Текст книги "История бродяги. Отложенное раскаяние"
Автор книги: Таня Смитт
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Второй месяц Дергачев проводил в светлой палате, привычно сверля глазами белые стены. Он не до конца понимал, что от него хотели доктора, каждый день навещавшие его и скрупулезно набирающие в разные пробирки его биологические образцы. Никаких таблеток и уколов Дергачев не получал, а ежедневные посещения наводили на него тоску. Она, конечно, ничем не напоминала ту, что жила теперь в его сердце и никуда не хотела покидать свое надежное пристанище. Дергачев видел сны про побережье и ученого. Теперь это были вполне обычные здоровые сны, но всякий раз, просыпаясь, Дергачев утирал худой ладонью мокрые глаза. От врачей не укрылось его мрачное состояние, и они с новой силой принимались исследовать, набирать и анализировать. По их заключениям, он был совершенно здоров психически, но они почему-то не торопились провожать его за порог.
Однажды Дергачев отчаянно пообещал сам себе, что обязательно расскажет следователю о совершенном преступлении, только бы увидеть наяву хоть разок своего Тихона. От его клятв веяло откровенным безумием, но ведь и находился он в дурке, так что все в норме, так думал Дергачев, оставаясь в крепком уме и здравой памяти. Утром нового дня он поднялся с кровати и, плеснув себе в лицо ледяной воды, уселся обратно в ожидании ночи, когда в коридоре раздались чьи-то шаги. Они не были похожи на привычные докторские, эти отличались уверенностью и молодостью, и наверняка принадлежали каким-нибудь практикантам, с горечью подумал Дергачев, и его сердце заколотилось от непонятного предчувствия. Он легко сообразил, что возле его двери шаги остановились, а их обладатель сейчас внимательно изучает его унылое пристанище, однако бомж не торопился уточнять, кем были его нынешние гости, продолжая сверлить взглядом стену напротив. Любопытные глаза не отрываясь рассматривали его тощую фигурку, и бомж изо всех сил пытался удержать в себе отрешенное равнодушие, с которым обычно встречал всех своих посетителей. Равнодушие растворялось, сменяясь щемящей жалостью, вечной его спутницей последние три месяца. Наконец, не справившись, Дергачев поднял голову на дверь и едва сдержал изумленный возглас. На него из-за двери смотрели те самые незабытые глаза, которые он сам закрыл дрожащими пальцами три месяца назад на побережье. Собрав все свое самообладание, он снова отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло. Он не хотел оставаться в клинике навечно и поэтому изо всех сил старался выглядеть обычным.
«Что с ним делать? – донесся до него приглушенный голос доктора, который советовался с пришедшим новым доктором. Очевидно, неумеха заведующий пригласил очередного специалиста, а теперь ждет от него решений и советов.
«Отпустите его домой,» – произнес в ответ знакомый голос и сердце Дергачева рванулось к горлу. – он здоров, нечего его мучить.»
«Вы так считаете? – изумленно переспросил доктор, – но вы не психиатр, откуда вам это знать?»
«Тогда вы тоже не психиатр, раз позволяете усомниться словам специалиста, который уже сказал вам, что он здоров. Отпустите его. Где он живет?»
Голоса стали удаляться, а несчастный Дергачев пытался удержать в памяти ласковые глаза и мягкий голос, впервые по-настоящему напомнивший ему тот, другой, незабытый и навсегда исчезнувший.
Глава 4.
Я осознавал, что так разговаривать с руководителем, пусть и маленькой, но все же клиники, было некорректно, однако неожиданность ситуации выбила меня из привычного спокойного состояния. Я никак не ожидал увидеть своего несостоявшегося убийцу в стенах столичной психушки, поэтому немного не справился с охватившими меня эмоциями. В первую очередь, меня смутило свое собственное отношение к человеку, сидящему сейчас в закрытой палате и привычно рассматривающего стены. Вместо ожидаемой злости, ненависти или других похожих эмоций, меня охватило небывалое чувство жалости к нему и желание вытянуть из этого скорбного места. Что мне с ним делать дальше, я пока придумать не мог, но то, что больше никаких своих сомнительных экспериментов я ставить не стану, это было, несомненно. Я уговорил потрясенного моей реакцией доктора, познакомить меня с историей болезни этого странного пациента. То, что этим пациентов был мой знакомый, дважды покушавшейся на мою жизнь, я понятно, говорить не стал, объяснив свой интерес чистой наукой.
«Меня заинтересовал этот случай, как фармацевта, – примирительно произнес я, открывая толстые папки, – я собираюсь обеспечивать вас лекарствами, а значит я разбираюсь в теории. К счастью, моя практика ограничивается только лишь тестированием химических препаратов»
Моя располагающая интонация и не сходящая с лица дружеская улыбка немного усыпили бдительность местного начальства и тот нехотя принялся рассказывать мне о методах и процедурах, проводимых с пациентом, при этом не сводя с меня настороженных глаз. Из его невнятного рассказа я уловил только одно: пациент не слишком нуждается в лечении, поскольку точного диагноза не имеет.
«Для чего вы держите его здесь? – поинтересовался я. – он здоров и только занимает место.»
Эскулап что-то неразборчиво пробормотал и потянул на себя густо исписанные листы с анамнезом.
Уладив вопросы с договором, я решил еще раз наведаться в клинику и поговорить с бродягой. Теперь, когда я знал, что он жив, моя уверенность в принятых раньше решениях значительно поубавилась. Все же он был пациентом психиатрической клиники, хоть и без определенного диагноза. Мне по-прежнему хотелось помочь ему, но для этого я должен был быть полностью уверен в его адекватности.
На следующий день я, оставив аптеку на своего заместителя, снова отправился на Старостроительную улицу. В голове я подыскивал слова для приветствия, но все они казались мне неуместными.
«Привет, Женька, я живой!»? Или «Я вернулся, Женя…»?
Эти фразы больше напоминали реплики вернувшихся с войны героев победителей, а не воскресших жертв неудачных покушений. В конце концов, ситуация сама подскажет, какую фразу предпочтительнее будет озвучить при свидании. Так решил я, подъезжая к знакомым воротам.
«Вы большой оригинал, Тихон Филиппович! – вместо приветствия заявил заведующий, протягивая мне руку. – на черта вам сдался этот ненормальный? Пойдемте, обед должен закончится с минуты на минуту, впрочем, этот деятель так мало ест, что я подумываю снять его с баланса. Надо сказать, в отличие от остальных, он очень чистоплотный. Посещает душ ежедневно и застилает кровать. Абсолютно не понимаю, зачем его тут держат…»
Меня очень удивили слова заведующего. Разве не в его компетенции решить, выписывать ли больного или нет. На мой вопрос доктор только махнул рукой и открыл дверь «тихого» отделения.
Палата, где лечили Дергачева, располагалась в середине недлинного коридора, однако этот путь показался мне бесконечным. Я желал поскорее покончить со всем этим, увидевшись наконец со своим наваждением. Доктор долго возился с ключами, отыскивая нужный и раздражающе медленно вставляя его в замочную скважину. Когда же спустя вечность дверь распахнулась, то я с удивлением обнаружил, что палата пуста. Койка, на которой спал Дергачев, смята, а окно распахнуто настежь. Осознав масштабы скандала, доктор смешно взмахнул руками и бестолково заметался по невеликому пространству опустевшей палаты. Он то и дело бросал на меня вопросительные взгляды, видимо ожидая оглашения моей версии случившегося. Я хранил напряженное молчание, думая о своем. Я слишком погорячился, посчитав бродягу беспомощным инвалидом, не способным решить свои проблемы самостоятельно. Похоже, в моей помощи он нуждался меньше всего. Вежливо попрощавшись с взъерошенным заведующим, я оставил его отыскивать пропажу и объясняться с начальством, а сам направился к выходу.
По дороге к аптеке я вдруг подумал, что бомж удрал не случайно. Вчера он наверняка узнал меня, встретившись со мной глазами в зарешеченном окошке и сделал свои выводы. Бродяжье прошлое сделало его осторожным, он решил не рисковать, и сейчас сложно было спрогнозировать его дальнейшее поведение. Я вспомнил слова Иннокентия о том, что случившееся однажды может повториться снова и мое сердце тоскливо заныло. Внезапно я передумал возвращаться на рабочее место, и повернул домой, все равно от меня сейчас не было никакого толку как от руководителя. Настя не обратила внимания на мое подавленное состояние, ее только обрадовало мое раннее возвращение, и она потянула меня гулять. Я кое как отбрыкался от настойчивой подруги и достал из кухонного пенала бутылку коньяка. Анастасия что-то говорила мне, и в ее интонации я уловил слезливые ноты, но я привычно отключил звук, заглатывая алкоголь прямо из горла. Когда бутылка опустела, я рухнул на пол и обведя глазами расплывающиеся предметы, сообщил своей милой, что охота продолжается. Она ничего не поняла, недовольно фыркнула и скрылась в гостиной. Некоторое время она чем-то шуршала на письменном столе, после чего заметно повеселевшая снова показалась в дверях. Я переставал внятно соображать и только тупо следил за ее перемещениями по квартире. Наконец она присела рядом со мной и протянула мне какие-то распечатанные листочки.
«Что это? – нашел я в себе способность произнести короткую фразу»
«Это то, что ты давно обещал сделать для меня, – ласково улыбнулась подруга и вложила в мою руку шариковую ручку. – ты обещал…»
Я забыл даже то, что говорил минуту назад, а то, что я обещал когда-то Насте и вовсе начисто вылетело из моей головы. Я пьяно кивнул и откинулся на стену.
Настя снова подсунула мне листочки и прошептала на ухо: «Обещания нужно выполнять, любимый…»
После этого в моей голове образовалась небывалая легкость, и я провалился в сон.
Мое возвращение к реальности сопровождалось беспощадно гудящей головой и оглушающей тишиной, навалившейся сразу со всех сторон. В первую минуту я решил, что оглох, но прислушавшись, сумел различить какие-то звуки, очень напоминающие жужжание комаров. Собрав остатки сил, я со скрипом поднялся и поплелся в кухню за водой. Оказавшись возле мойки я только что сообразил, что до сих пор не слышал Настиного щебета, с которого обычно начинался любой день.
«Милая! – прохрипел я и про себя усмехнулся. На месте Насти я не стал бы отзываться на такой страстный призыв. Настя тоже решила не отзываться из чего я сделал вывод, что милой наверно нет дома. Подставив голову под ледяную воду, я немного пришел в себя и обрел способность оценивать действительность. Когда мои глаза привыкли к яркому свету, я заметил лежащие на столе листочки, аккуратно облаченные в прозрачную папку. Я наугад вытянул один из них и не с первого раза прочел, что отныне моя квартира является собственностью гражданки Урбановой Анастасии Вячеславовны, полученная ею в результате подписания сторонами акта дарения. Далее следовали десять пунктов, которые я читать не стал, поскольку меня больше насторожили печати и подписи, облепившие бланк государственного образца.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.