Текст книги "Сломай меня (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Не могу. Не могу я быть нормальной девчонкой. Я ненормальная, понимаешь? – она с улыбкой посмотрела на него и, прикрыв глаза, легонько чмокнула его в губы, а потом прижалась лбом к его подбородку. – Ты прекрасно знаешь, что я снова сделаю всё по-своему.

– Я прошу тебя, не ходи к нему. Он молодой парень, не хочу тебе объяснять, зачем мальчики зовут красивых девочек к себе на ночь…

– Я знаю, зачем иду туда, Кирилл, – необычайно серьёзно сказала Женя, заглядывая ему в глаза.

Очень сложно было выдержать на себе этот тяжёлый взгляд, но Соколова не отвела глаз. Громов лишь недоверчиво покачал головой и отпустил Женю из объятий. Когда руки перестали касаться её тела, девушке показалось, что у неё забрали всё тепло, и стало сразу холодно и неприятно.

– Мне не верится, что это ты мне говоришь… – прошептал парень и отвернулся. – Значит, придётся запереть тебя дома сегодня. Не хочу, чтобы ты по собственной глупости превратилась в чью-то подстилку.

– Хорошего же ты мнения обо мне.

– Я складываю своё мнение о тебе, исходя из твоих слов и поступков. Ты права, мнение о тебе у меня сложилось не самое лучшее…

***

День выдался действительно тяжёлым. Отец завалил Кирилла кучей макулатуры: что-то на подпись, что-то на выброс. Громов еле доволочил свои ноги до квартиры и со вздохом открыл ключом дверь. Включив свет, он медленно побрёл по коридору в сторону Женькиной спальни. Было уже десять вечера, и он всё-таки хотел провести этот вечер вместе с ней за просмотром какой-нибудь комедии. Но в комнате девушки не было. Её не было ни в ванной, ни на кухне, ни в кабинете. Женьки вообще не было в квартире. Кирилл сердито захлопнул дверь своего кабинета и подошёл к собственному письменному столу. Верхний ящик был открыт, бумаги в нём разбросаны и перепутаны. Но самым интересным было то, что он не нашёл запасных ключей от дома.

Сейчас Кирилл даже не знал о чём переживать больше: о собственном идиотизме, позволившем ему оставить запасные ключи в столь ожидаемом месте, то ли за Женьку, которая сейчас делала неизвестно что неизвестно с кем.

***

Найти адрес Стаса Белова не было сложной задачей для Кирилла: всё-таки неплохие деньги и неплохие связи всегда были в его распоряжении. Ни на секунду не задумываясь «а стоит ли?», Кирилл рванул к собственной машине и дал по газам, направляясь в сторону нужного дома.

Дом Беловых находился в пятнадцати минутах езды от квартиры Громова. Это было небольшое трёхэтажное здание в спальном районе этого южного городка. Дверь с кодовым замком: нужные цифры угадать было не сложно, потому что кнопки, которые чаще всего нажимались жильцами, немного выцвели и стёрлись. Кирилл долго жал на звонок нужной ему квартиры, пока не услышал за дверью тихие шаги. На пороге Громова встретил семнадцатилетний мальчишка с растрёпанными тёмными волосами, в одних спортивных штанах и голым торсом. Он приоткрыл рот в немом вопросе, хотя Кирилла узнал сразу же и причину его визита тоже. Не обращая никакого внимания на оторопевшего парня, Громов быстрым шагом пошёл по коридору к комнате, в которой горел свет. Женьку он застал в кровати, кутающуюся в одеяло и боязливо смотрящую ему в глаза. Он резко стащил с неё одеяло, подметив, что рыжая ещё была в нижнем белье. Схватив девчонку за шкирку, парень подтолкнул её к креслу, где лежала её одежда и сухо кивнул ей, мол, одевайся быстрее. Соколова не стала спорить и молча натянула на себя рваные джинсы и черную майку. Она сердито посмотрела на Кирилла, выражение лица которого было холодным и равнодушным. Грубо схватив её под локоть, парень потащил девушку в коридор. Он смотрел на неё сверху вниз, пока она зашнуровывала кроссовки. Сняв с крючка легкую ветровку, Женька накинула её себе на плечи и бросила взгляд на Стаса, который стоял в проходе и хмуро смотрел на неё.

– Стас, прости меня. Я позвоню тебе завтра, только не обижайся… – стараясь не обращать никакого внимания на сжимавшие её предплечье руки Кирилла, виновато проговорила девушка.

– Конечно, Жень, – растерянно произнёс парень, переводя взгляд с Громова на Женьку.

– Правильно, щенок. На что тебе обижаться? На то, что не успел её выебать? Ну, уж извините, что прервал ваше веселье, – сквозь зубы сказал Кирилл.

Рыжая рывком выдернула свою руку из цепкого захвата Громова и кинулась в объятия Стаса, который буквально на мгновение прижал девчонку к себе, успев поцеловать её в лоб. В следующую секунду она была насильно выволочена из квартиры Белова под тихие ругательства Кирилла.

В машине оба ехали молча, Женька лишь замечала, как напряжены костяшки его пальцев, как плотно сжаты его челюсти.

Так же за шкирку Соколова была кинута на кровать в собственной спальне. Кирилл громовой тучей возвышался над ней, яростно глядя Женьке в глаза.

– Ты совсем охерела, да?

– Да перестань уже! Мне шестнадцать! Ты не имеешь права мне запрещать!

– Шестнадцать! Чёрт возьми: шестнадцать! Какая взрослая стала! И уже трахаться неймётся.

– Да!

– Не выводи меня из себя!

– А с какой стати ты так со мной обращаешься? С кем хочу, с тем и сплю! – заносчиво прокричала девчонка.

– Тебя, видимо, мало имели в детдоме, – зло прошипел Кирилл и осёкся, заметив, как почернели глаза Жени. Казалось, брошенная со злости фраза перевернула что-то внутри у них обоих. Громов стоял и ловил воздух губами, пытаясь осмыслить то, что только что сказал. А девушка пыталась понять, не ослышалась ли.

– Не смей ко мне приближаться, урод. Ты мне противен… – она пыталась вложить в свои слова как можно больше грубости, но ей казалось, что она снова выглядела жалко, потому что глаза начали наполняться слезами. Ей было обидно, как никогда. Он же знает, что она любит его, знает, как ей тяжело, что она пытается забыться и позлить Кирилла, общаясь со Стасом. Как же он может так говорить, зная, что пережитое Женькой в детдоме было таким кошмаром для неё?

Она держалась из последних сил. Смотрела ему в глаза, пыталась быть сильной, сжимала в кулачках одеяло. Кирилл тоже не двигался с места, испуганно глядя на девушку, понимая, что сказанное им перешло все границы. Он злился сам на себя, но слова обратно вернуть уже не мог, как бы ни хотел.

Женька понимала, что сейчас сорвётся. И это случилось буквально через секунду. После того, как она первый раз шмыгнула носом, девчонка почувствовала, что из глаз катятся крупные слёзы, а из горла вырывается полухриплый вой. Это нельзя было назвать рыданиями или плачем: она действительно выла, буквально кричала от того, что творилось внутри. Было так больно, что она скорее согласилась пережить ещё раз издевательства в подсобке, чем одну такую реплику из уст любимого и самого дорогого человека.

Кирилл упал на колени рядом с кроватью, утыкаясь носом в её колени, что-то невнятно бормоча ей и целуя её ладошки. А она смотрела в пустоту, не имея сил остановить собственные слёзы.

========== Глава 9. Ближе ==========

***

Женька смотрела в окошко, сидя на широком подоконнике в гостиной. Горький дым заполнял лёгкие, помогая мыслям выстраиваться в нужном порядке.

С того самого вечера прошло уже больше недели. Соколова не разговаривала с Кириллом и игнорировала любые его попытки с ней помириться. Не из вредности или вечного женского «ага, пусть помучается и подумает над своим поведением». Просто каждый раз, когда она видела его, в голове прокручивалась фраза – «Тебя, видимо, мало имели в детдоме».

Выбросив бычок в приоткрытую створку, девушка устало прислонилась лбом к холодному стеклу. На город опускалась ночь, за окном практически ничего не было видно, кроме маленьких огоньков автомобильных фар, движущихся по оживлённому проспекту. В комнате горел свет, поэтому всё, что происходило в комнате, девушка могла видеть в отражении.

Девушка часто так наблюдала за Кириллом. Это было удобно: ты не смотришь ему в глаза, да и он не замечает, что ты наблюдаешь за ним. Вот и сейчас она наблюдала, как он снимает свои кеды и толстовку с капюшоном. Как играют его мышцы при любых физических действиях, как вздымается его грудь, когда он дышит. Женька постоянно подавляла в себе порывы броситься к нему и стиснуть в объятиях. Вот и сейчас ей до безумия захотелось прижаться к его груди, но снова вспомнив эту грязную фразу, так уверенно звучавшую из его уст, Соколова просто закрыла глаза и потянулась за новой сигаретой. Чиркнув зажигалкой и сделав глубокую затяжку, девушка снова прижалась лбом к окну.

Неожиданно перед ней плюхнулся Кирилл, который был в светлых узких джинсах и чёрной майке. Он устало посмотрел на неё, ожидая, когда Женя поднимет на него свои глаза. Но девушка упрямо продолжала смотреть в окно.

– Женя, посмотри на меня, – тихо сказал Кирилл.

– Не хочу, – равнодушно отозвалась девушка, не обращая внимание на мученическое выражение лица Громова и его опущенные плечи.

– Ты сидишь дома уже неделю. Может, ты хочешь погулять? – словно с надеждой спросил парень, продолжая смотреть на Женьку и не подозревая, что она тоже смотрит на его отражение.

– Может, хочу.

– Пошли? Я покажу тебе одно место.

Кирилл был тонким психологом. Любой девушке, как бы сильно она не была обижена, сложно подавить в себе любопытство. А если эта девушка ещё и озорной рыжий подросток…

***

Он шёл чуть впереди, а Женька впивалась взглядом в его спину. Его походка была расслабленной, слегка подпрыгивающей, но в то же время уверенной, о чём говорила идеальная осанка. Девушка грустно улыбнулась: даже его походка была совершенной.

Громов и вправду был идеальным для неё. Женька не раз задавалась вопросом: как можно быть настолько охренительным? От мягкости волос до формы ногтей, от запаха до голоса. Как там говорится в небезызвестном американском фильме? «Мой личный сорт героина»? Это как нельзя лучше характеризовало Громова в глазах Соколовой, хоть этот фильм она ненавидела всеми фибрами своей души. Несправедливо же: он вампир, убил хренову тучу людей, пьёт кровь животных, у него нет души и живёт он по целому своду законов, которые нельзя нарушать. Тем не менее, он умудряется всё уладить и в итоге всё равно вместе со своей возлюбленной. А Женька не может быть с Кириллом из-за семи лет разницы. А у этого педиковатого вампира со своей пассией разница лет в девяносто. Ну, не справедливо же!

Дурацкие, путающиеся мысли отвлекали Соколову от дороги. Девушка «проснулась» только когда врезалась в спину Кирилла, который поднял взгляд наверх и смотрел на небо. Девушка отошла на шаг назад и проследила за взглядом парня. Рядом стояла многоэтажка, ничем не примечательная, таких было много в этом районе, потому Женька удивилась, почему Кирилл так внимательно смотрит на окна этого здания. Из кармана он достал позвякивающую связку ключей и двинулся к подъезду этой высотки, а девушка поспешила за ним.

Зайдя в небольшую квартиру вслед за Кириллом, Женя стала оглядываться по сторонам. Помещение было абсолютно пустым, обои на стенах свисали какими-то ошмётками, а местами их не было вообще. Из-за почерневших от гари пятен на бетонных стенах стало очевидно: здесь произошёл пожар. Посредине большой комнаты, где скорее всего был зал, стояла одинокая табуретка, выкрашенная белой краской, которая практически вся облупилась.

Кирилл судорожно вздохнул и подошёл к простому деревянному окну, на котором были чёрные обуглившиеся места.

– Знаешь, я практически всё знаю о тебе. О том, как ты попала детский дом, как жила там, с кем общалась. Что-то я узнал из твоего личного дела, что-то ты рассказала сама. Потому что мне было интересно то, чем ты жила до встречи со мной. Теперь ответь мне, что ты знаешь про меня?

Женя виновато опустила глаза и задумалась. Она почувствовала себя ужасной эгоисткой: действительно, она ни разу не задавала Кириллу вопросы про его жизнь и семью. Женя была жутко увлечена собственной влюблённостью и своими проблемами. Сейчас она понимала лишь одно: ей безумно было интересно, как же жил Громов до встречи с ней.

– Прости меня, я никогда не задумывалась об этом. Захотел бы – сам рассказал… – девушка тут же осеклась, потому что поняла, что её голос прозвучал слишком надменно и равнодушно, да и хмурый взгляд Кирилла говорил сам за себя. – Прости… Я имела в виду, что просто запуталась в себе и мне ни до кого не было дела… Я знаю, это жутко эгоистично, но я хочу узнать. Что ты хотел мне рассказать?

– Помнишь, ты мне сказала, что ты постоянно ждёшь меня по вечерам, а я где-то шляюсь допоздна, с какими-то шлюхами.

– Я не так сказала…

– Но суть та же.

– Согласна.

– Я не был с девушками. Я всегда приходил сюда, просто сидел и курил, – словно в подтверждении своих слов, он достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну.

– Зачем? – прошептала девушка, осторожно забирая сигарету из его губ и с наслаждением затягиваясь, ёжась под недовольным взглядом Громова. – Не ругайся, я только одну…. А ты бери новую. И продолжай говорить… – девушка встала рядом с ним, продолжая курить и смотреть вместе с ним в окно.

– Я раньше жил в этой квартире. Всегда сбегаю сюда в сложных ситуациях, чтобы подумать. Я жил тут до семнадцати лет, вместе с папой, мамой и старшим братишкой.

– Подожди… Я слышала про твоего отца, он, вроде, важная шишка в этом городе? Но я ничего не слышала про твою мать и брата.

– Они погибли. В этой квартире. По официальной версии, они забыли выключить газ и легли спать. Думаю, не стоит говорить о том, как происходит отравление угарным газом. В общем, потом произошёл взрыв. Но как они могли забыть выключить газ и лечь спать оба, если было около часа дня? Меня до сих пор не покидает мысль, что всё это подстроено. Какими-нибудь конкурентами моего отца. А я был в школе… Сашка, так звали моего брата, приболел в этот день и не пошёл в институт: он учился уже на втором курсе. Мама всегда была дома, она не работала. И мне до сих пор не верится, что их нет. Такое ощущение, что они просто уехали, понимаешь? – его голос не срывался, словно парень уже давно смирился с мыслью о том, что больше никогда их не увидит, хоть и говорит совершенно обратное.

Женя ничего не стала отвечать. Всех своих родных она и не знала вовсе. Единственным близким для неё человеком был Кирилл, и на секунду она представила, что потеряет его. Сердце заколотилось с бешеной скоростью и как будто ухнуло вниз. Что-то неприятно сжалось в груди. Девушка выкинула окурок и приблизилась к Кириллу, осторожно обнимая его за талию, вдыхая запах его тела. Он обнял её в ответ, утыкаясь носом в её макушку. Он был так благодарен, что она сейчас была рядом с ним. Ему так сильно хотелось прижимать её к себе ближе…

– Женечка, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе тогда наговорил. Просто я тогда был так зол на тебя за то, что ты не послушалась, сбежала, да и ещё и для чего! Чтобы… переспать с этим… Стасом.

– Это ты прости, я правда вела себя, как дура. Впредь, я не буду так подробно описывать, для чего я иду к нему.

– Ты сейчас получишь.

– Я же шучу, – хмыкнула Женя, мысленно давая себе пятюню и радуясь, что Кирилл, хоть немножко, да ревнует её.

– В каждой шутке есть только доля шутки, а всё остальное правда.

– Верно.

Минутная тишина, крепкие объятия и хмурый взгляд Кирилла, устремлённый в пустоту за окном.

– Ты что же, спала уже с ним? – нахмурившись, прошептал парень, отодвигая от себя её хрупкое тельце и заглядывая в её глаза.

– Нет. Пока нет.

– Никаких пока, ясно? – всё же облегчение было ясно слышно в его голосе. – Почему ты так отчаянно пытаешься… кхм… сблизиться с ним?

– Не говори, будто не понимаешь.

– Я, правда, не понимаю, – Соколова поняла, что Громов на самом деле не врёт.

– Я тебя пытаюсь забыть. Всеми способами, – Женька зажмурилась и снова прижалась лбом к его груди.

– Дурочка ты ещё, Женька. Маленькая и глупая дурочка.

Его слова прозвучали настолько безобидно и нежно, что девушка даже не смогла на него обидеться.

***

До дома они добрались только через час, хотя идти было совсем не далеко, просто ребята гуляли вместе, и каждый думал о своём. Громов с грустью думал о своём прошлом, а Женька о его большой и тёплой ладони, которая нежно сжимала её тонкую ручку.

– Жень, ты не хочешь выпить? – спросил Кирилл, доставая из бара бутылку красного вина.

– Ты что, решил напоить меня?

– Нет, просто хочу вина. Ты будешь?

– Буду.

Они сидели за барной стойкой и потягивали выдержанное французское вино из бокалов. Болтали ни о чём, смеялись. Возможно впервые за долгое время обстановка в доме была настолько непринуждённой.

– Хватит тебе уже, все щёки красные, – с улыбкой сказал парень, делая последний глоток. Он и сам чувствовал, что сознание слегка поплыло, что говорить о девчонке, в которой от силы сорок пять килограммов?

– Это здоровый румянец, – слишком громко сказала Женька и тут же засмеялась. – Ладно-ладно, согласна. Не хочу блевать потом от перепоя… Пошли что ли фильм посмотрим…

– Уже час ночи, спать не хочешь?

– Нет. Я с тобой хочу побыть, – быстро сказала Соколова и тут же осеклась.

– Ну, пошли смотреть фильм, – с улыбкой проговорил Кирилл, потянув её в свою комнату.

***

Девушка сидела рядом с Громовым на кровати и пыталась вникнуть в суть фильма. Лёгкое алкогольное опьянение и присутствие в комнате тёплого Кирилла делали эту задачу практически невыполнимой. Поэтому девушка наплевала на фильм и, словно цыплёнок, уткнулась носом в бок парня, закрывая глаза. Он приобнял её за плечо, поглаживая по волосам.

– Кир, скажи. А если бы мы просто встретились на улице, и мне бы уже было восемнадцать, мы были бы вместе? – с надеждой спросила девчонка, не поднимая на него глаз.

– Думаю, да.

– То есть, всё дело в возрасте?

– Дело в том, что мы просто друг другу не подходим. Мне уже скоро задумываться о детях пора, а ты сама ещё ребёнок.

– Иди к чёрту, Кирилл Громов! Я не ребёнок.

– А ведёшь себя, как ребёнок.

– Ты задница, ясно? – Женька подобралась к нему ближе и уткнулась лобиком ему в шею, обнимая рукой за плечи.

– Как скажешь, принцесса.

– Я же люблю тебя…. Только не говори, что не знаешь, каково это – любить безответно.

– Почему же безответно? Я люблю тебя, но по-своему. Просто ты путаешь сестринскую любовь с любовью к мужчине, – устало объяснил парень, продолжая перебирать пальцами непослушные пряди её медно-рыжих волос.

– А то, что мне постоянно хочется тебя поцеловать, тоже прилагается к сестринской любви?

– Просто я чертовски сексуален, и ты не можешь устоять, – многозначительно поиграв бровями, с улыбкой сказал парень.

– То есть, ты всецело берёшь свою вину на себя? Я рада, что не виновата. Кстати, в этом – тоже, – с хитрым взглядом прошептала девушка и прижалась губами к его губам.

========== Глава 10. За пределами разумного ==========

***

Её губы везде. На щеках, твоих губах, шее… Ты чувствуешь, как она взволнованно хлопает глазками, щекоча ресничками чувствительную кожу. Её маленькая ладошка, которая нежно гладит тебя по щеке, чуть обросшей щетиной. И ты не можешь остановиться. Потому что это выше твоих сил, потому что это кажется как никогда правильным и нужным.

Кирилл обнимал девушку, пока она неумело целовала его губы, стараясь доказать ему свою «взрослость». Он отвечал ей со всей нежностью, на которую был способен. Женька провела ладошками по его волосам, перебирая пальчиками непослушные пряди. Соколова делала всё нервно и торопливо, будто боялась, что он оттолкнёт, и хотела успеть насладиться им. Осторожно схватив девушку за запястья, Громов легонько оттолкнул её от себя.

– Что? – прерывисто спросила Женька, пытаясь отдышаться.

– Подожди, куда ты торопишься? Набросилась на меня, как будто боишься не успеть, – обворожительно улыбаясь, сказал Громов, глядя на неё похотливым взглядом, от чего внизу живота девушки становилось ещё жарче.

– Просто я боюсь, что ты снова меня оттолкнёшь. Я тебе этого никогда не прощу, – девушка опустила глаза и стала нервно ерзать на Громове, пытаясь прийти в себя.

– Я слишком пьян и слишком тебя хочу, чтобы сейчас остановиться. А если ты будешь продолжать так ёрзать на мне, то я не смогу быть с тобой нежным, рыжая, – то, что он прекрасно осознавал, что потом пожалеет о своей минутной слабости, сказать вслух Кирилл не решился.

Глаза девушки загорелись, но она по-прежнему недоверчиво смотрела на парня сверху вниз, ожидая, что он будет делать с ней дальше.

Кирилл одним ловким движением оказался над девушкой, продолжая держать её за запястья.

– Я хочу, чтобы ты доверилась мне и слушала своё тело, – тихо и завораживающе прошептал Кирилл, проводя кончиком носа по её щеке и вдыхая аромат нежной кожи, от чего у девчонки по спине побежали мурашки.

– Я верю тебе.

Кирилл победно улыбнулся пошлой и пьяной улыбкой. Освободив руки девушки, он перебрался повыше так, что его лицо оказалось на одном уровне с её лицом. Громов внимательно посмотрел в её глаза. Он осторожно наклонился и прошептал ей в самое ухо:

– Я никогда никого не хотел так, как тебя сейчас. Знаешь, если завтра я и пожалею о том, что сделал, хочу, чтобы ты знала. Сейчас, ты – единственное, чем я хочу обладать. Ни о чём не думай, просто расслабься. Ведь «завтра» будет только завтра…

Убрав непослушную чёлку с её лба, Громов навис над ней всем телом, удерживая свой вес на локтях. Женя чуть раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее и выжидательно уставилась на парня. Кирилл не стал медлить. Нежно и совсем осторожно он прихватил губами её верхнюю губу и провёл по ней языком. Такое медленное и дико возбуждающее движение отозвалось в её теле тысячами электрических зарядов. Его губы продолжали двигаться, лаская её рот. Иногда он отрывался от её губ, чтобы поцеловать её маленький носик или прикрытые дрожащие от нетерпения веки. Её руки притягивали парня ближе, она держалась за его голову, не давая ему оторваться от себя, будто Кирилл этого хотел…

Громов осторожно потянул вверх её безразмерную футболку, в которой девушка обычно спала. Вслед за ней полетело её нижнее бельё. Он раздел её нетерпеливо и быстро, желая поскорее увидеть обнажённое тело самой недоступной ему девушки. Которая оказалась настолько доступной сейчас, когда сознание затуманено алкоголем.

– Ты восхитительна, – восторженно прошептал Громов, глядя на прекрасную рыжую нимфу, которая стыдливо прикрывала себя руками. Он снова наклонился к ней и снова стал шептать ей в ухо. – Я прихожу к тебе каждую ночь, пока ты спишь. Иногда просто сижу на полу около двери и слушаю, как ты сопишь. Иногда ложусь рядом, чтобы чувствовать твой запах. Иногда я разрешаю себе дотронуться до тебя, твоих волос, но чаще всего ты просыпаешься и я вынужден быстро уходить, чтобы ты не заметила. Иногда мне кажется, что я одержим тобой, и ты не представляешь, насколько тяжело мне иногда сдерживаться.

– Не нужно сдерживаться, – взволнованно прошептала в ответ Соколова.

В ответ она услышала лишь горькую усмешку.

Он стянул с себя пижамные штаны и футболку, прежде чем снова нависнуть над её хрупким телом. Кирилл медленными и обжигающими поцелуями вёл дорожку от её губ до животика. Особое внимание он уделял нежной коже шеи и области груди. Сделав одно круговое движении языком вокруг её пупка, он стал двигаться ещё ниже, заставляя дрожать её тело. Комната услышала первый стон Женьки, когда язык Громова коснулся её разгорячённой плоти. Движения его губ и языка доводили до исступления. Девушка дрожала под ним и выгибалась под немыслимыми углами, стараясь не стонать слишком громко. Парень не останавливался, продолжая доводить её до безумия своим языком и руками, которые нежно ласкали её грудь.

Он остановился, так и не доведя Женьку до крайней точки, отчего она тихо и возмущённо застонала.

– Ну же, маленькая нетерпеливая девочка. Папочка тоже хочет получить разрядку, – его слишком пошлые слова снова действовали на девушку, как афродизиак. Казалось бы, её возбуждению уже нет предела, но из-за действий и слов Кирилла оно становилось ещё более острым.

Девушка услышала звук рвущейся фольги и увидела, как небольшой блестящий квадратик упаковки из-под презерватива полетел на пол. Кирилл неторопливо устроился между её ног и бережно вошёл в её тело. Было больно, но совсем немного. Девичья плева давно была порвана, а вот повреждения внутренних стенок влагалища ещё не до конца зажили. Тем не менее, первое проникновение было до дрожи приятным. Настолько, что с её губ слетел тягучий и прерывистый стон. Он двигался в ней медленно, доводя до грани удовольствия, так, что хотелось большего. Постепенно движения становились более быстрыми и рваными, дыхание более хриплым, а стоны более громкими. Сознание рыжей словно выпало из реальности, она тихонько кусала его плечо от наслаждения и впивалась ноготками в его крепкие руки. Кирилл не останавливался, целовал её нежную шею, заботясь о том, чтобы она получила удовольствие не меньшее, чем он, пока может наслаждаться её телом. Это восхитительное чувство полного обладания сводило его с ума. Ещё больше с ума его сводили её стоны, которые она уже не могла сдерживать.

Кирилл чуть приподнялся на руках, продолжая двигаться в ней с бешеной скоростью. И вот с протяжным полувсхлипом-полувздохом, она выгнула спину, поднимая себя на локтях. На её лице застыла гримаса удовольствия, и обессилевшая она откинулась назад, продолжая подрагивать в сладкой судороге оргазма. Через несколько секунд и Кирилл получил разрядку, с хриплым стоном придавив Женьку своим телом. Его тяжесть и близость казалась сейчас такой необходимой. Она обняла его за шею, обхватив ногами его бёдра. Он по-прежнему был в ней. Кирилл тревожно и яростно накинулся на её губы, словно хотел сказать что-то. Но что?

– Знаешь? У меня такое ощущение, что я очень долго добивалась какую-то недотрогу и наконец-то она мне дала. И я счастлива… – с глупой улыбкой на губах прошептала Женька.

– Это ты меня недотрогой назвала? – тихо посмеивался Кирилл.

– Тебя, конечно. Ломался, как целка.

Он слез с неё и откинулся на подушку, продолжая слушать её заливистый смех.

***

Первое, что она увидела с утра это очумевшие глаза своего любовника. Было даже приятно так называть его про себя, ведь это казалось таким запретным, но в то же время слишком правильным.

Громов ошарашено смотрел на лежащую на его плече девушку, которая сонно хлопала глазами и хмурилась.

– Что ты так смотришь на меня? – настороженно спросила Женька.

– Ты… – его голос сорвался.

– Только не говори мне, что ничего не помнишь, я всё равно не поверю, – немного грубо и сердито сказала рыжая.

– Я всё помню. Даже более подробно, чем хотелось бы.

– В чём же дело?

– Женя… Я…. Иди в свою комнату, я прошу тебя. Мне нужно о многом подумать.

Девушка только обижено фыркнула и быстро вскочила с кровати, даже не глядя на Кирилла. Не так она представляла их первое совместное утро, отчего в глубине души засела обида.

А он просто смотрел на её удаляющееся хрупкое обнажённое тело и прерывисто дышал. Когда за ней захлопнулась дверь, он рывком сел в кровати и разочарованно застонал.

– Я чёртов извращенец!

***

Собравшись с мыслями, Кирилл вышел из комнаты и побрёл на кухню. Там была Женька, которая, одетая в одну свою безразмерную футболку и трусики, готовила им завтрак. Кирилл улыбнулся и остановился в дверях, наблюдая за этой картиной.

Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Соколова повернулась к Громову и взволнованно посмотрела на него.

– Женя, нам с тобой нужно очень серьёзно поговорить.

Вот дерьмо.

========== Глава 11. Все точки над i ==========

***

Поджав нижнюю губу, Женька медленно шла в сторону своей комнаты. Она старалась не моргать, потому что знала, что если зажмурится, из глаз сразу же польются слёзы. А ей хотелось хоть раз выдержать это испытание, проверку на прочность. Словно игра, в которой хотелось выиграть хоть однажды, не взирая на прошлые поражения.

Игра? Наверное, это было лучшее определение для поступков Громова, во всяком случае, Женька считала именно так. То подпускает к себе настолько близко, что на языке ощущается привкус победы, но в самый последний момент отталкивает. Снова и снова. Как замкнутый круг, а Соколовой хотелось разорвать эту цепочку.

– Серьёзно поговорить? – настолько робкий и тихий шепот привёл Громова в некий ступор, было удивительно слышать это от такой взрывной девочки.

– Да, Жень. Это насчёт вчерашнего…

– Что тут можно обсуждать?

– То, что было вчера… – осторожно начал парень, но так и не договорил, потому что был бесцеремонно перебит.

– …было ошибкой? – равнодушно, но с некоторой злобой в голосе закончила девушка, предугадывая возможное окончание этой фразы.

– Нет, не ошибкой. Просто это неправильно, понимаешь?

– А что правильно? – вспылила Женя. – Разве правильно, что мои родители бросили меня, даже ни разу не увидев меня? Правильно, что надо мной так издевались в детском доме? Правильно бросать меня сейчас? У меня что, на лбу написано «добейте её»?

– Жень, пойми меня тоже, пожалуйста. Мы ведь столько раз говорили об этом… Я люблю тебя, правда. Но твои чувства я никогда не смогу разделить. Прошлая ночь действительно одна из лучших в моей жизни. Но одновременно я никогда ни о чём так не жалел.

Кирилл грустно выдохнул и отвернулся от девушки, подойдя к окну, не в силах снова встретиться с ней взглядом.

– Ты ведь говорил, что если бы я не была твоей приёмной дочерью, то мы были бы вместе. Ты соврал?

– Не соврал, – тихо ответил Громов. – Были бы другие обстоятельства нашей встречи, другие отношения изначально. Мы были бы вместе, но вряд ли долго. Мы бы быстро расстались, продолжая периодически заниматься любовью.

– Что это значит? – непонимающе прошептала Женька.

– Мне не нужен никто. Я стараюсь ни к кому не привязываться. Знаешь, почему? – девушка в ответ отрицательно помотала головой, но потом, поняв, что он смотрит в окно и не может видеть её жестов, ответила тихое «нет», а он продолжил. – Мудрость приходит с годами, поэтому я не могу винить тебя в непонимании. Ты совсем ещё маленькая и вряд ли задумываешься о том, что будет дальше. Лет через пять? Десять? Я могу рассказать тебе. Бизнес отца перейдёт в мои руки. Кроме больших денег, у меня появятся большие проблемы. Долги, постоянная работа, бессонные ночи и недоброжелатели. На жизнь моего отца покушались четыре раза. И, однажды, им всё-таки удалось убить его.

– Но ведь твой отец жив.

– Они забрали у него самое дорогое. Любимую женщину и сына. Он не похож на человека сейчас: он просто существо, которое умеет грамотно зарабатывать деньги. А я не хочу быть таким. Смысл жизни в деньгах. Всё крутится вокруг них. У него нет друзей, даже приятелей. У него нет женщин: после матери он не может никого видеть. Отец рассказал мне это, когда мы праздновали мой день рождения на нашей старой сгоревшей квартире втроём: я, отец и бутылка хорошего коньяка. А теперь представь: мы будем вместе, а они заберут тебя у меня… Смогу ли я жить после этого? Ты ведь думаешь, что всё в жизни так просто. Хочешь быть с кем-то – да на, пожалуйста, упакуйте. А всё не так.