Текст книги "Жил-был сталкер (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Ступни у него были тоже огромные, с обезьяньи длинными пальцами с мощными когтями.

Смотреть на его голову не хотелось вовсе, особенно после первого взгляда. Голова была непропорционально маленькая, абсолютно нечеловеческой формы, с выступающей далеко вперед лицевой частью, коровьими ушами, пламенеющими алыми коровьими же рогами и глазами необычного разреза, сапфировыми со светящимися алыми зрачками. Впечатление было такое, будто это чудовище раскрасил ребенок. Никаких полутонов: амальгама, сапфир и рубин.

Существо шло прямо к ним. Маркиз едва удержался от предупреждающего возгласа, когда оно ступило на участок выжженной земли. Это было что-то вроде маленькой «комариной плеши». Если на это маленькое пятнышко черно-бурого цвета ненароком наступит сталкер, отодрать его ногу никакой возможности не будет, только отрубить, что однажды и сделал Макс со своим напарником. Маркиз эту торчащую ногу видел, то есть то, что от нее за два года осталось… А существо продолжало грузно топать дальше. За ним волочился короткий крокодилий хвост, усеянный алыми шипами.

С каждым шагом Маркиза окатывало волной ужаса. Он с трудом удерживался от того, чтобы не сорваться с дерева и не драпануть, не разбирая дороги. Поэтому он сделал то, чего в Зоне никогда не делал: стал Призраком. Целиком. Призрак не знает, что такое страх. Этот рефлекс у него отсутствует.

Зато это знал Макс, суровый и мужественный Макс, никогда никого не боявшийся. Он сделал как раз то, чего так хотелось Маркизу. Призрак отключился, а сталкер по прозвищу Маркиз рванулся на помощь старшему напарнику. На существо ему было уже плевать, с существом можно разобраться позже, важно остановить Макса.

Макс бежал, оря что-то непонятное, то ли «дьяволы», то ли «демоны», и, когда Маркиз его все-таки догнал и повалил на землю, было уже поздно. Обрывки «серебряной паутины» свисали с его одежды вперемежку с клочьями «синего пуха» и шипами чертополоха. Плюнув на все, Маркиз начал отдирать шипы: они имели обыкновение втягиваться внутрь через кожу, и тогда человек умирал так, что лучше бы ему умереть сейчас. Пух и паутина непредсказуемы, а шипы – штука страшная.

– Демон, малыш, – вдруг отчетливо произнес Макс. – Это демон. Кто их видел, кто о них говорил, всегда умирают. Если выберешься отсюда, никогда о нем не говори. Никому! – Он схватил Маркиза за воротник и подтянул к себе. – Никому не говори, слышишь? Ты любопытный, но никого не спрашивай о них. Только выберись отсюда, малыш. Ты хороший сталкер. Только о демоне не говори. Клянись!

– Я себе не враг, – сказал Маркиз.

– Клянись, щенок!

– Клянусь, – пообещал Маркиз. – Если выйду отсюда, никому не буду говорить, никого не стану спрашивать.

– Не навлекай на себя беду, мальчик. И на других.

– Я обещал, Макс. Я знаю цену таким обещаниям.

– Да, малыш, ты не за бутылкой болтнул, ты мне обещал. Я умру, так что ты умирающему обещал. Мне терять нечего, я тебе скажу, что знаю. Демоны живут в темной части, куда мы не ходим. Видишь, здесь темнее. Сюда никто не ходит, никогда, я сбился с дороги… ты прости меня, малыш. – Маркиз улыбнулся и кивнул. – Они убивают, если на них напасть. Если их не трогать, они не тронут. Они насылают ужас. Ты заметил? – Маркиз опять кивнул. – Я не удержался, вот результат… Не беги от них. Если ты пройдешь с ним рядом, но не будешь бояться, он не тронет. Только не беги. Только не нападай. Без всяких твоих карате и кунг-фу. Они твердые, как скала. Их глаза не пробить ножом. Они неуязвимы. Когда они кричат, люди умирают. Не дразни демона. Просто пройди мимо. Ты помнишь дорогу? – Маркиз кивнул третий раз. – Теперь иди. Незачем тебе видеть, как я умру. Возьми вот это, Кресту отдашь, тогда он будет знать, что ты меня не бросил, что ты в моей смерти не виноват. И сам договорись об условном знаке. – Он сунул Маркизу в руку синий кристалл, затейливо оплетенный серебряной проволокой – маленький подарок Зоны. – Иди.

– Не пойду, – спокойно ответил Маркиз. Помимо бинта, йода и пластыря, он носил в аптечке шприц и пару ампул морфия. Он засучил Максу рукав и сделал укол. Морфий в Зоне действует не так, как вне, но все-таки действует. Макс начал ругаться и гнать Маркиза, но тот сидел на месте. Для сталкера лучше умирать не одному.

Все кончилось очень скоро. Морфий в Зоне приближает смерть и уменьшает боль. Для Макса не было ни единого шанса выпутаться. Шипы чертополоха втянулись в тело, а что они там делают, никто не знает. Тела сталкеров из Зоны не выносят. А в Зоне не хоронят. Она не любит, когда людей опускают под землю.

Маркиз забросал Макса травой и листьями, предварительно взяв то, что могло ему пригодиться: фляжку с коньяком, две плитки шоколада, нож и пачку сигарет. Деньги, найденные в этот раз подарки Зоны, золотые часы (Макс любил дорогие вещи) остались при хозяине, хотя никто Маркиза не осудил бы. Да любой взял бы ценные вещи, и Макс тоже, но у Маркиза были свои принципы.

Он разложил все по карманам, а синий кристалл – в самое надежное место. Условный знак… неплохо придумано. Сталкеры своих в Зоне не бросают, но новичок есть новичок, даром что три года ходит. Надо будет договориться с Луи или тем же Крестом. И вещь есть подходящая – брелок для ключей, «черная брызга» необычной каплевидной формы, тоже оплетенная серебряной проволокой.

Маркиз не оплакивал Макса. Потом, если вернется домой, он выпьет за помин души сталкера, может быть, даже напьется вглухую. Он впервые терял напарника, да еще такого аса, как Макс. Только сейчас не до сантиментов. Сейчас надо уходить.

Дорогу он вспоминал почти подсознательно, наверное, какая-то часть Призрака сидела в нем постоянно, без перевоплощения и концентрации. А может, это было полицейской привычкой фиксировать мелочи, а может – и скорее всего – хорошей тренированной зрительной памятью.

Переливающееся тело демона он увидел издалека, но шага не сбавил, хотя буквально оцепенел от страха. Он заставлял себя идти, с трудом переставлял ноги. Сейчас он очень хорошо понимал выражение «парализован страхом». Это было про него.

Демон, чуть склонив голову, почти лишенную шеи, не сводил с Маркиза сапфировых глаз с ладонь величиной. Он не прекращал своего занятия, ручищи поднимались и опускались.

Вот тут Маркиз обалдел. Даже страх прошел на мгновение, потому что демон собирал груши. Аккуратно срывал своей лапищей и складывал во что-то вроде большой сетки. Это было так неожиданно и так не вязалось с жутиками Макса, что Маркиз невольно улыбнулся.

Устрашающая пасть демона раздвинулась на четыре стороны, как у стрекозы. Сверкнули рубином зубы в палец длиной. Сколько их было, Маркиз не смог определить, но очень много. Улыбка сползла с его лица. Даже то, что демон собирал груши, уже не казалось забавным. Пасть демона снова раскрылась, и тут Маркиз услышал его рев. Камни дрогнули, зашелестела листва, что уж о Маркизе говорить. По коже продрало морозом, даже внутренности перевернулись, заболела голова. Но наверное, это был не крик, потому что Маркиз не умер.

«К черту, – решил Маркиз. – Я не пройду – Призрак пройдет».

Становиться Призраком на все сто он все же не рискнул. Страх пропал, но способность рассуждать сохранилась. Вот он и стоял бесстрашно на месте и усердно рассуждал. В голову лезла такая чушь, что даже лишенный чувства юмора Призрак давился от смеха. Он представил себя со стороны – со стороны демона. Странное мелкое бледное двуногое, без рогов, но местами поросшее шерстью, вдруг начинает гримасничать: на лице появляется щель, а в ней какая-то белая гадость. Он опять улыбнулся, и демон тут де раздвинул пасть. «Так он мне улыбается! – осенило Маркиза. – Он отвечает на улыбку».

Демон положил сетку и шагнул к Маркизу. Удержать себя на месте удалось огромным усилием воли. Способность к мгновенному перевоплощению улетучилась, идеальный боец Призрак малодушно сбежал, остался трепещущий от ужаса, но любопытный Дени Лагранж по прозвищу Маркиз.

Демон снова взревел. В этом звуке тонуло все. Частоты были разрушающе низкие для человеческого слуха. Маркиз невольно зажал уши, и рев мгновенно стих. Демон рассматривал его. Потом сделал еще шаг. Маркиз бы сбежал, но его просто парализовало... а потом мелькнула мысль: деваться-то все одно некуда. Он сгреб жалкие остатки своего мужества, добавил весь немалый авантюризм, все гипертрофированное любопытство и пошел к демону. Он даже не знал зачем. Демон ждал. Интересно, он уже обедал? Маркиз приблизился на расстояние вытянутой руки – своей руки – и остановился.

Дальше они оба вели себя как обнюхивающиеся собаки. Демон согнул колени, чтобы его голова была на одном уровне с маркизовой, и вперил свое сверкающее око в его лицо. Око действительно сверкало и переливалось, как хорошо ограненный сапфир. Маркиз знал толк в камнях, его отец когда-то владел ювелирным магазином, так что сын поневоле нахватался. Око сверкало как сапфир чистой воды. Алый зрачок словно пульсировал, становясь то пурпурным, то темно-кровавым. Око, лишенное даже подобие белка, вообще-то было красивое. Второе тоже. Оно было длинное, внутренний край начинался на выпирающей вперед части морды, сразу над пастью, и уходило назад, заканчиваясь под красными и тоже сверкающими рогами. Он вообще весь сверкал и переливался, хотя солнца в Зоне не было никогда.

Демон протянул руку и положил ее на плечо Маркиза. Осторожно положил. Легко. Почти ласково. И снова раздвинул пасть… в улыбке. Маркиз уже почему-то уверил себя в том, что это была именно улыбка, а не кровожадный оскал. Он попытался ответить, но лицевые мускулы так и сводило страхом, и вместо улыбки получилась какая-то нервная судорога. Оставалось надеяться, что таких тонкостей демон не замечает.

Тот вроде действительно на судорогу не обиделся. Маркиз обнаглел и тоже положил руку ему на плечо. Ручонка была бледненькая, маленькая и жалкая. А плечо было твердое, как скала. Как базальт. Как «черная брызга» – и такое же гладкое, будто его неделю полировали.

Демон обнял Маркиза, бережно и нежно, словно боялся сломать… спрашивается, почему «словно»? Вблизи демонские мышцы были и вовсе устрашающе могучи и рельефны. Странный свет Зоны причудливо играл на выпуклостях, местами на мгновение создавая картинку спектра. Демон отпустил Маркиза, даже не откусив ему головы, и отошел немного назад, явно рассматривая нелепое существо с мягкой кожей и острыми костями. Может, все-таки прикидывает, стоит ли пробовать за зуб. Маркиз сильно надеялся, что на него как на обед не позарятся, даже как на закуску. Демон протянул руки, взял Маркиза за талию, приподнял, чуть-чуть подержал на весу и поставил. Потом проделал то же самое еще два раза, пока до Маркиза не дошло: его попросту просят подождать. Дескать, стой на месте. Чтобы показать, что он понял, Маркиз демонстративно уселся на землю и расположился поудобнее. Демон оскалился и припустил бегом в том направлении, откуда пришел. Земля ритмично вздрагивала. Сколько ж весит эта туша? А бежит красиво, как легкоатлет.

Проще простого было смыться сейчас. Но уже не хотелось. Разбирало любопытство, потому он начал подбирать логические обоснования для своего решения остаться.

Если бы демон хотел им пообедать, уже бы это сделал – что там, раз куснуть. За сотрапезниками помчался? Вряд ли, Маркиза даже на двоих мало. Это «а». «Б» – это первое живое существо в Зоне. Явно разумное. Груши в сетку собирает, улыбается в ответ. Обнимает. Не нападает. Он мог бы прихлопнуть Маркиза, как муху, в прямом смысле – ладонью сверху. Но не прихлопнул. Это «в». Страх убежал вслед за демоном. А если это не страх лично Маркиза, а некое воздействие извне? Типа излучения. Может, у него рога вместо излучателей. Ну не бодается же он ими! А может, это некоторым образом естественные выделения организма. Какие-то люди, например, беспрестанно потеют так, что тоже убежать хочется от запаха.

Но черт возьми, какой же он все-таки страшный! Маркиза передернуло. Конечно, человека все непривычное пугает, но это логично. Вообще вытекает из человеческой природы. Вот когти, например, у кого мощные? У тигров. А тигр, как известно, животное опасное. Мощная мускулатура тоже подсознательно ассоциируется не с живописью или балетом, а с мордобоем. Зубки тоже служат не для перетирания планктона. А если прилагаются еще и рога, да еще красные, то вспоминается не идиллическая корова на лугу, а скорее бык на корриде…

В Зоне живет разумное живое существо. Маркиз улыбнулся чужим звездам, здоровенным, как монеты, горящим ровным немерцающим светом. Как лампочки. Как дырки в темном занавесе, отделяющем освещенное пространство. Может, так оно и есть. А через одну дырочку кто-то наблюдает за экспериментатором. И потешается над…

Маркиз взвился в воздух, потому что его руку захлестнула зеленая петля: какая-то трава подкралась к зазевавшемуся сталкеру и решила, что ей он на обед точно сгодится. Маркиз попытался оторвать побег, но он все сильнее сдавливал руку, кисть уже синела. Призрак сосредоточился и рванул – никакого эффекта. На нож травинка тоже не отреагировала. От второго побега Маркиз увернулся и заметил третий.

Так он и плясал, пытаясь отцепить побег, когда мощная рука демона протянулась к пучку травы и без усилия его выдернула с корнями. Петля сразу ослабла и повисла, кровь снова начала циркулировать. Маркиз понял глаза. Демон скалился.

А над Зоной парил другой. Огромные, метров пяти в размахе переливающиеся крылья пропускали свет звезд, серебряное тело отливало красным и голубым… Он был так красив, этот ангел в чужом небе, что Маркиз забыл о смерти Макса, забыл о боли, забыл обо всех ужасах Зоны, стоял, задрав голову и, открыв рот, любовался тем, как планирует демон (ангел?), спускаясь к нему.

Демон изящно и легко приземлился и сложил крылья в тот самый уродливый горб. Этот демон был покрупнее, но в остальном – близнец первого. Те же пламенеющие рога, сапфировые глаза и потрясающая пасть. Но у Маркиза словно глаза открылись – теперь он видел красоту и гармоничность мощного тела и небывало синих глаз. Даже крокодилий хвост был уместен.

Демоны дружно осклабились, и Маркиз улыбнулся в ответ. Так они улыбались друг другу, как президенты союзных держав. Потом второй демон взял сетку с грушами и развернул крылья. Первый взял Маркиза на руки, как ребенка, нежно прижал его в груди и сделал то же самое.

Ощущение полета было ни с чем не сравнимо. Жутко и великолепно. Вряд ли кто-то видел Зону сверху. Никто не видел, потому что с вертолета ее вообще нельзя было отличить от окружающего пейзажа. Снизу Зона была красивая. Сверху – мертвая. Другого слова не находилось.

В руках демона летать было надежнее, чем в самолете. Медленных взмахов крыльев не ощущалось. Зона скользила внизу, а у Маркиза было чувство, будто он неподвижно висит в воздухе, а под ним крутят такую объемную карту.

Продолжалось это, к сожалению, недолго. Демон плавно снизился, утвердился на земле и аккуратно поставил Маркиза. Он осмотрелся.

Демонов было много. Десятка три. Крупные и помельче, но все на одно лицо. Все смотрели на Маркиза, а ему было хорошо. Он вспомнил свой страх и засмеялся, демоны заулыбались, но никто не издал ни звука. Похоже, понимали, что их рев пугает человека.

К нему подошел мелкий демон – примерно с него ростом, но пошире раза в два, протянул руку. На ладони лежала капустная кочерыжка. Маркиз обалдел и огляделся еще раз. Поодаль располагались ровненькие грядки с капустой, морковью и еще чем-то: Маркиз слабо разбирался в овощеводстве, потому определить не смог.

Он успокоился окончательно. Странная уверенность в том, что существа, выращивающие капусту, вряд ли употребят брата по разуму в качестве основного блюда, росла и крепла. Маркиз взял кочерыжку, коснувшись ладони демона. Серебристая кожа была мягкой. Сначала Маркиз удивился, а потом до него дошло: это же ребенок. Пока маленькие, они мягкие, а вырастая, твердеют…

Он откусил кусок кочерыжки. Было вкусно. Как там в кино контакты с инопланетянами налаживают, если не принимаются сразу палить из бластеров? Он не увлекался фантастикой, но из того, что запомнилось, следовал малоприятный вывод: никак не налаживают. В худшем случае все кончается войнами, в лучшем – удачным бегством. Бежать было некуда, а во внеочередном эпизоде звездных войн он явно потерпел бы поражение. Потому Маркиз повел себя как белый путешественник в дебрях Африки. Он скинул рюкзак, который не забыл прихватить, развязал его и достал плитку шоколада. Спасибо, Макс. Демоненок мгновенно шоколадку слопал. По неподвижным синим глазам трудно было судить, понравилось ли ему.

Взрослые демоны все так же молча на него смотрели. Потом один выступил вперед и вытянул руки. Контакт, часть вторая. Демонстрация доверия. На мощных ладонях лежал совсем маленький демоненок, не больше пятилетнего ребенка. С учетом пропорций, наверное, младенец. Надо было быть последним идиотом, просто бараном, причем жареным, чтобы не принять этот знак доверия. Вряд ли ты слопаешь того, кому протягиваешь собственного ребенка.

Маркиз взял малыша на руки. Тянул младенчик килограммов на двадцать, потому Маркиз сел на камень и устроил его на коленях. Демоненок таращил неподвижные сапфировые глаза с пульсирующими зрачками и дрыгал ногами. Маркиз взял его за руку, и тот, как положено, тут же вцепился мертвой хваткой… действительно, мертвой. Когтей у него не было, были маленькие красные ноготки. Он был совсем мягкий, как человек.

Маркиз, надо сказать, был абсолютно равнодушен к маленьким детям. Ни умиления никогда не испытывал, ни тем более восторга. Тем страннее были ощущения: он преисполнился непонятной, непривычной и несвойственной ему добротой и чистотой, он всем верил, чего не могло быть в принципе, и всех любил, чего тем более быть не могло. Он блаженно и счастливо улыбнулся демону, который сидел перед ним на корточках, вполне по-человечески упираясь локтями в колени и свесив многосуставчатые пальцы. В этой позе он был ростом со стоящего человека. Зрачки пульсировали, но у этого пульсировали и рога. Это было красиво и успокаивало. Маркиз расслабился окончательно, что тоже было для него странно.

– Ты устал?

Он вспомнил про ребенка на руках, только потому не взвился в воздух, услышав человеческий голос. Рядом и стоял человек. Без рогов. В зеленом комбинезоне с зеленым пластиковым браслетом. Блондин. Единственное, что было в нем необычным, все равно было человеческим: шрам от ожога на правой стороне лица. В общем, не было у него правой стороны лица.

– Песчаная змея плюнула, – объяснил человек. Песчаная змея рептилией не была, а была непонятной, как и все в Зоне, движущейся субстанцией серо-желтого цвета, очень не любящей сталкеров. Маркиз постарался вернуть себе дар речи.

– Ты сталкер?

– А как ты догадался? – сыронизировал человек. Говорил он невнятно, полусожженные губы не слушались. – Конечно, сталкер. Но я тебя не знаю. Ты чей щенок?

– Креста, – сказал Маркиз. – Он мой первый учитель. Еще меня брали Луи и Макс.

– Кто из них погиб?

– Макс.

– Макс был хороший сталкер. Я его когда-то знал. Тебя как зовут?

– Маркиз.

– А я Людвиг. Ты обо мне не слышал.

– Ошибаешься, – возразил Маркиз. – На тебя часто ссылался Луи, когда рассказывал мне о Зоне. Он говорил, что ты первый прошел через «зеленку». А я первым в ней дышал.

– А, так ты тоже из породы исследователей… Теперь ясно, почему не сбежал… Теперь лет десять будешь под наблюдением.

– Вряд ли, – пожал плечами Маркиз. – Когда-то кому-то из ребят надо будет пересидеть опасность, он вспомнит, что я дышал, и тоже будет дышать. А там – что бог даст.

– А там – что бог даст, – согласился Людвиг. Все сталкеры жили по этому принципу. Фокусы Зоны могут проявиться не через десять лет, а через тридцать, да на всех по-разному, что одному – зло, другому добро.

– А откуда ты знаешь, что кто-то погиб?

– Ариэль сказал. Макс испугался?

– Естественно.

– Побежал?

Маркиз кивнул.

– Потому и гибнут. Бегут не разбирая дороги. Ты-то как уцелел?

– Дорогу разбирал, – усмехнулся Маркиз. – Хотел Макса остановить. А ты?

– А я бегать не мог. И ходить. Скаффи меня унес по воздуху. С тех пор здесь и живу.

– Не отпускают?

Сталкер посмотрел на него долгим взглядом, словно оценивая, подумал и сказал:

– Сам не хочу.

– Почему? – спросил Маркиз, потому что от него ждали этого вопроса.

– Тебя там кто-нибудь ждет? – Маркиз покачал головой. – Вот и меня тоже. Меня никто не любил так, как они. Даже мать.

Сидевший на корточках демон улыбнулся, протянул руку и погладил Маркиза по голове. Похоже, он понимал разговор. Людвиг спросил:

– Ну чего скалишься, Скаффи? Улыбаешься? Он научил тебя улыбаться? А ты молодец, щенок. Я улыбаться, как видишь, не могу. Удивляешься? Они все понимают. Они только говорить не могут по-нашему, у них рот не так устроен. Слышал, как они ревут? Это они говорят. Если бы ты не перепугался, ты услышал бы «Здравствуй, сталкер».

Маркиз вспомнил низкие частоты, от которых болела голова, посмотрел на устрашающую пасть, слегка раздвинувшуюся в смущенной улыбке, и улыбнулся в ответ. А ведь улыбка была смущенная. Откуда-то Маркиз это знал.

– Как они понимают, мне ясно. А вот как ты понимаешь их?

– Это еще проще. Они – это то, что у нас называется телепаты. Рога видишь? Специальный орган чувств. Расслабься. Совсем расслабься, и ты его поймешь.

Маркиз попытался. Собственно, расслабился он без проблем, но абсолютно ничего не почувствовал. Демон тихонько рыкнул. Людвиг издал сдавленно-клекочущий звук, наверное, засмеялся.

– Он расстроен. Не напрягайся. Знаешь, как они любят людей?

Маркиз пожал плечами. Изуродованное лицо Людвига было неподвижно, почти как лица демонов. Луи действительно часто на него ссылался. Людвиг был авантюрист. Говорили, что с законом не ладил, а раз сходив в Зону из любопытства, он не смог с ней расстаться и лет 15 назад не вернулся. Людвиг в отличие от большинства сталкеров, был волк-одиночка, партнеров не имел, и поэтому никто не знал, что с ним случилось.

– Не нервничай. Расслабься, и услышишь. Не бойся. Тебя мать родная так не любила, как они любят.

– Не было у меня матери, – буркнул Маркиз.

– Значит, никто так не любил. Слышал я эти сказки, что демоны убивают… Что, Скаффи? Убивали? Вы – людей? А, ну так и говори. Он сказал, что их предки это делали. По глупости, по незнанию. Ты понял, что они не мутанты? Они просто из другого мира. Ну, инопланетяне обыкновенные. А планетка у них – не Земля. Их такими сделала борьба за существование. Естественный отбор и особенности эволюции. Тяготение, например, четыре наших, а они и там летали. Радиация, от которой ты в пять минут полысеешь. И газы ядовитые. А живность такая, что акулы бабочками покажутся. Враждебная планетка. Вот они и стали такими: нет друзей, кругом одни враги. Знаешь, у них глаз пулей не вышибешь. – Демон приблизил голову к Маркизу, подставляя глаз. Маркиз потрогал. Камень. Тот же базальт, только синий и гладкий. – Только дети уязвимы. Взрослые, считай, нет. А потом среди этой вражды они вдруг встретили таких, как мы, и те придурки, как и мы, испугались… Но мы только удираем, мы не вооружены, а у тех пушки были, и они напали. Вот их предки несколько штук укокошили на месте, без всякого оружия... а потом дошло до них, что использовать предметы для убивания кого-либо могут только разумные существа… И до людей тоже дошло, что они войнушку с братьями по разуму устроили, и люди пошли мириться. Арракс, он здесь самый старый, рассказывал, что там был его отец. Это было всеобщее ликование, и людское, и демонское. Они стали дружить, стали вместе в космос летать, представляешь? А тут, над зоной потерпели аварию. Может, и Зона-то пошла с той аварии. Люди за эти годы… ну, считай, выродились. Фей видел? С этими их воинами? Это потомки. Демоны говорят, люди сильно деградировали, потому что чего-то не хватает в воздухе. А они не вырождаются. Вообще, представляешь? У них в языке даже слова такого нет. Даже если останется всего один, он сможет размножаться… Я это не очень понимаю, я им просто верю. Они тут живут, за Зону не выходят, чтобы не пугать людей. Ты никому не говори о них, сталкер. Люди злы. А они как дети. И вообще, скажешь кому – убью.

Сказано было просто, как обещание пивом угостить. Маркиз безусловно поверил.

– Я уже обещал Максу.

Людвига он слушал с открытым ртом, но, как ни странно, не очень удивлялся. Свойство натуры. Он всегда допускал все, а мысль о том, что Зона появилась после какого-то катаклизма, была едва ли не первой, когда он попал сюда впервые. Уж он точно не считал, что Зона послана Богом как наказание (испытание, соблазн, награда и так далее), в Бога пусть верит кто-то другой. Правда, скользящих в густом лесу фей и воинов он считал скорее мутантами, оказавшимися не в то время не в том месте, но и версия нормальных инопланетян вполне годился. Те были люди – однозначно… по крайней мере, феи: изящные, легкие, хрупкие, порой заманивающие в лес мужчин… даже сталкеров иногда. Маркиза такая заманила, когда он еще пацаном был. Гостили неподалеку с отцом, а его уже тогда неудержимо тянуло с непонятному – к Зоне. Заходить он не рисковал, сидел на опушке леса на почтительном расстоянии и пытался понять, что же там, за колючкой, за джипом с пулеметом… Тут его и настигла скудно одетая красотка. Приятные были воспоминания.

Он встряхнулся и снова посмотрел на демона. Красота относительна, и то, что два часа назад пугало, теперь казалось прекрасным.

– Раскрой крылья, – попросил он. Демон выпрямился во весь свой могучий рост и развернул крылья. Это было завораживающе красиво. Демон взлетел – с места, без всякого разбега, сделал круг и мягко опустился на прежнее место.

– Правда, они красивые? – спросил Людвиг странным голосом. На его изуродованном лице было выражение, с каким мужчина любуется своей любимой, мать – ребенком, скупой – богатством. Это была нежность, которую невозможно высказать словами. Вдруг и Маркиз почувствовал то же самое. Маленькая ладонь малыша гладила его щеку. Черт. Они же телепаты. Что чувствует он, чувствую я.

– Ты обещал умирающему, – напомнил Людвиг. – В наше время таких клятв не нарушали.

– В наше тоже не нарушают. Погоди. Два вопроса. Почему умирают те, кто о них говорил?

Людвиг заквохтал.

– Потому что все умирают. Твой прадедушка сталкером не был, о демонах не говорил, однако умер. Нормальное сталкерское суеверие. Мало их? Второй вопрос?

– Я вернусь домой?

– Конечно. Отнесут тебя в безопасное место, а там все зависит от тебя и от твоего сталкерского бога. А то оставайся. С ними хорошо. Научишься разговаривать, а нет – так я всегда переведу. Я в жизни не встречал человека, хоть на четверть такого доброго, как самый злой из них. Сильные все добрые.

В этом тезисе Маркиз сильно сомневался, но спорить не стал. Каждый верит в то, во что хочет верить.

– Хотя бы погости. Потом всю жизнь будешь жалеть, что ушел. Знаешь, сколько они могут рассказать? Они такие... необыкновенные. Они живут долго, очень долго, уж не знаю, сколько, нет в Зоне времени. Но намного дольше, чем мы. И не вырождаются от родственных браков. У них есть память предков. То есть каждый из них знает все, что знали его предки. Точнее сказать, вспомнит, когда будет надо. И всему, что умеют, они могут научить.

– Тогда, – поспешно сказал Маркиз, припомнив рассказ об уютной родине демонов, – им действительно не стоит знакомиться с людьми.

– Ты понимаешь, – удовлетворенно кивнул Людвиг. – Они чисты, как дети. Я просил их даже к сталкерам не подходить. А ты, видно, сам подошел.

– Ага.

– Молодец. Страшно не было?

– Было.

– Это у них вроде как выделения какие-то. Действуют на психику. Привыкаешь быстро.

– Я так и понял.

– Ты молодец, мальчик. Ты теперь им самый лучший друг на вечные времена. Они все для тебя сделают… а ты уж не подведи.

Уговоры Людвига были прерваны демоном, слопавшим шоколадку. Он притащил две тарелки с салатом из свежих овощей. Маркиз и Людвиг с удовольствием пообедали в компании травоядных монстров – мяса, по словам Людвига, они не ели по генетической привычке, потому что у всего живого у них дома оно было ядовитое.

Маркиз решил ненадолго остаться. Неделя отпуска у него есть, а если вдруг понадобится и его не найдут, ну что ж, шею намылят, взыскание дадут. Что такое взыскание по сравнению с ТАКОЙ возможностью. Близко познакомиться с инопланетянами – это не у каждого получается.

И потом он ни минуты не жалел, что остался. Правда, общаться с демонами он так и не научился. С помощью Людвига и терминов из научной фантастики ему объяснили, что виноват он сам, автоматически блокирует сознание, не позволяя никому в него проникнуть, что у людей это встречается крайне редко и в иных мирах весьма ценится. Это тоже было приятно, хотя вряд ли ему доведется попасть в иные миры… Если не считать иным миром Зону.

Маркиз, кстати, иным миром ее не считал. Считал дырой в иной мир – достаточно было только на небо посмотреть.

Однажды он долго расслаблялся. Вспоминал все системы, все тренинги, а двадцать лет тренировки есть двадцать лет тренировки, и на краткий миг ему удалось. Демоны смотрели на него внимательно и вроде сочувственно, и вдруг он почувствовал у себя в голове чужой разум. Это так его встряхнуло, что он мгновенно закрылся. Он всегда боялся потерять контроль над собой.

Впрочем, можно было внимательно слушать Людвига и воспринимать его ровный голос как нечто естественное. А фантазия у него была и вовсе… больная, потому он отчетливо представлял себе ту враждебную планету, не созданную для разумной жизни, ее мрачные неприступные скалы – вот откуда кинжаловидные когти и крылья, попробуй-ка иначе передвигаться по такой пересеченной местности. Людвиг больше Маркиза жалел, что Маркиз не может слышать их, говорил, что они умеют показывать картинки. Ну, Маркиз и без демонов картинки себе рисовал.

Сколько он себя помнил, он имел, пожалуй, всего одно убеждение: все имеет свое логическое объяснение. Вот и весь устрашающий и, господи боже, прекрасный облик демонов оказался легко объясним. Необыкновенная мощь? Это на Земле она необыкновенная, а там, где давление в несколько земных, – нормально. Твердая кожа, которую из пистолета не прошибешь? Кое-кто из тамошней живности имеет убойную силу атомного взрыва в полкилотонны. Серебряная кожа? Обыкновенная защитная оболочка от обыкновенной тамошней радиации, от которой человек помрет от лучевого удара в течение часа. Шипы на хвосте и на спине? Всего лишь отростки позвоночника, при необходимости превращающиеся в страшное оружие… махнет хвостом – и враги в стороны разлетаются. Да что такое гребень, собственно говоря, как не простые выросты на позвоночнике? Пуленепробиваемые глаза, дающие возможность едва ли не кругового обзора? Ну и что, хамелеон вроде даже назад смотреть может.