Текст книги "Как найти Феникса"

Автор книги: Татьяна Форш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Оставался всего пролет до заветного третьего этажа и моих покоев, когда передо мной из темноты вылепилось ненавистное лицо Пепельного, бельма глаз уставились на меня, и я услышала его вкрадчивый голос:

– Василиса! Как же долго я тебя искал…

Я замерла от ужаса, не в силах сделать шаг, не в состоянии выдавить из себя даже писк. Опять? Но как? Зачем?

– Что тебе нужно? – наконец просипела я непослушными, помертвевшими губами. – Зачем ты меня мучаешь? Ты уничтожил мою жизнь! Забрал того, кого я полюбила! Что тебе еще нужно?!

– Я могу все исправить! Вернуть твоего любимого в целости и сохранности, но… – Тени, из которых было соткано лицо моего мучителя, дернулись, словно он улыбнулся. Только бельма глаз светились мертвенным светом. – Ты должна найти и принести мне Страх. Я знаю, тебе известно об этой книге, а ты знаешь, что я всегда исполняю обещания, избранная! Ты получишь того, кого хочешь.

Он исчез так же внезапно, как и появился, а в ушах все еще слышались слова, и сердце билось так, словно стремилось выбраться наружу из клети ребер.

Страх! Надо найти эту книгу, узнать то, чего он боится, и отдать. Она нужна ему! Очень нужна! А если он пообещал вернуть Ника, значит, любимый все еще жив! Значит… можно сторговаться!

В два шага преодолев оставшиеся ступени, я бросилась бежать по коридору, путаясь в платье. Теперь уж не до сна! Вот и спальня отца! Надо узнать, где сегодня ночует Мафа! Ведь не отправилась же она к себе в хижину!

Взявшись за холодную бронзовую ручку, выполненную в форме ромашки, я уже хотела распахнуть дверь, но раздавшийся голос Мафани заставил меня замереть.

– Еремушка, я не знаю как, но ему это удалось! Я чувствую его чужеродную силу в ней! И Василиса меняется. Значит, понесла она демоненка! Сбылось пророчество.

– И что же нам делать, Мафанюшка? Не уберегли-таки дитятку нашу! Я ж, когда ее по твоему совету Фениксу сосватал, думал, она с ним и останется! Не знал я, что до нее Пепельный доберется!

Сглотнув ставшую горькой слюну, я затаила дыхание и чуть потянула на себя створку двери. Голоса стали громче.

– Да кто ж знал, что она пойдет искать это проклятое кольцо! Я же предупредила Феникса, чтобы он запер ее в своем доме и оградил магией! Чтобы посадил ее под неусыпную стражу, пока ищет проклятое кольцо! А оно видишь как все вышло!

– Но он же не знал о предсказании? Не знал, что именно твое дите должно стать избранницей властелина Пекельного царства и родить ему наследника, который поработит весь наш мир?

– Конечно, не знал! Я всего лишь напророчила ему, что Пепельный придет за его женой, поэтому он должен смотреть за ней в оба! Но то, что Василиса и моя дочь тоже, он не знал!

– И что же нам делать?

Послышался вздох.

– А думаю я вот что, царь-батюшка! Выручать ее разлюбезного Феникса я не пойду, сколько уже можно? И ее не пущу! А завтра с помощью одного средства узнаю точно, беременна Васька или нет. Если беременна, то тогда напою одним снадобьем колдовским и… все встанет на свои места! Пепельный в любом случае не получит наследника!

– Эй, ты чего? – Голос отца стал громче. – Дочь угробить решила?!

В ответ послышалось цыканье, и Мафа успокаивающе забормотала:

– Все будет хорошо! Если она и беременная, то срок совсем маленький! А через недельку она сама его скинет. А что? Так бывает! У многих! И я рядом буду. Утешу, помогу.

– Ох, грех на душу берем, Марфа! Страшный грех! – Послышались шаги, словно отец принялся расхаживать по комнате. – Ты уверена, что она не пострадает?

– На все сто! Не будь я Марфой Премудрой! Кстати, а что там вы с Афоном обсуждали? Может, оставить его у нас на недельку-другую? Он мужик башковитый, не смотри, что Змей! Да и Ваське будет с кем планы строить…

Я не стала ждать, что ей ответит отец, развернулась и, размазывая по щекам слезы, бросилась бежать назад к лестнице. Мир, казалось, решил сойти с ума, взорваться и засыпать меня осколками! Разрывающими, режущими душу осколками, выжигающими на сердце руны нечеловеческой боли и зла на весь этот рухнувший в одночасье мир!

Как они могли? За что? Я всегда любила и оплакивала маму, даже не зная ее, и вот выясняется, что маменька жива-здорова и даже время от времени интересуется делами дочки! А предупредить? О том, что я проклята! Или о том, что меня специально выдали за Ника как самого лучшего кандидата в мужья, по мнению новоявленной мамочки! И никто не поспешил сообщить, что никакой Пепельный не угрожает жизни бати! Никто не спрашивал моего мнения на этот счет! Раз подошел опасный возраст – хочешь не хочешь, а выходи замуж! Вот только неувязочка вышла! Муженек-то робким оказался! Вежливым… влюбленным! Да чего там! Я ведь только что услышала, как тетя, то есть мама… тьфу! Мафаня! Как она сказала, что и вправду ощущает чуждую магию и идет она якобы от моего дитя? Значит, я – что, и вправду беременна? Но почему она уверена, что отец ребенка… Пепельный?! И как она посмела, не спрашивая моего мнения, решиться избавить меня, а заодно и весь мир от этого дитя?

Не ощущая под ногами ступеней, я понеслась вниз. В библиотеку! К единственному существу, кто меня пока не предал! Если не считать, конечно, Борьку. Впрочем, как выяснилось, никому нельзя доверять!

– Афон?! – Я без стука влетела в огромный, уставленный стеллажами с книгами зал, светлый из-за льющегося в огромные окна сияния полной луны. Вот она, гордость папани – Еремеевская «библиётика»! – Ты спишь?!

Откуда-то из самого темного угла послышалось чертыханье, какой-то стук, и из-за дальнего стеллажа выглянул Змей. Увидев меня, он показался весь и, запахнувшись крыльями, словно плащом, торопливо зашлепал ко мне.

– Василиса?! Что-то случилось? Почему ты не спишь?

Дождавшись, когда он подойдет, я вцепилась в его когтистую лапу. От ярости, обиды и злости, бушевавших в моей душе, даже высохли слезы на глазах, и осталось лишь одно желание – бежать отсюда, и как можно дальше!

– Афон! Пожалуйста! Пообещай, что ты мне поможешь!

– Все что угодно! – не на шутку встревожился он. – Что ты хочешь?

– Уйти отсюда! Немедленно! И как можно дальше! И чтобы наш след даже собаки Пепельного не нашли!

– Что случилось?

– Пообещай! – не отступала я.

– Обещаю! – серьезно кивнул Змей и внимательно уставился на меня, ожидая объяснений.

Что ж…

– Тетя – мне не тетя, а мать! Отец никогда не рисковал жизнью, а Феникс – старый тетин друг! Пепельному тоже нужен Страх, а еще я, скорее всего, беременна. От Ника! А Мафа думает, что от Пепельного, и хочет перестраховаться, напоив меня вытравным зельем! – Вспоминая подслушанный разговор, я даже топнула ножкой. – Что-то, зная предсказание, она не пошла сама травить плод, подождала восемнадцать лет и решила поэкспериментировать на мне! Правильно, кто я такая?! Ведь главное, чтобы их Лукоморье не пострадало! А вот фигу ей! Мы немедленно отсюда уходим! Если ребенку суждено появиться на свет – он появится!

– Ни хрена не понял! – подытожил Змей и широко зевнул. – Поправь, если я ошибаюсь. Ты только что поссорилась с тетей, обозвала ее по матери, узнала о себе много нового, обиделась на весь свет и решила уйти – типа пусть помучаются, побегают, поищут, пострадают! Так?

– Ну… – Не желая спорить и вдаваться в подробности, я решила согласиться с его железобетонной логикой. – Вроде так! И что скажешь? Уходим? Или тебя эта двуличная ведьма тоже байками страшными запугала?

Афон вдруг задумался, а я принялась просчитывать варианты бегства на тот случай, если Змей решит меня связать и лично доставить к Мафе. К счастью, тот быстро отмер и кивнул.

– Не вопрос. Уходим! Мне и самому гостеприимство той, которая превратила меня в чудовище, не очень-то приятно, а раз так… Седлаем Борьку – и в путь! И что ты там говорила о Нике и о Пепельном?

– Кстати, забыла сказать! Пепельный снова мне явился и попросил принести книгу Страха в обмен на Ника! – вспомнила я суперновость и в первый раз за этот вечер улыбнулась. – Никита живой, и мы его найдем!

– Здорово… А еще по одному пункту остался вопрос… Ты уверена сама, что беременна? – Афанасий смущенно помолчал и закончил: – От Ника?

– Не знаю! – выпалила я и схватилась за голову, пытаясь разобраться в абсурдности происходящего. – Это ответ. Не знаю, беременна или нет, и не знаю – от Ника ли! Тетя вообще умудрилась приплести сюда Пепельного! Типа, раз я его кольцо брала – значит, ага!

– Хм… Тогда понятно, почему колечко назвали «Султан желаний». Кстати… – Змей, ошеломленный догадкой, поднял вверх большой палец и, восторженно хихикая, выдал: – А может, это его… эрогенная зона? Ну… ты меня понимаешь… тогда вообще понятно, почему он его так искал! Как же… без него, родимого, прожить-то?

– Да ну тебя! – фыркнула я, стараясь не представлять те фантастические зарисовки, любезно предоставленные мне моим бурным воображением. – Кольцо тут ни при чем! Лучше, извращенец чешуйчатый, ты мне сам подскажи! Что было той единственной ночью в караван-сарае? И не притворяйся, что ты ничего не видел и не слышал!

Афон удивленно вытаращился на меня, после нахмурился, будто что-то вспоминая, а затем его лупатые глаза виновато забегали.

– И не притворяюсь! И не видел! И не слышал! И совсем ничего!

– Только не ври! – Я, как гончая, взявшая след, принялась на него наступать. – Догадываюсь, что в ту ночь была использована магия, на время скрывшая нас с Ником от всего мира, и все же? Скажи! Вдруг тебе почудилось, послышалось или показалось что-то странным? Пойми! От этого зависит моя жизнь!

И Афон сдался.

– Да я всего-то разик и проснулся. Поднялся по нужде сходить и прямо посреди комнаты наткнулся на что-то невидимое и упругое. Принялся обходить, вдруг вижу – дверь комнаты открывается и заходит Пепельный. Меня увидел и, пока я оглядывался, куда бы спрятаться, исчез. Может, и померещилось мне тогда от жары – не знаю.

– А может, это Ник был? – Я даже затаила дыхание. Теперь его ответ решал все!

– Не! Точно не Ник. Просто… когда я на что-то невидимое напоролся, то сложил два и два и получил в ответ то, о чем догадывался: вы в невидимом куполе. Любопытства ради я подслушал кое-какие ваши слова. Сомнений нет! Рядом с тобой в тот момент был Ник!

Вот и зачем спросила? Теперь мало того, что щеки наверняка горят ярче лунных бликов, так еще и сомнений стало больше! Если со мной был Ник – зачем приходил Пепельный? Если со мной был Пепельный – тьфу-тьфу, не дай боже, – почему Ник исчез?

Я потерла щеки, надеясь, что они перестанут гореть. Ну и что? Подумаешь! Жизненная ситуация! Только почему я чувствую себя распутной девкой из дешевого трактира?

– Ладно! Не важно! Доберемся до Ника и все проясним! – прервала я неловкое молчание. – Ты же со мной?

– Эх, а куда я денусь, принцесса! – вдруг погрустнел Афон и вспомнил: – Только сперва надо карту-платок и монетку добыть, если хотим Страх найти!

Теперь погрустнела я.

– И как это добыть?! Я даже не знаю, куда ма… Мафаня все это спрятала! Взяла с собой в спальню отца или где-нибудь тайник сделала?

– Ну… тогда есть два выхода из сложившейся ситуации. – Вместо двух пальцев Афон растопырил пятерню. Видимо, про запас, если надумаются другие выходы. – Первый – подняться наверх и спросить у Марфы, второй – попытаться получить ответ у магического шара, ну… и даже могу предложить третий выход – позвать Кобылку-горбылку!

– Знаешь, что-то меня ни один из этих выходов не манит! – Я принялась ходить по перекрестию оконных рам, тенями лежавших на полу, в свете уползающей куда-то за дворец луны. – Мафаня ни за что не скажет, а даже посадит под арест на всякий случай! Магический шар – соврет не дорого возьмет, а к зубато-горбатой парнокопытной пиранье я, хоть посули мне целое королевство, не обращусь! Может, есть другие предложения?

Афон тут же распахнул пасть, явно для того, чтобы мне возразить, и вдруг заговорил тоненьким писклявым голоском:

– Начинается! Вот что за люди пошли? Ты им добро с утра до вечера делай, а они тебя обзовут! Да еще и за спиной!

– Афон, ты чего?! – Я удивленно вытаращилась на него, хотя где-то в глубине души удивление быстро сменилось догадкой, которую он не замедлил подтвердить своим привычным баском:

– Я-то ничего! Это… она!

– Кобылка? – Я принялась оглядываться в поисках гостьи.

– Она самая! – Писк раздался ближе, и я заметила скачущую к нам в лунном луче крошечную Кобылку-горбылку. – Звали?

Мы с Афоном переглянулись и хором выпалили:

– Нет!

– Нет? – Призрак-шантажист вдруг замедлил бег, перешел на шаг и, подумав, развернулся. – Ну и ладно. Хоть отдохнуть удастся. А я как раз от вашего разлюбезного Ника… Так устала его на подвиги вдохновлять – жуть! Чао!

– Куда?! Стоять!!! – рявкнула я, когда до меня дошел смысл сказанного ею. Но летучая бестия только смерила меня насмешливым взглядом, взбрыкнула и поскакала назад. – Э-э-э… Афон, как там дальше? Встань передо мной, как лист перед травой! И вообще, если убежишь – найду и третий горб сделаю. На шее! Я вообще-то добрая, но когда в положении – дюже нервная!

Кобылка в мгновение ока увеличилась до нормального размера осла-переростка и, процокав ко мне, замерла, выставив торчком длинные уши.

– Это в каком-таком положении?

Вот что ты будешь с ней делать? Услышала только это. Женское любопытство неизлечимо!

– В положении?.. Мм… Она в положении безысходности в связи с предстоящим побегом! – выкрутился Афон и, сделав страшные глаза, ткнул меня локтем.

Ну да… ляпнула… В запале. С кем не бывает? У кого что болит…

Но кобылку его ответ успокоил, и она снова уставилась на меня наглыми желтыми глазами.

– И чего ты, принцесса, от меня хочешь? А может… – Она посмотрела на Афона и уточнила: – Заказ на двоих оформлять, красавчик? Тебе явно педикюр не помешает, вместе с липосакцией и пилингом.

Змей негодующе засопел:

– Я таким не занимаюсь!

– Ну, нет так нет! – Кобылка взмахнула длинным хвостом и снова уставилась на меня. – Так чего хотела, положительная ты наша?

– Свободы, братства и понимания! – выпалила я, и меня понесло: – Совсем меня родня ни в грош не ставит! Мужа выручать моего не хочет! И меня не отпускает! Хочу сбежать!

– Так беги! – Кобылка задним копытом почесала себе живот и предложила: – Дверь открыть? Мож, пинка волшебного наладить? Враз до Ника долетишь.

– Издеваешься?! – возмутилась я.

– И даже не думала! – помотала головой лошадка так, что захлопали уши. – Наоборот, мечтаю помочь. Или не надо?

Отвертелась, зубастая!

– Мне сейчас надо только одно: чтобы ты узнала, где Марфа спрятала монетку неизвестной чеканки и серый платок-карту.

– С золотыми письменами, – подсказал Змей.

– А! Значит, промышляете воровством валюты и артефактов с драгметаллами? – радостно пропела нечисть.

Я посмотрела на Афона, чтобы узнать перевод как минимум трех слов, и встретилась с его окосевшим взглядом. Фух! А я-то думала, что одна уроки прогуливала. Хотя есть предположение, что кобылка – агент спецслужб какого-нибудь неведомого царства призраков!

Меж тем зверюга, совершенно не обращая внимания на наши перекошенные рожи и уж тем более не утруждаясь объяснениями, прикрыла глаза и замерла, точно к чему-то прислушиваясь. Наконец наше терпение было вознаграждено.

– Ага! Ясно-понятно, где пропажа ваша. Если судить по обстановке – как минимум королевская спальня. Вижу бородатого мужика. Он спит. На его прикроватной тумбочке корона. Рядом с ним спит женщина. Жена? Любовница? Кухарка? На ее прикроватной тумбочке лежит серый платок.

– А монета? – Я уже догадалась, что за «кухарка» разделила на сегодняшнюю ночь ложе с моим папаней.

– Монету пока не вижу, – отмахнулась кобылка. – Но если она вам так нужна, предлагаю по-быстренькому слетать со мной и поискать ее, пока эти двое дрыхнут.

– Поискать?! Да если Мафа увидит меня, ворующую у нее артефакты, она запрет всех нас под замок! Лет на сто!

– Зато не будет смертельно грустно за упущенный шанс! – успокоила кобылка и хлестнула меня хвостом, словно поторапливая. – Ну? Кто идет со мной?

– Я бы пошел, да только если увидят меня – дело совсем труба будет! И Ваське, и мне… – открестился Змей. – Не… Я лучше вас тут подожду!

– Ага, а так будет труба только мне! Неплохой план! – проворчала я и подошла к кобылке. – Ладно. Поехали. Раньше стибрим, раньше выйдем.

– Во-о-от! Это уже совсем другой коленкор! – довольно кивнула она, дождалась, когда я усядусь, и без предупреждения рванула к окну. На мгновение, от страху, не иначе, мне показалось, что оно начало увеличиваться. Чтобы не видеть того, что сейчас произойдет, я с силой зажмурилась и до судороги в пальцах вцепилась в длинные уши недовольно взвизгнувшей кобылки. – Сдурела? Это тебе не уздечка и даже не шарфик! За шею держись, если охота, а уши отпусти! Пусти уши!

– Ага! Приземлимся и сразу отпущу! – Для убедительности я, не открывая глаз, намотала уши призрака (кстати, довольно ощутимые) на кулак.

– И куда мы будем приземляться, истеричка? Мы вообще-то висим на уровне третьего этажа!

– Че-го? – Я распахнула глаза и сжала уши кобылки так, словно они были единственной ниточкой между мной и сомнительной реальностью: мы висели где-то на невообразимой высоте, рядом с огромным окном, в пыльном стекле которого отражался обгрызенный блин блеклой луны. – Мы где?!

– Твою ж маму, деточка! – рявкнула кобылка и потрясла головой. – Ты, видимо, нормальную речь не понимаешь? Во-первых, не тронь мои уши, во-вторых, мы у окна спальни твоих родителей! И мы очень маленькие! Сейчас я залечу в щель, а твоя задача будет определить подлинность того, что вам нужно. Если платок и монетка те, что вы ищете, ты берешь их и мы сваливаем по той же технологии, как и пришли. Усекла? Но для начала отпусти уши!

– А как тогда мне на тебе удержаться?! Ты же вон какая быстрая! – Я покосилась вниз и не смогла разглядеть скрытый в темноте двор.

– Зубами держись, за воздух! – посоветовала Горбылка, дождалась, когда я ослаблю хватку, и бросилась на приступ окна. Точнее, крошечной щелки. Но по мере того как мы с ней подлетали, щелка вырастала и вырастала, пока не стала размером с хорошую пещеру.

– Ого! Мы что, такие маленькие? Или ты просто подстроила реальность под нас? – Ну а что? Так считать гораздо спокойнее. К тому же это – Горбылка, а зная характер этого неугомонного призрака, могу с уверенностью сказать, что ей раз плюнуть отправиться на поиски монетки и платка в виде бесплотного духа. И меня в такой же ипостаси прихватить! А это значит…

Что это могло значить, додумать мне не дали. Пока я пыталась хоть как-то привязать реальность к логике, кобылка прорвалась в папенькины покои и мухой закружила над кроватью. Затем, недолго думая, приземлилась на папашин нос и деловито запищала:

– Значит, так. Я тебя тут покараулю. Прыгай на прикроватную тумбочку – и вперед. На опознание артефактов тебе минута. Будешь тормозить – улечу без тебя. А заодно и бонус не получишь!

Я покосилась на небритую щеку посапывающего родителя, сейчас больше всего напоминающую камышистый берег, и спешилась. Ну, Горбылка! Ну, подстава летающая! Вот угораздило же связаться с этим сумасшедшим привидением-калекой! И вероятнее всего, кобылку назвали Горбылкой не в честь ее легендарного предка и не за горбатую спину. Горбылкой она стала с чьей-то легкой руки за свою изощренную фантазию и ультрабуйное мышление! Мой диагноз – сложнейший вывих головного мозга в нескольких местах сразу!

– Какой еще бонус?

– Инфа о твоем муженьке! – мурлыкнула та и улеглась на кончике папочкиного носа, сейчас больше напоминающего уступ, всем видом показывая, что больше не произнесет ни слова.

Зараза! У меня и так адреналин хлещет аж через край, так еще и рану незаживающую разбередила! Видимо, чтобы скучно не было!

Я покосилась на похрапывающую Мафаню, смерила расстояние до монетки, спрыгнула на тумбочку и бросилась бежать к лежавшему неподалеку, свернутому вчетверо платку. Его гладкая ткань, едва я ступила на нее, тут же заскользила под ногами, будто сделанная изо льда. А монетка… вроде бы та же самая, только размером с маленькое поле, игриво блеснула странными письменами, отразив лунный луч, пробившийся напоследок в огромное окно.

В голове мелькнула мысль: вот если бы вещи могли говорить! Если бы можно было узнать, откуда эта монетка и где нужная нам книга – все стало бы куда понятнее! И проще…

– Она? – Пронзительный писк кобылки заставил меня от неожиданности споткнуться. Не удержав равновесие, я шлепнулась прямо на монету.

«Ай! Манама, совсем, что ль, безглазый? Развалилась, как корова! Вставай давай! На том свете отдохнешь!»

– Че-го? – только и смогла произнести я, от возмущения практически лишившись дара речи. Мало того что орет как потерпевшая, так еще и несет какую-то чушь!

– Монетка, спрашиваю, та?! – Горбылка, видимо, совершенно не ощутила угрызений совести. Она по-прежнему находилась на носу отца, только теперь еще и принялась заниматься своим внешним видом. Усевшись, как кошка, она подняла правую ногу и, прилизывая волоски, не забывала общаться. – Если да, тогда кивни.

– Ну, кивнула, и что? Я такая маленькая, что все равно не смогу взять ни платок, ни монетку, не говоря уж о том, чтобы их унести!

«Эй, манама? Сапсем дурак-дурак? Домой охота, да? Тогда сделай то, что умные саксаулы тебе посоветуют!»

– Ну, все! Хватит меня обзывать! – не выдержала я. – Монетка с платком – одни такие! Не ошибешься! Теперь говори, как ты задумала их украсть, и поскакали! Скоро рассвет!

– Слушай, а может, ты и впрямь… того? – Кобылка перестала заниматься наведением красоты, спрыгнула с батюшкиного носа и тут же оказалась рядом. – То молчишь, то рычишь! Артефакты ты эти заберешь, как нефиг делать! Только мой тебе совет: суй в надежное место, чтобы не выпали ненароком!

И не дожидаясь новой волны возмущения, вот-вот готового вылиться на ее голову, кобылка пустилась вокруг меня в набирающий скорость забег. У меня закружилась голова, и я на миг зажмурилась, а когда, мгновением позже, распахнула глаза, поняла, что снова стала большой и вполне себе ощутимой. Но меня волновало не это, а очередная подстава горбатой бестии. Шутка заключалась в том, что теперь я в полный рост стояла на прикроватной тумбочке и в ужасе смотрела на просыпающегося папаню. Чихнув разок-другой, родитель сонно приоткрыл глаза, непонимающе поморгал на меня и, сделав движение, будто отмахивается от мухи, снова закрыл глаза.

Слава тебе…

Я облегченно выдохнула, радуясь легкому спасению. Спрыгнув с тумбочки, аккуратно завязала монетку в платок, сунула добычу за пазуху и забормотала слова призыва, поторапливая мое горбатое средство передвижения. Но не тут-то было!

– Василиса?! Это ты?! – Сонный голос отца заставил меня покрыться холодным потом и затаить дыхание. – Что ты тут делаешь?!

Я развернулась к нему и, с трудом ворочая прилипшим к нёбу языком, трагично выдала:

– Снюсь я тебе, папа!

Батя, не отводя от меня прищуренных глаз, недоверчиво пощипал себя за руку и безапелляционно выдал:

– Брешешь!

И тут на меня накатило.

– Сам ты брешешь! И о том, что мамка померла, и о Фениксе, и о Мафане! Вот и пришла я к тебе во сне, папочка, в глаза твои бесстыжие посмотреть! Поговорить! О том, как ты родную дочь предал! С грязью смешал! Позволил вот этой… ведьме мозг мне всю жизнь пудрить!

Отец смутился, видимо все-таки не сильно отличая сон от яви, и начал вяло отпираться, даже не предпринимая попытки подняться с кровати:

– Да никого я не предавал, Вась! И не мешал… А ведьма эта… мамка твоя, родная! А не говорили тебе об этом только потому, что хотели уберечь от этого… самого… сглазу! Короче – проклятия, которое на ведьме твоей… то есть мамке, лежит… Вот…

– Кого это ты тут «ведьмой» обозвал, хрыч старый?! – Кодовое слово, как я и боялась, сработало, возвращая к жизни ма… Мафаню. Она повернулась на бок, щуря и без того неоткрывающийся глаз, имитируя нервирующий взгляд «гидайского разведчика». Узнавание пришло не сразу, но как только она разглядела ту, с кем вел диалог доверчивый папаня, ее точно подкинуло на месте. Не сводя с меня глаз, она села. – Василиса?! Что ты тут делаешь?

«Палюсь!» – скорбно пронеслось в голове, но тут меня выручил отец, на полном серьезе заявив:

– Снится она нам! По души наши грешные пришла! А ведь я тебе еще вечером сказал, что не надо этот грех нам брать! Других хватает!

Мафаня удивленно вытаращилась на него, но ей, в отличие от бати, хватило пары мгновений, чтобы понять абсурдность происходящего.

– Снится, говоришь?! Двоим сразу?! – И посмотрела на меня. – Быстро говори, что ты тут делаешь?

Я невнятно помычала, и тут мне на помощь снова пришел батя:

– А чего? Сама давеча призналась, что доча посильнее тебя колдуньей стала! Да ей нам присниться – что два пальца обос… Короче, ты поняла!

Марфа наконец-то усомнилась в реальности меня, и пока она морщила лоб, в дело решила вмешаться Горбылка. Точнее, ее заклинание уменьшения. Я почувствовала, как меня будто втягивает воздушный поток, сжимая, как пылинку. Подо мной неведомо как оказалось жесткое, но удобное седло лошадки, а в руках ее уши. В следующий миг комната растаяла в пространстве, а мне вослед неслись, затихая, голоса родителей:

– Господи боже, это еще что за колдовство?!

– Дурында! Говорю же, доча нам приснилась! А потому и исчезла, что мы с тобой проснулись! Скажешь, избранница Пепельного такого не смогет?!