Текст книги "Музыкальная журналистика и музыкальная критика: учебное пособие"
Автор книги: Татьяна Курышева
Жанры:
Культурология
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Третий вопрос – «о чем?» – касается уже непосредственно содержательной стороны журналистского выступления, со своей стороны обуславливающий выбор жанра и его особенности. Здесь речь должна идти о понятии объектамузыкально-критического осмысления. Если вспомнить, что в поле зрения журналистики находится весь современный процесс функционирования музыки в обществе, то систематизация разных объектов музыкальной журналистики и критики схематически может быть представлена следующим образом (схема 4).
Схема 4
Предложенная схема, как видим, в широком плане включает в себя четыре группы объектов журналистского осмысления, качественно отличающиеся друг от друга и охватывающие разные стороны процесса функционирования музыки в культуре.
Первая группа – музыкальное творчество– включает в себя всю художественную продукцию, создаваемую в процессе функционирования музыки. Музыкальное творчество в своих разных ипостасях – стержень музыкального процесса, основная ценность в духовной жизни общества, удовлетворяющая его музыкально-эстетические потребности. Творчество в облике конкретных проявлений искусства музыки непрерывно взывает к своему осмыслению и оценке. Оно – главный объект музыкально-критической журналистики. Этой важной теме посвящен 5-й раздел книги – «Творческие объекты музыкального рецензирования».
На первое место в этой группе объектов следует поставить важнейший творческий акт музыкального процесса – сочинение музыки.Музыкальное произведение – результат сочинения, его творческий итог. Речь здесь должна идти как о новой музыке, приходящей в мир в результате современного композиторского творчества, так и о забытой старой, до времени выключенной из музыкального процесса и нуждающейся в новом оценочном освещении.
Следующий творческий объект – музыкальное исполнительство– заключает в себе звуковое воплощение уже созданной музыки. Для основной массы слушателей музыкальное исполнительство – самый близкий и любимый вид музыкального творчества. Стремление оценить и осмыслить его сопровождает музыку на всем протяжении ее существования, поэтому именно оно исторически является главным предметом внимания музыкально-критической журналистики.
Третий творческий объект в предлагаемой классификации – музыкальная постановка.Он охватывает все музыкально-зрелищные художественные формы, в которые в качестве одной из значимых составляющих входит музыка. Это, прежде всего, музыкальный спектакль – опера, балет, оперетта, мюзикл и любые производные от них смешанные музыкально-театральные жанры. Это также музыкально-драматический спектакль или музыкальный фильм, в которых музыка несет свою самостоятельную художественную нагрузку. Это, наконец, музыкальное представление любого уровня сложности и жанрового наклонения, реализуемое в любом пространстве: на театральной сцене, в естественном интерьере на открытом воздухе – площадях и улицах, парках и исторических местах, на экране – телевизионном, кино или любой другой проекции (к примеру, на стенах домов в музыкальных лазерных шоу).
Наконец, сегодня число творческих объектов следует дополнить художественными радио– и телепередачами на музыкальные темы.Именно художественными, срежиссированными как самоценная художественная форма с определенным сценарием и музыкальной доминантой. Кроме того, в теоретической разработке творческих объектов музыкально-критической журналистики по логике вещей не должен был бы возникать отдельный вопрос о массовой музыкальной культуре,поскольку ее модели охватывают те же виды творчества – сочинение, исполнение, постановка синтетического представления. Однако в реальности ситуация и проще, и специфичнее. Поэтому и то и другое – массовая музыкальная культура и музыка в системе масс-медиа – как объекты музыкальной журналистики будут рассмотрены в заключительном разделе (см. раздел 7).
Выбор подхода к тому или иному художественному объекту – творческий акт. Он зависит от индивидуальности критика, его таланта восприятия и оценки музыки, его кругозора и специальных знаний. Что окажется приоритетным для пишущего: технические открытия во владении звуковой палитрой или образный мир; искренность, обращенная к сопереживанию, или блеск игры; новизна неожиданных решений или виртуозное владение вековыми традициями; направленность музыки к узнаваниюили познаванию,развлечению или размышлению; что автор вкладывает в понятия красоты, гармонии, совершенства; где, в каких сферах гнездятся тайники его ассоциативного мышления и воображения – все это очень личностно.
Однако есть одно обязательное требование – профессиональное «владение объектом». Оно предполагает знание, понимание возможностей и проблем данного вида творчества, будь то музыкальное сочинение, исполнение, постановка или аудиозапись. При этом речь не идет о том, что музыкальный критик непременно должен был ранее сам попробовать себя в творческой деятельности подобного рода. Хотя существует и такое достаточно распространенное мнение. Думается, что точнее и вернее позиция, высказанная еще Серовым: «Для того чтобы судить о художественных произведениях, необходимо знать искусство, иметь самые точные понятия обо всем, что до него касается, иметь верный, образованный вкус, также порядочную дозу впечатлительности, сочувствия к поэтическим предметам, но нисколько не требуется быть самому поэтом, художником на практике. Это другое дело, совершенно не зависимое от критических способностей» 3.
Владение спецификой объекта дают специальные знания. Профессиональным музыкальным критиком может стать лишь музыкально образованный человек. В идеале – музыковед, хотя бы потому что весь академический курс музыковедения прежде всего направлен именно на освоение проблем музыкального произведения в его историческом и теоретическом аспектах (поэтому же музыковеду нередко сложнее реализовать себя в исполнительской или музыкально-театральной критике, здесь ему нужны дополнительные знания и навыки). Но и консерваторски образованные музыканты других специальностей могут найти себя в музыкальной журналистике, если у них есть склонности к аналитической художественно-оценочной деятельности и вкус к слову.
Если сравнить с современной ситуацией в смежных искусствах, то и там театральная критика находится в руках театроведов, художественная – искусствоведов. Зато в сфере кино работают не только киноведы – многие кинокритики вышли из среды журналистов, поскольку этой художественной области более доступна возможность самообразования (смотреть фильмы, читать соответствующую литературу). Для профессиональной музыкально-критической деятельности такого пути нет. Музыкальное образование является обязательным фундаментом, на котором строится все остальное. И касается это критического осмысления практически всего музыкального творчества.
Сказанное, естественно, прежде всего относится к серьезной музыке. Картина в области музыки неакадемической до недавнего времени в нашей стране была иной. Знатоки достаточно высокого уровня в этой сфере были люди в основном самообразованные– в ней хорошо разбирались те, кто хотел и имел возможность слушать и читать. Однако важно, что поворот профессиональной музыкальной мысли (науки и критики) к явлениям неакадемической музыки и разным формам массовой музыкальной культуры уже произошел: появились специальные исследования, в музыкальных вузах такая дисциплина введена в качестве обязательной.
В следующей группе предложенной классификации объектов музыкальной журналистики речь идет о личностях, которые «делают свое дело» в разных областях музыкальной жизни. Это композиторы и музыканты-исполнители всех специальностей и направлений. Это учителя, педагоги любого уровня, от детской музыкальной школы до профессуры консерваторий, среди которых были и будут выдающиеся люди, оставшиеся в истории. Без них, «Учителей» с большой буквы, музыка перестала бы развиваться. Это постановщики всевозможных зрелищно-музыкальных произведений, авторы и ведущие музыкальных радио– и телепередач, со своей стороны развивающие творческую составляющую музыкального процесса. Это музыкальные ученые, обогащающие мир новым знанием о музыке. Это, наконец, организаторы музыкального дела (вспомним С.П. Дягилева, придумавшего и осуществившего знаменитые парижские «Русские сезоны» в начале XX в., или В.И. Сафонова, прекрасного дирижера и педагога, оставшегося в истории как выдающийся организатор – ректор Московской консерватории, более века тому назад выстроивший ее в современном, всемирно известном виде).
Разумеется, прежде всего, интерес представляют именно сами мастера музыкального искусства в разных сферах творчества. Однако музыкально-критическая журналистика, наблюдая весь музыкальный процесс своего времени, может остановить свое внимание и на организаторах этого процесса – на выдающихся педагогах или исследователях музыки, на талантливых менеджерах и на самой проблеме личности в культуре.
Третья группа объектов музыкальной журналистики, исходя из ранее предложенной схемы, связана со сферой организации музыкального процесса,поскольку сам процесс функционирования музыки в обществе также нуждается в осмыслении и оценке. Здесь речь должна идти о музыкальных структурах, музыкальных событиях, музыкальном образовании и музыкальном производстве.
Музыкальные структуры– это общественные институты, посредством которых музыка реализует себя в окружающей жизни. Сюда можно отнести, во-первых, концертные залы и любые другие концертные площадки, а также концертные организации разного уровня и масштаба, от государственных гигантов (типа «Госконцерта») до небольших частных продюсерских фирм. Во-вторых, стационарные музыкальные театры и отдельные труппы, оперные, балетные, танцевальные, функционирующие на разной основе. К структурам относятся многочисленные управленческие организации культуры, занимающиеся проблемами музыки, музыкальные творческие союзы (Союз композиторов, Союз музыкальных деятелей, Союз театральных деятелей и т. п.), музыкальные издательства, музыкальные редакции радио– и телевещания. Подобный перечень с разной степенью подробностей можно длить долго.
В деятельности музыкальных структур в единый клубок сплетены художественные, экономические, финансово-коммерческие и правовые аспекты, вне которых современный музыкальный процесс невозможен. И общество, заинтересованное в информации о состоянии «музыкальных дел», должно получать ее из журналистских рук. К примеру, публичные дискуссии о Большом театре или работе столичной филармонии, журналистские расследования деятельности управленческих структур, вопросы реорганизации одних и создания других, проблемы творческих союзов и многое, многое другое, что имеет предметом внимания жизнедеятельность организаций, от которых зависит функционирование музыки в обществе, – все это объекты журналистского внимания, относимые к области музыкальных структур.
К музыкальным событиямследует отнести все происходящеев текущей музыкальной жизни. Публичное музыкальное событие – важная составляющая культурного процесса, один из способов вхождения музыкальных ценностей в общественно-культурный обиход. Такие события анализируются и оцениваются как с творческих, так и с организационных позиций. Здесь в качестве объекта внимания можно представить и отдельный концерт или музыкально-театральный спектакль, и ряд художественных событий как целостность более высокого порядка: конкурс, фестиваль, гастроли художественного коллектива (оркестра, театральной труппы), декада музыки страны (народа, этнической группы), циклическая программа, сезон концертного зала и т. д., и т. п. Но это могут быть и плоды музыкально-производственной деятельности – выход издательской или аудиовидеопродукции, нового журнала или газеты, их презентация.
Еще одна чрезвычайно важная и специфическая область музыкального процесса – музыкальное образование– особый тип художественно-организационной деятельности, направленной на самовоспроизводство и самосохранение. Именно от того, насколько успешно организовано музыкальное образование в масштабах всего государства и в каждой отдельной территориальной ячейке, во многом зависит жизнеспособность данного вида искусства. К музыке это относится в наибольшей степени, поскольку уровень профессионализма занимающихся ею, как и уровень музыкальных познаний и восприятия, в широком обществе обусловлены качеством музыкального образования.
Будучи органичным средством жизнедеятельности музыкального искусства, музыкальное образование в разных формах существовало во все времена. Его значение и ценность неоспоримы. Поэтому предметом внимания журналистики музыкальное образование, как правило, становится в случае нарушения этой органики, в периоды неблагополучия, конфликта между желаемым и существующим, между изменяющейся общественной потребностью и реальностью. А круг вопросов и степень детализации в осмыслении проблем музыкального образования всегда определяет адресат – те, кого эти проблемы волнуют, и кто ищет пути к их разрешению.
Например, в настоящее время (второе 10-летие постсоветской эпохи) в отечественной культуре вновь остро встали проблемы музыкального образования как специального, так и общего (начального), мимо которых журналистская мысль не должна проходить. Одна из глобальных проблем – коммерческая (платное – бесплатное; государственная дотация – хозрасчет; помощь студентам – стипендии, жилье, возможность подготовки к международным конкурсам и обеспечение участия в них; наконец, поддержка особо одаренных, талантов как национального достояния…). Другая – организационная в сфере высшей школы. В частности, общегосударственная реформа высшей школы в стране (на основе Болонского соглашения) может пагубно отразиться на органично выстроенной системе отечественного специального музыкального образования. Здесь также нужна публичная дискуссия профессионалов, вести которую может и должен музыкальный журналист.
Наконец, к организации музыкального процесса следует отнести все материальное музыкальное производство– нотопечатание; аудиовидеоиндустрию; производство музыкальных инструментов и т. п. Имея достаточно отдаленное отношение к собственно музыкальному искусству (многие люди, работающие в этой области, не имеют и не обязаны иметь специальное музыкальное образование), музыкальное производство, тем не менее, играет в функционировании музыки важную роль. Без него нормальный процесс может быть нарушен. А это значит, что и здесь профессиональный музыкально-журналистский взгляд необходим.
Таким образом, с позиции общественного «запроса», именно организационные аспекты как реальныестороны реальной жизни, оказываясь объектом внимания музыкальной журналистики, могут помочь в решении очень важных задач в сфере культуры. Журналистская информация, журналистское расследование в этой сфере, как правило, носит проблемный, публицистический характер. Условно говоря, если «музыкально-культурный организм» функционирует нормально, музыкальной журналистике незачем вмешиваться в этот процесс. Но, когда возникает сбой, нарушается порядок вещей или возникает необходимость в переменах, реорганизации, в поиске новых подходов, журналистика может и должна вмешаться с целью осветить разные стороны проблемы, чтобы затем донести до общества ответы на возникший «запрос». От музыкальной журналистики, в частности, во многом зависит насколько гласным, публичным, ответственным перед обществом будет то или иное принимаемое решение в организационной сфере музыкальной культуры.
Группа объектов музыкальной журналистики, условно обозначенная как отражение музыкального процесса,занимает более скромное, как бы сопутствующее место. Освещение происходящего в этой сфере имеет скорее профессиональную «цеховую» направленность, поскольку многое делается силами самой музыкальной журналистики.
Отражением бытия музыки можно считать музыкальные книги, особенно направленные на достаточно широкого читателя (с точки зрения общественной потребности) и имеющие явную просветительскую цель. Они также могут оказаться в объективе журналистского взгляда. Предметом внимания должно быть и состояние специальной периодической печати о музыке, уровень ее компетентности, количественные и качественные «показатели», равно как и аналогичные вопросы, обращенные к информационным музыкальным радио– и телепрограммам, а теперь и к Интернету. Наконец, участие музыкальных журналистов в пресс-конференциях, публичных дискуссиях и «круглых столах», посвященных проблемам музыки, может иметь вторым этапом работы их последующее публичное освещение.
Таким образом, в большинстве случаев музыкальная журналистика, освещая отражение музыкального процесса, предлагает публичный, нередко заостренно критический взгляд на ситуацию в собственном цехе. И это естественно, поскольку и музыкально-критическая мысль, и музыкально-журналистская деятельность сами являются неотъемлемой частью этого процесса.
3.3. Форма музыкально-журналистского выступления. Смысловые компонентыОтвет на четвертый вопрос – «как?» – заключает в себе собственно формальную сторону музыкально-журналистского высказывания, в наибольшей степени определяющую конкретные жанровые признаки журналистского выступления. Причем речь здесь идет о форме в широком смысле слова, как комплексе профессиональных средств, используемых в данном виде творчества. Он охватывает качественно разные параметры (схема 5):
Схема 5
Современная журналистика практически «на равных» реализует себя в двух принципиально различных формах – письменной и устной.Музыкальная пресс-журналистика, как и Интернет (пока!) – это письменные тексты; а радио– и тележурналистика – устные (подготовленные или спонтанные). Любопытно, что даже в позапрошлом веке, на заре русской музыкальной критики один из первых отечественных профессионалов в этой области А.Н. Серов провидчески ставил перед собой вопрос о таких различиях: «Устное слово может и должно себе позволить гораздо больше свободы в изложении, больше отступлений от главного предмета, больше зигзагов в плане, больше мелких эпизодических подробностей. От статьи, напротив, читатель вправе требовать несравненно больше выработанности в мысли и форме, больше строгости и сдержанности» 4.
Разумеется, практические рекомендации сегодня могли бы быть и несколько иными, чем у Серова. В частности, как помним, современный язык письменной музыкальной журналистики интенсивно обогащается элементами разговорной речи. Однако столь же интенсивно эволюционирует и сама устная речь. Наряду с содержательными деталями (больше «отступлений», «зигзагов в плане», «мелких подробностей», по Серову) и литературным стилем, в устном выступлении оказываются существенными также специальные средства именно звуковой речи – темп, интонационно-тембровые оттенки, смысловые акценты, наконец, артистизм.
Объем– для музыкально-журналистского выступления показатель весьма существенный. Он выражается в знаках, строках, страницах, печатных листах при письменном задании, или в хронометраже – при устном. Объем, как правило, определяют органы СМИ, исходя из множественных задач: характера объекта, адресата данного органа, цели освещения того или иного явления.
Заданный еще до начала работыобъем диктует автору не только уровень допустимых подробностей и углубления, но и, в определенной мере, выбор конкретного жанра. Возможность посвятить избранному событию или явлению полторы или пятнадцать страниц, сделать минутный репортаж, десятиминутный сюжет или целую передачу – все это, естественно, определяет подход автора к создаваемому материалу.
Литературное оформление,на котором лежит основная смысловая нагрузка, диктуется творческими задачами, которые перед собой ставит музыкальный писатель-журналист. Это самый броский и самый сложный из формальных параметров музыкально-критического выступления. Он охватывает тип литературной стилистики (от строгой, образцовой до предельно индивидуализированной, экспрессивной), композиционные принципы, заголовок. В какой манере высказываться, к какой лексике прибегать, на какую стилистику опираться – решает автор. Но не только по «велению души», а исходя из жанра выступления, избранного им или заказанного ему в связи с темой (объектом) и целью выступления. В письменной журналистике литературное оформление включает в себя и такие чисто полиграфические приемы, как игра шрифтами и организация текста в пространстве. Средствам словесного творчества в музыкальной журналистике специально посвящен предыдущий раздел книги.
Смысловые компоненты – важнейшее проявление специфики профессионального музыкально-журналистского выступления. Это как бы клишированные содержательные сгустки, которые в разных пропорциях, концентрированно или рассредоточенно, с разной значимостью и не обязательно в полном объеме могут быть представлены в одном выступлении, письменном или устном. К смысловым компонентам относятся: описание объекта, постановка проблем, анализ, интерпретация, оценка, выводы.
Описание объекта– важный информационный компонент выступления. Его цель – ознакомление с музыкальными явлениями или событиями, о которых идет речь и свидетелем или знатоком которых читатель, возможно, не является. Описание (живое, образное) несет на себе значительную пропагандистскую, просветительскую, популяризаторскую нагрузку, поскольку, информируя, оно предполагает вызвать интерес к факту, явлению, проблеме.
Содержанием такого описания может быть информация об участниках и месте события (если речь, к примеру, идет об ожидаемом или состоявшемся концерте, спектакле, конкурсной программе и т. п., включая, в частности, и публику – сколько было, как принимала); о времени создания, об особенностях композиции, характере тематизма и прочих важных для восприятия и понимания музыки деталях (если речь идет о музыкальных произведениях); о фактах жизни и творчества (если речь идет о художнике). Описательные моменты нередки в «зачинах», но и они не претендуют на отдельные, непременно самостоятельные разделы текста – информация может быть искусно вкраплена в иные по смысловой нагрузке этапы повествования.
Постановка проблем,непременная составляющая научного труда, в музыкально-журналистском выступлении имеет как бы факультативный характер. Круг возможных вопросов, затрагиваемых для достижения поставленной цели выступления, а также характер их подачи в каждом отдельном случае определяется авторским видением. Эти вопросы могут быть в центре внимания выступления, а могут создавать сложный «глубинный» фон при разговоре «о другом». То есть авторская позиция может быть выражена открыто и достаточно развернуто, а может «слегка мерцать» в тексте или вообще отсутствовать.
Однако, не будучи обязательным для музыкально-журналистского выступления, проблемный аспект в нем, как правило, в какой-то мере представлен. Именно он активизирует восприятие читателя, его эвристическое, а не чисто потребительское отношение к тексту, выводя разговор на уровень причинно-следственных связей и обобщений, более широких, чем, казалось бы, того требует тема беседы. И сам круг проблем музыкально-критического выступления журналиста специфичен – он обусловлен и художественной, и социокультурной сторонами музыкального процесса.
Если взглянуть с этих позиций, к примеру, на одну из рецензий П.И. Чайковского («Русалка» Даргомыжского. – «Итальянская Опера» 5), можно обнаружить в ней целый ряд попутно затронутых проблем:
– культурно-музыкальной среды(«…и во время оперно-концертного сезона московская музыкальность есть в большинстве случаев не более, как весьма комическая, по своим размерам и продолжительности, иллюзия,что, за исключением концертов Русского музыкального общества, все явления нашей музыкальной жизни или возмутительны, или смешны…»). (Курс. авт. – Т.К.);
– вкусов публики(«…москвичи, падкие до грубых эффектов силы, не замечают всех этих маленьких недостатков и, как только г. Марини хватит свою грудную ноту, приходят в какое-то восторженное беснование, как будто в этом крайне антихудожественном выкрикивании и заключается вожделенная цель их усердного посещения итальянских спектаклей»);
– низкого исполнительского уровняоркестра, хора, балета в оперно-театральной практике («В ансамблях царствовала полнейшая безурядица, оркестр играл вяло и слабо, хоры, как всегда, фальшивили нещадно…»);
– взаимоотношений музыки и литературного текстав оперном произведении, а шире – самой концепции оперы как жанра (в кратком отступлении по поводу «Каменного гостя» Даргомыжского: «Известно, что речитатив, будучи лишен определенного ритма и ясно очерченной мелодичности, еще не есть музыкальная форма, – это только связующий цемент между отдельными частями музыкального здания, необходимый, с одной стороны, вследствие простых условий сценического движения, с другой же стороны, как контраст к лирическим моментам оперы […] Написать оперу без музыки – не есть ли это то же, что сочинить драму без слов и действия?»).
Анализкак компонент музыкально-журналистского выступления является своего рода его научным фундаментом. С позиции пишущего он предполагает не просто свободную ориентацию в предмете разговора, но профессиональные знания его истории и теории, а также профессиональное владение методологией, аппаратом его исследования. В отличие от описания, аналитическое мастерство в критическом тексте связано с умением выделить и ясно сформулировать природу именно тех деталей в исследуемой художественной картине, которые наиболее убедительно подтверждают авторскую концепцию. Аналитическое начало в содержании публикации или иного выступления может быть представлено достаточно широко вплоть до отдельных близких к научным построений, может просто пронизывать многие рассуждения (без употребления специальных понятий и терминологии), но может и отсутствовать вовсе.
Интерпретация,напротив, по своему содержанию представляет художественную часть критического выступления, причем наиболее личностную. Выдающийся русский критик В.Г. Белинский, например, полагал, что стремясь сделать интерпретацию адекватной художественной мысли, «критик должен вобрать в себя широчайшие слои жизненного и эстетического опыта». Такой опыт позволяет критику-журналисту включать в орбиту своих образных представлений любую параллель, любую идею, мысль, менее рискуя показаться ограниченным, наивным. Здесь преобладают художественное чутье и интуиция, особенно если учесть, что толкованию в музыкально-критической журналистике чаще всего подвергается наиболее тонкая субстанция – сама музыка, ее звучание и ее восприятие. Любопытно, что аналогичные размышления уже по поводу литературной критики привели даже к сравнению с режиссерским искусством. «Задача критика близка к задаче режиссера, когда он берет рукопись и вскрывает ее скрытую между строк энергию на сцене в конкретных образах перед зрительным залом» 6, – считает писатель А.Н. Толстой.
Касаясь проблем интерпретации, М. Бахтин в «Эстетике словесного творчества» определяет два возможных направления в «комментировании образных структур» 7:
1. Относительная рационализация смысла (научный анализ).
2. Углубление исследуемого смысла с помощью других смыслов (философско-художественная интерпретация).
Именно второй из двух названных ученым путей соответствует задачам музыкально-критической журналистики. Философский склад ума, ценностные ориентации, мироощущение, воображение, направленность ассоциативного мышления, обращенного к миру звуков или предметно-пространственным представлениям, к пережитому или желаемому, к реальной «прозе дня» или к «художественному вымыслу» – все это способно стимулировать рождение необходимых «других смыслов».
Оценка– есть и цель, и средство музыкально-критической журналистской деятельности. Но кроме того, она – непременный смысловой компонент любого оценочного выступления. Оценка может быть направлена на любую сторону затрагиваемых в тексте явлений, вопросов. Она может излагаться открыто или быть завуалирована эзоповым языком,иронией, недомолвками, прячась в подтексте, может быть подана концентрированно, ясно сформулирована или растворена в эпитетах, в избранной лексике. Оценочное мастерство, как и мастерство интерпретации, индивидуально, его результаты со своей стороны могут оцениваться как любой другой творческий акт.
Выводы– последний из названных ранее содержательных компонентов критического выступления – требуют ясной подачи, в них открыто выражается цель выступления. В выводах может наиболее целенаправленно реализоваться воспитательная роль публицистической журналистики. Однако в отличие от научного труда, для которого выводы – цель и главный итог работы, в музыкальной журналистике, критике, публицистике выводы не являются обязательным компонентом. Они могут вытекать из всего изложения, явно прочитываться, исходя из авторской позиции, отраженной в интерпретации и оценках, но при этом оставаться «за кадром», то есть в тексте отсутствовать. Есть особое мастерство и определенный принцип критического выступления журналиста, в котором не делаются прямые выводы, а доминируют «вопросительные знаки». Подобное выступление намеренно ориентировано на сотворчество читателя, на его ответный критический порыв.
