Текст книги "Осторожно, опасная зона!"

Автор книги: Тамара Березинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Тамара Березинская
Осторожно, опасная зона!

«Nemo me impune lacessit – никто не коснется меня безнаказанно»

Девиз Ордена Чертополоха

Все события, действующие лица и названия организаций наших дней вымышлены, любые совпадения случайны, некоторые эпизоды событий исторических также являются вымышленными или спорными и никак не подтверждены официально, в том числе существование Ордена Храма до настоящего времени после его роспуска во времена французского короля Филиппа Красивого

Южноград, сентябрь 2018 года

1

Ранняя осень внезапно пришла в город, окрасила в жёлтый и багровый цвета листья на деревьях, освежила бывший до того душным и жарким воздух, умерила буйство летнего солнца. Отставной подполковник МВД, с недавнего времени сотрудник частного детективного агентства «Центурион» Леонид Сергеевич Елагин медленно шёл от парковочной стоянки к офисному зданию в центре Южнограда, в котором размещалось его новое место работы. Елагин наслаждался утренней прохладой сентября, бледно-голубым небом и ностальгической мелодией из открытого окна соседнего жилого дома. В такие погожие деньки хотелось побродить по паркам и скверам, пройтись по набережной, посидеть в уютном кафе с порцией мороженого или чашечкой капучино. Но эти маленькие радости бытия предстояло отложить до выходных.

Задания в агентстве Елагин получал обычно не слишком сложные, они не шли ни в какое сравнение с его прежней службой, обычная рутина – розыски пропавших стариков и подростков, заканчивающие как правило благополучно, разоблачения мелких мошенников и аферистов, помощь приезжим, ищущим своих родственников и знакомых, с которыми по тем или иным причинам утратились связи.

Но в это ясное утро в кабинет Леонида Сергеевича пришла женщина средних лет в строгом брючном костюме, с лицом мрачным и недовольным. И он почувствовал, что услышит сейчас нечто необычное.

– Инна Валентиновна Горелова, директор филиала столичного банка «Синдикат», – представилась дама, протянув Елагину визитную карточку.

– Слушаю вас внимательно, – ответил частный детектив привычными по сериалам о сыщиках и следователях словами, вручая посетительнице свою.

– Я хочу предложить вам найти и разоблачить убийцу моего младшего брата, Павла Горелова. За хорошее вознаграждение, разумеется.

– Такими расследованиями занимаются Следственный Комитет и уголовный розыск, вам следует обратиться к ним.

– Они закрыли дело, квалифицируя умышленное убийство как несчастный случай.

– Вполне вероятно, что так оно и есть.

Горелова усмехнулась:

– А я уверена в обратном. Хотя, действительно, внешне всё выглядит похоже – человек оказался не в то время и не в том месте. Послушайте, господин Елагин, мне вас рекомендовали как профессионала высочайшего класса. Я уже договорилась с вашим руководством, что оплачу услуги агентства по тройному тарифу и пятьдесят процентов этой немалой суммы перечислят лично вам. Так как, выслушаете меня?

– Говорите, – коротко ответил детектив.

– Начну с обстоятельств гибели брата. Паша с отличием закончил физматшколу и с красным дипломом – мехмат университета, за восемь месяцев до своей смерти, когда ему исполнилось всего тридцать лет, созданный братом софтверный стартап «Гортроника» достиг годового оборота в сто с лишним миллионов рублей, и это было только начало. Увы, могло стать началом грандиозного успеха, но теперь он недостижим. В начале сентября, поздно вечером, Паша возвращался домой из офиса в особняке на Сенной улице. Жил он с женой Валерией в высотном комплексе «Преображенский» на Старой Дворянской, так что шёл Павел по улице Толстого, это самый короткий и привычный для него маршрут.

– У вашего брата не было автомобиля? – удивился Елагин.

– Да были, конечно, у него две иномарки, служебный «Лексус» и джип «BMW» для личных поездок, но Паша предпочитал на работу и домой ходить пешком, чтобы хоть немного подвигаться, у него не хватало времени регулярно посещать фитнес-центр.

–Понятно, продолжайте, пожалуйста.

– В тот вечер, как и всегда, Павел проходил мимо трёхэтажного дома на Толстого, его построили ещё при царе и сейчас никак не снесут, возможно будут реставрировать. Дом давно стал аварийным, жильцов расселили, на первом этаже иногда ночуют бомжи, но полиция их гоняет, потому что могут устроить пожар. Когда Паша поравнялся с балконом на третьем этаже, тот внезапно обвалился и похоронил брата под обломками. Один из прохожих, оказавшийся неподалёку, вызвал по мобильному скорую, но врач лишь констатировал травмы головы и позвоночника, несовместимые с жизнью.

Горелова замолчала, заплакала и начала вытирать слёзы белоснежным носовым платком. Елагин быстро встал, налил ей воды из калорифера в пластиковый стакан, а когда заказчица успокоилась, сказал с сочувствием:

– Уважаемая Инна Валентиновна, я выражаю вам искренние соболезнования в связи с гибелью близкого родственника, но почему вы решили, что вашего брата убили? Простите, но это уж очень экзотический и неординарный способ расправы с человеком, ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался. А в нашем городе, к сожалению, довольно много старых зданий, часть из них – настоящие развалины. Балкон мог упасть в этот момент случайно, Павлу просто не повезло.

– Как писал классик, кирпич, как, впрочем, и балкон, никому и никогда ни с того ни с сего на голову не свалится, – с сарказмом сказала Горелова.

Елагин пожал плечами:

– Я с большим уважением отношусь к мнению Михаила Афанасьевича, но вряд ли оно может служить основанием для возбуждения уголовного дела.

– Послушайте, того самого прохожего, что вызвал скорую, потом допросили как свидетеля, и он сообщил полиции, что в момент падения в открытом проёме, где когда-то располагалась балконная дверь, мелькнула чья-то тень.

– Он твёрдо в этом уверен?

– Ну, не совсем, он находился на приличном расстоянии и уже стемнело…

– Вот видите, ему могло показаться, у правоохранителей есть даже присказка – ошибается, как свидетель.

– Вот что, господин сыщик, я вам плачу и будьте любезны прислушиваться к моим словам. Несколько человек, не буду указывать их имена и фамилии, выиграли в результате этой с виду случайной и нелепой смерти, так всегда бывает, когда уходит из жизни богатый и успешный предприниматель. Ещё раз повторяю, Пашу убили, и убили так аккуратно, что полиция поверила в несчастный случай. Ваша задача – выяснить, кто и почему. Так как, вы берётесь или нет?

– Я готов провести собственное расследование, – ответил Елагин, – но подтасовывать факты в угоду вашей версии не собираюсь, уж извините, ни за какие деньги.

– Этого и не требуется, мне нужна правда.

– Хорошо, идите к директору агентства и оформляйте договор.

– За этим дело не станет, не беспокойтесь. Но я привыкла платить не за процесс, а за результат. Каждое воскресенье, в десять утра, мы с вами будем встречаться в кафе «Шоколадница» на углу проспекта Фрунзе и Лермонтовской улицы. Будете докладывать, что удалось узнать. И ещё. Обратите особое внимание на Пашину вдову Леру и его школьных друзей и совладельцев стартапа – Вадика Кротова и Юру Павленко. Все они были заинтересованы в его смерти, все они получили то, к чему стремились.

– Объясните, на чём основаны ваши подозрения.

– Э нет, милейший, я не собираюсь ссылаться на слухи и сплетни. Наводку я вам предоставила, а дальше работайте, это уже ваш хлеб. Можете, кстати, пообщаться с бывшим начальником службы безопасности «Гортроники» Марчуком, он перешёл полгода назад в компанию «Техника связи», с братом расстался по-хорошему, там просто зарплату предложили больше. Марчук Пашу уважал, а вот Кротова и Павленко недолюбливал, хорошо разбирался во взаимоотношениях в коллективе. Желаю удачи!

И Горелова встала и не прощаясь вышла из кабинета.

2

Елагин решил для начала обсудить возникшую в связи с гибелью Павла Горелова ситуацию с начальником убойного отдела городского угрозыска Агеевым. Тот встретил старого знакомого доброжелательной улыбкой и крепким рукопожатием, предложил чаю или кофе, от которых гость вежливо отказался. Затем пошёл откровенный разговор по проводимому полицией расследованию.

– Понимаешь, Леонид Сергеевич, мы ведь тоже пообщались с гражданкой Гореловой и приняли во внимание её подозрения, – стал рассказывать майор, – но ничего криминального обнаружить не смогли. Визуальный осмотр и проверка в лаборатории обломков балкона не выявили наличия каких-либо химических веществ. Правда, на одном из них заметен след, напоминающий предположительно нанесение удара железным ломом или деревянным колом, но, когда это случилось и случилось ли на самом деле – трудно сказать. Дому этому больше ста лет, строили его в конце девятнадцатого века, за прошедшие годы кто там только не жил и не выходил на балкон, переживший бомбёжки и артобстрелы и в итоге покрывшийся глубокими трещинами. Действительно, ответственные за эксплуатацию и ремонт зданий в этом районе города должны понести наказание за халатность, приведшую к гибели человека, они обязаны были поставить ограждение с надписью «опасно для жизни», этим занимается сейчас следователь. Но умышленное убийство, да ещё и тщательно спланированное…Нет, это просто бред какой-то. Слишком сложно, слишком рискованно.

– А как же показания свидетеля о тени в проёме, Виктор Николаевич, что ты по этому поводу думаешь? – спросил Елагин.

Агеев рассмеялся:

– Сергеич, ты бы видел и слышал этого свидетеля, парень молодой, но с детства носит очки, зрение такое, что в армии он служить не может, даже к нестроевой не годен. К тому же очень неуверенный, постоянно сам себе противоречит – то он что-то заметил, то вроде бы заметил, а может быть и нет.

– А лом, арматуру, кол в доме искали?

– Обижаешь, Леонид Сергеевич, не только в доме, но и в соседних дворах, в мусорных баках, в канавах. Ничего не обнаружено.

– Так дело закрыто?

– Практически да, виновных в нарушении правил безопасности привлекут к ответственности.

– А если я всё-таки продолжу расследование, не привлекая твоих ребят?

– Да пожалуйста, действуй, можешь даже ссылаться на наше сотрудничество. Если что-то нароешь – милости прошу, начнём с твоей помощью всё сначала.

– Лады, спасибо за понимание. Тогда до связи, товарищ майор.

– Всегда буду рад твоему звонку, товарищ подполковник.

После этой беседы Елагин поехал в бизнес-центр на углу Старой Дворянской и Редутного переулка. Когда-то здесь располагался небольшой завод автозапчастей, из открытых летом окон цехов пахло машинным маслом и металлической стружкой. В начале девяностых он обанкротился, не выдержав падение спроса на свою ставшую разом ненужной продукцию. Из одноэтажных серых зданий вывезли старенькие станки, немногочисленных рабочих предпенсионного возраста уволили. Новые хозяева заводской территории оборудовали все помещения под склады и начали сдавать их в аренду. Склады несколько раз горели, принося немалые, не покрываемые страховкой убытки владельцам, но снова и снова возрождались, как легендарная птица Феникс. Однако лет десять назад их снесли и на месте завода появилось современное высотное сооружение из стекла, железа и бетона. В нём и занимала целый этаж известная в городе телекоммуникационная компания, в которой трудился теперь Николай Семёнович Марчук, с которым Елагин заранее договорился о встрече, упомянув о знакомстве с Инной Гореловой.

Бесшумный лифт быстро поднял детектива на девятый этаж, здесь уже прохаживался по ковровой дорожке на полу длинного коридора коренастый круглолицый мужчина средних лет, оказавшийся Марчуком. Он пожал Елагину руку и предложил пообщаться в переговорной комнате.

В ней оказалось прохладно благодаря работе кондиционера. Марчук чай и кофе собеседнику предлагать не стал, сразу перейдя к делу:

– Так вы представляете агентство «Центурион» и выполняете заказ для Инны Валентиновны?

– Так точно.

– Очень рад быть ей полезной, пережить такое горе…Но Горелова – сильная женщина, она с ним справится. А что, собственно, вас интересует, ведь следствие закончено, не так ли?

– Инна Валентиновна не уверена, что это правильно.

– Понимаю, понимаю, и на то есть причины. Задавайте вопросы, Леонид Сергеевич, постараюсь на них ответить.

– Я хотел бы побольше узнать о Кротове, Павленко и Валерии Гореловой.

– Лера сохранила в браке девичью фамилию – Листницкая. Что касается взаимоотношений этих людей с покойным Павлом Валентиновичем, то они были непростыми, весьма непростыми. Начну с того, что все четверо учились в одной школе, физико-математической, на углу Лермонтовской и переулка Соколова. Паша, то есть Павел Валентинович, был самым умным, самым способным, тут гены, я полагаю, – дед академик, директор НИИ, отец – профессор на мехмате. Горелов и Лера Листницкая, девушка красивая и неглупая, поступили туда в один год и на пятом курсе поженились. Вадик Кротов тоже учился в университете, но не на механико-математическом факультете, а на экономическом. Что касается Юры Павленко, то он закончил физтех в Москве, а потом вернулся в Южноград. В какой-то момент, лет пять назад, парни решили создать собственную фирму. Я в компьютерных науках плохо разбираюсь, но все их системы основывались на каких-то специальных математических методах, разработанных Гореловым. Он стал генеральным, Кротов – коммерческим директором, а Павленко – техническим.

– А Валерия Листницкая также вошла в состав учредителей?

– Насколько я знаю – нет, она прошла дополнительное обучение и работает главным бухгалтером. Ходили слухи, подчёркиваю – только слухи, но я как начальник службы безопасности обязан был быть в курсе, что в одиннадцатом классе за Лерой ухаживали и Горелов, и Павленко, но она, понятное дело, выбрала Пашу.

– А почему?

– Всё просто, коллега, Листницкая очень практична, а Павел Валентинович всегда стремился быть первым во всём. И это у него неплохо получалось.

– И что же, упомянутое вами соперничество продолжалось и после свадьбы Горелова и Листницкой?

– Мне об этом ничего неизвестно, не думаю. Юра просто стал другом семьи, в хорошем смысле этого слова.

– А сам-то Павленко женат?

– Нет, Юра пока холостяк. Что касается Вадима Кротова, то он – клоун по жизни, любит рассмешить, побалагурить, рассказать весёлый анекдот, словом – душа компании. Парни, должен сказать, первое время жили и работали очень дружно, ну прямо как три мушкетёра. Но вот год назад на фирме начались проблемы.

– В чём же они заключались?

– По моим данным, Кротов стоял за продажу компании москвичам, те предлагали хорошую цену, и уговаривал друзей избавиться от хлопот ведения собственного бизнеса и зажить после сделки без забот и напряга, в своё удовольствие, Горелов был категорически против, а Павленко колебался.

– А Листницкая?

– Она не имела права голоса, но всегда поддерживала мужа. В общем, начался затяжной конфликт, о котором на фирме мало кто догадывался. Потом я уволился, чем всё закончилось между ними не знаю. Вот и всё, что могу сообщить, пожалуй. Ещё вопросы?

– А не возникало ли конфликтов при вас у Горелова с кем-нибудь из наёмных сотрудников?

– Было дело, как же. В феврале он уволил начальника отдела сопровождения программного обеспечения Антона Петровича Белугина, тот ушёл со скандалом. Сейчас вроде устроился на кафедру в университете, что-то преподаёт. Склочный мужик, много о себе понимает, – неприязненно отметил Марчук.

– А за что же его Горелов уволил?

– Тот поругался с заказчиками, что привело к отказу последних от продления договора по сопровождению. Так мне Павел Валентинович объяснил, я с Белугина взял подписку о неразглашении коммерческой и технической информации, к которой он имел доступ. Извините, но мне нужно идти, много дел. Если что – заходите, может ещё что вспомню, только позвоните перед тем.

Они попрощались, и через час Елагин уже был дома, в своей уютной однокомнатной квартире на окраине. Он переехал в неё несколько лет назад, после развода с женой. Той надоели постоянные командировки мужа в горячие точки, нежелание уволиться со службы и заняться собственным бизнесом. В итоге интересная внешне экономист средних лет познакомилась на работе с приезжим ресторатором из Санкт-Петербурга и приняла его настойчивое ухаживание. Детей у них не было, двухкомнатную квартиру в центре разменяли на две «гостинки» на окраинах, свою, бывшая жена, перед отъездом в Питер продала.

Елагин ни о чём не жалел, насыщенная тревогами жизнь давно превратила его в философа, живущего в соответствии с максимой императора Марка Аврелия – «делай что должно, и пусть будет, что будет». Худощавый, спортивного телосложения седеющий военный пенсионер, сменивший спецназ внутренних войск на частное детективное агентство, свободное время посвящал чтению, рыбалке, посещению футбольных матчей и редким встречам с немногочисленными друзьями. Но даже вечерами и в выходные дни он часто думал о тех расследованиях, которые вёл. И очередным стало дело Горелова, то ли ставшего жертвой несчастного случая, то ли действительно убитого весьма необычным образом.

3

Покойный генеральный директор ООО «Гортроника” приобрёл старинный одноэтажный купеческий особняк на Сенной улице за три года до своей трагической смерти. В советское время в этом доме находилась детская поликлиника, потом она переехала в новое стандартное панельное здание, а в особняке разместился коммерческий медицинский центр, разорившийся в 2008 году, во время очередного кризиса. Дом получил в качестве компенсации за невозвращённый кредит филиал банка «Синдикат», сразу же выставив на продажу, но покупателей долго не удавалось найти, и в итоге Инна Валентиновна предложила своему брату купить его на льготных условиях. До этого стартап ютился в скромном помещении в Восточном жилом массиве, вдалеке от центра города, но Горелов решил, что настало время развиваться и расширяться, и вообще выглядеть посолиднее в глазах заказчиков. Фирма переехала из неказистого полуподвала в респектабельный особняк, генеральный директор сменил футболку и джинсы на элегантный синий костюм в полоску, белую сорочку и модный галстук.

В тот же день, когда Елагин начал выяснять обстоятельства гибели Павла Горелова, в просторном директорском кабинете, который пока никто не занял, собрались Валерия Листницкая, Вадим Кротов и Юрий Павленко. Впрочем, руководители «Гортроника» привыкли к тому, что называли друг друга просто Лера, Вадик и Юра, потому что были молоды и знакомы с первого класса. И сотрудники компании были в основном молодые, и инновационный бизнес их был молод и перспективен.

Листницкая, одетая в чёрное платье голубоглазая блондинка, скорее миловидная, чем красивая, села в кресло мужа, похороненного две недели назад на Старом кладбище, Кротов и Павленко заняли места за Т-образным столом справа и слева от неё.

– Так что, камераден, вернёмся к нашим баранам, – начал непростой для всех разговор Вадим Кротов, худощавый кареглазый шатен в тёмно-коричневом костюме, кремового цвета рубашке и бежевых мокасинах.

– Вернёмся, – согласилась Листницкая, – но только хочу перед тем расставить все точки над «i». Вынуждена напомнить присутствующим, что по завещанию Паши я получаю его должность и долю в компании в размере пятьдесят два процента, так что даже в сумме твои и Юрины дают всего лишь сорок восемь. Любое ваше предложение я могу заблокировать.

– Да я никогда не забываю об этом факте, моя прекрасная бизнес-леди, – ухмыльнулся Вадим, – ты коренная, а мы так, пристяжные. Но могу я всё-таки ещё раз высказать свои соображения по обсуждаемому вопросу?

– Конечно, – сухо ответила Листницкая, – высказывай, не стесняйся.

Кротов откашлялся, выпил немного минеральной воды, налив её в бокал из стоявшей на столе стеклянной бутылки, после чего стал говорить, слегка волнуясь:

– Уважаемые коллеги, наша замечательная фирма сейчас на подъёме, заказы так и сыплются. Предлагаемое нами программное обеспечение для обработки больших данных с последующим анализом и рекомендациями для руководства очень востребовано на рынке в период цифровой трансформации, оно ничем не хуже зарубежных аналогов, зато гораздо дешевле. Но, как показывает мировой опыт, так будет не всегда. Конкуренция в данном сегменте высока, как никогда, с безвременной кончиной Паши, Царство ему Небесное, мы лишились главного – потенциала развития. Увы, Горелов был уникален как математик, заменить его невозможно, а значит год, от силы два, и нас начнут поджимать. Поэтому, по моему мнению, самое время продать компанию и превратиться в рантье.

Павленко слушал коммерческого директора с отсутствующим видом, все эти аргументы декларировались Кротовым не один раз. А Листницкая, сделав паузу, решительно заявила:

– Этого не будет, даже не думай.

– Но почему, о мудрейшая из очаровательных и очаровательная из мудрейших?

– Не паясничай, Вадик, ты не на сцене и не ведущий stand up. А почему я против, ты давно прекрасно знаешь. Вспомни, как мы начинали, как занимали деньги у родственников и знакомых, как закладывали собственные квартиры и родительские дачи, как работали по двадцать часов в сутки, как зависали перед мониторами до боли в глазах. И вот теперь, когда дела наконец пошли в гору, бросить всё и уйти в рантье, не рано ли? Да и пойми, жить на дивиденды с банковских депозитов сейчас не очень-то и получится при нынешней процентной ставке, причём такая картина во всём мире. Придётся играть на бирже, регулярно покупать и продавать акции и ОФЗ, а это тоже риск, и немалый. Нужно будет нанимать толкового и надёжного брокера.

– Согласен с Лерой, – вступил в разговор Павленко, уже начавший седеть плотный брюнет, одетый в стиле casual.

Кротов патетически воскликнул:

– И ты, Брут!

Потом улыбка исчезла с его лица, и Вадим сказал устало:

– Ладно, не будем спорить, так – значит так. Тогда прошу об одном – я хочу выйти из состава учредителей и вернуть свою долю. Вопрос – когда я смогу получить деньги?

– В декабре, после завершения проекта в Санкт-Петербурге, когда заказчик подпишет технические и финансовые акты приёмки и выплатит компании всю сумму по договору, – сразу же ответила Валерия.

– Я не могу ждать так долго, – раздражённо заявил Кротов, – возьмите кредит у Инны, в декабре ей и вернёте.

– Я подумаю, – отреагировала на это предложение Листницкая, – но для начала напиши официальное заявление, тогда бухгалтерия рассчитает в соответствии с действующим законодательством и уставными документами, сколько тебе причитается. Учти, что срок выплаты – не позднее трёх месяцев после подачи заявления. Ещё есть вопросы?

– Сейчас нет, пока-пока, убегаю, у меня деловая встреча, – сказал Вадим, вставая.

Когда он ушёл, Павленко вздохнул и тихо спросил:

– Мы сможем провести этот уикэнд вместе, любимая?

Валерия отрицательно покачала головой:

– Нет, не сейчас. Возможно, в будущем, но я тебя не хочу обнадёживать, Юра. Мне необходимо какое-то время побыть одной, разобраться в себе, в своих чувствах.

Павленко поднялся со стула, подошёл к вдове, поцеловал её в щёку и тоже вышел из кабинета.

Листницкая бегло просмотрела несколько листов с графиками и диаграммами, а затем закурила, хотя в очередной раз пыталась бросить. Смерть мужа подвела черту под важной частью жизни, но она не закончилась, напротив, всё было ещё впереди. Тёплый ласковый вечер с Юрой в дорожном мотеле, его объятия, нежные слова о любви…

Что заставило её в первый раз (а как выяснилось вскоре и в последний) изменить мужу, неужели те мерзкие фотографии в белом конверте без подписи, оставленный кем-то за дворниками на лобовом стекле подаренного Пашей «Infiniti»? На них не было ничего интимного, компрометирующего, всего лишь столик в каком-то ресторане или кафе, а за ним улыбающийся Паша и юная особа ангельской внешности, не старше двадцати двух-двадцати четырёх лет. Кто она, что общего между ними, с какой целью встретились эти двое? Риторические вопросы, на которые не требовалось долго искать ответ. Поэтому, когда муж сообщил, что уезжает с важными партнёрами на рыбалку с ночёвкой, а Павленко (надо же, имя одного напоминало фамилию другого) посмотрел на неё своими грустными тёмными глазами и предложил проехаться за город, Лера согласилась.

А потом, на кладбище, у закрытого гроба (травмы головы были ужасны), она вдруг увидела в стороне, за деревьями, ту самую девицу с подброшенных фотографий. Или это просто привиделось? Там никого уже не было, когда толпой (пришли почти все сотрудники) направились к выходу…

После неприятной беседы с совладельцами «Гортроники», оставившей всё же хоть какую-то надежду на решение проблемы, Дамокловым мечом нависшую над ним (будь жив Горелов, надежды вообще не существовало), Вадим Кротов пообедал в дорогом рыбном ресторане, прогулялся по набережной, и ближе к вечеру поехал на другой конец города, в Заводское поселение. Машиностроители получали здесь квартиры ещё с тридцатых годов прошлого столетия, когда возведение корпусов будущего предприятия объявили Всесоюзной стройкой. Машзавод в девяностые выстоял, а ныне успешно развивался, поставляя промышленные трактора, экскаваторы и грейдеры как на внутренний рынок, так и за рубеж. Часть пятиэтажек снесли, на их месте выросли жилые высотки с магазинами, кафе и парикмахерскими на первых этажах.

Кротов припарковался на платной стоянке у супермаркета, покинул автомобиль и проследовал вальяжно к двадцатиэтажной башне. Он старался внушить себе, что всё идёт по плану, всё в порядке, неприятности и трудности вот-вот завершатся. Подойдя к двери подъезда, набрал на домофоне нужный код, назвал себя и открыл разблокированную дверь.

На девятом этаже Вадим вышел из лифта, позвонил в одну из квартир, защищённую от внешнего мира массивной железной дверью. Кротова впустил в прихожую пожилой мужчина с обрюзгшим лицом, в домашней пижаме и комнатных туфлях.

В просторной гостиной стояли у окна ещё двое немолодых гостей, сдержанно поздоровавшихся с вошедшим. Приведший его владелец квартиры достал из ящика секретера колоду игральных карт, предназначенную для покера. Когда все расселись за круглым полированным столиком, мужчина в пижаме вкрадчиво сказал:

– Любезный Вадим Игоревич, не могу ни обратить ваше внимание на то, что к сегодняшнему дню вы задолжали Роману Викторовичу и мне довольно крупную сумму, называть точный размер которой мне не позволяет врождённая деликатность. Но я её могу вам напомнить по первому требованию, заметьте. Позвольте задать в этой связи один нескромный вопрос – когда вы вернёте долг?

– Скоро, очень скоро, уважаемый Иннокентий Андреевич, – бодрым голосом ответил Кротов.

– Очень рад это слышать, мой юный друг, вы ведь знаете, у нас тут не налоговая инспекция, со злостными неплательщиками поступают очень грубо, уж таковы правила, – со зловещей улыбкой произнёс хозяин катрана.