Текст книги "Просто вдвоем"

Автор книги: Таммара Веббер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Лукас

Я уже почти научился думать как два разных человека – по крайней мере, о Жаклин. Несколько недель я, как загипнотизированный, ею любовался; я же имел несчастье вызвать у нее страх, когда пришел ей на помощь в субботу ночью, и теперь я стал для нее противоположностью всякой угрозы: обменивался с ней шутками по электронной почте, помогал освоить пропущенный материал.

С одной стороны, мне хотелось, чтобы она знала, что и тот субботний парень, и ассистент Хеллера – это я. Но еще больше мне хотелось быть кем-то третьим. Человеком, который не связан должностными ограничениями, вполне разумными при ином раскладе, и не имеющим отношения к, наверное, худшей ночи в ее жизни.

Вместо того чтобы сразу войти в аудиторию, я прислонился к стене напротив двери и стал ждать, когда придет Жаклин. Вопреки своей воле я стал свидетелем милой беседы Кеннеди Мура и Айви. Стоя у самого входа, они обменялись номерами и сфотографировали друг друга на телефоны. Она не переставая хихикала. И этот парень думал, что такая девчонка заменит ему Жаклин? Конечно, в университете много симпатичных и умных студенток. Есть они, наверное, и среди «сестричек» из «Дзеты». Но выбрать такую дуру?!

Я отвернулся, и тут показалась Жаклин. Она стояла посреди коридора и смотрела на своего бывшего. Видя ее застывшую позу и выражение боли на ее лице, можно было понять, почему она две недели не могла заставить себя прийти на занятия. Мур не только разорвал их отношения на ровном месте, но и, не теряя времени, двинулся дальше. Любоваться этим захотела бы только мазохистка.

Какой-то неуклюжий придурок врезался в Жаклин, и рюкзак соскользнул у нее с плеча. Я подхватил его с пола, как раз когда она тоже наклонилась. Мы оба выпрямились, и ее глаза блеснули. В этот момент мне хотелось только одного: навеки защитить Жаклин Уоллес от всех опасностей и неудобств.

Но я понимал, насколько несбыточной была эта мечта.

– Рыцарство у нас еще никто не отменял, – сказал я, надевая лямку объемистого рюкзака ей на плечо.

– А?

Ее щеки слегка покраснели. На улице дул ноябрьский ветер, но этот румянец был вызван, скорее, смущением, а не утренним холодом.

– Ну и засранец! – Я кивнул в сторону типа, который налетел на Джеки и даже нормально не извинился, но мой взгляд невольно зацепил и ее урода-бывшего. – Все в порядке? – спросил я, снова поворачиваясь к ней.

Судя по выражению глаз, она вспомнила, что я уже задавал ей этот вопрос. Я меньше всего на свете хотел вернуть ее в ту ночь, но умудрился сделать это снова, и у меня зла на себя не хватало.

Правда, она и без моих слов наверняка вспоминала о субботних событиях. Ведь я же не нуждался в посторонней помощи, чтобы всколыхнуть в себе свои кошмары. Они донимали меня, как бы я ни старался от них избавиться.

– Да, – ответила Жаклин уныло и тихо, провожая глазами Мура, который вошел в аудиторию вместе со своей новой пассией. Направившись вслед за ними к двери, Джеки добавила: – Спасибо.

Это «спасибо» напомнило мне тот дождливый день, когда я придержал для нее дверь. Тогда я впервые увидел ее вблизи, посмотрел ей в глаза и признался себе в том, что хотел ее.

Черт!

Она не обернулась и не заметила, что я тоже вошел в аудиторию. Откинувшись на спинку своего стула в последнем ряду, я смотрел, как она переносила в тетрадь графики, которыми Хеллер изрисовал всю доску, как хмурилась и ерзала, потому что многого не понимала. Я не имел права этому радоваться, но Лэндон Максфилд был ей теперь очень нужен. Я ждал ее нового письма и заранее обдумывал то, что хотел спросить.

Нагнувшись к своему рюкзаку, она вдруг посмотрела мне в лицо.

Значит, знала о моем присутствии, знала, где я сижу. Наверное, заметила меня еще в понедельник, с порога, прежде чем я ее увидел, и специально села не рядом со мной. Предпочла перешагивать через вытянутые ноги какого-то болвана, который еженедельно приходил на лекции отсыпаться.

И все-таки она не забыла о моем присутствии, и ей стало любопытно на меня взглянуть. Я постарался обуздать свои чувства и ничем их не выказать, но угол моего рта сам собой пополз вверх. Жаклин резко отвернулась и больше не смотрела в мою сторону.

Как только Хеллер закруглился, я рванул к двери. Джеки порылась в тетради и повернула ее к своему соседу.

Не успел я выскочить из здания, как меня притормозила студентка, которая ходила к Хеллеру прошлой весной, но бросила. В новом семестре она решила попробовать еще раз, но успехов пока не было. На мои семинары она не ходила, зато однажды попросила индивидуальную консультацию, причем вне кампуса. Я, как нас и учили, ответил отказом.

– Так, может, позанимаемся у меня дома? – спросила она таким тоном, будто месяц назад у нас не было точно такого разговора.

Я вздохнул:

– Нет, извини. Заниматься можно только в кампусе. Такие правила.

Она выпятила нижнюю губку и принялась накручивать на палец прядь длинных волос. Допускаю, что этот прием работал с другими парнями или с ее родителями. Но на меня он оказывал противоположный эффект. В переднем кармане моих джинсов зажужжал телефон. Жаклин еще не вышла из аудитории, и мне хотелось исчезнуть из здания до ее появления. Но план, похоже, не удался.

– Значит, занятия групповые? И длятся час?

Продолжая старательно накручивать волосы на палец, девчонка переступила с ноги на ногу. Градус моего раздражения поднялся еще выше. Мне захотелось схватить ее за плечи, чтобы она спокойно простояла те тридцать секунд нашей беседы, на которые могло хватить моего терпения.

– Да. С часу до двух.

Она спросила, что я делаю после занятия. Мол, если я не хочу учить ее на дому экономике, то, может, просто переспим? О боже!

– Работаю.

– Вечно ты работаешь, Лукас!

Раньше я не умел ловить на себе чужие взгляды и не был уверен сейчас, что не ошибся в ощущениях. Может, я просто ждал, когда появится Джеки, но клянусь: в какой-то момент кожа у меня загорелась, а мышцы напряглись. Не удержавшись, я высмотрел Жаклин Уоллес в толпе студентов, зигзагами сновавших по коридору. Как будто знал, где она окажется. Как будто, кроме нее, вокруг никого не было.

Она остановилась в четырех шагах от меня и наверняка услышала мое имя. Теперь я стал для нее Лукасом, а писала она мне как Лэндону. И вряд ли она могла усмотреть какую-либо связь между этими людьми. За долю секунды я испытал сначала полное облегчение, потом отвращение к себе, а после остановился где-то посередине. Опять.

Не успел я пошевелиться, как Жаклин повернулась и исчезла в людском потоке. Клянусь, что я почувствовал, как ее не стало.

Глава 10

Лэндон

Я пошел к Мелоди, чтобы отдать ей готовые карты и библиографический список. Выходя из дома, я не подумал о том, как выглядел. Я принял душ, смыл с себя кровь, и дед налепил мне пластырь на отдельные ссадины, но разбитая губа распухла, а синяки проступили надолго.

Дверь открыл старший брат Мелоди. Он уже заканчивал школу, был членом ученического совета и пользовался популярностью.

– Что за хрень? Ты кто такой?

– Эван, – произнес женский голос, и я увидел позади него нахмуренное лицо миссис Доувер.

– О боже мой… Ты Лэндон, да? Чего… Чего ты хочешь?

Эван продолжал пялиться на меня, даже не шелохнувшись. Мать встала рядом с ним, как будто они специально загораживали мне вход. Да так оно и было.

– Я… принес кое-что Мелоди. Для презентации.

Такого я не предусмотрел. Надо было написать ей, предупредить о своем приходе, но мне хотелось увидеться лично и объяснить, что я не хотел ее подвести. В остальном меня совершенно не парили отстранение от занятий и последствия драки с Уинном.

Миссис Доувер вскинула бровь:

– А почему нельзя передать это в школе?

Я покачал головой, отводя взгляд.

– Меня… не будет там в пятницу.

– Ясно. – Она вздохнула и протянула руку, дав понять, что от такого, как я, ничего другого и не ждала. – Я передам.

Я сглотнул и посмотрел ей в глаза:

– Можно мне поговорить с Мелоди? Ей придется взять и мою часть презентации, нам надо это обсудить.

Эван скрестил руки, а его мать не опускала ладонь, ожидая, что я передам ей папку.

– Думаю, не стоит.

Я в жизни не видел такой фальшивой улыбки. А голос у миссис Доувер был ледяной. Больше она ничего не сказала.

Я отдал ей то, что принес, и ушел.

Когда я вернулся в школу через неделю, на географии все сидели как обычно. Кларк Ричардс ухмыльнулся мне со своего отвоеванного места возле Мелоди. Она на меня даже не посмотрела. Все уже защитили свои проекты, а Бойсу Уинну и мне поставили нули. Чтобы мы это «компенсировали», миссис Дюмон устроила нам внеплановую контрольную, к которой я совершенно не был готов. С листками и ручками нас выпроводили в коридор, и мы уселись на пол по разные стороны от двери.

Нам не полагалось разговаривать, но Уинн, разумеется, счел это требование необязательным:

– Эй, Максфилд! Сегодня мы жжем в бухте костер. Брательник Рика, Томпсон-старший, провернул дело и получил процент. Теперь Рик моет за него посуду, а он ему платит. Травой.

Бойс усмехнулся. Я вопросительно нахмурился: мол, дальше что?

– Мы собираемся часов в одиннадцать. Когда все остальные в этом вонючем городе завалятся спать и некому будет настучать.

Синяки Уинна, как и мои, уже пожелтели и почти исчезли. Но глаз был еще припухлым, как у меня – губа. Я не знал, принять ли его предложение за чистую монету, или это была ловушка.

– А мы теперь вроде как друзья? – спросил я, скептически косясь на Бойса.

Он пожал плечами:

– Почему нет? Ты ведь… хм… знаешь, что Ричардс мне заплатил?

В моей голове зароились мысли.

– Нет.

Уинн глупо осклабился:

– Он узнал, что его цыпа у тебя в гостях, а когда кинул ей эсэмэску, она соврала, будто сидит дома. Ну он и решил, что вы того. Уже или вот-вот.

– И после этого заплатил тебе, чтобы ты…

– У него водится зелень, так? Я и подумал, делиться надо. Тем более, ты и сам меня слегка довел, чувак. Врать не буду. – Бойс наклонил голову набок, о чем-то задумавшись. – Там, в мастерской, до того как ты дал мне в челюсть, я ляпнул про Бриттни Лоупер… Она тебе нравится, что ли?

Я покачал головой, уставившись в пол:

– Нет. Я ее даже не знаю.

Собственно говоря, я не знал никого. Думал, что начинал узнавать Мелоди, но ошибся и теперь казался себе жалким.

– Тогда какого черта?

Сердце застучало. Я должен был произнести это слово. Оно застревало у меня в горле, но я кое-как вытолкнул его наружу, и оно разнеслось по пустому коридору:

– Ты сказал: «Я ее изнасилую».

– Ну? – Бойс озадаченно нахмурился. – Я же так просто. Это ничего не значит…

– Значит. – Я в упор на него посмотрел. – Для меня это… спусковой крючок.

– Понял, – сказал Уинн, а я опять уставился в пол. – Ладно, извини. Запомню, что тебя от этого слова клинит.

Ничего он не понял.

* * *

Я вышел из дома около полуночи. Отец и дед уже крепко спали, и мне не пришлось объяснять, куда и зачем я направился. Воздух успел заметно остыть, и от моего дыхания образовывался туман, который клубился у меня перед лицом и лентой уходил за плечо. До бухты было недалеко, но, чтобы попасть туда, приходилось петлять между чужими дворами и пробираться через частные пляжи. Вся прибрежная полоса уже была плотно застроена: потому-то папаше Кларка Ричардса и не давал покоя клочок земли, принадлежавший моему деду.

Кто-то выкрикнул: «Максфи-и-илд!» – и, обогнув скалистый выступ, я очутился у костра. Он был небольшой (видимо, ребята не хотели привлекать внимание местных властей), но его вполне хватало для обогрева десяти человек. Уинн, вскочив с песка, хлопнул меня по ладони и прикоснулся костяшками к моему кулаку, как будто мы с ним всю жизнь были неразлейвода. Я выдохнул, только сейчас осознав, что до последнего момента ждал подставы.

На чистом небе горел молодой месяц. По пути я уже привык к полутьме и теперь мог узнать кое-кого из сидевших у костра. Например, Томпсона, который хохотал, как гиена, и хлопал себя по колену в восторге от шуток своего соседа.

Было несколько девчонок, и две из них с любопытством меня разглядывали. Может, уже успели так обкуриться, что я представлялся им черт знает чем.

Уинн закинул руку мне на плечо:

– Для тех, кто не в курсе: это Максфилд.

Томпсон дернул головой:

– Здоруво!

Можно подумать, чуть больше недели назад он не стоял на шухере, пока Бойс Уинн выбивал из меня дух.

– Садись к нам, – сказала девчонка, устроившаяся рядом с Бриттни Лоупер, обладательницей тех самых «буферов-арбузов».

Подружки кутались в большое стеганое одеяло, которое взяли, должно быть, с постели одной из них. Оно было мягкое, в цветочек, и пахло дурью – наверное, потому, что ею провоняло все вокруг. Облака крепкого сладковатого дыма одно за другим поднимались и рассеивались над костром. Я подумал, что забалдею, даже если не буду курить, а просто здесь посижу.

Девчонки отодвинулись друг от друга, приглашая меня в середину. Как только я сел, они, удовлетворенно вздохнув, притиснулись ко мне с обеих сторон и натянули на нас троих одеяло. Моя куртка вдруг превратилась в печку. Я расстегнул молнию, и девчонка, которая сидела справа, помогла мне вылезти из рукавов.

– О-о-о, какой ты теплый!

Ее рука скользнула по моему плечу, нырнула под футболку и ухватилась за бицепс. В голове у меня мелькнуло, что надо бы взять за правило отжиматься до изнеможения ежедневно, а не три-четыре раза в неделю.

– Кстати, я Холли.

Она прижалась ко мне еще теснее.

– Лэндон, – сказал я, беря косяк, который она мне протянула.

– Ммм… – произнесла Бриттни, как будто мое имя само по себе было чем-то аппетитным.

Она прижалась ко мне грудью, и мое тело тут же откликнулось. Похоже, в отличие от меня, оно знало, что делать дальше.

Томпсон затянулся. Я попытался повторить за ним, но у меня перехватило дыхание, и я закашлялся, подумав, что вот сейчас помру.

– Притормози, Лэндон, – сказала Холли. – Не обязательно высасывать все сразу.

– Кто из мужиков тебе это сказал? – сострил парень, сидевший рядом с нами.

Моя кровь уже не знала, куда ей деться: залить краской физиономию или продолжить приливаться к другой части тела.

– Уж точно не ты! – ответила Холли. Шутка не столько оскорбила ее, сколько рассмешила. Парень похлопал себя по колену, но она покачала головой: – Мне и тут хорошо.

Холли заглянула мне в лицо, и темные пряди ее волос взметнулись от легкого порыва ветра. Один завиток прибило к моим губам. Она провела по ним пальцем. Не сводя с нее глаз, я снова курнул, на этот раз осторожнее.

– Вот так, – одобрительно сказала Холли, забирая у меня косяк.

Не погнушавшись моей слюной, она затянулась чуть глубже и потом передала папиросу Бриттни. С полчаса мы трое медленно курили по очереди. Руки девчонок блуждали по моим плечам, груди и спине, то и дело сползая на бедра. Когда я не держал косяк, мои пальцы сгребали песок: я пока не решался распустить руки.

В какой-то момент Холли подалась ко мне и впилась в губы. Мне показалось, что земля подо мной превратилась в большую мягкую подушку. Все слилось: болтовня, резкий смех, звезды на небе, волны, которые бились о песок в нескольких метрах от нас. Между затяжками я ответил на поцелуй, надеясь, что получится не так уж плохо. Холли лизнула мою нижнюю губу, я открыл рот, и мы соприкоснулись языками. Она схватила меня за плечи и, откинувшись на спину, потянула к себе. Бриттни со вздохом сняла с себя одеяло и набросила его на нас. Укрытые с головой, мы переплели ноги, и я уже не знал и не хотел знать, где я и что со мной происходит.

Через несколько часов я, спотыкаясь, добрался до дома, опустошил холодильник и рухнул на кровать. До утра мне снились странные грязные сны, в которых я продолжал чувствовать на своем теле руки и губы Холли. Когда будильник сообщил мне о начале очередного буднего дня, я нажал «отбой». Раньше я никогда не прогуливал занятия, и теперь меня кольнула совесть. Но я был слишком выжат, чтобы париться по этому поводу, и сказал себе: «Один раз можно и проспать».

В школу я пришел к третьему уроку с поддельной запиской от отца. Не хотелось пропускать автомастерскую, единственный предмет, который мне нравился. Перед обедом Бойс и Рик поймали меня в коридоре:

– Привет, Максфилд! Томпсон-старший сегодня берет нас в свой пикап. Так что вперед за бургерами, чувак!

После ночных событий самовольная отлучка из школы не выглядела таким уж ужасным проступком, хотя, вообще-то, обедать в городе разрешали только ученикам выпускного класса. Рэнди, брат Рика, втиснулся с двумя друзьями в кабину, а мы трое уселись в кузове, вцепившись в борт и делая вид, будто нас не пугала опасность вылететь на проезжую часть, если Томпсон-старший резко ударит по тормозам.

– Помираю с голоду, – сказал Рик через несколько минут, набрасываясь на гамбургер с большой порцией картошки фри.

– Спорим, Максфилду тоже не мешает подзаправиться после Холли?

Я сжал губы. Рик с Бойсом заржали:

– Чувак, Холли любит посвящать новичков в тайны секса. У нее типа такое хобби. Мы все там были, улавливаешь?

Вот оно как.

– Да, Холли потрясная, только смотри не западай на нее, – сказал Рик, закидывая в рот пригоршню картошки. – Она этого терпеть не может. Но если не распустишь сопли, тебе будет от нее перепадать.

Парни снова заржали, а я поежился.

– Точно, старик, – подтвердил Бойс.

Вечеринки у костра устраивались каждые выходные, а иногда и на неделе. Помимо своих в компанию время от времени попадали приезжие. Было клево, но для настоящего оттяга все ждали весенних каникул. Несмотря на предостережение моих новых приятелей, я увлекся Холли сильнее, чем следовало. В школе она вела себя со мной так, будто мы просто друзья и ничего больше.

И все-таки она была у меня первой, хоть это случилось на пляже, да и под кайфом.

Наконец наступили весенние каникулы. В городке появилось много новых парней. И у Холли. Мне было тяжело это видеть, хотя меня и предупредили: то, что между нами произошло, отношениями не считается.

– Томпсон-старший Холли отстегивает. Она вроде как… ловушка для туристов, – объяснил Бойс.

Я стиснул челюсти, но Рик рассмеялся:

– Серьезно, чувак, мы же тебе говорили. Холли гуляет сама по себе. Сюси-пуси ей не нужны. Зато, кроме нее, тут полно классных телок. Сам погляди. – Я посмотрел на девчонок, которые танцевали в бикини вокруг костра. Их было несколько десятков, в разной степени алкогольного и наркотического опьянения. Многие бросали в мою сторону обещающие взгляды. – Давай, старик, закрепи урок Холли.

Вдруг я увидел на высокой скале Мелоди. Одну. Кларк стоял в двадцати футах от нее с сигаретой в одной руке и банкой пива в другой. Он трепался с какими-то парнями, повернувшись к подруге спиной.

– Нет, старик, только не с ней, – простонал Бойс, но было поздно: я уже шел к Мелоди.

Когда я взобрался к ней на скалу, ее губы от неожиданности приоткрылись. Она посмотрела на своего кавалера: тот по-прежнему не обращал на нее внимания. Я окинул Мелоди быстрым осторожным взглядом: светло-голубые шорты с отворотами почти полностью открывали длинные гладкие ноги, бледные от лунного света. Под тонкой белой майкой проступал купальный лифчик. На спине лежала тяжелая коса светлых волос, выбившиеся пряди вились на лбу и висках. Я не понимал, как Кларк Ричардс умудрился забыть о существовании этой девушки.

Я сел рядом с Мелоди. Мы стали вместе всматриваться и вслушиваться в происходившее внизу.

– Мне показалось, тебе тут скучно, – наконец проговорил я. – Может, пройдемся?

Бросив взгляд на Кларка, по-прежнему показывавшего ей спину, она кивнула:

– Давай.

Я протянул ей руку, чтобы помочь спуститься. Она высвободила свои пальцы, как только встала на песок. Я оглянулся: за нами никто не шел. Мы зашагали по пляжу, и скоро шума гульбы не стало слышно. Неторопливо миновав мой дом, мы дошли до особняка Доуверов. Мелоди направилась в боковой дворик, к обветшалой деревянной конструкции, которой я раньше никогда не замечал.

– Прикольный форт!

Отодвинув задвижку и потянув веревку, Мелоди откинула мостки, и мы вошли внутрь. Лестница вела на площадку, находившуюся чуть выше моей головы. Крыши не было.

– Мы с Эваном играли здесь с соседскими детьми в ковбоев и индейцев, а то еще он был героем – победителем дракона, а я принцессой в башне.

Она залезла наверх. Я за ней.

– А кто был драконом?

Мелоди усмехнулась, села на пол и подтянула колени к груди. Заправляя за уши прядки волос, она ответила:

– Он был воображаемый. Правда, иногда мне хотелось быть драконом. Или героем. Но Эван не разрешал.

Я опустился рядом с ней и лег на спину, заложив руки за голову.

– Вроде это не по правилам. У меня нет сестры, но, по-моему, если ты хотела быть драконом, ты и должна была им быть.

Мне вспомнилась Карли Хеллер, которая к десяти годам превратилась в настоящее маленькое чудовище. Она бы размазала двенадцатилетнего брата по стене замка, если бы тот предложил ей играть принцессу. Исключение могло быть сделано только для принцессы, орудующей мечом.

Мелоди посмотрела на звезды.

– Да, наверное. Но Эван всегда был клоном папы, даже в детстве. Они оба всегда добиваются своего. Каждый раз.

Она вздохнула. Мне захотелось провести пальцами по ее волосам и расплести косу. А потом привлечь к себе, поцеловать и сделать так, чтобы она забыла надутого идиота, который обращался с ней как свинья. Помолчав, Мелоди сказала:

– Моя мама довольно крутая женщина. Со всеми, кроме папы. Говорит, что в браке так и должно быть. Муж и жена стараются идти друг другу навстречу, но, если найти компромисс не получается, решение принимает он.

Я подумал о том, какие отношения существовали между моими родителями. Отец был суховат, но всей душой предан маме. Чего бы она ни попросила, он все ей давал или пытался дать. «Как захочешь, Роуз» – сколько раз я слышал это за тринадцать с половиной лет!

Однажды мама призналась: «Я его люблю и поэтому никогда не попрошу ни о чем, что причинит ему боль. И он, я уверена, ни о чем таком не попросит, потому что любит меня».

– А если мужа нет, решение принимает старший брат? – спросил я у Мелоди.

– Старший брат, – подтвердила она, ложась рядом. – Или папа.

– То есть мужчина.

Теперь мне стало понятно, почему Кларк Ричардс выбрал именно ее. Она посмотрела на меня и пожала плечами:

– Выходит, что так.

Я заглянул ей в лицо и нахмурился. Моя мама была самым добрым и щедрым человеком на свете, но она никому не позволила бы решать за себя. Ни мужу, ни другу.

– Мне кажется, это неправильно.

Мелоди улыбнулась:

– Может быть, но сейчас мне все равно. Я могу и не быть принцессой, если не захочу. Спроси мою маму: когда я не получаю того, что хочется, я настоящий огнедышащий дракон.

Она не понимала, что уже стала принцессой в башне своего дружка. И ей не светило сыграть в его истории роль дракона или героя. Эти места были заняты.