Текст книги "Выйти замуж за Феникса"

Автор книги: Татьяна Форш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ну чертяка! Да еще такой умный, аж тошно становится! А как он узнал, что у меня с полом в доме совсем плохо? Что и говорить, за столько лет доски-то поизносились.

– Меня больше волнует, как теперь заставить его замолчать? – отмерла я, выискивая взглядом притаившегося за камышами Борьку.

– Так прикажи заткнуться! – Лоза полетела в траву. Мафа развернулась и, прежде чем скрыться в доме, посоветовала: – Если ты так выдрессировала свою рыжую скотину, что он по земле как гусеница ползает, то заставить его замолчать, думаю, будет проще простого – вот только зачем? Кто еще тебе скажет правду-матку, не опасаясь твоего гнева и статуса, а? Принцесса?

Не отвечая, я вышла из-под стекающих зеленым водопадом веток ивы, покосилась на солнышко, неотвратимо спешащее к горизонту, и бросилась к Борьке. Увидев меня, он вскочил и в нетерпении запрядал ушами.

– Ну, говорящий ты мой, поехали домой, и побыстрее!

Всунув ногу в стремя, я взлетела в седло и едва успела вцепиться в поводья. Лошадка стартанула так, будто за нами несся черт или как минимум мой будущий муж.

При воспоминании о жутком облике, привидевшемся мне в магическом шаре, у меня в животе зашевелился холодок.

Этого не может быть! Этого не может быть со мной!!!

– К слову сказать, хозяйка, на будущее. Если ты не будешь: колотить меня пятками в бок, стегать хлыстом и ерзать в седле так, будто собираешься пробежать стометровку на ягодицах, – я в свою очередь впредь обещаю не срываться с места в галоп. Если благодаря чудо-траве я теперь могу говорить – пожалуйста, научись со мной общаться! А то мне будет ску-у-учно!

Обалдеть! Не думала, что говорящий конь – это наказание господнее! Представляю, чего бы я наслушалась от дворцового кота, если бы еще и он наелся этой «чудо-травы»!

– Знаешь, – я все-таки ткнула пятками вредную животину, – если ты хочешь, чтобы мы были на равных, надо было и мне захватить пучок этой чудо-травки! Подождем до завтра? Если ее эффект пройдет, то мне и мучиться не надо будет – привыкать к тебе, такому умному!

– Умный – не синоним «вредный», а как мне показалось, ты сейчас сказала именно в таком подтексте! – снова выдал Борька заумную фразу, из которой я поняла только несколько слов и то, что какая-то «конина» меня назвала «дурой». Образно!

Чтобы окончательно не сойти с ума и не закатить жеребцу скандал, я решила промолчать. Только покрепче стиснула зубы и даже прильнула к его шее, чтобы выдержать галоп.

К счастью, конь действительно оказался умный. Ответа не потребовал, скандалить не полез, и мы довольно быстро (к закату) оказались у загона, где меня и поджидал хмурый папа.

– Где тебя носило! – загремел его бас, едва мы въехали в ворота. – Что я тебе сказал? У тебя завтра свадьба, а ты ведешь себя, будто ничего не происходит! Тебя вон портниха весь день дожидается!

– Значит, дождалась. – Я легко спрыгнула на землю, хлопнула Борьку по крупу, позволяя конюху его увести, и запоздало испугалась: а ну как жеребец загнет чего-нибудь этакое? Папа его сразу же на живодерню отправит. Во-первых, потому что решит, будто в него вселился бес, а во-вторых, потому что не захочет быть тупее лошади!

К счастью, это Борька и сам понимал. Беседу не завел, только хлестнул меня напоследок хвостом по руке и неспешно направился вслед за Парамоном в стойло.

Не дожидаясь мрачного отца, я бросилась через сад по мощенной булыжником дорожке, выбирая самый короткий путь во дворец. Взбежав по ступеням крыльца, я юркнула в приоткрытые двери и, привычно не обратив внимания на истуканов-стражников, устремилась по лестнице, серпантином уходившей вверх.

Вот и мой этаж. Закатные лучи солнца, пронзая узкие пыльные окошки, уже давно не скрывали облупившуюся позолоту на светильниках, пыль на некогда сияющих яркой краской ставенках. А вышарканная ковровая дорожка уже и не помнила свой изначальный цвет и узор. Что и говорить, дворец, как и все крохотное королевство батюшки, медленно, но верно приходил в упадок.

Распахнув тяжелую дверь моей светелки, я замерла на пороге, разглядывая снежно-белое кружевное платье, которое, словно ангел, парило под высоким потолком. Две дворцовые портнихи, вцепившись в него с двух сторон, будто боясь, что их творение сейчас улетит, таращились на меня, как на ожившего покойника. Наконец одна из них обрела дар речи и торопливо забормотала:

– Принцесса Василиса! Мы не хотели входить в ваши покои без вашего разрешения, но король повелел за день сшить свадебное платье, а вас не было…

– Поэтому мы сняли мерки с вашей одежды… – подхватила другая.

– Знаю-знаю! – Я шагнула в светелку и угрожающе захлопнула дверь. Вот, значит, как?! – Батюшка говорил, что вы придете. Ну сняли так сняли… Ради дела можно и в чужих вещах порыться… Я на вас не в обиде!

– Вы так добры, только…

– А как бы примерить платье, госпожа? – Портные почувствовали безнаказанность и решили брать быка за рога, но бык, то есть я, подставлять рога не пожелал.

Нет, не потому, что мой наряд мне не нравился! Платье было невероятным. Легким, кружевным, с обнаженными плечами и длинным шлейфом! Словом, если бы я выходила замуж за любимого, лучше платья и представить было бы сложно, но радовать глаз мерзкому уроду, который, похоже, и сам не знает, чего хочет в этой жизни? Фигушки! Поэтому я с удовольствием продемонстрировала белошвейкам свой монарший характер.

– Никак! Я очень устала и хочу спать. А значит, сегодня ничего мерить не буду! – отрезала я и, не раздеваясь, плюхнулась на кровать. – Или вы не доверяете собственному профессионализму?

Каких слов понахваталась! Не иначе от коняги!

Портнихи переглянулись, смерили меня взглядом оскорбленного достоинства и гордо упорхнули за дверь.

Платье осталось висеть посреди комнаты, прицепленное за свисавшую с потолка люстру. Мне вдруг так захотелось вышвырнуть его в распахнутое окно, но я понимала, что это ничего не даст. Платье – лишь попытка скрасить завтрашнее жертвоприношение со мной в главной роли.

Я устало закрыла глаза. Ничего не хочу. Только спать!

Но как назло, перед мысленным взором тотчас предстало лицо моего будущего мужа. Теперь он смотрел прямо на меня, так, словно видел. Будто передо мной по-прежнему находился магический шар Мафы, или я находилась в этом шаре…

Интересно, с чего отец решил, что Феникс – старый? Обезображенное, будто сожженное лицо без бровей скрывало его возраст словно маска. На лысом черепе ни единого волоска. Серебристые ясные глаза смотрят равнодушно и остро.

Вдруг он протянул ко мне руку, и я почувствовала жар там, где коснулись моей щеки его пальцы. Даже не пальцы, а… угольки?! И тут Феникс вспыхнул. Пламя метнулось ко мне, мгновенно опалив лицо адским жаром, делая меня такой же уродливой, как и он сам…

ГЛАВА 2

Распахнув глаза, я села на постели и долго пыталась отдышаться, приходя в себя от приснившегося кошмара. Господи, женишок мне лишь приснился, и я чуть богу душу не отдала, а что будет, когда я его увижу? А если он вознамерится воспользоваться правом мужа?!

Ну спасибо, папочка! Ну угодил!

Господи, помоги!

Словно в ответ на эти мысли в дверь деликатно постучали. Не дожидаясь моего позволения, в светелку шагнул мрачный родитель.

– Вась… ты это… Там в часовне уже народ собрался. Я понимаю, что невесту надо ждать, и все такое… но ты бы поторопилась…

– А что? Так не терпится от меня избавиться? – Я поднялась и, бросив на папеньку полный обиды взгляд, подошла к окну.

Эх… а погода-то какая! Яркая лазурь майского неба такая синяя, словно бездонный океан перевернулся и повис над головой. И как на грех – ни облачка! Тетя Мафа всегда говорила – если чего не к добру, то и природа плачет вместе с тобой, а тут… Н-да… не все приметы сбываются… Ну скажите, что за счастье меня ждет вместе с… даже не знаю, с человеком ли? При мыслях о суженом настроение испортилось вконец.

– Феникс уже явился?

– Пока нет. Но думаю, он явится сразу же, как только придешь ты.

Я обернулась к топтавшемуся у меня за спиной папане.

– Бать, скажи, только честно, почему – он?

Отец резко поскучнел.

– Долгая эта история… Как-нибудь потом расскажу. – Отец замялся под моим пристальным взглядом, покусал усы и, не глядя мне в глаза, выдал: – Ну обещал я ему тебя, Вась! В долгу я перед ним… Он… он мне как-то жизнь спас!

Ах вот оно как! И ведь не знала бы – поверила!

Отец, посчитав объяснение исчерпывающим, принялся меня уговаривать:

– Да ладно тебе, доча, с лица воду не пить… Мужчина он видный, известный, богатый. Ты давай одевайся, собирайся…

Тут дверь без стука отворилась, и в комнату впорхнули три служанки. Увидев короля, они поклонились и застыли на пороге, глазея на нас.

– Да поторопитесь! Ждем! – раздраженно смял монолог папаня и, так и не дождавшись от меня ни звука, поспешно вышел.

Служанки плотно прикрыли за ним дверь и всерьез принялись исполнять королевскую волю. Привычно раздев, они поставили меня в корыто и принялись поливать теплой водой из кувшина, не забывая натирать ароматным мылом. Затем обмыли, вытерли, побрызгали душистой водой и натянули белоснежные панталоны, гольфы, юбки и корсет, а уж после на меня обрушилось все кружевное великолепие моего свадебного платья.

После мне долго выдирали волосы, пока не смастерили на голове что-то невообразимое, и наконец подтолкнули к зеркалу. Взглянув на свое отражение, я замерла. Неужели эта тоненькая красавица с ниспадающим водопадом светлых локонов, огромными синими глазами в обрамлении густых ресниц, с изящными темными бровями – я?

Моих обнаженных плеч коснулся прохладный ветерок, заставив поежиться. Что и говорить, декольте портниха, на мой вкус, сделала уж слишком глубоким! Надо было все же платье вчера померить. Эх, кого теперь винить?

Сдунув русый локон, строптиво выбившийся из великолепной прически, я прищурилась. Ничего! Еще посмотрим, кто кого! Я не я буду, если не оправдаю данное мне в народе прозвище Василисы Премудрой!

Мазать губы свекольным соком и подводить глаза шамаханской сурьмой я отказалась наотрез. Еще чего не хватало, так выеживаться перед обгоревшим франтом! Только немного пощипала себя за щеки, потому что, по уверению моих «экспертов красоты», я выглядела как покойник, а покойников на свадьбах не очень-то любят…

Очень хотелось им ответить, что по сравнению с женихом я – эталон жизни и красоты, но промолчала. Все равно их на свадьбу не пустят, так зачем распалять любопытство и вызывать жалость?

Затем меня обули в удобные туфли-лодочки и, подхватив под руки, вытащили в коридор.

Потом была лестница. Холл. Площадь. Сад.

Когда мы подошли к часовне, дворцовые часы пробили полдень. Служанки остановились перед скрещенными пиками стражников, а я, в который раз пробормотав молитву, начала подниматься по белокаменным ступеням.

Точно знаю, что у дворцовой часовенки их ровно пять, но сейчас мне показалось, что их на сотню больше.

И все же вечно откладывать неизбежное нельзя…

Едва я появилась на пороге, как сразу все разговоры стихли. Гостей было мало. Несколько папашиных советников с женами да с пяток зажиточных горожан. Скорее всего, о моем бракосочетании среди простого люда решили не распространяться. Мало ли…

Я нашла взглядом отца. Мафани не было.

Что ж, неудивительно. Она терпеть не могла столичных вельмож.

Хотя и жалко… Я до последнего надеялась, что она придумает что-нибудь этакое…

Священнослужитель словно очнулся и срывающимся голосом затянул псалмы. Я глубоко вздохнула и, стараясь ни на кого не смотреть, решительно направилась к алтарю, кожей чувствуя направленные на меня взгляды гостей. Любопытные, скучающие, равнодушные.

Боже, зачем я здесь?

Вдруг сердце уколола обида. Как же все это неправильно – не познав любви, вот так заживо себя похоронить! А что делать? Надо выручать папаню!

У алтаря я остановилась и вопросительно взглянула на священника.

Ну и где Феникс?

А вдруг жених сбежал? Вот было бы счастье!

Но, к сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Я вздрогнула, услышав, как с грохотом захлопнулись двери часовни. По рядам зевак прошелестело «ох!», и у меня за спиной раздались приближающиеся тяжелые шаги. Затаив дыхание, я будто окаменела, не в силах обернуться. Колени противно задрожали, а когда я увидела тень гостя, коснувшуюся алтаря, и вовсе чуть не уселась наземь. С каждым шагом тень продолжала расти, пока не закрыла собой и алтарь и священника. Мне даже показалось, будто тень – живая!

Наконец мой жених приблизился, и шаги оборвались. Я бросила на него быстрый взгляд, борясь с разрывающим любопытством и обессиливающим ужасом, но ничего ужасающего в высоком, с головы до ног закутанном в черный балахон мужчине не увидела. Лицо скрывала плотная ткань низко надвинутого на глаза капюшона. Вот только я знала, КТО скрывается под ним.

– Горожане, мы собрались здесь… – стараясь не смотреть на нас, начал прерывающимся голосом священник, но Феникс его вежливо перебил:

– Давайте к завершению, отец. Все гости знают, зачем мы здесь собрались, так не будем тратить их драгоценное время.

Я с тревогой вслушалась в глухой, с легкой хрипотцой баритон. Ох как не похож он на старческое дребезжание!

Священник на миг задумался, бросил на него растерянный взгляд и, пожав плечами, выпалил:

– Согласны ли вы стать мужем и женой?

– Да. И закончим на этом, – снова ответил за нас обоих Феникс.

– Пусть и невеста скажет! – вдруг нахмурился священнослужитель.

– Пусть… – Мой жених шевельнулся.

Упрямо разглядывая пол, я почувствовала его полный нетерпения взгляд. Наступила гнетущая тишина.

В глазах вдруг потемнело, и отчего-то вспомнился сон. Я оперлась рукой на алтарь и едва слышно прошептала:

– Да!

Почти сразу же из-под свисавшей ткани черного балахона показалась молодая рука с длинными пальцами и тяжело легла на мою.

От неожиданности и волнения мне показалось, что его ладонь обжигающе горяча. Все вокруг предательски закружилось, и, не в силах противиться липкой, ватной темноте, я начала оседать на пол. Меня подхватили сильные руки жениха, точнее уже мужа, и, прежде чем я окончательно провалилась в беспамятство, передо мной возникли серебристые глаза из ожившего кошмара.

Щебетание птиц, бархатистое гудение шмелей и ветер…

Я улыбнулась. Причмокнула губами и зарылась носом в подушку. Ну и ужас же мне приснился… Значит, ничего не было? Я по-прежнему дома, и страшная свадьба всего лишь сон?

Расскажу папеньке, то-то повеселится. Или к Мафе отправит за разъяснениями.

Послышался тихий скрип двери, шаги. Кровать просела под тяжестью гостя.

А вот это уже не сон.

Ощущая пристальный взгляд, я сделала над собой усилие и вынырнула из пут дремоты. Приоткрыла глаза, ожидая увидеть папеньку, и вытаращилась на застывшую рядом со мной фигуру в черном балахоне. Окончательно проснувшись, я рывком села на постели, едва не запутавшись в свадебном платье. К счастью, жуткое лицо мужа по-прежнему скрывал низко надвинутый на глаза капюшон. Да и на меня он не смотрел, а разглядывал устланный циновкой пол.

Значит, свадьба – не кошмар, а реальность?! И я теперь собственность этого… этого… Я даже не знаю кого!

И интересно – где я?

Я окинула быстрым взглядом небольшую спаленку. Белые стены, стол, стул и кровать – вот и вся обстановка… В распахнутые ставни вливается раскрашенное багрянцем закатное небо, и недвусмысленно уходит ввысь высоченная каменная стена.

Да-а-а, похоже, я еще и узница!

Путаясь в свадебном платье, я торопливо начала отползать к стене, подальше от моего дорогого супруга, но он словно не заметил моих маневров, продолжая все так же старательно разглядывать пол.

Наконец он заговорил:

– Благодарю, что оказала мне честь, став моей женой. Если честно, я не ожидал, что ты согласишься. Не всякая девушка рискнула бы выйти замуж… за такого, как я.

Почувствовав за спиной стену, я вжалась в нее и замерла, вслушиваясь в голос мужа. Если бы закрыть глаза и только слушать, я бы с легкостью смирилась со своей участью: бархатный, мягкий, с легкой волнующей хрипотцой… голос совершенно не вязался с его обезображенным лицом! И его нечеловеческими глазами… Сейчас он не смотрел на меня, но я помнила его изучающий взгляд.

– Такого, как ты? А какой ты? Кто ты? – выдохнула я и тут же испугалась своей смелости. Хотя… Ну не убьет же он меня? Хотел бы – давно бы это сделал, избежав церемонии бракосочетания!

– Я? – Казалось, он замешкался и взглянул на меня. Я сжалась, увидев его блестевшие в тени капюшона глаза. – Колдун. Чернокнижник. Но вообще… никакие аспекты магии мне не чужды. Однажды я даже практиковал некромантию. Еще вопросы?

– А зачем тебе я? – Колдун! Не было печали, но папенька когда-то спас непонятно кого и непонятно зачем, а я сейчас отдувайся!

– Если я скажу, что был очарован твоей красотой, следил, как ты расцветала, – поверишь? – Он откинул капюшон, обнажив совершенно лысую голову. Его серебряные глаза насмешливо прищурились. Вблизи они казались еще страшнее. Будто залитые ртутью бельма, но отсутствие зрачка не мешало ему видеть!

Помня наказ тетушки, я постаралась забыть, кто передо мной. Неважно, какие у него глаза! Сейчас самое время, чтобы договориться с ним о колечке и моей свободе. А самое главное – научиться его не бояться, иначе диалога не получится!

Набравшись смелости, я отлепилась от стены, удобно уселась, по-шамахански скрестив ноги, и затараторила:

– Ну да… Рассказывай сказки! Очарован он был! Я все знаю! Ты пришел за кольцом, а я – твоя моральная компенсация! Только хочу сразу расставить все точки над «ё». Я тебя не люблю! Я не признаю брак по расчету и не вижу в наших отношениях будущего. Поэтому предлагаю сделку – я найду тебе кольцо, а ты дашь мне развод и навсегда отстанешь от моего отца и от меня!

– Хм… Заманчивое предложение. – Он продолжал буравить меня взглядом. – Вопрос только в том – какты найдешь мое кольцо? Даже твой отец не знает, где оно.

– Мафаня сказала, что лекарь, который его увез, живет в соседнем царстве. В городе Болотная Гать. Э-э-э… – Пришедшая вдруг мысль заставила меня замолчать. Зачем я все это ему рассказываю? Не хватало только, чтобы муженек сам отправился на его поиски!

Но Феникс ни словом, ни жестом не показал, что его заинтересовало сказанное мной. Он продолжал сверлить меня задумчивым взглядом, а его тонкие губы чему-то улыбались. Вдруг он поднялся и, не прощаясь, направился к двери.

– Эй! – Я вскочила следом и бросилась за ним. – Так что ты решил?

У самой двери он внезапно развернулся, так что я, не успев остановиться, налетела на него и оказалась в его объятиях. Увидев близко его жуткие серебристые глаза, я с силой зажмурилась и даже задержала дыхание, боясь пошевелиться.

– А решу я вот что. – Жар его тела, на мгновение опаливший меня, отступил. – Я не хочу принимать твои условия! Кольцо я найду сам, а ты с этого самого дня и навсегда останешься моей пленницей и… женой. Я тоже не поклонник фиктивных браков!

Послышался стук двери.

Я обреченно вздохнула и открыла глаза. Поздравляю! Мои самые жуткие опасения сбылись. Феникс ушел. Я умудрилась все испортить и напоследок разозлила того, от кого зависит моя жизнь. Моя свобода!

Но… я ничего не могла с собой поделать – его ужасный облик меня страшил!

А может, еще не все потеряно?

В надежде исправить ошибку я бросилась к двери, но она распахнулась сама, и в комнату шагнула мрачная, высокая и худощавая женщина неопределенного возраста.

– Госпожа? – Ее голос с аглицким акцентом был резок и как нельзя кстати подходил к ее облику. – Позвольте представиться. Я – домоправительница господина Феникса, а также, к несчастью, ваша помощница и тюремщица на время отсутствия вашего мужа. Мое имя Евлампия Ферапонтовна. Но можно просто Лампа.

– Э-э-э… – Я замялась. Неожиданное имя для заграничной стервы… – Лампа? А… где мои вещи? Со мной были сундуки или что-нибудь еще, когда я сюда попала?

Домоправительница смерила меня презрительным взглядом и с легкой ухмылкой процедила:

– А… Наверное, ты говоришь о том барахле, что господин Феникс приказал сжечь?

У меня перехватило дыхание.

– Мои вещи? Сжечь?

– Да. Он сказал, что у него есть лучшая огранка для его бриллианта. Видимо, это он о тебе?

Бриллианта? Значит, мое предложение с кольцом изначально не имело смысла? Он не собирался торговаться со мной, потому что считает, что… я – его бриллиант?!

Я едва не застонала. Боги, чем же я ему так приглянулась?

– Пожалуйста, Пимпа…

– Лампа, – тут же чопорно поправила она. Если честно, больше всего эта женщина мне напоминала вяленую рыбу: сухую, жесткую и колючую.

– А… ну да. – Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Отведите меня к моим вещам. Там есть подарки господина Феникса, а сами понимаете – если они сгорят по вашей вине и халатности, то вас накажут, использовав в качестве полена для растопки! Чем, между нами, вы и являетесь! – Эх, не люблю быть хамкой, но в этом случае терять все равно нечего, а лишиться маминой броши и зеркала Мафы я не могла!

Ничего не ответив, Евлампия развернулась и вышла в коридор, оставив дверь открытой. Значит ли это, что я должна отправиться за ней?

Не раздумывая больше ни мгновения, я бросилась следом и оказалась на увитой виноградом террасе. Закатное солнце раскрасило красным золотом янтарные досточки стен. В углу притулились два деревянных резных кресла и дубовый стол. Сразу за террасой раскинулся богатый сад, за которым, как вечное напоминание о том, что я в плену, высилась каменная стена.

Батюшки, да где же мы? Не скажу, что я все знаю в моем королевстве, но такую стену точно бы заметила! Значит, дом Феникса в другом королевстве? Знать бы еще в каком?

Я догнала служанку и тронула ее за рукав.

– Пифа… Э-э-э… а мы где? – Не скажу, что мне было принципиально дразнить эту грымзу, но хоть какое-то развлечение…

Она дернулась словно от пощечины и остановилась, разглядывая меня прозрачными льдинками выцветших глаз.

– Во-первых! Я – Лампа! А если вам трудно запомнить это сокращение, называйте меня полным именем. Евлампия Ферапонтовна! – перешла на «вы» эта особа. Явно чтобы подчеркнуть бездну, разделяющую нас.

– Без проблем. – Один черт не запомню, так чего спорить? – А во-вторых?

– А во-вторых, отвечая на ваш вопрос – это личные земли господина Феникса, и, если вы не знаете их географическое расположение, могу только посочувствовать. Вашему супругу!

Грымза развернулась и, печатая шаг, вышла в сад.

Ах так! Ну ладно.

– Лимантия Фепаронтовна, а вопрос можно? А мой супруг – он кто? – Я догнала тихо звереющую домоправительницу. – Ну… то, что он – страшный лысый дядька с серебристыми глазами, я уже поняла. А кто он по жизни? Можно узнать, к примеру, характер, предпочтения, политические взгляды?

– Во-первых. Мое имя – Евлампия Ферапонтовна!!! – Щек домоправительницы коснулась нездоровая бледность. – Во-вторых, господин Феникс – великий маг, а о магах так говорить нельзя, если не хочешь стать предметом обстановки или одним из таких цветков в великолепнейшем саду нашего повелителя! – Она выразительно повела рукой, указывая на роскошные клумбы, разбитые по обе стороны мощенной белыми камнями дорожки. Дальше ровным строем стояли всевозможные фруктовые деревья, но даже они не могли скрыть от моего взгляда мрачную высоченную стену. Интересно, какой баобаб стал жертвой этого «великого и ужасного» в сотворении этой громадины? – Впрочем, последнее вас не касается. Говорите все, что пожелаете, а я с удовольствием передам ваши слова господину, когда он вернется! Вдруг он одумается и избавит меня от вашего присутствия?

Угу… Помечтай!

Проигнорировав ее нахальное заявление, я сочувствующе заглянула в лицо Лампы, и меня понесло…

– Кстати, а вы… когда умерли?

– Я – что?

– Ну умерли, говорю, когда? Господин Феникс признался, что он еще и некромант, а если судить по вашей безумной преданности хозяину и отсутствию каких бы то ни было эмоций, я позволила себе предположить что вы – зомби!

Домоправительница захрипела так, что я подумала, уж не начался ли у нее приступ астмы, но… радовалась я недолго.

Видимо решив не связываться со мной, она припустила по дорожке так, что я едва за ней поспевала. Наконец она свернула к какой-то неприметной постройке и, ткнув пальцем в знакомые цветастые сундуки, небрежно сваленные под навесом, заявила:

– Вот ваше барахло! Берите что желаете, и вернемся в дом. Скоро стемнеет. А знаете, какое самое главное правило этого дома? Во всем выполнять волю хозяина и…

Не дослушав, я бросилась к сундукам, моля бога только о том, чтобы в них оказалось то, что я ищу!

Какое-то время я методично исследовала мое приданое, вот только вещей, в которых я вчера была в гостях у тети Мафы, а значит, брошь и зеркальце, я не нашла. Вдруг, когда почти все сундуки были выпотрошены, где-то неподалеку раздалось странное цоканье. Охнув, Евлампия подскочила как ужаленная и, юркнув под ветви яблони, принялась кого-то визгливо распекать:

– Ах ты, скотина! Я же тебя привязала! На три узла! Как ты отвязался? Да еще г… яблоки на дорожке оставляешь! Все, завтра же отведу тебя на живодерню!

Подозрительный цокот стих.

Я покосилась на последний сундук, но любопытство, а точнее предчувствие оказалось сильнее. Подобрав подол платья, я, не разбирая дороги, нырнула вслед за служанкой, выбежала на дорожку и оказалась нос к носу с… Борькой! Домоправительница пыталась увести его за собой, безуспешно дергая за огрызок веревки. Это выглядело так, словно она пыталась утащить на тоненькой ниточке гору. Гора, естественно, не двигалась, полностью сосредоточившись на пережевывании какой-то былинки.

Наконец былинка пала смертью храбрых, и Борька приветливо тряхнул рыжей гривой.

– Мадам, к сожалению, нас не представили друг другу при встрече. Я – Борис! Друг и спутник этой юной леди. – Борька ткнулся мне в шею бархатным носом и, скосив на онемевшую домоправительницу черный глаз, галантно поинтересовался: – А как вас по имени-отчеству называть?

По мере того как он говорил, челюсть бедной женщины медленно опускалась все ниже и ниже, пока не исчерпала все свои возможности. И тут…

– Аааааааааааииииииии!

Визг, вырвавшийся из ее глотки, заставил нас с Борькой вжаться друг в друга и замереть, молясь только о том, чтобы это «звуковое оружие массового поражения» как можно быстрее перестало терзать наши уши. И бог внял нашим молитвам. Не замолкая, домоправительница вдруг рванула по дорожке с такой скоростью, что очень быстро в вечерней тишине растаял не только ее топот, но и визг.

– Привет, хозяйка! – Борька щекотно фыркнул мне в ухо. – Здорово я ее пуганул?

– Здорово-то здорово! – Я погладила его бархатный нос. – Только как ты тут оказался?

– Элементарно! После вашей скоропостижной свадьбы твой новоиспеченный супруг наколдовал странную вертящуюся воронку, и в нее начали скидывать все эти сундуки. Я заподозрил неладное. А уж когда и он сам, с тобой на руках, шагнул в эту воронку, тут я и не выдержал! Точнее, Парамон. Как врежет мне по заду хворостиной, ну я его лягнул с двух копыт и с места в галоп. Сам не заметил, как в эту воронку влетел. Очутился в этом саду. Конец истории.

– Эх, Борь… лучше бы ты дома оставался. Не нравится мне тут… И сбежать не сбежишь. А еще я потеряла зеркальце, что мне Мафа дала…

Отстранившись от жеребца, я направилась к последнему сундуку, уже и не надеясь, что там найду пропажу. Следом раздалось цоканье.

– Алле, хозяйка. Честно, не мое, конечно, дело, но если не нравится – кто заставляет? Давай сбежим?

– Как?! – Я взглянула на него мученическим взглядом и указала на стену. – Видишь? Через такой забор только перелететь!

– Да он невысокий! Я такие на раз беру! Ну… если боишься, тогда можно перегрызть пару досточек? – Борька для убедительности подошел поближе и продемонстрировал мне зубы. – На веревках уже натренировался, могу что угодно попортить, только если не торопясь. Что-то не хочется в мои юные года с протезами ходить. Дамы засмеют!

– Какие досточки, какие дамы?! – Совсем у коняги крыша поехала! И вспомнила: – Тебя вроде обещали на живодерню спровадить, а ты о какой-то ерунде говоришь!

Борька в нетерпении переступил с ноги на ногу и заторопил:

– А я о чем? Пошли быстрее!

– Сейчас! – Я все-таки открыла сундук.

Нет. Удача сегодня не на моей стороне. Только какие-то шелка и бархат. Зачем мне все это? Тут! Даже и выйти никуда.

– Пошли, кому сказал! – Борька нетерпеливо вцепился мне в платье зубами чуть пониже талии и потянул, вытаскивая меня на дорожку, а после с готовностью подставил спину. – Забирайся в седло!

– Как? – Я развела руками, демонстрируя уже изрядно пожухлое, но все еще пышное свадебное платье. – Я же в нем как в гипсе!

– А переодеться? – Борька мотнул башкой, указывая на выпотрошенные сундуки.

Я задумчиво почесала висок. А ведь точно! Видела в одном из них брючные костюмы для конных прогулок…

Едва не чмокнув Борьку в черный нос, я снова бросилась к сундукам и принялась за поиски. Да где же они?

Наконец под горой тряпок пальцы нащупали гладкую кожу брюк для верховой езды. Брючные костюмы? Один за другим я вытянула на свет из недр сундука то, что искала: кожаные штаны, короткие сапоги, кожаный жилет и темно-серая рубашка. То, что надо!

Вдруг неподалеку раздались возмущенные голоса. Кажется, Лампа собрала подмогу для разборки с говорящим жеребцом, и Борька вот-вот лишится рыжей шкурки!

Цапнув вещи в охапку я развернулась, чтобы броситься к коняге, но… того уже и след простыл!

Вот гаденыш! Бросил меня одну?!

Крики приближались. Не придумав ничего умнее, я скользнула тенью за сарай и едва не застонала, сообразив, что вляпалась в кусты шиповника.

Ну и пусть! Не бегом, так ползком!

Хоть как-нибудь!

Только бы меня не нашли!

Неожиданно царапающие, старающиеся удержать ветви расступились. Я выползла прямиком к стене и поднялась, разглядывая это монументальное строение. Черно-серый камень. Высота такая, что шапка падает!

Стараясь не обращать внимания на вопли, что время от времени издавала Лимпопона Феодосиевна (пытка для врагов, а не имечко!), я принялась стягивать с себя платье. Дело шло медленно. Какой дурак придумал все эти завязочки и бантики? Но когда настала очередь корсета, то и вовсе чуть не взвыла.

Шнуровка!

Где же ходит Борька?

Ох, он бы мне сейчас помог своими хвалеными зубками…

Я снова покосилась на стену с ее острыми уступами и решилась. Не развяжу, так, может, повезет перетереть? Подошла ближе, облюбовала острый выступ и развернулась к нему спиной, ожидая, что в спину упрется холодный камень, но… случилось странное. Вместо холодного камня я ощутила спиной нечто деревянное и шершавое.

Озадаченно поморгав, я развернулась и думать забыла о «юных следопытах», что сейчас прочесывали сад в поисках нас. Стены – не было! Точнее, был деревянный забор. Не очень высокий. В полтора моих роста. Я во дворце у батюшки такой брала с разбегу, когда нужно было незаметно сбежать на рыбалку с сыном конюха.