Текст книги "Молчара (СИ)"

Автор книги: Таня Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

11. Семейный завтрак

До часу ночи Егор смотрел сериал про зомби – бездумно, не следя за сюжетом, – а потом внезапно написал тысячу слов в «Живучку». Голая Муза сидела у него на коленях и следила за появлявшимися буквами. Иногда она цеплялась за стол и поднималась на задних лапах, желая потереться о колючий подбородок Егора. Он наклонялся к ней и позволял себя метить. Она считала его своим ещё с тех пор, как они жили вместе, – Егор, Муза и Кэт.

Спать они легли, когда в окнах посерело. Дождь превратился в мелкую морось. На стёкла снаружи словно брызгали из старого пульверизатора с грушей.

Когда в дверь позвонили, Егор посмотрел на часы и снова закрыл глаза. Семь двадцать. Муза выпуталась из одеяла, побежала в прихожую и начала громко мяукать. Точно, это же Кэт! Понедельник.

Он открыл дверь и посторонился, чтобы она могла зайти, но Кэт не двинулась с места. Стояла в холле под ярким светом люминесцентных ламп. Резкие тени на лице делали её похожей на героиню триллера. Она сказала мрачным голосом:

– Отдай мне кошку.

Муза встала на пороге, потираясь потными боками о ногу Егора. С лестницы дуло холодным воздухом.

– Давай заходи, а то кошка простудится. Я тебе кофе сварю.

Он развернулся и пошёл на кухню, оставив дверь открытой. Пока наливал воду и заряжал капсулу в кофеварку, почувствовал движение воздуха, сквозняк прекратился, хлопнула входная дверь. Она зашла и села за стол.

Злится за то, что он спал с Инной. Они давным-давно разъехались, а она всё ещё ревнует. Она так и не поверила, что он ни разу ей не изменял, пока они жили вместе. Она думала, что у него кто-то есть. Что он с кем-то трахается, потому что должен же он с кем-то трахаться, если не с ней? Логично. А он ни с кем не трахался, и никого у него не было.

Егор заметил, что стоит в одних трусах, и сходил в ванную за халатом. Оделся, крепко подпоясался и налил кофе для Кэт. Сам пить не стал, слишком рано для кофе. Ни сока, ни йогурта в холодильнике не оказалось, и Егор присел напротив Кэт со стаканом воды.

Она пила кофе мелкими глотками и после каждого глотка облизывала губы. Муза покрутилась под столом, угощения не дождалась и пошла хрустеть своим кормом.

– У меня испанский сыр есть, хочешь?

– Нет.

– Как к родителям съездила?

– Нормально. – Она явно не была расположена к разговору. – Привет тебе передавали.

– Больше ничего? Ни варенья, ни баночки грибов? Или ты себе заграбастала тёщины подарки?

Она так на него посмотрела, что Егор не выдержал, заулыбался:

– Кэт, прекращай злиться. Ну, переночевала у меня девушка, ничего страшного. Я уже забыл про неё. Не бери в голову.

– Кто она?

– Не знаю. Кажется, студентка. Боря где-то с ней познакомился и привёл в гости.

– Так это Борина девушка? Или одна на двоих?

– Нет, ещё одна была, мы же не извращенцы.

– Ты спал с ней?

Настроение окончательно испортилось. Спал – не спал. Встал – не встал. Кончил – не кончил. А если не встал, то почему? А если встал, но не кончил, то что помешало? А если вдруг кончил, то как удалось? Её всегда интересовали подробности. Его – нет. Ему достаточно было быть женатым, дружить с женой, писать книги и спать в одной постели.

Он молчал.

– Мне нужно понять, дело во мне или в тебе? Потому что если во мне, то проще развестись, а не ждать непонятно чего. Если я тебя не возбуждаю, а другие женщины возбуждают…

– Меня не возбуждают другие женщины, – отрезал Егор. – Хватит. Проблема во мне, а не в тебе. Хочешь разводиться – разводись. Хочешь встречаться с другими мужчинами – встречайся. Хочешь ребёнка – рожай. Я всегда тебя поддержу.

– Так у вас не было секса? – спросила она тихо.

Он покачал головой и отвернулся к окну. По профилю она не поймёт, что он лжёт. Но даже если бы он хотел сказать правду, то как объяснить, что секс с Инной у него был, но не потому, что она его возбуждает? Что его совсем другие вещи возбуждают, как недавно выяснилось? Слишком странные, чтобы обсуждать их с женой.

Как объяснить то, чего он сам не понимает?

– А почему ты со мной не разведёшься? – Кэт вращала пустую чашку, как будто гадала на кофейной гуще.

– Потому что у меня никого нет, кроме тебя.

– У тебя есть родители и брат.

– С родителями всё сложно, а брату на меня плевать. Ты же знаешь, он меня не любит. И я его больше не люблю, я сто лет о нём не вспоминал.

– А меня ты любишь?

– Я миллион раз отвечал на этот вопрос, зачем ты постоянно спрашиваешь?

– Потому что ты молчишь всё время! Молчара! Всё приходится вытаскивать клещами!

– Я тебя люблю, – сказал Егор в окно.

– Я тоже тебя люблю, – она погладила его по щеке, и Егору пришлось сделать усилие, чтобы не отшатнуться. – Я так тебя люблю, что мне даже дышать тяжело.

12. Шокирующее открытие

Когда ребята в школе рассматривали порножурналы, стыренные у чьих-то родителей, Егор к веселью не присоединялся. Зачем? Там не было ничего интересного. «Смотри, какие сиськи!», «Вот это пилотка!», «Фак, у меня встал! Придётся опять дрочить», «Ну ты и дрочер!». Журнал раздербанили под вопли мальчишки, который хотел вернуть его на место, самые сочные фотографии достались самым быстрым, остальным – обрывки, мелкие картинки дамочек в белье и рекламные страницы. На пол под ноги Егора спланировал листок с голым мужиком. Егор поднял и спрятал обрывок, а дома внимательно рассмотрел. Мужик был снят со спины, от плеч до ягодиц. Руками он держал что-то или кого-то перед собой, фактически было видно только туловище: развитая мускулатура, лопатки, глубокая ложбинка вдоль позвоночника, ямочки на пояснице. По ягодицам проходил обрыв. Егор пожалел, что нельзя рассмотреть всю жопу целиком. А вдруг там какая-то необыкновенная удивительная жопа? Он спрятал бумажку, но часто доставал и любовался на мускулистую спину. Думал о том, что нужно записаться в бассейн, а то за последние месяцы он вырос, стал самым высоким в классе, а веса не набрал. Превратился в макаронину – что плечи, что бёдра, руки-плети, длинные ноги с шишковатыми коленями. А хотелось треугольный торс, ложбинку, ямочки и спортивную выпуклость ягодиц. В пятнадцать лет он записался в бассейн и перестал отлынивать от физкультуры. Через какое-то время, через год или два, он смотрел на себя в зеркало, изгибаясь в разные стороны, – и ему нравилось отражение. По-настоящему нравилось. Его можно было снимать и печатать в глянцевых журналах. Эта мысль возбуждала. Иногда он мастурбировал перед зеркалом в ванной. Если бы тот мужчина с фотографии увидел его голым, он бы одобрительно похлопал по плечу и сказал: «Молодец парень, отличное тело, прокачанные руки, прекрасный пенис».

Раньше он никогда об этом не вспоминал. Бассейн он бросил после школы, спорт тоже постепенно отодвинулся на задний план. Он женился на подружке-однокурснице и начал писать по ночам книги, закусывая бутербродами с колбасой. Вес прибавился, молодые мышцы покрылись жирком. И только после того, как он съехал от Кэт в новую квартиру на двадцать втором этаже стеклянного дома, Егор решил вернуть форму. Купил беговую дорожку, перестал жрать по ночам.

Егор без труда нашёл в интернете порнуху. Теперь, когда он узнал о своём теле больше, чем за предыдущие тридцать лет, ему захотелось кое-что проверить. Сначала он бегло просмотрел пяток обычных роликов – мужчина, женщина, минет, кунилингус, вагинальный половой акт, иногда анальный. Эякуляция на грудь женщины или на лицо. Восемьдесят процентов экранного времени в кадре находилась вагина. Десять – грудь. Пять – рот женщины. Остальные пять процентов – всё остальное. Удивительно, но мужское тело практически никогда не показывали. Конечно, можно было увидеть член, таранящий вагину, но даже яиц не было видно. Почему нельзя показать яйца крупным планом? Это что, табу? Где ягодицы, икры, бицепсы, пресс? Ведь мужское тело не менее красиво, чем женское. О том, чтобы увидеть лицо мужчины, нечего было и мечтать. Иногда мелькала кривая усатая рожа, но Егор быстро останавливал видео. Где красивые актёры?!

Перескакивая с одного фильма на другой, он бездумно скользил взглядом по влажным, вывернутым, распаханным вагинам. Искал что-то нетипичное. Что-то, что его зацепит, на что он среагирует. Если он не импотент, если его сексуальность отзывается на нетривиальные стимулы и образы, то, значит, это можно найти в порно. В порно есть всё – на любой вкус, любую потребность, любое извращение.

Извращение?

Нет, нельзя так говорить! Всё, что происходит между двумя людьми по взаимному согласию, не считается извращением. И между тремя тоже. Неважно, сколько человек в постели. Если им в радость трахаться – всё хорошо. Плохо, когда не в радость.

БДСМ, переодевание в латексных собачек, золотой дождь, клизма. Девушке массировали животик, пока вода из кружки Эсмарха поступала в кишки, а потом под ручки сопроводили в туалет. Снимали даже в тот момент, когда она опорожняла кишечник. О нет, вот это точно извращение! Может, им и в радость, – всей съёмочной группе, включая молоденькую анемичную актрису, – но смотреть на это было противно. Потянуло закурить. Он с Нового года не курил, а сейчас потянуло.

Почему нет целующихся мужчин? Просто целующиеся мужчины, как солдаты в парке. Что в этом такого? Одна мысль о целующихся мужчинах… Нет! Одно это словосочетание вызывало томление в паху. Не эрекцию, пока ещё нет, а ощущение того, что тело податливо отзывается на какие-то раздражители. И эта податливость восхищала, ошеломляла и почти умиляла, особенно после тех лет, когда он считал своё тело холодным и неспособным на проявление хотя бы минимального интереса к сексу. Он не импотент. Больше нет.

Просто его возбуждает не то, что возбуждает других.

Его возбуждают мужчины.

Если говорить буквально, его возбуждает Саша Лукин. Невысокий русоволосый паренёк заурядной внешности, у которого из достоинств – сочный диагональный румянец да гармоничное телосложение. В своей жизни Егор встречал и более красивых мальчиков, но не реагировал на них так бурно. В Саше не внешность главное, в нём есть кое-что поинтереснее – его образ мышления. То, как он чувствует людей, их духовные и физические потребности, их сокровенную суть. То, чего не видят другие. Саша смотрит вглубь и не шарахается от увиденного. Он открыт и честен с людьми. Его мозг способен смоделировать самые необычные ситуации – например, то, что мужчина может полюбить мужчину. Что он может хотеть секса с мужчиной. Для Егора это стало откровением, а Саша принял это как должное. Как будто нет в мужской любви ничего особенного. Что, Чоно и Лекетой могут трахаться? О, напиши об этом! Это прикольно!

Он продолжал открывать и проглядывать видео. Кроме Саши Лукина его возбуждают целующиеся солдаты. Найти бы что-нибудь похожее, проверить бы… Но, разумеется, никаких солдатов в порно нет. Хотя, может, и есть: привезли в воинскую часть девчонку в короткой юбке, беленькие кружевные стринги, групповое изнасилование, кто-то выкручивает соски, кто-то трёт клитор… Но между собой солдатики не целуются. Жаль, но факт. Стоп. Групповое… Если и есть шанс увидеть взаимодействие мужчин, то это однозначно в групповухе: голые возбуждённые самцы по-любому будут как-то соприкасаться друг с другом, пусть даже в очереди к самочке.

Егор начал искать прицельно. Через полчаса его затошнило. Из улова – соприкасающиеся яйца: один парень трахает во влагалище, другой в очко. Ну ничего, в принципе красиво, когда яйца шлёпаются друг об друга. Звук приятный и картинка симпатичная. Вытащить бы девицу, которая пищит между ними, оставить бы их вдвоём… Вдруг член одного парня выскользнул, откуда-то из-за кадра протянулась волосатая ручища и вставила орган в нужное отверстие. «Спасибо, братан!». Нет, этого не прозвучало, Егор сам додумал. Остановил запись. Это всё не то, не то.

Следующее видео завлекало стоп-кадром: брюнетка-домина с плотоядной ухмылкой вращала бёдрами, к которым был пристёгнут здоровенный чёрный страпон. Он шлёпал её по выступающим косточкам, как хвост по бокам собаки, – выглядело это смешно, убого и впечатляюще одновременно. Что она собирается с ним делать? В кого можно тыкать этим прибором без риска для жизни? Егор включил видео. Бла-бла-бла, она что-то рассказывает, Егор перемотал на середину и сердце его остановилось. На каком-то пыточном станке лежал голый парень. Его руки были связаны над головой, а ноги подняты, разведены и зафиксированы. Анус выставлен и открыт для любых манипуляций. Яички у парня поджались, а член стоял, блестя смазкой и периодически дёргаясь.

– Нет, нет… – вырвалось у Егора.

Домина что-то спросила, Егор не расслышал из-за звона в ушах, парень ответил, Егор не понял, разобрал только «плиз». Это просьба. Пожалуйста. Она резко ввела два пальца ему в задницу и опять что-то спросила грубым недовольным голосом, и он снова ответил «плиз, плиз, плиз». Она приставила к анусу чёрную блестящую головку, крупную, как слива «Гигант», и толкнулась вперёд. Головка скрылась в заднем проходе, парень закричал, камера показала, как скрючились пальцы на его ногах. Ему больно! Егор остановил видео и полез в ящик кухонного стола, где обычно лежал блок сигарет. Никакого блока там не было. Пошарил по вытяжке, где могла валяться начатая пачка, но и там было пусто, только лёгкая пыль прилипла к кончикам пальцев. Он обтёр руки о футболку и пошёл в прихожую рыться в сумке: где-то же должны быть сигареты? И тут он вспомнил, что не курит уже несколько месяцев, что выкинул из дома не только сигареты, но и зажигалки, и пепельницы, и даже стальной портсигар с гравировкой, подаренный Кэт.

Он поднял глаза и посмотрел на себя в зеркальную дверь шкафа. Волосы всклокочены, щёки горят, зубы сжаты так крепко, что лицо перекосилось. Он открыл рот и поводил челюстью влево-вправо, глубоко вдохнул. Спросил у отражения:

– Нашёл, чего искал, да? Тебя это возбуждает?

Отражение ждало, что он ответит.

13. Я больше не могу терпеть

Чуть позже он посмотрел это видео целиком. Парню не было больно, он наслаждался и в конце сессии кончил. Егор тоже кончил – раньше, когда домина разминала анус и простату. А потом ещё раз – вместе с парнем, под его душераздирающие стоны. Он никогда не слышал, как мужчина стонет от удовольствия, а теперь эти стоны стояли в ушах, как лужи в питерских дворах. Как ни старайся, всё равно ботинки промочишь.

«О да, пожалуйста, сильнее, разрешите мне кончить?»

«Прошу вас! Я больше не могу терпеть!»

В конце фильма парень, закутанный в пушистое полотенце, давал интервью оператору. Он улыбался нежной расслабленной улыбкой, проводил рукой по волосам, смущался. Он был чем-то похож на Сашу Лукина. Егор тоже улыбался, когда слушал интервью. Он добавил это видео в избранное.

* * *

Поздно вечером позвонил Боря Остроухов. Егор лежал в постели и читал черновик третьего тома «Живучки». Медленно, проговаривая в уме каждое слово. Он не искал ошибок и не проверял логичность сюжета, он вживался в Чоно: ощущал, как трясутся руки и ноги, как холодный пот стекает по спине, как тает отпущенное время, как властно, необоримо и гибельно тянет к люку в рабочей зоне. Зов живучек.

Боря начал без предисловий:

– Егорушка, прости меня, засранца, а? Выпил лишнего, начал нести пургу. Ну, про импотента и всё такое… Ты же знаешь, я тебя люблю и уважаю, но когда ты девочек моих уводишь, я прямо в неадекват впадаю.

– Да кого я у тебя уводил?! Один раз потанцевал – а ты сразу включаешь Отелло. Не надо так, только не со мной, – попросил Егор. – Ладно, проехали.

– Мой психолог говорит, что я застрял на оральной стадии, и от этого все мои проблемы: много треплю языком, матерюсь и курю как паровоз. Таким образом я стимулирую свою ротовую зону. Вообще-то это ужасно. А ты как, держишься?

– А что мне держаться, я никогда особо не матерился.

– Я про сигареты! Не сорвался ещё?

– Борь, я с Нового года не курю, уже пять месяцев. Это не так сложно, как тебе кажется.

На том конце трубки Боря шумно затянулся, Егор мысленно чертыхнулся. Ещё недавно он легко бы начал курить, если бы нашёл в доме хоть одну сигарету. Да и сейчас тянуло, он словно чувствовал запах дыма – горький, душный, щекочущий горло.

– Вот видишь! Тебе легко, потому что у тебя нет фиксации на оральной стадии, а меня мама слишком рано от груди отняла. Всё же из детства идёт, ты в курсе? Вся наша жизнь, наши любови, мечты и даже секс – всё зависит от того, во сколько месяцев у нас отняли сиську. Я не дососал, понимаешь?

– Это ты тоже от психолога узнал?

– Ну да.

– Может, тебе поменять психолога?

– Ой, вот давай без сарказма! Это единственный человек, с кем я могу нормально поговорить. Учёный, интеллектуал и всеобщий любимчик.

– Мужчина, что ли? Я думал, у тебя женщина психолог.

– А как бы я с женщиной такие вещи обсуждал? Оральная стадия, анальная стадия? Нет, я бы начал флиртовать, назначать свидания и уж точно не признался бы, что могу спустить во время куни…

– Стоп, Боря, стоп! Избавь меня от подробностей. А что за мужик?

– Да ты его не знаешь – Павел Шерман. Лучший психотерапевт в городе. Мне его посоветовала мамина подруга из Комитета по здравоохранению. Я в полном восторге, был бы барышней – влюбился. Правда, денег много берёт, если ходить к нему частным образом, но в больнице запись на несколько месяцев вперёд, не пробиться.

– И ты ходишь к этому светилу, чтобы бросить курить?

– Нет, я из-за панических атак к нему хожу.

– Помогает?

– Помогает, не сомневайся. И это… Не говори никому, что это психотерапевт, а не психолог. – Не успел Егор ответить, что не видит разницы, как Боря сменил тему: – Кстати, как там наша «Живучка» поживает?

* * *

«Живучка» поживала не очень хорошо. Егор писал по десять тысяч знаков в день, но это были вбоквелы и флэшбеки. Юность Чоно.

Как минимум раз в день он заходил на сайт «Пескадора» и разглядывал фотографии. Глаза у Саши были зеленовато-карими. Болотными. Ореховыми. Цвета мшистого ствола поваленного дуба. Волосы – русыми. Летом они выгорали надо лбом и у висков и красиво оттеняли загар. Рот маленький, как у актрис немого кино, нос прямой и короткий. А брови очень подвижные и выразительные: они то нависали над глазницами, то поднимались высоко на лоб – в зависимости от эмоций, с которыми Саша демонстрировал пойманную рыбу или сломанную удочку. Интересно, кто его фотографирует в поездках? Дядя-хипстер с пауком на шее?

Можно было позвонить в магазин и попросить к телефону Сашу, но Егор так не хотел. Неудобно отвлекать человека в рабочее время. Лучше достать его личный номер. Он написал письмо Кэт: «Пришли мне, пожалуйста, телефоны студентов». Подумал и добавил: «Мне для дела надо». Она молча прислала ему список, даже не поинтересовавшись, что у него за дела.

Егор внёс Сашу в контакты. Почему они раньше не обменялись номерами телефонов? Хотя бы после посиделок в машине, когда Егор признался, что у него встаёт на парней. Саша не выглядел ни удивленным, ни испуганным, ни заинтересованным. Он принял эту новость нормально. Можно даже сказать, равнодушно. Почему же он не предложил обменяться телефонами? Возможно, просто не подумал. Забыл. Не посмел навязываться. Вряд ли он не хочет больше встречаться. Наверняка он обрадуется, если Егор позвонит.

Он так долго и внимательно разглядывал десять цифр, что выучил их наизусть.

А если Саша не захочет с ним общаться? Вдруг ему неприятно быть объектом сексуального интереса со стороны мужчины? Да нет, ерунда. Что может быть неприятного в сексуальном интересе – это же всегда плюс, разве нет?

Большой палец дрогнул и сам собой нажал на зелёный значок вызова. Егор собрался ткнуть на отбой, но убрал палец от экрана, оттопырил в жесте «всё отлично». Почему бы и не позвонить Саше? Что в этом плохого? Они ведь приятели. Не друзья, конечно, но несомненно – приятели. Когда послышался первый гудок, Егор глубоко вдохнул носом и медленно выдохнул через рот. В очередной раз пожалел о том, что в доме нет сигарет.

– Да! Алё! – громко сказал Саша.

14. Преданный Вам

– Привет, это я. – Кажется, Саша не узнал его. – Егор Молчанов.

– А, Егор! Как здорово, что ты позвонил. А я тебе на сайте написал, в гостевой книге. Ты видел моё сообщение?

– Нет. – На душе потеплело, Егор лёг поперёк кровати, сжимая телефон кончиками пальцев. – Я не каждый день захожу на сайт, обычно там Кэт хозяйничает. А что ты написал?

– А ты зайди и прочитай.

Голос Саши помягчел. Когда он говорил «Алё», чувствовалось то ли напряжение, то ли раздражение, а сейчас он расслабился, снизил тон. Появились бархатные нотки, словно он… Словно он флиртовал с Егором.

– Хорошо, я зайду. Прямо сейчас, подожди…

Егор подтащил ноутбук и открыл закладки. Саша воскликнул:

– Ой нет, не надо, я пошутил, давай я тебе сам скажу! Не читай при мне! Потом почитаешь!

– Да я уже захожу…

– Егор!

– Это ты «Александр Л.»? Вчера писал? – и начал читать сообщение: – «Егор, Вы потрясающий человек и талантливый писатель. Ваши книги заставляют задуматься. Такие простые и в то же время сложные, такие драматичные и весёлые. Я не умею петь дифирамбы и оставлять длиннющие отзывы, не могу разбирать по полочкам произведения и критиковать авторов. Скажу только одно: я влюбился в Вас и Ваш талант с первой книги. Живите, творите и радуйте нас своими историями. Преданный Вам читатель, навсегда Ваш Александр Л.»

Может, и правда не стоило читать вслух? На том конце телефона царило молчание.

– Эй, ты там? – позвал Егор. – Спасибо за отзыв, мне ужасно приятно. Ты даже не представляешь, насколько.

– Ну, там много таких отзывов. Наверное, тысяча…

– Таких да не таких.

– Каких не таких? – тихо спросил Саша.

Егор скорее догадался о его словах, чем расслышал. Всё, о чём он волновался несколько минут назад, показалось глупым и несущественным. Не захочет встречаться, неприятно внимание, неудобно разговаривать… Всё удобно. Всё правильно. Между ними словно натянулась нить – невидимая, но прочная и почти осязаемая. Если бы он писал любовные романы, то использовал бы фразу «от сердца к сердцу». Старый штамп внезапно наполнился смыслом. Так вот как это бывает!

– Ты правда влюблён в меня?

– Ну… да, – Саша помолчал и добавил твёрже: – Думаю, да. Я всегда это чувствовал, с самого начала. Как будто я знал тебя на каком-то ином уровне: лучше, чем другие люди. Как будто это я написал твои книги. Как будто я – это ты… Звучит странно, но это правда. У меня ни с кем такого не было.

Губы разъехались в улыбку. Егор скользил взглядом по потолку, потом закрыл глаза, чувствуя, как бьётся сердце.

– Саша, а где ты живёшь?

– В смысле? Я снимаю квартиру в Девяткино. Тут дешевле. А раньше я у дяди жил, но приходилось спать в проходной комнате, неудобно. А почему ты спросил?

– Хочешь, я приеду?

– Уже одиннадцать часов вечера…

– Ну и что?

Саша молчал, Егор слышал его сопение. Ладно, он, наверное, испугался такого напора. Егор и сам испугался – своей потребности немедленно увидеть Сашу, своей готовности ехать к чёрту на рога, своего желания ещё раз услышать «да, я влюблён в тебя». Он поспешил сказать:

– Да, уже поздно. Давай, может, сходим куда-нибудь на выходных? – Хорошо, что завтра пятница, не придётся долго ждать. – Как насчёт бильярда или боулинга? Или в сауну? В ресторан? В библиотеку?

Саша засмеялся:

– А давай в ночной клуб? Ты знаешь какой-нибудь хороший клуб? Я никогда не был, давно хотел.

– Да я тоже сто лет не был, но я узнаю, где сейчас народ тусит. Так что, завтра? Встретимся около метро?

– Завтра, – подтвердил Саша. – Около метро.

Живучка

Охранник, ждавший за дверью, повёл Чоно обратно.

– Что, написал свою апелляцию? Ночью так рвался…

Чоно обернулся и узнал сутулого ночного охранника. Ответил:

– Я же не знал, что это формальность.

– Почему? Если ты и правда невиновен, тебя могут оправдать.

– Были такие случаи?

– В тех тюрьмах, где я работаю, – бывало.

– А здесь? – уточнил Чоно.

– Не знаю… – замялся охранник. – Здесь народ опасный, у большинства пожизненное, таким вряд ли апелляция поможет. К тому же я вахтовик: месяц на Юшоре, полгода на Земле. Даже если кого-то оправдают и выпустят, как я об этом узнаю?

– Мог бы у зэков спросить – у тех, кто давно тут сидит. Они-то наверняка знают.

– Вот сам и спроси, чего ко мне пристал?

В зале начиналась работа. Заключённые обступили люк, и Чоно встал вместе со всеми, перегнулся через невысокие перила. Вода маслянисто поблёскивала в низких косых лучах местной звезды и покачивалась в таких непривычных глазу плоскостях, что Чоно замутило. Он ничего не видел в толще воды, как ни всматривался. Где они?

– Внимание! Подъём!

Море колыхнулось и нехотя выпустило из себя огромную круглую чашу, доверху наполненную водой. Медленно, бесшумно чаша поплыла вверх, и только струйки выплёскивались и падали тягучими нитями обратно в море. Чоно наблюдал, как чаша достигла люка, идеально с ним совместилась и поднялась в рабочий зал. Щёлкнули механизмы фиксации, и Чоно оказался перед полным бассейном.

– Начинаем, – сказал голос в динамике.

На дне бассейна вспыхнула подсветка. Чоно замер. Он видел гребневиков на фотографиях, но никакое изображение не могло передать их красоты. Сотни маленьких полупрозрачных существ, от нежно-лиловых до фуксиевых, с обтекаемо-пухлыми тельцами, внутри которых светились неоновые прожилки, грациозно качались и кувыркались в густой воде, иногда соединяясь в длинные гирлянды, иногда – в разноцветные букеты. Чоно слышал только своё участившееся дыхание и стук сердца. Он опустил руку в бассейн, и тут же один гребневик лёг в чашечку его ладони приятной тяжестью. Хотелось снять толстую перчатку, почувствовать кожей чудо инопланетной жизни, но кто-то грубо развернул его назад. Невысокий человек в чёрном сказал:

– Начинаем – это начинаем работать, а не развлекаться. Ты новенький? Вчера поступил? Я – мастер цеха. Ты слышишь только мой голос и подчиняешься только мне. Понял?

– Да.

– Берёшь со стола контейнер и черпак. Ловишь живучку, сажаешь в контейнер и заливаешь доверху водой. Потом закрываешь крышкой и ставишь на другой стол. Понятно? Следи, чтобы не травмировать живучку, они быстро дохнут от плохого обращения. Следи, чтобы крышка закрывалась герметично. И самое главное – смотри, чтобы строго по одной твари паковать. Когда их несколько, они могут пожрать друг друга. Они и тебя сожрут, если ты им попадёшься, так что голые руки не суй! Всё ясно? За брак будешь наказан.

– Я всё понял. А что, они кого-то уже сожрали?

– Работай давай!