Текст книги "Сломи меня (ЛП)"

Автор книги: Тахира Мафи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

А мы еще даже не приехали.

Мы слышим, как бомбы взрываются где-то вдалеке, и именно в этот момент я чувствую это: кости внутри меня ломаются, землетрясение раскалывает меня на части.

Танк останавливается.

Нам больше некуда продвигаться. Больше нет никого и ничего, и все мы знаем об этом. Бомбы продолжают падать, и я слышу взрывы, сливающиеся эхом со звуками моих собственных рыданий, громких и удушливых, раздающихся в тишине. Теперь у меня не осталось ничего.

Ничего.

Ничего столь же любимого, как моя собственная кровь и плоть.

Я опустил голову на руки, когда тишину, окружающую нас, пронзил крик.

– Кенджи! Смотри!

Это Алиа, громко кричащая с заднего сиденья. Она выпрыгивает из танка, распахнув дверь. Я прослеживаю за ней взглядом, и только тогда вижу то, что увидела она. Мне требуется всего лишь несколько секунд для того, чтобы оказаться возле дверцы и броситься мимо нее, падая на колени перед одним человеком, которого, как я думал, я уже больше никогда не увижу.

Глава 10

Я практически полностью лишен самообладания для того, чтобы говорить.

Джеймс стоит передо мной, рыдая, и я не знаю, не снится ли мне это.

– Джеймс? – слышу я голос Кенджи. Я оборачиваюсь назад и вижу, что практически все уже выбрались из танка. – Ты ли это, приятель?

– Адди, п-прости... – он икает. – Я знаю, ты с-сказал... ты с-сказал, что мне нельзя сражаться, но я не мог здесь оставаться, я должен был п-пойти...

Я притягиваю его к себе, крепко обнимая его. Я едва могу дышать.

– Я хотел с-сражаться вместе с тобой, – заикается он. – Я не хотел б-быть ребенком. Я хотел п-помочь...

– Тише-тише, – говорю я ему. – Все в порядке, Джеймс. В порядке. Мы в порядке. Все будет хорошо.

– Но, Адди, – говорит он, – ты не знаешь, что с-случилось... я только-только выбрался, а затем увидел с-самолеты...

Я снова успокаиваю его и говорю, что все в порядке. Что мы знаем о случившемся. Что теперь он в безопасности.

– Прости, что я не п-помог тебе, – говорит он, отклоняясь назад для того, чтобы посмотреть мне в глаза. Его щеки покрыты красными пятнами, на них остались дорожки слез. – Я знаю, что ты запретил мне это делать, но я действительно х-хотел п-помочь...

Я подхватываю его на руки, баюкая его в своих руках и неся к танку. Только теперь я осознаю, что причиной мокрого пятна в передней части его штанов стал не дождь.

Джеймс, должно быть, был в ужасе. Он, вероятно, был чертовски напуган, и, несмотря на это, он выбрался из Омега Поинта, потому что он хотел помочь. Потому что он хотел сражаться вместе с нами.

Я мог бы убить его за это.

Но черт меня побери, если он – не один из самых храбрых людей, который я когда-либо знал.

Глава 11

Как только мы снова оказываемся в танке, понимаем, что понятия не имеем о том, что нам делать. Нам некуда идти.

Масштаб произошедшего только—только начал доходить до нас. И только то, что мне удалось извлечь для себя из-под обломков что-то хорошее, не означает, что все поводы для скорби вдруг разом исчезли.

Касл пребывает практически в состоянии коматоза.

Кенджи – единственный, кто все еще пытается не дать нам умереть. Хоть какое-то чувство самосохранения осталось только лишь у него, и, я полагаю, он делает это из—за Касла. Потому что никто нас больше не возглавляет, и кто—то в любом случае должен взять функции лидера на себя.

Но, даже несмотря на то, что Кенджи делает все возможное для того, чтобы все мы оставались сосредоточенными, обращают на него внимание всего лишь несколько человек. День подходит к концу гораздо, гораздо быстрее, чем мы могли ожидать, и солнце быстро садится, отдавая всех нас во власть темноты.

Мы устали, мы сломлены, и больше не можем функционировать.

Кажется, сон – единственное, что придет к нам.

Глава 12

Джеймс шевелится в моих руках.

Я моментально просыпаюсь, быстро моргая и оглядываясь по сторонам, замечая, что все вокруг еще спят. Солнце появляется на горизонте, желая выпустить свой свет. Утро настолько тихое и спокойное, что кажется невозможным то, что здесь вообще могло происходить что—то неправильное.

Однако возвращение правды не заставляет себя ждать. Она пробивает мою грудь, давит на мои легкие, пронзает болью мои составы, и отдается металлическим привкусом у меня во рту – напоминаниями о долгом дне, еще более долгой ночи, и мальчике, свернувшемся клубочком в моих руках.

Смерть и разрушения. Осколки надежды.

Кенджи привез нас в отдаленное место, и использовал остатки своей силы для того, чтобы большую часть ночи танк оставался невидимым; это был единственный способ, благодаря которому мы могли переждать битву и поспать несколько часов. Я все еще не знаю, как именно функционирует организм Кенджи. Он определенно более силен, чем я когда—либо предполагал.

Окружающий нас мир пугающе тих. Я слегка шевелюсь, и Джеймс тут же оживляется, поднимаясь и начиная задавать вопросы в тот же момент, как открывается его рот. Его голос нарушает покой всех остальных, заставляя их проснуться. Я протираю глаза тыльной стороной руки, и удобнее усаживаю Джеймса на своих коленях, крепко держа его. Я целую его в макушку и прошу его не шуметь.

– Почему? – спрашивает он.

Я закрываю ему рот своей рукой. Он отпихивает ее.

– Доброе утро, солнышко, – Кенджи моргает, смотря в нашу сторону.

– Доброе, – отвечаю я.

– Я не к тебе обращался, – говорит он, пытаясь улыбнуться. – Я обращался к солнышку.

Я усмехаюсь ему в ответ, в действительности не уверенный в том, куда может привести наша беседа. Существует столько всего, о чем нам надо поговорить, и столько всего, о чем нам говорить не хочется, я и не знаю, будем ли мы вообще когда-нибудь об этом разговаривать. Я бросаю взгляд на Касла, и я замечаю, что он проснулся и теперь смотрит в окно. Я машу ему в знак приветствия.

– Вам хорошо спалось? – спрашиваю я у него.

Касл смотрит на меня.

Я поворачиваюсь к Кенджи.

Он тоже смотрит в окно.

Я вздыхаю.

Все возвращаются к реальности, медленно, но верно. Как только все мы возвращаемся в полурабочее состояние – Брендан и Уинстон в том числе,– Кенджи переходит к делу, не желая тратить понапрасну ни минуты.

– Мы должны решить, куда мы направимся, – говорит он. – Мы не можем рисковать, и слишком долго оставаться на дороге. Я не уверен в том, как долго и насколько удачно я смогу проецировать свою способность. Моя энергия возвращается, но это происходит медленно. Она возвращается и снова иссякает. Сейчас я не могу на нее полагаться.

– Кроме того, нам нужно подумать о пропитании, – негромко говорит Йен.

– Да, я довольно голоден, – добавляет Джеймс.

Я сжимаю его плечи. Все мы до смерти голодны.

– Верно, – говорит Кенджи. – Ну, так есть у кого-нибудь идеи?

Все мы отвечаем ему молчанием.

– Ну же, ребята, – говорит он, – думайте. Любые укрытия, безопасные места... да что угодно, где вы когда-либо оказывались... место, которое некогда было безопасным...

– А что насчет нашего старого дома? – спрашивает Джеймс, оглядываясь по сторонам.

Я выпрямляюсь, удивленный тем, что я сам об этом не подумал.

– Точно... конечно же, – говорю я. – Хорошая идея, Джеймс, – я треплю его по волосам. – Это сработало бы.

Кенджи колотит кулаком по рулевому колесу.

– Да! – говорит он громко. – Хорошо. Превосходно. Идеально. Слава Богу.

– Но что, если они обнаружат нас? – спрашивает Лили. – Разве Уорнер не знал о том, где ты раньше жил?

– Да, – говорю я ей, – но, если они думают, что все из Омега Поинта мертвы, то они не станут думать о том, чтобы найти меня. Или любого из нас.

После моих слов в воздухе повисает мертвая тишина. Очевидную проблему, которую все пытались не замечать, стало невозможно игнорировать, и теперь никто из нас не знает, что сказать. Все мы смотрим в сторону Касла, надеясь на то, что он скажет, как нам следует поступить, но он ничего не говорит. Он смотрит прямо перед собой, в пустоту, словно его парализовало изнутри.

– Поехали, – тихо говорит Алиа. Она – единственная, кто отвечает мне, посылая добрую улыбку. Она нравится мне этим. – Мы должны как можно быстрее подыскать укрытие. И, может быть, найти для Джеймса какую-нибудь еду.

Я улыбаюсь ей в ответ. Меня очень тронуло то, что она упомянула Джеймса.

– Может, мы могли бы найти еду и для всех остальных, – вклинивается Йен, ворча. Я хмурюсь, но не могу винить его за это. Мой желудок уже тоже устроил несколько собственных протестов.

– У нас дома должно быть достаточно еды, – говорю я. – Все было оплачено до конца года, поэтому у нас будет все необходимое – вода, электричество, крыша над головой – но там будет тесно, и убежище это будет временным. В скором времени нам придется придумать долгосрочное решение для нашей проблемы.

– Звучит неплохо, – говорит мне Кенджи. Он разворачивается для того, чтобы посмотреть на всех остальных. – Все согласны?

В ответ слышится приглушенный шум голосов, свидетельствующих о согласии, и это – все, что нам в действительности нужно для того, чтобы тронуться с места и направиться в мой старый дом. Вернуться к началу.

Меня заполняет облегчение.

Я так благодарен за то, что могу отвезти Джеймса домой. Дать ему поспать в своей собственной постели. И, хотя я знаю, что мне никогда не стоит говорить это вслух, небольшая часть меня рада тому, что наше время в Омега Поинте подошло к концу.

Во всей этой ситуации имеется небольшой просвет, и суть его заключается в том, что Уорнер думает, что все мы мертвы. И, несмотря на то, что Джульетта есть у него сейчас, она не останется у него навсегда. Она будет в безопасности до тех пор, пока мы не найдем способ вызволить ее, и до того момента он не станет нас искать. Мы можем найти способ жить – подальше от всей этой жестокости и разрушений.

Кроме того, я устал сражаться. Я устал постоянно находиться в бегах, все время рисковать своей жизнью и постоянно переживать из-за Джеймса. Я просто хочу отправиться домой. Хочу заботиться о своем брате. И никогда, никогда, никогда больше я не хочу почувствовать то, что я чувствовал прошлым вечером.

Я не могу рисковать Джеймсом. Никогда больше.

Глава 13

Дороги практически полностью заброшены. Солнце высоко в небе, ветер резкий и холодный, и, несмотря на то что дождя больше нет, в воздухе ощущается запах снега. Мне кажется, что погода будет суровой.

Я еще крепче обнимаю Джеймса своими руками, вздрагивая из-за холодка, поднимающегося из глубины моего тела. Он снова заснул, спрятав свое маленькое личико в изгибе моей шеи. Я еще сильнее прижимаю его к своей груди.

Учитывая то, что оппозиционеры были уничтожены, у них нет особой – или вообще никакой – необходимости в наземных войсках.

Вероятно, сейчас они собирают тела, убирают беспорядок и приводят все в норму как можно скорее. Именно это мы всегда и делали.

Битва была необходима, но и устранить ее последствия не менее важно.

Уорнер обычно пользовался этим методом: мы никогда не должны были давать местным жителям времени на скорбь. Мы никогда не могли дать им возможность превратить своих любимых людей в мучеников. Нет. Было лучше, если смерти казалась как можно менее значимыми.

Все были обязаны мгновенно возвращаться к работе. Я так часто принимал участие в этих миссиях. Я всегда ненавидел Уорнера, ненавидел Восстановление и все, что они провозглашали, но сейчас я испытываю ко всему этому еще большую ненависть. Мысль о том, что я потерял Джеймса, что—то сделала со мной прошлым вечером, и этот ущерб непоправим.

Я думал, что уже знаю, каково это – терять кого-то из близких, но на самом деле я этого не знал. Боль от потери родителя – мучительна, но по какой—то причине она очень отличается от боли, вызванной потерей ребенка. Во многих смыслах Джеймс для меня – мой собственный ребенок. Я вырастил его. Заботился о нем.

Защищал его. Кормил и одевал. Научил его практически всему, что он знает. Он – моя единственная надежда во всем этом опустошении – единственное, ради чего я всегда жил, ради чего я всегда боролся. Я бы потерял себя, если бы не он. Джеймс обеспечивает мою жизнь целью.

И я не осознавал этого до вчерашнего вечера.

Восстановление разлучает родителей с их детьми, разлучает супругов, в буквальном смысле разрывает семьи на части, и делает оно все это специально. И я никогда в полной мере не осознавал жестокости их действий. До текущего момента.

Не думаю, что когда—либо снова я смогу быть частью чего—то подобного.

Глава 14

Мы добираемся до подземной парковки безо всяких проблем, и, как только мы оказываемся на месте, мне удается выдохнуть. Я знаю, что здесь мы будем в безопасности.

Все мы, девять человек, выбираемся из танка и на мгновение замираем возле него. Брендан и Уинстон крепко держатся друг за друга, все еще восстанавливаясь от полученных травм.

Я не знаю, что именно с ними произошло, потому что все предпочитают об этом молчать, но мне кажется, что я и не хочу этого знать. Алиа и Лили помогают Каслу спуститься вниз, и Йен следует за ним. Кенджи стоит рядом со мной. Я все еще держу Джеймса на руках, и ставлю его на ноги только тогда, когда он просит меня об этом.

– Готовы подняться наверх, ребята? – спрашиваю я. – Принять душ? Позавтракать?

– Звучит отлично, чувак, – говорит Йен.

Все остальные соглашаются с ним.

Я веду их вперед, Джеймс хватается за мою руку.

Это безумие... в последний раз, когда мы были здесь, мы были в бегах, прятались от Уорнера. Я и Джульетта. Тогда она впервые повстречалась с Джеймсом, это был первый раз, когда мне показалось, что у нас действительно могла сложиться совместная жизнь. А затем появился Кенджи, и переменил направление всего происходящего.

Я качаю головой, вспоминая это. Почему—то кажется, что это происходило миллион лет назад. Столько всего изменилось. Тогда я был практически другим парнем. Мне кажется, что сейчас я стал старше и жестче, во мне появилось больше гнева. Трудно поверить, что прошло всего лишь несколько месяцев.

Входная дверь пребывает в том же самом искореженном состоянии, в котором она осталась после визита Уорнера и его парней, но нам удается с ней справиться. Я тянусь к ручке, сильно толкаю дверь, и она, раскачиваясь, распахивается вовнутрь.

Все мы перешагиваем через порог.

Я оглядываюсь по сторонам, ошеломленный тем, что все вокруг осталось практически таким же, как и в день нашего бегства. Несколько вещей опрокинуты, и это место нуждается в основательной уборке, но его будет достаточно.

Оно станет для нас замечательным, безопасным местом, в котором мы сможем пожить некоторое время. Я начинаю щелкать выключателями и маленькие комнаты оживают, флуоресцентные лампы настойчиво гудят в тишине. Джеймс бросается в сторону своей спальни, а я осматриваю ящики, желая убедиться в том, что у нас есть баночные консервы и продукты с продолжительным сроком годности; у нас по—прежнему имеется масса контейнеров для Автомата.

Я вздыхаю с облегчением.

– Кто хочет позавтракать? – спрашиваю я, держа несколько контейнеров.

Кенджи падает на колени, крича "Аллилуйя!"; Йен практически сбивает меня с ног. Джеймс выбегает из своей комнаты, крича: "Я—Я—Я, Я ХОЧУ, Я ХОЧУ", и Лили смеется. Алиа улыбается и облокачивается на стену, пока Брендан и Уинстон опускаются на диван, охая с облегчением. Касл – единственный, кто хранит молчание.

– Итак, внимание, – говорит Кенджи. – Мы с Адамом будем заниматься пропитанием, а все остальные могут по очереди мыть посуду. Кроме того, терпеть не могу указывать вам на очевидное, но здесь имеется только одна ванная, поэтому нам всем придется делить ее друг с другом, так что, пожалуйста, учитывайте это. У Адама имеются здесь некоторые запасы, но их не так много, поэтому давайте будем экономными, хорошо? Давайте не будем забывать о том, что теперь у нас ограниченный запас продовольствия. Учет этого крайне важен.

За его словами следует всеобщее согласие и множество кивков, и все находят себе какое-нибудь дело. Все, кроме Касла, который опускается в единственное имеющееся здесь кресло, и не шевелится. Ему, кажется, еще хуже, чем Брендану и Уинстону, которые страдают от настоящей физической боли.

Я все еще смотрю на них, когда Йен отходит от общей группы для того, чтобы спросить у меня о том, есть ли здесь что—нибудь, что помогло бы вылечить Брендана и Уинстона. Я заверяю его в том, что сделаю все возможное и использую все имеющиеся запасы для того, чтобы им помочь.

У меня всегда имелась дома небольшая аптечка, она не очень богата на ассортимент, да и я не медик. Но моих знаний достаточно. Думаю, я смогу им помочь. Это значительно приободряет Йена.

Только тогда, когда мы с Кенджи оказываемся на кухне, занимаясь приготовлением пищи, он затрагивает самую неотложную проблему. Я по—прежнему не уверен в том, как ее разрешить.

– Так что мы будем делать с ситуацией Джульетты? – спрашивает Кенджи, бросая в миску контейнер для Автомата. – Я уже переживаю из-за того, что мы слишком долго медлили и не отправлялись за ней.

Я чувство, как бледнеет мое лицо. Я не знаю, как сказать ему о том, что не планировал немедленно возвращаться туда. Не хотел больше сражаться – не после того, что случилось с Джеймсом.

– Я не знаю, – говорю я. – Я не уверен в том, что именно мы можем сделать.

Кенджи смотрит на меня, пребывая в замешательстве.

– В смысле? Мы должны вытащить ее оттуда. А это значит, что мы должны вызволить ее оттуда, а это, в свою очередь, означает, что нам необходимо продумать еще одну спасательную миссию, – он бросает на меня взгляд. – Мне казалось, что это очевидно.

Я прочищаю горло.

– Но как же Джеймс? И Брендан, и Уинстон? И Касл? Не у всех здесь все в порядке. Можем ли мы просто оставить их здесь и...

– Чувак, о чем ты вообще, черт возьми, говоришь? Не ты ли влюблен в эту девушку? Где пожар, поджаривающий твою задницу? Я думал, что ты до смерти будешь хотеть добраться до нее сию же минуту...

– Так и есть, – говорю я поспешно. – Разумеется, так и есть. Я просто беспокоюсь... прошло так мало времени после того, как они разбомбили Омега Поинт, что я просто...

– Чем дольше мы ждем, тем больше ситуация усугубляется, – Кенджи качает головой. – Мы должны отправиться за ней как можно скорее. Если мы этого не сделаем, то она застрянет там навсегда, и Уорнер будет использовать ее в качестве орудия для пыток. Он, вероятно, убьет ее в процессе этого, даже и не намереваясь этого делать.

Я хватаюсь за край стола, и смотрю в раковину.

Дерьмо.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я оборачиваюсь на голос Джеймса, слушая в течение краткого мгновения, как он смеется над чем-то, что сказала Алиа. Мое сердце сжимается от одной только мысли о том, что мне снова придется покинуть его. Но я знаю, что у меня есть обязательство перед Джульеттой. Что бы она стала делать, если бы меня не оказалось рядом для того, чтобы помочь ей? Она нуждается во мне.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Конечно. Что мы должны делать?

Глава 15

После завтрака, который в действительности пришелся скорее ко времени ланча, я забочусь о Брендане и Уинстоне, устраивая их на полу для того, чтобы они могли нормально отдохнуть. За несколько минувших лет нам с Джеймсом удалось накопить приличную стопку потрепанных одеял и подушек, поэтому их должно всем хватить, и слава Богу за это, потому что здесь чертовски холодно.

Мы даже накинули одеяло на плечи Касла. Он все еще едва шевелится, но мы заставили его поесть, поэтому теперь, по крайней мере, его щеки перестали быть совсем бесцветными.

После того, как Брендан с Уинстоном были устроены на полу, Йен, Алиа и Лили поели и комфортно расположились, Джеймс пребывал в целости и сохранности, а Касл отдыхал, мы с Кенджи, наконец-то, были готовы разработать какой-нибудь новый план.

– Я собираюсь пробраться туда, – говорит Кенджи. – Проникнуть на базу, и разнюхать ситуацию. Послушать слухи и шепот людей, говорящих о том, что происходит... может быть, даже найду Джульетту, дам ей знать, что мы скоро придем за ней.

Я киваю.

– Отличное начало.

– Как только я узнаю побольше о том, что происходит, мы сможем придумать нормальный план, вытащить ее оттуда и вернуть домой.

– Как только она вернется, – говорю я, – нам снова придется подыскивать себе новое место.

– Вероятно, да.

Я киваю несколько раз.

– Хорошо. Ладно, – я сильно сглатываю. – Я буду ждать здесь до тех пор, пока ты не вернешься.

– Хорошо, – усмехается Кенджи, а затем растворяется. Исчезает. Входная дверь рывком открывается и закрывается, и я смотрю на стену, пытаясь не паниковать слишком сильно из-за того, что произойдет дальше.

Очередная миссия. Она означает то, что у нас будет еще один шанс все испортить и погибнуть. А затем, если наша миссия пройдет успешно, мы будем вознаграждены новым бегством, еще большей нестабильностью, еще большим хаосом.

Я закрываю глаза.

Я люблю Джульетту. Действительно люблю. Я хочу помочь ей и поддержать ее, и быть рядом с ней. Я хочу, чтобы у нас было совместное будущее. Но иногда меня терзает вопрос о том, произойдет ли это вообще когда-нибудь.

В этом нелегко признаться, но некоторая часть меня больше не хочет подвергать Джеймса риску – не хочет снова пускаться в бега – из-за девушки, которая меня бросила. Из—за девушки, которая ушла от нас.

Я больше не знаю, что такое правильно, а что неправильно.

Я не знаю, кому я предан: Джеймсу и Джульетте.

Глава 16

Кенджи возвращается спустя всего лишь пару часов. На нем нет лица, его руки дрожат. Он тяжело дышит, взгляд лишен фокусировки; он опускается на диван, не говоря ни слова, и я уже паникую.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– В чем дело? – говорит Лили.

– Ты в порядке, бро? – спрашивает Йен.

Мы засыпаем его вопросами, и он не отвечает на них. Он смотрит прямо перед собой, не моргая. Он – отражение Касла, сидящего напротив него в кресле.

Наконец, после продолжительной тишины, он начинает говорить.

Два слова.

– Джульетта мертва.

Хаос.

Вопросы летят со всех сторон, раздаются приглушенные крики, все шокированы, все пребывают в ужасе, паникуют.

Я ошеломлен.

Мне кажется, что мой мозг парализовало, он не в состоянии обработать или усвоить эту информацию. Почему? Мне хочется спросить: как? Как? Как такое возможно?

Но я не могу говорить. Я застыл от ужаса. Горя.

– Ее выследил не Уорнер, – говорит Кенджи, слезы быстро струятся вниз по его лицу. – Это был Андерсон. Там были его люди. Они объявили об этом всего лишь пару часов назад, – говорит он, давясь словами.

– Они сказали о том, что разбомбили Омега Поинт, поймали Джульетту и убили ее сегодняшним утром. Верховный главнокомандующий уже отправился обратно в столицу.

– Нет, – мне нечем дышать.

– Мы должны были отправиться за ней, – говорит Кенджи. – Я должен был остаться там... должен был попытаться найти ее... это моя вина, – говорит он, запуская руки в волосы и сдерживая слезы. – Я виноват в том, что она умерла. Я должен был пойти за ней...

– Это не твоя вина, – говорит ему Йен, бросаясь к нему и хватая его за руки. – Не смей перекладывать ее на свои плечи.

– Мы потеряли многих людей, – говорит Лили. – Дорогих нам людей, которых мы не смогли спасти. Это не твоя вина. В самом деле. Мы сделали все, что могли.

Теперь все утешают Кенджи, пытаясь убедить его в том, что здесь не нужно искать виноватых. Никого нельзя в этом винить.

Но я не согласен с ними.

Я пячусь назад до тех пор, пока не соприкасаюсь со стеной, облокачиваясь на нее для поддержки. Я знаю, кто виноват. Я знаю, на ком лежит вся вина.

Джульетта мертва из—за меня.