Текст книги "Твоё дыхание под моей кожей (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Брюнетка выла. Как израненная волчица, не имея возможности контролировать себя. Ей не хотелось снова показывать слабость перед человеком, который так бесчеловечно её предал. Но было слишком паршиво, и это бесконтрольно вылезало из неё.

Денис был удивлён, но Аня была уверена, что он всего лишь удачно продолжает играть свою роль. Вот только для чего? Если дело уже сделано? Она влюбилась. Он её трахнул. Что ещё ему нужно, чёрт возьми?

Он ведь всё сделал! Всё, что мог! Выжал из неё последнее!

В ней. Ничего. Больше. Не. Осталось.

– Ты что говоришь такое? Я не понимаю…

– Сука! Зачем ты мне врешь? – девушка с силой толкнула парня в грудь, отчего он, не удержавшись на корточках, свалился спиной в снег, в то время как Калинина подорвалась с лавочки. – Я слышала о вашем споре с Никитой, ясно? Я всё знаю! Что, счастлив теперь, что тебе снова удалось сломить непокорную дуру-Аню? Рад, я спрашиваю?

Её крик срывался на визг, отчего Коротин ещё больше не понимал происходящего. Всё казалось каким-то бредом, но он не имел понятия, как это остановить.

– Ань, послушай. Не было никакого спора! Только тот, что в девятом классе, но я думал, что мы уже… – его попытки оправдаться совершенно не долетали до ушей Калининой. Её захватила ярость.

– Нет, чёрт возьми! Был. Был! Хочешь сказать, что не спорил с Кузнецовым на то, что влюбишь меня в себя и трахнешь? Да я ни одному твоему слову не верю, ясно? Как тебе вообще можно доверять?!

Денис поднялся на ноги, приближаясь к девчонке, чтобы заглянуть ей в глаза. Он не понимал, что происходит. Искренне не понимал. Либо был действительно гениальным актёром.

– Аня, Анечка. Малышка, слушай меня внимательно… – его руки обхватили её голову, Денис внимательно смотрел в заплаканные глаза своей девушки, под которыми были подтёки от туши. – Я бы ни за что не стал спорить на тебя снова. Я ведь говорил тебе, что за то время, которое мы не виделись, всё изменилось. Я уже не тот, что был раньше, правда. Не знаю, откуда у тебя эта странная информация, но она лживая, я клянусь. Малыш, я люблю тебя.

Девушка смотрела в его глаза, как заворожённая. Тонула в них. Маленькая влюблённая дурочка, которая должна становиться сильнее.

Всё это слишком сладко и мало похоже на горькую правду. Отчего-то всё, что было раньше, показалось Ане таким лживым и мерзким, что она нашла в себе силы.

Нашла в себе силы отвесить Коротину такую пощёчину, что его голова отлетела в сторону.

– Нет, Денис. Это я. Я люблю тебя. А ты просто конченный ублюдок. Желаю тебе сдохнуть, захлебнувшись в собственном вранье.

Казалось, что слёз уже не должно быть, но девчонка всё равно плакала.

Плакала, всматриваясь в изумлённые глаза любимого человека. Плакала, когда развернулась и пошла домой, даже не удосужившись застегнуть куртку. Плакала, поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде: на лифте ехать не стала, хотела успеть успокоиться до того, как зайдёт в квартиру, чтобы избежать расспросов родителей. Чуть всхлипывала, пока кричала им, что она дома.

А потом рыдала навзрыд, когда поняла, что находится дома одна. К счастью, мама и папа ещё не вернулись с работы.

***

Катя так и не дозвонилась до Ани, которая не соизволила прийти на последний урок. Котова не хотела, чтобы у её подруги были проблемы с преподавателем алгебры, потому сказала ему, что Аня отпросилась у классной руководительницы по болезни, а потом и к ней подошла, сказав, что у Калининой будет справка. В любом случае, достать справку о болезни дочери заведующей детской поликлиникой не сложно. Правда, Катя никогда не обращалась с подобными просьбами к матери.

Сердце неприятно сжалось, когда лифт остановился, и как только створки распахнулись, Катюша поняла, что предчувствие её не подвело: прямо напротив неё, прислонившись к стене подъезда, стоял Белов.

Стоял и смотрел на Катю в упор пустым взглядом. Сначала ей даже показалось, что он пьян, но уже через несколько секунд, как только за ней захлопнулись створки кабины, девчонка была прижата спиной к той самой стене, где ранее стоял Егор, но запаха от него Котова не учуяла.

– У тебя начинает входить в привычку зажимать меня в подъезде, Егор. Где твоя хвалёная оригинальность? – стараясь унять дрожь в голосе, сказала блондинка, устало прикрывая глаза. Видеть его совсем не хотелось, тем более он слишком хорошо умел манипулировать взглядом.

– А у тебя начинает входить в привычку выводить меня из себя, я так понимаю, – в тон девушке ответил Белов, опирая руки о стену по обе стороны от головы девчонки. Её глазки были закрыты, а пушистые ресницы так робко дрожали, что Егор невольно улыбнулся. Она была такой красивой. Просто до безумия. Внезапно в памяти всплыли моменты, когда они были вместе. Он любил целовать её щёки. Так странно. Иногда не хотелось терзать её рот, было достаточно чувствовать губами её нежную сладкую кожу. И ей нравилось, когда он так целовал её. – Я уже не знаю, что с тобой делать. Затаскивать тебя в школьный кабинет, как оказалось, бесполезно – умудрилась всё же сбежать. А здесь бежать некуда. Твои родители ещё на работе. Пойдёшь домой – я пойду за тобой.

Котова закатила глаза и чуть покачала головой. Близость Егора снова заставляла её млеть, но она старалась держаться и не подавать вида.

– Что ты хочешь, а? Мы всё с тобой обсудили! Сколько можно надо мной издеваться?

Верхняя губа Егора чуть поднялась от злости, он едва ли не зарычал Кате на ухо.

– Это ты надо мной издеваешься, Катя. Я не собираюсь бегать за тобой, как щенок, ясно? Если ты сейчас сама со мной не пойдёшь, я клянусь, я затащу тебя в квартиру силой!

Котова ошарашено выдохнула, и встретилась взглядом с потемневшими глазами Белова. Он тяжело дышал, отчего малышка почувствовала тепло его дыхания на своей коже.

И, несмотря на то, что Катя понимала: Егор – гнилой человек, предатель, который играет с ней, которому ничего не стоит раздавить её чувства, она не могла себя контролировать.

Хотелось снова обнять его как раньше. Поцеловать его полные губы, которые сейчас он кривил от злости. Потереться щекой о его совсем немного колючую щёку, как она любила это делать.

Такие противоречивые чувства. Но она так сильно влюблена. Ей можно простить?

– Ты шутишь? – тихо прошептала девчонка, сжимая кулачки.

– Я серьёзен, как никогда. Я соскучился по тебе, как проклятый. Меня сейчас ничего не остановит, – он осторожно провёл ладонью по её руке, обтянутой рукавом пуховика, и ухватил пальцами её подбородок. – Катюш. Пойдём ко мне, а? – девушка на секунду подумала, что парень её умолял, хоть это было и не в его стиле.

Ещё когда Егор сказал, что он соскучился, блондинка уже знала, что сдастся. Просто не может больше терпеть и бегать от самой себя.

Она пообещала себе, что ещё обязательно заставит его страдать. Просто чуть-чуть попозже. А сейчас совсем немножко побудет счастливой. Побудет рядом со своим самым любимым, самым родным человеком. Чтобы избавиться от отвратительного кома в глотке.

Катюша прижалась лбом к его груди и зажмурилась, оставив руки висеть вдоль тела.

Белов улыбнулся так широко, как не улыбался всю последнюю неделю ни разу. Сердце в груди застучало ещё быстрее, парень стал лихорадочно целовать волосы Кати и прижал её к себе так крепко, насколько мог, чтобы не причинить ей дискомфорта.

Она покорно пошла за ним в его пустую квартиру, сняла верхнюю одежду и обувь, и стала ждать, пока разденется Егор.

Парень скинул с ног зимние кроссовки, встал в полный рост напротив Катюши и привычно окинул взглядом её фигурку, обтянутую простыми джинсами и светлой рубашкой.

Оба выдохнули одновременно.

Егору снесло крышу, когда Котова искренне ему улыбнулась и чуть склонила голову вбок. Парень глухо зарычал, в два шага приблизившись к ней.

Её запах, её тепло, её тело, улыбка, волосы по плечам. Он не знал, за что зацепиться, но так кайфовал от того, что Котова сейчас была рядом.

– Моя девочка, – сорвалось с его губ совсем тихо.

Когда их губы встретились, обоих уже ничего не останавливало.

========== 18. Можно ведь просто сдохнуть, верно? ==========

***

Когда Катюша почувствовала прикосновение теплых ладоней Егора к своей талии, все предыдущие дни, в течение которых она старалась избегать Белова, показались ей сущей глупостью. По какой чёрт ей нужна эта гордость, когда только рядом с ним она чувствует себя такой живой? Такой желанной и необходимой. Потому что, Катя могла поклясться, сейчас его неестественно потемневшие глаза были такими голыми, что блондинка имела возможность различить в них всплески эмоций.

Егор скучал, не меньше чем Котова, и это было очевидно. Скучал так, что не скользил привычным оценивающим взглядом по её фигуре, не заигрывал: только изучал лицо, словно пытался поймать каждую её эмоцию. А девчонка просто глупо улыбалась, невинно хлопая пушистыми ресницами. И думать уже ни о чём не хотелось. Хотелось только расслабиться и всецело довериться обладателю завораживающих глаз.

– Таким ты мне больше нравишься, знаешь? – тихо прошептала Катюша, робко оглаживая скулу чуть напрягшегося парня. – Ты со мной всегда такой холодный, равнодушный, а сейчас, словно проснулся. И мне даже хочется верить в такие моменты, что даже такие, как ты, могут чувствовать что-то.

Егор нахмурился, потому что, как бы сильно он не отрицал Катюшино влияние на него, слова девчонки задели что-то внутри. Потому что сейчас все было по-другому. Белову даже казалось, словно он видит её впервые: он, например, совсем не замечал эту крошечную родинку рядом с правой бровью малышки, и сейчас она, почему-то, показалась такой важной.

– Такие, как я? – задумчиво ответил парень, продолжая вглядываться в небесно-синие глаза Котовой. – Чем же я так плох? Тем, что честен со своими девушками? Тем, что живу в своё удовольствие? Разве за это нужно осуждать? – Егор не дождался ответа, потому что у Котовой его, откровенно говоря, не было. – Я ведь не заставлял тебя влюбляться в себя. Никогда не прикасался к тебе без твоего позволения. Никогда не был груб с тобой. Не только потому, что ты нежное создание, просто я тебя уважаю. Правда. За твою искренность, за те эмоции, что ты мне подарила. Мне за многое хочется сказать тебе спасибо.

– За что же?

– Например, за то, что, несмотря на всю ту хуйню, что ты пережила из-за меня, ты всё равно сейчас здесь. Тогда, когда нужна мне больше всего, – Егор снова не говорил ей о любви, а Кате это и вовсе не было нужно. Ведь даже услышать от Егора признание в том, что он нуждается в ней, большого стоит. Белов никогда не признавал того, что он зависим. Сейчас он странным лихорадочным шёпотом говорил то, что ему необходима Котова. – Чего ты молчишь, а? Помучить меня решила? – в собственническом жесте его рука скользнула по тёплой шее малышки, даря нежную ласку, которая отзывалась мурашками по её коже.

– Мне можно, немножко. Ты же любишь издеваться надо мной, – парировала девчонка, наслаждаясь прикосновениями лукаво улыбающегося юноши. – Судя по твоему отношению ко мне, ты хочешь, чтобы я всё время из-за тебя страдала. И пока тебе это успешно удаётся, – Катя говорила серьёзные, волнующие её вещи, но не могла не улыбаться, глядя на Егора. Потому что он редко был с ней искренним. И она упивалась им в эту минуту.

– Единственное, чего я действительно хочу, так это избавить тебя от ненужных тряпок и уложить в свою постель.

– Как предсказуемо.

– Правда? – издевательски протянул Егор. – Пусть так. Но парадокс в том, что ты хочешь этого не меньше, чем я.

Катя заворожённо смотрела в его глаза, когда Белов наклонялся к ней ниже. Их дыхание уже смешивалось, когда она позволила себе закрыть глаза, наслаждаясь запахом парфюма парня.

Егор был вкусным.

Когда их губы встретились, обоих уже ничего не останавливало.

Их поцелуй не был нежным и трепетным, потому что оба лихорадочно ловили губы друг друга, задыхаясь в порывах стать ещё ближе, пошло играя языками. Егор ни за что бы не признался, насколько сильно заводил его маленький влажный рот Катюши, потому что это невозможно, так сходить с ума от одного поцелуя.

Они словно вспоминали друг друга, и пусть прошло совсем мало времени после их последнего поцелуя, сейчас эти небрежные движения их губ казались обоим такими новыми и завораживающими.

Белов чуть ослабил руку, которая покоилась на шее Катюши, и повел её по уже не скрытому под верхней одеждой телу девчонки, оглаживая стройную фигурку. Его ладонь остановилась на округлой попке блондинки, и он с каким-то странным рычанием, которое словила своими губами девушка, вжал Катю в свой пах, демонстрируя Котовой, какую власть она имеет над ним. Его член был практически эрегирован от одного только поцелуя. От одного вида блестящих синих-синих доверчивых глаз. От одного её запаха, который он, словно безумный, вдыхал глубоко в свои лёгкие.

Но то, что сделала Катя в следующее мгновение, совершенно выбило воздух из лёгких Егора.

Её нежная ладонь соскользнула с его щеки и стремительно переместилась вниз, остановившись напротив ширинки Белова. Одним уверенным движением Катя провела рукой по его возбуждённому естеству, срывая с губ Егора хриплый стон. Он моментально разорвал их поцелуй и изумлённо уставился в глаза Котовой, продолжая тяжело дышать, ощущая манипуляции руки девчонки.

– Ты что делаешь, маленький чертёнок? – он впервые провёл такую ассоциацию с этим белокурым ангелом, потому что сейчас в её глазах явно не осталось ничего присущего небесным жителям. – Что, всё же малышка становится взрослой? – он говорил лукаво, но сохранять интонацию уже не было сил. Не было сил сдерживаться.

Котова промолчала, лишь снова потянувшись к губам Егора, который и не думал сопротивляться. Продолжая наслаждаться ласками Кати, выдыхая порывистые стоны ей в ротик, Белов принялся расстёгивать крошечные пуговки её рубашки, с которыми вскоре он расправился. Малышка чуть вздрогнула, когда прохладный воздух прошёлся по её обнаженной коже, но ладони Егора, обернувшись вокруг её талии, моментально восстановили тепловой баланс.

Светлая ткань была стянута с её плеч, а губы Егора переместились на шею блондинки, которая податливо наклонила голову. Белов и не пытался сдерживаться, выцеловывая горячую кожу Катюши, гранича с укусами, которые тут же были смягчены влажностью языка.

– Боже мой, Егор… – прошептала девчонка, когда парень подхватил её на руки, со всей силы вжимая в поверхность двери, которая неприятно холодила кожу Кати. – Что ты делаешь?

– С ума схожу, кажется, – уже более ровно, но всё же прорычал Егор, целуя тонкие ключицы девушки. Говорить стало, правда, легче, потому что в таком положении Катюша уже не могла ласкать его член сквозь грубую ткань джинсов. Но находиться между ножек этой девчонки было не менее прекрасно. Однако контролировать себя он не мог совершенно, потому и не замечал, насколько сильно он впивается пальцами в кожу её спины, и какую боль причиняет своими укусами.

– Егор, мне больно, – Катя чуть нахмурилась, тяжело дыша. Конечно, эта боль граничила с наслаждением, и была вполне терпимой, потому что удовольствие, которое доставлял ей Белов, имело гораздо большую силу, но когда парень превращался в такого зверя, ей становилось страшно. – Егор, пожалуйста…

Белов оторвался от кожи девушки, поднимая на неё свои глаза, словно не понимал, чего она хочет добиться. Руки парня снова переместились на ягодицы девчонки, чтобы её удобнее было держать на весу. Парень лихорадочно изучал глазами её лицо и чуть нахмуренный лобик: он заметил, что Катя чем-то недовольна, хотя совершенно не слышал её слов. Стук сердца отдавался в ушах, хотелось плюнуть на всё, что хотела от него Котова, но тут его глаза опустились на её шею..

Её молочного цвета нежная кожа сейчас была неестественно красной, на некоторых местах остались следы от его зубов, были красноватые участки засосов, а большинство из них приобретало неестественный багровый цвет. Егору хватило секунды, чтобы понять: ему совершенно сорвало крышу. Его девочка не привыкла к этим грубым ласкам, он испугал её. Он сделал ей больно.

– Катюша, – тихо прошептал он, закрывая глаза, проводя носом по кромке её белоснежного простенького лифчика. – Прости меня, – его губы покрывали короткими сухими поцелуями кожу груди Кати, которая не была скрыта нижним бельём. – Я не знаю, что на меня нашло.

Пальчики девушки зарылись в его русые волосы, Катюша чуть улыбнулась, глядя на его макушку, на то, как он ласкал губами чувствительную кожу.

– Не извиняйся, просто будь осторожнее, хорошо? – девушка чуть наклонилась и поцеловала Егора в лоб, отчего Белов непроизвольно улыбнулся.

От этого он не стал её меньше хотеть. Просто теперь он боялся испугать эту хрупкую девочку. Теперь он желал не просто насладиться её телом, поддаваясь звериным порывам. Он хотел доставить удовольствие ей. Словно доказать, как, черт возьми, сильно она ему дорога.

– Предлагаю продолжить в спальне, неженка, – прошептал парень, чуть прижавшись к её губам, и снова отрываясь, чтобы иметь возможность спокойно дойти до кровати.

Когда девушка почувствовала прохладу простыней кожей своей спины, она чуть улыбнулась: теперь Егор немного переигрывал с осторожностью, что было совершенно на него не похоже. Но Катя могла поклясться: несмотря на то, что Белову приходилось себя сдерживать, он получал удовольствие, о чём говорила рассеянная улыбка, которая не сходила с его губ.

Улыбка Егора стала немного нахальнее, когда он стянул с ног Катюши джинсы и носочки: привычным, нагло исследующим взглядом он прошёлся по её ногам, вызывая такой естественный румянец на её щеках. Следом за ними с её тела был снят бюстгальтер.

Растягивать свои игры совсем не хотелось, потому что Катюша уже тяжело дышала, комкая простыни в кулачках, что говорило о её возбуждённом состоянии. О том, что грубая джинсовая ткань, которая неприятно тёрлась о стоящий колом член Егора, уже давно доставляла ему невыносимый дискомфорт, и говорить не стоит.

Белов чуть закусил нижнюю губу, отрывая взгляд от взволнованного личика Катюши: она дрожала от нетерпения, но совсем не хотела это показывать. Не хотела показывать даже Егору, какой в действительности маленькой развратницей была. Но он-то всё знал сам.

Кончиком указательного пальца парень провёл по плоти Котовой, скрытой хлопковыми голубыми трусиками, на которых и так уж было влажное пятнышко – доказательство желания Катюши. Его нехитрые манипуляции даже сквозь ткань заставили девушку протяжно застонать и задвигать бёдрами в нетерпении. Это было причиной ещё более широкой улыбки Егора, который уже принялся стягивать трусики с бёдер девушки.

– Егор, перестань издеваться, слышишь? Ты нужен мне, – словно маленький ребёнок, возмущалась Котова, продолжая смешно хмурить лоб. Вот только ноги она раздвигала и попой крутила совсем не по-детски.

Катя даже обрадовалась, когда он, наконец, прервал свои медленные ласки, которые доводили её до исступления: терпеть уже было невозможно, хотелось почувствовать его в себе как можно скорее. Словно дразня девчонку, Егор неторопливо стянул с себя футболку, затем джинсы и нижнее бельё, замечая, как завороженно и одновременно смущённо Катюша смотрит на его возбуждённый орган. Не желая медлить, он самостоятельно несколько раз провёл рукой по собственному члену, хрипло выдыхая сквозь зубы, размазывая по стволу естественную смазку, и снова вернулся на кровать к девушке, бёдра которой были так призывно распахнуты для него.

Как только Егор наклонился к девушке, оба вздрогнули: Егор от того, что почувствовал приятное наслаждения от соприкосновения кожи её бедра и собственного естества, а Катюша, потому что почувствовала прохладную грудь Белова нежной кожей своих сосков – это напрочь сносило крышу.

Девчонка вцепилась в его шею, вынуждая наклониться ещё ближе, но Егор отстранился.

– Белов, перестань! – неожиданно для самой себя закричала Катя, недовольная издевательствами парня. Она уже не хотела ничего, кроме чувства заполненности, которое Егор никак не мог ей дать. Словно назло. И смеялся сейчас он, видимо, тоже назло.

– Какие мы нетерпеливые, кто бы мог подумать, – низким голосом произнёс парень, дотрагиваясь губами места за ушком и снова отстраняясь. – Сегодня я хочу иметь тебя по-другому, Катюша. Хочу целовать твою шею и прижимать к себе крепко-крепко.

Не дожидаясь очередных возмущений Котовой, Егор перевернул малышку и уложил её на бок, сам же удобно устроился позади неё. Спина Катюши была плотно прижата к его груди, парень перекинул руку через талию девочки и медленно провёл ей по её груди.

– Я так соскучился по твоему запаху, котёнок, – прошептал парень, запечатлев короткий поцелуй на скуле девушке рядом с ухом. – Приподними ногу немного, хорошо? Я хоть и стараюсь держать себя в руках, но хочу войти в тебя не меньше, чем ты хочешь почувствовать меня внутри.

Катюша напряжённо всхлипнула, послушно приподнимая правую ножку, для удобства проникновения. Егор подхватил ногу девушки, сжимая внутреннюю сторону её бедра, и нетерпеливо вошёл в её лоно, одним упругим влажным толчком.

Белов глухо зарычал, когда услышал стон Кати: кажется, впервые, ему стало настолько хорошо не от проникновения в желанную девушку, а от стона её удовольствия. Она упивалась близостью с ним. И это сводило с ума ещё больше.

Егор начал двигаться в Кате осторожно, подложив левую руку ей под голову, чтобы иметь возможность зарываться пальцами в её волосы, или оттягивать за них её головку, получая тем самым доступ к шее. Вдоволь наигравшись с грудью Котовой, он переместил правую руку на клитор девушки, начиная стимулировать его круговыми движениями.

А ещё он шептал ей что-то ужасно пошлое на ухо, с улыбкой замечая, как подрагивает её тело в его руках. Она вторила бёдрами его движениям, пытаясь быть ещё ближе, наслаждаясь ощущениями от проникновений в новой позе.

И стонала, как маленькая шлюха, потому что Егор запрещал ей сдерживаться. Потому что ему нравилось слышать, насколько Кате хорошо от его ласк.

Девчонка была очень чувственной, потому от умелых движений Егора на её клиторе и горячих толчков она быстро достигла пика. Дыхание Катюши сбилось, она плотнее сжала бёдра и зажмуривалась, чувствуя, как Белов ускоряет фрикции, чтобы продлить её наслаждение.

Котова дрожала и совсем несдержанно хныкала, потому что не могла по-другому выразить вслух то, насколько ей хорошо.

Чувствуя, как плотно сжимаются стеночки её лона вокруг его члена, Егор не стал больше терпеть. Он ненавидел показывать девушкам, какое сильное удовольствие он получает во время оргазма. Но сейчас он кончал и стонал, как мальчишка. И ему не было стыдно. Закончив на её чуть покрасневшую ягодицу, неожиданно для себя парень улыбнулся.

Кажется даже во время нежного секса, не удержавшись, Егор позволил себе сделать пару-тройку сочных шлепков по попе малышки.

Катюша свалилась на живот, пытаясь отдышаться, не открывая глаз. Она почувствовала прикосновение влажной салфетки к своей коже: похоже, Егор решил заботливо убрать следы своего семени с её ягодицы. И Котова была ему благодарна, потому что идти в душ сейчас совершенно не хотелось.

Единственным желанием было просто полежать с ним рядышком хотя бы пару минут. Чтобы он обнимал и целовал волосы. Чтобы проводил носом по коже, обдавая её горячим дыханием, вызывая мурашки.

И сегодня её мечты были исполнены.

***

Белов открыл глаза, замечая, что за окном было совсем темно. Привычным движением руки он нащупал свой телефон на тумбочке: было уже восемь вечера.

А ещё Кати не было рядом, и вопрос о том, где она шлялась, волновал его гораздо сильнее, чем сильный жар, распространяющийся по всему телу. Горло неприятно саднило, и сердце билось чересчур быстро. Парень и сам не понимал, почему его так подкосило под вечер, ведь днём после школы всё было отлично.

Даже лучше, чем отлично. Ведь он занимался любовью с Катюшей.

Егор быстро нашёл её номер в списке контактов и улыбнулся, потому что малышка довольно быстро взяла трубку. Он боялся, что Катя проигнорирует его звонок.

– Котова, скажи мне, пожалуйста, какого хрена я не вижу тебя сейчас в своей постели? – промурлыкал в трубку Белов, плотнее закутываясь в одеяло. Странное ощущение снова заскользило по его позвоночнику: было до ужаса жарко, и одновременно хотелось согреться. Чёрт, похоже, действительно заболел.

– Ты уснул, а я пошла домой уроки делать. Потом мамочке помогла ужин приготовить, – обыденно проговорила девчонка, а Егор опять, как дурак, улыбался, потому что Катя на него не обижалась. И разговаривала с ним, как раньше. – Уже соскучился?

– Просто надеялся, что ты разбудишь меня, когда соберёшься слинять, – хмыкнул парень, не желая признавать очевидного. И так слишком много признаний для одного дня. – У меня просьба к тебе, Катюш. Можешь передать моей классной руководительнице, что я заболел?

– Снова решил прогуливать? А потом я должна буду тебе на контрольных SMS-ками помогать?

– Нет, Котова, я, правда, заболел. У меня температура, похоже.

На том конце провода повисла недолгая тишина, а потом Катюша сбросила вызов.

Безусловно, такое завершение разговора порядком взбесило Белова, но долго возмущаться ему не пришлось, потому что уже спустя пару минут входная дверь хлопнула и в комнату влетела Катюша, держа пакетик с лекарствами в руках.

– А это всё потому, что ты ходишь в кроссовках всю зиму! – с порога начала Котова, на что Егор скептически вздёрнул бровь.

– Они зимние, вообще-то, – запротестовал Белов, наблюдая, как Катюша приближается к нему вплотную и прижимается губами к его лбу. Её прохладные губы подарили ему такое острое, пусть и секундное наслаждение, что парень закрыл глаза и шумно выдохнул. Сейчас так хотелось чувствовать прохладу её губ или пальчиков разгорячённой кожей.

– Горячий какой, – нахмурилась девушка, доставая коробочки из пакета. – Зимние или нет – они короткие, а вы вечно носитесь друг за другом, как придурки пятилетние, да ещё и по всем сугробам! Я тебе что, мамочка, чтобы элементарные вещи объяснять?

– Мамочка меня такой фигнёй уже давно не задалбливает.

– Конечно, потому что она знает, что ты упрямый, как баран, – проворчала девушка.

– Может, хватит? Я тут умираю, вообще-то, – наигранно закатил глаза парень, откидываясь на подушку. Катюша улыбнулась и положила свою прохладную руку на щёку Егора, замечая, что он чуть ли не мурчит от удовольствия.

– Я просто за тебя волнуюсь, – и этот долгий взгляд синих глаз показался Белову таким голым, что он затаил дыхание. – Я сделаю тебе чай, хорошо? Отдохни пока.

Блондиночка ушла, прихватив со стола какую-то упаковку, а Егор продолжал всматриваться в закрытую за Катей дверь. Внутри него всё просто переворачивалось от ощущения дикого кайфа. Он и на минуту не мог представить, насколько это прекрасно, когда о тебе заботится девушка. Все эти куклы, с которыми он так любил коротать ночи, казались ему такими пустыми сейчас. Каждая из них велась на его внешность, на его разговоры. А лить в уши он умел отменно. С Катей он вёл себя, как последний мерзавец, но сейчас она стояла на кухне и делала ему горячий чай. Она заботилась о нём. Она любила его.

Это было восхитительно.

И парень не знал, стоит ли списывать это на жар, но сейчас он хотел разделить её чувства.

Да, он никогда не признавался в любви девушке, потому что ни одна из них не вызывала и сотой доли того, что он чувствовал к Кате. Они не были достойны. А Котова достойна даже большего, чем он сам. Егор был уверен.

Он пообещал себе, что обязательно попробует измениться ради неё. Не полностью, конечно, но постарается пойти на компромисс. Будет себя сдерживать, чтобы не обидеть ненароком. Будет заботиться о ней, и даже ухаживать. Чтобы она почувствовала себя нормальной девушкой. Потому что она достойна.

– Мне твоя мама звонила, кстати. Сказала, что не может до тебя дозвониться, – протянула Катюша, возвращаясь с кухни. – Они задержатся еще на пару дней в этой командировке, чтоб ты знал. Я не стала говорить, что ты заболел, чтобы они не волновались. Я ведь сама могу о тебе позаботиться, – Егор смотрел в её восторженные и одновременно взволнованные глаза и просто молчал. Потому что слов совершенно не было. – Чай пока не пей, надо температуру померить. Если большая, то я жаропонижающее принесла, и противовирусное – его обязательно нужно выпить. Тут даже капли в нос есть, и леденцы от боли в горле. У тебя ведь болит горло? А вот здесь таблетки от кашля, очень хорошие, кстати, мне всегда помогают, – Катюша оторвалась от тумбочки с лекарствами и перевела взгляд на Егора, понимая, что он ни на секунду не отрывал от неё глаз, пока она тараторила что-то вслух, как обычно. – Я опять слишком много болтаю, да?

Егор только отрицательно покачал головой и поманил девчонку к себе. Когда она устроила голову у него на груди, парень прикрыл глаза.

Горло болело, на самом деле.

Скорее всего, именно поэтому он не сказал, как много для него значит Катя.

Лишь произнес совсем тихим шёпотом:

– Спасибо, Катюш.

***

– Ну и сука же ты, Калинина, – каким-то разочарованно-отчаянным шёпотом произнёс Денис, вглядываясь в зелёные глаза девчонки. После вчерашнего им так и не удалось поговорить, потому что трубку она не брала, а заявиться к ней домой он не решился. – Какого хера ты веришь этому ублюдку, а не мне, а?

– Какой резон ему врать? – зло прошипела брюнетка, складывая руки на груди, ещё больше вжимаясь в стену: Денис снова стоял непозволительно близко, окутывая её своим умопомрачительным запахом, который сбивал с мысли. – Я бы на твоём месте, Коротин, лучше бы нашла в себе мужество признаться во всём. Оказывается, в шестнадцать ты был гораздо смелее.

Денис глухо зарычал сквозь зубы, несильно ударяя ладонью в стену, рядом с головой Калининой, вынуждая девчонку вздрогнуть. В школьном коридоре, к счастью, было мало учеников, потому и сцена осталась практически незамеченной.

– Не было. Никакого. Спора, – процедил шатен, отрываясь от девушки. – И я тебе это докажу, Аня. Но запомни: хуй ты после этого ко мне подойдёшь, ясно?

Коротин в излюбленной привычке сорвался с места, не дождавшись ответа брюнетки.

А Аня стояла, смаргивая подступавшие слёзы.

Странно. Ей казалось, что после этой ночи их уже не должно было остаться.

– Ань, всё в порядке? – голос справа заставил Калинину вздрогнуть от неожиданности, но этот голос принадлежал Катюше, потому девчонка сразу же успокоилась. – Почему Денис на тебя кричал? Вы поссорились?

Нижняя губа брюнетки предательски задрожала, и чтобы никто не увидел её раскрасневшееся лицо, девушка закрыла его ладонями, стараясь сдерживать всхлипы. Котова не стала ничего спрашивать, лишь отвела Аню в женский туалет, в котором, благо, никого не было.