Текст книги "Quench my desire (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Я не слышала звука расстегивающейся ширинки, но то, что в следующую секунду он заменил свои пальцы упругим членом, могла сказать наверняка, потому что восхитительное чувство заполненности просто сорвало мне крышу.

Белозёров провёл рукой по моей спине, оторвавшись от моего уха и выпрямившись: очевидно, так было гораздо удобнее меня трахать, потому что ускорившиеся толчки заставляли меня просто задыхаться.

Он ласкал руками моё тело, шею, губы: когда он проник указательным пальцем в мой рот, я почувствовала, как начинают сокращаться мои мышцы вокруг его члена. Оргазм не заставил себя долго ждать, и каждое последующее проникновение отдавалось сладкой истомой внутри меня. Мне хотелось сдохнуть от удовольствия, потому что сердце колотилось, как сумасшедшее, а колени подгибались так сильно, что хотелось навсегда запечатлеть в памяти этот унизительный, но до охуения хороший секс.

И да, кажется, Белозёров на меня плохо влияет, потому что матом я не позволяла себе ругаться даже в мыслях.

Он предусмотрительно не стал кончать на меня, воспользовавшись одной из салфеток, что всегда лежали на моём столе. Теперь за ним тяжело будет работать: воспоминания еще долго будут заставлять меня краснеть, это я могла сказать наверняка.

Саша молча отошёл от моего стола, не глядя в мою сторону, позволяя спокойно привести себя в порядок. Справившись с одеждой и пригладив волосы, я встала перед собственным столом, наблюдая, как в метре от меня неожиданно притихший брюнет собирал свои вещи.

– В чём мораль этой истории, Саша? Она показалась мне несколько незаконченной, – и мне чертовски хотелось продолжить её в моей квартире, которую я вот уже второй год снимала у какой-то милой бабушки за скромную плату.

– В ней нет никакой морали, если честно. Но концовку я придумал отличную. Всю долбанную неделю я ходил с мыслью, что меня поимели и выбросили за ненадобностью. Обидно и неприятно, если честно: давит на самооценку, да и меня всегда учили, что трахают либо тебя, либо ты, и позиция оттраханного меня никак не устраивает. Поэтому я решил немного поменять нас с Сонечкой местами. Интересно, ей понравилось в моей шкуре?

Он улыбнулся, бросив ключи от кабинета на мой стол, затем приблизился ко мне и хлопнул пару раз по щеке, прошептав «умница, хорошая девочка».

Я так и не смогла закрыть рот до тех пор, как не услышала громкий хлопок двери.

Я знала две вещи: меня только что отымели морально и физически, а еще, у этой истории обязательно будет продолжение, но уже на моих условиях.

========== Часть 3 ==========

Я наблюдала за Белозёровым практически весь вечер, не стесняясь. Я знала, что он чувствовал мой взгляд на себе, знала, что он обнимал за талию Дашу только потому, что я смотрела. И избегал моего взгляда тоже по этой же причине. Но меня это не раздражало, я, скорее, чувствовала неприятный осадок от усталости.

Мои попытки поговорить с ним не увенчались успехом, и мне реально пришлось почувствовать, каково это – быть полностью игнорированной. В профкоме Саша не доверял мне даже самые пустяковые дела, нагружая других ребят, не обращался ко мне даже в самых крайних случаях, словно меня вообще не существовало.

Я знала, что задела его. Белозёров признался мне в симпатии, в том, что даже хотел попробовать построить отношения со мной, а я просто повела себя как глупая идиотка.

В копилке моих грешков за последнее время прибавилось еще несколько штук (помимо секса в вагоне метро и пресекания попыток Белозёрова поговорить со мной до нашего последнего секса в кабинете профкома).

Во-первых, я, чтобы привлечь его внимание, не раз клеилась к парням из профкома, которым перемены в моём поведении пришлись очень даже по душе. Саша, конечно, всё это видел, но кроме разочаровано-презрительных взглядов я от него ничего так и не добилась.

Во-вторых, из-за меня он получил нагоняй от преподавателя, потому что опоздал на важный семинар. Ну да, я решила запереться вместе с ним в кабинете, но разговор как-то не склеился, к тому же он был взбешен моей выходкой.

Ну и, в-третьих, что стало вишенкой на тортике моих унижений, я завалилась к нему в квартиру пьяной и немного опозорилась перед его родителями (я же не знала, что он всё еще живет с ними). Не помню, что Белозёров им там наплёл, но в итоге, он просто отвез меня на такси до дома, уложил спать и сказал, чтобы я, в конце концов, валила на все четыре стороны, потому что мои игры в «хочу/не хочу» его порядком раздражают.

Самым обидным было то, что для себя я осознала, что склоняюсь к первому варианту. Потому что действительно хочу видеть этого засранца по утрам в своей постели, готовить ему завтраки… ну и что там еще нормальные девушки делают?

А ещё знала, что он тоже хочет, но слишком увлекся собственным превосходством надо мной.

Я закрыла глаза и шумно выдохнула. Сил бороться с его показным равнодушием и навязываться уже не было.

Мы всем нашим небольшим коллективом праздновали день рождения Даши в съемной студии одного из ночных клубов нашего города. Эти студии представляли собой квадратные помещения с застекленными перилами, чтобы можно было наблюдать за танцующей снизу толпой и за происходящим на сцене. Внутри были расположены кожаные диваны, которые вполне могли уместить больше двадцати человек. Огромный плюс – собственный санузел. Туалеты в ночных клубах, обычно, не отличаются чистотой, потому что пить молодые люди в России совершенно не умеют, но здесь всё было создано для нашего комфорта.

Весь народ разбился на небольшие группы, кто-то пил, кто-то раскуривал кальян, а я, уставшая прожигать взглядом Сашу, стояла в одиночестве и смотрела на танцующих людей.

В ушах уже звенело от громкой музыки, но это позволяло отвлечься. Хотя бы немного.

Я практически задохнулась, когда почувствовала тепло сильного мужского тела позади себя. Мне хотелось, чтобы это был Белозёров, но его парфюм я бы узнала из тысячи. И это был не он.

– Как тебе вечер, малыш? – голос принадлежал Ване, одному из парней, к которому я клеилась на глазах у Белозёрова, чтобы позлить. Похоже, мой нелепый флирт пару недель назад показался ему чем-то серьёзным: он не переставал обрывать мой телефон своими звонками, совершенно не реагируя на мои попытки избавиться от него.

Я повернулась к нему лицом, заглядывая в его глаза снизу вверх. Его руки устроились на перилах по обеим сторонам от моего тела, и подобная близость мне совершенно не нравилась.

– Неплохо. Но было бы, правда, лучше, если бы ты перестал меня преследовать, – я улыбнулась, пытаясь сгладить собственную колкость. – Слушай, я…

Я не смогла договорить, потому что встретилась взглядом с Белозёровым. Впервые за весь вечер. Он не отводил глаз, хмурился, показывая своё недовольство. Наверное, он подумал, что я специально устроила это шоу, чтобы в очередной раз привлечь его внимание.

Потому я лишь покачала головой, глядя в его глаза, и устало посмотрела на Ваню.

– Ты не договорила, котёнок, – его уменьшительно-ласкательные прозвища вызывали только раздражение, потому я ни минуты не жалела о следующих словах, сказанных мною.

– Я тебе не котёнок, ладно? Клей более доступных девиц, а меня оставь в покое. Ты мне не нравился и не нравишься сейчас, ты просто был инструментом для мести одному парню, в которого я влюблена, – признаться в этом было не слишком сложно. Сложнее было держать лицо, зная, что Белозёров стоит достаточно близко, чтобы услышать, что я только что сказала. – И я надеюсь, я объяснила доходчиво. Не звони мне, пожалуйста.

Оттолкнув от себя руки незадачливого ловеласа, я направилась в уборную, чтобы немного освежить лицо, которое просто горело от прожигающего взгляда глаз Белозёрова. Невозможно настолько чувствовать другого человека, но по-другому своё состояние я объяснить не могла.

Только в тот момент, когда я увидела отражение Саши, стоявшего позади меня, в зеркале, я поняла, что забыла запереть за собой дверь.

Он опирался спиной о гладкую чёрную стену, выложенную дешёвой плиткой, и снова не отводил взгляда от меня. Так, как я желала весь вечер.

– Я сейчас освобожу уборную, можешь подождать снаружи? – в моём голосе не было ни капли сарказма, только бесконечная усталость. Это не укрылось от ушей парня, потому он, наверное, и нахмурил свои идеальные брови, продолжая смотреть на меня.

– Даже непривычно слышать из твоего ротика обычную человеческую речь без подколов и привычных насмешек. Что с тобой случилось, Соня? – он отступил от стены на шаг, но продолжал стоять в полуметре от меня, не прикасаясь. Тем не менее, по спине побежали мурашки от его близости.

Я развернулась к нему лицом, опёршись пятой точкой о край тумбы с умывальниками. Я сложила руки на ребрах, тем самым привлекая его внимание к вырезу своего платья: я знала, что моя грудь выглядела привлекательно, подчёркнутая простым бюстгальтером с небольшим слоем поролона внутри: Белозёров чуть опустил взгляд, прикусив нижнюю губу.

Ему нравилось.

Нравилось так же сильно, как мне рассматривать его, такого идеального, в светлой рубашке и прямых тёмно-синих брюках, которые обтягивали его задницу так, что глаза было оторвать просто невозможно.

– Я прошу прощения, ладно? Если бы у меня была возможность всё исправить, я бы это сделала. Не стала бы устраивать показательных выступлений, не стала бы подставлять тебя перед родителями и преподавателями, – он был удовлетворён моим ответом, пока я не продолжила. – Ушла бы раньше в тот день, когда ты унизительно оттрахал меня на моём рабочем столе. Не села бы в тот чёртов вагон метро, – а вот такой расклад событий ему нравился куда меньше, потому что он вмиг сделал шаг ко мне, глядя сверху вниз, практически касаясь моего носа своим. – Может быть, тогда ты бы не стал так надо мной издеваться. Мне было гораздо проще раз в две недели устраивать с тобой словесные перепалки, чем теперь ходить и не знать, что мне вообще делать со всем этим дерьмом. С твоим равнодушием, с моими внезапно проснувшимися чувствами. Я устала, понимаешь? Зачем было устраивать весь этот спектакль?

– Спешу тебе напомнить, Соня, после нашего охуительного секса в метро ты поступала со мной точно так же, и я лишь выполнил своё обещание о том, что заставлю тебя примерить свою шкуру. Помнишь об этом? – я утвердительно кивнула, словно позволяя ему продолжить. – Тебе понравилось в ней, малышка?

Я опустила глаза. Белозёров дышал тяжело, склоняясь надо мной, ожидая моего ответа, которого не было. Что я должна была сказать? Нет, не понравилось? Разве это не очевидно?

– Я поняла тебя, Саш. Ты отомстил, молодец. Я искренне надеюсь, что тебе за эти три недели стало легче. А что дальше? Будем продолжать делать вид, что ничего не было?

Его рука медленно повела по моему бедру вверх, задирая подол не слишком узкой юбки. Он прижался лбом к моему и снова тяжело выдохнул, опаляя мои губы своим дыханием.

– Я бы хотел услышать те слова не краем уха, а чтобы ты сказала это, глядя мне в глаза, – он чуть потёрся о кончик моего носа своим и прижался еще ближе, заставляя меня трепетать. – Подошла бы, поцеловала, так, как только ты умеешь, и прошептала бы: «Белозёров, я в тебя влюблена». И, сука, я был бы таким счастливым. Потому что тоже влюблен, малышка, – я проглотила ком в горле, вцепившись в его рубашку, потому что некуда было деть руки. – Мы больше не будем друг друга игнорировать, ясно? Слишком жаль потерянного времени.

Свой утвердительный ответ я выстонала ему в губы, потому что он набросился на них, как сумасшедший. Его влажный язык, чувственные движения губ – кажется, я медленно сходила с ума, теряясь в ощущениях.

– Я обещаю, когда-нибудь мы переспим в нормальных условиях, в уютной и тёплой постели, но сейчас я сдерживать себя не могу, – он целовал мою шею, умудряясь говорить мне что-то, хотя смысл его слов совершенно до меня не доходил. – Чертовски короткая юбка, Соня. Это просто не законно.

Незаконно быть таким очаровательным чертёнком, Белозёров. Незаконно делать мне мозг своими играми, убивая остатки нервов. Незаконно делать всё это со мной.

Но так чертовски необходимо.