Текст книги "Эра милосердия (СИ)"
Автор книги: Тала Тоцка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
1. Три непохожие истории с одной подоплекой
– Лиз, ты должна сделать аборт, – Герман облокотился о стену и уперся в Лизу тяжелым взглядом, – я пока не собираюсь становиться отцом. Так что если хочешь быть со мной, тебе придется выбирать. Кстати, а как так получилось, мы же предохранялись?
– Я не знаю, как это вышло, Гер, – Лиза кусала губы, чтобы не расплакаться, меньше всего она ожидала такой реакции. Почему она решила, что Герман обрадуется? Вот же дурочка…
– А может… Может, это не мой ребенок? – он выпрямился, словно его озарило. – У тебя точно был только я?
Лиза вглядывалась в его лицо, еще совсем недавно такое родное и близкое, а теперь ей казалось, что перед ней другой человек. Чужой. Который хочет убить ее ребенка.
– Что же ты молчишь, Лиз, неужели я прав? Ты скажи правду, не бойся, я дам тебе денег на аборт, просто я хочу знать!
– Нет, Герман, у меня никого не было, это твой ребенок. Но я, конечно, сделаю аборт, раз ты так хочешь, – Лиза сунула руки в карманы и сжала в кулаки. Только бы себя не выдать!
– Малыш, ну все, иди сюда, прости, я был неправ. Не делай из меня чудовище. Ты же сама понимаешь, что сейчас не время, мы поженимся, надо немного пожить для себя, а ребенок это груз, это ответственность. Давай позже, ладно? – он притянул ее к себе, и Лиза послушно поддалась.
Она молчала, изо всех сил стараясь не вызвать подозрений. Нужно со всем соглашаться, пусть только уйдет. Собрать чемодан недолго, у нее не так много вещей, и на первое время деньги есть.
Потом она уедет на вокзал и подождет там, поезд в родной городок отправляется ночью, утром она уже будет дома. Лиза знала, что мама ее поддержит, да что там, как раз мама и не хотела отпускать дочь в столицу, это отец ждал, что единственная дочка закончит престижный вуз, сделает себе карьеру…
Папа, конечно, расстроится, зато он никогда не заставит ее убить ребенка, а сидеть на шее у родителей она не будет. Это здесь, связавшись с сыном обеспеченных родителей, она расслабилась и сосредоточилась на учебе. Потому что решила, что Герман Тарасов – это навсегда.
– Вот, возьми, – Герман положил на тумбочку пачку денег, – здесь должно хватить. Я спешу, не могу тебя отвезти, вызовешь такси. Когда все закончится, пойдешь на курсы вождения, купим тебе машину. Сколько можно быть безлошадной?
Он поцеловал ее и ушел, Лиза невесело посмотрела на пачку. Конечно, деньги любые были бы не лишними, но только не эти, не такой ценой. Не вышло у нее подарить Герману Рождественский подарок, тот оказался ему не нужен. Так что придется теперь Рождество встречать на вокзале.
Вещи она собрала быстро, уходя, оставила на тумбочке у зеркала снимок с УЗИ, на котором их ребенок был пока только небольшим темным пятном. На снимке написала всего два слова: «Я выбрала».
Когда за ней закрылась дверь, пачка денег так и осталась лежать там, куда ее положил Герман.
* * *
Кирилл проводил взглядом Карину и мысленно ухмыльнулся, представляя, как наконец-то сегодня сможет рассмотреть и испробовать все эти изгибы. Сколько можно думать об этом, давно пора действовать. Он уже позвонил жене и соврал о командировке, а сам собрался с Кариной за город на три дня. И пусть небо упадет на землю, он проведет с ней эти три дня, Кир был уверен, что они будут особенными.
Ему осточертело быть порядочным семейным мужчиной, скучно и тоскливо было возвращаться домой каждый день, наступать на разбросанные игрушки и выслушивать от жены длинные отчеты, сколько раз кто из малышей сходил на горшок.
Близнецам всего по полтора года, поначалу Кирилл рвался помогать, но жена ревностно отстаивала свои обязанности, и он перестал, он вообще многое перестал делать. А ведь когда-то у них все было по-другому.
С рождением детей Ирка полностью отдалась материнству. Все свободное время, которое удавалось выкроить – а какое свободное время с двумя малышами? – она просиживала на форумах таких же повернутых на своих детях мамочек, как она сама. Там обсуждались бесконечные вопросы кормежки, режущихся зубов и младенческих колик.
Кириллу поначалу нравилось, какая из Ирки вышла мама для его детей, пока однажды он не обнаружил, что мама у детей есть, а жены у него нет. Сколько раз он предлагал оставить малышей на свою мать или нанять няню, а самим поехать куда-нибудь вместе. Но Ира и слышать не хотела, потому что своих детей никому доверить не могла. Вот он и ехал с почти уже законной любовницей в роскошный загородний СПА-комплекс, где загодя были забронированы люксовые аппартаменты.
Завибрировал телефон, Кир взглянул на экран. Жена.
– Кирилл, а ты не можешь отменить поездку? – голос Ирки звучал взволнованно, и от мысли, что что-то с детьми, у него замерло сердце.
– Что случилось, Ира?
Воображение уже рисовало самые мрачные картины, как тут жена ответила, будто стесняясь:
– Так сегодня же Рождество! И я подумала, что мы бы могли встретить его вместе, а в командировку ты поехал бы после праздника…
– Извини, котенок, но никак. Все, целую, пока, – он решительно выключил аппарат и спрятал его во внутренний карман куртки.
* * *
– Что, Володя, поехали? – Андрей Крестоносцев, владелец торгового центра «Плаза Дэй» сел на сиденье с включенным подогревом и с блаженством откинулся на спинку. – Ну и мороз! Сейчас бы в парилку, горячего чаю и спать!
Внедорожник уже выруливал со стоянки, как тут на дорогу вышла большая собака с густой палевой шерстью и улеглась на землю прямо перед ними.
– Это еще что? – удивлено уставился на животное Крестоносцев.
– Не что, а кто, – поправил его Володя, – это собака. Красивый окрас, я тут таких не видел.
– Вижу, что собака, – фыркнул Крестоносцев, теперь они вместе смотрели на пса.
– Холодно им, – задумчиво проговорил Владимир.
– Кому?
– Да собакам. И голодно.
– А кому сейчас легко?
Володя как-то странно вздохнул и посигналил. Пес не пошевелился, и только когда внедорожник тронулся с места, тот поднялся и понуро опустив хвост, отошел в сторону.
– Погоди, – вдруг хлопнул себя по карманам Крестоносцев, – я сигареты в кабинете забыл. Давай заскочим в супермаркет.
Фары выхватили знакомую лохматую спину в окружении собак самых разных мастей и расцветок, собравшихся на пятачке у стоянки. Мороз крепчал, и неожиданно Андрей подумал, что на промерзлой земле сидеть наверняка холодно. А еще и спать…
– Я вот тут новости читал, пока вас ждал, Андрей Григорьевич, – Володя старательно объехал животных, – интересно так!
– Что ты там вычитал?
– В Стамбуле собак пускают в магазины и кафе на ночь, чтобы они не замерзли во время холодов, – Володя так лихо оттарабанил текст, что у Андрея закралось подозрение, будто его водитель заранее подготовился.
– И что? – спросил больше из вежливости, чем из интереса. – А я при чем?
– И владельцы торговых центров тоже, – Владимир сумел героически выдержать обращенный на него взгляд.
– Вот и славно. Поехали, – Крестоносцев кивнул головой на дорогу, явно давая понять, что вопрос с собаками исчерпан.
2. В это время в Главной Канцелярии
За длинным столом в совещательном зале Главной Канцелярии царила гробовая тишина. На огромные мониторы, парящие у стен, были выведены графики и диаграммы, и все до единого они показывали уверенный спад. По всем фронтам.
– Н-да… – нарушил тишину один из архангелов, – было-было, а такого еще не было.
– Вы уверены, что цифры правильные и отражают реальную картину? – Он поднял голову и посмотрел на докладчика, стоявшего на трибуне.
– Цифры верные, все проверено и перепроверено, – заверил Его докладчик, – мы сами не верили, вот и перепроверяли.
– Мне кажется, если взять данные в динамике относительно прошлых периодов, то это… дно, – деликатно подытожил сидящий слева архангел.
– Надо еще последить, возможно, на них так действует смена времен года или магнитные бури, – в Его голосе сквозила надежда. – Давайте еще подождем!
– Так две тысячи лет уже ждем, – осторожно заметил третий, – и с каждым годом все хуже и хуже.
– Погодите, коллеги, вы что, намерены сдаться без боя? – возмущенно заговорил самый крайний архангел.
– Что значит без боя? – вскинулся его сосед, в военной выправке которого явно угадывался архистратиг. – А как же Армагеддон? Надеюсь, нас не лишат удовольствия в последний раз навалять этим черномазым отступникам?
– И все же, я бы предпочел подождать, – настойчиво повторил Он.
– Это, конечно, ваше право, – молвил высокий архангел, – но мое мнение, что этот проект пора закрывать. Ваши творения совершенно отбились от рук и вышли из-под контроля. Следует признать, что здесь мы потерпели поражение, принять это и сделать правильные выводы. Возможно, стоит попробовать сотворить другую модель мира.
– Но этот мир вышел настолько совершенным! – расстроенно сказал Он. – Вряд ли выйдет еще раз что-либо подобное.
– Мир совершенен, не спорю, а вот ваши создания, которые должны по задумке этим миром управлять, уж простите, не выдерживают никакой критики, – поджал тонкие губы архистратиг.
– Я делал с себя, – негромко ответил Он, – возможно, в этом и была моя ошибка.
– Ошибка в том, что вы не хотите применить свою Силу. Да щелкни вы пальцем, и опомнятся как миленькие!
– Нет, – покачал Он головой, – я хочу, чтобы они сами пришли. Чтобы у них был выбор.
– Правильно, кто нам виноват, – проворчал недовольно самый старший архангел, – сами развели демократию, а теперь сами жалуемся.
– А вы попробуйте сотворить более усовершенствованную модификацию, – посоветовал Ему архангел, сидящий справа, – к примеру, пусть у вашего творения будет четыре руки. Или большой мозг, для этого можно черепную коробку сделать с дополнительной емкостью в затылочной части. И даже с заходом на спину.
– Ха! Да вы оптимист, коллега! Большая часть из них и тем, что есть не пользуются. Так, носят в черепах для красоты. Или для балласта. А тут его еще и на спине таскать придется, кто ж захочет такой мозг?
Архангелы загудели, в мощном гуле периодически можно было выкроить оформленные мысли, остальное сливалось в один слошной фон.
– А если найдется хотя бы пятьдесят человек, – Он обвел зал вопросительным взглядом, – мы можем попробовать сохранить этот мир ради них?
– Мы все можем, – ответил за всех высокий архангел, – но пятьдесят это из области фантастики.
– Хорошо, тридцать.
Ответом послужило уважительное, но в то же время сочувствующее молчание.
– Двадцать? Десять?
Скептические взгляды и дружный общий вздох.
– Ладно… пятеро?
Все присутствующие повернули головы к мониторам, затем повернулись к Нему и снова вздохнули.
– Трое?..
– Лучше сбросьте настройки до исходных, – указывая глазами на поникшие графики, повторил старший, – сами видите, что они безнадежны.
– Вижу, – в свою очередь вздохнул Он и протянул руку к пульту.
На мониторе сначала появилось окно «Восстановление», затем всплыло «Вернуться в исходное состояние».
«Выберите параметр».
Он смотрел, сдвинув брови, на два появившихся окна:
«Сохранить мои файлы. Программа удалит приложение и параметры, и сохранит ваши личные файлы»
«Удалить все. Программа удалит ваши личные файлы, приложения и параметры»
Он замер на секунду, а потом решительно нажал «Удалить все» и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза ладонью .
«Возврат в исходное состояние может занять некоторое время»
Присутствующие архангелы вздохнули кто с облегчением, кто с грустью.
– Ну что, наконец-то будет махач! – мощный архистратиг не скрывал радости.
– Не говорите «гоп», коллега, – покачал головой старший архангел, – сколько раз мы уже собирались на эту последнюю битву. И каждый раз что-то менялось.
– Теперь разве что небо упадет на землю…
Архангел не договорил, открылась дверь, и в зал бесшумно вошла стройная босоногая фигура в сияющем ореоле мягких, неслепящих лучей.
– Вы? – уважительно склонились архангелы.
Он отнял руку, открыл глаза, и Его лицо озарилось радостной улыбкой.
– Мама?..
3. В это время в Преисподней
– А теперь послушаем отчет нашего исполнительного директора, – Первый перевел тяжелый взгляд на подчиненных, в глубоко посаженных глазах зажглись красные огоньки. Подчиненные удовлетворенно защелкали клыками, остро отточенные когти заскребли по гладкой поверхности длинного стола президиума.
На трибуну поднялся высокий худощавый бес, указательным пальцем поправил съехавшие на переносицу очки в дорогой оправе и начал доклад:
– Господа исчадия, в минувшем году Преисподняя собрала рекордный урожай душ по сравнению с аналогичными показателями прошлых периодов. Мы смогли повысить процент продажности потенциальных душеносителей за счет неустанной работы маркетингового отдела и отдела креативной рекламы. Кроме того, нашим финансистам удалось монетизировать практически все сферы человеческих отношений, у Его бракованных созданий не осталось больше ничего, простите ваша Темнейшесть, святого.
Докладчик демонстративно поморщился, слушатели одобрительно закивали, Первый вальяжно махнул рукой, делая докладчику знак продолжать. Тот подобострастно склонил голову и заговорил дальше:
– Благодаря новейшим разработкам института нейропрограммирования удалось окончательно сместить вектор сознания людей с духовных ценностей на материальные. Хочется отметить титанический труд наших коллег по созданию глобальных программ замещения исходников, которые Он изначально вкладывал в свои творения. Здесь пришлось проявить недюжинную изобретательность, – докладчик не удержался от самодовольной ухмылки, – зато теперь нам нет необходимости доносить информацию до каждого душеносителя, за нас это делают специально обученные люди. Целые армии ведут треннинги и семинары, составляют образовательные программы, основанные на техниках, разработанных нашими специалистами.
Первый одобрительно кивнул, присутствующие затаили дыхание.
– Процесс замещения слишком тонкий, его надо провести как можно более незаметно для носителя души. Не буду утомлять вас подробностями, уважаемые исчадия, желающие могут все найти на сайте корпорации. Приведу пример самых удачных замещений, возьмем так называемые техники личностного роста, а по сути тонко завуалированные инструменты, позволяющие оправдать гордыню и тщеславие. Чего стоит одна только зона личного комфорта! Если действовать строго по инструкции, человек без особых усилий лишается друзей и близких, остается в созданном им же вакууме, и главное, ни за что не признает собственную вину. Такие омерзительные и тошнотворные нам понятия как милосердие, доброта, любовь – особенно хотелось бы отметить любовь! – нивелируются и превращаются для него в пустой звук. Если не в предмет насмешки, что особо для нас важно и желательно. Следовательно, как скоро он окажется у нас – вопрос времени.
Первый растянул губы в довольной ухмылке, присутствующие разом заулыбались, демонстрируя кривые и почерневшие зубы.
– Но особо хотелось бы отметить наших имиджмейкеров. Парни, вы лучшие! Тысячелетиями наш образ в восприятии людей оставался довольно устойчивым и неприглядным, но нашим кудесникам буквально в последнее столетие удалось поломать все стереотипы. Они смогли воссоздать новый имидж, где мы предстаем чуть ли не спасителями.
– Я вас прошу, коллега, – поморщился Первый, – не употребляйте это премерзкое слово «спасители».
– Простите, ваша Темнейшесть, виноват, увлекся. Вернусь к нашему новому имиджу, итак, слово «демон» перестало быть ругательным, теперь это олицетворение мужской силы и мощи, мы все чаще становимся положительными персонажами в литературе, в кинематографе и даже в детских мультфильмах.
– Хотелось бы увидеть цифры, – благосклонно кивнул Первый, докладчик щелкнул пультом, и на огромном экране запестрели выпуклые цветные диаграммы вперемешку с ломаными линиями графиков.
– Господа исчадия, обратите внимание на уровень монетизации и вовлеченность в него различных аспектов внутрилюдских отношений. Если раньше нам удавалось настроить в этом режиме межвидовые отношения, дружеские и супружеские, то теперь получается включать туда связки дети-родители и наоборот, кроме того….
– Что это? – Первый даже привстал. – Посмотрите на графики!
Линии ожили и поползли вверх, диаграммы тоже зашевелились и на глазах начали перестраиваться, достигая максимальных значений. У докладчика нервно задергался левый глаз вместе с торчащим вверх ухом.
– Но ведь это… – докладчик стал пепельного цвета. – Не может быть! Мы… победили? Ваша Темнейшесть!
Первый медленно поднялся из-за стола и выпрямился во весь свой гигантский рост. Его глаза горели адским красным пламенем, плечи расправились, он окинул зал победоносным взглядом и зловеще выдохнул:
– Да, господа, мы победили! Все-таки, Он проиграл! И теперь я буду править этим миром в открытую, в соответствие с истинным титулом и полномочиями.
Вслед за Первым один за другим исчадия Преисподней начали вставать, поднимая вверх сжатую в кулак руку и издавая грозный рык:
– Князь Мира!
– Князь Мира!
– Князь Мира!
Над Перекрестком заискрил воздух, потом треснул, как старое истлевшее дерево, и из образовавшейся щели вырвались струйки серы, дымясь и стреляя пеплом.
4. В это время на Перекрестке
– Не нравится мне всё это, – проговорил Бес, мрачно глядя на небо. По времени уже давно должна была зажечься Вифлеемская звезда, а в небе по-прежнему было темно и тихо.
Они с Ангелом, как и год назад, стояли на том же Перекрестке, вот только все, все было по-другому, и это очень не нравилось Бесу. С самого утра его не покидало чувство тревоги, и он не мог понять, почему.
– Ты просто не выспался, – сочувственно сказал приятелю Ангел, и Бес, глядя на его беззаботное выражение лица, немного успокоился. Может, и правда не выспался?
– Звезды нет, – ткнул он пальцем в небо.
– Там кажется замыкание было, я видел, что-то ремонтировали, – Ангел был настолько спокоен, что и Беса потихоньку стало отпускать. Если бы еще не этот постоянный запах серы, который преследует его вот уже который день…
– Слушай, – спросил Бес, задумчиво, – а вот что будет, если Ему надоест?
– Что надоест? – не понял Ангел.
– Ну вот это все? – Бес неопределенно обвел рукой вокруг.
– Мир? – уточнил Ангел.
– Ну да.
– А что Мир? – Ангел мечтательно взглянул на небо, на котором по-прежнему не было видно ни одной звездочки. – Мир прекрасен и совершенен. Посмотри, как все в нем продумано, ни одной букашки нет, ни одного червячка, для которого бы не было своего предназначения.
– Ну да, ими обязательно кто-то питается, – усмехнулся Бес, но не так, чтобы обидно, и Ангел продолжил:
– Природа живет в полной гармонии с самой собой, каждая травинка, каждая пролитая капля, каждое дуновение ветра имеет свой смысл. И только человек находится вне этой цепочки.
– И зачем он Ему понадобился? – вздохнул Бес.
– Человек получил бессмертие и должен был встать над Миром, чтобы править, владычествовать, оберегать. Но…– махнул рукой Ангел, – имеем, что имеем. Да ты сам все знаешь.
– Пока что от человека Миру одни убытки, – поддержал его Бес, Ангел кивнул, соглашаясь. – Так вот я и спрашиваю, а-ну как допекут Его люди? Что тогда Он сделает, как думаешь?
– Думаю, тогда будем действовать по плану А, – уверенно ответил Ангел.
– Армагеддон?
– Он самый. Последняя битва. Прежде, конечно, бывшие твои напарники побудут у руля, но, недолго. А потом и мы вдарим по дальним рубежам.
Странный треск перебил его слова, как будто треснуло старое полотнище. Пространство разодралось надвое, и из образовавшейся расщелины повалил пепел. Пепел забивал ноздри, и у Беса заслезились глаза, вместе с Ангелом они с недоумением взирали на жуткое существо, выползавшее из трещины. Существо омерзительно пахло серой, там, где оно касалось земли конечностями, снег таял, а асфальт плавился и дымился.
– Послушай, – Бес схватил Ангела за рукав, – если это то, что я думаю, то нам крышка.
– Похоже, – Ангел беспомощно глянул в небо, – но как такое может быть? Что они там, уснули, что ли?
Тем временем существо поднялось на ноги, и Бес похолодел. Знакомые черты когда-то правильного лица, скрюченные суставы и изогнутые конечности когда-то стройной фигуры. Существо увидело Беса, и губы его поплыли в злорадной ухмылке.
– Какая встреча, фраерок! О, смотрю, ты не один! Что, праздник ждете? Кончились ваши праздники, финита, как говорится, ля комедия!
– Как ты смог выбраться? – пораженный Бес рассматривал бывшего сослуживца, Ангел исподлобья наблюдал за беседующими. – И почему ты в своем натуральном обличье?
– Так все уже! – исчадие встало на ноги и выпрямилось. Оно было на голову выше и Беса, и Ангела. – Ваши сдались, мы пришли.
– Так ты не один?
Бес не успел договорить, как рядом снова оглушительно треснуло, пространство стало лопаться, будто его изнутри вскрывали ножами, и из образовавшихся расщелин на Перекресток поползли исчадия. Несметные полчища выбирались наружу, поднимались на ноги и выстраивались рядами. Беса и Ангела схватили сразу несколько исчадий и, выкрутив руки, поставили на колени.
Снег не таял, он плавился вместе с асфальтом. Из-под асфальта сразу в нескольких местах забили фонтаны, от запаха серы у Беса закружилась голова, все вокруг казалось неестественно ярким, он отвык от пламени и пепла. А потом земля развезлась, и из разлома показалась громадная спина с двумя торчащими обгорелыми обломками. Это было не простое исчадие, казалось, сам ад воплотился в этом облике. Бес вздрогнул, когда Первый выпрямился во весь свой гигантский рост, и на черном как ночь лице сверкнули красным огнем глаза.
– Вот и ты, отступник, – пророкотал над Перекрестком голос, похожий на раскаты грома. Тьма сгустилась, свет городских фонарей едва пробивался тусклыми никчемными пятнами. – Отпустите его.
Державшие Беса исчадия выпустили его руки, и он едва не ткнулся носом в слой пепла, покрывший землю плотным ковром.
– Я всего лишь вернулся домой, к своим, – Бес старался говорить громко, но горло саднило, пепел и сера забивали дыхательные пути, и наружу вырывалось лишь беспомощное сипение.
– Ну что, и где твое братство? Где воинство? – насмешливо спросил Первый. – Почему не спешат к тебе на выручку? А я тебе скажу, почему. Они проиграли, теперь пришло мое время, новая эра. И весь Мир поклонится своему Князю!
– Мы все равно победим, – раздался рядом спокойный, пусть тоже слегка сиплый голос, – ты пришел не надолго. Последняя битва еще только предстоит.
– Кто это там гавкает? – скривился Первый, державший Ангела демон встряхнул его, заставляя замолчать, но тот упорно продолжал:
– И все тебе не поклонятся.
– Они уже все мои, они добровольно приходят ко мне, мне даже искушать никого не надо.
– Неправда, – поднял голову Бес, – просто они люди.
– Хочешь убедиться сам? Тогда начнем с тебя. Возвращайся обратно, и я помилую твоего приятеля. А лучше, уговори его поклониться мне, – поблажливо сверкнул красными глазницами Первый.
Ангел упрямо качнул головой, Бес молча смотрел на Первого.
– Отлично, тогда не обижайся, но до Армагеддона ты не доживешь, – Первый кивнул держащему Ангела исчадию, тот издал яростный рык, и Бесу показалось, что его сердце раскололось пополам, когда послышался хруст ломающихся крыльев. Тем временем Первый презрительно взглянул на Беса. – Ну что, убедился? Вот и весь Армагеддон! Так мы сломаем каждого, а ты будешь на это смотреть, и если не признаешь мою победу, с тобой будет так же.
Ангела бросили ему под ноги, Бес безмолвно смотрел на сломанные крылья, когда-то белоснежные, а теперь серые от пепла и грязи. Ангел лежал без сознания у его ног, исчадия потешались, тыкая пальцами, Первый злорадно ухмылялся. Бес закрыл глаза, чтобы никто не увидел разгорающегося в них пламени.
«Победили? Это мы еще посмотрим!»
Он склонился над другом, будто проверяя пульс, а сам скользнул рукой к поясу, к которому был пристегнут меч. Самому Бесу не положено было оружие, ангельские мечи обжигают, если к ним прикоснется посторонний, но выбора не оставалось, рука быстро нащупала рукоять, и ладонь сжала горячую сталь.
Бес знал, что будет больно, но не думал, что настолько. Кожа на руках вздулась и начала лопаться, рукоять жгла немилосердно, больше всего на свете хотелось отшвырнуть меч в сторону и сунуть ладони в снег. Вот только снега больше не было, везде был один пепел. Из расщелин до сих пор били фонтаны, и если Бес сейчас спасует, скоро весь Мир укроется серыми мертвыми хлопьями. Может, в древних книгах и написано, что Первый будет сколько-то там править, Бесу все равно, он не даст им ни единого дня.
– Будет вам Армагеддон, – сказал он громко, поднимая над головой меч. Тот рассек тьму как бритва, слепящий свет бил по глазам, исчадия жмурились и отворачивались.
«Снова я выбиваюсь из графика», – мелькнула мысль, но тут же исчезла, потому что справа возникло перекошенное лицо исчадия, и Бес с воинственным воплем обрушил на него сверкающий меч.
