Текст книги "Хрустальный ключ"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 27. ХОКА

Лодка скрылась в туманной мгле. Дети все еще стояли на берегу и смотрели ей вслед.

Петька думал про Перевозчика, про деда и про то, как он шел к лодке, глядя перед собой невидящими глазами, и вдруг Петьке стало страшно, как не было страшно еще никогда. Он попытался стряхнуть с себя леденящие щупальца ужаса. С тех пор, как под окнами бабушкиного дома расцвели волшебные маки, и они с Дашкой отправились на поиски Хрустального ключа, у Петьки было странное чувство, будто все происходит с ним, как в сказке. Теперь сказка кончилась. Петька отчетливо ощутил, что они перешагнули запретную черту, путь за которую закрыт, и откуда может не быть возврата. Он лихорадочно сунул руку в карман и ощупал кошелек эльфов, но даже дары крошечных волшебников не ободрили его.

Петьку вывел из задумчивости Дашин голос:

– Петь, хорошо, что ты такой храбрый и ничего не боишься.

– Чего? ю не сразу понял Петька.

– Я говорю, что когда я вижу, какой ты храбрый, я тоже ничего не боюсь, – пояснила Даша, а потом в приливе искренности добавила, – ну, боюсь, конечно, но не так сильно.

Даша восторженно и преданно глядела на Петьку, и он, к своему удивлению, почувствовал, что это придало ему храбрости. В конце концов он должен найти путь назад, хотя бы потому, что Даша младше его, и он за нее в ответе.

– Ладно, пойдем искать твой ключ, – сказал он, и они зашагали по тропинке прочь от реки.

Царство Теней было серым, безликим подобием мира людей. В нем стояли вечные сумерки. Дорога терялась в дали, и ничто не нарушало ее монотонности. Время от времени по обочинам попадались окаменелые деревья, в которых не было ни жизни, ни тепла.

Вдруг позади дети услышали неясный рокот, похожий на глухое урчание отдаленных раскатов грома. Они оглянулись. На линии горизонта клубилось едва различимое облачко, которое стремительно неслось вперед и росло на глазах. Петька осмотрелся в поисках убежища. В стороне от дороги стояло одинокое скрюченное подобие дерева. Дети со всех ног побежали к нему. Согнувшись в три погибели и, прижавшись к холодному безжизненному стволу, Петька с Дашей стали ждать неизбежного. Они понимали, что их нетрудно заметить, но все таки чувствовать себя под защитой пусть даже такого никудышнего укрытия было лучше, чем стоять посреди дороги в ожидании, когда тебя догонит и раздавит что-то несущееся следом.

Гул нарастал, постепенно он перешел в топот множества ног. Даша от страха зажмурилась и зажала уши ладонями. Петька осторожно выглянул из-за каменного ствола.

Бесформенная туча, движущаяся по дороге, распалась на множество невиданных существ: длиннолапых и колченогих, хвостатых и бесхвостых, мохнатых и лысых, пеших и летучих… Все они были разные, непохожие друг на друга, и лишь одно роднило их: они были плоские и бестелесые, подобно силуэтам на белой простыне в театре теней. Толпа стремительно мчалась вперед, словно одержимая какой-то сумасшедшей идеей. Чем ближе эта многоликая серая орда приближались к детям, тем страшнее она казалась. Топот разносился далеко окрест. Только теперь Петька заметил, что со всех сторон к дороге стекаются все новые и новые чудища. Орава росла прямо на глазах. Время от времени по толпе проносился ропот, и тогда из гула голосов вырывалось:

– Та, Которая Видит… Та, Которая Видит, заговорила…

Чудища пронеслись мимо. Петька перевел дух. Он выждал немного, прежде чем высунуться из-за дерева. Гул и топот стихали. Серое облако таяло вдалеке. Петька опасливо вышел из укрытия и, убедившись, что дорога пуста, поманил к себе Дашу. Стоило Даше выйти из-за дерева, как на нее едва не налетело странное существо, которое стремглав мчалось к дороге, чтобы присоединиться к шествию, но, видимо, запоздало. Оно было похоже на взъерошенную кляксу, шлепающую на двух уродливых ножках-капельках. Словно эхо промчавшейся кавалькады, клякса вопила:

– Та, Которая Видит заговорила!

Увидев девочку, существо испугалось не меньше, чем Даша. Торчащие в разные стороны кляксины-волосины встали дыбом. Существо взвизгнуло, затряслось, как желе, и, подскочив, постаралось прошмыгнуть между Дашей и деревом, но ему не повезло. Зацепившись за ветку, оно зависло над землей. Несчастная клякса так беспомощно болтала в воздухе ножками, так жалобно скулила и попискивала, что Даша совсем перестала ее бояться и решила познакомиться с ней поближе. Петька был начеку. Зная Дашину доверчивость, он одним прыжком оказался возле дерева и, строго посмотрев на сестренку, предупредил:

– Дашка, не трожь! Может, он кусается.

– Вот именно. Не трогайте меня. Я кусаюсь! Я очень больно кусаюсь! истошно завопило существо, дрожа мелкой дрожью.

– Никто тебя и не трогает. Только ничего ты не кусаешься. Выдумываешь ты все, ю покачала головой Даша.

– К-к-как ты узнала? – заикаясь от страха, пролепетала клякса.

– Да твоя хитрость насквозь видна, – сказала Даша точно так, как ей говорила бабушка.

– А я вас насквозь не вижу. Значит, вы настоящие?! – от ужаса волосинки зашевелились на голове у неведомого создания.

– А какие же еще? – пожала плечами Даша. – Давай я тебя с дерева

сниму.

– Нет!!!

– Ну и виси тогда, если тебе так нравится, – рассердилась Даша.

– Хватит тебе дрожать, скажи лучше, кто ты такой? – вступил в

разговор Петька.

– А вы не поглотите меня? – жалобно заскулило существо.

– Чего? Тебя глотать? Да я б и за сто порций мороженого не согласился! – брезгливо поморщился Петька.

– Мы вообще никого не глотаем, мы же не удавы, – вставила Даша.

– А зачем тогда ты меня с дерева хотела снять? – подозрительно спросила клякса.

– Просто мне показалось, что тебе не нравится болтаться в воздухе, сказала Даша.

– А какая тебе польза оттого, что ты меня снимешь?

– Никакой, – пожала плечами Даша.

– Не понимаю, – существо было так озадачено, что даже перестало дрожать.

– Давай, ты нам на вопросы ответишь, а мы за это тебя с дерева снимем. Так понимаешь? – деловито спросил Петька.

– Теперь понятно, – кивнула клякса и приготовилась отвечать.

– Ты кто такой?

– Кошмар! – сказало существо.

– Я тебя серьезно спрашиваю, – разозлился Петька.

– А я серьезно отвечаю. Я – кошмар.

Существо выглядело так безобидно и комично, что Петька рассмеялся:

– Ты – кошмар? Вот умора!

– Кто же тебя боится? – прыснула со смеху Даша.

– Маленькие дети. Я – кошмар маленьких детей. Меня Хока зовут, может слыхали?

Даша тут же перестала смеяться, покраснела и, потупив глаза, отчаянно замахала головой:

– Нет, не слыхали. Я вообще не такая уж трусиха. Петь, скажи.

Петька покосился на сестренку, но ничего не сказал. Беспомощный и несчастный, Хока болтал в воздухе рахитичными ножками и попискивал. Петьке стало его жалко.

– Чего ты все время трясешься, если ты – кошмар? – спросил он.

– Как же мне не трястись? Я – всего-навсего Хока, маленький и слабый кошмаришко. Посмотрел бы я на вас, если бы вы были такими же крошечными, как я, а вас окружали бы настоящие, большие кошмары. Того и гляди обидят, и ах не скажут. Вот и дрожишь перед каждым листком, – плаксивым голоском пропищал Хока.

Даше было приятно чувствовать себя взрослой, ведь она уже ого-го как давно никакого Хоку не боится.

– Перестань хныкать. Не такой уж ты маленький, – сказала Даша и, чтобы окончательно убедиться, что Хока ей совсем не страшен, решительно подошла к дереву и, не успел Петька глазом моргнуть, как она сняла кляксу с ветки.

На ощупь Хока оказался холодным и склизким. Даше захотелось вытереть ладони, но она боялась обидеть Хоку. Сделав вид, что отряхивается, она вытерла руки об юбку.

Петька с укором посмотрел на сестру. Он еще не узнал от Хоки все, что хотел, а теперь, когда этот недотепа освободился, от него вряд ли чего добъешься. Но тут случилось неожиданное. Хока сжался в комочек, словно ожидая, что с ним произойдет что-то ужасное, а потом, видя, что никто не собирается его обижать, бросился к Петьке и принялся, громко чмокая, целовать его кроссовки. Петька опешил от такого бурного проявления чувств.

– Ты чего это? Прекрати сейчас же, – Петька отскочил в сторону.

– Я только хотел сказать, что готов тебе служить, – подобострастно пролепетал Хока.

Петька с недоумением уставился на кошмаришку:

– Мне? Но ведь тебя Дашка освободила.

– Зато ты больше и сильнее, – льстиво сказал Хока, закатив глазки.

Хокины рассуждения Петьке не понравились, но сейчас главное было выспросить у кошмарика побольше, пока тот не передумал и не улизнул.

– Кто такая Та, Которая Видит? И почему все к ней так торопятся? спросил Петька.

– Потому что все сходится.

– Что сходится? – Петька с Дашей переглянулись.

– Все-все сходится. Я буду служить вам лучше всех, буду предан, как пес, буду лизать ваши следы… – Хока на коленях пополз к Петьке.

– Знаешь что, встань сейчас же! Расскажи нам все по порядку, – Хокина преданность начала раздражать Петьку.

– Все, что прикажете. Я ваш раб, жалкий слуга…

– Хватит! – прервал его Петька.

Хока в страхе отпрянул и сжался в комочек.

– Петя, не кричи, он же маленький, с ним надо лаской, – сказала Даша. Ей было жалко Хоку, уж очень он был забитым и пугливым. Она обернулась к кошмаришке и ласково попросила:

– Расскажи нам, пожалуйста, что сошлось?

– Та, Которая Видит, заговорила, а вы – настоящие, – вымолвил Хока.

– Ну и что с того? – в сердцах воскликнул Петька. Видно, от этого бестолкового пентюха ничего путного не добьешься.

– Как что? Та, Которая Видит, посвященная. Она ведает Таблицей Судеб, где описано все, что было и что будет. За многознание на ней лежит обет молчания. Она нарушает его раз в столетие, когда Таблица Судеб находится на изломе. Говорят, в это время в Таблицу можно вписать новую страницу. Сегодня Та, Которая Видит, заговорила, а вы оказались здесь – все сходится.

– Ничего не понимаю. Какая связь между нами и Той, Которая Видит? пожал плечами Петька.

– Между верхним и нижним миром есть только один путь. Он ведет сверху вниз, в Мир Теней, но по нему нет возврата. Лишь на изломе Таблицы Судеб живой человек может попасть в Царство Теней, а тень выскользнуть в мир людей. Вот почему все тени спешат к Той, Которая Видит. Каждая надеется попасть туда, – Хока многозначительно поднял палец кверху.

– И ты тоже? – спросила Даша.

– Еще бы! Помогите мне выбраться, – жалобно заскулил Хока.

– А тебе-то зачем наверх? – усмехнулся Петька.

– Я хочу стать полтергейстом, – серьезно признался Хока.

– Кем, кем? Полтергейстом? Это мебель, что ли, двигать? – засмеялся Петька.

– Не только мебель. Еще пожары устраивать, газ включать, да мало ли чего? – оживился Хока.

– Газ – это не игрушки. И вообще зачем это тебе? – удивилась Даша.

– Ради власти и могущества – вот зачем! Ради этого все тени и рвутся наверх, – заговорщическим шепотом произнес Хока.

– Это откуда же у тебя могущество появится? – сморщился Петька.

Хока отвратительно захихикал:

– Кто увидит меня в мире людей? Я буду невидимкой. Вспыхнувший огонь, открытый газ, ни с того ни с сего падающая с потолка люстра, да мало ли как можно внушить страх? А там, где страх, там и власть, а где власть, там сила и могущество!

По мере того, как Хока говорил, он преображался на глазах. Плаксивые нотки исчезли из его голоса. Каждое слово срывалось с губ, словно лай:

– Мы, вечно дрожащие маленькие тени, знаем, как сладко держать в постоянном страхе других. О, я бы стал настоящим полтергейстом, большим и сильным. Я бы знал, как внушать ужас! Все трепетали бы передо мной, могущественным Хокой! Хокой – властелином мира!

От безобидного детского кошмарика не осталось и следа. Взгляд Хоки горел ненавистью и злобой. Выплевывая слова, он в самозабвении брызгал слюной и топал хилыми ножками-кляксами. Он был невыносимо омерзителен.

– Что же будет, если наружу вырвется настоящий кошмар? – Петька схватился за голову.

– Вы думаете настоящий кошмар добьется большего, чем я? – вдруг осекся Хока. – Нет-нет, возьмите меня. Никого не унижали больше меня. Уж я-то знаю, как больнее унизить. Только тот, кто вечно дрожал от страха, знает, как держать в страхе других. Да разве кто сможет достичь большего, чем маленький, тщедушный Хока?! Я смогу, я сумею стать могущественным. Я буду властителем мира. И тогда я отблагодарю вас.

Петька с Дашей, пятясь, отступали от Хоки.

– Неужели вы не поможете мне выбраться? Я дам вам все. Я ваш раб, Хока бросился к детям, но Петька брезгливо отшвырнул его ногой:

– Пошел прочь! Все, на что ты способен, так это пугать маленьких детей, да и те, когда чуть подрастут, тебя не боятся. Никогда тебе не выбраться наверх, слышишь ты, кошмаришко?

Петька с Дашей побежали прочь.

– Я смогу стать могущественным. Поверьте, смогу! – кричал Хока, шлепая за ними вдогонку, но дети не оборачивались.

Некоторое время его стенания еще слышались за спиной, а когда, наконец, они стихли вдалеке, Петька с Дашей остановились, чтобы перевести дух.

– Фу, какой противный, а я его еще пожалела, – сказала Даша.

– Да ну его! Одно слово – Хока, – махнул рукой Петька. – Главное – найти Ту, Которая Видит. Она наверняка знает, как нам выбраться отсюда, ведь неспроста она сегодня вдруг разговорилась.

ГЛАВА 28. ТА, КОТОРАЯ ВИДИТ

Петька и Даша пошли в ту сторону, куда умчалась многоликая толпа. Вскоре вдалеке показался лес. Дети прибавили шагу, но сколько они ни шли, лес не становился ближе, дразня своей недосягаемостью. Даша покорно поспешала за братом. Ноги у нее заплетались, она то и дело спотыкалась на ровном месте.

– Все, Петь, я больше не могу. У меня ноги как деревянные, – наконец, сказала она и остановилась.

– Ну потерпи еще немножко. Идем! – упрашивал ее Петька.

В ответ Даша только беспомощно всхлипнула. Петька тоже страшно устал. Он понимал, что Даше приходится еще тяжелее, но останавливаться было нельзя. Надо было во что бы то ни стало найти Ту, Которая Видит. Петька тяжело вздохнул и взял сестренку на руки. Он продолжал упрямо идти вперед, едва волоча ноги. Спина его взмокла, рубашка прилипла к телу.

– Тебе не тяжело? – заботливо спросила Даша.

– Сиди, пока несут. Скоро сама потопаешь, – сурово сказал Петька.

Даша благодарно обняла брата за шею. Они прошли так сотню метров и вдруг с удивлением увидели, что лес, как по волшебству, приблизился. Дорога сузилась и превратилась в тропинку. С обеих сторон ее окружали деревья и кусты, блеклые и пыльные, словно брошенные декорации на задворках уехавшего на гастроли театра. Деревья тянули друг к другу крючковатые лапы сучьев, напоминая диковинных зверей. Дорожка зашла в тупик, упершись в груду беспорядочно набросанных булыжников. Было так тихо, что звенело в ушах. Петька опустил Дашу на землю. Ребята огляделись. Над кучей камней склонилось дерево, причудливо изогнув три длинные ветви.

– Правда, на дракона похоже? – шепотом сказала Даша, дернув Петьку за рукав.

В тот же миг дерево повернуло все три ветки-шеи и уставилось на детей оловянными глазами. Даша не ошиблась. Ребята узнали трехглавого дракона, не так давно промчавшегося мимо них по дороге. У Петьки по спине пробежал холодок. Как в кошмарном сне, он увидел, что другие кусты и деревья тоже ожили и зашевелились. Петька узнал участников безумного шествия.

– Пришли. Они пришли, – прошелестело по толпе.

Со всех сторон детей окружали неведомые существа, словно герои фильмов ужасов. Чудища вперились взглядами в Петьку и Дашу. Дети оказались в ловушке. Петька сунул руку в карман и, приоткрыв кошелек эльфов, пальцем поворошил горошины, в надежде, что какая-нибудь из них придет на помощь, но чуда не произошло.

Между тем, страшилища молча, не мигая, наблюдали за детьми.

«Да ведь каждый из них надеется, что мы поможем ему пробраться в мир людей», – пронеслось в голове у Петьки. Эта мысль придала ему уверенности. Стараясь, чтобы голос его звучал, как можно тверже, Петька обратился к безобразным чудовищам:

– Мы хотим поговорить с Той, Которая Видит.

– Та, Которая Видит, ждет вас, – ответил ему нестройный хор голосов.

Видя, что чудища ведут себя мирно, Даша приободрилась.

– Мы бы раньше пришли, только мы очень устали, – сказала она существу на тоненьких ножках.

Голова уродца была круглой, как шар, и беспрестанно вращалась, точно на шарнире, но как бы голова ни повернулась, детей буравили два проницательные глаза.

– Та, Которая Видит, ждет вас, – льстиво сообщил уродец.

– А разве вы не Та, Которая Видит? – удивилась Даша.

– Нет, я вижу только то, что вижу, – странное существо еще быстрее закрутило головой.

Петька обратился к трехглавому дракону с шестью тусклыми оловянными глазами.

– Может, вы – Та, Которая Видит?

– Нет, я вижу только то, что вижу, – выдохнув облако пепла, просипел дракон.

Петька с Дашей в замешательстве огляделись. Со всех сторон на них таращились многоликие, многоглазые существа, но, стоило к ним обратиться, как все они отрицательно качали головами.

Наконец, Петька в отчаянии воскликнул:

– Неужели мало видеть то, что видишь? Разве можно видеть что-нибудь еще?

– Можно видеть суть. Это дано только Той, Которая Видит. Только она посвящена в тайну Таблицы Судеб, – ответил многоголосый хор.

– А где нам ее найти? – спросил Петька.

– Ее не надо искать. Она здесь, – чудища вновь пришли в движение, как бы подталкивая детей в нужную сторону. Каждое их прикосновение было не более чем сквозняк, дуновение ветерка. Взглянув на груду камней повнимательнее, Петька с удивлением увидел, что это полуразвалившаяся хибара, кое-как сложенная из неотесанных булыжников. Стоило детям приблизиться к ней, как узкая низкая дверь скрипнула и отворилась.

Петька, а следом за ним Даша не без опаски перешагнули порог. Вся постройка была такая ветхая, что казалось, она вотвот рухнет на головы входящих. Едва дети оказались внутри, как дверца со скрипом захлопнулась.

У Петьки екнуло сердце. Даша вздрогнула и крепче прижалась к брату. Некоторое время они стояли молча, пытаясь хоть что-то различить в потемках. Постепенно глаза их привыкли к полумраку, и дети увидели старуху, неподвижно сидящую среди голых каменных стен, опершись на клюку. Петька с Дашей почтительно приблизились к ней и остановились в ожидании. Вещунья даже не поглядела в их сторону. Во взгляде старухи было что-то странное. Зрачки ее были тусклыми и невидящими. Вдруг Петьку кольнула догадка: да ведь старуха слепая!

– Здравствуйте, вы и есть Та, Которая Видит? – пролепетал Петька, не в силах побороть удивление.

Старуха ничего не ответила, но что-то подсказало Петьке и Даше, что они нашли ту, кого искали.

– Мы идем, чтобы… – начала было Даша, но осеклась, потому что почувствовала, что слова и объяснения не нужны. Та, Которая Видит, знает все.

Зажав клюку между колен, вещунья выставила перед собой руки ладонями вперед и провела ими по воздуху, словно ощупывала нечто невидимое. Пальцы ее слегка подрагивали. Затем она кивнула, будто соглашаясь с чем-то, известным только ей одной, и взяв клюку, ткнула ею в сторону Петьки:

– Ты волен уйти.

Громадный булыжник в стене с грохотом отодвинулся, и Петька увидел бабушкин дом и распахнутую калитку. В конуре сладко спал Шарик. Вдруг пес встрепенулся, поднял одно ухо и глухо зарычал.

– Дашка, бежим! – крикнул Петька и потащил сестру за собой, но к его удивлению, та упиралась.

– Куда ты меня тащишь? Там стена.

– Да вон же бабушкин дом! Ты что, слепая? – прикрикнул он на Дашу и вдруг осекся, испугавшись, что обидел слепую старуху.

Обернувшись, Петька увидел, что калитка исчезла, а на ее месте действительно была глухая серая стена.

– Но я только что видел дом и Шарика… – пробормотал Петька.

– Тебе показалось, – возразила Даша.

Старуха засмеялась, будто закудахтала, и, тыча клюкой в Петьку, произнесла:

– Ход в верхний мир там, где ты его видел, но только для тебя. Ты можешь вернуться один.

– То есть как один? Никуда я без Дашки не пойду, – решительно заявил Петька и, подхватив сестренку на руки, крепко прижал ее к себе.

– Для нее дверца домой хрустальным ключиком отпирается. Ключик найдет, тогда и уйдет, да и то, если одну тень здесь оставит, – захихикала старуха.

– А разве у меня две тени? ю недоуменно спросила Даша.

Старуха не ответила. Подбородок ее свесился на грудь. Казалось, она задремала. Дети ждали, когда она снова заговорит, но время шло, а старуха молчала. В конце концов Петька решил, что беседа окончена, когда вдруг Та, Которая Видит, заговорила вновь. Голос ее звучал отрешенно, будто она находилась в забытьи.

– Одна тень за тобой идет, а другая – тебя ведет. По свету ты сама идешь, по темну тебя ведут. Беглянка вернулась, но надолго ли?

– Какая беглянка? – тихонько спросила Даша, но старуха продолжала зловещим речитативом, не обращая внимания на Дашин вопрос:

– Теряя одну тень, обретаешь другую. Обретая другую – теряешь себя.

Даше вдруг стало очень страшно, она уткнулась в Петькино плечо и громко заревела.

Старуха очнулась. Она приподняла голову и уставилась перед собой невидящим взором.

– Тебе не дано поставить своего знака в Таблице Судеб. Это может сделать только Избранный. Ему решать, кому выйти отсюда, тебе или тени.

– Кто он? Где его искать? – спросил Петька.

Старуха надтреснуто засмеялась:

– Избранному служат три силы: Вера, Надежда, Любовь. Идите от Вечорки до Зорьки, может, найдете.

Петька хотел было задать следующий вопрос, но старуха ткнула клюкой в сторону двери, и дети поняли, что больше она не скажет ни слова.

Петька медленно подошел к двери и толкнул ее плечом. Дверные петли протяжно заскрипели. С Дашей на руках Петька вышел из каменной хибары. Никаких чудищ не было и в помине, да и дорога не походила на ту, по которой они пришли сюда. Вдалеке полыхало зарево.

– Что это? Закат? – спросила Даша.

– Какой может быть закат под землей? Наверное, пожар, – предположил Петька.

Дети вглядывались вдаль, пытаясь разглядеть, что горит, но так ничего и не увидели.

Сзади послышался стон дверных петель, дверь захлопнулась. Петька оглянулся. На месте хибары лежала груда неотесанных камней.