Текст книги "Одержимая тобой. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Татьяна Адриевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Часть 2. Глава 8
В сумерках позднего вечера я едва поспеваю за быстрым широким шагом Дмитрия. Мы идём по проспекту уже достаточно долго. Молча. Если он решил прогуляться до дома пешком, я не в лучшей форме для этого. Нога уже сильно разболелась, и я сдаюсь, останавливаясь у ближайшей лавочки. Дмитрий замирает практически сразу, не смотрит на меня даже одним глазком. Садится рядом и звонит Алексею, которого мы оставили у ресторана. Одно хорошо, отсюда мы всё-таки поедем на машине.
Пока мы ждём, Дмитрий листает мой договор, что оставил ему Гордеев.
– Я хотела тебе рассказать… – оправдываюсь, сдерживая слезы. Он точно бросит меня!
Его губы кривит злая усмешка.
– Но предоставила эту возможность Гордееву, чтобы он вдоволь потешил своё самолюбие. Что ж, пункт три восемь он нарушил. Можешь подать на него в суд.
Он небрежно бросает мне договор на колени и отворачивается.Даже когда Владимир кричал на меня, я не чувствовала себя настолько паршиво. Отчаянно цепляю его руку, но он резко одергивается. Всё так же не смотрит на меня. Чувствую, как на щеках растут мокрые дорожки от слёз, быстро стираю их и делаю глубокий вдох. Я обязана успокоиться, но не в силах. Слёзы быстро стекают к подбородку и капают на мой изысканный наряд. Никто из нас не произносит больше ни звука.
Алексей подъезжает ровно через пять минут. Дмитрий не садится со мной на заднее сиденье. Едет вместе с Алексеем спереди. Вижу, как он достал телефон и звонит кому-то. Приказал его ждать и сбросил. Немногословно....
Дорога мне знакома и к концу пути я понимаю, что мы приехали в особняк Савицких. Обложенный камнем дом сейчас напоминает мне зловещую старинную крепость, мрачно встречающую нас. Не дожидаюсь, пока Алексей откроет мне дверь, выхожу сразу за Дмитрием. Войти в дом он не приглашает. Ведёт себя так, будто вовсе забыл о моём существовании. Стою у пологого крыльца в полной растерянности и не знаю, куда себя деть. Дмитрий останавливается и вздыхает.
– Не стой Катя, – зло рычит он. – Тебе многое нужно мне объяснить, не думаешь?
– Почему здесь? – взволнованно спрашиваю я, когда он хватает меня за руку и тянет в открывшуюся входную дверь.
– Сама прекрасно знаешь!
Я сбита с толку до тех пор, пока мы не оказываемся в огромной светлой гостиной, с высокими потолками. Мебель вся выполнена из белёного дуба, а на мягком белом кресле восседает Владимир. В отличии от меня он спокоен как удав.
– В кабинет, – коротко бросает ему Дмитрий и ведёт меня по блестящему художественному паркету вдоль зала к одной из закрытых дверей.
Я успеваю заметить в комнате напротив бильярдную, но уже в следующее мгновение меня затягивают в темный, выдержанный в строгих тонах кабинет. Деревянный стол с кожаным креслом находится прямо напротив входа, а за ним простирается огромных размеров библиотека. Книжные стеллажи встроены вдревесногопокрытия стену и возвышаются до самого потолка. Почему-то я уверена – все эти книги по юриспруденции. В углу, возле тонированного пластикового окна, стоит глобус. Его размеры впечатляют – шар имеет метровый диаметр, а корпус вылит из золота и в длину достигает моих плеч. Бог ты мой, я куда вообще попала?
Дмитрий выпускает меня, подходит к столу и показывает на место напротив.
– Сядь.
Позади нас Владимир щёлкает выключателем. В комнате становится намного светлее. Сажусь на указанный стул и чувствую, как дрожат колени. Морально готовлюсь ко всему, но стоит предоставить, что Дмитрий в гневе прогонит меня из своей жизни, как к горлу подкатывает болезненный ком. Я не справлюсь с этим, точно...
– Внимательно тебя слушаю, – холодно произносит Дмитрий, скрестив руки перед лицом.
Владимир оказывается у меня за спиной и вздыхает, забирая у меня из рук договор.
– Значит, Гордеев уже объявился? – протягивает он лениво.
– Заткнись, Вова. Сейчас говорит Катя, – Дмитрий испепеляет брата яростным взглядом.
– Я не хотела причинить тебе вред! Пожалуйста, поверь мне... – лепечу я. – Лишь хотела помочь...
– Спасибо, – холодно перебивает он. – В такое дерьмо меня ещё не окунали. Интересно, как ты вообще до этого додумалась?
–Я пострадавшая и у меня есть право подать жалобу…
– Отлично, так подавала бы! – рявкает Дмитрий. – Но почему ты решила втянуть в это наши споры с Гордеевым?
– Потому что хотела их прекратить.
– Ладно! Почему не посчитала нужным рассказать мне?
– Я подумала, что ты мне не позволишь…
Дмитрий грозно щурится:
– Давай я кое-что объясню тебе, Катя. Я стою во главе фирмы, годовыеобороты которой составляют несколько сотен миллиардов рублей. Общая численность сотрудников, включая все филиалы – больше пятидесяти тысяч человек. И я не учитываю дочерние и зависимые предприятия. Половина из этих человек могут остаться без работы, если нас поглотит фирма Гордеева, потому что ещё ни одна реорганизация не обходилась малой кровью! И тут дело даже не во мне, голодным я не останусь без должности генерального, а в нескольких тысячах человек!И ты решила, что можешь брать на себя ответственность за их увольнение?
– Нет, я не хотела…
– Ровно поэтому у тебя не было никакого права утаивать от меня подобные вещи, и тем более проворачивать их за моей спиной! Не зависимо от того, позволил бы я тебе это или нет!
Я не могу смотреть на него, даже пошевелиться не в состоянии. Голова начинает кружиться. Господи, что же я наделала!
– Хочешь, расскажу тебе, почему Гордеев так ликовал сегодня, выкупив землю? – безжалостно продолжает Дмитрий. – Потому что когда я отобрал у него сделки на несколько миллиардов, я принял на себя дополнительные обязательства, на свой страх и риск! А когда ты любезно сдала ему сведения о земельных участках, то лишила меня возможности их выполнить! Гордеев прекрасно это понимал, когда отвалил за эти жалкие клочки целое состояние. Потому что теперь я не смогу покрыть свои долговые обязательства, и он легко сожрёт нашу компанию и даже не подавится!
– Хватит, Дима, – тихо заступается за меня Владимир. – Ты её сейчас до обморока доведёшь!
– Пусть знает, до чего доводят подобные выкрутасы! Ты разорила меня, Катя!
– Господи, но ведь я не хотела отдавать ему эти сведения… – дрожащим голосом оправдываюсь я.
– Тогда чья это подпись? – гремит Дмитрий, показывая на договор.
– Гордеев заставил меня подписать это соглашение обманом!
– И ты снова решила не ставить меня в известность! Хоть убей, не пойму почему! Почему я должен был узнавать все эти вещи от своего брата? Не от тебя?
Я перестаю дышать, оборачиваясь на Владимира. Он виновато мне улыбается и разводит руками:
– Извини, Катя. Генеральный директор у нас тут он!
– Так ты знал о договоре? – в шоке переспрашиваю я Дмитрия.
– С самого начала! Вова рассказал мне о твоих намерениях сразу после вашей первой встречи. Именно я попросил его составить этот чёртов договор, чтобы ты не успела обратиться за помощью к другому юристу и быть в курсе всего!
Голова начинает кружиться ещё сильнее. Я облокачиваюсь на стол, роняя голову в ладони, и не могу поверить в происходящее. Его странное поведение вдруг стало так объяснимо: разочарованный взгляд в его кабинете, в день, когда я пришла к нему в офис и проболталась о встрече с Гордеевым;наше испорченное утро в загородном доме, когда он был так зол и расстроен.
– Про дополнительное соглашение тоже знал?
– Узнал на утро после нашего ужина, опять же не от тебя, от Володи!
– Тогда совсем ничего не понимаю… Почему ты позволил мне отдать Гордееву копии документов на землю?
– Потому что не только Гордеев умеет обводить людей вокруг пальца, – помедлив, отвечает Дмитрий. – Признаюсь, я тоже не святой…
Владимир довольно ухмыляется у меня за спиной, но я по-прежнему ничего не понимаю. Накалённая атмосфера в кабинете постепенно рассеивается. Даже дышать становится немного легче. Смотрю на Дмитрия долгим немигающим взглядом и жду объяснений.
– Участки, что купил сегодня Гордеев, не имеют никакого отношения к проектам «Гранд-Плюс». Мы не дали ему времени разобраться в этом, когда намеренно получили данные от экспертов накануне сделки.
– То есть я подсунула Гордееву фальшивку? – ужаснулась я.
– Ну что ты, – невинно улыбается Дмитрий. – Произошла небольшая накладка в экспертной организации и нам отправили не совсем корректные отчеты! А ведь именно на них опирался Гордеев, составляя договор. Я намеревался договориться о покупке тех же самых участков, о какой фальшивке может идти речь! Скажу даже больше, неверные данные предоставила не только ты, ещё и Игорь, наш местный крот, что продался Гордееву. Сергей щедро заплатил ему за эту информацию. Даже должность директора обещал после моего свержения! Отдельное спасибо тебе за его вычисление!
– Тот самый рыжий?
Дмитрий кивнул.
– Я подозревал его, а после того, что ты мне сказала, стал следить за ним с особенной тщательностью. У меня есть записи телефонных разговоров, компрометирующие его. Увы, парень не только не сядет за директорское кресло, но и попадет в чёрный список. Больше не в одну нормальную фирму он не устроится.
– Но ведь Яров мог отказаться! Почему ты был так уверен, что тот продаст участки Гордееву?
– Потому что специально занизил цену до смешной суммы и тем самым вызвал его недовольство. А Яров никогда не отличался особой преданностью, когда дело касается финансов. При других обстоятельствах продать подобные участки так выгодно ему бы в жизни не удалось!
– Гордеев разорвёт сделку, как только узнает.
– На каком таком основании? Это его проблемы, что он в спешке составил договор и купил себе землю в десятки раз выше её реальной стоимости, даже ни разу не посмотрев на эту помойку! Там заброшенные склады, недалеко от полигона для мусора. Нашей компании предлагали в аренду эти участки под утилизацию опасных отходов, но раз уж они достались компании «Эверест», найдём другое место, не беда. А на счёт участков под проекты «Гранд-Плюс», нам, как заказчикам, пришлют официальное письмо с исправленными экспертизами через день после того, как Гордеев переведёт деньги на счет «Агромир».
Я чувствую, что у меня уже голова начинает кипеть. Как до подобного вообще можно было додуматься? До меня неожиданно доходит, что Дима действительно сам заработал себе авторитет в бизнесе и его не так-то просто провести.
– Ты нечестно использовал меня! – обвиняю я.
– Ты сама подставилась, дорогая. Теперь нечего жаловаться! – строго пресекает он.
– Даже если так, ты не постеснялся выставить меня в кабинете на ковёр и отчитать как девчонку!
– Ты и есть девчонка, Катя! – снова заводится Дима. – Которая совершенно не отдавала себе отчёта с кем решила связаться! Побоялась даже сказать мне, какую рискованную игру затеяла! Всё что произошло на ужине, стало бы для нас реальностью, если бы Вова вовремя меня не предупредил! Разве я не прав?
Краснею и не могу возразить.
– Сколько выложил Гордеев за участки? – спрашивает Владимир. – Мы ведь хорошенько его потрепали?
– Даже больше чем планировали... – Дмитрий раздражённо косится на дверь и смолкает.
В тот же момент она приоткрывается и в кабинет осторожно заглядывает маленькая рыжая головка.
– Принцесса наша! – Дмитрий тут же меняется в лице, и я почти завидую Оксане, которой он дарит нежную улыбку. – Ты почему не спишь?
– Я услышала, что папа пошёл встречать тебя в зал, и пришла в гости! – девочка подбегает, заключая дядю в крепкие радушные объятия, и шепотом добавляет: – За дверью был дедушка, когда ты ругался...
Меня прошибает холодный пот – только этого не хватало. Мужчины переглядываются.
– Пойду поговорю с ним, – тихо бурчит Владимир.
Он смотрит куда угодно, лишь бы не на Оксану и Дмитрия. Сложно не заметить, что он не в восторге от того, что его дочь в первую очередь бросается в объятия брата, чем в его.
– Вова! – окликает его Дима у самого выхода. – Спасибо тебе...
Владимир улыбается одними губами и тепло смотрит на меня. Только сейчас замечаю, что взгляд серых глаз не кажется пустым. В них горит крохотный но яркий огонёк, наполняя его лицо свежими красками.
– Как бы ты не ругался сейчас Дима, но благодарить тебе нужно именно её...
Я снова краснею, глядя как за Владимиром закрывается дверь, и переключаю внимание на Оксану. Девочка смотрит на меня изподлобья, ревниво нахмурив брови, и сильнее прижимается к Дмитрию. Мягко улыбаюсь ей.
– Привет, я Катя...
– Я знаю, кто ты, – тихо говорит девочка, всё так же воинственно разглядывая меня. – Ты та, из-за кого Дима теперь совсем не появляется дома, постоянно ругается с дедушкой и...
– Так, кому то давно пора в постель! – строго перебивает Дима, немного обескураженный прямолинейностью племяшки, и поднимается с кресла, удерживая её на руках.
– Ты снова уедешь сегодня к ней? – ревниво спрашивает Оксана, когда они направляются в зал.
– Её зовут Катя. Запомни, пожалуйста...
Остаюсь одна в кабинете и не могу оправиться от шока. Неужели всё это наконец-то закончилось? В жизни больше не стану затевать авантюры! Минуты текут невероятно долго. Осматриваю письменный стол. Ноутбук закрыт и лежит в сторонке, несколько бумаг рядом, я узнаю на них красивую подпись Дмитрия. Следом в глаза бросается фотография, обрамленная черной рамкой. Поворачиваю её к себе лицом. На снимке изображён Владимир, Настя и их маленькая годовалая дочь. Настя невероятно красива, именно такой я её и запомнила. Кудрявые темно-рыжие волосы и чисто белая кожа с небольшим румянцем на щеках. Семейная пара запечатлена на снимке полубоком, дочка между ними. Лицо Владимира озаряет счастливая улыбка. Девушка лбом касается его щеки, её глаза опущены на дочь, она улыбается в ответ. Фотография настолько пропитана эмоциями, что мне становится неловко смотреть на неё.
Дверь открывается, и я вздрагиваю, отворачивая фотографию. Дмитрий успевает заметить моё любопытство, не возражает. Поднимаюсь из-за стола, взволнованно прочищая горло, пока он решительно надвигается на меня.
– Ты прав, я глупая наивная девчонка! Влезла в дела, в которых совершенно ничего не понимаю! Пожалуйста, прости...
Он неожиданно привлекает меня к себе, закрывая рот поцелуем. Настойчивым и требовательным, заставляющем меня забыть обо всём.
– Больше никогда не смей скрывать от меня хоть что-то, поняла? – хрипловато говорит он, чуть отстраняясь.
– Да, – тихо шепчу ему в губы. – Ни за что в жизни! Обещаю!
– Ты не глупая! Не наивная! Когда я говорил подобное?
– Помню очень давно говорил... Когда узнал, что я общаюсь с Резниковым...
– Если я буду вспоминать, как меня называла ты примерно в то же время...
– Сдаюсь, Дима! – кладу голову ему на плечо и сдерживаю улыбку.
– Спасибо, Катя... – тихо благодарит он, целуя мне макушку.
– За то, что я чуть не разорила твою компанию?
– За то, что вернула мне брата.
Смущённо улыбаюсь. Надеюсь, теперь они всегда будут командой.
– Больше не сердишься на меня?
– Конечно сержусь!
– Готова сделать всё что угодно, чтобы заслужить твоё прощение...
– Всё что угодно? – хитро переспрашивает он, нежно поглаживая мне щёку.
– Всё-всё... – торжественно обещаю я.
– Тогда выходи за меня.
Его глаза сверкают, вглядываясь в мои. Всего четыре слова, а я по-настоящему обескуражена. Просто не так поняла его, точно! По-другому быть не может.
– Повтори... – тихо прошу я.
– Выходи за меня!
– Господи, Дима...
– Это значит, нет? – он поднимает одну бровь. – Подумай хорошенько, по-другому искупить свою вину не получится.
– Да, да! Тысячу раз да!
Целую его губы, восторженно и благодарно. Не могу совладать с эмоциями и хохочу как ненормальная. Вот уж не думала, что самый кошмарный вечер будет иметь настолько счастливый финал! Дмитрий безумно прекрасен в этот момент, не могу отвести взгляда от его ярких искрящихся любовью глаз, привороженная навеки. Его улыбка, голос, прикосновения – всё есть волшебство, приводящее моё сердце в трепет. Никогда мои чувства не угаснут, я не позволю им. И сделаю всё, чтобы сделать своего мужчину счастливым…
Часть 2. Глава 9
Время неумолимо бежит вперёд. Проходит ровно месяц с тех пор, как я написала ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Видимо Гордеев смог договориться с высокими чинами и на основании моего заявления со Светы сняли все обвинения. А вчера я получила новость о том, что её выписывают из центра. Знаю точно, Сергей не сможет встретить дочь, потому что две недели назад он попал в больницу с сердечным приступом. Я больше не смею совать нос в дела Дмитрия, но наслышана, что строительная компания «Эверест» переживает не лучшие времена. Не только из-за неоправданной покупки земли за бешеные деньги. Это так сказать капля в море. Дело в том, что Владимир подал весьма обоснованные жалобы в суд сразу по нескольким трехсторонним связующим контрактам, с намерением оставить Гордеева не у дел. Последний же, по своему обыкновению, устроил новый грандиозный скандал в стенах «СТРОЙГРУПП», а через два дня слёг в больницу.
Стою недалеко от ухоженной цветочной беседки, напротив особняка Гордеевых и жду появления Светы. Прошло не меньше часа после моего приезда, я немного дрожу от сырости прохладного дождливого сентябрьского дня и плотнее кутаюсь в кожаную куртку. Порывы ветра то и дело бросают мне волосы в лицо, вынуждая постоянно скручивать их на одно плечо.
– Может вам стоит подождать в машине? – подаёт голос Егор из автомобиля.
Я бросаю на него раздражённый взгляд и чувствую себя маленькой девочкой в сопровождении няньки. Теперь этот Егор будет моим постоянным спутником на ближайший месяц, а может и дольше. Пока мой жених не убедится в том, что его бывшая девушка не угрожает жизни и здоровью его невесты. Закатываю глаза. Как же нелепо звучит! Разумеется, подобной выходкой Дмитрия я осталась крайне недовольна. Все попытки мирно урегулировать этот вопрос не увенчались успехом, всё свелось к тому, что мы сильно повздорили. Теперь не разговариваю ни с Дмитрием, ни с его подчинёнными. Бойкот до тех пор, пока с меня не снимут охрану.
Егор вздыхает и отворачивается, заглядывая в зеркало заднего вида. В тот же момент вижу роскошный черный «Ауди», подъезжающий к воротам особняка. Понимаю, что дождалась. Пальцы моментально холодеют от волнения, бросаю взгляд на красивое, переливающееся драгоценными камнями колечко на правом безымянном пальце и быстро снимаю его, пряча в карман куртки. Егор невольно хмурится, наблюдая за мной, и выходит из машины. Бросаю на него грозный взгляд и цежу сквозь зубы:
– Подожди меня в машине.
– У меня приказ Дмитрия Александровича, – не поддаётся тот.
Сжимаю челюсти и спешу к автомобилю Светы. Как и ожидалось, «Ауди» притормаживает перед въездом – меня заметили. Задняя дверь открывается, на улицу выходит невысокая миниатюрная женщина – Елена Дмитриевна.
– Пошла вон отсюда! – шипит она, расправляя подол своего элегантного бежевого плаща.
– Я пришла не к вам!
– Всё нормально мам, – слышу тихий голос Светы, и сердце сжимается от боли. – Я сама.
Я смотрю куда угодно, лишь бы мимо её глаз: на белую почти прозрачную кожу щёк, на коротко срезанные каштановые волосы, на бледные сероватые губы.
– Зачем пришла? – недобро спрашивает она.
– Хочу поговорить.
– Нам есть о чём?
– Есть. Пожалуйста, Свет. Я не займу у тебя много времени.
Её бледные губы чуть кривятся в ироничной усмешке. Кивнув матери, она отходит от машины к беседке и присаживается на лавочку. Пробегает по мне взглядом и тихо вздыхает.
– Прямо вся цветёшь и пахнешь! – зло язвит она. – Ну и как оно, подружка? Получается строить счастье на моих бедах?
Я неловко сажусь напротив, наконец набравшись смелости, смотрю в её глаза. Они излучают неподдельный яд и ненависть. Что ж, этого следовало ожидать.
– Я понимаю, что ты никогда не сможешь меня простить, – тихо обращаюсь к ней, опуская взгляд. – Но я хочу, чтобы ты знала…
– Тебе не нужно передо мной оправдываться, – Света перебивает, держится враждебно и высокомерно. – Ты дешёвая дрянь, которая и мизинца моего не стоит. Думаешь, если Дима приодел тебя в «Прада» ты сразу стала одной из нас? Нет, Катя. Как обезьяну не наряди, она всё равно останется обезьяной!
– И пусть, – спокойно соглашаюсь я. – Я не когда не стремилась стать одной из вас, так что сильно не расстроюсь.
Она лишь презрительно фыркает, опустив на бок голову.
– Знаешь, я ведь замечала ваши взгляды друг на друга. Помню ночь на яхте. Как Дима изменился, когда увидел тебя в обнимку с Колей. Он тогда ушёл от меня, даже толком не объяснив куда. Оказалось тебя спасал… Помню мой день рождения. Как вы танцевали. Я смотрела на вас и ревновала до безумия. Почему ещё тогда я не доверилась своим чувствам и не выставила тебя вон? …Потому что наивная дура! Судила по себе. Ведь я бы никогда тебя не предала.
– Ты так уверена в этом? – горько спрашиваю я. – Когда-то про себя я думала так же! Мне действительно жаль, что с нами это произошло… поэтому искренне прошу у тебя прощения…
– Жаль, значит… – Света сузила глаза, светящиеся холодной сталью. – Так встань на путь исправления. Расстанься с ним! Тогда я прощу.
Я лишь отрицательно качаю головой.
– Нет, Света. Он мой. Независимо от того, прощаешь ты меня или будешь ненавидеть всю жизнь.
Внезапно она резко дёргается ко мне, словно хочет напасть, и застывает в то же мгновение. Зло хохочет, когда Егор делает к нам шаг.
– Значит, угадала, к тебе и охранника приставили! Передай моему жениху, что это лишнее. Я не такая дура, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды! Не стану тебя и пальцем трогать!
– Ты и тогда бы не тронула, если бы была не под наркотой. Я знаю тебя, Света, очень долго…
– Ты не права, – шипит она мне. – Люди меняются, Катя. Вы с Димой вывернули меня наизнанку своей тайной связью, вырвали сердце, оставив глубокую зияющую рану. Она кровоточит каждую секунду, опустошая меня и, кажется, кровь никогда не иссякнет. Для меня дни и ночи слились воедино. Не могу нормально спать, есть, даже дышать больно. Говорю себе, надо отпустить и жить дальше. Не получается. Каждый божий день тянусь к телефону и набираю его номер. Каждый! Катя! И ни разу не получила ответа. НИ РАЗУ! Он говорил тебе? Не думаю…
Глаза становятся влажными. Набираю в грудь подольше воздуха и стараюсь взять себя в руки. А Света продолжает свои откровения:
– Я обычно мало что помню, когда потребляю наркотики. Но ту ночь не могу забыть. Каждый миг живет во мне. Словно наказание какое-то! Я ведь была в сознании после аварии. Видела тебя всю в крови, с неестественно вывернутой рукой и… не чувствовала сожаления. Когда у тебя изменилось дыхание, стало мелким и рваным, я подумала, что ты умираешь, и снова не чувствовала сожаления! Дима приехал сразу после скорой, как ему сообщили, я не знаю. Его реакция меня убила окончательно. Он волосы на себе рвал, когда тебя увидел. Каждый его взгляд, боль и переживания, беспокойные вопросы врачам – всё это резало без ножа. Мне тоже было плохо, меня рвало, голова сильно кружилась, но он даже не подошёл! Тогда я поняла, что Дима никогда не любил меня. Что он по-настоящему любит тебя. Я так кричала на него, проклинала тебя, желала смерти! Помню, как он не выдержал, схватил меня и тряс с такой силой, будто душу пытался вытрясти, нас едва смогли разнять. Сказал мне, что если ты умрёшь, он поможет мне отправиться следом. Я видела слёзы в его глазах, видела, как он отошёл к машине и взревел как раненый зверь, стуча по крыше кулаками. И поняла, что мне его уже не вернуть ни угрозами суицида, ни выдуманной беременностью, ни финансовой зависимостью перед отцом.
Я в шоке поднимаю на неё глаза. Света лишь горестно улыбается:
– Дима и этого тебе не говорил? Как я оказалась в квартире? Ждала его…хотела застать с любовницей… а оказалось, что с лучшей подругой. Я попросила его мать дать мне ключи, чтобы сделать сюрприз! Устроила ужин при свечах, приготовила пинетки под крышкой его тарелки и всё ждала и ждала. Но как выяснилось, по приезду в город мой любимый срочно куда-то уехал. Его телефон был недоступен. Я на стены лезла от боли и нанюхалась дури. Он застал меня в квартире прямо с порошком на столе вместо пинеток! Даже слова не дал сказать, объяснить, зачем я пришла. Заявил, что расстаётся со мной. Смотрел так холодно и брезгливо… Я умоляла его простить меня, Катя! Говорила, что не смогу жить, что наложу на себя руки! Он ничего не хотел слушать. Я сбежала от него, когда он стал звонить кому-то из своих людей, чтобы меня забрали из его квартиры. Словно я ненужный мусор! Как же я унижалась из-за тебя! – Она смолкает, сдерживая слёзы, и закрывает глаза. – Надеюсь, что скоро он так же бросит тебя. Холодно и безжалостно, словно ненужную вещь…
Я машинально сжимаю обручальное кольцо в кармане куртки и немного успокаиваюсь. А Света вздыхает, набирая в грудь побольше воздуха и продолжает:
– Пинетки всё же нашли на следующий день. Сообщили ему. Он тогда приехал ко мне в больницу и спрашивал, почему я, зная о беременности, принимаю наркотики… Не смогла ничего внятного ответить, как идиотка полная! Он заявил, что не верит мне. Позвонил в частную клинику и записал меня на ультразвуковое обследование, спросил разрешения присутствовать, как будущего отца. Дима не из тех людей, кого можно держать за дурака… Я поняла, что нужно сознаться… И всё... Он ушёл и больше ни разу не вышел на связь. Даже когда меня затравили журналисты, после нашей публичной ссоры, или когда папа спрятал меня в реабилитационном центре. Ни одного звонка, словно его никогда не было в моей жизни. Но вот явилась ты, как всегда красивая, да ещё и с охраной. Как раскалённым железом льёшь на мои раны. Разве по тебе скажешь, что буквально четыре месяца назад тебя собирали по кусочкам в реанимации? Живее всех живых! Всё срослось как на собаке! – Света с таким разочарованием разглядывает меня. – Но знаешь, что, Катя? Пусть Дима поставит хоть сотню охранников вокруг тебя, я всё равно разведу вас, вот увидишь! Он не достанется ни тебе ни мне. Так будет справедливо, правда?
Не выдерживаю и поднимаюсь с лавочки. Смахиваю со щеки сорвавшуюся слезу и рычу:
– Замолчи!
Света тоже поднимается, маленькая хрупкая, но держится явно лучше меня.
– Разве ты пришла не поговорить? Что не так? Я рассказала тебе всё, ничего не утаила, а ты опять недовольна!
– Я пришла попросить прощения, а не слушать твои угрозы!
– Ты как-то запоздала, Катя. Нужно было извиниться ещё тогда, когда ты впервые подумала о моём парне, как о мужчине, и уйти из нашей жизни! Вот этот поступок я бы реально оценила.
Недобро улыбаюсь.
– Думать я начала о нём гораздо раньше, чем ты с ним познакомилась. Поэтому... Как уж решила судьба. А вот тебя, всю такую светскую и настоящую, сватали Диме только из-за благополучия в бизнесе.
– Что ты несёшь? – округляет глаза Света.
– Можешь спросить у своего правильного папочки. Скорейшего ему выздоровления. Он всё подробно объяснит. Если конечно в этот раз посчитает нужным.
Разворачиваюсь и шагаю к машине. Егор услужливо открывает мне дверь. Света молча смотрит мне в след, не произнося больше не слова. Теперь мы прекрасно понимали, что в наших некогда дружеских отношениях поставлена жирная точка.
Проходит ещё две недели моего бойкота. И всё безрезультатно. Егор продолжает мозолить мне глаза, не сопровождая разве что в туалет. У меня пропало всякое желание выходить лишний раз из дома. Да и на съёмочной площадке злые языки начинают пускать нехорошие слухи. Якобы у меня жених безумный ревнивец, который посылает со мной сопровождение на съёмки каждой серии, дабы убедиться, что между мной и Ромкой нет романа. А роман нам приписывают в прессе чуть ли не с первой серии. Слишком живая химия в кадре. Создатели сериала не постеснялись этим воспользоваться, выдвинув нашу пару на передний план, и теперь второй сезон шумит даже громче чем первый. Меня стали узнавать на улицах. Сначала просто оборачивались и перешёптывались, спустя время наступила пора, под названием: «Да это же Аня из беспокойных сердец! А можно с вами сфотографироваться?». Если вдруг видели нас с Ромкой вместе, без зазрения совести направляли на нас телефоны, фотографировали и выкладывали в социальные сети.
Слава и правда приходит внезапно. Её не успеваешь осознать, и потом совершенно не понимаешь, как с ней справляться. В группах сериала то и дело спорят на счёт наших с Ромкой отношений. Обсуждают всё, как партнёр на меня посмотрел, как поцеловал в очередной серии, даже фотографию, где мы смеялись до упаду над «звёздными» выходками «лучшей» актрисы сериала Риты Милон, вывернули в сторону нашей страстной тайной любви. Немного доставалось Дмитрию и даже Алексу! Меньшинство, что не верит в наши отношения с Разумовым, с пеной у рта уверяют, что у меня есть жених. Самое смешное, что половина из них думают, что моим женихом является ни кто иной, как Алекс солист группы «Тихого ангела»! Вторая половина копнула глубже и разобралась, что отношения у меня всё-таки с бизнесменом Дмитрием Савицким. И, по мнению большинства поклонников сериала, ни один, ни другой кандидат и в подметки не годится идеальному красавцу Роману Разумову. Якобы в скором времени я сама это пойму и брошу всех ради него! В интернете и правда мелькают фотографии, где у меня на правой руке блестит колечко. С целью оградить Дмитрия от лишних сплетен, я теперь чаще ношу кольцо в сумке, нежели на пальце. Учитывая, что мы практически не разговариваем из-за моего бойкота, я понятия не имею, как он относится ко всей этой шумихе вокруг сериала.
После работы, приезжаю в дом Савицких. Радует, что хоть тут Егор не бегает за мной по пятам. Стучу в дверь кабинета Владимира и осторожно приоткрываю её. Угрюмый, он восседает за столом, что завален внушающими стопками бумаг. Бросает на меня короткий скучающий взгляд и недовольно ворчит:
– Я уже сказал нет, Катя. Брысь отсюда!
– Ничего не знаю, я купила билеты.
– Так иди с моим братом, в чём проблема?
– Мы с ним не разговариваем. К тому же это в первую очередь праздник для твоей дочери. И нам требуется присутствие папы, а не дяди!
Владимир бросает на меня злобный взгляд, но я принимаю его невозмутимо и спокойно. Подхожу к столу и кладу перед ним билеты на детский развлекательный квест: «Мой маленький пони. Загадочный лес» и ободряюще улыбаюсь. Недавно я решила начать операцию по восстановлению отношений между Владимиром и его дочерью, и выяснила, что девочка очень любит этих мультипликационных персонажей.
– У меня через неделю суд, Катя, – разъярённо рычит он, не глядя на билеты. Готова поспорить, жутко смущённый. – А ты мне предлагаешь нарядиться лошадкой и сказать с вами по полям?
– Ни в кого мы наряжаться не будет, Вова. Обещаю. Скорее всего, мы будем с ними общаться…
