Текст книги "Любить друга отца (СИ)"
Автор книги: Таня Ульянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27
Алексей.
Сегодня на работе все валилось из рук. Мысли полностью были о Вике. Мне было даже страшно представить, что я могу потерять свою девочку. Нет. Она не может умереть. Не может. Наша с Верой дочь будет жить. Она должна жить. Я не позволю ей умереть.
Войдя в больницу, без труда нашел нужную палату, но меня накрыло липким ужасом, когда Вики там не оказалось. Первые мысли были самые ужасные. Неужели не посоветовавшись со мной её отключили от аппарата?
– Что с моей дочерью?! – проговорил я, без стука влетев в кабинет Бориса. – Если ты отключил ее от аппарата, я не знаю, что сделаю с вашей клиникой!
Друг молча смотрел на меня понимающим взглядом. Он понимал мое состояние и не держал на меня зла за такое поведение.
– Леш, с твоей Викой все в порядке, – устало проговорил мужчина. – Я тебе не говорил, не стал звонить. Хотел сказать, когда все получится. Ночью в хирургическое отделение привезли молодую девушку девятнадцати лет после аварии. Девушка умерла, а её сердце совершенно здоровое. Сегодня утром Вике сделали пересадку. Она жива, но сейчас находится в реанимации. Состояние стабильное. Самое страшное это первые сутки. Если она их переживет, все самое худшее будет уже позади.
С души словно камень упал. Моя Вика… Моя девочка жива. Она будет жить. Она не умрет.
– Борь, спасибо тебе…
***
К Вике меня не пустили, но Борис договорился, что мне покажут внучку.
Когда меня завели в палату реанимации новорожденных и показали Верочку, я готов был расплакаться.
Она беззащитно лежала в кювезе, подключенная к какому-то аппарату, но уже сейчас я увидел в ней маленькую Вику. Она напомнила мне ее.
Я смотрел на малышку и про себя благодарил Бога, что все обошлось. Вика будет жить, Верочка будет жить. Мои девочки будут жить.
***
Матвей.
День на работе проходил обычно. С утра занимался документацией, а Алина покорно помогала мне.
Я сидел в кабинете, пытаясь сосредоточиться на работе, но мысли были далеко не здесь.
– Матвей, – голос Алины вывел меня из потока мыслей, которые были далеко не красочные. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты сам не свой…
Прикрыв дверь, девушка подошла ко мне и, присев на колени, обняла за шею.
– Я же вижу, что с тобой что-то происходит, – уткнувшись носом в мою шею, проговорила девушка.
Как же ты права, Алина. Как же ты права…
– Не заморачивайся, – слегка приобнял её, оставив нежный поцелуй на губах. – К тебе это не имеет никакого отношения…
Крепче прижав ее к себе, впился в пухлые губы жадным поцелуем.
Не успела она ответить, как дверь в кабинет открылась, и, оторвавшись от губ Алины, я увидел Алексея.
– Есть разговор, – монотонно проговорил он, закрывая дверь. – Попроси свою… Куклу оставить нас наедине. Разговор касается Вики.
Леха смотрел на меня очень злобно, что распаляло злость и во мне.
– У меня от моей невесты секретов нет, – по-прежнему обнимая Алину, процедил я. – А что касается Виктории, мне больше не интересна ее жизнь. Можешь уходить.
– А то, что у тебя родилась дочь, тебе тоже не интересно? – сжав ладони в кулаки, прошипел мужчина.
Я смотрел на него, не зная, что ответить, а сердце все же заколотилось в груди. Я могу на словах обмануть любого, но только не сердце, в котором есть место только для одной. Которая, увы, не рядом.
– Мне плевать, – безжалостно вру, еле сдерживая настоящие эмоции. – Мне плевать на все, что касается твоей дочери. Алексей Владимирович, если у вас все, извольте покинуть мой кабинет.
Отпустив Алину из объятий, подошёл к двери, открывая её.
Несколько минут приятель молча смотрел на меня, а затем, подойдя ко мне вплотную, заехал кулаком по лицу и ушел.
Алина испуганно подбежала ко мне, пытаясь заглянуть в лицо, но я злобно оттолкнул её.
– Оставь меня в покое, – прошипел я, утирая кровь с губы. – Оставь меня одного.
Не став спорить, Алина вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
С силой ударил кулаком в стену, в кровь разбивая костяшки. Только вот я не чувствовал физической боли. Её заглушала моральная, которая была в несколько раз сильнее.
Чертов придурок… Зачем я так сказал Лёше? Зачем я соврал, что мне совершенно плевать? Идиот! Чертов идиот!
Тяжело вздохнув, сел за стол, захлопнув крышку ноутбука. Сейчас не до работы. Совершенно.
Взгляд упал на фотографию Вики, которую так и не смог убрать. Она по-прежнему стояла у меня на столе, напоминая о счастливых моментах, прожитых вместе.
***
Борис, проверив состояние Вики, сидел за столом, заполняя нужную документацию.
Операция прошла успешно. Отторжения пересаженного органа не было и теперь оставалось ждать, пока Вика придет в себя.
Теперь на сто процентов мужчина был уверен, что Вика будет жить. Будет. Самое страшное уже было позади.
Аппарат, показывающий все жизненные показатели Вики, неожиданно начал пищать, и врач тут же подскочил к больной.
Ресницы девушки слегка задрожали, а в следующую секунду она медленно открыла глаза. Взгляд был расфокусированным, но это пройдет.
Слегка улыбнувшись, Борис почувствовал, как словно камень упал с души. Жива. Очнулась. Теперь она точно выживет и поборется за свою жизнь.
Спустя полчаса мужчина вышел из палаты реанимации, направляясь к себе в кабинет и по пути набирая номер друга.
– Да, – послышался уставший голос Алексея.
– Леш, это Боря, – слегка улыбнулся он. – У меня отличные новости. Вика пришла в себя. Если за сегодняшние сутки её состояние никак не изменится, завтра я разрешу ненадолго навестить её.
Алексей молча слушал своего друга, не веря своему счастью. Его Вика… Его любимая дочь наконец пришла в себя. И теперь с ней точно все будет хорошо. С ней и с ее дочерью. Теперь он был в этом точно уверен.
Глава 28
Вика.
Две недели спустя.
С каждым днём я радовала лечащего врача улучшением своего состояния. Спустя неделю после операции меня перевели в обычную палату и разрешили папе меня навещать.
Как бы я не пыталась уговорить врача показать мне мою дочь, мне вставать разрешали только, чтобы привести себя в порядок и пройтись по палате.
Я боялась, что что-то с дочкой, но врач и папа успокаивали меня, говоря, что она просто слабенькая.
Сегодня у меня были папа и Таня, которая радовалась, что я пришла в себя, наверное, больше, чем все остальные. Мы очень долго разговаривали, обсуждая, что произошло. Мне пришлось рассказать отцу, что в тот день, когда родилась Верочка, приходил Роман, что угрожал ножом. Папа молча выслушал, а затем сославшись на дела по работе оставил меня с Таней.
Я просила папу не трогать их, но понимала, что это просто бесполезно. Я знала, что он будет разбираться, только вот каким образом меня волновало больше всего.
Таня ушла ближе к вечеру, вдоволь наговорившись со мной. Подруга говорила, что, когда меня выпишут, мы все вместе уедем ненадолго, отвлечься и отдохнуть от всей этой истории. Я была согласна с ней, но прекрасно понимала, что никуда не поеду с маленьким ребенком.
Был поздний вечер, когда я, перебаривая боль, встала с кровати и, держась за стену, медленно направилась в детское отделение. Мне хотелось увидеть дочь. Я не успокоюсь, пока не увижу, что с моей девочкой все хорошо.
Мне повезло, что в детском отделении дежурила добрая медсестра, которая лично подвела меня к моему ребенку.
Когда я увидела Верочку, я не смогла сдержать просящиеся наружу слезы. Она лежала в кювезе, словно маленький котенок.
– Доченька… – прошептала я, осторожно взяв её за ручку. – Маленькая моя… Солнышко моё, мама с тобой. Слышишь? Теперь нас ничто не разлучит.
Медсестра стояла в нескольких шагах от нас, с улыбкой смотря на развернувшуюся картину, а я не могла оторваться от моей малышки.
Верочка выглядела такой беззащитной… Хотелось прижать её к себе, согреть всем теплом, что только осталось у меня.
Мне даже страшно представить, что было бы, если бы я умерла. Как бы Вера была без меня? Страшно подумать.
Слезы снова навернулись на глаза. Заметив это, медсестра подошла ко мне и, погладив по спине, слегка улыбнулась.
– Иди отдыхай, милая… – понимающе проговорила она. – С завтрашнего дня тебе будут приносить малышку на кормление. Тебе нужно набраться сил.
Не став спорить, я так же, как и добиралась сюда, вернулась в палату, в которой меня ждал сюрприз.
Стоило мне войти в палату, я увидела сидящего на стуле Матвея. Меня накрыло шоком. Я смотрела на него, не веря собственным глазам. Неужели он решил меня выслушать? Неужели решил разобраться с этой историей?
– Здравствуй, Вика, – заметив меня, негромко проговорил он.
– Здравствуй, – придерживаясь за стену, я двинулась к кровати.
Боль в груди и внизу живота после кесарева всё ещё давали о себе знать.
– Я поздравляю тебя с рождением дочери, – негромко проговорил он, когда я все же дошла до кровати и легла.
Я смотрела на него, пытаясь держать себя в руках, но удавалось с трудом.
На губе Матвея была ссадина, на скуле красовался синяк. Я хотела было прикоснуться к его руке, но он неожиданно отстранился.
– Вика, послушай, – сложив руки на груди, он окинул меня пристальным взглядом. – То, что я пришел, ничего не значит. Я хочу, чтобы ты поняла. Я пришел попрощаться с тобой. Я уезжаю. Не хочу, чтобы у нас оставались недоговоренности. Я очень рад, что с тобой все в порядке, желаю тебе скорейшего выздоровления.
Слезы защипали глаза, но я сдержалась. Я молча смотрела перед собой, стараясь держать все эмоции под контролем.
– Матвей, – ухватив его за руку, я с надеждой посмотрела в карие глаза. – Я не предавала тебя. Я не изменяла тебе с Романом. Я вспомнила тот день.
Прижав палец к моим губам, он заставил меня замолчать, а от этого жеста по телу прошлась волна дрожи.
– Не говори ничего, – хрипло проговорил он. – Не порть последнюю встречу.
Слезы застыли в глазах. Неужели он просто уйдет, так и не выслушав?
Откинувшись на подушку, я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание.
– Баженов, – судорожно выдохнула я. – Зачем ты пришел, если не собирался меня слушать?! Уходи… Уходи, Баженов!
Только сейчас я в полной мере осознала, что это конец. Что у меня больше нет сил бороться за того, кто этого просто не хочет.
***
Прошел год.
Вика.
Мне казалось этот год пролетел просто незаметно. Погруженная в заботы о дочери, я не заметила как быстро пролетело время.
Я научилась жить без Матвея. Далось мне это с большим трудом, но после последней нашей встречи во мне словно что-то изменилось. На данный момент я испытывала к этому человеку одну лишь злость.
После выписки из больницы я очень долго думала об этом его визите ко мне, но в какой-то момент центром моей жизни стала моя малышка. Верочка росла здоровым, крепким малышом и радовала меня изо дня в день.
Роман с Ларисой словно в воду канули после того, как я написала заявление и на него. Это было странно, словно кто-то держал их в курсе всех событий.
Папа с Таней переехали в свой собственный дом на окраине города, оставив нам с Верочкой квартиру. Так что развернуться место было.
Чтобы хоть чем-то заняться, я по-прежнему искала небольшие подработки, пока папа и Таня имели возможность помогать мне с дочкой. Жизнь постепенно вошла в свою колею.
Теперь о подставе Романа и Ларисы я старалась вспоминать как о страшном сне, но получалось с большим трудом. И только Вера помогала мне как-то жить с этим. Но только до сегодняшнего вечера.
Неожиданный звонок в дверь заставил меня удивиться.
Посмотрев на часы, я нехотя поплелась к двери, на ходу поправляя халат. Но стоило мне открыть дверь, я в ступоре замерла, увидев как на моих глазах оживает мой персональный ад. Под именем Матвей Баженов.
Судорожно выдыхаю, глядя в карие глаза, которые так отчаянно старалась забыть. Боже… Сердце бешено колотится в груди, мысленно заставляя вернуться в события прошлогодней давности. В события, оставившие во мне лишь пустоту.
– Зачем ты пришел? – нервно сглатываю ком в горле, стараясь сохранить то немногочисленное спокойствие, что у меня осталось.
– Хотел тебя увидеть, Вика, – от его хрипловатого голоса по спине пробегают ледяные мурашки.
Он делает несколько шагов ко мне, подходя вплотную, и тем самым прижимает к стене. Я хочу пошевелиться, отойти, убежать, но не могу. Сердце отбивает за сотню, когда его холодные пальцы касаются щеки. Я с печалью вспоминаю, как эти самые пальцы когда-то дарили лишь тепло и нежность.
– Какая же ты… – шепчет он, зарываясь носом в мои волосы, и вдыхает запах.
Его горячее дыхание приятно щекочет кожу, и болезненные воспоминания вихрем оживают в моей голове. Истерики по ночам несколько месяцев подряд. Как я стояла перед ним на коленях, умоляя выслушать. Осознание, что теперь я осталась одна… Внутри словно что-то взрывается, ломая крупицы самоконтроля. Вот и пришел конец моей выдержке. Слезы непослушно катятся по щекам, а я даже не пытаюсь их остановить. Пусть смотрит. Пусть знает, насколько мне больно видеть его снова.
– Отпусти меня… – рвано шепчу, когда его руки медленно опускаются на мою талию. – Уходи, Матвей…
Он ядовито улыбается, резко разворачивая меня к себе спиной, и вжимается в мои бедра своими. Мое тело вновь оказывается прижатым к стене, однако на этот раз совсем по-другому – с сексуальным подтекстом. Из горла вырывается крик, скорее от неожиданности, чем от боли.
– Обязательно отпущу и уйду, – Матвей слегка прикусывает мою мочку уха. – Только трахну тебя как следует, котенок.
Его слова эхом раздаются по квартире, и меня охватывает паника. Дышать нечем. Словно грудную клетку зажали в тиски. Сердце начинает колотиться с удвоенное силой, в голове только и слышно повторяющееся бум-бум.
– Матвей, остановись… – шепчу, тяжело дыша, когда его умелые руки пробираются под халат. – Я не хочу…
Его руки нагло пытаются пробраться под трусы, из-за чего я сжимаю ноги, стараясь остановить этот беспредел. Но Матвей просовывает свою коленку между бедер, не оставляя мне шансов. И вот его руки уже скользят по моей горячей плоти, оставляя за собой влажный след. Даже стоя к нему спиной, я ощущаю его победную улыбку.
– Не хочешь говоришь? – его пальцы находят клитор, начав откровенные ласки. – Да ты течешь, Вика.
Закрываю глаза, прижавшись лбом к холодной стене. Дыхание сбитое, хриплое, рваное. Сердце работает на пределе. Зачем он это делает? Зачем снова ворвался в мою жизнь? Мало ему причиненной мне боли? Хочет добить…
Поток мыслей перебивает стон, вырвавшийся из моего горла гортанным низким звуком. Он проникает своим пальцем в меня и начинает свою медленную жестокую пытку. Я озадачена. В шоке. Будто и не было этого года, а тело все так же отзывается на его настойчивые ласки.
– Матвей, пожалуйста, остановись… – словно не своим голосом шепчу я. Сиплым. Сдавленным.
В висках сильно колотит. Я снова не смогла устоять перед ним. Снова доказала, насколько я слабая…
– Тебе же нравится, детка, – лихорадочно шепчет Баженов, и я слышу звук расстегивающегося ремня, а затем и молнии.
Я понимаю, к чему все это ведет, в душе рождается сопротивление. Он убирает пальцы, и его руки начинают властно блуждать по моему телу, оставляя горячие прикосновения. Одной рукой он касается груди и грубо сжимает ее. Его бедра сильнее вжимаются в меня, напоминая, кто хозяин положения. Вторая рука начинает настойчиво стягивать белье.
– А я ведь любил тебя, Вика… – снова его шепот, но на этот раз какой-то сдавленный. – А ты оказалась такой же шлюхой, как и все остальные.
Его слова больно ударяют по сердцу, но я молчу. Слишком больно, чтобы говорить что-то.
– Матвей, пожалуйста, не надо… – еще раз прошу его остановиться, чувствуя головку члена у входа в горячее лоно.
Он не слышит. Крепко сжав в ладони мои волосы, Матвей одним резким толчком входит в меня, заставляя перестать дышать, и замирает во мне, слыша детский плачь из соседней комнаты…
Глава 29
Вика.
Он не слышит. Крепко сжав в ладони мои волосы, Матвей одним резким толчком входит в меня, заставляя перестать дышать, и замирает во мне, слыша детский плачь из соседней комнаты…
Тяжело дыша, он медленно выходит из меня, и отходит назад. Я стою не шевелясь, просто замерев на месте.
Сердце просто выпрыгивает из груди. В горле пересохло, так что я не могу сказать и слова.
Матвей тяжело дышит за моей спиной, словно пытается прийти в себя. Я быстро поправляю руками одежду, и мчусь к дочери, которая плачет.
Оказавшись рядом с ней, бережно беру малышку на руки, пытаясь успокоить. Сердце все ещё колотится, а боль, которую я прятала все это время, снова врывается в мое сознание, все внутри называя на части.
Медленно поворачиваюсь в сторону двери, и вижу Матвея, который не шевелясь стоит в дверях, смотря на нас с дочерью.
– Вика… – судорожно выдыхает он, делая шаг к нам с Верой, и останавливается. – Прости…
Его взгляд бегает по моему испуганному лицу, по малышке в моих руках.
– Вика… – снова окликнул меня, подходя ещё ближе.
Напряжение нависает с каждой секундой. Я не знала как себя вести. Не знала что говорить. Эмоции были на пределе. Мне казалось ещё секунда, и я просто разрыдаюсь.
– Уходи… – еле слышно прошептала я, сохраняя последние капли спокойствия.
Меня все же начинает ощутимо трясти, и я даю выход слезам. Я оплакиваю нашу любовь, его отказ от меня.
– Вика… – он делает несколько шагов ко мне, встревоженно смотря в глаза. – Я не хотел…
Его взгляд блуждает по моему лицу, затем медленно перемещается на Верочку, которая с интересом смотрит на нового для себя человека.
– Матвей, пожалуйста… – уже умоляюще шепчу я. – Оставь меня, и мою дочь в покое. Уходи, прошу тебя.
Его взгляд наполнен какой-то печалью, и нескрываемой болью. По телу проходит волна дрожи, от его пронзительного взгляда.
– Уходи… – прошу его в очередной раз, медленно закрывая глаза.
Я просто на грани. Ещё немного, и я просто разрыдаюсь.
В себя прихожу только после того, как слышу что захлопнулась входная дверь.
Дышать тяжело, словно грудную клетку сжали в тисках.
Сколько я пыталась его забыть? Сколько бессонных ночей провела, размышляя о всей нашей истории, пытаясь собрать весь пазл. Господи…
Тяжело вздохнув, я опустила взгляд на Веру, которая крутилась в моих руках словно юла.
– Солнышко моё… – слегка погладила светлые волосики дочери, уткнувшись в них носом.
Вера что-то с интересом рассматривала на моем халате, а я все ещё пыталась отойти от полученного шока.
Остаток дня просидела в том же состоянии, пытаясь прийти в себя. Все ещё в голове крутилось произошедшее.
Я всё пыталась найти ответ, зачем он снова ворвался в мою жизнь? Зачем разрушил тот хлипкий барьер, который я выстраивала целый год?
***
Матвей.
Возвращение в Россию особо не входило в мои планы. Я успешно устроился в Париже, и планов на возвращение не было.
Я хотел навестить мать, увидеться с Машей. Хотя… Сколько бы я не пытался обмануть себя, я понимал что вернулся только с одной целью. Увидеть её. Вику. Мою Вику.
Я не собирался быть грубым с ней. Алкоголь, и неконтролируемое желание сделали свое дело. Если бы я не услышал плач ребенка, я бы не остановился. Но, этот крик который я запомню навсегда, вернул меня в чувства. Я почувствовал себя настоящим подонком, для которого нет ничего святого, увидев слезы в её глазах, когда она держала на руках малышку. Свою дочь. Нашу с ней дочь.
Сомнения в том, что это девочка моя дочь, растворились бесследно, стоило мне увидеть небольшое родимое пятнышко на её виске. Идентичное было и у меня.
Только увидев дочь, я понял что слишком далеко зашёл в своей обиде, и желании казаться совершенно непроницаемым, и хладнокровным.
Но вопрос, изменяла ли она мне, по-прежнему терзал меня, разрывая изнутри. Во мне словно боролись два человека.
Один из них все приговаривал:
"Зачем тебе связываться с изменщицей? Предала один раз, предаст и другой".
А второй наперебой кричал:
"Остановись, что ты делаешь?! Она же тебя любит! Ты видел эту любовь в ней, в её глазах! Она не могла так с тобой поступить!".
Устало войдя в кабинет, не включая свет я прошел к окну, смотря на ночной город.
В голове снова всплывал образ нашей с Викой дочери, от которого по сердце расползался трепет. Она пробудила во мне те чувства, о которых я вообще думал что забыл.
Уперевшись ладонями в подоконник, я закрыл глаза, пытаясь выровнять бешеный пульс, от воспоминаний близости с Викой.
Я не чувствовал никакого удовлетворения. Наоборот, отвращение к себе, за то как поступил с ней. Чертов придурок…
Неожиданный звонок в дверь, показался странным. Кого там ещё принесло?
Нехотя прошел в приходу, и даже не посмотрев в глазок открыл дверь. Передо мной стояла Лариса собственной персоной, вся расфуфыренная словно кукла Барби, которые были у Маши.
– Привет, – улыбнулась она, во все тридцать два. – С возвращением тебя.
Пару секунд просто смотрел на неё, пытаясь понять какого хрена она сюда явилась.
– Чего тебе? – облокотился о стену, сложив руки на груди.
– В смысле? – изменилась в лице бывшая жена. – Ты же прочитал мое письмо, что я тебя очень жду, и скучаю?
Слегка ухмыльнулся на её слова.
– Дорогая, бывшая жена, – ядовито улыбнулся, оттолкнувшись от стены. – Я сюда вернулся не ради тебя, и да, ты самый последний человек, которого я бы хотел видеть. Сделай одолжение, выметайся из моего дома.
Развернулся, собираясь направиться в свой кабинет, но следующие её слова, заставили в шоке замереть.
– Знаешь, а жаль, что мне не удалось избавиться от неё, её щенка!
