Текст книги "Quench my desire (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Я прожигала взглядом мельтешащих вокруг меня парней и девушек, которые весело переговаривались друг с другом, произносили вдохновляющие тосты и просто были в прекрасном расположении духа. Я совершенно не обращала внимания на молодых людей, потому что мой интерес привлекали стильные наряды наших студенток: многие из них были облачены в вечерние платья, а те, что предпочли удобство женственности и выбрали джинсы или брюки, всё равно так умело подобрали верх, что выглядели вполне нарядно.

Сегодня был важный день: днём состоялись выборы председателя профкома нашего университета, которые решили закончить фуршетом, медленно перерастающим в студенческую попойку. Значимый день для многих ребят нашего университета, и для меня в особенности.

Если честно, мне тоже хотелось быть нарядной. Но, видимо, ещё со школьной скамьи самым лучшим проявлением «нарядности» я считала белый верх и чёрный низ, потому и оделась именно таким образом. А теперь, глядя на пёстрые платья и яркий макияж наших студенток, я нервно теребила края своей свободной чёрной юбчонки, и почувствовала, что в классической белой рубашке, хоть она и была стильной, мне стало чересчур неудобно.

Но мои переживания по поводу внешнего вида не шли ни в какое сравнение с яростью, которую я испытала при одном только взгляде на Александра Белозёрова, который, как обычно, находился в центре внимания, разговаривая со всеми подряд, умело поддерживая любую тему. Он был одет в чуть потёртые светлые прямые джинсы, которые весьма выгодно выделяли его подтянутые ноги, и серый свитшот.

И этот человек, одетый, как обычный подросток, только что был избран председателем нашего профкома.

Он. Не я, чёрт возьми.

Конечно, кому есть дело до того, что я примерная студентка, знающая всё о структуре самоуправления, прослушавшая немереное количество лекций на эту тему. Всем плевать на то, что я будущий психолог, а значит, успешно смогу найти общий язык абсолютно со всеми. Никого не волнует, как хороши мои организаторские навыки.

Я просто не существую, когда рядом стоит эта «ходячая харизма» в лице Белозёрова, студента третьего курса. Несмотря на то, что я перешла лишь на второй курс, за прошлый год я сделала вдвое больше дел, чем он, и многие мероприятия в нашем университете были проведены на достойном уровне именно благодаря мне.

Но с победой поздравляют его.

Я нервно сложила руки под грудью, опуская глаза, продолжая опираться спиной на стену: ноги ужасно устали из-за высоких каблуков, но посадочных мест уже не оставалось. Я собиралась покинуть помещение в ближайшие минут пятнадцать, когда мероприятие будет в самом разгаре, чтобы не привлекать лишнего внимания: я совершенно не вписывалась в здешнюю атмосферу веселья.

Уже собираясь оттолкнуться от стены, чтобы пойти в сторону выхода, я встретилась глазами с Сашей: он стоял буквально в десяти метрах от меня в компании красивой брюнетки, делая вид, что внимательно её слушает.

Но смотрел он только на меня.

Мне кажется, что он отчетливо прочитал в моём взгляде всё, что я о нём думаю, поэтому криво ухмыльнулся, кивнул своей собеседнице и пошёл в мою сторону. А я тут же пожалела, что не свинтила пятью минутами раньше.

– Все веселятся и радуются, но кто, как обычно, всем недоволен? Правильно. Наша юная звёздочка – Сонечка, – насмешливо протянул Белозёров, останавливаясь в полуметре от меня и отпивая шампанское из бокала. – Что в этот раз случилось? Сетуешь на вселенскую несправедливость?

От природы я была спокойным и уравновешенным человеком, который всё долго взвешивает перед принятием решения. Но сейчас мне хотелось, не задумываясь, влепить пощёчину этому нахалу, который смеет разговаривать со мной в таком тоне, пытаясь задеть за живое.

– Дорогой, как ты догадался? – елейно прошипела я, натягивая на себя улыбку. – Никак не могу понять, чем руководствуются люди, голосуя за тебе подобных?

– За обаятельных, креативных, общительных и работоспособных?

– За навязчивых, неорганизованных, лезущих во все щели придурков, гордящихся своими плоскими шутками и мнимой харизмой.

Парень провёл рукой по своим волосам, пытаясь скрыть улыбку, и поставил на угловой столик свой опустевший бокал. Непроизвольно я проследила взглядом за движением его руки: у него были красивые руки, с чуть выступающими венами на предплечьях, что можно было увидеть, так как он закатал рукава своего свитшота.

– А за кого нужно было голосовать, малышка? – хотелось вгрызться ему в глотку, чтобы это нелепое прозвище застряло там. – За тебя?

– Я не самый плохой кандидат. Ты сам прекрасно видел, как я умею работать, а ещё ты наверняка знаешь, что проголосовали за тебя все лишь потому, что ты являешься обладателем смазливой мордашки и затычкой в каждой дырке, Белозёров, – приподняв правую бровь, ехидно сказала я, отрываясь от стены и поправляя юбку. – Что ж. Ничего уже не изменишь, и я буду тебе весьма благодарна, если ты позволишь мне уйти: продолжать этот бессмысленный диалог я не намерена.

Его взгляд не давал мне уйти, и я словно продолжала стоять в ожидании его разрешения: Саша склонил голову чуть в бок, изучая меня, будто пытаясь понять что-то.

– Ты красивая, умная девчонка, которая действительно была бы неплохим председателем, ввиду своей опытности и умения хорошо работать. Но было заведомо понятно, что никто не будет за тебя голосовать, и ты сама прекрасно знаешь причину.

– Нет, просветишь?

– Ты сухая и холодная, как ледышка, Соня. Посмотри на себя, – спокойно продолжил Белозёров, кивая на мою одежду. – Снова одета с иголочки, словно на конференцию к президенту идёшь. Практически никогда не улыбаешься, не говоришь ни с кем. Чего ты хотела? Команде нужен лидер, который сумеет вдохновить и зажечь, а ты лишь хорошая рабочая лошадка, не более того.

Я молчала, глядя на него в упор, не замечая ничего вокруг. Самым обидным было не то, что Саша наговорил мне всего, а то, что он, чёрт возьми, был прав. И, несмотря на мой протест, парень бил точно в цель, и внутри себя, я не могла с ним не согласиться: отношения с подавляющим большинством студентов-профкомовцев у меня были исключительно деловые. Но сдаваться я не собиралась.

– Большое спасибо за хороший и аргументированный ответ, для меня было так важно услышать твоё мнение, Белозёров, – не скрывая сарказма, произнесла я, чуть разворачиваясь в сторону, всем видом показывая, что собираюсь уходить, но снова была остановлена им: в этот раз уже не взглядом, а его рукой, вцепившейся в мой локоть. Его рука была горячей, я могла почувствовать это через тонкую ткань блузки.

– Это не только моё мнение, Соня. Ты знаешь, у меня здесь много приятелей, и я прекрасно знаю, что многие парни в нашем университете хотели попробовать приударить за тобой. Но очень скоро они теряли к тебе интерес, потому что кроме надменных взглядов и сухих ответов сквозь зубы от тебя ничего невозможно получить. Ты такая ненастоящая, неживая, что ли. Скажи, как ты с парнями трахаешься? Лежишь на спине с раздвинутыми ногами и сложенными на груди руками, буравя своего любовника ненавидящим взглядом? И стонешь сквозь зубы? Твои парни от перенапряжения, наверное, долго не кончают… – к сожалению, он закончил говорить раньше, чем его перебила моя пощёчина: стало плевать, что мы привлекаем внимание, потому что все эти гадкие вещи, что он посмел мне сказать, просто вывели меня из себя.

– Не смей, Белозёров. Я, конечно, понимаю, что грани допустимого у тебя немного размыты, но позволять себе говорить подобную мерзость не смей, понял? – я видела, что многие вокруг развернули свои головы, чтобы посмотреть на этот спектакль, поэтому сделала шаг к Саше, практически становясь вплотную. Так, чтобы соприкасались наши носы и смешивалось дыхание. Так, чтобы все видели, как нервно дёрнулся его кадык и забегали глаза в предвкушении. Моя правая рука медленно прошлась по его твёрдой груди, вызывая задорный блеск во взгляде парня, и остановилась на уровне воротника его свитшота. Сжав в кулаке мягкую серую ткань, я чуть дёрнула парня на себя, яростно рыкнув. – Я спрашиваю, ты меня понял?

Я не могла ошибаться: в его взгляде плясало восхищение, смешанное с каким-то невероятным удовлетворением, словно он добился желаемого.

– Понял я, понял, малышка. Приятно удивлён: оказывается, человеческие эмоции тебе не чужды, – прошептал парень мне в губы, пытаясь приблизиться, но я не позволила устраивать ему показательные выступления перед всеми, потому немедленно отстранилась.

– Зато тебе, как я посмотрю, чужды, потому что ведёшь себя, как козлина последняя, – на самом деле, мне хотелось сказать ему что-то более ёмкое, но матом я ругаться не любила, потому что мои родители вышколили во мне любовь выражаться интеллигентно. Надеюсь, слово «козлина» не слишком выбилось из моего привычного лексикона. – Приятно было поболтать, Белозёров.

Я выпустила из пальцев ткань его кофты и уверенной походкой пошла в сторону выхода, стараясь не смотреть по сторонам: видеть офигевшие рожи своих коллег желания во мне не было.

Был уже довольно поздний вечер, но метро, к счастью, работало до самой ночи.

Сентябрьский воздух всё ещё сохранил какое-то летнее тепло, поэтому в тонком удлинённом кардигане, накинутом на плечи, мне было вполне комфортно.

Из головы никак не желал выходить Белозёров, который просто вывел меня сегодня, чего, казалось, целенаправленно добивался. Из него выйдет отличный председатель, я знала, потому что все его просто обожали, но от этого мне не становилось легче. Я понимала, что, несмотря на свою компетентность, я никогда не стану действительно талантливым организатором: слишком честная, не могу улыбаться людям, которые мне не нравятся.

Я села в абсолютно пустой вагон, скинув с плеча сумку и вытянув ноги, которые нещадно ныли. Ехать мне нужно было практически до конечной станции, что должно было занять не менее получаса, поэтому я спокойно откинулась на спинку сидения, решив немного вздремнуть: сказывалось напряжение и усталость.

Вот только осуществить свои планы мне не удалось, потому что когда поезд тронулся, я чуть приоткрыла глаза и увидела, что напротив меня сидел красивый молодой человек, лукаво улыбающийся мне.

Да, Александр Белозёров был действительно красивым, что я отрицать совершенно не могла. Но, как ни странно, своей внешностью он не шибко пользовался, так что репутации бабника в университете у него не было.

Из-за шума, я не могла спросить у него, какого хрена он попёрся за мной сюда, потому, дождавшись остановки на следующей станции, я выпрямилась и снова нахмурилась, выжидающе глядя на него.

– Белозёров, ты издеваешься? Какого чёрта?

– Из твоего нежного ротика грубые слова звучат отвратительно, Сонечка, – елейно прошептал он в излюбленной привычке. – На самом деле, я просто ужасно устал, и решил свалить пораньше, а когда увидел тебя у входа в метро, не мог не догнать.

– Мог бы сесть в другой вагон, засранец, – сердито прошипела я, наблюдая, как он нагло скользит взглядом по моим ногам, которые я вытянула для удобства. Тут же, словно спохватившись, я согнула их в коленях и положила на них руки.

– Не мог, Сонь. Упустить шанс напоследок полюбоваться твоими ножками?

Двери вагона снова закрылись, и поезд тронулся. Пока поезд не успел набрать скорость, и было относительно тихо, мы могли продолжать диалог.

– Не налюбовался другими девчонками за вечер? Там были наряды пооткровеннее моего.

– За тобой наблюдать интереснее: запретный плод сладок.

Его голос потонул в привычном шуме метро, а я закатила глаза и отвернулась, продолжая чувствовать кожей, как он прожигает меня взглядом.

Если откинуть в сторону все предрассудки, весь сегодняшний вечер Белозёров уделял мне много внимания, и его взгляд вовсе не был схож с моим. Несмотря на то, что мы часто с ним ругались в течение прошлого года, он смотрел на меня с желанием, а на меня уже давно никто так не смотрел, ввиду того, что я очень мало времени уделяла личной жизни, став студенткой.

Он считал меня запретным плодом, чем-то недоступным и холодным, но я совершенно не являлась таковой. Да, порой мне сложно сближаться с людьми, потому что привыкла всё ставить под сомнение, да, я не могу решиться на сумасбродные безбашенные поступки, потому что люблю всё продумывать наперёд, но в словах Белозёрова моя прагматичность приравнивалась к оскорблению.

И мне страстно захотелось доказать, что я совсем не сухарь, коим он меня считал, что я обычная девушка, которая умеет быть женственной и горячей.

Тем более его жаждущий взгляд уже сам говорил за себя: пустота вагона располагала к принятию решения. И даже если я пожалею об этом после, сейчас я докажу, насколько он ошибался.

А потом в университете буду ловить на себе его голодные взгляды и знать, что выиграла, пусть это и останется лишь между нами.

Я снова повернула к нему голову, наблюдая, как потемнел его взгляд от одного моего движения: я чуть раздвинула ноги, согнутые в коленях, и откинулась на сидение, чуть задрав подбородок. Я знала, что он с лёгкостью может разглядеть моё бельё, потому развела колени ещё чуть шире. Мои руки быстро расстёгивали пуговки на блузке, и я вдруг улыбнулась оттого, что надела сегодня очень красивый бюстгальтер, вид которого явно пошатнул самообладание брюнета.

Мне нравилось видеть вожделение в глазах Белозёрова, бесспорно. Ещё я не могла спорить с тем, что и сама невольно заводилась от этого маленького озорства.

На следующей станции в наш вагон, к счастью, никто не зашёл, поэтому я уверенно встала с сидения и приблизилась к сидящему напротив парню, который смотрел на меня снизу вверх.

– Сегодня ты победил меня, Белозёров. Но я не могу остаться не отмщённой, правда? – моя рука скользнула к его лицу, лаская пальчиками гладковыбритую щёку брюнета, а дальше зарываясь в его волосы. – Несмотря на то, что весь следующий год я буду находиться под твоим руководством, сейчас ты – в моей власти.

Я широко улыбнулась и удобно устроилась на его коленях с раздвинутыми ногами лицом к нему. Он не стал терять времени, тут же стаскивая с моих плеч расстёгнутую рубашку, соглашаясь принять участие в моей авантюре.

Саша всегда загорался быстро, это отчетливо выделялось еще во время совместной работы в профкоме, но сейчас он словно слетел с катушек, зарывшись в мои волосы пятернёй. Его горячие губы встретились с моими, даря сладостную страстную ласку. Белозёров был нетерпелив: его язык быстро проник в мой ротик, превращая этот и без того дикий поцелуй в какое-то безумие. Его пальцы, зарывающиеся в мои волосы, уже доставляли мне дискомфорт, но физическая боль только распаляла желание.

Лаская его шею языком и губами, продолжая нетерпеливо ёрзать на его коленях, я опустила руки вниз, чтобы справиться с его ремнём, что оказалось практически непосильной задачей, потому ему пришлось мне помочь.

Я оттянула нижний край его боксеров, опуская взгляд вниз и облизывая нижнюю губу в предвкушении ощущения заполненности. Я не стала медлить, лишь отодвинула в сторону край своих трусиков, не позволяя Белозёрову ко мне прикасаться, и сама уверенным движением насадилась на его твёрдый член.

Парень глухо застонал, откидывая голову назад, давая мне возможность продолжать целовать его шею, что казалось мне удивительно приятным: доставлять удовольствие своему партнёру иногда восхитительнее, чем получать его самой.

Он вцепился пальцами в мои ягодицы, словно умоляя делать движения более резкими, и я, внимая его просьбам, начала скакать на нём, как сумасшедшая, задыхаясь от собственных стонов, которые заглушал звук движения метро. Парень подстраивался под мой ритм, делая толчки ещё более глубокими, а я целовала его губы, поддаваясь неконтролируемым желаниям. Что говорить, заниматься с ним сексом было потрясающе: как оказалось, Белозёров был не просто отличным лидером, но и первоклассным любовником.

Когда меня накрывал оргазм, Саша целовал мои волосы и прижимал к себе ближе, продолжая вдалбливаться в моё покорное тело. Он вовремя приподнял меня над собой, чуть подаваясь вперёд и заканчивая куда-то на пол: было плевать, если честно. Парень провёл пальцами по моей промежности, вызывая последнюю дрожь.

Белозёров снова поцеловал мои губы, пытаясь увлечь меня в продолжительный поцелуй, но я, поправив трусики, отстранилась и подорвалась с места: на следующей станции мне нужно было выходить, потому я быстро накинула на себя рубашку, застёгивая пуговицы через одну, и повесила сумку на плечо.

В мгновенье эта затея показалась мне отвратительно глупой. Я хотела доказать ему что-то, но в итоге показала, что я легкодоступная девица, коей совершенно не являлась.

Я не поворачивалась в его сторону, боясь встретиться с его взглядом, сжимая в руке поручень.

Поезд стал замедляться, позволяя мне услышать его голос.

– Соня, – я повернулась в его сторону, замечая, что он практически привёл себя в порядок, хоть и продолжал выглядеть, как кот, объевшийся сметаной. – Я говорил, что ты сухая и холодная. Я был не прав: ты очень даже влажная и горячая, знаешь?

Белозёров демонстративно облизал пальцы, которые всё ещё блестели от моей естественной смазки. Держу пари: мои щёки вмиг заалели от смущения.

Я вдохнула воздух полной грудью, когда покинула вагон метро, убедившись, что он унёс моего любовника в сторону конечной станции.

Я знала, что несколько дней буду избегать его, собираясь с мыслями, и ловя на себе его взгляды, пропитанные вожделением.

А потом найду любой способ остаться с ним допоздна в пустом кабинете профкома.

========== Часть 2 ==========

Честно говоря, мои запланированные попытки избегать Белозёрова практически ни разу не увенчались успехом. Словно по закону подлости, он то опаздывал на первую пару на десять минут, как и я, то забегал в деканат, когда там, по счастливой случайности, я искала журнал своей группы, то устраивал разбор полётов для профкомовцев, когда видел, что я сижу в кабинете и никуда не смогу улизнуть. Возможно, Саша специально мозолил мне глаза, заметив, что я окончательно решила его игнорировать.

После того случая в пустом вагоне метро, о котором утром мне было ужасно стыдно вспоминать, нам ни разу не удалось нормально поговорить. Белозёров пытался, конечно: встречал меня у выхода из университета, хватал за локти в коридорах, но каждый раз мне улыбалась удача, и мне удавалось улизнуть с кем-то из своих знакомых. Впрочем, очень скоро унизительные попытки привлечь моё внимания вконец достали Сашу, потому он просто стал отыгрываться на мне своим постоянным присутствием в поле моего зрения. Ну не дурачок?

Я помню, как окрылённая своей безграничной сексуальностью, я тогда выпорхнула из вагона, решив обязательно подогреть Сашин интерес ко мне путём временного игнорирования. После пары дней такого «загадочного» поведения, я хотела снова провернуть подобную авантюру: остаться с ним наедине и напомнить, что я та ещё горячая штучка, чтобы он ещё раз подавился своими словами о том, что я неживая и холодная. Вот только все мои планы рухнули уже на следующее утро, потому что из-за жгучего чувства стыда я даже не хотела идти на пары, проклиная преподавателя, который решил перенести свою лекцию и семинар на субботу. Что я пыталась доказать Саше? Почему я, человек, который всегда всё тщательно взвешивает перед тем, как принимать решение, просто напросто отдалась в вагоне метро парню, который только и занимался тем, что портил мою университетскую жизнь?

Мне казалось, что я показала себя с наилучшей стороны, утёрла нос этому наглецу и вышла из игры победительницей, но, проанализировав всю ситуацию на свежую голову, не затуманенную парой бокалов шампанского, я поняла, насколько сильно ошибалась.

Мой вечный соперник, Белозёров, умудрялся подкалывать меня по любому поводу в течение прошлого учебного года. Нам никогда не позволяли организовывать мероприятия вместе, чтобы мы не перегрызли друг другу глотки. Моим единственным шансом обойти его, доказать своё превосходство, была победа в выборах председателя профкома, но и тут он меня обошёл, ещё и окончательно унизив словами о том, что победа была у него в кармане, ведь я вовсе не была достойным соперником: молчаливая, слишком строгая и сухая. И вместо того, чтобы послать его к чёрту, прямо при всех, громко, так, чтобы слышал каждый присутствующий в том зале, сказать всё, что я о нём думаю, я лишь прошипела ему пару колких фразочек сквозь зубы и ретировалась, чтобы…

позволить ему трахнуть меня в пустом вагоне метро получасом позже.

Подобным поведением я вряд ли доказала то, что на самом деле я очень даже смелая и горячая девушка, скорее то, что я обидчивая маленькая девочка. К тому же ещё и слегка доступная. Даже не слегка.

И сейчас наилучшим вариантом для меня было немного свыкнуться с мыслью о собственном идиотизме, а потом найти в себе силы извиниться перед Белозёровым, признать его правоту. Ну, и молча продолжать работать в профкоме, конечно, под его руководством, сильно не выделяясь, надеясь на благоразумие Саши и на то, что он не будет пытаться на мне отыгрываться.

– Я сегодня пораньше, хорошо, Саш? – писклявый голос Даши заставил меня оторваться от бумажек, которые я расфасовывала по папкам, и собственных мыслей. Я подняла глаза на блондинку, которая наматывала лёгкий шарфик на свою шею, глядя в зеркало. Похоже, разрешение Белозёрова её не интересовало, ведь девушка уже была при полном параде и намеревалась покинуть наш уютный кабинет, который нам с барского плеча выделило руководство университета. – Вы вдвоём справитесь? У меня десять номеров всего осталось, остальные либо недоступны, либо там такие цены заламывают, что проще эти футболки самим разрисовать, чем отдавать в печать.

О, Даша, конечно, мы справимся вдвоём: зачем спрашивать, если ты ставишь нас перед фактом?

Стоп.

Вдвоём?

Я нервно огляделась по сторонам, отметив, что все наши коллеги, действительно, уже разбежались кто куда.

Я почувствовала, как моё сердце резко провалилось вниз, а пальцы рук мелко задрожали, вовсе не от предвкушения того, что мы останемся наедине с Белозёровым, а от того, что я банально струсила.

– Я уже закончила, на самом деле, – хрипло выдала я, привлекая к себе внимание двух пар глаз. – И тоже хотела бы отпроситься пораньше, мне срочно нужно…

– Нет.

Моя попытка сбежать тут же была пресечена резким ответом Белозёрова. Моё сердце заколотилось в разы быстрее, и я рухнула обратно на стул, с которого, было, уже собиралась встать.

Я опустила глаза на аккуратную стопку папок, лежащую передо мной, и сместила её на край стола, пытаясь чем-то себя занять, чтобы не поднимать глаза на Сашу, потому что чувствовала: он смотрит. Не отрываясь. Ожидая от меня ответного взгляда. Злясь, потому что я не смею ему ответить.

Передо мной оказался листок с номерами: Даша невинно улыбнулась мне и поспешно покинула кабинет, напевая какую-то раздражающую и до тошноты популярную песенку, которую постоянно крутят по всем каналам. Я никак не могла сосредоточиться, потому что цифры словно двигались по листку: в глотке пересохло, в висках началась пульсация. И всё это только из-за присутствия рядом этого доминанта!

Я потянулась к телефону, чтобы позвонить по первому номеру, когда мне удалось привести дыхание в норму.

– Положи трубку, – я послушно выполнила приказ Саши и вернула на рычажок трубку стационарного телефона. – Посмотри на меня.

Наши столы стояли практически напротив, мне стоило лишь повернуть голову правее и поднять глаза, но это оказалось гораздо более сложным делом, чем я могла себе представить.

– Можно я просто спокойно закончу свою работу и пойду? – тихо спросила я, рассматривая собственные ногти. – Мне нужно спешить, правда.

Я вздрогнула, когда услышала, как Белозёров подорвался со своего места, так резко, что офисное кресло, с которого он встал, впечаталось в стену. За пару секунд парень преодолел расстояние между нами, и, особо не церемонясь, уселся на мой рабочий стол напротив меня. Я благоразумно откатилась чуть назад, но тут же была схвачена за воротник рубашки, и возвращена на место.

Наше положение было странным и весьма провокационным. Саша сидел на столе с раздвинутыми ногами, а я, дрожащая, как осиновый лист, вцепившаяся в подлокотники своего офисного кресла, сидела, плотно прижатая к столу, практически дыша в живот Белозёрова. Но я всё равно не поднимала на него глаз, что, похоже, порядком его выбесило, потому он резко вцепился в мою челюсть, вынуждая поднять голову, наслаждаясь моим затравленным взглядом.

– Класть я хотел на все твои дела, ясно, девочка? – парень чуть наклонился ниже, окутывая меня своим охренительно особенным ароматом: я его помнила с того вечера, когда запах влажной от моих поцелуев кожи его шеи и парфюма смешивался с запахом метро. – Ты, похоже, в себя поверила, раз решила меня игнорировать всю неделю. Поиграть хочешь? Или ты таким способом пытаешься показать «сильную и независимую»? – я сглотнула, скорее по привычке, чем из надобности, ведь во рту совершенно пересохло. – Можешь не отвечать, твои отговорки, на самом деле, меня мало интересуют.

– Может, я тогда пойду? – что ж, надежда умирает последней.

– Конечно, пойдешь. После того, как я расскажу тебе одну маленькую историю, – я захлопала глазами в непонимании, чувствуя, как по спине бегут мурашки от взгляда брюнета. Он переместил свою ладонь с моей челюсти на щёку, осторожно погладил большим пальцем мою скулу и провёл рукой по шее. Зацепив пальцами верхнюю пуговку моей рубашки, он с лёгкостью её расстегнул, улыбнувшись уголком рта. – Однажды, будучи студентом второго курса, я пришёл на организационное собрание для первокурсников, где должен был рассказать о профкоме нашего университета. Я немного волновался, если честно, стоял около двери, ожидая, пока мне предоставят слово, и рассматривал новеньких. За первой партой сидела одна девчонка, светловолосая и безумно красивая, с гладкой кожей без веснушек, с очерченными губами, не тронутыми помадой. Она была очень серьёзной, хмурилась, всё время что-то записывая в свой ежедневник, хотя у всех вокруг было приподнятое настроение, – я не смела его перебивать, лишь продолжала цепляться пальцами за подлокотники, не отрываясь от глаз Белозёрова. Моя рубашка уже полностью была расстёгнута и практически стянута с плеч. Но я молчала. Молчала и слушала, позволяя ему себя раздевать. Потому что больше всего на свете сейчас я хотела, чтобы он продолжал меня касаться. И рассказал историю до конца. – На первом собрании профкома, который пополнился первокурсниками, я снова увидел эту блондинку. Её звали Соня, и мне показалось, что ей ужасно идёт её имя. Такое же нежное, как она. Но первое впечатление обманчиво, правда? Девчонка оказалась той ещё сучкой, – щёлкнул замочек бюстгальтера, и я вздрогнула. Быть такой беззащитной перед ним было чертовски страшно, но я не двигалась, наблюдая за тем, как Белозёров облизывает пересохшие губы, когда касается кончиком указательного пальца моего затвердевшего от прохладного воздуха соска. Или не от воздуха. – На первом же собрании она сказала мне что-то ужасно язвительное, отчего все засмеялись. Больше всего на свете я не люблю, когда кто-то смеет надо мной насмехаться, потому блондинка моментально вызвала во мне желание отомстить. К слову, я не сильно злился, пока что-то подобное не повторилось ещё несколько раз, и этого я уже спустить ей не мог.

– Ты первый начал, не обманывай, – я была возмущена, потому не смогла смолчать. – Ты подошёл ко мне и при всех сказал, что девушкам в профкоме полагается носить юбки покороче!

– Милая, это был знак внимания, пусть и немного первобытный. Нормальная девушка просто бы улыбнулась, смутившись, а не стала бы говорить что мне, недопикаперу, нужно обратиться с подобным подкатом к кому-то более глупому, кто бы соответствовал моим умственным способностям. Не находишь, что вышло несколько грубовато? – он передразнил меня без особого рвения, скорее с упрёком.

– Нечего было пробовать на мне свои неандертальские заигрывания.

И лучше бы я продолжала держать язык в заднице, с чем успешно справлялась двумя минутами ранее, ибо в глазах Белозёрова загорелся недобрый огонёк: я распаляла его злость с каждой минутой всё больше, усугубляя собственное положение.

– Кажется, я не разрешал тебе меня перебивать, – брюнет соскочил на ноги передо мной, вынуждая меня подняться. Буквально пару секунд он всматривался в мои глаза, словно хотел что-то увидеть там, но я была слишком поглощена собственным страхом.

Он поцеловал меня.

Вот так просто. Буквально пару секунд назад обвинял меня, а теперь целовал так, что подгибались колени, сжимал в руках мои ягодицы, пошло задрав юбку, и сминал мои губы своими. Не спеша, смакуя процесс, подчиняя меня своей власти. Словно издеваясь.

Я чувствовала, как теплеет внизу живота, эту дрожь во всём теле, потому что Белозёров, что греха таить, мог обращаться с девушками, и делал это блестяще. Настолько, что, почувствовав его язык на своей шее, я не смогла сдержать стона.

И тут же была за это… наказана?

Парень подтолкнул меня в сторону стола и наклонил так, чтобы я упёрлась грудью в деревянную поверхность. Это немного меня отрезвило, я даже дёрнулась и попыталась вывернуться из его захвата, но тут же была прижата его телом сверху. Он дразнил меня, толкнувшись пару раз в мои бёдра, а затем начал шептать в самое ухо, вызывая новый поток мурашек.

– Соня с завидным остроумием отвечала на все мои шуточки, что со временем превратилось в затянувшуюся игру. Всё бы ничего, вот только если днём я думал о том, как бы побольнее её задеть, то ночью, в своих мечтах и снах просто горячо и безудержно имел её во всех позах, потому что знал, что, чёрт… блондиночка не была шлюшкой и не отвечала на нелепые ухаживания ребят из университета. Словно берегла себя для меня. Если честно, я даже думал, что она девственница, но вскоре разнюхал через её приятельницу, что блондиночка долгое время встречалась с каким-то парнем в старших классах и тогда начала вести половую жизнь. Я немного расстроился, но не злился. Наличие опыта только подогрело моё желание заполучить красавицу-первокурсницу, – я зажмурилась, кусая губу, чувствуя, как его губы касаются моего уха. Чувствуя, как его пальцы стягивают с меня колготки вместе с трусиками. Его ладони на моих бёдрах заставляли меня постыдно течь, но я не могла это контролировать. Так же, как не могла сдержать очередной стон, ведь его рука накрыла мою влажную плоть. – Но, словно по закону жанра нелепой романтической мелодрамы, к желанию отыметь сочную попку прибавилась незваная ревность. Мне не нравилось, когда к ней подкатывали другие парни, и, когда я это осознал, мне пришлось признать, что Соня интересна мне не только как объект моей похоти. И после одного интересного случая в метро, не думать о ней стало практически невозможно. Я хотел, чтобы этот тигрёнок был моим, во всех смыслах этого слова. Серьёзные отношения не в моём стиле, на самом деле, – свои слова он подкрепил глубоким проникновением своих пальцев в моё лоно. Я заскулила сквозь зубы и зажмурилась, наслаждаясь движениями его пальцев, наслаждаясь тем, что он мне говорил… – Тем не менее, с Соней хотелось попробовать. Вот только эта девчонка стала меня избегать. А мне совершенно не понравился такой расклад.