Текст книги "Осторожно, опасная зона!"

Автор книги: Тамара Березинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

4

За долгие годы службы в разных подразделениях МВД Леониду Сергеевичу пришлось общаться с непохожими друг на друга людьми, у каждого из которых были индивидуальные особенности. Не имея диплома психолога, он освоил эту область знаний практически, научился быстро и достаточно точно устанавливать психотип собеседника и определять, рассказывает ли тот всю правду, что-то утаивает или лжёт. На основе полученного опыта Елагин пришёл к одному важному выводу. Если человек в ходе опроса считал, часто безосновательно, что в чём-то подозревается, то вёл себя как правило настороженно, замыкался, был немногословен. Если же его удавалось убедить в том, что он интересен и важен как свидетель тех или иных инцидентов или ЧП, то уровень тревожности постепенно снижался и удавалось узнать много важного о событиях и причастных к нему.

После встреч с Инной Гореловой, майором Агеевым и бывшим начальником службы безопасности компании «Гортроника» Марчуком частный детектив выделил четверых, кто мог в принципе быть связан в той или иной степени с гибелью генерального директора – его вдову Валерию, школьных друзей и совладельцев стартапа Кротова и Павленко, а также уволенного начальника отдела эксплуатации Белугина. Со всеми требовалось встретиться и поговорить, причём начать Елагин решил с Листницкой. Но прежде он посчитал необходимым по старой привычке провести «рекогносцировку на местности», то есть посетить место или несчастного случая, или преступления.

Дом на Толстого действительно выглядел удручающе, он походил на больного в предсмертной агонии. С первого на третий этаж вела лестница, некогда прочная и надёжная, а ныне грозящая в любой момент обвалиться, что и случилось с балконом, погубившем Павла Горелова. Елагин, осторожно шагая по ступенькам, поднялся наверх, заглянул в комнату, дверь из которой ранее вела на балкон, прошёлся и по другим опустевшим и унылым квартирам. Ничего примечательного, ничего подозрительного, типичное строение под снос.

Когда Леонид Сергеевич вернулся на первый этаж, то увидел там бомжа неопределённого возраста, в женской кофте, рваных брюках и сандалиях. Бродяга опасливо поглядел на детектива и хотел уже уйти, но Елагин подмигнул ему и спросил по-дружески:

– Мужик, выпить хочешь?

– А ты что, поставишь? – с недоверием поинтересовался бомж.

– А то! Ты меня только подожди немного, я в магазин смотаюсь и сразу вернусь, посидим, выпьем, поговорим.

– И о чём нам с тобой говорить?

– Потом узнаешь.

Через десять минут отставной подполковник и лицо без определённого места жительства пили водку из пластиковых стаканчиков и закусывали холодными чебуреками, расположившись в помещении, когда-то бывшим кухней. Давно утративший работу, семью и квартиру слесарь-сантехник, представившийся Фёдором, притащил откуда-то потёртый стол и пару чурбанов, заменяющих табуретки. От бомжа попахивало и отнюдь не одеколоном.

– Как же ты, Федя, до жизни такой печальной дошёл? – сочувственно спросил Елагин.

– Всё алкоголь проклятый, дорогой товарищ. Запойный я, жена терпела-терпела, да и прогнала. Такие дела. А работник был хороший, пока трезвый, это тебе каждый подтвердит.

– Ночуешь в этом дворце?

– Ну да, бывает. Тут ещё Васёк кантуется частенько, корешок мой. Только сейчас опасно стало, гоняют нас.

– Не был ли ты здесь в тот вечер, когда балкон рухнул и прохожего раздавил?

Фёдор поглядел на собутыльника с подозрением:

– Так ты чего, это самое, из органов, что ли?

– Да нет, не боись, из страховой компании. Решается вопрос о выплате семье погибшего, нужно выяснить, следили ли представители РЭУ за состоянием здания, – туманно объяснил своё появление Елагин.

Бомжа эти заверения вполне устроили, он заявил с возмущением:

– Как же, следят они! Как пригрозить полицией бедным людям, так пожалуйста, а как ремонт организовать, так нет никого. А вечером, когда мужика приплющило, я внизу кемарил после пьянки, Васёк как раз спирт где-то надыбал.

– Он с тобой был?

– Нет, он на реку пошёл, захотел окунуться.

– Ты слышал грохот с улицы?

– Само-собой, тут же проснулся.

– А может это вы с Васьком по пьяни балкон завалили?

– Да нет, ты что, мы по лестнице наверх не ходим, она вот-вот завалится.

– Полиция тебя допрашивала?

– Я сразу рванул отсюда, мне лишние заботы не нужны, только вчера вернулся.

– Заметил в тот вечер что-то необычное в доме, кто-нибудь спускался с третьего этажа?

Фёдор задумался, потом сказал не слишком уверенно:

– Вроде спускался. Так, тип один.

– Какой из себя?

– Вроде длинный, в плаще. Но может мне спросонья и с похмелья померещилось.

– А перед этим ты никого незнакомого возле дома или внутри не встречал?

– Художник какой-то рисовал дом цельный день, стоял на улице с деревянной доской на ножках.

– С мольбертом?

– Ну да, с ним. Худой, костлявый, волосы и борода седые.

– А больше ты его не видел здесь с тех пор?

– Не, не видал.

Елагин поставил на стол стакан, который лишь чуть пригубил, достал из кармана куртки бумажник и вручил бомжу тысячную купюру со словами:

– Спасибо за информацию, Фёдор, но ты только водку не покупай, а лучше поешь досыта. И вот ещё что, сходи на железнодорожный вокзал, там рядом волонтёры открыли для вашего брата помывочный пункт, может быть, и одеждой тёплой снабдят, зима не за горами. А вообще – лечиться тебе надо от алкоголизма и возвращаться к нормальной жизни, волонтёры и с этим помогут, я надеюсь.

– Схожу, отчего же не сходить, – ответил с довольным видом бывший сантехник, пряча полученный бонус.

Усевшись в автомобиль, Леонид Сергеевич оценил свою поездку как очень важную. Удивительно, но недоверие Инны Гореловой к официальной версии гибели её брата получило подтверждение, хотя основывалось оно на показаниях сомнительного для правосудия очевидца. Да и описание бомжом предполагаемого преступника выглядело весьма скудным, по нему никакой словесный портрет не составишь. Но вот упомянутый Фёдором художник мог заметить и запомнить человека, возможно осматривающего здание перед убийством для планирования преступных действий. А что, если это и был убийца или его подручный, легенда для изучения места проведения акции выглядела вполне подходящей. Только вот где этого художника, подлинного или мнимого, искать, разве что в городском саду, на одной из аллей которого по выходным выставляли свои картины местные живописцы. Если незнакомец действительно был художником…

Отложив этот вопрос на будущее, Елагин набрал на мобильном номер офиса ООО “Гортроника” и попросил соединить его с Валерией Листницкой. Услышав о поводе для встречи, вдова пригласила его к себе домой, назвав адрес и код электронного замка в подъезде.

5

В ожидании визита частного детектива Лера уселась в гостиной в мягкое кресло, накинула плед, включила проигрыватель. Ностальгическая мелодия, грустные звуки саксофона и своеобразный, непохожий на другие голос Жанны Агузаровой, поющей о полупустом ночном вагоне метро и старом отеле, в окна которого смотрит полная луна, навеяли воспоминания, приятные и горькие одновременно.

…Знакомые по школе и универу посчитали их брак мезальянсом для Павла Горелова. Сын профессора и внук академика, уважаемых и известных в Южнограде учёных, выбрал в жёны дочь водителя троллейбуса и кондуктора, старшую в большой многодетной семье. С детства Лера слышала от родителей, что она должна помогать им в воспитании двух братьев-близнецов и сестры. Должна, должна, должна…Нужно было перед школой завести детишек в детский сад, после занятий забрать их, привести домой, накормить, уложить спать, если отец и мать задерживались. Как она всё успевала, и при этом хорошо училась в физико-математической школе? Наверное, давало силы осознание того неоспоримого факта, что только образование могло открыть ей доступ к социальному лифту в иную, не похожую на родительскую, жизнь. И ещё – непонятно откуда взявшиеся способности к точным наукам.

В восьмом классе началась их дружба с Пашей, постепенно переросшая в любовь. Стройный юноша, с мужественным лицом и со спортивной фигурой, Горелов постоянно побеждал на олимпиадах по физике и математике, успешно участвовал в шахматных турнирах, неплохо играл в теннис, превосходно плавал, посещая бассейн три раза в неделю.

Родители Леры умерли вскоре после её свадьбы, братья поступили в военную академию и теперь служили на Дальнем Востоке, младшая сестра после окончания филфака тоже вышла замуж и переехала в Санкт-Петербург, общались все они между собой в основном в соцсетях, поэтому настоящей её семьей стал муж. Его вышедший на пенсию дед скончался от инфаркта пять лет назад, родители ещё раньше переехали на ПМЖ в Канаду, где не смогли устроиться на преподавательскую работу в университет и занялись написанием учебников и монографий. Павел и Валерия заняли пятикомнатную профессорскую квартиру в дореволюционном многоэтажном доме на Лермонтовской, обставленную ставшей уже винтажной, хорошо сохранившейся мебелью середины двадцатого века. В книжном шкафу в гостиной на полках стояли собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков, напольные часы отбивали каждый новый час, паркет, натёртый воском, выглядел так, словно его положили только вчера. Павел оставил всё это в память о родных, и теперь старинная мебель соседствовала с ноутбуками, плазменными экранами, беспроводным маршрутизатором и светодиодными светильниками, уборкой занималась домработница, именуемая ныне клининг-менеджером.

Поначалу их семейная жизнь складывалась счастливо. Одержимость наукой, создание стартапа, поездки за границу, дайвинг и виндсёрфинг, прогулки по реке на собственной яхте…Но постепенно возникло с его стороны некое отчуждение, не сразу ставшее ей заметным.

Лера вдруг ощутила, как обожание и страсть переходят в уважение и доброжелательность, они больше обсуждают на работе доход и прибыль, чем дома – общие бытовые мелочи, планы совместного летнего отдыха, нашумевшие фильмы или книги. Она даже тайком от мужа сходила на консультацию к психологу, вежливый и внимательный специалист посоветовал поговорить откровенно о возникших проблемах с Павлом, попытаться совместно найти их решение. Но причины охлаждения Валерии были и так понятны и вряд ли задушевные беседы могли бы что-то изменить к лучшему. У них никогда не будет собственного ребёнка, и не Паша был тому виной, а он мечтал стать отцом. Как-то раз по телевизору шло шоу о приёмных детях и суррогатном материнстве, муж резко отрицательно отнёсся к такому выходу из положения, приемлемому для многих молодых семей. Так что это окно возможностей оказалось для них наглухо закрытым. Что говорила о ней Павлу его старшая сестра Инна, с первых же дней после свадьбы демонстративно игнорировавшая Леру, последняя только догадывалась.

Паша неожиданно увлёкся далёким от математики и программирования направлением – историей и культурой древних кельтов. Он начал посещать соответствующие сайты и общаться в чатах с такими же энтузиастами из разных стран, завёл свой собственный, в котором поместил подробную информацию о себе и своём хобби, побывал в Москве на праздновании дня святого Патрика и на пресловутом Хэллоуине, регулярно приглашал заказчиков для проведения неформальных переговоров в шотландский паб на северной окраине Южнограда. Лера искренне удивлялась столь странному выбору, муж объяснял, что хочет немного отвлечься от разработки сложных алгоритмов и ведения бизнеса, расслабиться, отдохнуть.

Они всё реже встречались на работе, да и домой Павел стал приходить и приезжать поздно вечером, ссылаясь на огромный объём новых проектов, встречи с потенциальными партнёрами на природе, вдали от городского шума. А рядом тосковал влюблённый в Леру со школы Юра Павленко. А когда она увидела те фотографии, случилось то, что случилось…

Воспоминания прервал звонок в дверь. Детектив оказался ничем не примечательным пожилым мужчиной с короткой армейской стрижкой, он стал расспрашивать её о погибшем муже, его друзьях и коллегах, отношениях в коллективе. Лера отвечала охотно, делая вид, что скрывать ей совершенно нечего.

Елагин слушал внимательно, изредка просил кое-что уточнить, рассказать поподробнее. Вдова тепло отозвалась о Кротове и Павленко, уволенного Белугина охарактеризовала тщеславным и самовлюблённым нарциссом, явно переоценивающим свои довольно скромные возможности.

– А не мог ли он отомстить вашему мужу? – прямо спросил Леонид Сергеевич.

– Кто, Антон Петрович? Да нет, ерунда, у Белугина для такого поступка кишка тонка, как говорится. Он скандалист, но при этом трусоват.

Елагин вспомнил пословицу о тихом омуте. Но он не стал говорить о своих сомнениях, а вместо этого задал ещё один вопрос:

– А чем занимался ваш покойный муж незадолго до своей смерти?

Листницкая пожала плечами:

– Да чем и обычно. Руководил проектами по созданию нового ПО, готовил сделки с заказчиками, в августе слетал на неделю в турпоездку в Эдинбург, он увлекался шотландскими и ирландскими мифами и кельтской музыкой.

– Без вас?

– Я в это время обучалась на курсах по новым требованиям подготовки годового баланса, да и скитаться по холодным замкам и вересковым пустошам мне не очень-то хотелось, предпочитаю пляжи Коста-Брава и Коста-дель-Соль.

– В каком настроении вернулся Павел Валентинович, всё ли прошло благополучно во время поездки?

– Он был в отличном настроении, ни о каких сложностях не говорил. Скажите, а разве гибель мужа не признана несчастным случаем, ведь полиция закрыла дело?

– Лишь приостановила. Инна Валентиновна уверена, что его убили, причём очень профессионально, не оставив следов.

– Так вы на неё работаете! Знаете, эта особа давно меня ненавидит, не имея на то никаких оснований, просто невзлюбила, считает хитрой выскочкой. Сама в разводе много лет и нашу семью пыталась разрушить. А теперь пытается причинить мне побольше неприятностей.

– Мне она ничего подобного не говорила. Ещё один вопрос. Я слышал, что вашу фирму готова купить некая столичная компания, но при жизни Горелова такая сделка никогда бы не состоялась. Не могло ли желание устранить препятствие в его лице стать причиной заказного убийства?

Листницкая нахмурилась и ответила сдержанно:

– Стартап и после смерти моего мужа никому продан не будет, это совершенно исключено. А вообще участники нашего сектора рынка IT являются законопослушными гражданами и привыкли действовать цивилизованно, не верьте тому, кто утверждает обратное.

Елагин поблагодарил вдову за уделённое ему время, попрощался и ушёл, а Лера не спеша проанализировала прошедший разговор. Итак, расследование обстоятельств смерти Паши возможно продолжится. Кто же войдёт в число подозреваемых? Она сама, разумеется, как единственная законная наследница, родителей и сестры в завещании нет. Кротов, возможно, надеялся уговорить её и Юру продать компанию после похорон друга и получить поскорее зачем-то срочно потребовавшиеся ему деньги, Павленко мечтает стать её мужем, так что у обоих имеется мотив. Нелепый и обиженный на весь белый свет Белугин в роли мстителя за свои нарушенные права – это просто смешно, хотя как знать…

Ладно, пусть копают, ей бояться нечего. Если даже всплывёт информация о романе с Павленко, то супружеская измена – это не преступление. Но что-то ещё в вопросах сыщика встревожило Леру. Ах да, настроение Паши после возвращения из Шотландии. Оно действительно было приподнятым, но только ли из-за туристических впечатлений? Возможно, во время поездки он и познакомился с этой девчонкой, снятой позднее с ним уже в Южнограде. Впрочем, теперь это уже не важно.

Лера снова включила песни группы “Браво”, ей требовалась релаксация, забытьё, уход от суровой действительности, то, что на английском языке звучит как escape.

Париж, август 2018 года

6

Комиссар Савар из уголовной полиции префектуры Парижа, всегда невозмутимый темноволосый бретонец с элегантной мушкетёрской бородкой, приехал на улицу Консерватории через полчаса после убийства лондонского финансиста Джереми Говарда. Говард вёл дела с европейскими банкирами, часто выступал в роли посредника для их неофициальных контактов с влиятельными персонами в правительственных кругах стран Ближнего Востока и Западной Азии, был причастен к международной торговле оружием. А сегодня его хладнокровно застрелили средь бела дня неподалёку от Больших Бульваров и Гранд Опера. И, судя по почерку, это сделал таинственный Легионер, за которым уже второй год охотилась вся французская полиция вместе с жандармерией и военной контрразведкой. Пока что совершенно безрезультатно.

В крупных городах страны были убиты за четырнадцать месяцев шесть бизнесменов, возглавлявших компании в сфере высоких технологий и финансовой деятельности. Это могло принести выгоды конкурентам, привести к переделу рынка, слиянию и поглощению для одних корпораций и банкротству для других. Общим для всех ликвидаций было то, что киллер поражал свою жертву одним точным попаданием в голову, никакие контрольные выстрелы после этого не требовались. Он использовал в зависимости от расстояния до живых мишеней дальнобойные винтовки с оптическим прицелом или пистолеты, обычные или разрывные пули, действовал в одиночку или с напарником. В последних случаях тот угонял мотоцикл или автомобиль, а после акции стремительно увозил стрелка с места преступления. Через несколько часов где-нибудь на пустыре или в заброшенной промзоне полиция находила транспортное средство, использованное оружие без биологических следов киллера и труп его очередного подельника, также застреленного в голову. После идентификации по отпечаткам пальцев всякий раз выяснялось, что убитым является находящийся в бегах или недавно вышедший на свободу уголовник, проследить его связи с разыскиваемым не получалось до сих пор ни разу.

Выйти на заказчиков и представить доказательства их вины в такого рода расследованиях представлялось практически невозможным, исполнитель до сих пор также оставался неуловим, известно о нём было очень мало. Своё условное прозвище удачливый киллер получил после того, как несколько осведомителей сообщили, что он, вероятно, ранее служил снайпером в Иностранном легионе. Впрочем, никаких доказательств приведено не было, а по другой информации из оперативных источников этот человек проходил подготовку в британских SAS и провёл затем несколько лет в Ираке и Афганистане, выполняя специальные задания командования. Запросы в Скотленд-Ярд и Форин офис привели к вежливым отрицательным ответам, островные коллеги ничем помочь не могли.

Вот и сейчас встречавший комиссара моложавый блондин капитан Лефевр сообщил с огорчением:

– Шеф, это несомненно Легионер и он опять успешно скрылся. Говард, его тело уже опознал поджидавший в холле отеля Арман Монфор из Банка кредитования инноваций, приехал на такси из аэропорта Шарля де Голля. Когда он вышел из автомобиля и направился ко входу, ближайший перекрёсток на красный свет пересёк мотоцикл, водитель и пассажир были в шлемах, их лиц никто не разглядел, номер был замазан грязью. Один выстрел из пистолета на ходу – и англичанина не стало. Таксист утверждает, что не замечал этого мотоцикла во время движения, но думаю их аккуратно вели от аэровокзальной площади.

Савар молча кивнул и огляделся. Тело убитого лежало на асфальте, над ним колдовали эксперты-криминалисты. Рядом одни полицейские в форме разговаривали с таксистом, другие отгоняли зевак и репортёров. Всё, как всегда, всё как обычно.

– Цвет и марку мотоцикла кто-нибудь разглядел? – спросил комиссар.

– Цвет синий, мотоцикл объявлен в розыск.

– Что говорит банковский менеджер?

– Он собирался предварительно обсудить кое-что с Говардом, а на завтра была назначена его встреча с советом директоров.

– И цель встречи, разумеется, является коммерческой тайной и не подлежит разглашению.

– Так и есть, шеф.

– Тогда ты оставайся здесь и ещё раз опроси всех, кто находился поблизости, а я поехал докладывать руководству. Боюсь, мне сегодня не поздоровится.

…Через час в кабинете Савара в огромном здании на площади Сите раздался телефонный звонок. Лефевр сообщил радостным голосом:

– Угнанный, как выяснилось, мотоцикл нашли полуобгоревшим в одном из дворов в квартале Гаре ду Норд, в соседнем мусорном баке обнаружен пистолет «Глок» без отпечатков пальцев, последняя модель, с запахом пороховых газов.

– А труп мотоциклиста?

– В том то и дело, шеф, что трупа нигде нет, ребята обшарили все дворы и подвалы вокруг в радиусе ста метров.

– Кто-нибудь что-нибудь видел или слышал?

– Возможно, но в этом квартале никто не хочет сотрудничать с полицией, сами понимаете.

– Понимаю. Неужели Легионер пожалел своего водилу?

– Вряд ли, видно у него пистолет заклинило, а тот успел смыться. Но и это не всё, на руле обнаружены отпечатки пальцев, их сейчас обрабатывают.

– Рад слышать, подождём результаты.

Вскоре поступило сообщение, что отпечатки принадлежат двадцатисемилетнему Морису Бонье, ранее судимому за грабёж, отбывшему наказание и освобождённому месяц назад. Савар приказал сотрудникам своей бригады выяснить, где тот может сейчас скрываться.