Текст книги "Хранители. Посвящаемая (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

В опасности. Они уже много раз бывали в опасности. Это не было им в новинку – скрываться, защищаться, оправдываться. Так что этим словам уже можно было и не доверять на все сто процентов.

– А ещё она слишком самоуверенная, – добавил Кастор, мгновенно вернув Президента к реальности. – Ну, мне так кажется.

Но казалось ли ему так на самом деле?

Аманда прочистила горло и подставила ладони под подбородок.

– Дело в том, что скорее всего она та, о ком говорил субъект 404.

По телу Сотрудника пробежал холодок. Когда он впервые увидел Сандру, то о таком он даже и помыслить не мог. Но теперь дело могло принять новые обороты.

– Вы уверены?

Нет, это всего лишь предположение. Но многое сходилось. Прошло семнадцать лет, она – Хранительница мыслей. Вряд ли они ошибались. Это не могло быть ошибкой.

– Да, – твёрдо ответила Аманда. – Я уверена.

Кастор не нашёл, что и сказать. Он знал о субъекте, но считал, что его слова лишь сказки, хотя и в сказках, как известно, всегда есть доля истины.

– Наши дела совсем плохи. Если он и правда говорил о ней, то она действительно, как ты и сказал, опасна. Её необходимо убедить в том, что мы важны, что всё это делается ради блага. Она не должна сомневаться. Она должна верить нам, верить Хранителям, понимаешь?

– Я могу как-то помочь?

– Верно мыслишь.

Она холодно улыбнулась, усмехнувшись.

– Ты будешь связующим звеном.

***

– Ребёнок должен выжить! И это не обсуждается!

Женщина разъярённо хлопнула рукой по столу. На вид ей было лет двадцать с хвостиком. Высокая, стройная, волосы собраны в тугой высокий хвост.

– Тогда вы будете отвечать за все последствия, – огрызнулся ей в ответ мужчина, тряхнув головой с коротко постриженными седеющими волосами.

– А разве не это мне постоянно приходится делать?

Вопрос ввёл его в ступор. Казалось, ему совершенно нечего было сказать по этому поводу. Будто он знал, что женщина была права.

Он обошёл вокруг стола и присел рядом с ней.

– Почему вы всегда сыплете такими безумными идеями? – поинтересовался он.

– Вы когда-нибудь видели монстров, у которых были бы разумные мысли? – хмыкнув, ответила она. Тот лишь потёр подбородок.

– С чем не поспоришь, с тем не поспоришь, – заключил он. – И всё-таки, почему вам так дорога жизнь этого ещё не рождённого младенца?

Та чуть повела плечом.

– Если мы оставим в живых её, то мысль об утерянном ребёнке будет терзать её всю жизнь. А это помешает не только ей, но и нам, как вы понимаете.

– Сомневаюсь, что ответ заключается только в этом, – недовольно заметил мужчина.

– И правильно делаете, – хищно улыбнувшись, женщина повернулась к нему лицом. – Вы же прекрасно знаете меня, не так ли? Тогда почему считаете, что мои решения – ничто?

– Кто сказал, что я так считаю?! – возмутился было он, но она тут же прервала его:

– Это и так видно! Так вот, я не…

Внезапно их разговор прервал вой сирены. Он вскочил с места, озираясь по сторонам.

– И что это такое? – взволнованно спросил он.

– Надеюсь, обычная учебная тревога, – она направилась к двери, маня его за собой.

– Если вы не забыли, я нахожусь здесь дольше, чем вы, – заметил мужчина, не двигаясь с места.

Свет замигал, а вскоре и совсем погас. Он пошарил в кармане рукой в поисках фонарика, и через несколько мгновений комнату озарил бледный луч. Однако женщины нигде не было видно.

– Аманда? – позвал он. – Это не смешно, где вы?

Он подошёл к двери и дёрнул за ручку. Та не поддалась. Он тихо выругался и принялся барабанить по железной двери ладонью.

– Меня кто-нибудь слышит? Эй! Помогите! Помогите!

Фонарик выпал из его руки и погас, стукнувшись на пол. Теперь всё, что он слышал, – биение собственного сердца. А потом наступила тишина и полный мрак.

***

Сандра испуганно села на кровати, часто дыша. Это просто был сон, обычный ночной кошмар. Но слова всё не выходили у неё из головы.

Ту женщину звали Аманда, но это не была Коллендж. Президент старше той дамы, волосы у неё короче и не такие светлые. Просто испуганное подсознание Сандры наделило её именем той, которая разрушила её жизнь.

Она посмотрела на часы. Два часа ночи. Прекрасно.

Сандра повернулась на другой бок, растянувшись на всю двуспальную кровать – односпальной ей было бы мало. Но заснуть никак не получалось.

Какой ещё ребёнок должен был выжить? Почему он – ещё не рождённый младенец? И почему Аманда назвала себя монстром?

Укутавшись в одеяло, она зажмурилась, пытаясь представить себе что-то, что хотела бы увидеть во сне. Ведь если долго мечтать с закрытыми глазами, можно и уснуть.

И она попыталась. Представила, как они с Маркусом играют на инструментах, как мама печёт манный пирог с корицей, как Хлоя идёт с ней в кино на какую-то комедию. Как она сама улыбается, смеётся, радуется. Но, похоже, всё это уже не было её жизнью и уже никогда не могло ею стать.

И от этой мысли становилось особенно больно.

***

Двери медленно разъехались, и мисс Коллендж вышла из вагона поезда, курсировавшего по маршруту «Сектор А – Сектор В». Прорытый туннель позволял с лёгкостью перебраться из подземного Бруклина в Статен-Айленд, чего нельзя было бы осуществить на суше. Казалось бы, это же полная копия первого сектора, зачем он нужен? Те же стены, те же помещения. Но только на первый взгляд…

Она поднялась на минус первый этаж и прошла в зал В1. Махнув рукой, Аманда велела сесть вскочившим Сотрудникам и приблизилась к огромному сенсорному экрану, отображавшему Базу данных Хранителей. Вся информация, всё самое сокровенное – здесь. Ну или почти всё. Была информация, которую не хранили в этом секторе – слишком опасно.

Она открыла меню. На экран вмиг выбросилось около сотни, а, может, и больше, папок с таким же необъятным содержимым. Но сейчас ей была нужна лишь одна.

Подозреваемые.

Аманда знала, чьи досье могла, должна была найти здесь. Президент знала все имена Подозреваемых и уже давно следила за ними. Это было необходимо, если Хранители хотели порядка в своей системе. Не допустить такого во второй раз – вот она, их главная задача уже в течение почти восемнадцати лет. Теперь система работала более-менее исправно и вроде бы никогда не давала лживых показаний, так что любые неполадки можно было устранить в зародыше.

Но чего Аманда не ожидала, так это появления нового досье. Вернее, она думала, что такое могло произойти, но искренне надеялась на обратное.

– Вы уверены, что не ошиблись при добавлении? – обеспокоенно спросила она у Сотрудников.

– Так точно, госпожа Президент, – ответил один из них, на миг оторвавшись от работы.

Мисс Коллендж недоверчиво хмыкнула и открыла файл.

«Возраст: 17 лет

Пол: женский

Должность: Хранительница мыслей

Первые слова: “Грядёт второе предательство! О вас знают! Есть те, кто не подвергся стиранию памяти! Вы в опасности!”

Золотая галлюцинация.»

Золотая галлюцинация. Проверка Хранителей на прочность с помощью Золотого Венца. Весьма хороший способ проверить, будет ли Хранитель верен, или так только кажется, что будет. Действует он абсолютно рандомно, но очень точно подбирает Посвящаемым локации. Хотя, сказать честно, иногда и он допускал ошибки. Ведь он создан людьми, а в мире не существует, никогда не существовало и вряд ли когда-нибудь будут существовать такие люди, которые в своей жизни всё сделали правильно.

Аманда прожала последний пункт. Сейчас её волновал лишь он, ведь именно по нему определялось, заслуженно попал человек в список Подозреваемых, или же нет.

На экране стала загружаться видеозапись. Теперь Президеент могла увидеть галлюцинацию её глазами. Глазами Сандры Джозефин Вайтфейс.

Обрыв. Цунами. Сандре досталась одна из самых трудных локаций. Видимо, Венец различил её упрямый и неприступный характер и решил расколоть орешек таким образом.

Стая ворон. Вороны питаются падалью, а потому символизируют смерть. Благодаря черному цвету оперения и резкому голосу они также ассоциируются с дурными вестями.

Пазл потихоньку начинал складываться.

Шторм. Ну, тут всё понятно. Грядёт шторм, великий шторм, который никого не пощадит.

Но самое главное – голоса и то, что они говорят. Каждый Посвящаемый слышит во время своего личного испытания разные отголоски прошлого, настоящего и будущего. И это – немаловажная часть галлюцинации. Это – прямое предсказание.

– Всё, что мы делаем, идёт на пользу нашему будущему.

Этот голос пытался доказать Сандре правоту Хранителей, а значит, она в ней сомневалась.

– Закон суров, но это закон, дорогая.

И законы тоже её не устраивали.

– Нас напугали, но не свергли.

А если она решила завершить дело, которое вроде бы уже сыграло последний аккорд, но не получило разрешения?

– Нет… Прошу тебя, пожалуйста! Не надо!

А это был до боли знакомый голос. Отзвук прошлого лихо проехался по ушам Аманды. Она была уверена, что знает этот голос. Но узнать его, вспомнить, кому он принадлежал, никак не получалось.

– Занимайся своей работой, а не думай, как бы отсюда выбраться.

Мисс Коллендж усмехнулась. Её слова оказали большое влияние на Сандру.

– Надеюсь, ты не предаешь нас.

Это был Кастор. Уверен ли был он в своих словах? И искренны ли они? Или же он сказал это, веря, что за комнатой, в которую попала Сандра после удара молнией, следили, а потому необходимо было показывать верность Президенту?

– У них теперь есть оружие…

Будущее звонко отозвалось в галлюцинации. Что это ещё за оружие? Оно есть, вернее, будет у них? У кого?

– Я почти уверена в этом.

Аманда насторожилась. Это были её слова. Что-то грядёт – теперь это всё больше подтверждалось.

– А сейчас ты должна познакомиться.

С кем?

– С кем? – вторил мыслям Коллендж голос Сандры.

Раздался взрыв. Экран погас.

– Что это значит, Президент? – раздался в наступившей тишине голос какого-то Сотрудника, невольно возвращая мисс Коллендж к реальности.

Аманда медленно развернулась к залу, который ждал её ответа, словно приговор. Смертный.

– Это значит, – она обвела сидевших в зале пространным взглядом, – это значит, что нам грозит опасность. Это значит, что от неё не уйти. Грядёт второе предательство.

***

Опасения подтвердились. Сандра – девушка, о которой говорил субъект 404. Теперь все силы необходимо было направить на укрепление Штаба, на укрепление веры в Хранителей.

Система хоть и точная, но очень хрупкая. Обрушить её ничего не стоит. Поэтому сейчас надо было стать сильнее, дабы суметь противостоять не менее сильному противнику.

Аманда уже проходила сквозь всё это, но в другой роли. В роли очевидца, а не руководителя. В роли кандидатки на роль руководителя. Переживать это во второй раз она не хотела, но исполнить её столь безобидное желание теперь могла лишь она сама.

«Ты одна, Аманда, и никто не поможет тебе.»

В этом-то и заключалась главная проблема. Она могла заставить других помогать ей, но не могла их попросить. Лишь немногие готовы были пожертвовать своими жизнями ради неё. Хорошо, что такие вообще были.

– Всё в порядке, Президент?

Она резко обернулась.

Перед ней стоял Уилл Хейл. Создание с копной рыжих волос двадцати семи лет отроду, вернее, попросту Хранитель воображения.

Да, воображения. Должность издавна казалась дурацкой, но лишать людей воображения не хотелось, поэтому её пришлось оставить.

Лгать Уиллу Аманда не считала нужным, а потому ответила:

– Нет, всё в порядке.

– Вас проводить в кабинет? – поинтересовался он.

Та пожала плечами. Он кивнул и пошёл вперёд по коридору. Как ни странно, Аманде не оставалось больше ничего делать, как пойти за ним вслед. Всё-таки он шёл по направлению к её кабинету.

– Спасибо, что проводил, Уилл, – поблагодарила она, заходя в кабинет.

Он чуть склонил голову в подобии поклона.

– Для меня это большая честь, госпожа Президент, – механически сказал он. А про себя… про себя подумал, что ему уже поперёк горла стоят все эти формальные любезности. Но не работа Хранителя.

Уилл присел и оглядел кабинет В1. В каждом секторе находился кабинет Президента, но они, на самом деле, ничем не отличались друг от друга. Белые стены, которые являлись не только перегородками, но и светильниками; белый стол, чёрные стулья, компьютер, экран на одной из стен. Всё, что могло понадобиться при работе.

– У меня есть для тебя новости, – сказала Президент и отобразила на экран досье Сандры.

Уилл удивлённо взглянул на него.

– Сандра Вайтфейс? Посвящаемая? И что с ней такого?

– Золотой Венец причислил её к числу Подозреваемых.

Хейл покачал головой, словно пытаясь выбросить только что запрыгнувшие в голову слова.

– Не может быть, – проговорил он.

– Ты понял о чём я? – Аманда направила на него свой пытливый, но в то же время уставший, взгляд.

Конечно, он понимал. С математикой у него всё было хорошо.

– “Девушка, которая изменит судьбу Хранителей…”, – процитировал он.

– Настало наше время, – прошептала, вернее, чуть ли не прошипела Аманда.

Уилл усмехнулся, сложив руки на груди.

– Решили показать всю свою власть?

Президент промолчала и окинула его холодным взглядом. Ну конечно, зачем же тогда нужна власть, если её скрывают? Они скрывались слишком долго, но сейчас, судя по всему, придётся открыться миру.

– Не забывайте о том, что это опасно, – предостерёг её Уилл, словно читая её мысли.

– Лучше раз рискнуть, чем сотни лет пытаться скрываться и питаться за счёт других.

– За счёт других?

– Не будь в мире простых людей, нас бы уже тоже не было.

Уилл сделал понимающее лицо.

– Люди – биоматериал… – с наслаждением протянул он.

– Конечно.

– Но вы же понимаете, что любая власть должна иметь опору, поддержку народа?

– Ты ведь знаешь, как этого добиться.

Он недоумевающе взглянул на Коллендж. Казалось, что сейчас она могла сказать что угодно, начиная от плана пленения свободных граждан и заканчивая…

– Созови совет, – повелела та.

***

Восемнадцать лет назад.

Бежать. Бежать. Бежать.

Не останавливаться.

Сзади – опасность. Впереди – тоже.

Девушка выбежала из небольшого, не пользовавшегося успехом супермаркета и помчалась по улице, прикрываясь капюшоном от осеннего вечернего дождя. Неважно, что это не особо помогало. Сейчас было важно другое.

Они могли найти её. А если они найдут беглянку, и тогда беглянка ещё пожалеет о том, что сбежала.

Добежав до нужного домишки, она распахнула дверь и плотно закрыла её за собой.

– Адам! – что есть мочи закричала девушка, хотя этот крик был не столь громким, как ожидалось – она дрожала от холода, а вместе с ней дрожал и голос, осипший от погоды и переживаний.

В тот же миг послышались быстрые шаги.

– Господи, да ты же вся промокла! – воскликнул Адам, оглядывая девушку.

Он подхватил её на руки и отнёс в комнату. Снял с неё мокрую толстовку, дал сухую одежду и одеяло, быстро заварил чай. И пусть этот чай больше походил на какое-то зелье – он согревал.

– Филип сказал мне вернуться к тебе, – столь же быстро, как она бежала сюда, боясь что-либо упустить, заговорила она. – Он сказал, что у тебя… – она запнулась и продолжила, – что у нас они не найдут меня.

Он окинул комнату внимательным взглядом; затем подбежал к окну, быстро зашторил его и включил тусклую лампу на стене. Комната кое-как наполнилась светом.

– Не думаю, что здесь очень безопасно, – скривившись, заключил он.

– Он сказал, что я не должна им достаться.

Он сел рядом и прижал её к себе.

– Конечно не должна. Вот только по большей части им нужна не ты.

Сначала девушка не поняла его. А потом вспомнила их главную цель, вспомнила, что она так бережно хранит и защищает.

– Им нужен ребёнок, – прошептала она.

Вдруг послышался стук в дверь. Сначала тихий, а затем настойчивый, сильный. Адам схватил со стола заранее заряженный револьвер и приблизился к входной двери.

– Кто здесь? – громко спросил он.

– Открывай, Адам. Ты её не сохранишь.

Стыдно признать, но он запаниковал. Пути назад не было. Они начали ломиться внутрь. Было уже слишком поздно.

Только что им казалось, что у них есть шанс на спасение, а потом… потом этот шанс рассыпался вдребезги.

Адам схватил стул и попытался подпереть им дверь, но его тут же отбросило. Это ведь была самая глупая идея. А тем временем… Тем временем они пришли.

– Стойте! – воскликнул он. – Не забирайте её! Заберёте её – попрощаетесь и со мной!

Он закрыл собой проход в комнату. Один из пришедших захохотал.

– Ты серьёзно думаешь, что нам очень не хочется тебя терять?

Услышав голоса, девушка в ужасе поняла, что бежать ей некуда. Револьвер в доме был только один, из комнаты не было другого выхода, кроме окна, которое никогда и никем не открывалось. К тому же было слишком опасно убегать именно таким путём: возможно, они уже окружили дом.

– Ну зачем мы вам? – закричал Адам. Чувствовалось, что он попросту тянул время, в надежде, что она найдёт способ выбраться из дома. – Зачем? Возьмите других подопытных крыс и творите с ними всё, что в голову взбредёт!

– Зачем брать кого-то нового, когда уже есть готовенький материальчик? И да… ты-то нам больше не нужен, – повторил пришедший.

Адам попытался что-либо возразить, но тут раздался выстрел. Выстрел, которого он никак не ожидал. Как и она.

Внутри девушки всё мигом похолодело. Она выбралась из своего укрытия и бросилась словно зверь на незваных гостей. Всё, что она теперь могла делать, – орать, кусаться, драться и рыдать. На полу валялось мёртвое тело Адама; в её животе билась новая жизнь. Она не смогла спасти его, но теперь она должна была спасти ребёнка.

Вперёд вышла светловолосая девушка с пистолетом. Та самая, которая и осуществила победный выстрел.

– Мы знаем, как убить тебя, сохранив жизнь ребёнку, – сказала она, приблизив к себе лицо девушки. – Заткнись, если не хочешь умереть сегодня.

Девушка попыталась возразить, но вдруг узнала её. Ноги её подкосились от ужаса.

– Аманда, – хрипло сказала она. – Аманда, как ты могла…

– Очень легко, Колючка. Очень легко.

Глава 6. «Слушай свой разум»

Больше всего сейчас Сандра ненавидела себя за то, что вышла вчера на улицу.

Только проснувшись, она подумала, что ничего необычного в её жизни не происходит, а потом посмотрела на левую руку и зажмурилась, желая стереть всё из памяти как страшный сон, как нелепые стихи с неудачной рифмой, как корявый набросок. Жаль, с воспоминаниями так не работает.

Ей казалось, что если бы никакой встречи не должно было быть, она бы не узнала, кто такие Хранители, и сейчас бы она спокойно сидела в кресле, пила какао, читала книгу и слушала музыку, а не боялась за собственную жизнь. А она ведь боялась. Потому что поклялась в крайнем случае отдать её за Хранителей, хоть и совсем не искренне. Всё это произошло слишком быстро, слишком стремительно, слишком внезапно. Сандра не была готова ко всему этому. Никогда не могла подобного себе и представить. Более того, она была уверена, что не будет готова ни завтра, ни через месяц, ни через год. Она никогда не будет готова принять эту правду о мире, считала она, потому что привыкла иметь о нём совершенно другое представление, которое прочно и навсегда закрепилось в её сознании. Её разум не собирался считать, что все личности мира – в руках других личностей. Именно разум говорил ей сейчас: “Одумайся, может, тебя просто разыграли?”.

Но не особо походило это всё на розыгрыш. Эдакая затянувшаяся первоапрельская шутка, и неважно, что уже скоро июнь. Мы над тобой посмеялись, пошутили, устроили тебе представление, а ты и повелась. Смешно ведь.

Обхохочешься.

Не было это всё шуткой. Это было ужасающей правдой, которая не отступала от Сандры ни на секунду: ни во время чистки зубов, ни во время утренней пробежки, ни тогда, когда она поглощала миску мюслей. Мысли о случившемся гнались за ней по пятам, пока она пыталась скрыть себя от них и метку – от окружающих. Это клеймо ей самой глаза резало, и так неприятно становилось от одного его вида. Плакать хотелось от отчаяния, только плакать было бессмысленно. И глупо.

Кто такие Хранители? Хранители – это люди, которые хранили за людей все их мысли, эмоции, чувства. Но каким образом? Зачем? Неужели люди настолько слабы, что не могут сделать это сами? Она не могла в это поверить. Тем более ведь и эти подземные обитатели – тоже! – обычные люди, правда, которые возомнили себя богами. Но разве боги не должны покарать таких людей? А есть ли вообще хоть какие-то боги? Вопрос спорный.

В любом случае, Сандра уж с большей вероятностью бы поверила, что это какие-то верховные существа могут властвовать над сугубо сокровенными нематериальными вещами, а не шайка двинутых мужчин и женщин. Ну, совсем чуть-чуть двинутых. Самую малость.

Перспектива каникул отныне не радовала. Потому что заниматься чем-либо расхотелось. Страшно было, не по себе как-то. Кто знает, может, через минуту ей позвонят с известием, что она обязана в Штаб переехать, чтобы работать там на постоянной основе? Хотя Сандра понятия не имела, что это значит – работать в Штабе. Какие были обязанности, как вообще шёл процесс работы? С одной стороны, ей это было жутко интересно, но с другой, она хотела быть во всём этом просто зрителем, но не игроком.

Теперь мысль о том, что этим летом она планировала начать учить чешский язык, вызывала бурю нервных смешков. Нет, в принципе, ей, может, ничего и не мешало, но…

Странно всё это было. Очень и очень странно.

Ещё страннее было поведение матери, которой вдруг вчера вечером вздумалось с дочерью поговорить. Сандра и предположений не имела, о чём в этом разговоре вообще могла идти речь. О Маркусе? Ну, почему бы и нет? Это ведь с ним она по легенде провела остаток вчерашнего дня. Об опасности гроз? Какое-то уж очень мутное время выбрано было для подобных разговоров. Про фотографию на экране? Вряд ли Кэсс узнала на этом снимке дочь. Но исключать подобную возможность всё же тоже было нельзя. Хотя она ещё так спросила у Сандры непринуждённо, мол, видела ли она в Проспект-парке это и не попала ли на это представление? Так что всё-таки она склонялась к тому, что разговор должен был получиться чисто бытовым. Обыденным.

Вдруг прозвенел дверной звонок. Девушка взглянула на часы. Кого могло принести в такую рань? Ну, относительно. Пол двенадцатого – это всё равно не время для гостей. Наверное.

Решив не высовываться из своей комнаты, она прислушалась. Мама пошла открывать дверь. В выходной она обычно оставалась дома, что случилось и сегодня в том числе.

Потом послышался её удивлённый возглас. Но не испуганный, а радостный.

– Да заходи, конечно, – ответила она гостю. – А чего не предупредил?

– Сюрприз сделал.

Маркус. Сандра прислонилась к стене и выдохнула. Что её сейчас ждало? Она не знала, а представлять и не собиралась.

Он вообще очень редко являлся без приглашения. Или хотя бы без предупреждения. Всегда подобные встречи обговаривались заранее. И мама всегда в курсе была. Сейчас же девушка ощущала себя какой-то последней дурой. Вроде мама и рада была этому визиту, а вроде потом и вопросы посыплются, как крупа.

Шаги, осторожный стук. Сандра распахнула дверь и застыла, как будто бы и не знала, что её друг пришёл.

– Маркус, – вместо приветствия произнесла она.

– И тебе привет, – сказал Маркус и прикрыл за собой дверь.

Девушка тут же направилась к своему столу, взяла с него флейту и стала крутить её в руках, словно видела этот инструмент впервые. А сама в окно смотрела. Тоже как на новые ворота.

Её друг присел на стул на колёсиках и начал раскручиваться вправо-влево, не отрывая взгляда от подруги. Сандра не видела, зато остро ощущала на себе этот взгляд. Взгляд, полный даже… осуждения.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она как ни в чём ни бывало. По крайней мере, постаралась изобразить своё безразличие. Которого не было.

– Где ты была вчера? – тут же выстрелил вопросом Маркус. Сандра замерла, вдруг ощутив себя в тупике. В ограниченном пространстве, в маленькой комнате, которая душит, не даёт продохнуть, убивает, раздавливает на мелкие-мелкие кусочки, щепки, крошки…

– А что такого? Будешь контролировать каждый мой шаг? Лучше тогда вообще привяжи меня к себе верёвкой, раз так боишься потерять.

Она развернулась лицом к другу. Тот выглядел неважно. Круги под глазами, взъерошенные тёмные волосы, на губах – подобие ухмылки, свидетельствовавшее о том, что он не в духе. От слова совсем. Последний раз в таком состоянии она видела его после того, как в школу вызвали его родителей, что выглядело довольно странно. Отец Маркуса был видным политиком, мать – верной послушной жёнушкой своего муженька. Вызывать их в школу было так же абсурдно, как вызывать в школу президента. Или ещё кого важного.

– Ты просто не понимаешь… – начал было он, но она прервала его прежде:

– Чего я опять не понимаю?

А потом подумала: зря перебила ведь. Вдруг он бы что важное сказал.

Маркус быстро достал свой смартфон и, пролистав вкладки, открыл фотоплёнку.

– Я нашёл это в интернете. – Он показал ей фотографию. Ту самая фотографию, которую Сандра вчера видела по телевизору. – Ну знаешь, в новостях про это трещали, всё такое.

– Ну и кто это? – как можно более отстранённо спросила Сандра. Внутри всё тем временем сжалось в холодный комок.

– Сомневаюсь, что ты и вправду не знаешь ответ на этот вопрос.

Единственный выход, который здесь виделся девушке, – обратить всё в шутку. Только вот чувство юмора, словно муза, решило её в связи с недавними событиями ненадолго покинуть. Хотя, правильнее будет сказать всё же не ненадолго, а на некоторое время. Так будет точнее.

– Ты издеваешься надо мной? – фыркнула Сандра. – Откуда я могу знать эту девушку?

Маркус покачал головой. Казалось, сейчас он закатится историческим смехом.

– Может ты всё-таки просто откроешь мне правду?

В ушах тут же прозвенели слова Аманды. О существовании Хранителей она была обязана молчать. Как грустно, что теперь ей приходилось скрывать некоторые вещи даже от самых близких ей людей, причём далеко не по собственному желанию. Будь это её личная инициатива, она бы уже выгнала Маркуса, не успев его впустить.

– Какую ещё правду? Ты что, параноик?

Раньше это прозвучало бы как шутка, особенно если учитывать, что он постоянно говорил, что ему якобы кажется, что кто-то за ним подглядывает, следит. Но сейчас это звучало скорее как желание найти объяснение настойчивости друга. Хотя причина крылась в его упрямстве, которого с горкой хватало и у неё самой.

Отвернувшись, она поднесла к губам флейту и попробовала заиграть.

– Ты так и не ответила на вопрос, – заметил Маркус. Тогда Сандра заиграла какую-то простецкую мелодию. Всё, что от неё сейчас требовалось, – показать, что она невероятно занята.

– И это тоже не ответ.

Голос звучал даже не столько сердито, сколько обиженно и разочарованно. Она оторвалась от мелодии, положила флейту на место и обернулась, чтобы сказать что-то другу… но того уже и след простыл. Через пару секунд она услышала, как хлопнула входная дверь.

Маркус не хотел признавать одной вещи. Порой у людей есть секреты даже от их друзей. От близких людей скрывается больше всего. Потому что их никто не хочет ранить. Никто – кроме тех, кому они не дороги.

Тут в комнату заглянула мама. Вид у неё был весьма обеспокоенный. Как будто ей сказали какую-то шокирующую новость, и теперь она не могла ею не поделиться с другими, дабы разделить своё горе.

– Что у вас произошло? – настороженно спросила она.

– Что-то произошло? – вторила ей дочь. Кэсс не нашлась, что и сказать.

– Выглядит это именно так.

Сандра растянула губы в приторной улыбке.

– Так, с нотами повеселились, – ответила она.

– А. Это многое объясняет, – согласилась мать. – Только что ж у вас всё ноты да ноты? У нормальных людей кино, парки…

– … а у нас музыка, – не дала ей продолжить девушка. – У каждого своё понятие о счастье, понимаешь?

Кэсс кивнула. Уж что-что, а это ей было известно.

– Я отлучусь сейчас ненадолго, хорошо? – возвестила она. – Потом я тебя отправлю в магазин, скорее всего. Надо подкупить продуктов.

Сандра шутливо отдала ей честь. Магазин – это совсем не беда. Белы её ждали впереди. Она это чувствовала.

***

Дождь барабанил по асфальту, оставляя за собой блистающие ручьи. Не самая лучшая погода, но, к сожалению, нельзя заказать вечное солнце. Таковы люди. Природа всегда была сильнее человека, ведь она его породила. Некоторые считают, что человека породил Бог, и поэтому ни во что не ставят мощь природы. Некоторые считают, что могут быть богоравными, но в то же время понимают, что это невозможно. Некоторые думают, что люди – и есть боги в человечьем обличье, но не все, а лишь немногие. И именно эти немногие так и думают.

Сейчас Кэсс было необходимо встретиться с одним человеком, с которым не виделась уже долгое время. Но она почуяла: настало время всё вернуть на круги своя.

Автобус В69. Через пятнадцать минут она уже должна была быть в Проспект-Хайтс. Жаль, что нельзя ускорить дорогу, что она не может прямо сейчас уже оказаться там. Здесь человек тоже бессилен. Она протиснулась сквозь толпу поближе к выходу. Пользуешься общественным транспортом – будь готов к вечной борьбе за место. Но это не самая жестокая борьба, существуют битвы намного жёстче и серьёзнее, чем такие потасовки.

Автобус накренился, и люди повалились друг на друга.

– Простите, – извинилась она перед незнакомцем, которому только что чуть не отдавила ногу, и вдруг почувствовала, как кто-то коснулся её плеча. Она развернулась.

– Джим? – ошеломлённо выговорила она.

– Кэсс?

Беседу они продолжили уже дома у Джима.

– Как ты вообще здесь оказалась?

– К тебе ехала, – честно ответила она.

– Зачем?

Он придвинул к ней голубую фарфоровую чашку, из которой выплывали струйки пара – чай ещё был чересчур горячий.

– Это связано с Сандрой.

– Я понял.

Не понять в данной ситуации было невозможно.

– Мы с тобой не виделись столько лет, – растерянно проговорила Кэсс.

– А мне кажется, что мы только вчера расстались, – шутливо заметил Джим. Она попыталась сделать глоток, и тут же шумно втянула воздух – во рту невыносимо жгло.

– Кто тебя так чай научил заваривать?

– Ну уж точно не ты.

Конечно не она. Кэсс лучше всего варила кофе, чай она вообще не очень любила, позволяла себе его лишь изредка.

Джим встал и подошёл к фортепиано.

– Я думала, ты больше не играешь с тех пор, как…

– Играю.

Он сел и положил руки на клавиатуру. Пальцы начали скользить по клавишам, как корабли по волнам. Руки задвигались увереннее, мелодия слилась с Джимом воедино, и вот уже не он управлял музыкой, а музыка управляла им.

Людвиг Ван Бетховен. Сочинение 119.

– Ты же намеренно играешь именно эту багатель?

Тот кивнул.

– Ты прости, если…

– Ничего. Он бы оценил, будь он сейчас здесь, – ответила Кэсс. – Но его здесь нет.

Джим встал с табуретки и посмотрел на подругу. А та вдруг потянулась к нему и осторожно поцеловала его в губы. Так быстро, мимолётно. Словно запечатлев один единственный момент.