Текст книги "Чары Тьмы"

Автор книги: Танит Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Однако именно в этот момент они миновали два конических пика, и процессия вышла из ущелья. Перед ними раскинулся Сияющий город Дунивея, и это на какое-то время отвлекло Пиребана от горестных мыслей.

Казалось, город был построен изо льда, точно такого же, какой Пиребан видел на вершине горы на своей родине. Гладкие полупрозрачные террасы и башни были окрашены в пастельные тона. И солнечные лучи действительно заставляли город сиять холодным, едва уловимым светом. Пиребан сразу интуитивно почувствовал его отстраненный артистизм, который невозможно было насытить теплом.

«Вот наказание за мой жаркий и безобразный грех», – с необъяснимым удовлетворением подумал он.

К городским стенам вела промерзшая дорога. Под барабанный бой и трубные возгласы шествие подошло к городу, отражаясь в его стенах как в замерзшем озере, и вступило под своды огромной арки.

С ледяных балконов зданий, обрамлявших улицу, на Пиребана взирали дамы с бледными волосами. Никто не кокетничал с ним, хотя все женщины были прекрасны.

Широкие улицы то и дело пересекали каналы с черной и белой водой, в которой плескались неведомые рыбины.

Что до домов, то они казались одним единым строением, разрезанным на части каналами, улицами и площадями. Наконец процессия свернула в огромный двор, где высилось несколько деревьев, каких Пиребан еще никогда не видел. Их длинные и тонкие стволы были лишены ветвей, зато усеяны мерцающими золотыми плодами. За этим странным садом виднелся еще один ломоть города. Первый господин, не умолкавший всю дорогу и доводивший каждый вопрос до философского обобщения, указал Пиребану на две синих двери.

– Дворец. Мы прибыли.

Умолкли барабаны и трубы, оборвались топот зверей и грохот колесниц, притих Первый господин, и город объяло гробовое безмолвие. Лишь ветер в горах знай себе тянул заунывную песнь, да время от времени доносился странный звон со стороны деревьев.

Пиребан мгновенно протрезвел и, с трепетом покинув спину огромного медведя, вошел во дворец.

Его провели в комнату, похожую на ледяную пещеру. Там горел пепельно-голубой огонь и было раскинуто шелковое ложе. Судя по всему, в Дунивее делали культ из летней пышности. За окнами из тончайшего серебра завывал морозный летний ветер, напоминая мяуканье разъяренных кошек.

Бледная, но обаятельные слуги внесли на почти невидимых стеклянных подносах водянистую лунную пищу и такие же лунные вина. Они же доставили Пиребану блюдо с лунными абрикосами с шестообразных деревьев. Когда он попытался очистить или разрезать плоды, они оказались твердыми как металл, и он просто спрятал один абрикос за пазухой – вдруг да пригодится.

Затем к нему вошли Первый, Второй и Третий господин.

Пиребан завершил безвкусную трапезу и затеял было с полной чашей вина поразмыслить о близости хаоса, но Первый господин вторгся в его раздумья.

– Прошу, расскажи нам что-нибудь о своей стране, которая находится на нашем солнце.

– А вам ничего не известно о ней?

– Пока ничего.

– Ну тогда мы в одинаковом положении.

– Как так?

– Пока я летел вниз, – невозмутимо ответил Пиребан, – я лишился памяти, и теперь ничего не могу вспомнить о своей родине.

Первый, Второй и Третий господин многозначительно переглянулись.

Затем Первый господин открыл было рот, чтобы приступить к следующему монологу, но в этот момент Второй и Третий господин пронзительно закричали.

Первый господин поднял руку, призывая к тишине.

– Они укоряют меня за то, что я до сих пор не объяснил тебе условий избрания в цари, – пояснил он. – Но для меня это неприятная задача, поскольку затрагивает мою честь. И их бы тоже затрагивала, будь они еще в состоянии что-либо чувствовать.

Тут возникла перебранка, но через мгновение двери распахнулись, и в зал вошли семь служителей в отороченных золотом белых одеждах. Три господина тут же замолкли и отвернулись.

– Солнечный господин, – произнес один из служителей, – ты должен следовать за нами.

Пиребан осушил чашу и встал, снова вспомнив древние легенды и мифы. Он не сомневался, что его ждет испытание. Туземцам угодно знать, способен ли он править в Дунивее. Он не слишком к этому стремился, но выбирать не приходилось, и юноша покорно последовал за служителями.

Они спустились по каменным коридорам, где сияли лампады, напоминавшие куски льда.

– Какой прекрасный летний день, – промолвил Пиребан, дрожа от холода, но служители не обратили внимания на его учтивость.

Наконец они остановились у огромной металлической двери. Подняв ладони к лицу, Первый служитель поклонился.

– Солнечный господин, ты должен отворить эту дверь и войти туда. Там спит королева города. Ее сну уже семьсот лет, и охраняет его страшный зверь. Сразись со зверем, победи его, разбуди королеву, и она достанется тебе вместе с Сияющим городом.

– Так я и думал, – пробормотал Пиребан. – Может, у них там целая вереница дверей, зверей и спящих королев. Но делать нечего, надо идти навстречу своей судьбе.

Служители поклонились и разошлись.

4. Спящее сердце

Дверь в высоту была не меньше четырех метров. Ни ручек, ни засовов, ни замочных скважин. Пиребан толкал и пинал ее, и она звенела, как металлический гонг. Когда в ушах затих гул, юноша попробовал сдвинуть ее вправо или влево, но и ухватиться было не за что. Тогда он отошел и прочитал заговоры на открытие дверей, вызубренные еще в жреческой школе. Дверь не шелохнулась. Пиребан изо всех сил ударил по ней ногой.

– Вот тебе! – в сердцах произнес он. – Мало я себя лупцевал терниями! Не для того я сбежал из горного храма, чтобы пропасть в лунном узилище!

И, сорвав меховое одеяние, он принялся избивать себя металлическим абрикосом, завязанным в кушак.

Привычное покаяние успокоило душу. И хотя ему было известно о бессердечии богов, он верил, что они все-таки поощряют подобные действия смертных. К тому же упражнения согрели его гораздо лучше, чем меховые одежды. И снова он вспомнил древние учения храма, особенно одну фразу, которая предшествовала откровениям богини. Она звучала так:

«Ищущий, но не стремящийся к тому, что ищет, никогда не обретет искомого, даже если оно будет дано ему в руки. Тот же, кто горит истинным желанием получить редчайшую вещь в мире, найдет ее, даже если она погребена в земле».

– Очень хорошо, – заключил Пиребан и принялся наносить себе удары с еще большим усердием.

«Сколь многие, подойдя к двери, найдут ее закрытой. Тому же, кто действительно хочет войти, стоит лишь постучать, и ему откроют».

Когда эти слова отзвучали в сознании Пиребана необходимое количество раз и рука начала уставать, он снова оделся, завязал кушак и вернулся к двери.

– А хочу ли я действительно входить? – спросил себя Пиребан. – Чем бы это ни было – наказанием или судьбой, остается лишь повиноваться. Я принимаю уготованное мне. – И, постучав в дверь, он промолвил: – Откройте, пожалуйста.

Дверь отворилась.

Другой бы на его месте разразился смехом или проклятиями, однако Пиребан был спокоен. Он невозмутимо прошел через металлический портал и огляделся.

Перед ним простирался длинный зал, вымощенный хрусталем, сквозь который слабо мерцал свет. Освещение было нереальным, и призрачным, словно зал заполняла вода. Пиребан, тем не менее, двинулся дальше и вскоре вошел под своды колоннады. В самом ее конце располагался бассейн с черной жидкостью. На противоположной стороне бассейна стояла кровать, задрапированное серебром и золотом. Лежал ли на ней кто-нибудь? Пока Пиребан вглядывался, пол между бассейном и ложем заходил ходуном, из-под него, как и было обещано, появилось жуткое животное – гигантская белая собака побольше льва и с бычьими рогами, крокодильими зубами и горящими глазами. Заметив Пиребана, она зарычала и бросилась в атаку.

Однако Пиребан, которому нечем было защищаться, лишь нахмурился и вспомнил, как открыл дверь.

– Мне надо выполнить задание, – произнес он, глядя, как пес царапает пол леопардовыми когтями. – А потому я хочу и должен победить эту тварь. – Пес несся на него во всю прыть, разинув пасть, и Пиребан сделал шаг ему навстречу. Пес помедлил, и через мгновение они сошлись, оказавшись одного роста. Пиребан уставился в сверкающие глаза чудовища. – Какими бы размерами и способностями ты ни обладала, ты всего лишь собака, – промолвил Пиребан. – А посему повинуйся мне!

Пес замер в нерешительности. Пиребан достал абрикос и показал псу, отчего тварь пришла в полное изумление.

– Ну-ка принеси! – крикнул Пиребан и забросил абрикос подальше. И пес тут же повернулся и бросился искать плод, радостно виляя змеей, которая заменяла ему хвост.

Пиребан подошел к ложу, раздвинул занавеси и увидел дряхлую старуху. Хотя семьсот лет в Дунивее равнялись шестидесяти земным годам, их оказалось достаточно, чтобы уничтожить девичью красоту.

Однако и в этом, как и во всем остальном, приключения жреца пока полностью соответствовали известным ему мифам. Поскольку сон королевы лунной страны был волшебным, она тут же превратилась в бледную стройную девушку, похожую на стебелек белого ириса. Она была облачена в пурпурное платье, расшитое желтыми бриллиантами, а топазовые волосы венчала золотая тиара. В руках она держала серебряную шкатулку, та приподнималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом.

Теперь Пиребан знал, что делать. Он склонился над ложем и, не прикасаясь к королеве, шепнул:

– Просыпайся.

И прекрасная королева Дунивея, проспавшая семьсот лунных, или шестьдесят земных лет, открыла глаза.

Они сияли, как летнее небо Дунивея, и были такими же холодными и пустыми. Она посмотрела на Пиребана без всякого удивления.

– Ты разбудил меня.

– Да.

– Ты не первый. До тебя это уже делали другие. К нашему общему сожалению.

Это уже никак не соответствовало известным Пиребану мифам.

– Что же, выходит, тебе не нравится, что я тебя разбудил?

– Нет, – ответила она, не сводя с него холодного, жесткого взора. – Ибо ты не тот, кто должен это сделать, как и все остальные были не теми.

– Тогда я оставлю тебя, и спи себе дальше.

– Этого не будет. Ты нарушил чары, и пока я не отомщу, поправ и гордость твою, и дух, и плоть, мне не удастся снова отойти ко сну.

И, произнеся эти неутешительные слова, королева Дунивея встала с ложа, подошла к бассейну и окунула в черную жидкость какой-то предмет, вынутый из шкатулки. По воде побежала странная дрожь, а через мгновение вода начала медленно набухать, словно вздыхала.

– Что ты туда бросила? – поинтересовался Пиребан, которому больше нечего было сказать.

– Свое сердце, – ответила королева. – Ни тебе, ни мне оно не нужно.

В этот момент снова появилась жуткая собака. Она осторожно положила абрикос у ног Пиребана.

– Хорошая собачка, умная собачка, – сказал Пиребан, поглаживая ее между рогов. Собака осклабилась и завиляла хвостом.

– А ты не совсем такой, как остальные, – заметила королева с легким интересом. – Те околдовывали или опаивали эту тварь, а потом будили меня поцелуем.

– Я – жрец. – Покраснев, Пиребан отвернулся, чтобы не видеть недобрых глаз. – Не могу сказать, что я безгрешен, но я никогда не утолял похоти с женщиной или мужчиной.

– А как ты открыл металлическую дверь? Привел с сотню воинов, которые ее сломали? Или растопил ее волшебным огнем?

– Нет. Я постучался и попросил разрешения войти.

Королева сложила на груди белые руки, села на край бассейна и вперила взор в пульсирующую воду.

– Меня зовут Идуна. Я расскажу тебе свою историю. Она коротка – хоть и долго я жила, но, в основном, во сне. И мое сердце, лежащее там, на дне бассейна, все еще спит, поскольку тот, о ком говорит пророчество, так и не пришел его разбудить. Оно дремлет и видит сны, а потому я бессердечна. Так слушай же.