Текст книги "Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии"

Автор книги: Тамара Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Вторжения мусульман в этом районе стали приобретать опасные масштабы, поэтому пришлось прибегнуть к методам, в свое время используемым Тогрулом для сдерживания набегов туркмен [18]18
  Туркменами называли часть огузов, смешавшихся с европеоидным ираноязычным населением.


[Закрыть]-кочевников. Принятые меры оказались эффективными, и в результате из империи Сельджукидов начался массовый отток доставлявших ей беспокойство кочевников, которые в поисках новых «охотничьих угодий» бежали на восток Византийской империи. Для того чтобы в дальнейшем оградить свою страну от их набегов, а равно и для того, чтобы обезопасить себя от сельджуков, император Василий II (976–1025) хотел получить контроль над Арменией и превратить ее в такую же буферную зону, какая существовала на юго-востоке империи.

И все же, несмотря на меры, предпринятые на юго-восточной границе, проживавшие на территории Византийской империи сторонники ислама продолжали получать подкрепление от постоянно проникавших в укрепленную буферную зону воинственных мусульман и занимавшихся грабежами тюрок. Их действия осложняли жизнь греков, которым стало трудно поддерживать сообщение между населенными пунктами, а также обеспечивать безопасность городского и сельского населения этого региона. В нескольких районах мусульмане даже стали почти независимыми от центральной власти князьками, и это в совокупности со всем остальным заставило императора предпринять попытку (что имело место около 1000 года нашей эры) убедить грузинского и армянского правителей передать часть своих территорий ему. Царь Грузии Давид Курополат согласился отдать ему Иверию, и в 1020 году император рискнул обратиться с таким же предложением к правителю Армении. Переговоры с ним тянулись два года, но в итоге византийцу удалось убедить его в том, что сельджуки представляют собой серьезную опасность, и тот согласился уступить территорию своего царства в обмен на новое владение, расположенное в Тавре, со столицей в Севастии (Сивасе).

Возможно, император поступил бы мудрее, если бы позволил Армении и в дальнейшем самой заботиться о собственной безопасности. Дело в том, что в результате предпринятых его предшественником мер жесткой экономии военная машина Греции находилась в таком состоянии, что император просто не мог обеспечить защиту уже существовавших границ Византийской империи, уж не говоря о безопасности каких-то новых территорий. Тогрул обнаружил уязвимое место Византии в 1045 году, когда во время одного из походов сельджукам удалось дойти до берегов озера Ван и до Карса. В 1047 году византийцы с трудом отбили второе нападение Сельджукидов, целью которых на этот раз был Эрзурум. На следующий год сельджуки возобновили наступление, прорвали оборону города и перебили жителей. В 1049 году они разграбили Ани, в 1053-м вновь атаковали Каре, в 1056-м взяли Мелитену (Малатью), а в 1059-м даже совершили набег на Севастию.

Хотя все эти походы скорее следует считать рейдами, а не спланированными военными кампаниями, тем не менее они были очень хорошо организованы и в них принимали участие регулярные войска. Участники рейда собирались на заранее условленном месте, где их делили на четыре равные по силе группы. Затем группы выстраивали по сторонам квадрата, соответствующим сторонам света. После этого каждая группа выдвигалась в заранее обусловленную точку, где группу вновь делили, на этот раз уже на три равные по численности подгруппы. Со своих позиций все войско выступало одновременно, направление его движения было подобно направлению лучей раскрытого веера. Продвигаясь вперед, разбившееся на группы войско грабило и уничтожало все попадавшиеся на его пути селения до тех пор, пока намеченная цель не была достигнута. Затем сельджуки быстро отступали с награбленным, вновь собираясь в единое войско в полном соответствии с тем же принципом, согласно которому они выстраивались перед рейдом.

Хотя основной целью Алп Арслана было покорение Герата, он, в свою очередь, в 1064 году перешел реку Араке с тем, чтобы атаковать Ани – столицу последнего независимого эмира Карса. Он надеялся, что таким образом ему удастся помешать византийцам упрочить союз с его заклятыми врагами Фатимидами. Разрушив город, сельджуки повернули на юг, где разграбили Антиохию и Эдессу (Урфу), но на следующий год Алп Арслан возобновил набеги на Малую Азию. В 1067 году, одержав победу над армией византийцев у Левитане и Севастии, он штурмовал Кесарию (Кайсери). Вдохновленный успехом, в 1068 году он решил начать вторжение непосредственно на территорию Византийской империи. Поэтому на следующий год он напал на Иконий (Конью) и взял его, а через год атаковал Хонас на Эгейском море.

В это время в Византии правил император Константин Дука (1059–1067). Интеллектуальные пристрастия и демократические взгляды этого правителя-либерала разделял и во многом определял его бывший наставник Михаил Пселл, который в то время уже занимал пост первого министра. Вместе они совершили немало ошибок, и самой большой из них было значительное сокращение финансирования вооруженных сил. Результатом этого стало уменьшение офицерского жалованья и сокращение числа стоявших на довольствии резервистов, что в итоге привело к потере армией боеспособности. Сокращение финансирования негативно сказалось не только на воинстве, но и на тех, кто работал в его вспомогательных службах: в арсеналах и складах. Даже численность воинов пограничных гарнизонов сократилась до опасных пределов. Вскоре многие районы восточных провинций империи обезлюдели, и оказалось, что численность кочевников-туркмен и вождей небольших тюркских племен там превысила численность греческого населения.

Когда Константин умер, Византийская империя уже с трудом могла защитить себя, а его сын и наследник Михаил VII был слишком юн для того, чтобы управлять страной. В этот критический для империи момент мать мальчика, императрица Евдокия, решила стать регентшей, однако этому воспротивилась могущественная группа византийцев, считавшая, что в сложившейся ситуации требовалась более сильная рука. Для того чтобы преодолеть сопротивление, Евдокия решила вновь выйти замуж. В мужья она выбрала Романа IV Диогена (1067–1071), выдающегося военачальника.

Новый император прекрасно осознавал, с какими трудностями ему придется столкнуться. Он понимал, что, хотя к тому моменту сельджуки по-прежнему едва ли имели своей целью нечто большее, чем периодические разбойные набеги на территорию Византии, но, если бы им было позволено продолжать делать это, ситуация могла бы только осложниться. Как и Василий II, он считал необходимым получить контроль над Арменией с тем, чтобы превратить ее в оплот Византии. Поэтому он вознамерился изгнать сельджуков из этой страны. Поставив себе такую цель, он стал собирать армию, но для того, чтобы сформировать ее, был вынужден брать в нее наемников различных национальностей. Так у него в армии оказались скандинавы, франки, славяне, а также представители различных тюркских племен, такие, как огузы, куманы и даже тюрки из южнорусских степей, например печенеги. Многие из них сбежали из армии Романа IV Диогена при первой же возможности. В качестве командиров ему пришлось набрать сицилийцев. В его армии встречались даже крестоносцы. Роман принял решение лично возглавить это разношерстное войско, ведь ему было хорошо известно, что многие подразделения не обладали необходимой боеспособностью. Рассчитывая нагрянуть в Армению неожиданно, он выбрал время, когда Алп Арслан отправился в поход в Египет, и повел свое 200-тысячное войско на восток.

И действительно, начальный, главным образом оборонительный этап этой кампании, пришедшийся на лето 1069 года, оказался для византийцев удачным. Вдохновленный успехом, император запланировал основную часть кампании на 1070/71 год.

Когда войско Романа подошло к границе Армении, он разделил его на две большие группы. Одну отправил брать Ахлат, а вторую повел к Манцикерту (известному также под названием Малазгирт). Когда известие о его продвижении достигло ушей Алп Арслана, султан вверил дела в Египте своему вассалу Атзысу ибн Аваку и среди всего прочего поставил ему задачу взять в 1071 году Иерусалим. Забрав с собой часть хорошо подготовленного войска, Алп Арслан спешно выступил из Египта в северном направлении, намереваясь дать бой Роману. Удача ему благоволила, – императору сообщили о походе Алп Арслана только тогда, когда последний был уже совсем близко. У Романа совсем не оставалось времени на то, чтобы воссоединить оставшуюся у него часть войска с частью, отправленной брать Ахлат. И все же Роман был до такой степени одержим идеей этого воссоединения, что вел войско вперед, даже не высылая разведчиков по пути его следования. За плохую работу разведки и легкомыслие своего императора грекам пришлось заплатить кровью.

МАНЦИКЕРТСКОЕ СРАЖЕНИЕ

Утром рокового для греков дня 19 августа 1071 года Алп Арслан, инсценировав отступление, решил заманить в долину поблизости от Манцикерта основную часть огромного войска византийцев. В течение ночи наемники – печенеги, огузы и куманы (это все тюркские народы, а некоторые их них к тому же состоявшие в родстве с сельджуками) – бежали из войска Романа. Несмотря на большую потерю личного состава, утром он не смог избежать боя. Численность его армии по-прежнему превышала численность войска Алп Арслана, составлявшую не более 150 тысяч, и даже сейчас дело могло бы принять благоприятный для греков оборот, если бы не подразделения франков, входившие в состав армии Романа, которые отказались принимать участие в сражении в самый неподходящий для византийцев момент. Когда бой был в разгаре, они наблюдали за ним издали. Византийцы оказались слабее сельджуков и под яростным натиском последних в панике бежали. В неразберихе рассыпавшаяся на мелкие группки армия забыла об обязанности охранять своего императора. Покинутый даже собственными телохранителями, Роман был пленен воинами Алп Арслана.

Греки потерпели сокрушительное поражение, последствия которого стали для них роковыми. Оба военачальника с самого начала понимали важность происходящих событий, и, несмотря на то что через некоторое время император, заплатив выкуп в полмиллиона динаров, получил свободу, с той поры византийцы, упоминая об этом сражении, никогда не называли его иначе как «тот ужасный день». На условия мира Роман согласился тогда, когда еще находился в плену; они были очень жесткими: в дополнение к огромному выкупу за то, чтобы обрести свободу, он был вынужден согласиться на 50-летнее перемирие и на освобождение всех содержавшихся у византийцев узников-мусульман. Но унизительнее всего было то, что при первой необходимости он был должен предоставлять армии Сельджукидов определенную часть своих воинов.

Пока, пребывая в Армении, Роман соглашался на такие условия, в Константинополе Михаил провозгласил себя императором. Новый монарх был совершенно не подходившим на эту роль человеком. По возвращении Романа между сторонниками обоих императоров разгорелась гражданская война. В конце концов сами монархи пошли на секретные переговоры, и, получив гарантии личной безопасности, Роман добровольно отказался от власти. Однако обещанный иммунитет, хотя и гарантированный самыми высокими сановниками государства, никто не собирался предоставлять. По приказу Михаила его ослепили и заточили в монастыре на одном из Принцевых островов, где пребывавший в глубоком отчаянии император через год скончался от ран.

Роман не преувеличивал степень опасности, грозившей Византии с востока, ибо Алп Арслан тоже понял, что победа в Манцикертском сражении открыла сельджукам дорогу на запад. И действительно, он был настолько уверен в конечном результате, что принял решение придерживаться условий договора и любые военные операции на этом направлении отложить на будущее. Вместо запада он обратил свой взор на Туркестан. Предлогом для похода 1072 года в Среднюю Азию, который он возглавил, было устрашение хорезмского шаха, усиление могущества которого не могло не беспокоить сельджуков. Будущее подтвердило справедливость этих опасений, ведь после смерти сына Алп Арслана Малик-шаха хорезмские правители значительно потеснили Великих Сельджуков, а позднее, после того как с последовавшей в 1157 году смертью султана Санджара династия прекратила существование, они создали империю, куда помимо их собственных среднеазиатских владений вошло большинство северных районов Персии.

Оказалось, что в жизни Алп Арслана это была последняя военная кампания. Смерть его была весьма необычной: она настигла его, когда он судил группу пленных, среди которых был и хорезмский военачальник по имени Юсуф. Последнего подвели к султану связанным, и, когда Алп Арслан вынес ему смертный приговор, несчастный стал осыпать победителя оскорблениями. Задетый ядовитыми насмешками за живое, Алп Арслан велел страже ослабить путы Юсуфа и отойти в сторону. Затем султан поднял лук и выпустил в пленника стрелу. Однако в этот момент судьба сыграла с самым метким стрелком того времени злую шутку: его стрела не попала в цель, а в последовавшее за этим мгновение всеобщего оцепенения Юсуф бросился к Алп Арслану и ударом кинжала убил его.

Со смертью Алп Арслана история Великих Сельджуков Персии – они были известны под этим названием, отличавшим данную династию от династий сельджуков, правивших в других государствах, – перестала иметь непосредственное отношение к сельджукам Рума. И это несмотря на то, что двое наследников Алп Арслана – Малик-шах и Баркиярук – на правах старших в роду один или два раза напомнили о влиятельности своей семьи. Тем не менее никакой сколько-нибудь важной роли в истории они не сыграли. Наступало время, когда на ход событий в Малой Азии все более заметное влияние начали оказывать сельджуки Рума, а Великие Сельджуки Персии постепенно стали сходить со сцены и вскоре окончательно ее покинули.

Глава 2
ИСТОРИЯ СЕЛЬДЖУКОВ РУМА

У Великих Сельджуков существовал унаследованный от предков-кочевников обычай назначать своих ближайших родственников-мужчин на посты наместников султана в отдаленных районах. Каждому из таких наместников достаточно большая свобода предоставлялась до тех пор, пока он признавал султана в качестве верховного правителя и принимал его решения по всем аспектам внешней политики. В соответствии с этой традицией Великие Сельджуки также давали право некоторым побежденным монархам сохранять свои троны при условии, что они становятся вассалами султана. Постепенно круг наместников расширился: в него вошли и военачальники, отличившиеся на поле боя. Позднее не кто иной, как Низам ал-Мульк, выступал за возрождение системы выплаты денежных вознаграждений за проявленную в бою отвагу. Ему не удалось добиться того, чтобы это предложение было принято, но и в дальнейшем он постоянно стремился подчеркнуть, что факт дарования человеку земельного надела не дает награжденному права относиться к местному населению как к своим крепостным и не позволяет требовать с них никаких других выплат, кроме довольно скромной суммы. Система управления в целом была организована таким образом, чтобы максимально загрузить потенциальных претендентов на престол решением административных вопросов и, следовательно, отвлечь их от мыслей о заговорах против верховной власти. Тем не менее и эта система имела определенные недостатки. Вожди небольших кочевых племен особенно склонны к интригам, подозрительности и зависти; приближенные наместника часто способствовали росту таких настроений, а чувство ответственности, которое иногда является следствием родственных отношений, больше не сдерживало амбиции. Поэтому со стороны тех самых наместников, которые должны были бы быть полностью удовлетворены поручением суверена управлять землями, часто случались измены верховному правителю. Соответственно, чтобы поддерживать в своей обширной империи порядок, султаны были вынуждены постоянно находиться начеку и в полной готовности отправиться из одного ее отдаленного уголка в другой. Вследствие всего сказанного выше, по мере роста империи власть правителей из династии Великих Сельджуков стала ослабевать, а их не занимавшие высокого положения при дворе родственники и местные эмиры (многие из них тюрки по происхождению – в противоположность государственным служащим, которые были главным образом персами или арабами) стали без промедления использовать малейшую возможность для того, чтобы служить своему монарху лишь на словах, поэтому постепенно отдаленные провинции империи сельджуков отделились от нее.

СУЛЕЙМАН (1077–1086)

Одержанная Алп Арсланом в Манцикертском сражении победа открыла сельджукам дорогу в Малую Азию, однако, когда этот султан вместо того, чтобы воспользоваться данным преимуществом, принял решение выступить в поход против хорезмского шаха, выбор военачальника, которому предстояло доверить управлять западными провинциями страны, приобрел особую важность. Сейчас невозможно сказать, к каким средствам прибегал Сулейман, юный отпрыск царской крови, чтобы получить эту должность. Дело в том, что, хотя он и доводился двоюродным племянником Алп Арслану, был сыном Куталмыша – того самого человека, который пусть и сохранил верность Тогрулу, но претендовал на трон, освободившийся в связи со смертью последнего, и погиб в сражении у Рея, борясь за этот трон. Все же с отбытием Алп Арслана именно Сулейман стал ответственным за все происходящее на северо-западе страны. Эта должность была далеко не синекурой, она требовала наличия у занимавшего ее человека соответствующих навыков, ведь сельджуки считали, что с кончиной императора Романа заключенный после Манцикертского сражения мирный договор утратил силу. Задачей Сулеймана было управлять захваченными территориями таким образом, чтобы дать понять пришедшим в эти земли мелким племенным вождям и кочевникам-тюркам, что хозяева этих земель – сельджуки, и одновременно вести подготовку к возобновлению боевых действий против Византии.

Правивший в Константинополе любитель книг и пацифист император Михаил пришел в ужас от грозящей Византии с востока опасности. В панике он посылал горячие мольбы о помощи папе Григорию VII. Последний, хотя и несколько менее страстно, призвал всех христиан оказать помощь православным. Тем временем Михаил, сильно встревоженный тем, что западный мир не торопится отвечать на его отчаянные призывы, попытался собрать войско. В спешке он брал в него всех наемников, каких только мог. В числе офицеров, которых он таким образом завербовал, был норманн Руссель из Байлеула – вероятно, один из самых алчных и ненадежных баронов из числа стекавшихся в Константинополь в надежде получить максимум выгод от обоих миров, ведь в походах можно было приобрести кое-что из богатств Леванта и одновременно, выполняя богоугодную миссию, обеспечить спасение своей души.

Русселю удалось завоевать доверие Михаила, однако впоследствии в критический момент вероломный норманн бросил войско греков на произвол судьбы и, самым возмутительным образом нарушив клятву верности, отправился завоевывать себе земельный надел в Анатолии. Тем не менее приведенный пример не дает полного представления о коварстве этого человека: не будучи до конца уверенным в успехе своего замысла, он не замедлил попросить о помощи Сулеймана – самого опасного врага греческого императора. Оценив выгоду, которую можно извлечь из такого альянса, Сулейман с готовностью согласился объединить усилия с христианином; вместе им было совсем несложно разбить армию императора у Армориума (примерно в 55 километрах к западу от нынешнего города Сиврихисар). Командовавший войском византийцев Иоанн Дука был схвачен, а затем в Никомедии (Измиде) Руссель короновал его императором.

После коронования Иоанна Дуки по всей Византии начались беспорядки; они продолжались около двадцати лет, временами принимая характер настоящей гражданской войны. Малик-шах, унаследовавший трон Великих Сельджуков, наблюдал за этими событиями со вниманием, отмечая, что искусность Сулеймана в дипломатии не уступает его умениям в военной сфере. Примерно в 1077/78 году Малик-шах убедился, что Сулеймана можно назначить правителем Рума. Вполне возможно, что это назначение помогло Михаилу, по-прежнему находившемуся в шоке от предательства союзника-норманна, принять решение последовать примеру создавшего опасный прецедент Русселя и в свою очередь обратиться к Сулейману за помощью в борьбе против мятежников. Прежде чем послать ответ, Сулейман посоветовался со своим сюзереном Малик-шахом. Султан не заставил себя ждать с ответом, ведь он тоже очень хорошо понимал, что можно получить от такого сотрудничества.

Таким образом, Сулейман смог вступить на территорию собственно Византийской империи как добрый союзник ее правителя. В Византию, которую страстно желал покорить, он вошел во главе весьма многочисленного войска. Сельджуку везло: вскоре он смог захватить Русселя, однако, нарушая обещание, он отказывался доставить его императору до тех пор, пока тот не заплатил за норманна солидный выкуп. Получив Русселя, византийцы недолго продержали его в пленниках: дело в том, что одновременное появление в 1078 году еще двух претендентов на трон вынудило императора объединить вокруг себя всех способных оказать ему помощь союзников. Руссель был выпущен на свободу в обмен на обещание защищать законного императора.

Два претендента, почти одновременно заявивших о своих претензиях на трон, появились в разных частях империи. Один, Никифор Вотаниат, пришел с запада. Добравшись до Адрианополя, он объявил себя императором, после чего продолжил поход на Константинополь. Другой мятежник, Никифор Вриенний, действовал в Малой Азии, где вербовал в свою армию беженцев-греков из Манцикерта. Его кампания не пользовалась большой поддержкой, а войско было таким маленьким, что он тоже решил обратиться за помощью к Сулейману! Согласившись помочь еще одному христианину, сельджук с удовольствием внес неразбериху в и так уже запутанную ситуацию. Получилось, что объединенные войска мятежников-греков и вступивших на территорию империи сельджуков продвигались по ней вместе. Сначала они взяли Кизик, а потом Никею, где претендент на трон был провозглашен императором. Затем, продолжая идти бок о бок, обе армии вошли в Никомедию. Оттуда они двинулись в направлении Халкедона с тем, чтобы из Халкедона добраться до Хризополя (ныне Кадикой) – города, расположенного на азиатском побережье Мраморного моря. Там они разошлись; в то время как греческий военачальник морским путем отправился в Константинополь, где намеревался сместить императора и стать полновластным владыкой, сельджук расположился на азиатском побережье, откуда за сверкающей морской гладью он видел город – сердце христианского мира, воплощение имперской мощи.

Приход к власти в 1078 году Никифора Вриенния спровоцировал начало нового восстания греков Малой Азии. Его возглавил генерал Никифор Мелиссен, который по сложившемуся к тому времени у мятежников-христиан этого региона обычаю тоже обратился за помощью к Сулейману. И вновь сельджуки ее оказали, и вновь плечом к плечу войска христиан и мусульман вошли в Вифинию. Византийские гарнизоны этой области, в значительной степени состоявшие из турецких наемников, сдались сельджукам, ведь турки считали их родственниками по крови. В результате численность войска Мелиссена уменьшилась настолько сильно, что он был вынужден отказаться от мысли идти на Константинополь. Вместо этого он решил обосноваться в Вифинии и попросил своего союзника вывести войска с его территории. Однако на этот раз Сулейман не согласился выполнить просьбу грека, а генерал был не в состоянии настоять на своем, поэтому Сулейман имел возможность воспользоваться ситуацией и захватить Лидию и Ионию. Он основал там первый эмират Сельджукидов на земле Анатолии. В 1078 году он провозгласил Никею столицей, а себе взял титул султана.

НИКЕЯ-СТОЛИЦА

Теперь султан смог сделать передышку и оценить сложившееся положение. Для него оно действительно было весьма завидным: несмотря на то что у него в тылу оставались многочисленные тюркские князьки, причем некоторые из них объявляли себя автономными правителями довольно больших территорий, сельджуки, тем не менее, овладели очень широкой полосой земель, где контролировали много имеющих важное значение городов. Покоренные земли составляли настоящее царство, ведь они простирались от Армении, значительная часть которой находилась в руках сельджуков почти до Геллеспонта, включая большинство районов Малой Азии и многие юго-восточные территории, прежде принадлежавшие эмиру Алеппо. На западе, неподалеку от Смирны (Измира) имелся весьма привлекательный участок земли могущественного тюркского эмира Цакаса, выполнявший функции своего рода ничейной земли, претендовать на которую избегали как греки, так и сельджуки – греки по причине слабости, а сельджуки потому, что, в отличие от самого Цакаса, они не смогли правильно оценить преимущества контроля над морским портом.

Рис. 2.Карта империи Сельджукидов; подробнее показаны территории, где правили Сельджуки Рума

Отсутствие у Сулеймана интереса к этому западному региону и неспособность понять ценность владения данным выходом к морю отчасти были связаны с тем, что он сосредоточил внимание на Сирии и Египте, близких и понятных ему по религии и исламской культуре. Именно эти страны вызывали его интерес и подогревали амбиции. Несмотря на одержанные впечатляющие победы, он не мог всерьез предположить, что когда-нибудь бросит вызов всесильной Византийской империи и покорит ее; его выбор Никеи в качестве столицы, вероятно, объяснялся выгодным географическим положением этого города, а не желанием унизить греческого императора. Дело в том, что благодаря расположению Никеи прямо на пути из Константинополя в Иерусалим она была очень удобной точкой, откуда можно было одновременно контролировать и Малую Азию, и Сирию.

Когда Сулейман объявил Никею столицей, у жителей Малой Азии началось что-то вроде паники. Беженцы – тюрки-кочевники смешались с напуганными христианами, искавшими убежища за пределами подвластных сельджукам земель; многие армяне бежали в еще принадлежавшие Армении земли в Тавре и Антитавре, который они называли Малой Арменией. Представление о том, насколько глубокое впечатление произвело это событие на христианский мир в целом, в определенной степени дают многочисленные упоминания имени Сулеймана в столь популярных в то время в Западной Европе сказаниях об отважных воинах.

А в Константинополе в 1081 году на трон взошел новый император Алексей. Что касается азиатской части империи, то там он столкнулся с такой ситуацией, на урегулирование которой не мог рассчитывать до тех пор, пока не восстановит порядок в своей столице и в западных регионах страны. Несмотря на то что решение этой задачи заняло пять лет, уже к 1083 году он был готов обратить свой взор на восток. Намереваясь вернуть утраченные земли в Азии, он пересек Мраморное море и пошел войной на Сулеймана. Сельджук отступил, по обычаю кочевников сжигая за собой зерно. Опасаясь голода в том случае, если он продвинется слишком далеко, Алексей размышлял, что делать дальше – атаковать Иконий (Конью) или Филомелию (Акшехир). По утверждению его дочери, он решил эту проблему следующим образом: написав на листках бумаги названия обоих городов, провел ночь в молитвах; наутро на заре «в присутствии всех» священник выбрал одну из сложенных бумажек и прочел название города – это была Филомелия. Император привел войско к Филомелии и вынудил противника выйти на бой. Борьба Сулеймана с византийцем была долгой. В ее ходе погиб сын императора Андроник Порфирогенет, однако Сулейману все же пришлось сдать византийцам Никомедию, а на последовавших за этим переговорах султан был вынужден согласиться на одну из форм вассальной зависимости. Правда, и император должен был отдать некоторые территории сельджукам, хотя и представил дело так, будто уступил их султану на правах колонии.

Когда статус-кво был определен, мысли Сулеймана вновь обратились к востоку. В 1086 году, оставив жену и детей в Никее, он отправился в Антиохию, рассчитывая в ходе молниеносного рейда взять этот город. Однако оборона Антиохии была надежной, и ему пришлось стать лагерем у ее стен. Городом в то время правил армянин по имени Филарет. В ходе осады либо он, либо его сын оказался предателем и помог сельджукам тайно проникнуть в город и захватить его. Падение Антиохии дало султану возможность объявить о своей независимости от Великих Сельджуков. Это заявление обеспокоило сирийских князей, соседом которых стал Сулейман. Объединившись в коалицию, они послали Сулейману вызов на бой. Сельджук ответил на угрозу, начав наступление на Алеппо. Правитель города ударился в панику и бросился за помощью к Тутушу из Сирии, брату Великого Сельджука султана Малик-шаха. Завистливый и подозрительный Тутуш счел случай подходящим и с готовностью поспешил на выручку городу, которому грозила опасность. Противники встретились почти на полпути из Алеппо в Антиохию, там в 1086 году и состоялось сражение.

Битва была долгой и яростной, но ее исход оставался неясным до тех пор, пока, как писала Анна Комнин, бой не перешел в рукопашную схватку. Тогда ряды воинов Сулеймана внезапно расстроились, и они бежали. Поняв, что не может прекратить панику, султан тоже бросился искать спасения. По словам этой греческой княжны, «когда Сулейман решил, что нашел безопасное место, он положил свой щит на землю и сел на него. Но оказалось, что за ним по следу шел человек Тутуша, который и сказал, что Тутуш желает его видеть. Услышав это, Сулейман быстро выхватил из ножен меч и глубоко вонзил его себе в живот. Такой жалкой была смерть этого подлого человека».

Неожиданная кончина Сулеймана и масштабы его поражения нарушили политическую стабильность в Анатолии. Сразу же начались стычки между различными тюркскими князьками, предъявившими претензии на освободившийся трон. Правитель Великих Сельджуков Малик-шах воспользовался нестабильностью ситуации и вмешался, ведь он тоже с довольно большим опасением наблюдал за стремительным подъемом Сулеймана к вершинам власти. Вновь обретя полный контроль над Малой Азией, он поручил двоим генералам управлять Румским султанатом, а в качестве заложника забрал с собой в Исфахан второго сына Сулеймана – дело в том, что старший сын последнего уже томился в неволе в Ираке. После смерти Малик-шаха в 1092 году трон унаследовал Баркиярук. По сравнению с отцом новый правитель был более слабым и добрым человеком; одним из первых его указов после прихода к власти был указ об освобождении сына Сулеймана, который после выхода из неволи в тот же год объявил себя султаном сельджуков Рума Кылыч Арсланом I.