Текст книги "Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии"

Автор книги: Тамара Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

КЫЛЫЧ АРСЛАН I (1092–1107)

Возвратившись в Никею, Кылыч Арслан увидел, что вновь взять события под контроль не так-то просто. Дело в том, что после смерти Сулеймана в столице самостоятельно обосновался мятежник-турок по имени Абу-л-Касим, который привел султанат в состояние хаоса. Не замедлил внести свой вклад в нестабильность ситуации и византийский император, который действовал в этом направлении всеми доступными ему методами, кроме открытых военных действий, и к 1096 году все указывало на то, что благодаря всего лишь проводимой им политике будет положен конец правлению Сельджукидов в Малой Азии. И действительно, грекам ситуация казалась настолько благоприятной, что крестоносцы смогли настоять на том, чтобы император присоединился к ним, и они вместе предприняли попытку изгнать мусульман из Малой Азии. При этом крестоносцы преследовали цель вновь открыть для паломников дорогу в Святую землю. В соответствии с этим планом часть войска Первого крестового похода, возглавляемая Вальтером по прозвищу Голяк, отправились изгонять сельджуков из Никеи. Но из-за того, что в войске отсутствовала дисциплина, а его руководство было неумелым, и даже несмотря на то, что у Кылыч Арслана не оставалось времени на то, чтобы должным образом подготовиться к сражению, султану было совсем нетрудно выиграть его. Легкость, с которой он это сделал, в дальнейшем сослужила ему плохую службу, поскольку он стал недооценивать боеспособность войск христиан.

ДИНАСТИЯ ДАНИШМЕНДИДОВ

Если бы Кылыч Арслан правильно оценил всю серьезность исходящей со стороны христиан угрозы, он едва ли выбрал бы этот момент для того, чтобы оставить столицу и пойти на восток воевать с Данишмендидом, правившим в регионе Сивас – Кайсери, который, подстрекаемый византийцами, начал наступление на Малатью (Мелитена). Как и сельджуки, Данишмендиды были тюрками. Основатель их династии Тайлу, вероятно, настолько хорошо владел персидским и арабским языками, умел читать и писать на них, что позволяло ему быть учителем, а выбор этой профессии, без сомнения, и объяснял имя, которое носила династия. За двадцать лет, минувших с тех пор, как они впервые появились в Анатолии, придя туда вслед за сельджуками, Данишмендиды стали эмирами региона, куда в конце концов вошли Токат, Никсар, Эльбистан и Малатья и который на северо-западе простирался до Кастамону – колыбели византийской династии Комнинов. К концу века, при Гюмюштегине Малик Гази династия достигла наибольшего расцвета; Данишмендидам удалось распространить свою власть даже на Киликию. Великие Сельджуки отметили это достижение, пожаловав им черный штандарт– символ власти. Таким Аббасиды награждали племенных вождей, ставших их вассалами с правом автономии. Обладание знаменем ставило Данишмендидов в иерархии выше Кылыч Арслана; последний отнюдь не был намерен проигнорировать этот факт, и, кроме того, он хотел отомстить им за былое.

Кылыч Арслан шел на восток на битву с Данишмендидом, не обуреваемый дурными предчувствиями, оставив семью и накопленное добро в, как ему казалось, безопасной Никее. Но не успел он выступить в поход, как к городу двинулось войско крестоносцев под предводительством князя антиохийского Раймонда, сына Роберта Гвискара, а также герцога лотарингского Готфрида Бульонского, Боэмунда Тарентского, князя антиохийского, и Танкреда де Отвиля. 6 мая 1097 года христиане достигли Никеи, но почти 6 километров прочных крепостных стен с 250 мощными башнями, представлявших собой труднопреодолимое препятствие, удержали их от незамедлительной атаки. Они разбили лагерь у стен города и стали ждать подкрепления, которое должны были подвести Стефан Блуасский и Роберт Нормандский, сын Вильгельма Завоевателя и брат короля Англии. Греческая армия во главе с византийским императором стала лагерем в Пелекануме, недалеко от побережья Никомедийского залива.

Известие об осаде достигло ушей Кылыч Арслана, когда его войско все еще было на марше. Отказавшись от мысли продолжать кампанию, он поспешил назад на защиту своей столицы.

21 мая Кылыч Арслан подошел к Никее и обнаружил, что город окружен врагом. Он сразу же бросил войско в контратаку, однако, хотя его воины дрались отчаянно, осаду ему снять не удалось. Вероятно, стороны еще бы долго и безрезультатно мерялись силой, если бы у греческого императора не возникла мысль волоком перетащить корабли из Никомедии и спустить их в озеро у стен Никеи. С окружавших город холмов сельджуки были вынуждены наблюдать за этой операцией; они не имели возможности помешать врагу даже тогда, когда он лавиной ворвался в крепость с ее единственной незащищенной стороны. Никея капитулировала 26 июня; чтобы взять власть в городе в свои руки, из Пелеканума приехал император Алексей. Он не был лишен благородства: знатным мусульманам он позволил купить себе свободу, а супругу султана, ее детей и домочадцев с соблюдением всех соответствующих их высокому положению почестей отправил в Константинополь.

ЭМИР ЦАКАС

Супруга султана была дочерью эмира Цакаса, который помимо Смирны контролировал также основную часть земель вдоль побережья Эгейского моря и острова Лесбос, Хиос, Самос и даже некоторые районы Родоса. После освобождения Никеи Алексей был намерен изгнать Цакаса и его сына из Смирны. Несмотря на то что Малой Азией занимался он сам, об освобождении Никеи он поручил объявить и при необходимости в качестве подтверждения этого продемонстрировать народу захваченную султаншу и ее детей своему главнокомандующему Иоанну Дуке. В то же время он должен был с армией пересечь Дарданеллы – добраться из Абидоса в Астрамитрион. Со взятием и возвратом грекам Смирны у Дуки не возникло трудностей. Войдя в город и увидев, во что превратили его тюрки, он пришел в такую ярость, что гнался за воинами Цакаса до Лападиона (Улубада), где обрушился на них с невероятной жестокостью. Смерть соплеменников произвела такое глубокое впечатление на тюрок, что сумевшие выжить в знак траура облачились в черные одежды и, по словам Анны Комнин, «именно этим платьем они вызывали у всех жалость и желание отомстить». Не видя смысла в дальнейшем удержании султанши в плену, Алексей возвратил ее и детей Кылыч Арслану, даже не потребовав за них выкупа.

В то время как греки наказывали Цакаса, крестоносцы продолжили свой путь к Антиохии и Святой земле. Они отправились из Никеи в направлении Дорилеума (Эскишехир) по старой военной дороге с переправой через Гёксу (Каликаднус). От Дорилеума через Малую Азию вели две дороги. Крестоносцы двигались двумя группами: меньшая под предводительством Боэмунда шла перед основной частью войска, которым командовали Готфрид Бульонский, Раймонд Сен-Гиль и Гуго Клермонский. Между тем Кылыч Арслан торопился на восток, чтобы заключить мир с Данишмендидами – уговорить их забыть о ссоре, присоединиться к нему и совместно дать отпор захватчикам-христианам. Общность происхождения вполне могла сыграть свою роль в том, что Данишмендиды поддались на уговоры Кылыч Арслана. Теперь, когда политическая ситуация изменилась, им было проще согласиться с точкой зрения сельджука, считавшего, что им следует бороться с крестоносцами, а не с византийцами, которых Данишмендиды рассматривали отчасти как своих защитников. Однако не только сельджукам удалось так быстро найти нового союзника. Крестоносцев совершенно неожиданно поддержали Фатимиды, которые, будучи давними врагами Сельджукидов, помогали династии Артукидов, правившей в регионах Мардин-Хисна и Кайфа, оказывать сопротивление Кылыч Арслану.

Артукиды тоже были тюрками, ведущими свое происхождение от огузов. Приходом к власти они были обязаны Тутушу из Дамаска, который после захвата в 1086 году Иерусалима в награду за отвагу на поле боя, проявленную двумя годами ранее, когда он помогал одному из Великих Сельджуков при осаде Амиды, назначил Артука ибн Аксаба из династии Артукидов правителем этого города. После того как в 1094 году Артук умер, власть перешла к его сыновьям Сукману и Ильгази, но в 1104/05 году старший из двух, Сукман, стал независимым сувереном и к уже имевшимся у него землям добавил Мардин.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ДОРИЛЕУМЕ

Став союзниками, сельджуки и Данишмендиды, не теряя времени, бросились преследовать крестоносцев. Им удалось догнать войско Боэмунда июньским вечером 1097 года, когда оно стояло лагерем в предместье Дорилеума. Решив, что отдыхающие у костров люди – это все войско христиан, следующим утром на заре мусульмане атаковали его. Тюрки обычно выдвигались тремя отдельными группами – это делалось для того, чтобы, когда одна из них первой ввязывалась в бой, две другие могли, цитируя Анну Комнин, «подобно вихрям налететь на врага и смять его ряды». Они редко использовали копья, полагаясь на свою мобильность, позволявшую им окружить неприятеля и издали обрушить на него град стрел; при этом лучники выходили вперед один ряд за другим. «Когда тюрк бросается в погоню, он останавливает преследуемого ударом; когда преследуют его, он отбивается дротиками – бросает дротик, и тот попадает в воина или его коня, пронзая плоть человека или животного», – писала Комнин.

В сражении при Дорилеуме сначала удача сопутствовала сельджукам, но в полдень к христианам подошло мощное подкрепление, нанесшее мусульманам удар с тыла. Ближе к вечеру армия мусульман оказалась настолько измотанной боем, что в беспорядке бежала, бросая припасы, палатки и ценности. Это было крупное поражение, в результате которого сельджуки утратили некоторые свои завоевания, полученные после Манцикертского сражения двадцать лет назад. Тем не менее воины мусульман проявили такую храбрость на поле боя, что позже даже Geste Francorum отдал должное их отваге.

Христиане тоже понесли серьезные потери в этом сражении и поэтому приняли решение продолжить поход в Святую землю, объединившись в одно войско. Не предполагая, какие трудности встретятся на их пути, они избрали короткую дорогу в Иконий через Филомелию. Для усталых воинов переход Султан-Дага был чрезвычайно тяжелым, ведь они шли не налегке – с ними было много раненых и огромное количество награбленного. За время похода пали почти все лошади и погибли многие пехотинцы, поэтому крестоносцы были вынуждены реквизировать у местного населения животных всех пород и превращать их во вьючных: они использовали для перевозки груза не только коз и собак, но даже свиней. В конце концов остатки победоносной армии достигли Икония; после краткого отдыха они смогли продолжить свой путь.

Для сельджуков сражение при Дорилеуме стало поворотным пунктом, ибо нанесенный им крестоносцами урон – как материальный, так и в живой силе – был настолько значительным, что положил конец любым, возможно, имевшимся у них замыслам о захвате новых территорий. Они потеряли Иконий, Эрегли и Кесарию, а появление новых государств крестоносцев – Балдуина в Эдессе и Готфрида Бульонского в Палестине – ограничило их экспансию на восток. В свою очередь, присутствие контингента норманнов на средиземноморском побережье лишило их выхода к морю на юго-западе. Для того чтобы выжить, сельджукам было жизненно важно стать полновластными хозяевами Анатолии, и благодаря врожденной политической прозорливости они быстро это поняли. Нельзя сказать, что все было против них: к тому времени сильно выросло могущество Данишмендидов, столицей которых был Сивас (Севастия), а сами сельджуки по-прежнему имели возможность увеличивать численность своей армии за счет вербовки тюрок-кочевников, во все возрастающих количествах мигрировавших в Малую Азию. Более того, на руках у них был один важный козырь – пленные Боэмунд и его кузен Ричард Салернский, которых мусульмане смогли захватить во время боевых действий в горах у Малатьи. Хотя крестоносцы торопились с началом переговоров об освобождении Боэмунда, из-за нежелания платить огромный выкуп, потребованный за него сельджуками, в 1101 году он по-прежнему находился в плену.

Пока шли переговоры о выкупе, Раймонд Сен-Гиль возвратился в Константинополь встречать прибывшую из Европы новую группу крестоносцев под командованием графа Биадрата. Раймонд, старший по возрасту и более опытный, в итоге возглавил объединенное войско крестоносцев, численность которого приближалась к 150 тысячам человек. Однако вместо того, чтобы отправиться в Святую землю, вновь прибывшие настояли на походе в Никсар для освобождения из неволи Боэмунда. В походе Раймонду и Биадрату удалось довольно легко взять принадлежавшую сельджукам Ансиру (Анкара), затем они перешли Кызыл-Ырмак и повернули на восток в направлении Никсара. Но с этого момента сельджуки уже всегда опережали крестоносцев, уничтожая посевы и амбары в тех районах, через которые пролегал путь последних. В сильную летнюю жару страдания крестоносцев очень быстро стали почти невыносимыми; опасаясь еще большего их усиления, командующие армией христиан отказались от мысли освободить Боэмунда и приняли решение повернуть на север к Кастамону, откуда они планировали вернуться в Византию. Но вскоре они были вынуждены оставить и этот замысел, так как воины невероятно устали от трудной дороги, жары, нехватки воды и пищи, а также были измотаны наводившими ужас налетами отрядов сельджуков, сопровождавшими их на всем протяжении пути. Сельджуки нападали на подразделения ломбардцев, убивали пехотинцев и вынуждали кавалерию обращаться в бегство. В надежде найти защиту у Данишмендидов и полностью игнорируя мнение Раймонда, уцелевшие деморализованные крестоносцы настояли на том, чтобы повернуть на восток и вновь отправиться в направлении Амасьи.

Почти подойдя к цели, Конрад и его подразделения немцев попали в засаду и были уничтожены. Раймонду пришлось собрать всех уцелевших воинов и попытаться дать отпор мощной атаке мусульман, начавшейся 5 августа. Армии упорно бились весь день. Когда на землю опустилась ночь и битву пришлось прервать, преимущество, как складывалось впечатление, имели сельджуки. На следующее утро на заре они поспешили возобновить сражение. Отказавшись от характерной тактики, с мечами наголо они бросились в ближний бой. Сначала они атаковали подразделения Раймонда, но ему с телохранителями удалось прорвать окружение и добраться до Бафры – небольшого порта на Черном море неподалеку от Синопа, откуда он со своими людьми отплыл в Византию, оставив норманнов на растерзание мусульманам. Немногие выжившие с огромным трудом добрались до Киликии, где присоединились к Балдуину и Танкреду, которые встретили теплый прием у проживавших там армян. Тем временем христиане вновь начали переговоры об освобождении Боэмунда.

На этот раз они согласились на условия мусульман и в 1103 году с помощью богатой армянской общины выплатили Данишмендидам огромный выкуп, после чего пленный был освобожден. Однако это был еще не конец истории, так как находившийся под впечатлением такой громадной суммы Данишмендид Малик Гази отказался делиться ею со своим союзником Сельджуки – дом. Во время последовавшей за этим сильной ссоры Малик, не раздумывая, обратился за помощью к византийскому императору. Война между бывшими союзниками казалась неминуемой, ее предотвратила только случившаяся 1105/06 году смерть Малика. Но даже несмотря на его кончину, сельджуки не простили Данишмендидам предательства и их ненависть к ним не утихала до 1175 года, когда Сельджукидам, наконец, удалось смести с лица земли менее крупную династию.

Спор о выкупе не помешал сельджукам продолжить войну с крестоносцами, в сражениях побеждала то одна, то вторая сторона. И все же постепенно сельджуки смогли упрочить свои позиции и усилить контроль над Малой Азией, а в начале осени 1104 года им удалось одержать крупную победу в Эрегли, где они наголову разбили свежие войска противника, которые привели из Франции Гийом Неверский и Гийом Пуатье. Вскоре после этого они опять атаковали и опять разбили другое очень многочисленное войско, на этот раз состоявшее из французов, немцев и представителей других народов Запада, в срочном порядке приведенное из Европы для того, чтобы исправить положение дел. Эти победы позволили Сельджукидам обеспечить безопасность своего государства и дали возможность его правителям заняться решением необходимых для существования прочной государственной власти административных вопросов.

В отличие от среднего племенного вождя, который после одержанной победы лишь наслаждается ее плодами, сельджуки начали строить экономику и сложную систему социального обеспечения страны. Они подошли к реализации этих задач настолько серьезно, что через несколько лет после побед на поле боя для населения Малой Азии наступил период настоящего процветания. Он продолжался почти до середины XIII века, когда вторжение монголов опять ввергло страну в хаос и нищету.

Кылыч Арслан был не в состоянии сделать что-либо большее, нежели начать осуществление нововведений, ибо он был вынужден лично уделять внимание завершению формирования границ нового государства. Преследуя эту цель, он в 1106 году захватил Малатью и Майяфарыкын, а в 1107 году Мосул; он также добился того, чтобы в хутбе вместо имени Великого Сельджука произносилось его имя. Все это время он также умудрялся посылать подмогу тюркам-кочевникам, которые воевали с грузинами – его самого от данного театра военных действий отвлекали коварные Артукиды, сумевшие занять на юго-востоке Малой Азии главенствующее положение. Махнув рукой на царя Грузии, Кылыч Арслан счел более разумным предупредить возможную агрессию со стороны Артукидов и вызвал их правителя Сукмана на бой, причем предложил тому по своему усмотрению выбрать время боя. Осенью 1107 года войска Кылыч Арслана и Сукмана сошлись в бою недалеко от Мосула. В этот раз удача изменила Кылыч Арслану, и в ходе боя при форсировании реки Хабура он утонул.

Известие о смерти Кылыч Арслана прозвучало как благая весть и для императора Византии, и для султана Великих Сельджуков, поскольку ни один из них не мог чувствовать себя спокойно, пока этот великолепный военачальник бесчинствовал поблизости от их протяженных и плохо защищенных границ. Стивен Рансиман утверждает, что его смерть «устранила потенциальную опасность, грозившую Византийской империи в критический для нее момент… и дала возможность Персидскому султанату сельджуков просуществовать еще почти целый век». Для подданных Кылыч Арслана его смерть имела более серьезные последствия, так как по времени она совпала с пленением двух его старших сыновей. Один – Арап – томился в неволе в Персии, другой – Рукн ад-дин Масуд – у Данишмендидов. Вдова Кылыч Арслана Изабелла, сестра Реймонда Сен-Эдигира, тем не менее сумела сделать самого младшего их сына Тогрула правителем Малатьи и восточных провинций.

МАЛИК (1107–1116), МАСУД I (1116–1156)

В сложной ситуации, сложившейся после кончины Кылыч Арслана, к власти пришел его брат Малик; он правил под именем Малик-шаха, а столицей его государства была Конья. Однако к 1116 году Масуду, жена которого принадлежала к династии Данишмендидов, удалось убедить своего тестя и тюремщика освободить его и помочь завладеть троном. Совместными усилиями они смогли достичь успеха, и Масуд получил власть на территории от Сангариуса до Тавра, хотя его младший брат по-прежнему правил Малатьей, а тесть Данишмендид Гази II – на землях от Галиса до Евфрата. Масуд поступил мудро: он сосредоточил внимание на укреплении своей власти и на расширении границ государства за счет граничащих с ним земель мелких тюркских князьков. Сначала он мог рассчитывать на помощь тестя, захотевшего увидеть Масуда в качестве единственного правителя Малой Азии и воспользовавшегося смертью правителя Артукида, чтобы захватить часть владений покойного. Однако через некоторое время Данишмендиду стало жаль отдавать эти земли Масуду, и он оставил их себе.

К этому моменту Масуд был поглощен спором с братом Арапом. Последнего Великие Сельджуки освободили в 1125 году, после чего он поспешил возвратиться в Анатолию и предъявить претензии на трон. Арап довольно легко одержал победу над Масудом, и последний бросился искать убежища в Константинополь. Император принял его тепло, состоялись дипломатические переговоры. В результате Масуд вновь при поддержке тестя Данишмендида отправился отвоевывать трон. Вскоре Масуд взял верх над Арапом, и теперь уже тот в свою очередь поехал в Константинополь искать спасения. И ему император оказал очень хороший прием. Арапу настолько понравилось в столице Византии, что он остался там и прожил много лет до самой смерти. Масуд обосновался в Конье, которая после кончины Данишмендида Гази II вместе с Чанкыры и Анкарой вновь перешла в руки Сельджукидов; столица из Никеи была перенесена в Конью.

Масуд всегда помнил, с какой добротой к нему отнеслись в Византии, и с ведома императора (возможно, даже с его одобрения) в 1147 году начал военные действия против Конрада II. Сражение произошло недалеко от Дорилеума, где предки Масуда потерпели сокрушительное поражение. На этот раз были разгромлены войска крестоносцев. На следующий год Масуд столь же сурово наказал короля Франции Людовика VII, тому со свитой пришлось бежать в Адалью (Анталью), откуда они отплыли на родину. Согласно подписанному позднее мирному договору, Масуду отошел Мараш.

Хотя основную часть времени правления Масуд провел в войнах и походах, после смерти властителя в 1156 году его государство было значительно более сильным, чем когда он пришел к власти. Теперь это была процветающая и влиятельная держава, на востоке ее территория увеличилась как за счет мелких владений, отделившихся от распадающейся империи Великих Сельджуков, так и за счет захвата после смерти Гази II некоторых земель Данишмендидов.

КЫЛЫЧ АРСЛАН II (1156–1188)

После кончины Масуда Гази II трон перешел к его сыну Кылыч Арслану II, человеку необычайных способностей. Но, несмотря на все его достоинства, право Кылыч Арслана II на власть попытался оспорить его брат Шахан-шах. Обосновавшись в Анкаре, последний заявил о своих претензиях на трон; при этом он заручился поддержкой эмира Сиваса Данишмендида Ягы Сияна. В свою очередь, Ягы Сияна поддерживал Hyp ад-дин, могущественный атабек Алеппо. Тем не менее Кылыч Арслану удалось привлечь на свою сторону двух Данишмендидов, не игравших на политической сцене столь важной роли, как Ягы Сиян, – эмира Кайсери Зу-л-Нана и эмира Малатьи Зу-л-Карнина. И хотя сначала Шахан-шах и его сильные союзники быстро добились успеха, захватив провинции на Евфрате, все же, когда два брата встретились лицом к лицу, Кылыч Арслан одолел Шахан-шаха.

Почти сразу, то есть в 1158 году, победитель Кылыч Арслан обнаружил, что ему угрожают одновременно с двух сторон: дело в том, что византийскому императору Мануилу не потребовалось слишком много времени на то, чтобы оценить решительный настрой мусульманина, и поэтому, пытаясь предупредить возможное нападение в будущем, он решил прибегнуть к такой тактике, как окружение. В результате султану пришлось противостоять на западе Hyp ад-дину из Алеппо и Данишмендидам, ставшим вассалами Византии, а на северо-востоке – Якубу Арслану, еще одному эмиру из династии Данишмендидов. Осажденный с двух сторон, он потерял некоторую часть земель неподалеку от Эльбистана в Антитавре, кроме того, византийцы потеснили его в долине Меандра. Ему не оставалось ничего другого, кроме как просить о заключении мира. Условия мирного договора вынуждали его возвратить грекам определенные территории в Азии; согласно договору, впредь он обещал уважать эти новые границы, а также при первой необходимости предоставлять армии Византии обученные подразделения воинов-сельджуков.

В 1161/62 году, после завершения переговоров, Кылыч Арслан нанес визит в Константинополь. Император ожидал, что он приедет как вассал, желающий засвидетельствовать почтение своему господину, однако сельджук решил появиться в Константинополе как гость императора и превратить свой визит в событие государственной важности. Несколько месяцев он провел в столице Византии, получая почести, сыпавшиеся на него как из рога изобилия, и в конце концов поставил подпись под мирным договором. Когда настала пора уезжать, он впал в неописуемый гнев, обнаружив, что его младший и самый любимый сын должен остаться в Константинополе в качестве заложника. В Конье он попытался несколько усмирить гнев, собравшись жениться на дочери эмира Эрзурума из династии Салтукидов, однако по пути к жениху невесту выкрал Данишмендид Якуб Арслан, который хотел женить на ней своего племянника. Такую обиду простить было невозможно, и, в нарушение недавно подписанного договора, Кылыч Арслан возобновил войну против этого Данишмендида: в 1164 году он взял Эльбистан и Ларенду (Караман), в 1168-м – Каппадокию с городами Кайсери и Малатья, а Анкара пала под его ударами годом позже. После смерти Якуб Арслана с помощью атабека Алеппо Hyp ад-дина Данишмендиды сумели отвоевать Мараш (Маркеси) и Сивас, однако, несмотря на это, Кылыч Арслан практически поставил их на грань гибели, хотя полностью уничтожить эту династию и ликвидировать ее власть сельджуки смогли только в 1175 году.

Оказанный Кылыч Арсланом отпор Византии возвысил его в глазах всей Малой Азии, его стали бояться и атабек Сирии Hyp ад-дин, и император Византии Мануил; он вызывал явное опасение даже у великого Саладина, когда тот в 1175 году стал императором Египта. Мануил пытался контролировать растущее могущество Кылыч Арслана с помощью мер дипломатического характера; он обратился к сельджуку с предложением отдать ему часть бывших владений Данишмендидов на том основании, что он имеет на них право как покровитель ушедшей в небытие династии. Как нетрудно было предвидеть, султан ответил на требование императора отказом, и в 1176 году Мануил спешно отправил войско против Коньи, посчитав, что решительный натиск может принести скорую победу.

Когда Кылыч Арслану сообщили о размерах войска византийцев, султан счел разумным отправить к императору посла с целью начать переговоры о заключении мира, однако Мануил больше не доверял ему – человеку, который однажды уже нарушил договор. Отказавшись вести переговоры, он разделил свою армию на две части, одну из них во главе с двоюродным братом Андроником Вататзе отправил в Пафлагонию. С этой частью войска императора сельджуки завязали бой около Никсара. Оба противника были полны стремления выиграть бой и сражались со всем возможным упорством, но ближе к вечеру сельджуки начали брать верх и к ночи одержали полную победу. В неразберихе боя Вататзе попал в руки сельджуков; ликующие мусульмане обезглавили его, чтобы в качестве трофея отправить голову султану.

СРАЖЕНИЕ ПРИ МИРИОКЕФАЛОНЕ

Судьба второй части войска Мануила сложилась не лучше: она была полностью уничтожена, попав в ловушку у Мириокефалона, на перевале Султан-Дага над озером Эгридир. Сам император сравнивал это поражение с тем, что его предшественники потерпели столетием раньше в Манцикертском сражении. Захваченная сельджуками добыча была такой большой, что часть ее в качестве дара Кылыч Арслан отослал халифу, а значительную долю оставшегося пустил на благоустройство Коньи и укрепление ее оборонительных сооружений.

В 1179 году, полагая, что ему нечего опасаться со стороны Саладина, Кылыч Арслан решил взять крепость Рабан, стоявшую на Евфрате на пути из Алеппо в Самосате, однако ему пришлось отказаться от этой идеи, поскольку для того, чтобы сохранить существующие границы, Саладин быстро выслал туда своего племянника. Но на следующий год более серьезные разногласия осложнили жизнь двух правителей. Это была проблема личного характера, связанная с недавней женитьбой нежно любимой дочери Кылыч Арслана Сельджуки-хатун, также известной под именем Гевхер Несиби-хатун, и Hyp ад-дина Мухаммада, сына эмира Хисны Кайфы. Всего лишь через несколько месяцев после свадьбы молодой супруг бросил дочь султана ради красавицы танцовщицы. Разъяренная Сельджука-хатун потребовала от отца отплатить за нанесенное оскорбление. Полный желания отомстить за дочь, старый султан во главе войска выступил в поход. Узнав об этом, Hyp ад-дин в панике бежал ко двору Саладина.

Кылыч Арслан не успокоился до тех пор, пока его дочери не были возвращены все подаренные им ей к свадьбе города. Саладин попытался погасить ссору, но ему это не удалось, поэтому он решил прекратить войну против крестоносцев-французов ради того, чтобы выполнить свой долг по отношению к приглашенному им гостю, встретившись с Кылыч Арсланом в бою. Сельджука обеспокоил такой поворот событий, и он прямо заявил Саладину, что тому не пристало заключать мир с христианами ради того, чтобы получить возможность воевать с мусульманином. Саладин ответил, что нехорошо забывать о собственном госте; тут в спор вмешался Hyp ад-дин, пообещавший покинуть танцовщицу и вернуться к жене при том условии, что будет восстановлен мир.

ОТРЕЧЕНИЕ КЫЛЫЧ АРСЛАНА II

Примерно к 1186 году Кылыч Арслан стал чувствовать усталость, он решил, что его дни сочтены. В его сознание постепенно стала закрадываться мысль отречься от престола в пользу сыновей, однако о своем намерении он никого не поставил в известность. Поэтому Саладин и Андроник, пришедший к власти в Византии после Мануила, задумались о создании союза с целью противостояния агрессии Сельджукидов в будущем.

Двумя годами позже, когда султан заканчивал подготовку к разделу своих владений, этот секрет по-прежнему хранился настолько хорошо, что Фридрих I Барбаросса направил Кылыч Арслану письмо с просьбой разрешить ему с войском мирно пройти в Святую землю по территории Сельджукидов. На это письмо Кылыч Арслан прислал вежливый ответ, но к весне 1189 года, когда проводивший зиму в Адрианополе (Эдирне) Фридрих был готов повести своих людей через Геллеспонт и вступить на территорию султаната, старый правитель уже отрекся от престола. Не ведавший об этом Фридрих пришел в бешенство, когда после пересечения границы султаната у него внезапно начались стычки с сельджуками. Его путь пролегал мимо Мириокефалона, где поле сражения все еще было усеяно костями погибших христиан. Печальное зрелище произвело глубокое впечатление на воинов Фридриха, а ежедневные молниеносные налеты небольших отрядов сельджуков на двигавшиеся в арьергарде части войска еще больше снижали их моральный дух. Обеспокоенный и разозленный предательством сельджуков (он думал, что дело именно в предательстве), Фридрих договорился с одним пленным тюрком, что тот проведет его войско через мрачный Султан-Даг в Акшехир и Конью. Маршрут был очень сложным, и вполне возможно, что проводник намеренно создавал дополнительные трудности, ибо на этом невероятно тяжелом пути крестоносцы понесли чрезвычайно большие людские потери и у них пало много животных. Страдания христиан усиливались из-за того, что местные жители-тюрки отказывались продавать им продовольствие и корм для животных, а применяемая сельджуками тактика устрашения негативно отражалась на настроении людей Фридриха. Когда в конце концов войско Фридриха добралось до Коньи, его люди были измучены и морально, и физически, но Фридрих не остановился и не предпринял попытки овладеть городом. Он быстро пополнил запасы продовольствия и реквизировал всех обнаруженных там вьючных животных, после чего отвел армию в предместье Коньи на отдых – через два дня им предстояло отправиться в Киликию.