Текст книги "Твоё дыхание под моей кожей (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Что-то у тебя лицо зелёное, Егор, – ехидно протянула Аня, которая стояла по левую руку от Белова, жмущаяся к Коротину. – У тебя всё в порядке? Надеюсь, нет.

Парень раздражённо закатил глаза, встречаясь взглядом со своим другом.

– Денис, ты не мог бы заткнуть свою фурию, я не в самом лучшем настроении, боюсь сорваться на этой мерзкой коротышке, – сквозь зубы прорычал парень.

– Оба успокойтесь, – спокойно ответил шатен, сжимая талию Калининой. – Егор, не нужно оскорблять мою девушку. Аня, не цепляйся к моему другу.

Коротин чувствовал себя папашей, примиряющим своих вечно воюющих детей.

– А мне-то что рот затыкаешь? – недовольно пробурчала Калинина. – Дай мне хоть минутку порадоваться за то, что Катюша в очередной раз продинамила этого членоносца. Ему полезно.

Белов снова крепко сжал челюсти и отыскал глазами блондинку. Она стояла рядом с Пашей и смотрела куда-то в пол, грустно перебирая подол своего нежно-голубого платья. Красивая, с нежной россыпью блондинистых кудрей на плечах.

Ему так отчаянно хотелось подойти к Катюше и прижать её к себе, потому что стоять так далеко от неё было просто невыносимо. Когда он смотрел на неё, раздражение отступало, и ему было уже почти плевать, что там вякала девчонка Коротина.

Егор краем глаза заметил, что Денис раздражённо схватил Аню и поставил с левой стороны от себя, таким образом встав рядом с другом.

– Не обращай внимания, Егор, она просто поехавшая у меня немного, – с виноватой улыбкой произнёс Денис и перевёл внимание на вещающую у микрофона директрису, одновременно пытаясь утихомирить пыл своей девушки, которая раздражённо вырывалась из его объятий.

– Мне плевать на неё, не волнуйся за это, – сухо ответил Белов, всё же не удержавшись и тряхнув рукой. Его одноклассница удивлённо захлопала глазами, и Егор перевёл на неё раздражённый взгляд. – Ты мне уже синяков наставила. Ты не можешь стоять спокойно?

Он снова перевёл взгляд на толпу школьников.

Катя смотрела на него, и Белова просто прошибло изнутри.

Как только был объявлен медленный танец, Егор отошёл от своей партнёрши и направился в сторону светловолосого чуда, которую в центр зала вёл за руку Паша.

– Дорогой друг, не хочешь поменяться партнёршами на финальный медленный танец? – вкрадчиво спросил Белов своего одноклассника, даже не глядя на взволнованную Катюшу.

– Если честно, то не очень, но, кажется, выбора у меня нет, – Паша в любой ситуации не терял позитивного настроя, потому стоял и улыбался.

Егор неожиданно для себя тоже усмехнулся.

– Настя стоит в той стороне, – парень кивнул в сторону той самой букашки. – Спасибо за понимание.

И больше он был не намерен тратить драгоценные секунды этого танца на кого бы то ни было, кроме Катюши.

Девчонка покорно обвила руками плечи Егора и прижалась щекой к его груди, словно боялась встретиться с ним взглядом.

Белов закрыл глаза, потому что ему было… хорошо. Всё словно встало на свои места, потому что он чувствовал тепло любимой девушки, чувствовал, как доверчиво она прижимается к нему, и просто не мог надышаться её запахом. Она не отталкивала, не отстранялась, лишь сжимала в кулачках ткань его пиджака.

Егор целовал её волосы и не мог остановиться. Они так приятно пахли каким-то сладким ароматом и были мягкими на ощупь – Белов не изменил себе в желании зарыться в них пальцами.

Лишь на секунду он поднял глаза перед собой и снова встретился взглядом с матерью. Он давно не видел на её губах такой широкой улыбки.

***

Аня раздражённо смотрела на танцующих Егора и Катю, позволяя Денису вести в танце. Она совсем слабо держалась за его плечи, всё ещё злясь на то, что в конфликте Коротин был на стороне Белова.

– Ань, с тобой всё в порядке?

– Всё было прекрасно до того, как ты стал меня унижать перед своим другом, – Калининой не хотелось ругаться с Денисом, но ядовитые слова сами собой срывались с губ. Девушка ругала себя за вздорный характер, но ничего не могла поделать. – Мог бы меня поддержать, – уже тише добавила девушка, поднимая глаза на Коротина.

Он явно был недоволен тем, что Аня начинала скандалить, но старался сохранять спокойствие.

– Я всегда поддерживаю тебя, малышка. Но это ты начала оскорблять моего друга – ты сама виновата.

– Можно подумать, я сказала неправду.

– Если бы ты сказала это ещё месяц назад, Егор бы только посмеялся над твоими словами, а я бы согласно покивал. Но не сейчас, Ань. Не когда мой друг смотрит на Катю так, словно это лучшее, что было в его жизни. Не трогай Белова, я серьёзно, ему сложно в последние дни. Похоже он в неё…

– Влюблён, я знаю. Но и ему полезно помучиться, чтобы не думал, что всё достаётся слишком легко, – Денис покачал головой и бросил взгляд на танцующих друзей, улыбаясь. Аня положила руку на его щёку, вынуждая снова посмотреть ей в глаза. – Я знаю, что Катя будет счастлива только с ним, и буду рада, если у них всё действительно наладится, не думай, что я конченная сучка. Просто Белова я терпеть не могу, и у меня есть на это причины.

– Надеюсь, со временем вы найдёте общий язык.

– Сомневаюсь.

Денис усмехнулся и с силой вжал тело брюнетки в своё тело. Он наклонился к её уху и чуть тронул губами чувствительное место под ним. Его руки медленно заскользили по швам её ярко-красного платья, которое делало брюнетку безумно сексуальной.

– Если ты будешь вредничать, я буду тебя наказывать, – тихо прошептал парень, посылая мурашки по телу Ани. Она ещё сильнее сжала его плечи и улыбнулась, прикрыв глаза.

– Как же?

– Я не раскрываю секреты раньше времени.

Пока они сладко целовали друг друга, совершенно забыв о времени, музыке и людях вокруг, в другом конце зала за ними наблюдали три человека. Две женщины среднего возраста, уже успевшие познакомиться, обсуждали, какая же красивая пара вышла из их детей.

А Никита Кузнецов просто странно улыбался, потому что впервые за долгое время его озарило равнодушие к Ане Калининой. Чувство, когда эта болезненная влюблённость отпускает, было одним из лучших, что ему приходилось испытывать.

***

Песня закончилась, а Егор с Катей всё ещё стояли в объятиях друг друга. Девчонка доверчиво потёрлась носиком о его рубашку, вдыхая запах его парфюма.

Белов поцеловал Катюшу в лоб и накрыл руками её ладони.

Все их движения были такими медленными и нежными: они терялись друг в друге и наслаждались этим чувством.

– Что будет дальше, Кать? – блондинка смотрела на него так внимательно, что на миг Егор растерял все слова. – Тебе нужно ещё время или… ты уже готова поговорить? – он боялся показаться ей нетерпеливым и навязчивым. Но такова была его сущность. Он больше не мог ждать, не хотел терпеть эту неопределённость.

Катя была самым светлым пятном в его жизни, и потерять её было бы самой огромной ошибкой Егора. Он знал это. Он боялся этого.

– Пойдём, найдём какой-нибудь кабинет, хорошо? – тихо предложила Катюша и, дождавшись кивка Егора, улыбнулась. – Больше не вижу смысла оттягивать этот разговор. Кажется, я уже давно во всём разобралась.

Белов боялся этой грустной улыбки, которая вдруг появилась на губах Котовой. Парень нервно сглотнул и пошёл за Катюшей прочь из зала.

========== 24. Как должно было быть ==========

***

Егор тихо затворил за собой дверь в кабинет и выдохнул. Казалось, сердце сейчас просто вырвется из груди, хотя своё волнение он никак не мог оправдать. Конечно, он понимал, что Катюшин ответ может как разрушить всё окончательно, так и восстановить, но такая реакция собственного организма поражала парня.

Сухость в глотке, бешеный пульс, странный трепет в теле: с каждым разом Белов всё больше убеждался в том, что не ошибся в собственных чувствах. Катя была его страстью и любовью, и Егор хотел кричать об этом, потому что знал – эта девушка достойна гораздо большего, чем сам Белов, но в итоге всегда выбирала его.

Все предыдущие пассии казались ему каким-то смазанным пятном на фоне и без того тёмного прошлого. И сейчас Котова привносила в его жизнь тот свет, которого Егору катастрофически не хватало.

Если бы ему месяц назад сказали о том, что он будет сходить с ума… не по Кате, а без неё – не поверил бы. Но сейчас ему совсем не стыдно было признать собственную слабость перед Катюшей, потому что, как ни странно, эта слабость делала его сильнее.

Он начал ценить какие-то мелочи, на которые раньше не обращал внимания.

Егор, например, никогда не принимал как что-то особенное, когда Катюша делала ему кофе. Она часто приходила к нему по вечерам, пока они ещё были вместе, и просто читала книжки или делала уроки, сидя на диване, пока Белов работал за компьютером. Катя всегда варила им двоим кофе в турке, себе разбавляла сливками, а ему приносила обычный, даже не сладкий. Комната в такие минуты наполнялась терпким ароматом, и думалось гораздо легче. Когда глаза уставали, он закрывал ноутбук и садился к Кате. Или ложился рядом, устраивая свою голову у неё на коленях: она даже не обращала внимания на то, что он на неё смотрел – внимательно скользила глазами по строчкам и привычно перебирала пальцами его волосы.

И вот когда Белов всё испортил, он впервые задумался, что его мама, хоть и вкусно готовит, варит просто отвратительный кофе. А когда гладит ему волосы, всё равно делает это слишком по-матерински, а Катя…

А Катя изучала пальчиками его лицо, обводила подушечками его губы, и ему нахуй не надо было прикосновений других рук.

И сейчас, глядя на взволнованную Катюшу, которая не отрывала от него глаз, он думал о том, что сделает всё возможное, чтобы её вернуть, даже если она сейчас скажет, что хочет всё закончить. Хотя бы ради этого чертового кофе, без которого он уже не мог.

– Ты так изменился, Егор, – совсем тихо сказала Катя, усаживаясь на парту. Раньше Егор бы не отказал себе в удовольствии приблизиться и устроиться между её ног. Поцеловал бы её. А сейчас стоял в паре метров и молчал. – Мне кажется, это все замечают. Это удивительно, знаешь, ты раскрылся для меня с новой стороны, но не потерял лица перед другими. Когда молодые люди влюбляются, мне казалось, они превращаются в сопливых романтиков, но ты держишь марку. Мне нравится это. То, что со мной ты другой, – Катюша чуть подняла подол своего платья и изогнула спину, потому что чувствовала дискомфорт из-за тесного корсета. – Ужасное платье, хочу скорее его снять.

Егор сдержал рвущуюся из него реплику.

Я хочу снять его с тебя ещё больше.

– И что значат твои слова? – спокойно спросил парень. Несмотря на собственное состояние, сохранять самообладание ему всё же удавалось. Не хотелось сейчас терять голову и срываться на Катю, хоть его уже и трясло от нетерпения.

– Егор, между нами столько всего происходило, что мне сложно однозначно ответить, что я чувствую. Ты привнёс в мою жизнь столько боли, что и словами не передать, – именно в этот момент сердце Егора, казалось, упало куда-то вниз. Он сжал челюсти, чтобы не выдать разочарованного стона. Разочаровывался, к слову, он в последнее время только в себе. – Сначала все эти насмешки, когда я тобой не могла надышаться. Смотрела на тебя в коридорах и думала – такой красивый, влекущий, но такой гадёныш. Быть девочкой для битья было неприятно, особенно, когда надо мной смеялись твои бывшие подружки. Потому что их ты бросил, хотя бы подарив им своё внимание, пусть и временное, а меня так позорно отшил при всех, не дав даже вкусить запретный плод. Мне тогда казалось, что хуже и быть не может, – Егору было противно от самого себя: руки мелко задрожали, и он обессилено опустил их по швам. – А потом ты решил сделать меня своей девочкой для развлечения. Я пыталась не обманывать себя, даже осознавала, что ты совсем не серьёзен со мной. Но на первых порах мне было достаточно своей собственной любви, я была уверена, что рано или поздно, ты тоже почувствуешь это. И жаль, что ты почувствовал это именно поздно.

Егор опёрся пятой точкой об учительский стол, к которому подошёл во время монолога блондинки. Теперь их разделял метр, а сидели они друг против друга. Белов просто не чувствовал в себе силы, чтобы продолжать стоять.

– Поздно? – как-то неверяще протянул он, сложив руки в замок.

– Поздно, Егор. Если бы ты осознал всё до того, как я узнала про твои измены, всё было бы по-другому. Мы бы не сидели сейчас в этом пустом кабинете, ты бы не был так ошарашен, я бы не была так выпотрошена в эмоциональном плане. Мы бы танцевали на балу вместе, ты бы целовал меня при всех, так, как этого хочешь ты. Потому что, знаешь, я получаю удовольствие от всего, что приносит удовольствие тебе, – только сейчас Белов заметил блестящие дорожки на её щеках. – Ты ведь, правда, ничего мне не обещал, я всегда это знала. Но тот поцелуй, что я увидела, выбил меня из колеи настолько, что я просто не смогла восстановиться. Не смогла простить тебя, хотя сказала совсем другое. Мне просто хотелось побыть с тобой ещё немного перед тем, как порвать окончательно, и это временно «всё хорошо» немного меня подлечило, хоть я и продолжала по ночам плакать в подушку. И если бы ты не признался мне в своих чувствах неделю назад, всё бы закончилось уже давно. Но теперь я не могу игнорировать твои чувства.

– Ты сказала, что уже поздно, – его слова звучали жестоко, но Егор был слишком опустошён, чтобы контролировать себя. Его бесило то, что он даже не может членораздельно выразить всё, что в нём скопилось, лишь продолжал слушать малышку, желая заскулить от досады.

– Говорят, лучше поздно, чем никогда, – хмыкнула Катюша, утирая слезу. – Ты ведь знаешь, что со мной происходит, когда ты рядом. И как мне плохо, когда тебя нет. Мне кажется, что ты так далеко забрался в меня, что я при всём желании не смогу это из себя вытащить. Мои слова, может, и звучат слишком возвышенно и наигранно, мне ведь всего семнадцать, я ничего не смыслю в этой жизни. Но ещё больше я не смыслю своей жизни без тебя, – Катя не выдержала и закрыла лицо ладошками, чувствуя, как её спину обхватывают крепкие руки. Егор тяжело сглотнул, обнимая хрупкую малышку, и уложил свой подбородок ей на макушку. – Я так боюсь, Егор. Боюсь того, что ничего не могу с собой поделать. Я хочу быть с тобой, хочу любить тебя, и мне, кажется, больше ничего не нужно. Мне страшно, что ты предашь меня, мне страшно, что мы не сможем доверять друг другу, – она чуть оттолкнула его, чтобы заглянуть в его глаза, и её сердце на миг сжалось. Потому что Егор смотрел так, как… никогда на неё не смотрел. С обожанием, с мольбой, со страхом услышать отказ. – Столько всего произошло, что любая другая на моём месте просто ушла бы сейчас. Но я доверяю тебе, Егор Белов. Никогда не смей меня обманывать, слышишь? Я уже говорила, что ты причинил мне столько боли, но ты лучшее, что было в моей жизни. Самое яркое, самое чувственное, и я словами не могу передать, как сильно дорожу тобой. И я прошу тебя, сделай так, чтобы я больше не плакала из-за тебя. Мне нужно это, родной. Ты так мне нужен, ты даже не представляешь.

Он не хотел больше смотреть в её глаза, потому что боялся собственных мыслей. Белов чувствовал себя таким слабым сейчас, но знал, что должен быть сильным для неё – для Кати. Должен был успокоить, утешить, привести её в чувства, потому что сам в этих чувствах просто захлёбывался.

– Кать, я представляю, слышишь, – шептал он ей на ухо. – Потому что ты нужна мне не меньше. Забудь всю эту херню, что была, ясно? Я всё сделаю, Катя, я не собираюсь терять тебя! Не теперь. Я был конченным мудаком, не ценил тебя нихера, и я так об этом жалею, ты даже не представляешь, – девчонка улыбалась сумасшедшей улыбкой, когда Егор шептал эти слова и выцеловывал её щёки. – Я всё исправлю, малышка, ты будешь счастлива со мной, я обещаю. Потому что без меня тебе хуёво, так же как и мне без тебя.

Вот так, в своей привычной грубой манере. Но Кате по-другому и не нужно было. Егор ведь рядом, это главное.

И пусть все вокруг заткнут свои рты и позасовывают свои грязные языки в свои задницы. Белов не конченный отморозок, он умеет любить получше всех них. А Катя не наивная дура, просто она отдаётся без остатка так, как они никогда не смогут.

***

– Мы тут с Анечкиной мамой решили по магазинам прогуляться, Денис, – этот тон своей матери Коротин знал лучше всего: ей оставалось только комично поиграть бровями и низким голосом произнести «если ты понимаешь, о чём я». – Я вернусь часам к восьми, не раньше. Не скучайте там! – женщина обвела аудиторию глазами и, не заметив поблизости Калинину, жестом попросила Дениса наклониться. – Не забывай о защите, пожалуйста, мне рано думать о внуках, а вам о детях – тем более. Если у тебя нет презервативов, то возьми у меня в угловом столике в комнате, они на верхней…

– Нет, мам. Остановись, хорошо? – шатен широко улыбался, но эта улыбка была скорее удивлённой, чем искренней. – Сейчас я быстро забуду всё, что только что услышал, потому что я хоть и взрослый, но мне уже давно не было так стрёмно. Примерно лет с шестнадцати, когда ты решила поговорить со мной о сексе, хотя я уже год как не был девственником.

Женщина усмехнулась.

– Ой, перестань, просто ты говорил, что ухаживаешь за девочкой, вот я и решила поговорить. Кстати, что это была за девочка? Помню, она ведь тебе серьезно нравилась, – мать Дениса задумчиво потёрла подборок, выжидающе глядя на сына. – Ты всё время советовался, что ей подарить, а потом я как-то перестала о ней слышать.

– Конечно, ты ведь почти всегда в работе, – женщина нахмурилась, но шатен поспешно поцеловал её в лоб, чтобы восстановить карму в глазах матери. – Я тебя не виню, я знаю, что ты для меня стараешься. И это была Аня, мам. Просто я повёл себя с ней, как конченный мудак, и ещё она переехала на время в другое место. Но когда она вернулась, мы снова стали встречаться.

Денис заметил брюнетку, которая обнимала своего отца, прощаясь с родителями после праздника: похоже, именно Калинин-старший везет дам по магазинам сегодня. Девушка начала двигаться в сторону Коротиных, и шатен не смел отрывать от неё глаз.

Чуть завитые на концах и порядком отросшие волосы рассыпались по плечам, развиваясь при ходьбе, как и подол шикарного красного платья. Эффектная и сексуальная. И только его.

– Ох, иди уже к своей ненаглядной! И не смей при мне выражаться!

Коротин комично ударил себя по губам и, поцеловав мать на прощание, двинулся к своей девушке.

***

– Я не верю тебе. Что, прям так и сказала? – недоверчиво спросила Аня, крутясь перед зеркалом в коридоре, пока Денис разувался. Брюнетка быстро скинула с себя верхнюю одежду и обувь, чтобы иметь пару минут для приведения своего макияжа в порядок – от танцев тушь чуть потекла.

– Представь себе. И про презервативы в верхней тумбочке мне намекнула, типа не хочет внуков пока что, – Денис посмеивался, вешая куртку на крючок. – Не пойму только, зачем они ей, у неё вроде нет мужчины, она бы мне рассказала, я думаю.

Аня недовольно смотрела в зеркало на своё отражение, замечая, что сзади к ней подходит Коротин. Шатен поставил на тумбочку руки по обе стороны от бёдер Калининой и поцеловал её затылок, встречаясь с зелёными глазами в отражении.

– Я теперь чувствую себя какой-то шлюшкой, – тихо произнесла брюнетка, положив свои ладошки на его руки, чуть поглаживая его светлую кожу.

– Почему?

– Ну, знаешь, как-то странно слышать, что твоя мама знает о том, с какой целью ты позвал меня к себе. Более того, сама специально куда-то уходит с моей мамой, освобождая квартиру, словно считает меня легкодоступной.

– Брось, моя мама от тебя без ума, и она вовсе не считает тебя таковой, – рука парня обвила талию Ани и стала медленно двигаться вверх по ткани красного платья, останавливаясь под грудью. – Интересно, и с какой же целью я тебя сюда позвал?

В его глазах танцевали чертята, и Аня снова почувствовала себя той смущённой девятиклассницей рядом с умелым соблазнителем.

– Хочешь поиграть со мной, Коротин?

– Хочу услышать ответ на свой вопрос, Калинина.

В этой борьбе никто не хотел сдаваться, но Аня знала, что проиграет. Потому что проигрывать Денису было чертовски приятно: когда он был властен над ней, она чувствовала себя маленькой и беспомощной – куклой в руках похотливого кукловода. Который сейчас, к слову, беззастенчиво сжал в ладонях груди брюнетки, продолжая смотреть в её глаза через отражение в зеркале. С губ девчонки сорвался рваный выдох, когда парень толкнулся бёдрами к её ягодицам.

– А я не хочу отвечать на вопросы, на которые ты знаешь ответы, – протестующе произнесла Калинина, заворожённо наблюдая, как медленно Денис расстёгивает молнию её платья, скользя взглядом по обнажённой спине. Его губы дотронулись до чувствительного места на шее, чуть ниже линии роста волос. Аня дрожала, а шатен наслаждался её дрожью.

– А я не хочу, чтобы ты мне перечила, – снова парировал шатен, проводя языком по коже над шейными позвонками девчонки. Сладкая. – Скажи мне, малышка: зачем я тебя сюда позвал?

Калинина вспыхнула. Её платье уже спустилось к ногам, так как было без бретелей, и после того, как Коротин его расстегнул, скользнуло вниз. Стоять перед молодым человеком в одном белье было одновременно жарко и страшно. Страшно потому, что каждый раз перед близостью с Денисом Аня не переставала испытывать волнение – всё всегда было по-разному, а пошлые словечки парня и вовсе вгоняли в краску. Почему жарко – говорить не стоит. Можно было просто заметить горящие глаза Дениса, чтобы внизу живота всё затянуло приятной истомой.

– Чтобы заняться со мной любовью, – совсем тихо пошептала, чувствуя дыхание Коротина на своей коже. Снова до мурашек.

Шатен не любил тянуть, потому снова встретился взглядом с Аней и засунул руку в её трусики. Он провёл средним пальцем по влажным лепесткам, продвигаясь чуть дальше: ласкать брюнетку и видеть при этом выражение её лица было верхом блаженства для Дениса, потому он с удовольствием проник пальцем в её лоно, срывая с губ девчонки протяжный стон.

– Любовью… хорошо звучит, да? – вкрадчиво спросил парень, продолжая проникать внутрь своей девушки. – И если бы ты сейчас сказала «трахаться», я бы отодрал тебя прямо здесь, я клянусь. Потому что это слишком грубо, знаешь? Так говорить о нашей близости: я должен был бы тебя наказать.

– У тебя появляются странные замашки, Коротин, – прикусывая нижнюю губу, всё же выдавила из себя малышка. Пальцы шатена просто сводили с ума, как и губы, самозабвенно целующие её шею. – Всё время грозишься меня наказать.

Денис широко улыбнулся, вытаскивая руку из трусиков брюнетки.

– Это ты меня с ума сводишь, – парень видел голодный взгляд малышки, но ему действительно хотелось с ней поиграть. – Хорошие девочки не занимаются любовью в коридоре, нагнувшись над тумбочкой. Хорошие девочки делают это в кроватке при свечах под романтичную музыку, – Аню уже подбешивало то, что Денис разговаривал. Чёрт, когда он разговаривал и ласкал её – было прекрасно, но теперь он даже не притрагивался к ней. – Ты ведь хорошая девочка, Аня?

Коротин спокойно ушёл в свою комнату, оставляя раскрасневшуюся брюнетку стоять перед зеркалом.

– Вообще-то, не очень, – прошептала девчонка своему отражению и, перешагнув платье, последовала за Денисом.

Парень вальяжно раскинулся на кровати в собственной спальне, изучая фигуру брюнетки, зная, как она реагирует на такие взгляды. Он уже был без футболки, похоже, стянул её на пути в комнату. Его руки медленно, словно играя, расстёгивали ширинку джинсов, а взгляд не отрывался от глаз Ани.

Калинина осторожно приблизилась к кровати, словно боялась чего-то, но желание в ней уже не могло больше томиться внутри, потому прежняя решимость очень скоро вернулась к Калининой. Она отодвинула ладони Коротина и уселась на него сверху, наклоняясь к нему ближе. Аня облизала собственные губы и чуть прогнулась в спине, чтобы касаться грудью, обтянутой тонким кружевом бюстгальтера, кожи Дениса.

– Знаешь что, мой хороший? Если ты хотел заполучить хорошую девочку, то не по адресу обратился. Любить меня будешь потом, сейчас я хочу трахаться, – прошептала девчонка ему в губы, улавливая истинное восхищение в его глазах.

– Как ни странно, детка, сегодня наши желания совпадают. Я бы с удовольствием занялся с тобой любовью, если бы ты не мариновала меня весь день видом своего декольте в этом блядски сексуальном платье, – его рука сочно сжала её попку, прижимая промежность девчонки к своему эрегированному члену.

Им потребовалось меньше минуты, чтобы избавить друг друга от остатков одежды. Не хотелось медленно раздевать друг друга, соблазняя, потому что все эти чёртовы прелюдии вообще не были нужны: оба уже изнывали от желания.

Денис не позволил Калининой взять на себя инициативу и просто столкнул с себя, придавливая к кровати своим весом, не вслушиваясь в её возмущённые писки. Желание обладать в нём превышало желание поддаваться, потому он, не медля, вошёл в разгорячённую плоть брюнетки, которая тут же забыла о собственном негодовании.

Коротин сжал в руках её тело, потому что просто не мог насытиться ею, и стал с бешеной скоростью вдалбливаться в Аню, чуть шипя от боли, которую причиняли ногти малышки, впивающиеся в кожу его спины. Со стороны их животная страсть не выглядела эстетично, но эти рваные движения нужны были им обоим.

Её пальцы скользили по его влажному телу, а губы горели от поцелуев. Было так горячо, её соблазнительные стоны постепенно превращались в жалобное хныканье.

Когда оба уже были на пределе, Денис уткнулся лбом в шею девушки, кусая зубами кожу над её ключицами – он не хотел больше сдерживаться, потому что знал, что Аня уже не раз кончила от этих частых и тугих проникновений.

Шатен закончил белёсым семенем на живот брюнетки.

Они оба знали, что не остановятся на этом.

Ведь Денис обещал всё же заняться с ней любовью после этого безумства.

***

Аня удобно устроила голову на животе Катюши и зачарованно смотрела в потолок. Комната Котовой ей всегда нравилась, в ней было что-то детское и очень наивное. Возможно, из-за облачков на голубом потолке, или из-за витражных бабочек на оконном стекле. Здесь было уютно.

– Я хочу извиниться, Кать, – вдруг сказала брюнетка, чувствуя, как подруга перебирает её волосы. – Я часто говорила неприятные тебе вещи, потому что совсем не умею контролировать свой язык. Мне всё казалось правильным, а своё мнение я всегда ставила выше мнений окружающих. Мне всегда казалось, что ты не видишь очевидных вещей, но оказалось, что ты глядишь гораздо глубже. Хоть я и не люблю Белова, но ты разглядела в нём что-то светлое и смогла раскрыть это, что никому ещё не удавалось. Ты моя маленькая мудрая подружка.

Они встретились взглядами и Катя улыбнулась.

– Я ведь не специально. Когда всё только начиналось, я и подумать не смела, что Егор в меня влюбится. Мечтала об этом, конечно, но не верила. А теперь вот как всё вышло, – Котова улыбнулась и отвела глаза от Калининой, тоже уставившись в потолок. – Но ты тоже мне знатных пинков давала, благодаря тебе я нашла в себе силы достойно ответить Белову, чтобы он понял, что я тоже не пальцем деланная, – малышка искренне засмеялась. – Ходит теперь, как шёлковый.

– Да ты шутишь.

– Не шучу. Это он при вас весь такой холодный и равнодушный, а дома, как котёнок, ей-богу. То ли истосковался по мне, и скоро всё вернётся в прежнее русло, когда Егор весь такой альфа-самец и вообще главный, слушайтесь его все, но пока всё иначе. Покоя мне не даёт. Я лежу своими делами занимаюсь, читаю, например, а он устроится у меня под боком, голову на грудь положит и спит. А мне ни повернуться, ни подвинуться, – казалось, что Катя высказывает недовольство, но судя по мечтательной улыбке на губах, она была всем очень даже довольна. – Нет, Егор скорее тигрёнок. Вроде ластится, но иногда так посмотрит, когда чем-то недоволен, что аж мурашки по коже. Не парень – мечта. И мягкий, и жесткий одновременно, я даже не знаю, как объяснить.

– Не объясняй, я так-то с Коротиным встречаюсь, там та же песня. Прости за подробности, конечно, но он то волосы в ванную мыть мне приходит, то раком нагибает на кухне – настроение меняется раз в минуту.

– Зато с ними не скучно.

– Это точно, – Аня села на кровати и повернулась к своей подруге. – Катюш, спасибо тебе за всё, а? Это удивительно, правда: никогда не думала, что со своим характером найду себе близкую подругу. Мне твоя поддержка очень важна, и ты знаешь это. Ты всегда можешь ко мне обратиться, потому что я очень тобой дорожу, хоть и говорю иногда слова, которые лучше бы держать в себе. Прости меня за них ещё раз. Я, конечно, может, и не лучшая подруга на свете, но я тебя очень люблю.

– И мне этого достаточно. Давай, вытирай сопельки, Калинина, и доставай вторую бутылку вина. А то наш девичник скоро превратится в рыдания, а мы веселиться без мужиков собирались, – Котова тоже села на кровати и обняла подругу. – И я тебя люблю, Ань.

***

Белов опёрся локтями о перила балкона и с наслаждением втянул дым сигареты. Денис стоял рядом с ним и так же смотрел в пустоту перед собой.

– Вот я на все сто процентов уверен, что сейчас твоя фурия спаивает мою Катьку, – недовольно произнёс Егор, косясь на своего друга.

– Или твоя Катька мою фурию. Судя по твоей шее, друг, не такой уж Катюша и ангел, – Коротин широко улыбался, так же продолжая курить сигарету.

В прохладном помещении стоял стойкий запах табака, но парней это мало смущало. Они, как заворожённые, смотрели то в ночное небо, то на проезжающие под окнами машины, и думали каждый о своём, иногда обмениваясь странными репликами.

– Через полчасика к ним наведаемся, – безапелляционно произнёс Белов. – Устроили там невесть что, я уверен. Благо, идти недалеко.

К слову, ребята находились на балконе Егора, а девочки в соседней квартире распивали вино в Катюшиной комнате. Идти было действительно недалеко.

– Дай ты Котовой от тебя отдохнуть. Ты ведь та ещё заноза в заднице.

– Я тоже люблю тебя, Коротин, – его губы тронула ухмылка. – И это даже не сарказм, веришь?

Денис тоже отчего-то улыбнулся.

– Правильно, зачем нам нужны девчонки, когда мы есть друг у друга, да, сладкий?

– Не смей, – предостерёг Белов и засмеялся. – Не думал, что когда-нибудь сойду с высоты своего величия и скажу это, но спасибо тебе, Коротин. Ты один из тех людей, кто делает этот мерзкий мир лучше. Во всяком случае, для меня.

– Ох, это гораздо сильнее признания в любви, Егор, – насмешливо протянул Денис. – Знаешь, я как-то давно вышел из того состояния, когда меня ничто не трогает. Наверное, тогда, когда в класс пришла Калинина. Такая эмоциональная встряска, серьёзно. И сейчас я стал больше анализировать собственное мироощущение, и могу сказать, что лично для меня, ты давно уже вышел из рядов приятелей. Наверное, просто потому, что только тебе я мог доверять всегда. Какого бы урода ты из себя ни корчил, ты здравый парень, серьёзно.