Текст книги "Прелюдия для хищника (СИ)"

Автор книги: Tanya Rivers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Нас встретили на входе, пристально осмотрели, задержав взгляд на мне, но едва оникс предъявил черную с золотом карту, тут же пропустили. Я внезапно поняла: если бы я была в своем наряде, взгляд длился бы дольше и стал намного более осуждающим. Может быть, и карта оникса не помогла бы? Или же с ним меня пустили бы даже в костюме для выступлений, в котором я танцевала в тот злополучный день?

– Зачем ты привел меня сюда? – поинтересовалась я, когда мы оказалась в холле.

Я чувствовала себя неловко и неуютно. Здесь все вопило о роскоши. Красивые женщины, плавно проплывающие мимо, – я даже не могла определить, кто они, люди или ониксы. Мужчины – вкусно пахнущие, дорого одетые. Даже девушки-официантки казались мне сейчас более ухоженными, чем я.

Если бы в мою жизнь не вмешалась война, я могла бы стать такой, как завсегдатаи этого места. Оттого смотреть на них сейчас было особенно больно. Я была тут чужой, и хотелось уйти. Но оникс провел меня дальше по широкому холлу с зеркалами в огромный зал. Вдоль стен, отделенные друг от друга декоративными перегородками, стояли столики, а в центре оставалось открытое пространство для танцев. Но мы пошли дальше и выше. Как выяснилось, на крышу, которая была закрыта огромным прозрачным куполом. Тут было невероятно красиво и тепло. Удивительное сочетание вечера под открытым небом и тепла закрытого помещения.

Здесь было меньше народа, и музыка звучала тише. Нас встретил худощавый молодой человек в белой рубашке и строгих черных брюках и проводил к столику, который располагался у самого бортика крыши.

Отсюда открывался удивительный вид на город. На извилистые улочки, на площади и сады. Я присела на стул и даже не взглянула на меню. Какой смыл? Пусть заказывает на свой вкус. Я все равно вряд ли смогу понять, что здесь предлагают. Оникс внимательно посмотрел на меня. Взял меню и спросил.

– Мясо или рыба?

Я пожала плечами.

– Пожалуй, рыба…

Можно было бы упереться и ответить «все равно», но я не видела смысла.

Мужчина задал еще несколько уточняющих вопросов и подозвал официанта, чтобы озвучить заказ.

– И все же… – Я не собиралась отступать. – Зачем ты привел меня в этом место? Чтобы унизить? Или похвастаться, что тебе все доступно? Тебе нравится меня унижать?

– Для девушки твоей профессии, Эва, – медленно начал он, – ты слишком эгоцентрична. Ты на все смотришь через призму себя. Предложил подвезти – значит, хочу утащить и надругаться. Подарил платье – значит, жду, что отблагодаришь за подарок. Привел в ресторан – чтобы унизить. На самом деле все значительно проще. Я ехал мимо, и мне не сложно было подкинуть тебя в дождь до дома. Твое платье неуместно в этом ресторане, поэтому я прислал то, в котором ты будешь смотреться здесь не хуже остальных. Это в моих интересах. Многие меня знают и не поймут, если моя спутница не будет подобающе одета. Зачем я привел тебя в этот ресторан? Все банально, Эва. Мне нравится, как здесь кормят.

Я смотрела на него и не знала, что сказать. Все происходящее со мной казалось нелепым сном. Может быть, он прав и я зациклена на себе? Ну так и он не лучше. Если я все же соглашусь… какую цену придется заплатить за этот год?

Я ведь буду зависеть от него и его капризов, а оникс – бескомпромиссный и властный. Слишком большой, слишком подавляюще-сильный. С совсем неаристократичной физиономией. Мужчина того типажа, который лучше смотрится в кожаной безрукавке, нежели в деловом костюме.

Но надо отдать ониксу должное: он научился носить с элегантной небрежностью и костюм. Черные полы пиджака распахнуты, ворот белой рубашки расстегнут и обнажает смуглую шею – на ней толстая цепочка, словно ошейник. Сильный подбородок, выразительный рот, глаза, от которых меня пробивает дрожь – именно они выдают его нечеловеческую сущность, – и короткая стрижка. На виске шрам, который спускается к скуле.

– Удовлетворила любопытство? – холодно поинтересовался он, стойко выдержав мой взгляд.

– Да… – Я слегка кивнула, понимая, что не могу представить себя в постели с ним. Более того, сама мысль вызывала панику, и к горлу подкатил комок.

– Ты готова обсудить контракт? – поинтересовался он и подвинул ко мне пачку листов.

– Нет… – прошептала дрожащими губами. – Я не хочу…

– Почему? – Оникс прищурился. Мой ответ пришелся ему не по нраву.

– Я боюсь. Боюсь того, что тогда может со мной произойти.

– Там есть пункт о недопустимости физических увечий, – невозмутимо отозвался он, не понимая, что делает только хуже.

Я все же открыла и начала читать – медленно, вдумчиво. Казалось, оникс учел почти все. И да, там был пункт про физические увечья. Точнее, о том, что я их не получу. С виду все было предельно ясно. Я соглашаюсь на год стать его любовницей, сопровождать его туда, куда он попросит, и тогда, когда он попросит. Никому не говорить о контракте и сексуально удовлетворять его желания. Я покраснела, когда прочитала перечень того, чего, возможно, от меня потребуют. Но тут не было ни одного пункта, который мог бы навредить мне.

– Здесь не указано обличье. А если вы решите взять меня, будучи в звериной форме? – поинтересовалась я. Говорить о таких вещах было неприятно. Вообще, вся ситуация была на редкость отвратительной.

– Тут указан пункт про увечья. Секс со зверем, безусловно, тебе их нанесет.

Я сглотнула и отложила договор. Руки дрожали.

– И все равно… этот договор… все это слишком попахивает ловушкой. Я не могу…

– Эва… – прищурившись, протянул он. – Тебе интересно, зачем все это? Я мог бы взять тебя еще там, в клубе. И возможно, ты, осознав перспективы, даже не сопротивлялась бы. Ведь так?

Я сдержанно кивнула, чувствуя, как начинают гореть щеки от этого разговора. Если бы он решил взять меня там, в клубе… Да, я бы не сильно сопротивлялась. Знала, что сопротивлением сделаешь себе только хуже. Нас предупреждали, что иногда такое происходит. Некоторые девочки нарывались специально, если видели, что клиент богат.

Я сдержанно кивнула, чувствуя, как начинают гореть щеки от этого разговора. Если бы он решил взять меня там, в клубе… Да, я бы не сильно сопротивлялась. Знала, что сопротивлением сделаешь себе только хуже. Нас предупреждали, что иногда такое происходит. Некоторые девочки нарывались специально, если видели, что клиент богат.

– Но я не обделен женским вниманием. Я привык к тому, что мне не отказывают и стараются ублажить. Зачем мне вяло сопротивляющаяся девица, мечтающая о том, чтобы все закончилось быстрее? – поинтересовался он, наклонившись через столик ближе ко мне. – Как бы ты ни сводила меня с ума, подобная перспектива убивает все желание. Мне нужно, чтобы ты хотела меня. Только в этом случае удовольствие будет стоить всех затрат.

– Я не могу этого обещать, – честно призналась я. – Я вас боюсь.

– Именно поэтому я хочу тебя на год. Этот год ты не будешь от меня бегать и постараешься сделать так, чтобы нам было хорошо вместе. Речь идет про постель. Я не думаю, будто между нами возможны отношения. Зверь – он тоже может ошибаться. И я верю в то, что он ошибся. За год и он насытится твоим телом, и отпустить тебя будет несложно.

– А если нет? Если он не насытится?

– Эва, мы с ним одно целое. Иногда его инстинкты срабатывают быстрее, чем мои, и он видит то, чего не замечаю я. Но поверь, мне – лично мне! – не нужна в качестве постоянной спутницы малообразованная танцовщица из пригорода. Ты хорошенькая, но вряд ли мы найдем точки соприкосновения где-то, кроме постели. Ты ненавидишь ониксов, я равнодушен к рыжим танцовщицам.

– Да, я ненавижу ониксов, – прошипела, глядя прямо ему в глаза. – Из-за того, что вы уничтожили мою семью, мой дом и мое будущее, я вынуждена была работать танцовщицей. Мне тоже всегда нравились светские леди, и я могла бы ею стать.

– История не знает сослагательного наклонения, – припечатал он. – И сейчас ты примешь мое предложение.

– А если нет? – бросила я с вызовом.

– Значит, ты глупее, чем я думаю. Ты готова наплевать на собственное будущее, на будущее сестры из-за глупых амбиций и гонора? Я ведь объяснил, что не буду брать тебя силой.

– Но я должна буду покориться и изобразить, что мне хорошо? Подписав договор, я подтверждаю, что готова разделить с вами постель.

– Изображать ничего не придется, Эва… – прошипел он. – И не думай, будто я не сумею перейти от пряника к кнуту. Я ведь могу и подождать. Я сделаю так, что ты не найдешь тут работу, а когда ты окажешься на грани отчаяния, без работы, денег, жилья, с сумасшедшей сестрой на руках, я повторю свое предложение. Но условия будут другими. Ты правда хочешь дождаться этого, Эва?

Я растерялась. Не знала, насколько оникс способен претворить свои угрозы в действие, но мне стало страшно.

Сдаваясь, я ответила:

– Я подпишу контракт только ради сестры.

– Ты подпишешь его ради себя, Эва, – парировал он. – И это единственно верное решение.

Понимая, что слезы сдержать не получится, я поставила росчерк, а оникс довольно добавил:

– Я никогда не стал бы намеренно портить тебе жизнь, Эва, но не отстал бы.

– Ненавижу тебя, мерзавец, – бросила я, осознав, что угрозы были просто угрозами.

– Знаю, – довольно ухмыльнулся он. – От этого только интереснее.

Сейчас, когда на столе уже лежал подписанный контракт, я испытывала странные чувства. Словно стояла на краю пропасти, и вот меня толкнули в спину. Мир застыл, я уже падаю, и изменить ничего нельзя, но все словно в замедленной съемке – прошлая жизнь, несбывшиеся мечты… А впереди только ветер и где-то далеко внизу – камни. Жуткое ощущение страха, опустошенности и смирения.

Есть не хотелось, улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо, – тоже. Я вообще не жаждала находиться в этом месте, но выбора не было. Уже пять минут я не принадлежала себе, а была игрушкой в лапах зверя.

Как ни странно, моя жизнь не перевернулась с ног на голову. Все так же медленно тянулось время в ожидании заказа, играла музыка и тихо переговаривались другие посетители. И это особенно удручало. Моя жизнь закончилась, а мир этого не заметил.

Я даже не обратила внимания на то, что сижу, словно восковая статуя, а по щекам катятся слезы. Зато оникс заметил и помрачнел.

– Неужели это самое плохое, что случалось в твоей жизни, Эва? – тихо поинтересовался он.

– Все остальное плохое уже закончилось, а это… только начинается. – Я не считала нужным скрывать свои чувства. – Спросите меня через год, насколько все ужасно.

– Вы драматизируете.

– Возможно, – не стала отрицать я. – Но я подписала бумаги, а значит, выполню все свои обязанности и справлюсь с эмоциями. Я ответственная, именно это качество помогло мне выжить.

Оникс промолчал, но посмотрел на меня очень пристально, задумчиво. Я не смогла разгадать его взгляд, а потом нам принесли бутылку шампанского во льду и заказ. По мне – так весьма сомнительный повод, чтобы его отмечать, но вслух я не сказала ничего. Дождалась, когда официант наполнит бокалы и, улыбнувшись, чокнулась в ответ на тост «За будущий год».

Напиток был холодным, резким, с тонким вкусом. Я не любила игристые вина. До этого момента. Сейчас четко осознала, что просто не пила нормальных.

– Знаешь, Эва. – Оникс тоже неторопливо пил из своего бокала. – Ты, конечно, можешь жалеть себя, размышлять о том, что твоя жизнь не удалась. К слову сказать, до моего укуса она тоже была не сахарной. А можешь просто жить и получать удовольствие. Выбор за тобой.

– Да. Моя жизнь была не сахарной, – согласилась я, разглядывая пузырьки в бокале. – И виной тому ониксы. А сейчас вы предлагаете наслаждаться жизнью с теми, кто лишил меня семьи.

– Нет, Эва. Ты обманываешь себя, – жестко отозвался мужчина. – Виной тому не ониксы, а война. Мы долго можем рассуждать о правых и виноватых, но случайные жертвы были с обеих сторон. Простые солдаты тоже гибли, выполняя приказы. Солдат редко делает то, что велит душа. Он вынужден подчиняться.

– И ты?

Он не стал отрицать:

– И я выполнял приказы. Но война закончилась, и теперь наша общая цель – вернуться к мирной жизни. Можно ненавидеть друг друга, но угадай, что породит ненависть?

– Войну… – тихо прошептала я, ненавидя себя за то, что в душе соглашаюсь с доводами оникса.

– Вот именно, Эва. Поэтому наслаждайся шампанским, видом и музыкой. Позволь себе расслабиться. Вечер только начинается.

«Это-то и заставляет меня переживать», – подумала я, но дежурно улыбнулась и сделала глоток шампанского.

Внезапно идея примитивно нажраться стала казаться не такой уж и плохой, и я сделала то, чего не делала никогда. Перестала тянуть один бокал весь вечер. Я последовала приказу оникса и расслабилась. Тем более что шампанское было приятным, и пузырьки веселили, заставляя забыть, как тяжело было у меня на душе. Наверное, если лишаться невинности с нелюбимым мужчиной, лучше это делать не на трезвую голову.

Когда оникс встал и протянул руку, приглашая меня танцевать, я поднялась даже без дрожи в коленях и покорно скользнула в его объятия. Я еще не была пьяна, в голове лишь слегка шумело, но я могла воспринимать происходящее проще, чем тогда, когда сюда пришла. Можно было прикрыть глаза и представить, будто я танцую с тем, кто мне действительно симпатичен. Проблема в том, что мне никто и никогда не нравился по-настоящему сильно, поэтому, даже закрыв глаза, перед внутренним взглядом я все равно видела оникса. Обжигающие руки на талии не давали забыть, что он рядом. Даже в мыслях избавиться от его присутствия не вышло, и я перестала даже пытаться. В конце концов – зачем?

Я старалась привыкнуть к новым ощущениям, которые дарит мужчина рядом. Почти получилось не вздрогнуть от его сильных рук, медленно и вполне целомудренно скользнувших по спине. Привыкнуть к запаху, несильному, с чуть заметными мускусными нотками, и жару тела, находящегося так близко.

Оникс двигался не как танцор. Ему не хватало плавности, но музыку он чувствовал и не наступал мне на ноги. Да и координацией движений обладал неплохой, а большего было и не нужно. Все остальное я могла сделать сама.

Я растворилась в музыке, и его слегка удерживающие руки не мешали. Мои покоились на массивной шее, и движения не были скованы, поэтому я неторопливо и плавно покачивалась в такт музыке, не пытаясь заставить мужчину двигаться быстрее или разнообразнее. Мы просто плыли среди таких же неторопливо кружащихся пар, пока удивленный женский голос не окликнул:

– Кирьяр?

Оникс замер, а я внезапно поняла, что впервые услышала его имя. Странно, что я до этого момента не поинтересовалась, как его зовут, и ни разу не испытала потребности назвать его по имени.

– Льяра? – удивился мой спутник и даже слегка отстранился от меня.

А я наконец обратила внимание на высокую, выше меня, худощавую женщину лет двадцати пяти. Темно-каштановые прямые волосы, резкие, но красивые черты лица и такие же, как у всех ониксов, янтарные глаза.

Я впервые видела девушку-зверя. Это так меня заинтересовало, что я даже не взглянула на ее спутника, который держался чуть позади. Только заметила, что он ниже Кирьяра и светловолосый.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала она. – К тому же со спутницей. В твоей жизни происходят изменения, а семья об этом не знает? Неправильно…

– Льяра, ты серьезно считаешь, что ужин в компании красивой девушки – это изменения в жизни? – тихо и незло спросил оникс.

– Да. – Молодая женщина не таясь разглядывала меня. – Особенно если речь идет о тебе и человеческой девушке.

Глава 6

Я сглотнула и попятилась. Мне почудилось в ее голосе пренебрежение, но, похоже, я ошиблась, так как спутник Льяры подошел ближе и ласково обнял ее, положив подбородок ей на плечо. На меня уставились молодые, голубые и совершенно человеческие глаза.

– Привет, – произнес он низким и приятным голосом.

Я испуганно улыбнулась, а Кирьяр ответил на приветствие:

– Рад видеть тебя, Дэнис.

– Ты редко бываешь в загородном поместье… – недовольно заметила Льяра. – Я понимаю, что у тебя напряженные отношения… – Она помолчала, наткнувшись на угрожающий взгляд оникса. – Но хочу напомнить, что там есть и другие жители, которые хотели бы видеть тебя чаще.

– Я постараюсь заехать.

– Нет. – Льяра была непреклонна. – Ты не постараешься, ты заедешь. В субботу. И спутницу свою тоже возьмешь.

– Зачем? – Мой спутник заметно напрягся.

– Возможно, ты забыл, братец, но в субботу у нас помолвка, на которую ты тоже приглашен. И не смей являться один! – фыркнула она.

Я поняла, что женщины-ониксы, когда злятся, выглядят не менее угрожающими, чем мужчины. Но на лице Кирьяра не дернулся ни один мускул.

– Как скажешь, – отозвался он.

Льяра удовлетворенно кивнула и позволила увести себя к выходу.

– Я надеялся, что удастся избежать знакомства с родственниками, – произнес он, и мне показалось, что оникс извиняется. – Думаю, не нужно напоминать, что для них никакого договора нет. Мы просто некоторое время вместе. Все. Большего им знать не стоит.

– Хорошо, – кивнула я.

Оникс повел меня к выходу. Видимо, встреча с сестрой все же испортила ему настроение. И я гадала, как это отразится на мне.

Когда мы отъехали от ресторана, Кирьяр (я старалась привыкнуть к имени, которое придется часто произносить в течение этого года) не стал закрывать окна. И хотя на улице уже была осень и весьма прохладно, свежий ветер не раздражал и не заставлял вздрагивать от холода. Я подставляла ему разгоряченное лицо и позволяла трепать кудри, вытаскивая их из прически. Именно так я чувствовала свободу.

– Не замерзла? – через какое-то время спросил оникс.

Я отрицательно помотала головой.

– Нет.

– А то давай закрою окно. Мы почти не болеем, а люди достаточно слабы.

– Мне не холодно, – упрямо повторила я и уставилась в окно на проносящиеся мимо огни города.

Мы выехали на окружную дорогу и медленно покатили в сторону еще одного престижного, но на сей раз спального района. По левую руку сверкали вывесками и магическими огнями оставшиеся вдалеке увеселительные заведения и магазины, а по правую, внизу, под дорогой, располагался океан. Он бился о каменистый берег, и даже здесь слышался его шум.

Я очень давно не была в этой части города и сейчас, казалось, попала в альтернативную реальность. Обычно в таких ситуациях я начинала мечтать о том, как все могло получиться, если бы не случилось войны. Но сейчас вспомнила слова оникса и дала себе обещание: моя жизнь изменилась, ничего не вернешь и не изменишь. А значит, нужно искать положительные моменты. Просто пережить этот год, забрать деньги и начать все с чистого листа. Скорее всего, не в этом городе, а может, и не в этой стране. А если еще и лечение поможет, тогда вообще замечательно.

Вдруг у нас еще есть шанс стать счастливыми? Уехать туда, где нас никто не знает, и устроить свою жизнь. Мне будет всего девятнадцать – впереди почти целая вечность.

Эти мысли улучшили настроение, и я окончательно смирилась с участью. Возможно, все не так плохо. Даже начала замечать, насколько красив пейзаж вокруг. Мы ехали медленно и молчали.

Мне хотелось восхищаться пейзажем вслух, но почему-то я не спешила начинать разговор первой. Не знала, нужно ли это моему спутнику. А еще мне было интересно, куда мы едем. Точно не в сторону моей маленькой квартирки в рабочем районе города. Впрочем, чего я жду? Что он после подписания контракта отвезет меня домой и поцелует на прощанье в щечку?

Мы затормозили у небольшого двухэтажного дома на одной из тихих улиц, расположенных не в самом центре, но в очень красивом, респектабельном районе.

– Пойдем… – то ли спросил, то ли скомандовал, то ли предложил оникс.

Я послушно выбралась из кареты и остановилась у увитой плющом калитки. Окна дома были темны, и он смотрелся нежилым.

Внутри небольшого дворика находилась беседка, тропки были аккуратно выметены, а пятачок перед входом слабо освещали фонари.

Странно. Я иначе представляла себе дом оникса. Больше, что ли… Масштабнее. И мне казалось, что живет он не один. Может быть, слуги уходят на ночь домой?

Не знаю почему, но мне было страшно. Мелькнула мысль: а вдруг я не вернусь отсюда? Вообще подобные мысли удивляли меня саму. Зачем подписывать со мной контракт? Не для того же, чтобы потом убить. Сделать со мной что-нибудь нехорошее у оникса была масса возможностей.

Я отогнала дурные мысли и следом за мужчиной вошла в просторный холл, который занимал весь первый этаж. У дальней стены находилась лестница, ведущая на второй этаж; небольшая кухня в углу и гостевой уголок: диван, журнальный столик и два кресла. Также я заметила магический камин, который вспыхнул при нашем приближении.

Светлые обои, персиковый ковер – мне тут понравилось, но дом не выглядел суровым жилищем холостяка. Я рассматривала его с интересом и не спешила проходить дальше.

– Ты ведь потанцуешь со мной, Эва? – поинтересовался оникс, и тут же зазвучала музыка, словно повинуясь голосовой команде.

Я колебалась, но вспомнила про контракт и второй раз за вечер скользнула в его объятия.

– Ты очень напряжена, – шепнул он мне на ухо, опалив мочку горячим дыханием. – Чего ты боишься? Танцевать?

– Танцевать не боюсь, – призналась я и заставила себя выдохнуть и двигаться свободнее. Получалось не очень хорошо. Шампанское уже выветрилось, и вернулись страхи.

– Ну так и танцуй. Я пока вроде ничего другого не требую. Так ведь?

Я вынуждена была согласиться, но на душе было неспокойно. И скрыть это беспокойство от оникса не получалось. Мы плавно кружились по комнате. Я чувствовала, что ноги стали деревянными. Словно сейчас я танцевала свой первый танец в клубе. Тогда я тоже забыла все, чему меня учили. Да и природная пластичность подвела. Я думала, меня выгонят, но Эдран сжалился.

В данный момент я хотела, чтобы Кирьяр меня выгнал, но знала: он этого не сделает. Объятия сейчас были теснее, чем в клубе. Тонкая ткань платья совсем не защищала от жадных рук, которые с талии скользнули на ягодицы и чуть сжали, заставив меня внутренне поежиться от новых, пугающих ощущений. Мне не было больно, но сейчас я отчетливо понимала, что совершенно не готова к тому, что произойдет дальше.

Оникс прижимал меня к себе, и я чувствовала его желание слишком отчетливо. Понимала – он не отступит.

Мы закончили танец у камина. Кирьяр осторожно отстранил меня и повернулся к мини-бару.

– Еще шампанского? – предложил он.

Но я отрицательно покачал головой. И так чувствовала, что выпила многовато. Упоительная легкость прошла, и голова начала медленно наливаться чугуном. Хотелось спать, но моя ночь, похоже, только начиналась.

– А я, если ты не против, сделаю пару глотков коньяка, – сказал оникс и плеснул себе в бокал на два пальца. – Если ты боишься танцевать со мной, – проговорил он и развалился в кресле, достав толстую сигару, – может быть, станцуешь одна? Для меня…

С одной стороны, предложение оттягивало неизбежное. Да и просил оникс того, чем я занималась последние несколько лет. Но сейчас мне было неловко. К тому же…

Последнюю мысль я озвучила вслух:

– У меня нет костюма…

– А зачем он тебе? – поинтересовался оникс и жестом приказал подойти.

Я остановилась возле кресла, а он медленно скользнул рукой от колена выше к бедру, сминая мое платье.

– Присядь, – скомандовал он.

Я послушно опустилась на мягкий ковер возле его ног. Моя голова была где-то в районе его пояса, и я некстати вспомнила сцену с низшей. К щекам прилил румянец. Все же лучше танцевать.

Оникс осторожно поднял за подбородок мое лицо и задумчиво посмотрел в глаза. Рука подцепила бретельку платья и позволила ей медленно сползти по плечу. Мужчина наклонился ниже и дернул замочек на моей спине. Лиф платья начал медленно сползать.

– Ты права… – хрипло сказал он. – В этом платье танцевать неудобно. Сними его.

В глазах горел жадный огонь.

Я медленно и нарочито плавно поднялась. В конце концов, если не получится избежать близости, может быть, стоит начать выполнять правила контракта и быть соблазнительной, а не неуклюжей дурочкой. Ведь… быть соблазнительной – это то, чему я научилась безукоризненно.

Я перешагнула через платье, которое осталось валяться на полу у его ног, и выгнулась назад. Медленно, чуть покачивая бедрами, наслаждаясь своим телом и красотой. Изящное и дорогое кружевное белье больше демонстрировало, нежели скрывало. Оникс видел и темные соски под золотистым кружевом, и гладко выбритый лобок сквозь тонкую ткань маленьких трусиков.

– Танцуй для меня, Эва… – низким голосом приказал он, и я, вытащив из волос заколки, сделала первый шаг.

Все же я привыкла танцевать одна и для кого-то. Я очень быстро смогла убедить себя в том, что снова нахожусь в привычной обстановке клуба. Правда, там я была уверена, что меня никто не тронет, сейчас же… я почти точно знала, чем закончится мой танец. Но все равно танцевала, вкладывая в движения всю душу.

Соблазнительно изгибалось тело, руки взлетали, словно повинующиеся дудочке заклинателя змей. Я старалась не подходить слишком близко, все еще опасаясь, но он не позволил отступить. Поманил меня с легкой улыбкой и сделал глоток коньяка, указав рукой на колени. На предложение продолжить танец так близко тело отозвалось резким скачком пульса.

Страшно, но я приблизилась, замерев между расставленных коленей, медленно прогнулась назад, демонстрируя грудь в золотистых кружевах, и начала покачиваться, с каждым тактом медленной музыки опускаясь все ниже и ниже. Коснулась руками его бедер и, используя их как опору, начала подниматься, дразня и завораживая. Он ловил каждое движение. Дыхание стало тяжелым, а руки переместились мне на талию, однако не сжали, оставили мне свободу движений.

Я поднялась и отступила, чтобы перекинуть свою ногу через его колено. Он тихо зарычал и, подхватив под ягодицы, притянул ближе, усадив на колени лицом к себе. Нетерпеливые руки скользнули по спине и нащупали застежку лифчика. Я замерла, но он хрипло шепнул:

– Не останавливайся…

Танцевать сидя, да еще в такой провокационной позе, было неудобно, но я все равно медленно двигалась в такт звучащей музыке. Повела бедрами, отклонилась назад, демонстрируя соски, которые, оказавшись без тесного кружева, предательски налились. Я уже хотела этого, когда Кирьяр скользнул по одному языком, а потом почти болезненно укусил, поддерживая меня под спину и не позволяя сбежать.

Сильные руки притянули совсем близко, так, что я касалась тонким кружевом трусиков его возбужденного члена, который было невозможно скрыть даже толстой тканью брюк.

К привычному страху примешалось еще одно неизведанное чувство – возбуждение. Мне нравились его губы на груди и медленно ласкающие спину руки. Маскируя движения под танец, я медленно и плавно сделала бедрами круг, прижимаясь теснее и пытаясь испытать новые острые ощущения.

Он тихо застонал и неожиданно отстранился. Медленно поднял меня. Глядя в мои широко распахнутые глаза, наклонился и шепнул на ухо:

– Спасибо за танец, Эва. До завтра.

Я осталась стоять почти обнаженная и беспомощная, а он направился к двери. Обернувшись у самого выхода, он тихо заметил:

– Я же сказал, что не буду требовать много, Эва? У нас впереди достаточно времени…

Я не нашлась, что ответить. Только когда уже хлопнула калитка, до меня дошло, что я в незнакомом доме, в одних трусах, даже не знаю, есть ли здесь кровать и куда уехал оникс. Если это не его дом, тогда что? Не может же быть, что мой на этот год? Но разум подсказывал, что так и есть. И я, несмотря на моральную усталость, отправилась изучать свои владения.

Кровать тут была. На втором этаже находились две спальни, как я понимаю, одна гостевая, а одна хозяйская. Комнаты были похожи – обе милые и очень женские. Весь дом был выдержан в пастельной гамме. Я выбрала комнату со светло-голубыми стенами и персиковым ковром на полу. Я бы предпочла не такое вызывающе-огромное ложе, но прекрасно понимала, что иначе быть не может.

Не спалось. В ванной комнате я обнаружила халат и завернулась в него – все же лучше, чем рассекать в одних кружевных трусиках. Казалось, оникс учел все: и милый дом с тенистым садом для любовницы, и огромное ложе для утех, и даже банный комплекс с парной, небольшим бассейном и огромной ванной. Сам он располагался на первом этаже, но лесенка к нему вела от спальни, видимо, чтобы было удобнее. Интересно, эти дома специально проектировали для тайных любовниц?

Но вот из одежды у меня был только халат и вечернее платье – все подаренное им. Интересно, мне будет позволено забрать собственные вещи? Или он рассчитывает, что я вообще не выйду из дома? В контракте об этом не было ни слова, но имелся пункт о послушании.

Я решила быть благоразумной и не забивать на ночь голову очередными страхами. В конце концов, оникс сказал «До завтра». Он придет, и можно будет спросить. Пока он отвечал на мои вопросы, если, конечно, я решалась их задать. Но общаться с ним было невероятно сложно. Я вообще нечасто общалась с противоположным полом вербально. В основном через танец. А как общаться с любовником? Представления не имею. Кто я для него? Игрушка? Кукла? Рабыня? Или все же имею право голоса?

Спрашивать об этом бесполезно. Придется выяснять самой и опытным путем.

Глава 7

Я опять спустилась на первый этаж и заглянула в холодильник – к счастью, в нем была еда. Свежие овощи, фрукты, яйца, молоко, мясо. В общем, стандартный набор. Но есть я не хотела. Закончив с осмотром, отправилась спать.

Думала, на новом месте и в новой роли не усну, но усталость взяла свое, и я довольно быстро отключилась. А проснулась так поздно, как не вставала никогда. Умылась и с мыслями о завтраке начала спускаться на первый этаж.

На последних ступеньках меня настиг запах свежей выпечки и кофе. Признаться, я испугалась и замерла. Оникса со сковородкой у плиты я представить не могла. Поэтому у меня даже руки задрожали. Хотя такие запахи и не могли сулить ничего плохого, но мне стало страшно.

Я осторожно выглянула на кухню и заметила у плиты немолодую полноватую женщину, которая вынимала из духовки небольшой противень с булочками.

– Госпожа проснулась? – улыбнулась она. – А я почти все закончила.

– Все закончили? – удивленно переспросила я, напряженно наблюдая и все еще пытаясь сообразить, кто это, что она здесь делает.

Пока я думала, женщина охотно пояснила:

– Я Лисси, приходящая домработница. Слежу за домом, убираюсь. Господин Кирьяр сказал, что вы прибудете, и попросил приходить пораньше и готовить завтрак. Я буду стараться заканчивать с делами до того, как вы проснетесь, чтобы не мешать. Просто не знала, во сколько вы встаете.

Потерявшись в торопливом говоре, я только растерянно кивала.

– Кофе на плите, – скороговоркой сообщила она. – Булочки стынут, а я уже ухожу.

– Спасибо… – пробормотала я и осторожно присела к столу.