Текст книги "Кинк. Право на удовольствие (СИ)"
Автор книги: Тальяна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Последний вывод и заставил через несколько часов комнатных размышлений и душа отправиться к подруге – пусть будет еще одна победа над собой в этот непростой день. Но открыл мне Кирилл и с порога заявил:
– У моей заказ срочный, на работу вызвали. Ты куда намылилась? Заходи! Слушай, а с курсовой не поможешь? Ты же вроде в расчетах шаришь?
И снова это глупое чувство – неловкость оставаться с парнем подруги один на один. Хотя никто на свете меня не заподозрит в легкомысленности! Да и Кира, вернувшись, глазом не моргнет. Что у меня вообще в голове творится? Мои внутричерепные тараканы настолько запуганы?
Я вошла и внимательно просмотрела первую главу, хотя там и придраться было не к чему. Потом приняла предложение выпить чая. Кирилл – совершенно очаровательный парень, умеющий улыбаться открыто и никогда не держащий плохие мысли за пазухой. Он души в Кире не чает и очень легок на подъем. И вдруг я решилась – рассказала о фотосессии именно ему. Кратко, без особых подробностей, не упоминая, какие страшные комнаты видела в клубе. И встретила такой буйный восторг, что ненадолго опешила. Кира вернулась как раз в тот момент, когда Кирилл с удивлением сообщал, что никогда не обращал внимания на мою фигурку – а ведь и правда, модель! Подруга со смехом спросила, что происходит. Без грамма ревности или двусмысленностей! И, услышав повторный рассказ, который протекал уже куда легче, присоединилась к комплиментам.
– На бармена ты, мать, конечно, замахнулась! – с горделивым восхищением вещала она. – Там же надо чуть ли не фокусником быть! А фотографии потом покажешь? А он не намекнул, что снова тебя пригласит? По поводу твоей внешности я тебе давно талдычила – но нет же, старая подруга должна быть слепой, не то что бесполый фотограф!
Она давно талдычила, да я и верила отчасти. Просто никогда на внешность ставку не делала. Переоценить поддержку Киры и Кирилла было невозможно, я теперь сама радостно нахваливала себя за этот подвиг. Они так воодушевились моим неожиданным прыжком над собой, что Кира потащила меня в парикмахерскую – мол, срочно надо покрасить мои волосы в еще более темный цвет и выстричь пряди для объема. И я на азарте летела за ней, готовая потратить на эту прихоть весь полученный от Артема гонорар.
Уже в руках мастера успокоилась и начала вспоминать, с чего же начались такие кардинальные изменения. С Владимира или с того момента, когда я позволила Гордею потянуть ткань с плеча и не остановила? В любом случае, изменения явно шли на пользу – да хотя бы моему внешнему виду. Сделала заодно маникюр и скорректировала у профессионала форму бровей, чтобы комплименты Киры звучали еще убедительнее.
Так не хотелось прощаться с подругой, но все же пришлось отпустить ее к любимому, а самой отправиться домой. В троллейбусе я бесконечно доставала из сумочки пудреницу и всматривалась в свое отражение. А что такого, если я завтра и глаза ярче накрашу? Не потому, что перестала быть скромницей, просто к темным волосам нужен чуть более глубокий цвет макияжа. Смотрела, радовалась, но еще и понимала: всего этого недостаточно. Я могу и гардероб со временем сменить, когда постоянную работу найду, и краситься научиться, как наштукатуренные девицы из соцсетей. Но этого не будет достаточно, поскольку каждый мужской взгляд в свою сторону я встречаю невольным смущением, а кроткий характер никуда не делся – он и окажет мне медвежью услугу в следующем трудоустройстве. Надо продолжать двигаться по этому пути, даже когда очень страшно. Зажмуриться и двигаться, чтобы, когда я в очередной раз открою глаза, во взгляде была хоть капля самодовольства, а не жертвенности.
Не могла я не думать и о мужчинах. Вот бы больше общаться с Владимиром – он такой холеный и одновременно легкий, веселый в разговорах, что с ним невольно расслабляешься. Или с Артемом, непростым и непонятным, обычно равнодушным и до скрежета зубовного харизматичным. Вряд ли, общаясь с любым из таких мужчин, можно остаться серой мышью – хочешь не хочешь, а немного подтянешься. Какой бы правдоподобный повод выдумать, чтобы вернуться в «Кинк» и случайно встретиться с одним из них?
Возле коммуналки меня ждал сюрприз – знакомый темный джип со знакомым силуэтом, который, позевывая, уселся задницей на капот, чтобы не пропустить добычу. Сердце забилось в ушах – это я добыча. Не ради же квартировладелицы Владимир сюда явился…
Подошла ближе, смущенно улыбаясь.
– Привет, Володя, не меня ждешь?
– Не тебя, конечно. Я просто здесь жду, когда мои мечты начнут сбываться, – ответил с привычной легкостью, но скосил взгляд на мои волосы и почему-то нахмурился. – Новая прическа? Тебе идет. – Я не успела поблагодарить за комплимент, как он добавил: – Вижу в этом блеске только минусы.
– Какие? – не поняла я.
– Обычно девушки кардинально преображаются ради мужчин. А я очень ревнив. Скажи, что ради меня. Соври хотя бы, будь человеком.
– Я… я даже не думала встретить тебя сегодня.
– Тогда возьми и обрадуйся! – он кричал, но веселье в глазах выдавало отсутствие раздражения. – Неужели снова муж в отставке нарисовался? А я уж понадеялся, что о нем больше не услышу.
– Не Олег, – рассмеялась я. – Нет у меня никаких мужчин, не придумывай.
– Докажи! – Он соскочил с капота на ноги и шагнул ко мне, ловя взглядом мои глаза и не позволяя эмоционально отстраниться. – Согласись на чашку кофе.
Я подумала, что уже очень поздно куда-то ехать, но кивнула. Мне было приятно его внимание, скрыть это не получится, а чашкой кофе в такой компании самооценку можно заправлять, как машину бензином.
– Хорошо. Но, думаю, мне стоит переодеться. Куртку хотя бы возьму.
Володя выдохнул, продемонстрировав фальшивое облегчение, и подмигнул:
– Я ждал тебя всю жизнь, подожду еще три минуты. Кстати, ты знаешь, где готовят лучший кофе в городе?
– Догадываюсь! – со смехом ответила я и пошла ко входу. – Но готова только на первый этаж!
Встретил меня крик с кухни. Василиса Игнатьевна как будто ждала моего возвращения:
– Лилька, ты? К тебе мужчина какой-то заходил, а я не знала, во сколько ты вернешься! А, вот и он, встретились. – Она вынырнула в обшарпанный коридор и кивнула Володе, оказавшемуся за моим плечом. – Ну и славно, совет да любовь, только без шума и мусора. И цветочки сама пристрой. У меня такой вазы просто нет. Всучили и убежали, ироды курьерские.
Еще через несколько шагов я застыла, рассматривая на кухонном столе букет. Мне дарили цветы, Олег в начале отношений нередко баловал, но такой роскоши я раньше не видела. Целая охапка бордовых бутонов, которую даже поднять сразу сложно. Захотелось сразу пересчитать – их должно быть не меньше трех десятков! Невероятная красота, но я невольно, очень по-бухгалтерски, начала прикидывать стоимость подобного подарка. И, конечно, сразу сообразила, кто подобные расходы мог потянуть.
Развернулась резко к Володе, неудобно прижимая обернутый в хрустящую бумагу букет, задыхаясь от эмоций и пытаясь подобрать слова. Но уже по его виду догадалась о какой-то неточности в предположениях. Володя вскинул темную бровь и смотрел на меня со смесью скепсиса и легкой холодности:
– Никаких мужчин, говоришь? Заметно.
Я онемевшей рукой выдернула из охапки записку, которую не сразу заметила. Простая белая карточка с надписью от руки: «Спасибо за работу. Результаты пока не видел, но судя по звукам из темной комнаты, гений доволен. А.»
Зачем-то протянула бумажный прямоугольник Володе, будто бы он все объяснял и меня оправдывал. И, к счастью, он наконец улыбнулся:
– Где-то я эту «А» уже видел. Кофе еще в силе?
– Почему нет? – опомнилась я и побежала в комнату за курткой.
– Отлично, – расслышала его ответ. – Я не против послушать, каким образом ты пересеклась с Артемом и что за работа такая. Кофе мне желательно какой-нибудь успокоительный. И про причины новой прически послушаю – вот про нее подробно, как можно подробнее…
А я не могла сосредоточиться. Студент Паша молча выдал мне трехлитровую банку, в которой я и разместила букет, блузка сменилась на свежую, куртка нашлась сама собой. Кажется, на ресницы лег слой туши. И все это время я ни разу не коснулась пола. Володя ревнует или изображает ревность? Артем прислал мне такие цветы, которыми можно убивать особенно завистливых дам, потому что ему понравились снимки? У меня новая прическа и старая куртка, красивая форма бровей и вчерашняя зажатость – идеальные сочетания. Студент Паша краснеет уже не так отчаянно при моем появлении, а трехлитровая банка едва не лопнула, когда я впихивала в нее цветы. Володя мнется в коридоре, а Артем где-то в «Кинке», и хоть разрежьте меня на две половины, не смогу сказать, чье внимание так подкидывает меня над полом. И в центре всей этой сумасшедшей заварухи я – Лилька, серая мышь и безработная бесхарактерная бухгалтерша, которую так удачно облили кофе в аэропорту. Боже, что случилось с этим светом? В какую секунду он стал таким чудесным местом? Мне нужно больше кофе! И пусть хоть все кофе мира окажется на моей одежде!
Так и не поняла, узнала ли меня Марго или она всем входящим в зал приветливо кивает, как старым знакомым, но мне было приятно. Ночной клуб на первом этаже типично гудел – надо же, как быстро это место обзавелось для меня «типичными характеристиками». Володя действительно взял кофе и не подумал настаивать на алкоголе – скорее всего, так ему не терпелось услышать полный отчет.
Я и рассказала о том, как явилась сюда устраиваться барменом, а попала на фотосессию, – в третий раз еще проще, чем во второй. Практика в любом вопросе так же позитивно сказывается? Владимир не критиковал, но несколько раз уточнил короткими звуками:
– Ню или не ню?
– Что ты, я никогда не разделась бы перед камерой! – отвечала я всякий раз, предусмотрительно умалчивая, что грудь моя все же побывала в состоянии ню. Но, если Гордей не соврал, в ресторан этот кадр не попадет. И продолжила, чтобы сменить тему: – А прическа – это первый шаг в сторону нового образа! Кто знает, вдруг когда-нибудь Артем меня и барменом возьмет, если я стану выглядеть достаточно презентабельной? Или для других целей образ поможет!
– Вот уж понятия не имею, куда он тебя возьмет. – Володя усмехнулся в кулак. – Столько лет его знаю, а никогда не могу понять, что у этого маньячины в голове! Хотя цветочки вполне могут быть актом вежливости – хладнокровный гад иногда такой вежливый, что в дрожь бросает.
И я смеялась, разделяя полностью эту точку зрения. Как только Володя отпустил эту тему, получив устраивающие ответы, сразу перешел к другим. Он забавно рассказывал о польской поездке и о других, а бывал он много где. А я почти сразу уловила, что в его смешных байках много чего фигурировало, но ни разу не были упомянуты девушки, как если бы за границей существовала только выпивка, исторические места и мужики-сотоварищи. Не выдержала несуразицы и расхохоталась от его рассказа, как он со стриптизером – вот так, снова в мужском роде – играл на раздевание в карты. Особенно мне нравилось, когда он забывался и называл «стриптизера» по имени – Златкой. На очередной осечке Володя и сам скривился, едва сдерживая смех, а я поинтересовалась:
– Ты с какой целью притворяешься, что ни одной женщины в радиусе километра ни разу не видел?
– Так не хочу, чтобы ты посчитала меня бабником. Ясно же как пень! Вообще-то, умение нравиться женщинам – мое главное достоинство, но сильно сомневаюсь, что тебя можно подсечь на этот крючок. Да и смысл рассказа в другом, я же тебе правила покера объясняю!
И я снова хохотала – да по одному его виду понятно, что Володя бабник: с такой внешностью и с такой явной легкомысленностью это просто обязательный пункт. Но сообщила:
– Не верю, но это очень мило! Продолжай, Казанова! Стриптизер по имени Златка победил?
И снова зафигурировали только выпивка и мужики на фоне польских достопримечательностей. И да, это очень мило, когда мужчина старается произвести о себе впечатление – кажется, до сих пор никто так не старался, чтобы не отпугнуть меня откровенностями.
Прямо в середине предложения Володя откинулся на спинку и крикнул в пересеченную синими лучами темноту:
– Артемушка Александрович! Будьте любезны!
Я и не заметила его появления, как и сам Артем сразу не увидел нас. Он кивнул, что услышал, сначала подошел к стойке, что-то сказал барменам, а потом направился к нам. Уселся на свободный стул и окинул обоих удивленным взглядом, который почему-то остановился на мне.
– Так вы встречаетесь или нет? Утром была одна информация, а что по факту?
– Не встречаемся, – ответила я с улыбкой. – Вот, просто выбрались на кофе…
– Будем встречаться, – уверенно заявил Володя. – Но сейчас не об этом. Ты почему это мою Лилечку барменом не устроил? Она так хотела!
– Твою Лилечку? – Артем сложил руки на груди и ехидно посмотрел на друга. – Знал бы, что Лилечка уже твоя, то устроил бы ей подработку в седьмом зале на третьем, а не лайтовую свиданку с фотографом.
– Ты ебанулся? Моя Лилечка не такая! – показательно ужаснулся Володя. – Я вообще таких баб не знаю, которые даже за деньги смогли бы…
Артем перебил не без издевки:
– Тогда вообще не пойму, что у вас за отношения. Твой навостренный хвост я заметил сразу, но утром Лиля назвала тебя почти чужим человеком.
– Она просто медленно соображает! – Володя отмахнулся. – А я, как обычно, думаю наперед. Правда, Лиль?
Вставила реплику и я, раз оба на меня уставились:
– А что там в седьмом зале? – Но тут же вскинула ладони и добавила: – Хотя не надо! Обойдусь без этого знания!
И они снова сосредоточились друг на друге.
– Дай нам пару дней, Артем, и мы поцелуями будем заводить весь квартал! Вот этот самый, где твой «Кинк» располагается.
– О-о, – с подтекстом протянул второй, и я предугадала дальнейшее, но не смогла остановить: – Будете? Выходит, у меня с твоей Лилечкой уже более близкие отношения?
И что-то в его улыбке заставило Володю поверить, он даже в лице изменился и перестал веселиться, а спросил коротко:
– Что, прости?
– Поцелуй был, – ответил змей в блондинистом обличии. – Позлить тебя хотел. А Лиля, видимо, не хотела, раз так и не сообщила. Ну как, получилось?
Володя не ответил и перевел взгляд на меня, после чего удостоверился окончательно. И у Артема получилось его разозлить – я это в появившейся улыбке без грамма веселья рассмотрела. Володя наклонился ко мне, перехватив за предплечье, и спросил:
– Серьезно? Тогда спасибо, что не сказала, отнесу этот плюс на счет наших будущих отношений. Но у меня теперь жуки внутри скребут. Я-то собирался долго и красиво выплясывать перед тобой брачный танец гиппопотама, а теперь… жуки скребут.
И он перехватил меня за затылок, не позволяя вывернуться. Прижался губами к моим, закрыл глаза – и оттого мои сами закрылись. Я не ожидала, но поддалась настойчивому языку и разомкнула губы. В конце концов, Володя мне очень нравился – не просто же так я тут сидела и слушала его польские байки. Нравился, несмотря на то, что был от меня бесконечно далек. А может именно поэтому? И пусть бабник! Я, может быть, впервые в жизни целуюсь с настолько очаровательным бабником! И пусть я однолюб, а это чувство уже истратила на Олега, – Олег об этом никогда не узнает, а о любви здесь и речи не идет, только о гормонах. Но Владимир не напирал и поцелуй не углубил, а отстранился и прижался лбом к моему, зашептав:
– Лиль, ты слишком потрясающая, чтобы сразу тебя осознать. И извини, что это произошло именно так.
Я почти растворилась в его трепетных словах и недавней ласке, позабыла, что мы здесь не одни, но Володя сам же и выдернул меня из приятных ощущений – он глянул на Артема, а тот прокомментировал:
– Ну прямо Дон Жуан на пороге монастыря. Слезы умиления наворачиваются.
– Один-один, ушлый дружок. Теперь отступи.
По выражению лица Артема вообще нельзя догадаться, о чем он думает. Он и позу не изменил, и руки продолжал держать скрещенными на груди. Зато сказал то, чего я никак не ожидала:
– Володя, я тут подумал, что лишаю тебя статуса вип-посетителя. Я же имею на это право? Ой, я только что дал себе это право. Сдай карту.
– Да без проблем! – сероглазый красавчик отреагировал весело, вынул пластиковый прямоугольник из внутреннего кармана пиджака – вроде бы тот самый, который давал мне – и положил на столешницу.
Но Артем продолжил тем же ровным голосом:
– И вторую.
– Да без проблем!
Теперь Володе пришлось поискать по карманам, но следующая карта легла рядом. Кажется, на ней был написан другой лозунг под названием, но приглядываться я не стала, наблюдая за дальнейшим. Самое странное, что оба они не выглядели злыми, хотя как будто ссорились.
– Это все? – Артем поднял брови.
– Еще третья где-то была, – Володя почти услужливо и со смехом теперь обшаривал карманы джинсов.
На столе появилась следующая карта. И Артем удовлетворенно хмыкнул:
– Вот теперь два-один.
– Да как скажешь, мил друг, – Володя поднял руку и громко обратился к Марго, которая шла к нам с подносом – теперь с тремя кружками кофе. – Маргош! Как будешь наверху, скажи в администраторской, чтобы выписали мне вип-карту, я свои потерял!
Рыжая барменша, как будто и не видела карт на столе, как и присутствия ее непосредственного директора, ответила так же громко:
– Конечно, Владимир Алексеевич! Хотя сомневаюсь, что кто-то из охраны вас не узнает в лицо. Зачем вам вообще карта? Вы их коллекционируете? Но скажу, раз надо.
– Проклятие, – спокойно признал Артем свое поражение, когда Марго так же плавно отошла от столика. – Володя, когда-нибудь я тебя уволю.
– Не уволишь! Я привношу в это место задор!
– Тоже верно. Два-два. Ладно, с вами весело, но работать пора. – Артем встал и вдруг немного наклонился ко мне, чтобы не кричать. – Лиля, в следующую пятницу выходишь на смену. Начнем с официантки. Если проявишь себя, то сделаю барменом.
– Вот же хитрый ушлепок… – с уважением выдохнул Володя, но Артем его вряд ли мог расслышать.
Когда ехали домой, я сначала смеялась, а потом все же спросила – вообще-то, именно с этого и надо было начинать, а не с беспричинного веселья:
– Это что там вообще было? Конкуренция за меня?!
– Да нет, – Володя выглядел расслабленным. – Просто конкуренция, я думаю. Мы с Артемом слишком хорошо и давно знакомы, чтобы друг друга не подкалывать. Ты же не восприняла всерьез его намеки?
Вопрос, по всей видимости, требовал серьезного ответа:
– Его намек на работу я восприняла очень даже всерьез!
– И пусть так. Даже лучше, если ты станешь работать в «Кинке». По крайней мере, мне не придется больше придумывать причины, чтобы тебя увидеть.
Я не стала переспрашивать, хотя очень хотелось. Но важнее было оставить именно эту фразу в мыслях как самую главную. В моей жизни начался какой-то бардак и бесформенный хаос, но я определенно никогда раньше не ощущала себя настолько довольной бардаком и хаосом.
Победоносное шествие самого знаменательного дня в моей жизни закончилось полным триумфом. Я уже видела третий сон, когда меня разбудил звонок от Олега:
– Ну что, твой ухажер тебя уже бросил, или все еще развлекаешь его? – судя по голосу, он был пьян, а такое с ним редко случается.
– Кто? – я спросонья ничего не могла понять.
– Хлыщ на джипе! – пояснил Олег, а я запоздало поняла, что он видел, как я уезжала с Владимиром. Сделал неправильные выводы, и оттого мое сердце закололо – все же любимый человек, а это всё в итоге задумывалось ради него. А ведь он не перестал быть единственным, несмотря на временный жизненный хаос. Олег закончил вопросом, словно сам предлагал мне вариант выхода из неприятной для обоих ситуации: – Или скажешь, что у тебя с ним ничего нет?
Мазнула сонным взглядом по шикарному букету на настенные часы. Полвторого ночи, я завтра на ногах стоять не буду. Вероятно, мне нужно больше времени, чтобы проснуться и начать соображать. Только поэтому я не справилась с мимолетным раздражением и заявила нервно:
– Всё у меня с ним есть!
– Ты серьезно? – Олег переспросил тихо и почти умоляюще. – Неужели и ты купилась на дорогую тачку, Лилька?
– Ага, на тачку! Я же именно такая – как вижу дорогую тачку, сразу ноги непроизвольно раздвигаются! Так что у меня с ним есть всё! И не только с ним! Я их, с дорогими тачками, по графику чередую! – закончила я и отключила вызов.
Утром, если вспомню, обязательно об этой импульсивности пожалею, но пока мне надо вернуться к третьему сну.
Глава 10
Кира тщательно рассматривала фотографии, которые мне прислали парой дней позже сессии, и нахваливала – да я сама была ими чрезвычайно довольна. А потом подруга долго надо мной смеялась:
– Официантка? Вот это карьерный рост, мать! Бухглатер, фотомодель, официантка – шикарная траектория полета. А дальше что? Рыбачка или охотница на демонов?
А я оправдывалась, выдавая все мысли, которые так хорошо звучали в голове все последние дни:
– Это ненадолго. И я чувствую, знаю… мне надо отдохнуть от бухгалтерии. И от себя самой. Изменить окружение, обстановку, род деятельности – на неделю или полгода, пока в новой обстановке или окружении я не увижу то, что во мне осталось, а что было наносным!
Подруга понимающе закивала:
– А вот и правильно! В смысле, не официанткой, конечно, а в себе покопаться. И если это копание через грязную посуду лежит, то так тому и быть! – Кира, наверное, и сама не поняла, насколько философскую мысль случайно выдала. – Надо будет наведаться в этот твой «Кинк», ни разу не заглядывала!
– Не надо! – испугалась я.
– Это еще почему? – Она уловила в моей внезапной нервозности какой-то скрытый смысл.
– Смущаться буду, – придумала я. – Сначала я немного адаптируюсь, а потом уже посмотришь.
На самом деле, нет ничего страшного, если Кира явится на первый этаж. Но если она каким-то образом узнает, что происходит выше, то ее тактичность и дружеская поддержка пропадут под натиском здравого смысла. Да, меня двусмысленность заведения Артема саму смущала, а в пересказе никак не получится объяснить, как я после всего увиденного захотела еще и работать там. Это в моей шкуре надо было побывать, своими глазами и ушами уловить, а потом отметить легкие вибрации внутри, которые невероятным образом сделали меня симпатичнее для самой себя.
Конечно, в пятницу я приехала пораньше. Решила со всей ответственностью отнестись к новой работе – иначе и не умею, а предварительно еще и туфли на невысоком каблуке купила. Удобные, красивые, а некоторые профессионалы давеча мои икры хвалили… в общем, я не могла их не купить!
Однако меня на входе перехватила девушка, представившаяся Верой, и утащила в сторону, где выдала форменную одежду: красную футболку в обтяжку с вышивкой «Кинк» и юбку с вшитыми под низ шортами. Интересный наряд, но фривольным его не назовешь. Это, случайно, не для того случая, когда пьяный клиент полезет под юбку, чтобы обнаружил там шорты? Остроумно… и еще страшнее. Вера успевала рассказать мне мои обязанности, а я пожалела, что не записываю, но старалась запомнить каждое слово: мне выделила столики номер семь и девять, заказы записывать, меню знать назубок. Не представляю, какого объема у них там меню, но не зря я приехала пораньше – есть время на попытку запомнить.
В раздевалку зашел Артем – просто зашел, без стука. А если бы я еще не переоделась?! Но Вера его появлению не удивилась, а лишь использовала способ от меня избавиться:
– В общем, если будут вопросы – ко мне. – И убежала.
– Привет, – я поздоровалась так, не определившись, стоит ли мне переходить на «Тем Саныча», как все сотрудники. Наверное, поправит, если посчитает нужным.
– Привет. – Он окинул меня равнодушно взглядом. Вполне возможно, просто оценивал, выгляжу ли достаточно презентабельной для его заведения. – Работаешь пока в часы минимальной нагрузки – с пяти до девяти, трижды в неделю. И в это время я для тебя «Артем Александрович». – Вот, все-таки обозначил границы. Я кивнула. – Во все остальное время я для тебя кто угодно, хоть «сладкий медвежонок». Усекла?
– Усекла, что ты часто и непонятно шутишь. – Я уже научилась улыбаться при нем вполне естественно. – Еще распоряжения, босс?
– Конечно. Запомни: клиенты приходят любые, а уходят довольные. Без вариантов. Потому не подведи меня, Лиля.
Ответила как можно серьезнее:
– Я постараюсь.
– А теперь громче.
– Я постараюсь!
– Уже лучше, но все еще недостаточно хорошо. – Он прикрыл зевок ладонью. – Лиля, над звуком тоже работай, иначе тебя клиенты не расслышат.
Я не выдержала и рассмеялась:
– Сказал это человек, который всегда говорит тихо! И плевать ему, что все остальные напрягаются, чтобы расслышать! А они и напрягаются, выхода-то нет.
Он тоже улыбнулся в ответ, но ответил прохладно, что не вязалось с мимикой:
– Будешь на моем месте главнокомандующего, тоже получишь право всех напрягать. – Он стукнул указательным пальцем по своему бейджу.
А ведь раньше никаких бейджиков на белой рубашке не наблюдалось… «Саныч» был «Санычем» без единого опознавательного знака! И теперь я ступила вперед, чтобы прочитать на пластике: «Царь кровососов и повелитель извращенцев».
Фраза была настолько абсурдна, что я подняла недоуменный взгляд вверх и столкнулась со смеющимися глазами.
– Володя подарил, – объяснил Артем. – Решил, что шутка очень смешная. Но он точно не ожидал, что я и бровью не поведу. Нацепил под его гогот и пошел работать. Ему и в голову не пришло, что никто не оказывается достаточно смел, чтобы вчитываться. Так что я снова разбавил счет, четыре-три. Кажется, Лиля, ты невольно запустила процесс, с которого и начнется международный конфликт. Я, вообще-то, обычно в играх не участвую, но в этом случае забавно.
– Я? – Отступила на всякий случай. – А я-то здесь при чем? Вы уж между собой шутите, счет ведите, а я не участвую!
– Кстати об этом. – Он развернулся к двери, но задержался, чтобы договорить: – Прогнозирую, что один назойливый клиент будет требовать твоего внимания, доставать и отвлекать, у Панкова ничего святого нет, даже мой клуб. Так вот, от меня условие – ваши брачные игры не должны влиять на рабочий процесс и отношение к остальным клиентам. Я уволю тебя на семьдесят процентов быстрее, чем принимал на работу, а на то решение ушло полторы секунды.
В полном недоумении от произнесенного он меня и оставил.
Мне невероятно везло – седьмой столик вообще пустовал, а девятый был оккупирован компанией лояльной молодежи. Ребята заказывали пиццу и выпивку и совсем не обращали внимания на то, что я иногда переспрашивала заказ для уверенности. Я же впадала в игровой азарт – теперь понятно, почему для отдыха рекомендуют смену деятельности! Это же действительно интересно – делать то, чего никогда раньше не делал. Со временем стало жаль, что седьмой столик все еще пустует, а моим клиентам интереснее танцевать, чем ужинать.
И почему это моя смена такая короткая? Не доверяют? Уже почти половина миновала, а я только входила во вкус. Ноги, правда, немного давило новыми туфлями, но это ерунда по сравнению с эмоциональным подъемом.
Вера наблюдала за моими перемещениями, скептически вздернув бровь. Отошла на шаг, когда я решила протереть все подносы, а потом с улыбкой сказала:
– Летай, птичка, пока летается. Азарт пройдет, как только привыкнешь.
Я это и так знала. И как раз в тот момент, когда азарт пройдет, уволюсь и вернусь к поискам более престижной работы, как это и вписывается в мои планы. Но я невольно задумалась: а ведь азарт всегда проходит по мере привыкания к чему-то новому, всегда, во всем, неизбежно, как смена времен года. Не это ли и произошло со мной и Олегом? Просто я восприняла ослабление романтических эмоций как переход на новую стадию, а он нашел в этом причины для раздражения. И что же? Получается, что таким же образом все отношения обречены, как любое занятие? Станут привычными, наскучат, приедятся, хоть с кем и хоть как ярко они будут начаты – хоть с каким-нибудь невероятным Бредом Питтом или вон, например, с Володей...
О, Володя! Седьмой столик все-таки заняли, а мой знакомец словно знал, какие именно места выделили мне.
Заказы здесь многие делают у барной стойки, именно потому на весь зал нанимается не больше двух официантов – мы нужны больше для того, чтобы в случае толкучки стойку не перегружать. Но если клиент листает меню и долго не решается, то официанту стоит подойти самому. Вряд ли Владимир именно не решался, но я выдохнула, подтянулась и направилась к нему.
– Тебе идет! – он начал без приветствий.
– Что, униформа?
– Нет, профессиональная улыбка. Тебе идет. Посидишь со мной?
Я осмотрелась, как будто всерьез собиралась прямо сейчас бросить работу и начать отдыхать.
– Не думаю, что Артем Александрович одобрит мои посиделки в рабочую смену!
– А давай его проверим! – он с иронией провоцировал меня на какие-то подвиги.
Но я успела настроиться, потому глянула на него строго и вопросила, как меня учили:
– Вы уже определились с заказом? Может, вам что-то подсказать?
– Ага, подскажи мне из меню, чего я не знаю. Слушай, а почему тебя в ресторан на четвертый этаж не взяли? Там намного тише и элитнее, народу меньше, зарплата больше. Просто официантский рай, если у вашего племени есть дележка на рай и ад.
Я растерялась:
– Наверное, туда определяют более опытных. Кто же меня с первого дня сразу в элитное место назначит?
– Верно. – Володя улыбался с непонятной хитрецой. – Все здесь проходят этот путь: сначала первый ярус, потом второй, и так далее. До четвертого доходят только самые морально устойчивые!
– Я морально устойчивая! Но не для второго и третьего этажей! Вы заказывать-то будете, наш постоянный и уважаемый клиент?
– Еще думаю, меню изучаю. А если честно, то жду конца твоей смены – тогда вместе заказ и сделаем.
Я не хотела улыбаться, но сдержаться не получилось. И все же нашлась с достойным по иронии ответом:
– А это не будет считаться домогательствами?
Он округлил глаза, изображая ужас, но расхохотался:
– Лиль, это «Кинк»! Не слишком ли ты хорошего мнения об этом месте? Еще в трудовой комитет побеги с заявлением: «На моей работе в тот самый момент, когда этажом выше одну женщину пердолят сразу три незнакомых мужика, меня вежливо пригласили посидеть за одним столиком». Может, они проникнутся твоим положением?
Я и правда, понятия не имею, как Артем относится к подобным заявлениям. Хотя почему-то предполагается по умолчанию, что он своих сотрудников в обиду не дает... А откуда мне знать наверняка, особенно когда мы говорим о царстве разврата? Если повезет, то мне никогда не придется узнать ответ на этот вопрос.
Володя вдруг развернулся на стуле и крикнул, обращаясь к моим предыдущим клиентам за девятым столиком:
