Текст книги "Плутыш, или не дня без озорства"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

ГЛАВА 4
ДЕНЬ СЮРПРИЗОВ

Сегодня в гости должна была прийти баба Шура, бабушкина школьная подруга, и это было как нельзя кстати: Агата как раз ждала удобного случая, чтобы сообщить бабушке о том, что утром, пока та ходила в магазин, у них вдруг кончился сахар. Конечно, само по себе это не такое уж страшное событие, но Агата знала, что бабушка будет недовольна. А каждому ясно, что сообщать что-нибудь такое, отчего взрослые могут быть недовольны, лучше всего при гостях, потому что на людях наказывать ребенка неудобно и некогда, а после того, как гости уйдут, наказывать уже поздно.

Бабу Шуру Агата любила больше других гостей потому, что та всегда приносила ей что-нибудь в подарок.

Агата нарочно вышла во двор, чтобы встретить бабу Шуру, но все же пропустила ее, и когда вернулась домой, старушки сидели на кухне и собирались пить чай.

– Баба Шура! – Агата издала радостный клич и с порога бросилась на шею бабе Шуре.

– Ну, ты себя хорошо вела? – как всегда спросила баба Шура после бурных объятий.

– Хорошо, – как всегда ответила Агата.

– Тогда у меня есть для тебя сюрприз, – сказала баба Шура и вытащила из сумочки небольшой плоский сверток.

Агата лихо справилась с оберточной бумагой и увидела набор фломастеров, как раз такой, о каком мечтала.

– Баба Шура, а почему у тебя сюрпризы всегда разные? – спросила Агата.

– Потому что сюрпризы должны быть неожиданными и не должны повторяться, – баба Шура погладила Агату по голове.

И тут Агата вспомнила, что у нее тоже припасена для бабушки одна неожиданность. Только Агата собралась поведать про нее, как бабушка открыла сахарницу и сказала:

– Ой, сахар кончился. Сейчас насыплю. – И она полезла в шкаф за банкой с сахаром.

– Бабушка, в банке сахара тоже нет, – сказала Агата как бы невзначай.

– Как это нет? Я только вчера купила два килограмма.

– Так то вчера. А сегодня утром он вдруг кончился.

– Ну, давай, выкладывай все начистоту, – повернулась к ней бабушка.

– Понимаешь, я хотела взять только чутьчуть, чтобы покормить муравьев. – Агата смотрела на бабушку преданными глазами.

– Каких еще муравьев? – удивленно спросила бабушка.

– Обыкновенных. Ты ведь не разрешаешь взять котенка или щенка, вот я и подумала, что будет здорово, если у нас будут жить хотя бы муравьи. Я принесла несколько штук от Альки. У них муравьев много. Алькина мама даже не знает, куда их девать.

– Что?! Ты притащила в дом муравьев? – воскликнула бабушка. – Этого только не хватало!

– Но они ведь такие маленькие. Их не надо выгуливать, и никому они не мешают. Я их хотела только немножко покормить, а в сахарнице сахара не оказалось, вот я и полезла за банкой.

– Что же это за муравьи такие, что они за раз два килограмма сахара съели? – строго спросила бабушка.

– Они не съели, но ты ведь сама говорила, что если нечаянно проглотить стекло, то это очень опасно. Когда банка упала, я все аккуратно вымела в мусорное ведро, – смиренно сказала Агата, чувствуя, что несмотря на гостей нагоняя не миновать, но тут на помощь ей пришла баба Шура.

Ничего страшного, попьем чай без сахара. Так даже полезнее, – сказала она.

– Нет, эта девчонка меня просто с ума сведет своими выходками. Сначала сахар, потом муравьи, – покачала головой бабушка, но Агата видела, что она уже не очень сердится.

– Бабушка, ну честное слово, банка нечаянно свалилась. Это был такой сюрприз.

– Сюрприз – это когда неожиданно случается что-нибудь приятное. А от тебя не сюрпризы, а одни неприятности. Наверное, я умру раньше, чем от тебя сюрприза дождусь, – вздохнула бабушка. Агате стало так жалко бабушку, что она крепко обняла ее за шею и сказала:

– Нет, бабуль, не умрешь. Вот увидишь, не умрешь. Я тебе обязательно сделаю во-о-от такой сюрприз, – она широко развела руки в стороны.

– Ну ладно уж, лиса, – сказала бабушка и потрепала ее по головке. Агата поняла, что окончательно прощена, и побежала к себе в комнату рисовать новыми фломастерами.

– Не знаю, что из нее вырастет, – проворчала бабушка, когда за Агатой закрылась дверь. – Что ни день, то приключение!

– А мы какие были? – возразила ей баба Шура. – Помнишь, как Сидорову в гардеробе к полу калоши прибили? Вот смеху-то было!

В комнате Агаты стояла подозрительная тишина. Бабушка насторожилась.

– Ну, во-первых, калоши прибили не мы, а невоспитанные дети, – как можно громче сказала она, – а во-вторых, Агата, поди-ка сюда.

Моментально в дверях показалась озорная рожица.

– Агата, обещай мне никогда не прибивать чужую обувь к полу. От этого в ней появляются дырки и она портится, – назидательно проговорила бабушка.

– Обещаю, – сказала Агата, и надо сказать, что слово свое она держать умела.

Старушки продолжали пить чай. Теперь слушать их было совсем неинтересно, потому что они говорили о врачах и болезнях, а такие разговоры Агата не любила. И она стала думать про сюрприз.

– О чем задумалась? – услышала Агата.

На диване, покручивая кисточку хвоста, сидел Тришка собственной персоной.

– Ой, хорошо, что ты появился! – воскликнула Агата. – Мне надо сделать бабушке сюрприз. Мне ее так жалко. Можно просто от скуки умереть, если тебе никогда не делают сюрпризов.

– Не волнуйся. С нами бабушка не соскучится, – пообещал плутыш. – Мы ее запросто развлечем. Смотри, чьи-то башмаки в прихожей неприкаянные стоят.

– Ну уж нетушки. Я обещала, что не буду ничьи туфли прибивать, – решительно заявила Агата. – От гвоздей дырки появляются.

– А зачем прибивать? Можно и без гвоздей обойтись. Можно приклеить. Знаешь, как было весело, когда Сидорову калоши прибили. Пускай старушки опять немножко порадуются, молодость вспомнят. А потом с туфлями от клея ничего не случится. Они от этого только крепче станут. Двойная польза получается. Агата всегда была готова порадовать бабушку, тем более, если от этого выходила двойная польза. Не долго думая, Агата прошла в прихожую, достала из папиного ящичка клей, про который папа говорил, что он клеит все на свете, и выдавила немножко на подошву бабушкиной туфли. Тришка суетился и отдавал распоряжения.

– Клея не жалей, погуще намазывай. А теперь кисточкой надо размазать.

– От твоего хвоста? – спросила Агата.

– Вот еще! – обиженно фыркнул Тришка и исчез.

– Эй, куда же ты? – озадаченно спросила Агата. Плутыш не отвечал.

Агата поняла, что завершать начатое ей придется самой. Она достала обувную щетку и аккуратно размазала ею клей, потом приставила туфлю к паласу и взялась за второй. Завершив работу, она осмотрела ее со стороны и осталась очень довольна. Туфли стояли как ни в чем не бывало. Когда Агата вернулась к себе в комнату, Тришка сидел на письменном столе и смотрел во двор.

– Ну что, приклеила? – спросил он.

– Да, здорово получилось, – похвалилась Агата.

– Только это не настоящий сюрприз. Это так, пустяки для разминки, фыркнул Тришка.

– Почему не настоящий? – огорчилась Агата.

– Потому что настоящий сюрприз, это когда что-нибудь дарят.

– А где же я его возьму? – пожала плечами Агата.

– Да вон он, – Тришка кивнул в сторону двора. Агата выглянула в окно. Во дворе на скамейке сидел Алька. Кто-кто, но Алька был совсем не похож на сюрприз. Во всяком случае вряд ли бабушка обрадовалась бы, если бы Агата привела его домой после того, как они с Алькой задумали в прихожей для красоты разрисовать обои. Правда, они не успели докрасить даже до поло – вины. У них отобрали краски.

– Какой же это сюрприз? – разочарованно сказала Агата и обернулась к Тришке, но того опять и след простыл. Что за дурная привычка исчезать в самый неподходящий момент!

Агата решила выйти во двор. Сюрприз от бабы Шуры она уже получила, а больше дома делать было нечего.

Алька сидел грустный-прегрустный и шмыгал носом.

– Эй, ты чего… – начала было Агата, но тут увидела нечто такое, отчего даже забыла про сюрприз.

У Альки из-за пазухи высунулась маленькая черная головка с двойным язычком и с желтыми пятнышками по бокам.

– Это у тебя что? Змея? – спросила Агата, завороженно глядя на блестящую головку.

– Сама ты змея. Это ужик, – угрюмо сказал Алька. – Я его приручить хотел, а мама ничего слушать не хочет. "Не надо, говорит, мне таких сюрпризов", – передразнил Алька маму.

Агата даже подскочила от неожиданности. Вот он, сюрприз! Еще бы, каждый был бы рад получить в подарок настоящего ужика. Это, пожалуй, получше фломастеров.

– Отдай его мне, – попросила Агата. – Понимаешь, мне как раз сюрприз позарез нужен.

– Ишь чего захотела. Ужиков за так не раздают, – сказал Алька, начиная проявлять интерес к жизни.

– А давай тогда меняться.

– На что?

Торги продолжались недолго: Агате очень не терпелось получить ужа. После непродолжительных препираний она принесла два новеньких фломастера, пакетик жвачек, батончик "Сникерс" и оказалась обладательницей настоящего сюрприза.

Сунув ужика за пазуху, Агата бережно понесла его домой. Ужик шевелился и приятно щекотал ее. Представляя, что теперь дома у них будет кто-то живой и настоящий, Агата чувствовала себя самой счастливой на свете.

Дома Агата посадила ужа в коробку из-под маминых туфель, оставив маленькую щелочку, чтобы тот не задохнулся, взяла шелковую ленту и сделала на коробке огромный бант, чтобы сюрприз был не только загадочным, но и красивым. Закончив все приготовления, Агата взяла коробку и торжественно прошествовала на кухню, где бабушки пили чай.

– Бабуля, у меня для тебе сюрприз! – провозгласила Агата.

– Надеюсь, на этот раз не муравьи? – спросила бабушка.

– Нет, что ты! Гораздо лучше! – с жаром сказала Агата и открыла коробку… Коробка была пуста.

– Ну, где же твой сюрприз? – улыбнулась бабушка.

– Сейчас найду. – Агата побежала в прихожую, но и там ужа не было.

– Котенка в дом не возьмем. Мне с тобой одной забот хватает, – предупредила ее бабушка.

– Это не котенок, – успокоила бабушку Агата.

И тут Агата увидела ужа. Он подполз к бабушкиной ноге, намереваясь залезть в тапочек.

– Ой, что это? – вздрогнула бабушка, нагнулась и увидела "сюрприз".

Бабушка взвизгнула не своим голосом, вскочила и, уронив на пол чашку, с несвойственной ее возрасту прытью оказалась на стуле.

Агата изловчилась и поймала ужа. Когда баба Шура увидела змею в руках у Агаты, она выказала не меньше прыти, чем Агатина бабушка, но гораздо меньше грациозности, потому что на пол полетела не только чашка, но еще и сливочник с молоком.

Позже, когда все улеглось, разбитая посуда была убрана, пролитый чай вытерт, а уж выпущен на волю, Агата пообещала бабушке никогда больше не делать сюрпризов. Правда, при этом ее немножко мучил вопрос о приклеенных туфлях, но Она вспомнила, что это не сюрприз, а всего лишь разминка, и успокоилась.

Пожалуй, даже хорошо, что она приклеила бабушкины туфли. Уж очень неудачно получилось со змейкой. Кто же знал, что взрослые могут испугаться такого хорошенького маленького ужика? Ничего, пусть бабушки хоть на туфли порадуются, как когда-то в молодости.

ГЛАВА 5
НАСТОЯЩАЯ ЛЕДИ

Когда бабушка была свободна, она укладывала в сумку вязанье, брала Агату за руку, и они шли в парк на детскую площадку. Это были самые лучшие дни, потому что, во-первых, в парке гулять намного интереснее, чем во дворе, а во-вторых, Агате разрешали нарядиться.

Сегодня на ней было голубое платье с оборками, белоснежные гольфы и новые туфли с бантиками. От радости Агата то вприпрыжку неслась вперед, то отставала и, догоняя бабушку, чуть не сшибала ее с ног.

– Неужели ты не можешь идти спокойно? – ворчала бабушка.

Агата попробовала идти спокойно, но это оказалось выше ее сил.

– Бабуль, а если человек заново родится, то это уже другой человек? вдруг спросила Агата, в очередной раз подбегая к бабушке.

– Конечно.

– Знаешь, я не хочу нового папу, – вздохнула Агата.

– Бог с тобой! Почему у нас должен быть новый папа? – остолбенела бабушка.

– Потому что дядя Слава сказал папе, что когда он бросил курить, то заново родился. А папа тоже хочет заново родиться. Он сказал, что с понедельника бросает курить и начинает новую жизнь, – объяснила Агата.

– Это совсем не значит, что папа у нас будет новый, – сказала бабушка. – Просто когда человек бросает какую-нибудь плохую привычку, про него говорят, что он начал новую жизнь.

– Да? А я тоже могу начать новую жизнь? – в голосе Агаты звучал неподдельный интерес.

– Конечно, если захочешь. На твоем месте я бы так и сделала, – сказала бабушка.

Агата и сама прекрасно понимала, что сегодня самое время начать новую жизнь, но прежде чем это сделать, она должна была найти ответ на очень важный вопрос: если она начнет новую жизнь, будут ли ее ругать, когда узнают, что вчера для игры в принцесс она брала мамину самую красивую ночную рубашку с кружевами и нечаянно порвала ее, перелезая через забор? С одной стороны, выходило, что наказать кого-то надо. Но с другой стороны, наказывать нового человека нечестно, он же не виноват в том, что натворил старый.

Агата так задумалась, что на время не только перестала скакать, но даже пропустила начерченные на дорожке "классики". Только было она спохватилась и собралась вернуться, чтобы пропрыгать туда и обратно, как бабушка сказала:

– Вот видишь, стать новым человеком не так уж трудно. Можешь ведь идти спокойно, когда захочешь. Ни дать ни взять – настоящая леди, а не коза-егоза.

Вот это да! Агата даже сама не заметила, как стала новым человеком. И не просто новым, а настоящей леди. Ради этого можно было пропустить классики.

На детской площадке Агата уже целые полчаса вела себя как настоящая леди: она не каталась с горки на пузе, потому что горку покрасили; она не лазила, как обезьянка, по столбу, потому что новые туфли так скользили, что залезть в них на столб было невозможно; она ни с кем не подралась, потому что было слишком рано и дети еще не гуляли. Она даже не промочила ноги в пруду, который был рядом с детской площадкой, потому что пруд собирались чистить и воду из него спустили.

Скоро Агате надоело слоняться по площадке, и она подошла к бабушке, занятой вязанием.

– Бабуль, можно я обойду вокруг пруда?

– Нет, играй на глазах, а то еще потеряешься, – запретила бабушка.

– Не потеряюсь, ну пожалуйста. Я тебе хочу фокус показать: уйду в эту сторону, а приду с той, – канючила Агата.

– Хорошо, только от пруда ни на шаг, – строго предупредила бабушка.

– Честное слово. – Агата чмокнула бабушку в щеку и пошла по дорожке вдоль пруда.

Не успела она отойти, как опять увидела начерченные на асфальте "классики". Агата помнила, что она настоящая леди, а леди, если, конечно, она настоящая, не будет прыгать, как коза-егоза. Агата отвернулась и нарочито обошла "классики" стороной.

"Просто удивительно, сколько в этом городе "классиков", – возмущенно подумала Агата, – нельзя и шагу ступить без них".

Чтобы отвлечься, Агата оглядела пруд. На середине находился островок с маленьким домиком для лебедей. Островок был крошечный, но кусты на нем разрослись так, что казалось, будто это настоящий лес. В островке было что-то манящее и таинственное. Агата всегда мечтала побывать на этом необитаемом пятачке и заглянуть в домик. Никогда еще островок не казался таким близким и желанным, как сегодня, когда воду из пруда спустили.

Агата потрогала дно носком туфельки. Оно было такое мокрое и грязное, что нечего было и думать, что удастся добраться до острова не испачкавшись. Конечно, может быть, раньше Агата и попробовала бы это сделать, но, вспомнив о маминой рубашке, решила, что, пожалуй, ей лучше оставаться новым человеком. Агата вздохнула и побрела дальше, разглядывая все, что лежало на дне спущенного пруда.

Чего там только не было: ржавые консервные банки, бутылки из-под лимонада, размокшие обрывки бумаги, нога от чьей-то куклы… Вдруг Агате словно кто-то скомандовал: "Стой!" Агата остановилась. На дне пруда, как раз между островком и берегом, лежала огромная автомобильная шина. Агата так загляделась на нее, что даже не заметила, как появился плутыш. Он оперся об Агатину ногу, как о столб, и, оценивающе пощелкав языком, сказал:

– Ничего себе штуковина.

– Ой, Тришка, это ты! – обрадовалась Агата.

– А то кто же еще? Разве я могу пропустить такое приключение, как путешествие на необитаемый остров?

– Сегодня мне туда нельзя. Я новую жизнь начала, – вздохнула Агата.

– Ну и что? Это еще лучше. В новой жизни человек должен делать то, чего не делал в старой. А раньше ты никогда на необитаемых островах не бывала, поэтому самое время попробовать, – убедительно сказал Тришка.

– А вдруг я испачкаюсь? – не слишком уверенно возразила Агата.

– Ты что? Только посмотри на эту шину. Она как будто нарочно положена в самом узком месте. Удача сама тебе в руки идет, а ты еще раздумываешь.

Шина и правда лежала там, где островок ближе всего подходил к берегу. Стоило сделать шаг пошире, и ты уже на шине, а оттуда рукой подать до острова – один прыжок. Агата умела Прыгать и дальше. Побывать на островке было так заманчиво, к тому же никто никогда не говорил, что настоящей леди запрещено бывать на необитаемом острове, и Агата решилась.

– Раз, два, три… – сосчитала она и сделала широкий шаг.

Оказалось, Что это был роковой шаг в жизни настоящей леди. Стоило Агате ступить на шину, как та чавкнула и начала медленно погружаться в жидкую грязь. Не успела Агата опомниться, как оказалась по щиколотку в черной жиже, и

Дно, как болото, продолжало засасывать ее йогу дальше. Агата рванулась изо всех сил и выскочила на берег. Теперь одна нога у нее была в белом гольфе с кисточкой, а другая в черном блестящем сапоге из грязи. Но самое ужасное, что туфлю засосало вместе с шиной. Агата так и ахнула.

– Ну, чего ты расстраиваешься, под грязью все равно не видно, в туфле ты или нет, – успокаивал ее Тришка.

– Тебе-то, конечно, нечего расстраиваться, – шмыгнула носом Агата. Что же мне теперь, всю жизнь ноги не мыть?

Агата нашла палку и, пыхтя и сопя, принялась выуживать завязшую туфельку. Тришка прыгал по накренившейся шине и давал указания. Наконец, когда Агата совсем уже потеряла надежду пойти домой обутой, ей удалось-таки подцепить башмачок. Он с чавканьем выскочил из трясины, сделал сальто и, разбрызгивая вокруг себя кляксы грязи, шлепнулся на берег. Агата с облегчением вздохнула. Пустяки, что вся она с головы до пят перепачкалась грязью, главное – не придется идти домой босиком.

Рядом, в маленьком ручейке, Агата, как могла, отмыла туфлю. Правда, теперь она не была похожа на свою нарядную сестрицу; выстирала гольф, который из белого стал темно-серым, почти черным, и понуро побрела к детской площадке, где ее ждала бабушка.

Не глядя по сторонам, она дошла до "классиков", прошла мимо и вдруг остановилась. Теперь она уже не чувствовала себя настоящей леди. Да и какая же леди будет чувствовать себя настоящей, если в туфлях у нее хлюпает вода, в руке она сжимает гольф непонятного цвета, а мокрый подол платья при каждом шаге прилипает к коленкам!

Агата вздохнула и решительно вернулась к "классикам". Нагоняя все равно не миновать, зато теперь можно прыгать сколько душе угодно. В конце концов, в том, что ты не настоящая леди, тоже есть свои прелести.

ГЛАВА 6
ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК

День выдался ужасный. К папе на работу из другого города приехал какой-то начальник и сегодня должен был прийти в гости на обед. Мама с бабушкой с утра суетились на кухне – жарили, парили, пекли пироги, и до Агаты никому не было дела. Ее просили не баловаться и не путаться под ногами. Разобидевшись, Агата вышла во двор, но и там все складывалось хуже некуда.

Алька сидел в потайном месте за кустами жасмина и плакал. Агата опешила. Кто-кто, а уж Алька никогда не плакал, даже если разбивал коленки до крови.

– Ты чего? – с участием спросила Агата.

– Деньги посеял, вот чего, – размазывая слезы по щекам, сказал Алька. – Мамка кошелек оставила, велела купить хлеб, сахар и молоко, а я потерял.

– Пойдем поищем, – постаралась подбодрить Альку Агата.

– Как же, найдешь его! До зарплаты еще два дня. Как я теперь хлеб куплю? – горько плакал Алька.

– Слушай, а может, у моей бабушки попросить? – предложила Агата.

– Не, если мамка узнает, что я деньги занимал, заругается. Она говорит, хуже нет в долг жить.

– А мы не в долг. Я на мороженое попрошу. Подожди, я сейчас. Агата помчалась домой, но уж если день не заладился, то неприятности будут преследовать до самого вечера. Денег на мороженое ей не дали, чтобы не извозилась, а рассказать всю правду Агата не могла, чтобы не предавать Альку. И тут у Агаты родилась идея. Когда папа вешал брюки на вешалку, иногда из карманов высыпалась мелочь и монетки вполне могли закатиться в уголок шкафа. Агата полезла в гардероб и начала его обшаривать.

– Эй, что это ты тут делаешь? – вдруг услышала она знакомый голосок.

Уцепившись за вешалку, плутыш с любопытством наблюдал за ее поисками.

– Деньги ищу. Мне очень нужно для Альки, – объяснила Агата.

– Здесь ты их вряд ли найдешь, – покачал головой Тришка. – К тому же ищут обычно клад, а какой же клад в платяном шкафу?

– А ты знаешь, где искать? – с вызовом спросила Агата.

– Деньги надо не искать, а зарабатывать, – глубокомысленно изрек плутыш и прыгнул Агате на плечо.

– Легко сказать! Как же я их заработаю? – развела руками Агата.

– Мало ли как? Можно, например, картины продавать, как художники в парке.

– Так то настоящие художники. Я так рисовать не умею, – самокритично заметила Агата.

– Ну и что? Для того чтобы быть художником, совсем не обязательно уметь рисовать. Некоторые художники вообще рисуют не картины, а каляки-маляки. Страх, да и только. Они еще называются как-то страшно, – задумался Тришка.

– "Об страхции", кажется, – наморщив нос, подсказала Агата. Она немного разбиралась в живописи, потому что папа собирал альбомы разных художников.

– Вот именно, – кивнул плутыш.

Воодушевленная Тришкой, Агата достала свой альбом для рисования и открыла его, на самом любимом рисунке. Тришка заглянул ей через плечо, поцокал языком и с видом знатока заявил:

– Это не "об страхция". Это гораздо лучше. Настоящий "а вам гарт".

– Тришка, а что такое "гарт"? – Агата много раз собиралась задать этот вопрос папе, но забывала.

– Это по-французски, – важно заметил Тришка, – а по-русски значит "и так сойдет". Вроде как нам – что получше, а вам – гарт.

Придирчиво осмотрев свой "а вам гард", Агата решила, что он ничуть не хуже тех, что некоторые художники выставляют напоказ. Она аккуратно вырезала рисунок ножницами и побежала с ним на улицу.

Алька понуро сидел в условленном месте. Увидев в глазах Агаты веселые искорки, он несколько ободрился.

– Ну что?

– Все в порядке. Мы деньги сами заработаем. Мою картину продадим, бодро сказала Агата и показала свой "шедевр". Глазам Альки предстало пучеглазое пугало с растопыренными руками, рядом с которым чернела большая клякса.

– А это что за паук? – угрюмо поинтересовался он.

– Это не паук. Это принцесса гуляет с песиком. Понимаешь, когда я рисовала, краска не просохла и растеклась в разные стороны, – пояснила Агата.

– Кто ж такое купит? – шмыгнув носом, недоверчиво спросил Алька.

– Еще как купят! Это как раз то, что надо. Бабушка говорит, что сейчас чем хуже, тем моднее, – заверила его Агата. Вопреки ожиданиям продать картину оказалось непросто. Видимо, люди еще не доросли до понимания современного искусства. Но Агата не унывала. Она была не из тех, кто легко сдается. В это время к дому подъехало такси. Агата мигом смекнула, что можно предложить картину пассажирам.

– Побежали! На такси без денег не ездят. Может, купят, – кивнула она Альке и бросилась к мужчинам, вылезающим из машины.

– Дяденьки, купите картину! – жалобно заканючила Агата.

– Что? – обернулся тучный мужчина в очках с толстенными стеклами.

Перед ним стоял златокудрый ангелочек с невинным лучистым взором.

– Купите картину, пожалуйста! Настоящий "а вам гард", – заверила его Агата, протягивая альбомный листок. Толстяк улыбнулся, но тут в разговор вмешался сухощавый пассажир с рыбьими глазами.

– Девочка, не приставай… – начал было он, но толстяк его оборвал.

– Зачем ты так, Юра? Говоришь, авангард у тебя? – обратился он к Агате, взяв ее картину. Художница поняла, что сейчас ее "шедевр" будет продан, и Алька – спасен! От предчувствия удачи у нее засосало под ложечкой. Окрыленная, Агата для верности добавила:

– Нам очень нужны деньги. На хлеб не хватает. В этот самый момент Агата застыла, как громом пораженная. Расплатившись с водителем, из такси появился третий пассажир. Это был ее собственный папа. Лицо у него сначала побагровело, как свекла, потом побелело, словно полотно, и Агата подумала, что, пожалуй, лучше всего ей было бы сейчас провалиться сквозь землю. Толстяк погладил ее по головке и полез за бумажником, но теперь Агату это не обрадовало. Между тем папа через силу улыбнулся и услужливо обратился к толстяку:

– Пожалуйста, Федор Иванович, сюда. Вот по этой дорожке.

Толстяк с сухощавым направились к подъезду, и Агата слышала, как Федор Иванович сказал, что она прелестный ребенок и что это трагедия, когда дети голодные, а родителям нет до этого дела, а сухощавый ввернул, что во всем виновато пьянство. Наверняка родители забулдыги, вот дети и попрошайничают. Агата потрусила было следом за гостями, но папа незаметно обернулся к ней и, сделав страшные глаза, процедил:

– Пока гости не уйдут, чтоб духа твоего дома не было. Потом поговорим.

Агата понуро побрела к ожидавшему ее Альке.

– Что же теперь будет? – с тревогой спросил он.

Агата пожала плечами и стала угрюмо ковырять носком туфельки землю, но тут она вспомнила про зажатую в потной ладошке бумажку, и настроение у нее немножко улучшилось. Хорошо, что хотя бы Альку выручили.

– Вот, возьми, – протянула она деньги.

Алька в нерешительности колебался.

– Бери, говорю! – настаивала Агата.

– А как же ты? Тебе, небось, влетит. Агата на мгновение задумалась, а потом, вздохнув, махнула рукой.

– Что поделаешь! Всем великим художникам вначале приходится тяжело.