Текст книги "Хрустальный ключ"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 43. АНЧУТКА

Не слушая уговоры берегинь и не обращая внимания на Дашины капризы, Петька быстро карабкался вверх по лестнице. Скоро он преодолел последние ступеньки, но только когда его голова показалась над водной гладью, Петька вздохнул с облегчением. Даша, оказавшись на берегу, все еще продолжала дуться. Русалки сопровождали ребят до самого берега, но стоило детям выйти на сушу, как девы разочарованно махнули хвостами и со словами:

– Ну что ж, прощайте, – поплыли прочь.

ю Эй, вы же обещали до Полуночки нас проводить, – окликнул их Петька.

В ответ из глубины донеслось.

– Дорогу к Полуночки ищите сами. Мы ли вас не привечали? На игрища звали – вы не пошли, подарки дорогие дарили – вы отказались. Ни в чем вы нас не уважили, так что мы вам не провожатые.

Петька с досадой махнул рукой.

– Ну надо же, обманули!

Вдруг за спиной у ребят раздалось покашливание, и чей-то хрипловатый и вместе с тем визгливый голос произнес:

– Конечно обманули. Было бы глупо им верить.

Ребята обернулись. В темноте они и не заметили одинокого человека, сидевшего на кочке почти у самого берега озера. Человек продолжал:

– Это ведь берегини. Неужели им можно верить? У них на уме одни игры, да пляски. Ничего путного. Одно слово – вертихвостки, – человек смачно сплюнул.

– Кто вы? – спросил Петька, вглядываясь в темноту.

Антрацитовый выступ скалы загораживал свет, и густая тень прятала незнакомца. Прежде чем ответить, человек встал в полный рост. Теперь матовый свет падал на него, и Петька с Дашей увидели, что выглядит он более чем странно. Среднего роста, сухощавый и сутулый, он кутался в плащ-накидку, местами протертую до дыр. Лицо его покрывала щетина, вместо носа красовалось свиное рыло. На голове был поношенный старомодный цилиндр, из-под которого торчали ослиные уши. Незнакомец распахнул плащ и широким жестом перебросил полу через плечо. Под плащом на мгновение проглянули замызганные манжеты и манишка с галстуком-бабочкой, надетая прямо на голое волосатое тело. Трагическим хрипловатым голосом незнакомец произнес:

– Я ю демон печали. Вы верно не ожидали увидеть меня? Да, мой удел одиночество. Как я страдаю. Рыдайте же, рыдайте вместе со мной.

Незнакомец громко и безутешно зарыдал. Петька с Дашей стояли, не зная что делать. В это время со дна озера раздался хохот берегинь.

– Он – демон печали? Ха-ха-ха! Вот уморил! Да Анчутка он, и все тут.

Человек вдруг сорвался с места, подбежал к озеру и визгливо закричал:

– Ах вы, выдры мокрые! Чтоб вам пусто было! Ишь патлатые, моду взяли, чуть что высмеивать. Меня люди поумнее вас так называют. Почитайте-ка книжки ученые. Там не только про демона печали написано. Там меня еще и гением зла называют, во как!

Русалочий смех затих в глубине, а незнакомец совершенно спокойно произнес:

– Ну, Анчутка я. Но ведь про гения-то красиво звучит, а? – он с хитрецой подмигнул ребятам, и те не могли удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Вы, как я погляжу, тут новенькие, а эти мокрицы уже нацелились вас стекляшками да медяшками своими завлекать?

– А по-моему они милые, – вступилась за берегинь Даша.

– Наивное дитя. Как многого ты еще не знаешь в жизни, – Анчутка опять перешел на высокий стиль. – Что такое богатство? Прах. Разве можно ради этого лишиться жизни? – он буравил Петьку взглядом, будто ждал от него ответа.

Петька вспомнил коралловый грот и подумал, что еще немного, и они остались бы на дне озера навечно. Вдруг Петька почувствовал, что Анчутка очень много знает, и ему захотелось довериться ему, посоветоваться с ним.

– Скажите, а как выглядит Избранный? Где его найти? И как спасти Хрустальный ключ? – Петька засыпал нового знакомого вопросами.

Губы Анчутки искривила едва заметная усмешка:

– Вы слишком много хотите узнать, юноша, – медленно произнес он и вдруг, перейдя на визг ткнул в Петьку пальцем и, по козлиному прыгая вокруг него, закричал, – много будешь знать – скоро состаришься. Век живи, век учить, а дураком помрешь. Ду-ра-ком! Ха-ха-ха! – Анчутка со смеху покатился по земле, болтая в воздухе ногами. Вместо ступней у него были козлиные копыта.

Петька протер глаза. Даша, не мигая, смотрела на ноги Анчутки. Дети невольно попятились. Анчутка перестал смеяться. Он поймал взгляд детей и, указав на копыта, сказал:

– Это моя сухопутная обувь. Когда мне приспичит быть водяным, я меняю ее на другую. – Он проворно вскочил на ноги и притопнул. Вместо копыт вдруг появились лягушачьи ласты, а Анчутка доверительно подмигнул детям: Приходится, знаете ли, иной раз мутить воду. Кстати, насчет ключа. Это вы хорошо придумали, его освободить. Я в этом деле, можно сказать, пострадавший.

По щеке Анчутки скатилась скупая слеза.

– Как пострадавший? – спросил Петька. Ему было трудно привыкнуть к постоянной смене настроений и манер их нового знакомого.

– Ах! Это давнишняя история. История моего одиночества. Кого она может интересовать? – в голосе Анчутки звучала патетика.

– Нас интересует, – сказала Даша. Она была большой любительницей всяких историй.

– Ну что ж, если вам это небезынтересно, я расскажу все от начала до конца, – Анчутка встал в театральную позу, и поклонившись, словно стоял на сцене перед зрительным залом, начал свой рассказ.

– Вы думаете, я всегда жил здесь? Чушь. Я жил в том самом целебном озере, которое питал Хрустальный ключ. Ах, что это была за жизнь! Днем к озеру толпой шли люди, кто по воду, кто лечиться, а кто и просто так. Весь день гомон и разговоры. А по ночам слетались к озеру эльфы. Как сейчас помню: опустятся на озеро кувшинки, и все словно светом озарится. Тут и я к ним присоединялся. Занятно, знаете ли, было поболтать с этими крохами о том, о сем. Разве мог представить я тогда, что судьба моя сложится столь трагично, и я буду так одинок? – Анчутка прикрыл глаза ладонью и многозначительно замолчал.

– А потом? – робко спросила Даша, глядя на Анчутку широко распахнутыми глазами.

Анчутка выдержал паузу и, тяжело вздохнув, сказал:

– А что потом? Появилась неведомо откуда ведьма, озеро испоганила, и ушел ключ под землю. Люди перестали к озеру ходить, да и эльфы улетели незнамо куда. А я, как и вы, отправился в глубины, на поиски Хрустального ключа, но безуспешно.

Анчутка молча стоял, свесив голову на грудь.

Дашу мучал один вопрос, но она не знала, вежливо ли будет задать его. Помолчав, она все-таки решилась.

– Скажите, а вот это у вас уже потом появилось, или сразу было так? осторожно спросила Даша, показав на копыта.

Анчутка поднял голову и смерил Дашу взглядом с головы до ног, а потом вдруг заливисто и визгливо расхохотался.

– Поверили! Вот умора-то! Обманули дурачка, за четыре кулачка! приплясывая, прыгал он вокруг обескураженных ребят.

– Значит, это не правда, что вы жили в целебном озере? – спросила Даша.

– Конечно, это чушь! А вы и уши развесили. Таких лапоухих недотеп мне еще встречать не приходилось. Вас так легко обвести вокруг пальца, что мне даже жаль отпускать вас, но так и быть, сегодня я добренький.

Анчутка остановился и, сложив руки рупором, крикнул во всю глотку:

– Я добренький!

– Добренький… добренький… – отозвалось эхо.

– То-то же. Подтверждает, – удовлетворенно хмыкнул Анчутка. – А поскольку я добренький, я вас одарю.

– Нет, нет. Не надо нам никаких подарков, – помотал головой Петька.

– Ох-ох-ох, испугался! – презрительно скривился Анчутка и, тут же приняв горделивую осанку, запахнул плащ и торжественно произнес: – Не думаешь ли ты, что я буду подкупать вас мелкими подачками? Буду совать вам железные кружочки и крашенные тряпки? Я выше этого.

Анчутка забрался на кочку и свысока поглядел на притихших ребят.

– Я подарю вам совет. Житейскую мудрость, так сказать, – он захихикал и, хитро прищурившись, произнес, – Никогда никому ни в чем не верьте.

– Ничего себе мудрость? Разве можно жить, если никому не веришь? презрительно сказал Петька.

– Не только можно, но и нужно, иначе всегда будешь в дураках. Вот взять, к примеру, такой случай. Вам дали три зернышка: ячменное, просяное и пшеничное. И почему же они не помогли в нужную минуту?

При упоминании о зернышках, Даша побледнела, но Петька сказал:

– Ну, перепутал я их.

– Хи-хи-хи, это ты так думаешь, а что если ты тут не при чем? Твоя сестра их подменила, а тебе об этом не сказала, – захихикал Анчутка.

– Ерунда! Какой ей прок менять зернышки? Дашка любит фантазировать, но она не врунья, – вступился за сестру Петька.

Даша стояла молча, словно воды в рот набрала. Анчутка обратился к ней.

– А возьмем к примеру другой случай. Почему дверца почернела? Не потому ли что братец твой, жадюга, кошелек тебе не отдал, а ведь свалил-то всю вину на тебя.

Петька так опешил от такой наглости, что даже не нашелся, что сказать, а Анчутка продолжал.

– Кому первому приходят в голову самые хорошие идеи? Конечно, тебе, а братец твой все так оборачивает, как будто все заслуги только ему и принадлежат.

– Как вам не стыдно так говорить? Ничего я не оборачиваю, запротестовал Петька.

– Как бы не так, – Анчутка опять обернулся к Даше. – Ты думаешь, твой брат пошел с тобой, чтобы тебе помочь? Наивная деточка. Стоит вам освободить ключ, никто и не вспомнит о том, что желание было твое. Он все присвоит себе, чтобы самому стать героем. Ох и хитрец, – Анчутка шутливо погрозил Петьке пальцем.

– Все, что вы говорите – сплошное вранье. Вы просто хотите нас поссорить. Это подло! – воскликнул Петька.

– А не подло обманывать доверчивую сестру? – Анчутка, прищурившись, уставился на Петьку.

Даша ничего не говорила. Она молча смотрела на Анчутку. Откуда он все знает? Про зернышки он сказал правду, значит и про Петьку тоже. Даша пристально поглядела на брата. Неужели он на самом деле такой плохой и все время притворяется. Вот и берегини то же говорили. Во всяком случае, больше она ему верить не будет. Нашел дурочку.

* * *

Морра стрелой взметнулась из темных глубин бездонной пропасти. В мгновение ока она оказалась возле Даши и тенью распласталась у ее ног. Теперь Морра знала наверняка, что привязала девчонку к себе и больше ее не отпустит.

ГЛАВА 44. ПОЛУНОЧКА

Анчутка изобразил благодушную улыбку и, широко распахнув руки, произнес:

– Ну что ж, друзья мои. Я вас на путь наставил, и хотя мне искренне жаль расставаться с такими превосходными собеседниками, – он немного помолчал и визгливо крикнул: – Скатертью дорожка! Катитесь отсюда!

Петьку и Дашу словно подкосило, и они кубарем покатились куда-то вниз. Вслед за ними несся пронзительный, сумасшедший хохот Анчутки. Не в силах остановиться ребята кувыркались и скатывались по откосу, пока, наконец, не оказались у его подножия. Петька сразу же бросился к сестре.

– Не ушиблась?

ю Конечно, ушиблась, – плаксиво ответила Даша.

Вдруг Петькин взгляд упал на серебряную подвеску, висящую у Даши на груди.

– Ой, что это с подковкой? – удивленно спросил он.

Подковка совсем утратила блеск. Она была черной, словно закопченой, и лишь кое-где тускло просвечивало серебро.

– Наверное, испачкалась, – пожала плечами Даша, потерев подковку. «Вечно он придирается», – подумала она.

Петька задумчиво покачал головой. Он был уверен, что подковка почернела не просто так, и приготовился к новым опасностям.

Ребята пришли в себя и только теперь заметили, что вокруг светло, как днем. Они огляделись и увидели, что свет исходит от величественного дворца, стены которого украшала серебряная филигрань. Главная дворцовая башня была сделана в виде купола. С четырех сторон ее окружали высокие минареты с серебряными полумесяцами. Они четко вырисовывались на темном бархате неба, усыпанного алмазными звездами. От дворца исходило голубоватое сияние, и от этого он казался построенным из лунного света.

Не успели ребята опомниться, как к ним подбежали несколько человек в широких шароварах с чалмами на головах и повели их во дворец.

– Скажите, кто здесь живет? – спросил Петька у встретивших их людей, но те отвечали ему лишь молчаливым поклоном. Дети поняли, что от них ничего не добиться, и решили покориться судьбе. Вскоре их завели во внутренний дворик, со всех сторон окруженный постройками дворца. Пол был вымощен отполированным до блеска белым мрамором, а посередине двора бил прозрачный фонтан, в котором плавали серебряные рыбки.

Возле фонтана на ворохе парчовых подушек под балдахином возлежала прекрасная шахиня в шелковых шароварах и бархатной жилетке, усеянной брильянтовой россыпью. Лицо шахини было красивым и светлым, как лик луны. Стан ее – гибким и стройным. Пальцы красавицы были унизаны брильянтовыми перстнями, а на руках красовались серебряные браслеты. Голову шахини покрывал тюрбан из тончайшей парчи. Две косы пепельного цвета струились по ее груди. Во лбу горела звезда, а под косами серебрился месяц. Две прислужницы черные как сама ночь обмахивали шахиню огромными опахалами из павлиньих перьев.

– Царевна Лебедь, – в восхищении прошептала Даша.

Хозяйка дворца улыбнулась.

– Да будет благословен ваш путь отныне и навсегда. Не расскажете ли мне, о юные странники, что привело вас в Серебряное Царство?

– Значит, вы и есть Полуночка? – обрадовался Петька.

– Да, – кивнула красавица. – А откуда известно вам имя мое?

– Нас прислала ваша сестра Вечорка. Нам надо… – начал было Петька, но Полуночка жестом остановила его.

– Нет такого доброго дела, которого не сделала бы я ради сестры моей и тех, кто мил сердцу ее. Если есть у вас нужда, расскажите мне о ней, и я буду счастлива ее исполнить. Но прежде отдохните, отведайте плодов заморских.

Полуночка указала Петьке с Дашей на подушки подле себя и хлопнула в ладоши. Перед балдахином прошла череда прислужниц. Каждая из них несла поднос с невиданными явствами. Одна за другой прислужницы ставили подносы на ковер перед детьми. Тут был и ароматный плов, и шампуры с нанизанными на них поджаристыми кусочками шашлыка и помидоров. Мясо дымилось, источая аромат пряностей, рыба, запеченная целиком в глине на разломе сияла белизной. Под конец четыре прислужницы внесли громадный поднос с фруктами. На подносе горой высились персики, абрикосы, гроздья винограда, бананы, ананасы, сочные апельсины, инжир и много таких фруктов, каких Петька с Дашей в жизни не видели.

– А как вы оказались в Серебряном царстве? – спросила Полуночку Даша, которая не умела есть молча.

– Разве сестра моя Вечорка не рассказала вам моей истории? – удивилась Полуночка.

– Нет, она нам только про медного дракона рассказала, – ответила Даша.

– Ну что ж, тогда дозвольте мне речами услаждать слух ваш, пока вы будете вкушать наше скромное угощение, – сказала Полуночка и начала свой рассказ.

«Когда медный дракон похитил Вечорку, долго мы предавались горести. И тогда мы с Зорькой завели обычай каждый день выходить к тому месту, откуда унес дракон сестру нашу. Много дней продолжалось так, пока однажды, предаваясь воспоминаниям, не замешкались мы возле реки. И вдруг увидели мы точку в небе, и надежда посетила наши сердца, ибо подумали мы, что может быть дракон сжалился над нашим горем и несет нам весть от сестры нашей. И когда точка приблизилась, увидели мы, что это дракон, но не медный, а серебряный о шести головах. И бросились мы домой, и бежали мы так быстро, что, казалось, крылья выросли у нас за спиной. И укрылись мы в доме матушки нашей, думая, что обрели спасение, но преждевременна была радость наша. И в тот день, когда исполнилось мне восемнадцать лет, полночь спустилась над нами, и прилетел серебряный дракон о шести головах. Ледяным было его дыхание, и он произнес такие слова: „Отдайте мне ту, чьи волосы отливают серебром и чьи глаза подобны двум сапфирам. Если же вы откажетесь повиноваться, то нашлю я великий холод на землю вашу, и промерзнет она на много локтей, и не будет оттепели много лет, так что люди и скот погибнут от голода, и не будет тут больше жизни“.

И тогда начался великий шум, и собрался народ возле нашего дома, ибо не было кроме меня другой девушки, у которой бы волосы отливали серебром, и глаза были бы подобны двум сапфирам. И заплакала наша матушка, и начала в отчаянии рвать на себе одежды, и бить себя по лицу в горе. И поняла я, что никакая земля не будет казаться для меня просторна, если навлеку я несчастья на людей близких мне. И убежала я по своей воле. Унес меня дракон в Серебряное Царство, и много дней и ночей томилась я у него в темнице, ибо противилась воле дракона стать его женой. И поставил дракон срок, когда должна была я стать женой его или умереть.

И ждала я своей смерти, как освобождения, но судьбе было угодно распорядиться иначе. Явился воин лучезарный, имя которому богатырь Светлый Месяц, чтобы освободить меня, и сразился он с ненавистным серду моему драконом, и отрубил он ему все шесть голов. И стал он править в Царстве Серебряном, и в тот день, когда я должна была умереть, стала я женой господина моего и спасителя. И с тех пор живу я в царстве Серебряном не наложницей, а шахиней».

К тому времени, как Полуночка закончила свой рассказ, ребята насытились, и хозяйка царства спросила их:

– А теперь, достопочтенные путники, расскажите мне, какая нужда привела вас в наши края?

– Понимаете, мы ищем Избранного. Без его помощи нам Хрустальный ключ не спасти и домой не вернуться, а мы даже не знаем, как этот Избранный выглядит, – с досадой сказал Петька.

– Это я желание загадала, чтобы Хрустальный ключ спасти, а Петя просто так со мной идет, – вставила Даша.

Вечорка пристально посмотрела на ребят. Взгляд ее задержался на Дашиной подковке. Когда она заговорила, голос ее звучал мягко и вкрадчиво:

– Никому не дано знать Избранного в лицо прежде, чем не пробьет час. Вижу долог и опасен был путь ваш. Жаль, что вы не смогли пройти ко мне через белую дверцу.

Под взглядом Вечорки Петька почему-то почувствовал жгучий стыд, а тут еще Дашка влезла:

– Петя мне не хотел кошелек эльфов отдать. Из-за этого все и получилось.

– Так ли все было? – спросила царевна, пытливо вглядываясь в Петькино лицо.

Петька молча кивнул и низко опустил голову, не смея глядеть Полуночке в глаза. Красавица-шахиня продолжала:

– Может быть, судьбе было угодно, чтобы Избранный оставил свой след за черной дверцей. Что должно было свершиться, то свершилось. Да минуют вас горести и печали, ибо черная дверца и ее страхи остались позади.

– Там было не так уж страшно. В лесу с нечистью куда страшнее, поежилась Даша.

– Как знать, – покачала головой Полуночка.

Взгляд ее пронизывал Дашу насквозь, и девочке стало не по себе. Шахиня обернулась к Петьке и продолжала:

– Я укажу вам дорогу к сестре моей Зорьке. Там ищи Избранного, и поиск твой увенчается успехом. А теперь не сочтите меня негостеприимной и простите дерзость мою, но нужно вам отправляться в путь, ибо скоро явится лучезарный воин Светлый Месяц, а никому не дозволено появляться пред очами господина и хозяина моего.

– Если вы сами – шахиня, то какой же он вам господин, вы ведь не служанка? – спросила Даша.

– Тот, кто является светом очей твоих и отрадой сердца твоего, всегда бывает твоим господином. Разве есть радость большая, чем служить тому, кого любишь? – ответила шахиня.

– А почему не позволено его видеть, он что, страшный? – спросила Даша.

Петька одернул сестру, но красавица-шахиня не рассердилась, а рассмеялась.

– Нет таких слов, которые могли бы описать, как он красив. Лик его так светел, что освещает путь заблудившимся в ночи, но взгляд его проницателен, ибо стоит он на страже ночью и видеть должен то, что делается во тьме. Но никто из смертных не может вынести его взгляда, и потому взирает он на землю лишь издалека.

– А далеко ли отсюда до Зорьки? – поинтересовался Петька.

– На земле и улитка от Полуночки до Зорьки за полночи доберется, а здесь, под землей, где вечная ночь, путь долог и опасен. И лежит он через Зачарованный дол, где зверье невиданное обитает и через Поющую топь, где время идет вспять, и потому никогда не бывает будущего; через пещеру дикого Вепря со стальными клыками и через башню трех мудрецов занятых вечными поисками идеала; через горы, леса и реки, – Полуночка замолчала.

– Значит, нам никогда не выйти отсюда?! – в отчаянии воскликнул Петька.

Красавица-шахиня улыбнулась и сладким голосом произнесла:

– Пусть не омрачат печали твоего чела. Для меня будет радостью помочь вам в деле вашем. Дам я вам своего любимого коня Араша. Он поможет вам преодолеть все преграды и доставит вас к Зорьке раньше, чем вы думаете. Это не простой конь, два крыла растут у него из спины, и летит он быстрее ветра. Нет ему равного по скорости, но нет и равного по норову.

При упоминании о норове коня, Петьке и Даше стало не по себе. Превращения двоедушника были еще слишком свежи у них в памяти.

– Он тоже из коня в кого-то превращается? – мрачно поинтересовался Петька.

Полуночка улыбнулась:

– Нет, сила Араша в том, что он всегда остается самим собой. Он свободолюбивый, как слово, и вольный, как песня. Никто не может оседлать его по своей воле. Он сам выбирает своих седоков и уносит их на крыльях поэзии. Я помогу вам взнуздать его, но помните, пока вы летите, вы должны читать ему стихи, не повторяясь ни разу. Только тогда он будет везти вас, ибо поэзия питает его и дает ему силы. Но стоит вам запнуться, как вы будете бессильны удержать крылатого коня Араша в узде.

Полуночка хлопнула в ладоши, темнокожие прислужницы ввели белого коня. Два огромных крыла, отливающие перламутром, были сложены у него за спиной. Конь тряхнул гривой, и ударил копытом о мраморный пол, так что серебряные искры, как бенгальские огни, вспыхнули под его ногами.

– Да это же Пегас. Мы по литературе проходили, – узнал коня Петька.

– Пегас или Араш – это лишь имена, не более. Разные народы называют его по-разному. Суть же его – стих, – сказала Полуночка.

Она знаком приказала прислужницам помочь детям сесть на крылатого коня и, погладив его по белоснежной гриве, произнесла:

– Да не постигнет вас несчастье на пути вашем, и да пребудет с вами всяческое благополучие.

Это были последние слова, которые ребята слышали в Серебряном царстве. Конь расправил крылья, взмыл вверх, и царство Полуночки скрылось из вида.