Текст книги "Милая Лэина в логове Змея (СИ)"

Автор книги: Таня Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Вместо того, чтобы поплыть навстречу девушке с посохом, Рагавурр снова взмахнул рукой, вызывая водную рябь. Зал храма погрузился в полумрак, ровные чистые стены подернулись илом и потемнели, купол над нами исчез, открывая вид на слабеющий с каждым годом защитный покров, голоса Лунных жриц стихли, а Главная жрица превратилась в полупрозрачный силуэт.

Её взгляд, до этого скользивший мимо нас, будто это мы были отголосками прошлого в их мире, вдруг остановился на Рагавурре и медленно переместился на меня.

– Предсказание оказалось правдиво… – её голос эхом прокатился по разрушенному залу.

– Ещё нет, Элаин, – Рагавурр подтолкнул меня вперёд, сокращая расстояние между нами и жрицей. – Твоя преемница хочет отказаться от своего пути.

Навершие посоха вспыхнуло жёлтым светом в руках жрицы, отбрасывая причудливые тени на камни, оставшиеся от некогда высоких стен храма. Она ринулась ко мне беззвучно, ничуть не тревожа спокойные воды покинутого города, и схватила мою левую руку, словно это могло помочь ей понять мой выбор.

Одного прикосновения ей хватило, чтобы уловить необычную Связь между мной и Рагавурром. Лицо её исказила гримаса отвращения и злобы, и она, скалясь, повернулась к моему спутнику.

– Освободи её! – прорычала жрица, сжимая посох, разгоравшийся всё сильнее.

– Её свобода в её руках. И чем крепче она её держит, тем дальше она от своего истинного пути. Как мелкой рыбе не стоит лезть в нору мурены, так и тем, кто ушёл, не стоит вмешиваться в дела Океана.

– Не забывайся, Рагавурр! Ты здесь на чужой территории… – казалось, девушка в любой момент готова была наброситься на него.

– Это ты не забывайся, жрица. Этот посох уже давно не твой!

Я осторожно высвободила руку из хватки Элаин и отвлекла её от назревавшего спора:

– Я здесь лишь для того, чтобы узнать правду о правлении и падении Лаан. Не хочу сомневаться, сворачивая с дороги, уготованной мне Океаном.

Черты лица жрицы смягчились. Отвернувшись от Рагавурра, она взглянула на меня внимательно и вдумчиво.

– Как тебя зовут и из какого ты рода, дитя?

– Меня зовут Лэина, и я несу в себе наследие пламенной Мэгирр, дочери Арагерра, – я говорила уверенно и спокойно.

– Задавай свои вопросы, Лэина. Я отвечу на них правдиво, но взамен ты должна обдумать свой выбор ещё раз.

Я кивнула, соглашаясь.

– Правда ли, что Лаан отказались от жестоких сражений? – с того самого момента, как я увидела табличку на площади, этот вопрос не давал мне покоя.

Вместо ответа жрица ударила посохом по каменному полу храма, и из разрушенного зала мы переместились на площадь, где в центре у колонны стоял огромный квадратный камень, и два статных Оиилэ находились по обе стороны от него. Подняв камень над мостовой, они Волей пытались перетащить его на свою половину.

– Тот, кто сможет переместить камень за черту, – пояснила жрица, показывая на выложенные галькой линии возле каждого из Оиилэ, – получит место в родовом совете. В Королевском городе, который я знала, не было кровавых сражений. Мы чтили закон Силы, но также дорожили и жизнью наших соплеменников.

Когда один из Оиилэ одержал победу, фигуры соперников и зрителей начали превращаться в дымку, а площадь погрузилась в полумрак. Колонна, возвышавшаяся над нами, рассыпалась и упала на мостовую, а здания вокруг превратились в руины. Лаан Гиугин снова обернулся Аррэу ро гиу, Домом акул, как теперь называли его злые языки из других племён.

– У Ругоии я видела реликвии, способные влиять на Волю других Оиилэ, – обдумав увиденное, я перешла к следующему вопросу. – Сколько зла могли совершать Лаан с их помощью! Как?! Как вы допустили это?!

Жрица раздосадовано покачала головой, и, казалось, её печалило не столько существование тех реликвий, сколько моё упоминание Ругоии.

– Времена до Раскола племён были темны и беспощадны. И Лаан не осознавали, что этот путь ошибочен. Линэёр, артефакты, как называли их мы, тогда создавались бесконтрольно. Опасаясь погрузиться в пучину жестокости, Владыка Гарруор, нашёл самых честных и строгих из Лаан и попросил Океан наделить их силой контроля. Так появились Хранители чертога во главе с Ключником, они не подчинялись никому, кроме самого Океана. С тех пор ни один артефакт, способный нанести вред, не был допущен к использованию. Что именно Ругоии украли из сокровищницы, я не знаю. Но я бы не стала верить ни единому их слову, Лэина. Что они рассказали тебе о Лаан?

Рагавурр усмехнулся:

– Что Лаан – жестокие варвары, а их путь – это разруха и смерть.

Жрица поджала губы и гневно взглянула на Рагавурра.

– Я лишь озвучил мнение твоей преемницы… – он равнодушно пожал плечами.

– Лаан были единственной надеждой Подводного мира… ею и остаются. После их падения Оиилэ стали слабеть, нищать и отдаляться от своей истинной дороги. Я покажу тебе, Лэина, каким на самом деле был Королевский город.

Она снова ударила посохом по мостовой, и передо мной, словно вспышки, начали мелькать картины из прошлого. Нарядные залы, вежливые беседы, необычные артефакты, способные заменить ручной труд, высокие полки открытой для всех библиотеки, растущие каменные здания и бесконечные торговые ряды, пестревшие товарами. Я видела богатство и просвещение, какими сейчас не мог похвастаться ни один из городов Бездонного моря, и даже его столица Ругоии Гиугин. Если таким было наше прошлое, то сейчас Подводный мир поистине находился в упадке. Даже спустя тысячу лет после падения Королей Всеморие так и не смогло восстановиться.

– Покажи ей события после сражения за трезубец Гарранэёль, – голос Рагавурра звучал равнодушно, словно он уже много раз видел эти воспоминания.

Яркие вспышки сменились статичной картиной – мы снова оказались в храме. На полу лежали обессилевшие Лунные жрицы, умирающие от голода. Исхудавшие и сломленные, они с трудом могли шевелиться.

Не выдержав этого зрелища, я отвернулась.

– Почему они остались? Ведь они могли покинуть город с остальными!

– Лаан желали мира, процветания и справедливости. Первый артефакт был создан, чтобы приблизиться к этой цели. Но, как ты сама видела, сила Королевской крови может быть использована как во благо, так и во зло. Для создания линэёр Глубинный жрец должен задать его форму, а Лунная жрица наполнить её Волей. Дабы избежать ошибок прошлого, жрицы всегда относили артефакты Хранителям чертога и только после их одобрения допускали линэёр к использованию. Так было заведено в Лаан Гиугин. Когда Владыка Норэр пал, а наши соплеменники собрались покинуть город, мы понимали, что без Глубинного храма, писаний и поддержки прародителей, новое племя будет слишком слабым. Если бы сила Лунных жриц попала в плохие руки, Подводный мир наполнился бы страшными артефактами и погрузился бы в хаос. И дабы этого не случилось, Лунные жрицы должны были остаться здесь… Перед тем, как наши соплеменники покинули Лаан Гиугин, мне впервые открылись истинные дороги Луны, и я смогла сделать Предсказание: «Однажды потомки вернутся в Королевский город. И руки разрушившие научатся созидать», – жрица показала посохом на своих умирающих сестёр. – Они погибли, чтобы Предсказание однажды могло сбыться. Настал ваш черёд продолжить путь Лаан…

Тела умирающих жриц растаяли, словно их не было, и мы снова оказались в пустом разрушенном зале святилища. Главная жрица тоже становилась всё прозрачнее.

– Пора, ламэлин, – Рагавурр взял меня за руку.

– Погоди, – я оттолкнула его и подплыла к жрице. – Ответь на последний вопрос, – попросила я тень из прошлого. – Что будет, если кровь Лаан окажется в венах наследников чужого племени? К примеру, Ругоии.

– Тогда наша жертва будет напрасной. Ведь обладая силой Лаан, Ругоии смогут заряжать и использовать все артефакты, украденные когда-то из нашей сокровищницы. И тогда Лаан Гиугин останется потерянным навеки. Запомни, Лэина, кровь Лаан обязательно должна оставаться в королевских родах. И ещё, дитя, если ты всё же решишь не сворачивать с истинного пути и помочь своему племени восстановить справедливость, забери этот посох у Диких, – она показала на посох, который держала в руке. – Он будет ждать тебя до тех пор, пока ты не решишься.

Она замолкла, и её тело медленно опустилось на пол, посох выпал из руки, а лунный камень в нём погас. От Главной жрицы не осталось ничего, кроме подернутых илом костей. Сверху сквозь разрушенный купол к ней подплыла акула с тонким и длинным шрамом на морде, схватила лежавший на полу посох и понесла наверх в сторону покрова.

Сильная рука Рагавурра дёрнула меня назад, и я опустилась на кровать, возвращаясь в своё тело. Мы снова оказались в магиу.

Сев рядом со мной, Рагавурр помог мне подняться.

– Ну, что, ламэлин? Ты всё ещё хочешь вызвать меня на бой?

Глава 28

Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя.

Я руку, бьющую меня, целую.

В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,

Чтоб, удивясь, прослушал – тишину.

И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:

– Моё дитя становится послушным!

Не первый день, а многие века

Уже тяну тебя к груди, рука

Монашеская – хладная до жара! –

Рука – о Элоиза! – Абеляра.

В гром кафедральный – дабы насмерть бить! –

Ты, белой молнией взлетевший бич!

Марина Цветаева.

Тишина вгрызалась в самую душу, она давила и требовала ответа, но слова застыли у меня на губах, словно каменные. Они были тяжелы и никак не хотели поддаваться. Рагавурр расслабленно лёг на кровать и позволил молчанию истязать меня дальше, а я продолжала бороться с гнетущим осознанием, что, разорвав нашу Связь в битве, совершу непоправимую ошибку.

О Луна, как же отчаянно хотела я этой свободы!

И вот сейчас, когда оставалось лишь вызвать Морского змея на бой и сражаться до неизбежной победы, сам Океан вставал у меня на пути! Все его моря и заводи, все его шторма и течения, вся его кипучая Воля говорили мне остановиться. Моя свобода, такая близкая и такая недостижимая, как оказалось, могла помешать племени Улиан вернуть когда-то отнятый у них Гарранэёль. Я это знала где-то глубоко внутри, там, где обычно зарождаются сомнения, имеющие под собой совсем не вымышленные причины.

И как могла я, Лэина из рода Арагерра, беспечно отмахнуться от увиденного сегодня в Мире голосов? Не только Ругоии, но и весь Подводный мир веками насмехались над памятью об Оиилэ, погибших в Королевском городе после падения Лаан. Обокрав их и оставив умирать от голода, они и по сей день продолжали очернять моих прародителей. И если не сейчас, пока сам Океан благоволит нам, то, когда ещё мы сможем восстановить во Всемории справедливость?

Мне выпал жребий одной из первых бросить Ругоии и нынешнему Повелителю Всемория вызов. Что ж, коли таков уготованный мне путь, то, как истинная наследница Лаан, я приму его, каким бы сложным он ни был.

– Ты победил, Рагавурр, и не будет между нами никакого боя… Но никогда, слышишь?, никогда ты больше не посмеешь давать мне приказы!

Он приподнялся на локте, и его тёмный взгляд остановился на моём лице.

– Соблазн слишком велик, – Рагавурр покачал головой и коснулся моей руки, той самой, на которой стояла его метка. – Возьми с меня слово, Лэина-ламэ.

Я кивнула.

– Беру твоё слово, Рагавурр. Только сдержи его…

Он со вздохом откинулся назад на кровать, положив одну руку под голову и размышляя о чём-то.

– За эти два месяца на меня не напал разве что самый ленивый Ругоии, я прошла обряд и стала сильнее. Не пора ли взять с твоих соплеменников цену? – поначалу я думала, что на мой вопрос ответом окажется лишь молчание.

Но после паузы он пропел всё так же задумчиво и отстранённо:

– Для этого надо бы знать, с кого её спрашивать, ламэлин…

– И ты не знаешь? – в его неподвижной фигуре я видела сейчас притаившуюся меж камней змею.

– Нет… не знаю.

– Какие у вас договорённости с Океаном, мне неведомо, – повторила я слово в слово когда-то брошенную Омином фразу, – но ты не заслуживаешь оказанного тебе доверия!

Он усмехнулся, поднимаясь с кровати.

– Велю-ка я накрыть на стол к обеду. Вот-вот начнёт смеркаться, – это всё, что он удосужился ответить, покидая мою комнату.

Во время обеда он вёл себя так, будто и не было нашего путешествия в Лаан Гиугин, как и последовавшего за ним разговора. Зная Рагавурра, ни просьбы, ни угрозы не заставили бы его изменить своё решение – если ему и были известны Оиилэ, совершившие те нападения, то он, очевидно, не собирался выдавать их имена. По крайней мере до тех пор, пока не наступит удобный для него самого момент. Поднявшись из-за стола и направляясь в свою комнату, я понимала, что этой ночью глаз сомкнуть мне не удастся. И не кипевшие в голове мысли угрожали сну, а зревшая во мне решимость. Пока у Морского змея в руках были и моя свобода, и возможность взять с Ругоии цену, о покое речи быть не могло совершенно!

И потому, как только город погрузился во мрак, а хозяин магиу, как и его слуги, – в сон, я накинула на плечи плащ, на голову – капюшон, и спустилась вниз.

Подводный Закон Цены требует знать виновника в лицо, и, если кто-то нанёс тебе вред тайно, то помочь тут может только жрец. А в Ругоии Гиугин я была знакома лишь с одним – Веррионом, живущим в трущобах у скалы Маруог.

Выплыв из дома незаметно, я направилась в сторону улицы, но взгляд мой упёрся в слегка переливавшийся в темноте защитный купол. Он продолжал висеть над магиу с тех пор, как мы вернулись после сражения на площади. Без особой надежды на успех я подплыла к границе купола и чуть заметно коснулась его прозрачной материи – слабые разряды электричества защекотали пальцы. Носитель Воли, создавшей этот купол, не потрудился дать мне разрешение пересекать его границу. И пробиваться сквозь него силой не сулило ничего хорошего, ведь мирно спящий Рагавурр обязательно бы это заметил.

За аркой, отделявшей территорию магиу от уличной дороги, мелькнул знакомый силуэт единственного поистине преданного Рагавурру товарища. Акула с едва заметным шрамом на морде кружила у дома, высматривая то ли добычу, то ли тех, кто пожелает нарушить ночной покой жителей дома.

– Привет, подруга, – прошептала я, оглядываясь на погружённый в сон магиу Морского змея, и надеясь, что его верная слуга не сообщила хозяину о моём несостоявшемся побеге.

Услышав приветствие, акула вильнула хвостом и с лёгкостью проплыла сквозь купол. Значит, ей, в отличие от меня, пересекать границу было позволительно! Она пару раз оплыла вокруг меня и не торопилась возвращаться на свой сторожевой пост у входа.

Рука сама потянулась к её гладкому упругому телу, скользя по нему и легонько задевая плавники, пока акула продолжала послушно крутиться рядом. Прежнего страха перед этими зубастыми хищниками я уже не испытывала, и дело тут было вовсе не в обряде. После приезда в Скалистый город я поняла, что у самых страшных хищников зубов не сотни, а всего лишь тридцать два.

Что-то едва уловимо изменилось в её поведении с нашей последней встречи – будто перед ней теперь оказалась не одна из жалких Оиилэ, с которыми её хозяин мог бы расправиться без особых усилий, а достойная его соперница.

– Вот бы и мне с такой же лёгкостью пересечь защитный купол, – сказала я больше себе, чем ей.

И акула, будто поняв значение моих слов, с силой толкнула меня носом в лопатки, так, что я всем телом прижалась к материи купола, потом она заплыла мне под руку, приглашая взяться за её спинной плавник. Как только я сжала его пальцами, акула ринулась вперёд, а купол, ласково обтекая моё тело, пропустил меня и сомкнулся уже за спиной.

Мы оказались на тёмной пустынной улице. От осветительных камней, установленных над некоторыми входами в магиу, сюда не доходило почти никакого света. И даже защитный покров города сегодня еле-еле сиял – день выдался пасмурным, и облака, затянувшие небо, не давали лунному свету пробиться.

– Ну, что, подруга, не навестить ли нам Верриона? – предложила я, не скрывая ликования в голосе.

Рагавурр не спал.

Он не спал, когда Лэина, его драгоценная ламэлин, пересекла защитный купол в сопровождении акулы, ранее ни разу его не подводившей.

Эту девушку, огненную, как горячие источники, бьющие глубоко под скалой Маруог, ни стены, ни сети удержать не смогли бы. Накинув плащ, Рагавурр не спеша последовал за акулой. Он не вмешивался, но сохранял открытой Связь с ней. А вела она Лэину ни к кому иному, как к треклятому жрецу из трущоб! Этот старик вечно приносил всем неприятности. Иначе с чего бы попал он в опалу в столь преклонных летах?

Если кто-то из жителей трущоб и бодрствовал в тот поздний час, они мудро не высовывали носа из дому. Каждому в трущобах известно, как выглядит акула Морского змея, и никто не посмел бы заведомо вмешиваться в его дела.

Жреца дома не оказалось, но Лэина – не иначе как обнаружив в себе растущие способности повелителя акул – с лёгкостью убедила до этого верную слугу Рагавурра отправиться на поиски Верриона. И уж, конечно, где ему быть, как ни под скалой Маруог? Там, где Ругоии когда-то хотели построить Глубинный храм, в подводной пещере, стены которой усыпаны лунными камнями, источающими силу. Не каждый Оиилэ способен туда спуститься, и ещё более редкий – оттуда подняться.

У подножия несколько пещер открывали свои чёрные пасти, заманивая случайных гостей в каменный желудок скалы. Акула поводила носом, припоминая дорогу, и выбрала один из входов, на вид ничем не отличавшийся от остальных.

Всего несколько метров вглубь пещеры – и от лунного света не осталось и следа. На стенах не висело ни единого осветительного камня, и плыть им приходилось в кромешной темноте.

Каждый новый поворот уводил их всё дальше от входа и всё глубже под скалу, но почти у самой нижней точки пещеры мрак постепенно начал рассеиваться – редкие вспышки лунных камней, выглядывавших из неровной поверхности стен, теперь освещали дорогу. Акула уверенно поворачивала на развилках – она бывала здесь и раньше, когда её хозяин точно также навещал пропащего старика.

Они нашли его в самом низу, в нише, источавшей яркий свет и чистую, пронзительную силу. Скрестив руки на груди и прикрыв глаза, он завис над полом, пребывая в забытьи. Акула поплыла вперёд и легонько коснулась носом его колена, пробуждая жреца ото сна.

Лениво приоткрыв глаза, он размял затёкшие без движения руки, поправил съехавший с плеча плащ и выплыл из ниши, задумчиво всматриваясь в лицо своей гостьи.

– Вот нам и выпало встретиться вновь, дитя, – он без колебаний потянулся и взял её левую руку в знак приветствия, но вместо обычного рукопожатия перевернул её ладонью вверх, рассматривая очертания метки. – Сколько времени прошло с того дня?

– Уже зашла вторая полная луна, – ответила Лэина, не торопясь отстраниться.

– А метка всё такая же яркая… Ты уже не сможешь отказать ему. Я предупреждал, не стоило впускать его так глубоко в свою душу.

– Ты уже тогда опоздал со своим советом, Веррион. И сегодня я приплыла к тебе совсем по другой причине.

Жрец нехотя отпустил её руку и втянул воду носом, медленно оплывая вокруг своей гостьи.

– Ты стала сильнее. Отчего не сразишься с ним?

Лэина нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Оиилу Маалу.

– Воля Океана… – повторил жрец, бросая косой взгляд на кружившую рядом акулу. – Ты нашла своё Призвание, – произнёс он со вздохом.

Лэина кивнула, становясь всё мрачнее.

– Объясни мне, Веррион, что такое это «Призвание»? Из Рагавурра получился не очень надёжный учитель.

– Призвание, дитя, это такое же чувство, как и голод. Ты можешь сколько угодно изображать сытость, но менее голодной от этого не станешь. Так и с Призванием… Ты вправе избрать иной путь, но всю оставшуюся жизнь тебя будет тянуть на единственно верную дорогу. Те, кого Океан призвал на службу, беспрестанно слышат его зов. Это чувство ни с чем не перепутать. И именно зов Океана привёл нас сегодня в эту пещеру.

– Но я думала, только Лаан могут…

– Из любого правила бывают исключения, Лэина.

Она закусила губу, с опаской скользнула глазами по узкой пещере и произнесла вполголоса:

– Мне нужна твоя помощь, Веррион. В проведении Обряда взыскания цены, – Лэина замолчала, дожидаясь ответа. Он последовал не сразу.

– Этого я сделать не могу… – Веррион задумчиво отплыл в сторону и вернулся на прежнее место. – Но могу указать виновных. А цену возьмёшь с них сама, когда придёт время.

Лэина кивнула в знак согласия и приблизилась к старику, опуская голову. Его рука легла ей на лоб, и по пещере эхом разошлись звуки первозданной речи Оагин Эёл. Жрец читал заклинание, и с каждым новым повторением вода в пещере содрогалась всё сильнее.

– Назови преступление.

– Нападение акул во время охоты на кладбище кораблей, – ответила Лэина еле слышно.

– Анаарру!

Она припомнила каждое совершённое против неё преступление, а жрец, не прерывая касания, после оглашения каждого из них произносил «Анаарру», клеймя нарушителей закона.

– Все они Ругоии из знатных родов, – сказал жрец, опуская руку и завершая обряд. – Какую цену ты назовёшь?

– Какую посчитаю справедливой.

– Что ж, желаю тебе стойкости и удачи, дитя. Здесь, в Ругоии Гиугин, они тебе понадобятся. Как и твоему двоюродному брату, когда он приплывёт, чтобы сразиться за власть над Бездонным морем.

Лэина застыла, затаив дыхание.

– Только знай, в сокровищнице Правителя есть особая реликвия, вынесенная когда-то из Лаан Гиугин. Это кристалл Объединения силы… У каждого знатного рода есть свой передающий камень, а принимающие камни и Объединяющий Раог находятся под дворцом. Пока Ругоии владеют этим Омаал Раог, твоему брату ни за что не победить в сражении.

– Я не удивлена, что ты попал под опалу, Веррион, – Лэина сдержанно улыбнулась. – Спасибо за помощь. И пусть Океан всегда будет на твоей стороне.

– Взаимно, дитя. Взаимно.

Рагавурр наблюдал, как акула и его будущая невеста выплыли из пасти пещеры и направились по трущобной улице в сторону его магиу. Эти акулы хитрые, но надёжные хищники. И даже сейчас его сподручная умудрилась одновременно и помочь прекрасной Лэине, и не выдать присутствия своего хозяина у скалы.

Дав им хорошую фору, он оглянулся на ведущую под скалу пещеру:

– Позже сочтёмся, старик, – прошептал он с раздражением.

По пути назад трущобы были всё так же тихи и неприветливы. Рагавурр поморщился, вспоминая времена, когда ему самому приходилось жить среди этих преступников и отщепенцев. Прошло уже много лет с тех пор, как он покинул подножие скалы Маруог, но в глазах местных жителей по-прежнему вспыхивал страх при виде его или его акулы.

С тех же времён тянулась и история его знакомства со жрецом Веррионом, которого Океан призвал помочь беспризорному мальчишке. Тогда он был моложе и не успел ещё попасть в опалу. Жрец нашёл для Рагавурра семью и время от времени приносил им деньги на его содержание, но приёмные родители никогда его не любили. Он рос непокорным и вспыльчивым и не признавал в других Оиилэ ничего, кроме силы, которой в нём самом было слишком много для обычного Ругоии. Когда ему исполнилось пятнадцать, каждый житель района отщепенцев дрожал, лишь услышав его имя.

Веррион не скрывал своего презрения к Рагавурру и открыто осуждал его за резкий нрав и порой излишнюю жестокость, но продолжал помогать ему вплоть до совершеннолетия, ни разу не решившись ослушаться зова Океана. Так же, как и Лэина не решилась сразиться за собственную свободу.

Кому, как не Рагавурру, знать силу этого внутреннего голоса? Воля Океана пронизывает всё сущее в Подводном мире. Она даёт жизнь и отнимает её. Она в каждом вдохе и выдохе, в каждом касании воды. Но лишь немногим несчастным выпадает «честь» понимать её, различать среди тысяч голосов тот единственный, принадлежащий Океану.

Юная Лэина, приняв уготованный ей путь, – так же, как и Веррион – так же, как и Рагавурр – не могла не подчиниться зову.

Рагавурр затаился за поворотом у соседнего особняка, когда они приблизились к дому, и дождался, пока акула пропустит Лэину сквозь защитный купол назад на территорию магиу.

«Какой же всё-таки непокорный у этой девчонки дух!» – одна эта мысль вызывала у него улыбку. Ведь именно её дух и привлёк его с самой первой встречи. Вот и сейчас ей всего-то и нужно было просто довериться ему и дождаться верного момента для взыскания цены, но она самолично решила разобраться с Ругоии и даже выискала этого опального жреца. Будь он неладен!

Акула, проводив свою спутницу, вернулась назад, доплыла до Рагавурра и стала заискивающе кружить вокруг хозяина.

– И не стыдно тебе? – спросил он совсем без злобы. – Но я тебя не виню… На твоём месте я и сам поплыл бы с ней без раздумий, – он погладил акулу по скользкому телу и легонько оттолкнул. – Плыви уже… Прощена.

Акула, махнув хвостом, поплыла дальше нести свою ночную службу. Рагавурр же, выждав ещё немного, последовал в дом за своей избранницей, медленно поднялся вдоль лестницы магиу на второй этаж и доплыл до её комнаты, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия. В комнату заглядывать он не стал и, прижавшись спиной к стене у двери, начал прислушиваться.

Лэина, по-видимому, недостаточно утомлённая ночными приключениями, совсем не собиралась ложиться. Плеск воды выдавал её резкое движение из одного конца комнаты в другой.

«Ну, и что же ты опять задумала, ламэлин?» – Рагавурр нахмурился, откинув голову назад и упираясь затылком в стену. – «Не зря говорят, что, если волна решила обрушиться на берег, её уже ничем не удержать».

В его памяти снова мелькнул тот день, когда он совершил одну из самых серьёзных своих ошибок – впервые ослушался зова Океана и пошёл против его Воли. За тот бал в Улиан Гиугин и метку, которую он поставил Лэине, видят глубины, он расплатился сполна.

Его жадность, его жгучее желание обладать этой своевольной и сильной девушкой сыграли с ним злую шутку. Как сейчас, он помнил жар, расходившийся по телу во время танца Морских драконов, и вторившее ему дикое пламя в глазах непокорной Лэины. Забыв себя и свой долг, он крепко связал её Волю и с того самого дня продолжал затягивать этот узел. Но чем крепче была их Связь, тем сильнее становились ненависть и презрение его избранницы. И теперь, что бы он ни делал, это вызывало в ней лишь отторжение.

Этой меткой он связал не её, а себя. Он не мог отпустить, а она не хотела остаться. Но хуже всего, что Океан теперь стоял на её стороне.

Если бы Рагавурр поверил, что Океан не желал разрыва их Связи, то оказался бы достоин звания самого большого глупца во Всемории. И запрет на их поединок на самом деле не значил ровным счётом ничего. Потому что Воля Главной жрицы должна быть – и будет – свободна. Просто вместо поединка Океан уже приготовил ей иной путь.

Рагавурр со злостью сжал кулаки, впиваясь острыми когтями в ладони. Если бы… Если бы она только согласилась остаться с ним по доброй воле!

Плеск воды в комнате затих, Рагавурр тоже замер. Ещё несколько движений, звук поднявшегося и опустившегося на кровать пледа, и с рассветом Лэина наконец улеглась спать.

Подождав ещё немного, Рагавурр оттолкнулся от стены и поплыл дальше по коридору, направляясь к себе.