Текст книги "Сантрелья"

Автор книги: Тамара Вепрецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Было около одиннадцати утра, и хотя солнышко уже напомнило о себе, пока оно еще щадило нашу спасательную команду. Было просто тепло и хорошо. Андрей оказался достойным спутником. Он помогал мне забираться на высокие уступы, тщательно обследовал попадавшийся кустарник, заботливо оберегал меня от трудностей. Мы разговорились. Я, наконец, рассмотрела своего напарника. Он был невысокого роста, темноволосый и кареглазый, с темными небольшими усиками, что делало его под стать испанцам. Его испанский, насколько я могла судить, был отменным, так что жители этой страны вполне могли принять его за своего.

– Ты давно в Испании? – поинтересовалась я.

– Да уж года три.

– А домой не тянет? – этот вопрос меня всегда волновал: я любила путешествовать, но надолго уехать из Москвы мне казалось невозможным.

– Я бываю в отпуске раз в год, – ответил Андрей. – К тому же я люблю Испанию и неплохо знаю испанцев. Я бы не хотел ни в какой другой стране работать.

– Ты женат, извини за нескромный вопрос?

– Конечно. Таня здесь в Мадриде, но она устроилась на работу и не смогла поехать с нами, хотя и собиралась.

Андрей не посмел учинить мне аналогичный допрос, ибо, конечно же, был в курсе нашего с Игорем развода. Зато он расспросил меня о работе, о студентах и тому подобном. Так, непринужденно беседуя, мы продолжали понемногу карабкаться вверх. Инспектор по рации осведомился, все ли у нас в порядке, нет ли необходимости в отдыхе. Мы отрапортовали, что бодры и полны энергии.

Внезапно мы вынуждены были остановиться. Впереди показался довольно высокий и широкий уступ, что-то вроде террасы, сотворенной горной породой. Подножие этой скалистой террасы поросло кустарником, который нам предстояло прочесать, прежде чем пытаться залезть на уступ и идти дальше. Мы решили разойтись по разные концы этих зеленых зарослей и двигаться по направлению друг к другу. Андрей давно уже изготовил две приличные слеги, чтобы осторожно прощупывать почву. Здесь это казалось особенно важным, потому что в кустах могли водиться змеи и прочая нечисть. Я с опаской отодвигала каждую веточку, разгребала под ногами каждую былинку, тщательно изучая каждый сантиметр вверенного в мое ведение пространства. Вдруг послышался чей-то громкий возглас неожиданности.

– Андрей! – крикнула я. – Что случилось?

– Выйди из кустарника! – услышала я его приглушенный голос. Я выбралась и еще раз окликнула его.

– Иди к моему краю, не доходя до него примерно на треть.

Я повиновалась. Приблизившись к указанному месту, я позвала Андрея.

– Я куда-то провалился, – вновь голос его прозвучал откуда-то из-под земли. – Ты здесь?

– Да-да, – откликнулась я и стала пробираться на его голос.

Заслышав шелест кустарника, он предостерег меня:

– Осторожней, не упади. Хотя теперь ты уже должна увидеть эту яму, потому что «ловушку» из травы, прутьев и листьев я проломил тяжестью своего тела.

Я прокралась буквально несколько шагов, пригнувшись и аккуратно раздвигая ветви зарослей, как вдруг заметила отверстие.

– Ты уже здесь, молодчина! – подбодрил меня Андрей и, протянув ко мне обе руки, он бережно спустил меня вниз.

Я поняла, что он вне опасности. Более того, он уже немного освоился, достал из рюкзака фонарик и во всеоружии изучал окружающее пространство. Первое, что бросилось в глаза, когда луч фонарика скользнул по потолку, стенам и полу, были ступеньки, ведущие вверх, обратно в заросли кустарника. Итак, это была не природная пещера, а рукотворная, впрочем, она могла быть и природной, но приспособленной человеком для своих нужд. Андрей направил луч света в противоположную от входа сторону, и луч затерялся в уходящем в темноту коридоре.

– Это может быть подземный ход из замка, – предположил Андрей.

– Вероятно, так оно и есть, – согласилась я, – но нам надо оповестить инспектора, прежде чем предпринимать что-либо.

Мой спутник кивнул и по рации связался с полицией. Он объяснил, куда мы попали, и долго выслушивал вполне здравые рассуждения инспектора, затем сказал:

– Нет, вход виден не был, я упал туда, как в ловушку. За неделю его бы вряд ли так завалило…

Нам посоветовали закончить обследование холма и подо-браться к замку. Николай не мог упасть в эту яму, потому что в таком случае она оказалась бы открытой взору. Но инспектор не исключал, что Николай мог попасть в этот подземный ход откуда-то из замка, так что его обследование представлялось необходимым. Если мы не обнаружим ничего раньше, то мы вернемся и приступим к осмотру подземного хода.

– Инспектор прав, давай выбираться отсюда… пока, – взвесив все «за» и «против», приняла я решение. – Только как мы потом найдем это место?

Андрей лукаво улыбнулся и достал что-то из кармана. Боже мой, это оказался обыкновенный компас!

– Откуда он у тебя? – поразилась я. – Я последний раз держала в руках такую штуку еще в школе.

– Ну и напрасно, – пожурил меня мой напарник. – Это очень полезная вещь, особенно для любителей путешествовать пешим ходом. Я в молодости был заядлым туристом, облазил все Подмосковье с рюкзаком за плечами. А компас всегда со мной. Итак, если это подземный ход, то он ориентирован строго на запад…

Я огляделась вокруг и ахнула.

– Андрей, есть еще ориентиры. Обрати внимание, подземный лаз выходит в тыл замка. Холмы с трех сторон защищены горным кряжем. Единственное открытое для врага пространство – на востоке, оттуда мы и приехали. Значит, западный склон не виден был врагу.

Андрей как-то неодобрительно покачал головой:

– Ты еще кровавое сражение себе представь. Ты что, военный историк?

– Почему военный? – удивилась я. – Просто замки – это, прежде всего, средневековые крепости, тем более в Испании, тем более в Кастилии.

– Пойдем потихоньку, – прервал мою попытку углубиться в исторический экскурс мой спутник, – а по пути ты расскажешь мне об истории этой страны.

Мы поднялись по ступенькам, выползли из кустарника и продолжили осторожно карабкаться вверх по склону, стараясь осматривать максимальное пространство. С полчаса мы шли молча. Андрей деловито поглядывал на компас, отмечал что-то в записной книжке, наверное, разрабатывал маршрут. Молчание висело как осязаемая преграда между нами, заставляя каждого при этом испытывать неловкость.

Я, подобно роботу, сосредоточенно и механически тыркалась во все кусты, шевелила палкой траву, заглядывала под каждый валун. Серо-бурые острые камни затрудняли нашу работу, пока, наконец, я не споткнулась о каменистую кочку и не растянулась на траве. От боли и досады слезы тут же выступили на глазах, и все окружающее утонуло для меня в тумане. Я ощутила осторожное прикосновение, и сильные руки Андрея оторвали меня от земли.

– Как ты? – участливо спросил он. – Ушиблась?

– Ерунда, – улыбнулась я благодарно и потупилась, часто моргая, чтобы вернуть ясность взору, – я в порядке.

– Может, ты все же поведаешь мне историю Испании? – хитро подмигнул Андрей. – В целях, так сказать, ликбеза.

Я промолчала.

– Жаль, – притворно расстроился он. – Значит, я так и не узнаю, как в восьмом веке арабы захватили Вестготское королевство и оттеснили христиан на север, отвоевав даже их столицу Толедо. Не судьба мне узнать, как христиане строили замки, чтобы обороняться от мавров. Так они называли объединенные силы арабов. Обидно, я так и не узнаю, как в десятом веке арабский эмират с центром в Кордове достиг наивысшего расцвета, и был создан Кордовский халифат, не уступавший по могуществу самым блистательным арабским халифатам в Багдаде и Каире.

Он перевел дух и взглянул на мою реакцию.

– Пока все правильно, молодой человек, – подыграла я ему тоном преподавателя на экзамене.

Неожиданно заработала рация.

– Где вы, Андрес? – послышался скрипучий голос инспектора.

– Мы на восточном склоне, приближаемся к вершине, – ответил Доброхотов. – А где вход?

– Пока не знаю. Мы у вершины на западном склоне. Входа здесь нет. Здесь отвесные стены. Какова ваша тропа?

– Здесь пологий спуск, но он постепенно уводит нас на северный склон, – оглядевшись, сориентировался мой партнер.

– У вас компас? – догадался инспектор.

– Да, конечно.

– Это прекрасно. Все уже тоже подбираются к вершине. Если доберетесь первыми к входу, дайте знать.

– Непременно. Есть ли у кого-нибудь новости? – поинтересовался Андрей.

– Нет, ничего пока не найдено. Отбой.

Мы очутились как будто на широкой дороге, поросшей травой, но некогда аккуратно очищенной от острых камней. Под травой просматривалось подобие рукотворной булыжной мостовой.

– Что ж, это, очевидно, финишная прямая, – провозгласил Андрей.

– И какого же века, по-твоему, эта крепость? – полюбопытствовала я.

Андрей вскинул голову и долго всматривался в каменную кладку крепостных стен. Верхний их край был изъеден временем, сразу выдавая праздным туристам, что они имеют дело с развалинами. Но кладка была сотворена на века (века она и про-стояла): из огромных тесаных булыжников, тщательно пригнанных друг к другу.

– Я думаю, он построен был не позже десятого века… как южный форпост обороны христианских королевств, – размышляя, медленно промолвил Андрей.

– Почему не позже? – с искренним любопытством спросила я.

– Видишь вот тот тяжеловесный донжон? Он, кстати, неплохо сохранился в отличие от остальных, насколько я могу судить, – начал он разъяснение, пока мы неумолимо приближались к этому каменному гиганту. – Это явно построено до арабского влияния. Уже с конца одиннадцатого века даже христианские короли будут строить замки и дворцы в стиле mudejar /мавританский стиль(исп.)/, переняв у арабов самое лучшее в их строительной технике и эстетике. В 1085 году христиане отвоевали Толедо, что стало возможным, благодаря начавшимся в одиннадцатом веке смутам в самом халифате. Это привело его распаду на мелкие эмираты. Так что, думается, этот замок все же относится ко времени не позже начала одиннадцатого века. К тому же, исходя из облика крепостных стен, складывается впечатление, что он особенно не перестраивался и очень давно заброшен.

Я с восхищением посмотрела на моего собеседника.

– Ученик, вы превзошли учителя! – торжественно оценила я его познания. – Но откуда?..

– Я увлекаюсь этой страной очень давно, – со спокойной улыбкой ответствовал Андрей. – А замки – это моя слабость. Я угадал что-нибудь об этом замке?

– Не знаю. Если это и есть Аструм Санктум, то в начале одиннадцатого века он уже существовал, а после тринадцатого века пока упоминаний о нем не найдено.

Я вовремя закончила фразу. Мы стояли у самого парадного въезда в замок. На валуне неподалеку отдыхали Молиносы, рядом, оживленно обмениваясь впечатлениями, стояли Альварес и Ривера. Чуть поодаль расположились двое полицейских, которые уже передали инспектору информацию о место-нахождении входа в замок. Мы поспешили к испанским друзьям, и все наперебой стали рассказывать об увиденном. По про-шествии какого-то времени, продираясь сквозь заросли, вынырнули и присоединились к нашему обществу Игорь и Люда, а за ними не заставили себя долго ждать Росалесы. Последним объявился инспектор с сопровождавшим его полицейским.

Глава девятая ЗАМОК

Вопрошал я руины, но разве руины ответят?

Вопрошал я напрасно, ответом была тишина.

Лабид (ум. в 661 г.) /арабский поэт/

Теперь всем представилась возможность рассмотреть цель нашего предприятия, основное место наших поисков. Само здание замка по периметру окружали крепостные стены. По словам Андрея, мы находились на северном склоне холма. Слева и справа крепостные стены выпуклыми полукругами почти нависали над крутыми склонами, делая практически невозможным доступ к замку со всех сторон. В центре, там, где мы стояли, стены резко вдавливались в глубину, и левая и правая их стороны встречались друг с другом, образуя небольшие округлые башенки, торжественно приветствовавшие въезжавших в замок. Однако когда-то дорогу им преграждал ров, пролегавший перед башенками до выпуклых крепостных полукругов. Теперь его до половины зава-лил вековой мусор: обсыпавшиеся камни, нанесенная ветрами листва, песок вперемежку с пылью и трухой от прогнивших деревянных ворот, которые были опущены и служили когда-то надежным, а ныне шатким, мостом через ров. Осторожно ступая на источенные временем и насекомыми доски ворот, мы вполне могли бы проникнуть по ним в святая святых замка.

Некогда эта могущественная каменная твердыня защищала местное население от мавров и наводила почтенный ужас на врагов. Но время сыграло над ней злую шутку. Не осталось в этих краях мавров, изгнанных отсюда еще в конце одиннадцатого века. Прошли времена феодальных усобиц, когда замки также играли важную роль крепостей, пряча за своими стенами своих воинственных господ и позволяя им выдерживать осады не менее воинственных соседей. Нет в живых ни одного прежнего владельца. Нет жизни ни в одном помещении этого каменного монстра. Да и сам он превратился в руины. Но и теперь полуразрушенный, но не сдавшийся, замок этот, покинутый людьми и даже проклятый ими, стоит точно каменный страж у ворот вечности; в своем безмолвном величии он отныне неподвластен времени, ибо, даже продолжая разрушаться, он все так же, как прежде, остается непобедимым для врагов и приводит в трепет души человеческие.

Все члены нашей поисковой команды заметно волновались: не каждый день удается лицом к лицу встречаться с живой, не при-украшенной историей. К тому же ощущалась уже накопившаяся усталость, ведь крутые каменистые склоны холма дались следопытам совсем не легко под палящим солнцем.

Инспектор объявил двадцатиминутный привал на еду и отдых, прежде чем мы вторгнемся на территорию замка. Андрей тут же направился к Игорю, и я недовольно побрела за ним. Видимо, он отвечал за меня перед Ветровым головой и, не догадываясь о терзаниях моего самолюбия, торопился предъявить меня в целости и сохранности моему бывшему супругу. Впрочем, я горела желанием узнать о Людином настроении, так что от общения с Игорем мне было не увернуться. Люда выглядела немного усталой, но в глазах ее появился огонь, возродилась жизнь, подавлявшаяся бездействием этой недели. Очевидно, теперь она рада была действовать, предпринимать сама все возможные усилия, не полагаясь ни на чьи милости. Я рискнула донести до нее свои наблюдения, и она, согласившись со мной, благодарно улыбнулась. Нашу беседу прервал Доброхотов, он обратился к Людмиле с каким-то вопросом, извинившись за свое вторжение. Отойдя от них на шаг, чтобы не мешать, я наткнулась на задумчивый взгляд Ветрова и оказалась перед неизбежностью обменяться с ним парой фраз.

– Ты устала? – вежливо осведомился он.

– Нет, не очень. Я расстроена, что пока нет никаких результатов, – созналась я.

– А я как раз этому рад, – возразил он.

Я с удивлением вскинула на него глаза. Он замялся, но все же решился:

– Там, – он кивнул на каменную твердыню, – больше шансов найти Колю живым, чем на склонах холма.

Я почувствовала, как все мое тело, несмотря на жару, охватывает озноб. Игорь озвучил то, что я даже мысленно не отваживалась себе представить. Я ничего не сказала, крепко стиснула зубы и, дабы не выдать дрожь, стала деловито доставать провизию из рюкзака. Игорь молча наблюдал за моими действиями и, больше не произнеся ни слова, последовал моему примеру. Маневр Андрея с отвлечением меня от Людмилы или Людмилы от меня, если это был маневр, оказался тщетным. Я ничем не поощряла Игоря на разговор, и он тоже не брал инициативы в свои руки. Чего он добивался? Может быть, он думал, что, обрушив на меня жестокие слова, содержавшие горькую правду, он заставит меня инстинктивно проявить женскую слабость, расплакаться, невольно обратиться к нему за поддержкой? А я вместо этого гордо приняла и пропустила его слова через себя, не пожелав разделить с ним даже свой нервный озноб. Может, я должна быть слабой? Но я, честно говоря, и не чувствовала себя сильной, более того, я физически ощущала, как силы словно утекают куда-то, и я не исключала, что когда они меня совсем оставят, я упаду к Игорю на грудь и разрыдаюсь. Но мне этого, ох как, не хотелось! И снова у меня мелькнула мысль, что сейчас не время выяснять отношения.

Вскоре маленькая передышка завершилась, и нам предстояло перебраться через ров, а затем собраться во внутреннем дворике замка, где мы распределим участки дальнейшего поиска. Первыми по шаткому откидному мосту осторожно перешли двое полицейских, затем без всякого порядка последовали все остальные. В этой захватывающей дух операции меня каким-то образом все же подстраховывал Игорь (и все-таки он желал видеть мою слабость!), вполне доверив Людмилу Доброхотову. Мне на мгновенье показалось, что он даже предложит поменяться парами, и я уже приготовила дерзкий отлуп: дескать, коней на переправе не меняют. Однако, перебравшись через мостик, все дисциплинированно выстроились парами, и я снова была с Андреем.

Прохождение через ворота между башенками наводило ужас, поскольку над головой нависала тяжелая металлическая решетка-забрало, и ни у кого не было уверенности, что она, заржавевшая от времени, вот-вот не рухнет, отвалившись, на наши головы. Но все благополучно проскочили и сквозь небольшую мрачную арку прошли во внутренний двор замка. Огромная площадь, мощенная большими каменными плитами, предстала нашему взору. Внутренние стены замка словно источило время: они были как будто бы изгрызены по верхнему краю, и силуэт их рисовался неровной кривой, так что трудно было определить, какой же высоты они когда-то на самом деле достигали. Из четырех основных башен-донжонов только одна сохранилась почти полностью, остальных в той или иной степени коснулось разрушение. Они, подобно обиженному великану, тоскливо возвышались на фоне голубого неба своими уродливыми очертаниями, словно доказывая кому-то противоречивую мысль о могуществе и бессилии времени. Еще более плачевный вид являли собой внутренние постройки вдоль основных стен замка. Опасность оказаться заваленным, засыпанным, куда-то провалиться или упасть, поскользнувшись на обломках, осколках, завалах, подстерегала каждого, кто отважится бродить по этой древней крепости, какие бы благородные цели он ни преследовал.

– Какого черта его сюда понесло одного! – услышала я за спиной раздраженное ругательство Игоря.

Что-то невнятно пробормотала в ответ Люда.

Их разговор заглушил инспектор, призвавший всех ко вниманию:

– Как видите, здесь непочатый край работы. И хотя время пока позволяет: сейчас чуть больше половины первого, – однако, все мы не железные. К тому же находиться здесь небезопасно. Итак, давайте подумаем, где в первую очередь мы должны осуществить поиск. Сеньора Ветрова, напомните нам, пожалуйста, что мог искать ваш брат, и изложите ваше мнение, где это могло бы находиться.

От неожиданности, что все ждут теперь моего слова, я осипла и долго откашливалась, взяв своеобразный таймаут и судорожно соображая, что же я должна сказать.

– Простите, господин инспектор, – медленно начала я, – это всего лишь наши предположения. Согласно информации сеньора Альвареса, Николай мог искать в этом замке некую древнюю святыню, как величает ее древний автор. Что она из себя представляла, нам неизвестно.

– Скорее всего, это каменная плита, – вставил Ривера.

– Да-да, это наиболее вероятно, – подтвердил Мигель Альварес.

– И где могла она располагаться в замке? – спросил инспектор.

– Где угодно, – развела я руками.

– Ну, не на кухне же! – засмеялся Росалес.

– Она могла быть торжественно установлена в комнатах хозяина, – предположил Ривера.

– Но могла быть и упрятана в какой-либо тайник, – возразил Альварес.

– Если бы я успела дочитать рукопись, вероятно, я бы знала, где хранилась святыня, – сокрушенно вздохнула я.

– Но ведь Николай тоже не читал рукопись, – вставил Игорь, когда Андрей перевел ему мои последние слова.

– Вот именно! – подтвердил инспектор. – Значит, мы должны искать в тех местах, где предполагает найти святыню человек, не читавший рукопись: в основных господских помещениях и в возможных тайниках.

– Тайник мог располагаться и в подземном коридоре, – напомнил инспектору Андрей.

– Верно, но попасть туда Николас мог только из замка, – ответил тот.

– Правильно, но мы не знаем, где здесь вход в это подземелье, а Николай явно набрел на него случайно, – парировал Андрей.

– Я согласен с необходимостью исследовать найденную вами пещеру, – сдался инспектор, – но давайте все же начнем наши поиски здесь.

Доброхотов кивнул. Распределившись по территории, все отправились в опасное обследование руин. Нам достался юго-западный донжон, полуразрушенный: его почти вполовину укоротило время, будто в дурашливой игре, наискосок сбив с него верхушку. Мы осторожно по усыпанному осколочной пылью мощеному двору дошли до входа в башню. Портал чудом уцелел, сохранилась даже тяжелая, обитая кованым железом, деревянная дверь, которая, издав истошный скрип, все же пропустила нас внутрь. Не успели мы нырнуть в затхлость заброшенного помещения, как зазвучала рация.

– Ребята! – раздался взволнованный голос Игоря, – он был здесь, теперь мы это точно знаем!

– Как? – изумились мы.

– Он оставил тут листок бумаги у каждого выхода со словами: «Здесь я все осмотрел». Наверное, он боялся заблудиться. Думаю, что такие автографы мы встретим везде, где он побывал. Ладно, отбой, Люда должна сообщить об этом инспектору. Успехов!

Мы осмотрелись на порученном нам пространстве. Чуть поодаль я заметила придавленный камнем лист бумаги. Я нагнулась и бережно коснулась его, словно боялась, что он рассыплется. На нем Колиным почерком значилось: «Здесь я все осмотрел в час дня». Я инстинктивно взглянула на часы. (Так обычно проверяют, сколько времени прошло с момента записи.) Часы показывали ровно час дня. Это совпадение вывело меня из равновесия.

– Коля! Коля! Откликнись! – заорала я, как сумасшедшая.

Мне ответило приглушенное эхо нежилого помещения. Листочки аккуратно лежали у всех выходов из этой небольшой комнатки. Теперь я уже знала, каким старательным и скрупулезным мог быть мой романтик-брат, и эти клочки бумаги меня ничуть не удивили.

Мы продвигались по совершенно пустым комнатам, не встретив никаких признаков мебели или других предметов домашнего обихода. Замок был давно оставлен и, по всей вероятности, разграблен. Мы ознакомились со всеми осмотренными Колей помещениями первого этажа и по винтовой лестнице с угрозой для жизни осторожно вскарабкались на второй. Стесанные каменные ступени напоминали детские сказки о колдунах, затевающих козни в недрах таких мрачных холодных, но затхлых башен. Однако на втором этаже мы очутились в просторном зале с камином. Возможно, этот зал служил господскими покоями. Окошки с полукруглым завершением здесь пропускали больше света, чем в нижних комнатах. У всех выходов мы вновь обнаружили Колины бумажные вестники, и, пробыв здесь недолго, направились к винтовой лестнице. Но на третьем пролете она оказалась непроходимой: путь нам преградил завал обсыпавшихся камней. Боясь потревожить эту вековую груду, мы на цыпочках начали было спускаться.

– А вдруг там завалило Колю? – дернулась я обратно.

– Вернемся, – согласился Андрей.

Мы снова уперлись в завал и стали старательно изучать его, освещая фонариком. И тут из-под камня высунулась бумажка, гласившая: «С этим завалом я уже знаком». У Коли еще были силы шутить с самим собой! Облегченно вздохнув, мы ринулись вниз по лестнице.

– Андрес, как дела? – голос инспектора призвал нас из рации.

– Пока ничего не нашли, кроме бумажек с пометками Николая.

– Да-да, эта скрупулезность сеньора Быстрова облегчает нам поиски, – ответил инспектор. – Раз вы все осмотрели в той башне, я думаю, вам действительно следует пойти в тот подземный ход. Если же кто-то отсюда найдет выход в это подземелье, вы можете там встретиться.

– Мы поняли, идем, – сказал Андрей.

Мы выбрались на улицу, пробежали по двору, проскочили под угрожающей железной решеткой, успешно миновали навесной мост и очутились за пределами крепостных стен. Доброхотов потянул меня не в ту сторону, куда я ожидала направиться.

– Здесь ближе, – он бросил в ответ на мой недоуменный взгляд.

– Мы же пришли оттуда, – махнула я рукой туда, откуда мы прибыли на вершину холма, – а с другой стороны мы можем заблудиться.

– С той стороны мы шли больше часа, – возразил он.

– Но тогда мы все осматривали, а сейчас просто спускаемся, – протестовала я.

– Доверься мне, – мягко, но настойчиво проговорил он.

Я сдалась и повиновалась.