. Мы закрыли окно, включили кондей. Пульт у меня в руках, парень встал под обдув.
– Отлично, – размяк он под потоком холодного воздуха. – Слышал, эта жёсткая женщина уволилась. Андрюха, которая.
– Которая с меня аттестат электрика спрашивала? – хмыкнул я.
– Она. И на звонки не отвечает. Знаешь, что Деев на неё подсел с первого взгляда? Егоров сказал, что даже свою поездку сократил, чтобы в город вернуться.
– Искать будет? – хитро посмотрел на него.
– Хрен знает, что у начальства в голове.
И я не знал. Защемило чувство внутри, нехорошее. Похоже, надо с Дрю сваливать на юг страны, а лучше за границу. Что, если Эдуся запал на мою девушку, как я?
Во мне хищник проснулся. Покушаться на моё добро запрещается. Посмотрим.
Никто больше ни о чём не спрашивал. Оформлять меня не стали. Можно сказать немного помог брату и отчалил. Охрана со мной попрощалась, и я после обеда отправился по городу на поиски хризантем.
И с этими хризантемами в зубах, и с подарками в пакете я по фасаду на балкон.
Я что понял! Дрю нравятся мои увлечения.
А что нужно мужчине? Смеющаяся любимая женщина, следящая за тем, как ты с букетом лезешь к ней на балкон. Её улыбка бесценна. Женщина в хорошем настроении – лекарство от всех душевных болезней. Жить хочется, на подвиги рвануть. В моём случае подвиг будет именно обустройство нашей жизни. Нужно так всё спланировать, чтобы Дрю и я были довольны. Возможно, своя фирма именно оно самое. Будем вместе, будем при деле.
Раз она не орёт матом, что я так ползаю, принимает меня таким, какой я есть, значит, мы нашли друг друга.
А ещё эта смеющаяся девушка, к которой я на балкон залез ласкова и внимательна.
Глаза горели восторгом. Синева в них глубокая. Губы мягкие проехались по моему подбородку. На Дрю лёгкое платье. Под ним лифчика нет, видимо, собралась сексом заниматься. Она у меня начитанная, знает теперь, чем порадовать. Я по её бедру проехался, за поцелуем склонился.
Вкусная, мягкая.
Трусиков нет.
– Мой ручки, – её шёпот до костей продирает.
– Я сейчас весь вымоюсь, – подмигнул ей и с трудом оторвавшись, поспешил в душ.
Мои вещи уже в шкафу по полочкам разложены. Красиво, как в лучших отелях. Дрю ещё долго будет мои носки и трусы гладить. Ничего, постараюсь её отучить от патологической тяге к чистоте.
Взял себе шорты и футболку побежал в душ. Быстро вымылся, а вещи не надел. Нужно же Дрю шокировать, мне нравится, как она бурно реагирует на всё. Обтёрся полотенцем, завязал его на бёдрах и вышел к своей хозяйке, она на стол накрывала. Хризантемы в вазу поставила к старому букету, который ещё не завял. Как-то хитро Дрю умела за цветами ухаживать, что они срезанные так долго стояли.
Я со спины к ней подошёл и подол платья медленно задрал.
– Котик, опять? А кушать?
– Я до тебя голодный, – втянул мочку её уха.
Уже стояк от ощущения нагой женской плоти.
***
Дрю
Я расчёсывала его непослушные волосы. Гель на расчёску выдавила и зачёсывала так, как показано было на картинках. Влад балдел. Развалился на стуле и молча наслаждался моими ухаживаниями.
– Я себя голой чувствую, – пожаловалась я.
– Дрю, я с тобой, – мурлыкал кот.
Он кроме букета купил мне короткие джинсовые шорты, спортивные туфли и короткую футболку.
Мы собрались в ночной клуб. Молодёжный. Это то, что я упустила в своей жизни. Теперь стояла в этих ужасных шортах и вплоть до истерики боялась выходить в них на улицу. У меня уже макияж сделан, волосы убраны только спереди. А я не решалась сказать «да».
– Я не смогу, – простонала я и закончила возиться с его огненной шевелюрой. – не пойду в таком виде. Можно я платье надену?
– Нельзя, – строго сказал Влад. – Я тебя такую хочу. Ты прекрасно выглядишь. На двадцать спокойно тянешь.
– А это зачем? Маскарад?
Я посмотрела на мохнатые ушки. Такие странные вещи купил Влад. Для меня тёмные, для себя рыжие. На ободках.
– Нет, это состояние души, – усмехнулся он и, закинув голову посмотрел на меня, привлёк рукой.
Я наклонилась к его губам и поцелуй оказался интересным в таком положении. Задом наперёд.
– Можешь хряпнуть белого вина для храбрости, – предложил он.
– Нет, мне стыдно.
– Расслабься.
Влад собрал наши уши и подмигнул. На нём футболка чёрная в обтяжку и джинсы. А я позорище в шортах из-под которых ягодицы чуть мелькают.
Ладно. Что ради любимого не сделаешь. Пошла и налила себе бокал вина. Нужно было сосредоточиться. Это ведь часть новой жизни. Новая одежда входит в план по вытягиванию меня в свободную жизнь.
Влюблённые. Симпатия и полное сближение, скрещение душ и сердец. Шли к машине с лёгкими молчаливыми заигрываниями. Не знала, сколько это продолжится, но то, что происходило между нами. Искренность была явной, но перерастёт ли она во что-то крепкое и долговечное?
Меня, конечно, много сомнений одолевало. Но больше всего пугало, что я могу остаться одна.
Уже в машине спросила:
–Насколько мы вместе?
Голос дрогнул, получилось совсем тихо.
– Это что? – возмутился Влад. – Куда ты собралась?
– Я? Нет, я... Вдруг это интрижка.
– Ничего себе! Я впервые в жизни к девушке переехал, собрался жениться, а она меня интрижками пугает.
