Текст книги "Скажи мне «нет», любимая (СИ)"

Автор книги: Татьяна Абалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7. Зар–раза

Оставив друга в гардеробной, граф направился в спальню.

– Тирли–бом–бом, – вскоре донеслось оттуда, – тирли–бом–бом, сегодня точно грянет гром. Луизе больше не сбежать, ее ждет мягкая кровать...  Тьфу–ты! Луизе больше не сбежать, ремня Зар–разе нужно дать.

Стефан пел, что само по себе было удивительно.

Он знал Луизу Кречет с детства. Это ее «тирли–бом–бом» крутилось в его голове. И голос он узнал. Все такой же писклявый и противный. Ух, как он ненавидел ее. И готов был дать волчий хвост на отсечение, что с той же страстью она ненавидит его.

У них не сложилось с самого начала. При родителях, которые дружили семьями, они делали вид послушных и добрых детей. Но стоило им остаться наедине, как начиналась словесная перепалка, переходящая в драку. В детстве Луиза была крупнее и выше, поэтому легко подминала под себя и Стефана, и его самолюбие.

Со временем расстановка сил изменилась. Крупнее и выше стал Стефан, но гадкая Лиззи все равно оказывалась сверху. Подножки, увертки, растянутые поперек дверей веревки, о которые он непременно запинался и некрасиво падал. И еще куча всего, что было не только обидно, но и унизительно. Она попирала все, что можно. Гордость, самомнение, оценку.

Из–за нее он пошел в Военную академию, преследуя сразу несколько целей. Во–первых, чтобы быть подальше от занозы, а во–вторых, чтобы так освоить правила ведения боя, чтобы с одного маха уложить верткую девчонку на лопатки. Если, конечно, им довелось бы увидеться.

Эта Зар–раза буквально преследовала его. Именно так – Зар–раза. С большой буквы и с раскатистым «эр», похожим на недовольное рычание зверя. Где бы Стефан ни был, всюду оказывалась Лиззи. На ярмарке, в храме, в гостях у знакомых. Острый язык, находчивый ум и удивительная изворотливость всегда ставили его в тупик. Рядом с ней он чувствовал себя неотесанным чурбаном. Она говорила на элейском, и он разбился, но выучил этот сложный язык. Хотел блеснуть, но выяснилось, что теперь она говорит на орадорском.

Академия помогла забыть Зар–разу. Появились другие интересы. И женщины, которые восхищенно смотрели ему в рот. В последний раз Стефан видел Луизу, когда приезжал домой на зимние каникулы, успешно сдав первый семестр. Она пришла в храм на вечернюю службу и поразила его отрешенным взглядом. Сделала вид, что не узнала. Была тиха, что напугало больше, чем если бы вдруг она бросилась на него дикой кошкой.

Во время проповеди он специально сел за Лиззи. Заметив, что из–под шелкового шарфа выбился локон (женщинам нельзя находиться в храме простоволосыми), он накрутил его на торчащий гвоздь и вдавил тот пальцем в спинку сиденья. Поторопился уйти со службы еще до того, как все встали.

Затихнув за дверью, с удовольствием послушал, как звонко Зар–раза вскрикнула и, поняв, кто виноват, понесла его имя по всем кочкам. Священник был в обмороке от обилия новых слов, которые никогда не слышал прежде. Ну а потом случились лето и тот самый цирк, где его прокляли.

– Ты думаешь, что сможешь увезти все узлы за раз?

Стефан был поражен неудержимостью друга. Нет, он не жалел, что позволил очистить шкафы. Все равно собирался обновить гардероб. Потом. Когда все закончится.

– А вдруг ты передумаешь? Надо брать, пока ты добр, – барон пыхтел, перетягивая пузатые кофры, уложенные на задок кареты, ремнями.

Касл не был знаком с Луизой Кречет, поэтому не догадывался, что с того момента, как Лиззи окажется в «гостях» у Стефана, у того не будет ни единой свободной минуты, чтобы думать о каких–то там шмотках. Ради тысячи «нет» и отборных ругательств на всех языках мира, стоило потерпеть.

Стефан был уверен, что справится с Лиззи за неделю. У него останется целых полтора месяца, чтобы определиться с женой. Он даже сможет устроить отбор. И в последнюю минуту Исхода года священник сделает его женатым человеком. Стефан с большим удовольствием покажет Вильхельму Второму огромный кукиш. А девушку выберет такую, чтобы глаз не оторвать.

– Так в какую сторону мы направляемся? – покончив с узлами, которые затащил на крышу с помощью слуг, Касл уселся в карету. На его коленях лежала шляпная картонка.

– В Лапларское ущелье. Выходи, мы поедем верхом.

– А как же Зар–раза?

– Положу поперек седла. Это меньшее, что я хотел бы с ней сделать.

– Я всегда знал, что ты найдешь выход из любой ситуации, – с восхищением выдохнул Касл. – Но почему ты не вспомнил о ней раньше? Зачем все эти вдовы–старьевщицы, если у тебя есть заклятый враг?

– Я постарался о ней забыть. Сильно постарался.

– Разве можно забывать тех, кого ненавидишь?

Касл, разодетый в длинную до пять соболью шубу и такую же объемную шапку, не с первого раза взобрался на лошадь. Стефан с усмешкой наблюдал, как корячится его друг. Не выдержав, подвел своего коня ближе и, схватив за ворот шубы, закинул барона в седло. Тот поблагодарил кивком, едва не уронив шапку. Слишком разными по комплекции были друзья, чтобы одежда Стефана пришлась впору Каслу.

– Я стер ее из памяти.

– Так достала?

– Она являлась ко мне даже во снах, – Стефан послал коня вперед. Касл постарался не отставать.

– Ты был влюблен в нее? – спросил барон, поправляя шапку. Та при любом движении норовила сползти на глаза.

– Не помню, – Стефан явно не желал отвечать.

– А сейчас вдруг вспомнил?

– Она опять пришла во сне и спела свою дурацкую песню.

– А ты уверен, что она не замужем и за ее подол не держится куча детей? – Касл задавал правильные вопросы. Стефан нахмурился. С Лиззи ни в чем нельзя быть уверенным. Но он разберется с этим на месте. Не увидев, не узнает.

Звонарь ударил в колокол. В небо взлетела стая ворон.

– Ого! Смотри сколько у храма собралось людей! Какой–то религиозный праздник? – барон обернулся, придерживая шапку рукой.

– Нет. Идет запись нуждающихся. Вчера вечером мою карету остановила толпа женщин. Они требовали золота. Каждая от души постаралась, чтобы я услышал ее «да», – последнюю фразу Стефан произнес с особой язвительностью.

– Прости, друг, – Касл опустил глаза. – Я хотел как лучше.

–  Ну хотя бы буду знать, кто нуждается в помощи. Священник вечером принесет бумаги.

– Примешься раздавать золотые?

– Деньги принесут временное облегчение. Надо придумать что–нибудь эдакое, чтобы бедствующие не нуждались в подачках.

– Сначала сними проклятие и женись. От зверя людям мало прока. Еще забьют вилами.

– Этим и занимаюсь.

Дорога до Лапларского ущелья была долгой, и у каждого из всадников было время подумать о своем. Барон тихо радовался свалившимся на голову подаркам, а Стефан вспоминал одну из последних встреч с Луизой. Именно схватку в горной запруде, что находилась недалеко от крепости семейства Кречетов, он хотел стереть из памяти. Тогда он повел себя не лучшим образом. Если бы был жив отец, он сгорел бы от стыда за сына.

Это случилось тем летом, когда Стефан был принят в Военную академию. В начале осени высокородный курсант должен был отбыть в столицу, а сейчас догуливал последние вольные деньки. И понесла же его лихая в горы! Любитель поохотиться, он выследил волчицу, ранил ее и гнал до самой норы, где обнаружил двух волчат. Мать пришлось добить, а вот щенков Стефан взял с собой.

Они скулили в сумке, когда он привел лошадь к горной речушке. Разделся, чтобы искупаться и смыть с себя кровь. Когда вступил в воду, заметил, что ниже по течению кто–то сложил неглубокую, но такую манящую запруду. Пробежавшись по валунам с полста метров, с удовольствием погрузился в ледяную воду.

Уходящее лето пахло горными травами, горячими камнями и ветром, несшим запахи дикой природы. Стефан лежал в запруде, где воды в самом глубоком месте было по голень, с закрытыми глазами. Слепило солнца. Он не сразу понял, что кто–то загораживает свет. Открыл один глаз и увидел Луизу. Она стояла, широко расставив ноги и целясь в него из ружья.

Стефан дернулся, когда раздался выстрел. Дробь раскрошила камень у его головы. Крошка обожгла плечо.

– Совсем с ума сошла, Зар–раза?!

– Ты убил Тайну, – не глядя на него, девушка перезаряжала ружье. – Ты убил мать двух щенков. Ты не человек, Хорр. Ты зверь.

Она не успела выстрелить второй раз. Стефан выпрыгнул из воды и так резко дернул за ствол ружья, что Луиза полетела следом за ним в запруду. Они еще какое–то время боролись в воде, но голому Стефану было проще, чем одетой Луизе. Она запуталась в юбке, а грубые башмаки нахлебались воды.

Выбившись из сил, оба тяжело дышали и с ненавистью смотрели друг на друга. Лиззи полуобернувшись, так как граф удерживал ее, прижавшись к ее спине. Зар–раза дернулась, чтобы высвободиться из крепкого захвата недруга, но женское тело и азарт схватки неожиданно родили в Стефане желание. На правах сильнейшего, граф, глядя Луизе в глаза, сжал на ее груди ладонь. Тонкая ткань рубашки намокла и рельефно облепила сосок.

– Не смей! – прошипела девушка.

Но он уже не мог остановиться. Крутанув ее и поймав в плен губы, впился в них поцелуем. Жертва дергалась, но он сумел справиться с мокрой юбкой. Его ладонь скользнула по гладкому бедру вверх и обнаружила, что девушка не носит панталон. Стефан рано познал прелесть любовных утех, поэтому умел обращаться с женщинами и знал, как довести их до исступления.

Он праздновал победу, когда Луиза перестала сопротивляться и отдалась его поцелуям. Даже рассмеялся, услышав ее стон. Он специально не убрал руку, чтобы почувствовать, как под пальцами содрогается ее жемчужина.

– О, да ты, оказывается, влюблена в меня! – произнес он, отпуская девушку на свободу. Нет, граф не собирался завершать начатое. Ему хотелось показать Зар–разе, как легко он ее подчинил. Достаточно было одного поцелуя. – И не говори, что нет. Ты слишком быстро убрала свои коготки. Сладко было в моих объятиях, да, Лиззи? Я мог бы пойти дальше, и ты позволила бы, но... ты не в моем вкусе.

Стефан, улыбаясь покрасневшей от ярости девушке, облизал тот самый палец, которым довел ее до оргазма. Знал, что последует после. Она резко вскочила на ноги. Зло одернула мокрую юбку, которая не хотела слушаться и липла к ногам. Пятерней зажала на груди рубашку – Луиза не помнила, когда злейший враг расстегнул пуговицы.

– Ненавижу тебя! Всей душой ненавижу! – выхватив из воды ружье, она саданула прикладом смеющегося Стефана. Попав в голову, отправила графа в темноту.

Хорр пришел в себя не сразу. Потрогав лоб, посмотрел на окровавленную руку.

– Хорошо, что не утопила, – сказал он и громко рассмеялся, понимая, до какого каления довел девушку. Поднявшись, побрел туда, где оставил коня. Тот был на месте, но отсутствовала сумка с волчатами и... вся одежда.

– Зар–раза...

Глава 8. В гнезда Кречетов

Графу Хорру после такой женской подлости ничего не оставалось делать, как ехать домой голым.

– Как же я тебя ненавижу, – шипел Стефан, низко пригнувшись к гриве коня и несясь во весь опор по окольным улицам. – Всей душой ненавижу!

Стефан так страстно жаждал смыть из памяти позорный бег нагишом, что в столице, как только прибыл туда, направился к мозгоправу. Так называли магов, которые притупляли тягостные воспоминания и муки совести. После того, как отвалил десять золотых и заимел туман в голове, появляющийся сразу после попытки подумать о Лиззи, Стефан повеселел. Он начинал новую жизни. Без козней Зар–разы.

И вот снова она. Нашла–таки способ напомнить о себе. Зверь ее услышал и понял.

Часа через два путники достигли Лапларского ущелья. Барон вертел головой и восхищенно цокал языком.

– Какая здесь красота! Я чувствую себя так, словно попал в сказку.

– Скоро это чувство пройдет. Приготовься, – мрачно пообещал Стефан, хотя не мог не заметить ни красоту вековых елей, опустивших лапы под тяжестью снега, ни скачущих по ним ярко–рыжих белок, ни красногрудых птичек, настороженно следящих за путниками.

– Никогда не был в этой части Закряжья. Я дальше Веркона вообще не заходил. Непонятно, что люди делают в такой глуши.

– Живут, – просто ответил Стефан. Если положить руку на сердце, то он тихо радовался, возвращаясь с детства знакомые места. Как оказалось, он скучал по нетронутой природе, по тишине, по еловому духу.

Крепость открылась внезапно. Выступила из–за скалы, как строгий страж. Черные камни, знавшие огонь, основательные башни, щерящиеся бойницами, кряжистый мост. В мирное время его не поднимали.

– Для чего здесь, в глуши, такое укрепление? – удивился Касл.

– Когда–то там, в конце ущелья, проходила граница Закряжья, – Стефан кивнул головой в сторону тонущих в тумане скал. – Пока мой прадед вместе с лордом Кречетом не присоединил дикие земли к нам. Оттуда лезла всякая нечисть.

– Зря старались Хорры с Кречетами, – барон скривил лицо. – Зря проливали кровь, если все захапал Вильхельм Второй.

– Право сильнейшего, – Стефан пожал плечами.

Заслышав цокот копыт по деревянному мосту, из бойницы высунулась голова стражника. Ворота были основательно заперты. Иного Стефан и не ожидал. Здешние места были богаты диким зверьем.

– Кто изволил пожаловать? – строго поинтересовался бородатый мужик. Эхо, нарушившее тишину, заставило с шелестом осыпаться с елей снег. В ущелье каждый звук отражался гулко.

– Хозяйка дома? – щерясь в улыбке спросил Стефан. – Соскучился. Хотел бы увидеть ее.

Голова исчезла. Через некоторое время раздался выстрел, и у ног коня Стефана деревянное покрытие вздыбилось щепками.

– Узнаю руку леди Луизы, – улыбка на лице графа сделалась еще шире.

– Как–то странно нас встречают, – барон заставил свою лошадь попятиться.

– Нормально встречают. Как давнего врага. Если меня здесь убьют, сразу уезжай. Она сама позаботится о моих похоронах. Не смей геройствовать. Это приказ, – не оглядываясь на друга сообщил Стефан.

Он смотрел на каменную кладку над воротами. Там вскоре появилась женская фигура, на плечи которой был наброшен меховой плащ. Темные вьющиеся волосы, белое лицо, румянец то ли от мороза, то ли от ярости.

Стефан залюбовался ею. Гордая, красивая. А ведь Луиза была всего на год младше, должна была бы быть замужем и с кучей детей. Правильно предупреждал Касл. Пришло время узнать.

– Ты все еще Кречет или сделалась домашней курицей? – голос Стефана лучился весельем.

– Проваливай откуда пришел.

Стефан рассмеялся. Нет, она все еще Кречет. Была бы замужем, сейчас за ее спиной вырос бы защитник. Не позволил бы вести беседы с врагом, не показав графу Хорру, кто здесь истинный хозяин.

– У меня к тебе всего один вопрос, – Стефан сделал паузу, наблюдая, как она перезаряжает ружье. В этом она вся. Не словами, а действиями показывает, что гостям следовало бы убраться до второго выстрела. И лучше бы не задавать глупых вопросов, которые могут расстроить хозяйку крепости. – Лиззи, ты выйдешь за меня замуж? Только коротко, без проклятий и неприличных слов – да или нет?

Вопрос застал Луизу Кречет врасплох. Она перестала возиться с ружьем и посмотрела на лорда Хорра.

– Нет.

– Что? Не слышу? – довольный, он приложил руку к уху. – Повтори еще раз.

– Нет, нет и нет.

– Лиззи, я обожаю тебя. Спускайся, поговорим начистоту. Мы можем очень быстро завершить дело...

Он не успел договорить. Последовал второй выстрел. Конь под седоком храпнул и поднялся на дыбы. Стефану стоило немалых усилий, чтобы удержаться в седле. Услышав перестук копыт за спиной, граф понял, что лошадь барона, испугавшись, понесла того в лес.

– Нам не о чем разговаривать. Если не уберешься, на третий раз пристрелю, – она полезла в карман штанов за патроном. Стефан оценил плавную линию бедер, обтянутых кожей. С годами Лиззи стала только привлекательней. Стройные ноги, высокая грудь. Как–то некстати вспомнилась, как та была упруга под пальцами, и как чувствителен был сосок, когда его обхватывали губы.

– Сдаюсь! – Стефан поднял руки. – Но ты сильно пожалеешь, отказываясь заключить перемирие. Мы могли бы быть полезными друг другу.

– Проваливай, – Лиззи подняла ружье и встала в стойку. Закрыла один глаз. Совсем как тогда, у запруды, где солнце запуталось в копне ее волос, а воздух пах горячими камнями.

– На всякий случай спрошу еще раз: ты хотела бы стать моей женой? – губы Стефана растянулись в коварной улыбке. – Я бы доводил тебя до оргазма всякий раз, как только ты оказывалась в моих руках. Тебе же было сладко со мной?

На этот раз она прицелилась хорошо. Пуля обожгла бедро.

Стефан вскрикнул и упал с коня. Остался лежать на мосту кучей тряпья.

Крадучись, вернулся барон. Он поймал поводья коня, топчущегося возле бездвижного хозяина, и склонился над другом. Стефан открыл один глаз.

– Уходи, – прошептал он, кривясь от боли. – И лошадей уведи. Я надолго здесь не задержусь.

– Но как же без коня? – Касл где–то потерял шапку, и уши его горели от мороза.

– Я же сказал, обо мне позаботятся. Скройся, иначе тоже получишь пулю, – Стефан закрыл глаза.

Касл с ужасом смотрел, как быстро кровь под его другом поедает снег, но ослушаться не посмел. Направился к привязанной в конце моста лошади, уводя за собой коня Стефана. Отойдя на приличное расстояние, горестно выкрикнул:

– Убили! – Эхо кинулось биться о стены ущелья. – Графа Хорра убили! Как же теперь жить без него? Плачь, народ! Хозяин Закряжья пал от вероломной руки!

Не без труда забравшись на лошадь, барон направил ее вниз по ущелью. Конь Стефана послушно плелся сзади.

– Идиот! – шепотом выругался граф, понимая, что Касл театрально обставил свое бегство. Не хотел казаться трусом в глазах женщины, вышедшей в окружении стражи за ворота. Мол, поскакал в город сообщить об убийстве.

Зар–раза для проверки, жив ли враг, пнула носком сапога по ребрам Стефана. Услышав стон, приказала:

– Несите его в дом.

Графа несли ногами вперед. Никто не пытался перестроиться, словно не надеялись, что подбитый герой выживет. Стефан даже порадовался, что отослал Касла – друг не сразу, но сообразит, что Хорра добили. Напишет королю, и тот со всем рвением примется искать виноватого. Пусть ему достанется замок с волшебным гротом, но и Лиззи свое получит. Вильгельм Второй не откажется от старинной крепости – запишет в свой доход.

– Раздевайте. Полностью раздевайте. Да, штаны тоже. Пуля в бедре, – приказала Луиза, после того, как графа опустили на массивный стол.

Стефан застонал от боли, когда грубые руки попытались снять с него кожаные штаны. Через ресницы видел, как Зар–раза без раздумий взялась за нож и искромсала одежду, чтобы добраться до раны. В помещении было холодно, нагое тело Стефана покрылось гусиной кожей.

Луиза работала сноровисто. Сначала обработала руки резко–пахнущей жидкостью, потом промыла рану. Холодными пальцами пощупала края пулевого отверстия – в это раз стреляла не из дробовика, иначе пришлось бы выковыривать каждую дробинку.

– На, пей.

Зар–раза заставила залпом осушить стакан с вином. Глаза от крепости полезли на лоб. Сама же Лиззи взялась за железные щипцы. Подержала в пламени камина, а потом сунула в жидкость, которая начала бурлить и издавать неприятный запах.

– Теперь крепко зажми зубами, – приказала Луиза, сунув в рот врага деревянную ложку. Прямо посмотрев в глаза Стефана, предупредила. – Смотри, не дергайся.

И тут же сунула щипцы в рану.

– Ы–ы–ы–ы... – простонал Хорр, перекусывая и сплевывая щепки, оставшиеся от ложки.

Пальцы до боли вцепились в край столешницы. На грудь навалился здоровенный мужик и прижал страдальца, попытавшегося подняться, к столу. Второй стражник железной хваткой вцепился в щиколотки «гостя», не позволяя тому сучить ногами. А Зар–раза ковырялась и ковырялась в ране. Стефану боль показалась вечной, а девчонка достойной звания палача – мастера пыток.

– Все, достала! – победно сообщила Лиззи, когда Стефан уже не мог кричать. Сорвав горло, он хрипел. Улыбающаяся Зар–раза поднесла к его лицу зажатую в окровавленных руках пулю. Стефан ничего не видел из–за стоящих в глазах слез. Но он нашел в себе силы, чтобы сказать то важное, из–за чего сунулся в стан врага.

– Луиза Кречет, выходи за меня замуж, – прошептал он заплетающимся языком.

– Нет.

Когда Зар–раза прижгла рану раскаленным железом, Стефан потерял сознание.

Ничего не помогло. Рана на следующий же день воспалилась. Жар съедал тело графа. Он выплывал из небытия, чтобы вновь провалиться в него. И каждый раз он неизменно видел у кровати Луизу. Ее встревоженное лицо и обкусанные до крови губы. Тихий голос молил:

– Пожалуйста, живи.

Иногда приказывал:

– Пей!

Стефан трясся от холода, когда с него скидывали одеяло и обтирали тело тряпкой, смоченной в ледяной воде. Иногда он чувствовал, как кто–то, обвив его руками, прижимался со спины. Тонкая ткань рубашки, в которую его облачили, не могла скрыть тепла и мягкости чужого тела. После таких объятий больному становилось чуточку легче, но он не мог определенно сказать, было то в бреду или наяву.

Граф Хорр не знал, сколько прошло времени с начала его болезни. Неделя? Месяц? Но однажды жар отпустил. Еще находясь в полудреме, он услышал знакомый мотив, но звучал тот без привычного задора. В нем слышалась боль.

– Тирли–бом–бом, тирли–бом–бом...

Зачем опять пришел в мой дом?

Боль, что таю, поднял со дна,

И ненавистью вновь полна.

Спокойно мне жилось одной,

И раз не любишь, с глаз долой...

– Лиззи, выходи за меня замуж, – слабой рукой он нашел ее ладонь и крепко сжал.

Луиза, вспыхнув, соскочила со стула. Тот от резкого движения опрокинулся назад.

– Нет!