Текст книги "Черный (ЛП)"

Автор книги: Т. Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24

Блэк

Неделя идет за неделей, но время тянется мучительно медленно. Не видеть ее, не обладать ею – пытка. Как ей удается заставлять меня почувствовать себя хоть немного живым, если, сколько себя помню, я чувствовал себя мертвым? Как кто-то настолько сломленный может пытаться помочь кому-то столь испорченному? Я стараюсь держаться подальше от нее, не звоню, не слежу и не преследую ее. Ей нужно время, и мне тоже нужно время, чтобы стереть ее следы из организма. Организма настолько сломленного, настолько жаждущего ее по причинам, которые я до сих пор не могу понять.

Звонит телефон, отрывая меня от мертвеца, лежащего у моих ног – очередная жертва, очередная жизнь. Этот мужчина был стар, старше тех, кого я обычно убиваю. Он боролся: сначала пытался подкупить меня, даже умолял. В конце все они умоляют или пытаются подкупить. Снова и снова предлагают деньги, упоминают семью или детей. Как будто все это может что-то значить для меня, как будто мне есть дело до их близких. Я просто не умею. Именно поэтому я так хорош в своем деле. Невозможно что-то почувствовать. И именно поэтому меня озадачивает сама идея о том, что я жажду Роуз, что меня тянет к ней. Я всегда хотел только одного – и это всегда был только секс. Но это наскучило мне, еще когда мне только исполнилось лет двадцать. Очередное влагалище, очередная победа – таков был девиз Джейка, но не мой. Лица всех, с кем я спал, слились в одно пятно. Я всякий раз гадал, зачем вообще занимался с ними сексом.

Я смотрю на номер вызывающего абонента, затем перевожу взгляд на труп. Мужчина лежит на бетоне, из раны на голове сочится кровь, образовывая аккуратную лужу на земле. Он сильно ударился головой после того, как я выстрелил в него. Еще больше грязи.

– Блэк... Блэк, это ты? – доносится ее голос до моих ушей.

Я молчу, не знаю, что сказать. Я бы мог сказать ей, что занят, что мне нужно избавиться от тела, но вместо этого сижу и жду, когда снова услышу ее голос. И при этом смотрю на бездыханное тело, лежащее у моих ног.

– Слушай, даже не знаю, как сказать… – она умолкает, ее голос дрожит, – …не одолжишь мне денег? Обещаю, что верну тебе все. Блэк… Блэк, ты там? Пожалуйста, ответь мне, – она явно очень расстроена. Честно говоря, никогда не думал, что она все же решится попросить, но теперь понимаю, что эти деньги, очевидно, очень нужны ей. К тому же, теперь у меня есть некоторые догадки, зачем они понадобились ей.

– Подъезжай ко мне через полчаса, – отвечаю я и сбрасываю вызов. Затем звоню ребятам, чтобы они приехали и забрали тело. Дело сделано. Я бросаю на труп свою визитку. Он поймет, почему весь пол залит кровью, и поймет, что это моих рук дело.

* * *

Когда я приезжаю домой, Роуз уже ждет меня. На ней короткое платье, а ноги так хороши, что кажется, будто сейчас они должны обхватывать мою талию, а каблуки ее туфель впиваться мне в зад. Глаза скрывают солнцезащитные очки, и я не вижу, как она на меня смотрит. Мне бы хотелось знать, о чем она думает. Что чувствует? Ее чувства всегда так явно отражаются в ее глазах, когда я вижу их. Наблюдая за мной из-за стекол очков, она расправляет плечи, и мне хочется сорвать их с ее лица, чтобы понять, что она скрывает от меня. Но вместо этого я прохожу мимо нее и захожу в дом. Роуз идет следом, стуча каблучками туфель.

Когда я вхожу, на диване сидит Хайден и ест чипсы. Он видит меня и улыбается, затем переводит взгляд на Роуз, и его улыбка становится еще шире. Я подхожу к нему и вытаскиваю из кармана немного мелочи. Он берет деньги и смотрит на меня.

– Сбегай в магазин, купи что-нибудь поесть, – Хайден охотно кивает головой, но по пути останавливается возле Роуз, которая так и стоит возле двери.

– Рад, что вы в порядке, мисс, – говорит он ей и убегает. А я стою и жду, пока она заговорит. Жду, что она что-то мне скажет. Все мои мысли сосредоточены на ней, на ее теле. Я представляю, что мог бы сделать с ним. Член набухает. Теперь это не проблема, если я думаю о ней. Я в очень сложном положении – сложнее некуда.

– Ничего мне не скажешь? – спрашивает она.

Я подхожу к ней – мне совершенно не нравится тон ее голоса – и срываю с нее очки. Она пытается прикрыть глаза руками и матерится. Я запрокидываю ее голову и вижу у нее под глазом синяк, и что она недавно плакала.

– Что случилось?

– Как будто тебя это волнует! – Роуз отворачивается в сторону, чтобы ей не нужно было смотреть на меня.

– Роуз… расскажи… мне… что… случилось? – я говорю медленно, растягивая каждое слово. Она снова смотрит на меня своими голубыми глазами. На сей раз взгляд тяжелый.

– Случился он! Все плохое в моей жизни случается только по его вине. Он случился, черт его подери! – кричит она, крепко сжав ладони в кулаки.

– Это ее отец?

Роуз не выглядит удивленной.

– Я видела, что ты следил за мной, – на ее лице насмешка. – Мне казалось, что ты больше не хочешь видеть меня? – дразнит меня она.

– Хочу, но будет лучше, если мы не будем видеться.

– Господи, из-за тебя мне хочется волосы на себе рвать, – возмущается она.

– Только при условии, что это буду делать я.

– У тебя столько заморочек, Блэк, – качает она головой, глядя на меня, затем подходит ближе. Когда она оказывается в пределах досягаемости, я тянусь к ней, чтобы коснуться пострадавшего глаза. Мне хочется унять боль, которую он причинил ей.

– Что ты хочешь, Роуз? – мой голос звучит спокойно, что нельзя сказать о моем теле. Я безудержно хочу ее. Роуз нервно топчется на месте, ее взгляд сосредоточен на ее руках. Она сжимает их в кулаки, и ногти впиваются в ладони.

– Мне нужны деньги.

– Сколько?

– Много… – поколебавшись, отвечает она.

Я достаю из кармана визитку, беру со стола ручку и протягиваю ей. Она смотрит на эти вещи.

– Это визитка, Блэк. Что ты предлагаешь мне с ней сделать? – я опускаю взгляд на визитку и только теперь понимаю, что дал ей. Огромная ошибка. Если бы Роуз только знала, как много значит этот кусочек картона, она бы не бросала на меня такие странные взгляды, как сейчас.

– Напиши сумму.

Роуз губами снимает колпачок с ручки, подходит к кухонному диванчику и садится. Она бросает взгляд на меня, а затем снова возвращается к визитке и начинает писать на ней. Затем Роуз нерешительно придвигает визитку поближе к себе.

– Не знаю, есть ли у тебя такая сумма. Если нет, пожалуйста, скажи сразу, и я буду искать деньги в другом месте.

Я протягиваю руку за визиткой. Она не отпускает ее, держит прижатой к груди.

– Роуз, визитку. Сейчас же.

– Не думаю, что решусь, – говорит она и собирается разорвать ее, поэтому я выхватываю визитку у нее из рук и быстро бросаю взгляд на написанную сумму. У меня гораздо больше денег, чем она просит; у меня повсюду спрятаны деньги и нужная ей сумма лежит под кроватью в моей спальне.

– Жди здесь, Роуз. Не шевелись… – Роуз хмурится. – Пообещай мне, что ты с места не сдвинешься.

– Шагу не сделаю, – обещает она. Я иду в спальню и вытаскиваю сумку из-под кровати. Там даже больше, чем ей нужно. Она может взять их все.

Роуз и правда не пошевелилась. Так и стоит там, зажав в одной руке ручку. Она поднимает голову и смотрит на меня, когда я вхожу на кухню. На ее лице загорается надежда, когда она видит сумку у меня в руках. Я протягиваю сумку ей, но Роуз не берет ее. Она просто стоит и переводит взгляд с меня на сумку, и обратно.

– У меня есть одно условие. Точнее даже два условия.

– Хорошо, – соглашается она.

– Ты возьмешь эти деньги, и больше я не хочу тебя видеть – это мое условие, – она распахивает глаза, и я вижу, что мои слова причинили ей боль. – И второе, деньги возвращать не нужно. Они твои, – я швыряю сумку ей в руки. Она ловит сумку обеими руками и прижимает к себе, как ребенка. Затем переводит взгляд с сумки на меня.

– Ты серьезно? – уточняет она, качая головой.

– Да, Роуз. Не пытайся больше связаться со мной.

– Но почему? – она роняет сумку на пол и переступает через нее, чтобы дотянуться до меня. Я стою на месте, наблюдая за каждым ее движением. Затем наклоняюсь ближе, мое дыхание касается ее уха. Я делаю глубокий вдох – Роуз пахнет божественно. Она мне никогда не надоест… никогда.

– Меня окружает тьма, Роуз. Если ты останешься со мной, возле меня, то тьма окружит и тебя. И она тебя поглотит. Лишит тебя всего.

– Я не боюсь тьмы, Блэк. Я уже была во тьме, но я вернулась, и ты тоже сможешь.

Я качаю головой. Она не понимает.

– Не пытайся связаться со мной снова, Роуз.

– Поцелуй меня. Поцелуй меня в последний раз, Лиам. Сделай это, – умоляет она; ее губы в нескольких миллиметрах от моих. Меня злит, что она называет меня этим именем. Я ведь не раз говорил ей не делать этого. Я обхватываю ее за шею, крепко сжимаю и притягиваю к себе. Наши губы соприкасаются, но не двигаются. Губами я ощущаю ее тяжелое дыхание, ее руки нерешительно касаются меня.

Это напоминает землетрясение. Тело потряхивает, под ногами дрожит земля. Гладкость ее губ захватывает, гипнотизирует. Вот что она делает со мной, заставляет меня забыть. Вынуждает хотеть сделать что-то, стать для нее тем, кем она захочет. Роуз приоткрывает губы, дает мне доступ, которым я пользуюсь. Я действую как жадный ублюдок: наши языки соприкасаются, переплетаются, танцуют свой собственный танец. Роуз касается меня, идет против правил, но я не останавливаю ее. Она кладет руки мне на талию, впивается ногтями в нее. Показывает… «говорит» мне, что она касается меня. Бросает мне вызов, чтобы я остановил ее. Ей удается расстегнуть мою рубашку и ладонями она касается моего голого живота. Я отстраняюсь, наши рты все еще открыты. Мы оба задыхаемся.

– Уходи, – велю я.

Губы Роуз припухли. Стали розовее, чем были всего пару секунд назад. Она не слушает, и я тянусь вперед, чтобы коснуться ее, вывести ее из транса. Она подпрыгивает, когда я касаюсь ее ребер. Ее рука, защищаясь, взлетает вверх.

– Что такое? – спрашиваю я, но она качает головой. Наклонившись, она подбирает сумку. Я хватаюсь за подол ее платья и задираю его вверх. Ее ребра покрыты черными и фиолетовыми синяками.

– Как это произошло?

– Не переживай, – Роуз снова качает головой и отступает назад, вынуждая меня отпустить ее платье.

– Это он сделал? – спрашиваю я, но она опять качает головой.

– Не переживай, Блэк, ты все равно не хочешь меня. Не хочешь видеть меня в своей жизни. Так что нет нужды переживать.

Я вижу, что она борется сама с собой, пытается держать свои чувства в узде, но ее ярко-голубые глаза выдают ее. И я знаю, что сейчас мой единственный шанс избавиться от нее. Сделать ей больно, заставить ее двигаться дальше.

– Ты права. А теперь уходи.

– Спасибо тебе, Блэк, – благодарит меня она, и надевает очки. После чего разворачивается и уходит, но замирает возле двери и поворачивает голову в мою сторону. – Темна его душа… – произносит она и уходит.

Глава 25

Роуз

Судебный процесс длился шесть утомительных месяцев, но оно того стоило. Шесть долгих, изнурительных месяцев борьбы и желания поскорее покончить с этим. Но результат стоил того. Я не выиграла, не получила права полного опекунства. Мать, исчезнувшая на несколько лет, с которой никак нельзя было связаться, не может получить таких прав, поэтому у меня будут выходные, и очень надеюсь, что рано или поздно у меня получится добиться равнозначной опеки. В зале суда Роджер посмотрел на меня так, словно следующий глоток воздуха, который я сделаю, будет последним. Робби оказался моим спасителем, и думаю, что именно из-за него Роджер осторожничал, разговаривая со мной или предпринимая какие-либо действия.

Я не подпускаю Робби к Изабель. Дело не в том, что он плохой – наоборот, очень хороший, – Робби замечательный. Но когда я забираю Изабель, то хочу, чтобы это время мы проводили с ней только вдвоем. Я эгоистка, но мое время с ней ограничено, а мне столько всего нужно наверстать.

– Мамочка, мамочка, там за дверью кто-то стоит, – кричит она, пока я на кухне. Влетев на кухню, она хватает печенье и убегает обратно на улицу покачаться на качелях. Я направляюсь к двери, но когда вижу высокую фигуру в черном, мое сердце сбивается с ритма. Но, когда он поворачивается ко мне, мой желудок успокаивается.

– Добрый день, чем могу помочь? – спрашиваю я, пока он осматривает меня с головы до ног.

– Она твоя? – спрашивает он, кивая головой в сторону задней части дома. Дома, который я смогла купить благодаря Блэку. Мужчине, которого я не видела, как мне кажется, целую вечность. Никто никогда не целовал меня и не давал мне почувствовать себя так, как он. Его вопрос застал меня врасплох. Не знаю, зачем он спрашивает меня об этом. Как-то грубо.

– Могу я вам помочь, мистер?

Он улыбается, заметив, что я не ответила на его вопрос.

– Нет, ты сообщила мне все, что нужно. Хорошего дня, Роуз, – мое имя срывается с его губ, на которых играет мрачная усмешка. Меня бросает в дрожь и, захлопнув дверь, я закрываю ее на ключ.

Этому мужчине удалось потрясти меня, поэтому, когда менее чем через десять минут в дверь снова стучат, мне страшно открывать ее. Я боюсь того, что может оказаться по ту сторону двери. Стук повторяется, и, услышав его, в коридор вбегает Изабель. На ее личике сияет улыбка. Я благодарю судьбу, что моя дочь похожа на меня. Не знаю, смогла бы я выдержать, если бы изо дня в день мне пришлось смотреть на копию Роджера.

– Дверь, мам, – напоминает Изабель и проходит мимо меня, качая головой, очевидно решив, что я игнорирую стук или просто не слышу его. Изабель всего пять лет, и она самое настоящее солнышко. Я останавливаю ее, прежде чем она успевает дойти до двери, и подхватываю на руки. Моя девочка смеется, когда я начинаю щекотать ее, и ее улыбка рассеивает мои тревоги.

Крепко прижимая ее к себе, я открываю дверь и снова оказываюсь захвачена врасплох. На сей раз совершенно по другой причине. На пороге стоит моя мать – более старая копия меня – и переводит взгляд с Изабель на меня, и обратно. Она прижимает ладонь к губам и громко ахает.

– Она так похожа на тебя, – наконец, говорит она.

Я не отвечаю. Отсутствие ответа, кажется, огорчает ее. Прячась, Изабель зарывается личиком мне в волосы. Мама замечает реакцию Изабель и из ее глаз начинают течь слезы.

– Я хотела сказать, что мне жаль. Мне так жаль, Роуз, – она качает головой. – Я не знала. Кейси все мне объяснила. Мне следовало поверить тебе.

– Прекрати, пожалуйста, – прерываю я ее излияния и опускаю Изабель вниз. – Иди поиграй со своими Барби, милая. Мне нужно поговорить с этой леди, ладно? – Изабель кивает и бросает взгляд на мою мать, после чего убегает по коридору в свою комнату.

– Ты хорошо с ней обращаешься, – отмечает моя мать, вытирая мокрые щеки.

– В самом деле? Ты так считаешь? В последний раз, когда я с тобой разговаривала, я была никчемностью, которой нельзя находиться рядом с ней, – язвлю я в ответ, когда в памяти всплывает суровая правда того, как она разговаривала со мной.

– Я не знала. Все, что он говорил… а ты, казалось… казалось, делала все неправильно. Я просто хотела для нее самого лучшего, Роуз.

– Но не то, что лучше для меня? Твоей родной дочери.

– Для меня ты под номером один в списке приоритетов, всегда была. Я долгие годы искала тебя.

– Видимо, недостаточно усердно.

– Мы можем начать все сначала?

– Не думаю, что сейчас подходящее для этого время. Я прошу тебя уйти. Роджер уже едет, чтобы забрать ее, а мне не хочется тратить наше с Изабель время на пустые споры с тобой.

– Ладно, – наконец-то соглашается она, но в этот момент как раз подъезжает Роджер. Его подружка, гордо восседающая на переднем сиденье, поправляет макияж. Она даже не поднимает голову, ей все равно. Роджер замечает мою мать, но сразу же проходит в дом, мимо нее. Я закрываю дверь перед ее носом и следую за ним.

– С кем ты трахалась, чтобы купить этот дом, Роуз? – задает мне вопрос Роджер, оглядываясь вокруг. Я только недавно переехала. Сначала я обустроила комнату Изабель, над остальными комнатами еще придется потрудиться.

Я игнорирую его нападки и направляюсь в комнату дочери. Изабель сидит на полу и играет в куклы, как я ее и попросила. Когда она замечает меня, на ее лице расцветает улыбка, и она бежит ко мне, но Роджер проталкивается мимо меня в комнату, хватает ее за руку и дергает к себе. Изабель недовольно мотает головой, и мое сердце разрывается.

– Пора идти, Изабель, – велит он, поднимает голову и бросает на меня свой самый жуткий взгляд.

– Пока, детка. Увидимся в следующие выходные, хорошо? – малышка смотрит на меня глазами такого же цвета, как мои, и кивает. Я провожаю их и машу ей рукой, пока она забирается в машину. Роджер притормаживает у двери, а затем подходит ко мне.

– Не пытайся бороться со мной за нее. Для тебя это закончится плохо.

– Она и моя дочь. Я не намерена выслушивать твои угрозы, – я качаю головой, а он улыбается.

– В следующий раз будет хуже, чем наркотики, Роуз. Я просто уничтожу тебя, – Роджер буквально кипит от ярости. Я отступаю, пока не оказываюсь на пороге дома, и захлопываю дверь у него перед носом. Все мои тревоги по поводу незнакомца растворились, так как теперь мне следует волноваться скорее о том, что запланировал Роджер. Он вполне способен причинить мне боль, в этом я ничуть не сомневаюсь.

* * *

Я видела Блэка один раз. Он наблюдал за мной, его глаза следили за каждым моим движением. Он не знал, что я заметила его, на мне были очки, и я наблюдала, как он следит за мной. Я тогда вышла из здания суда и пребывала в смятении. Меня поразило, что мне удалось увидеть его хотя бы краем глаза. Но, увидев его, я забыла обо всех невзгодах. В жизни мелькнул лучик света. Он, видимо, уехал почти сразу же после того, как вслед за мной вышел Робби и положил руку мне на талию. Я подняла голову, чтобы снова посмотреть на Блэка, но он просто испарился.

Робби приезжает ко мне почти каждый день после работы. Обычно он приносит вино или цветы, или еду на вынос – каждый раз что-нибудь новое. Кроме поцелуев у нас с ним ничего нет. Знаю, что он хочет большего, чувствую это по тому, как он целует меня. По тому, как крепко прижимает к себе. Мне он кажется симпатичным – Робби очень обаятельный – и я понимаю, как мне повезло, что у меня есть такой человек рядом. Человек, который заботится обо всем, что касается меня и того, что я делаю. Просто все это мне кажется неправильным, хотя, по сути, и не должно бы, ведь я больше не с ним. И уже очень давно. Думаю, пришло время двигаться дальше. Позволить Робби войти в мою жизнь.

Он, кстати, должен приехать с минуты на минуту. На мне шелковая ночнушка. Она облегает во всех нужных местах и выставляет ложбинку на показ. Я уложила волосы в сексуальный неряшливый пучок, губы накрасила красной помадой в тон к сорочке. Услышав звонок в дверь, я набрасываю на плечи шелковый халатик и открываю дверь. Робби широко улыбается, оглядывая меня. На нем джинсы и белая футболка. Когда я смотрю на него, по-настоящему смотрю, он очень привлекательно выглядит, занимается в зале и уважает меня. Например, прямо сейчас у него в руках букет цветов и коробка конфет. Я забираю их у него из рук и целую его в щеку, а он, желая большего, наклоняется и, едва касаясь, обнимает меня за талию. Я отступаю, и, схватив его за руку, тяну внутрь. Робби закрывает дверь бедром и охотно следует за мной.

– Останешься на ночь? – спрашиваю я, и он выглядит потрясенным. Я никогда не позволяла ему оставаться на ночь. Наши отношения, если их так можно назвать, странные. Для меня это скорее дружба, но не для него.

– Серьезно? – спрашивает он, не веря своему счастью. Я киваю головой, и он улыбается.

Глава 26

Блэк

Время пришло – я больше не могу защищать ее, как бы сильно ни пытался. Все уже в курсе. Знают, кто она. Ее жизнь близка к завершению. И в настоящий момент, я ничего не могу поделать с этим. Я не в состоянии защитить ее. Я наблюдал за ней несколько месяцев, но не приближался к ней. Я сохранял безопасную дистанцию. Она все еще с этим мужчиной, с копом. Я его знаю, он изменился. Он был одним из первых следователей, когда я совершил свое первое убийство. В итоге он догадался, что это я, но у него не было веских доказательств, чтобы подтвердить догадки.

Сидя снаружи, я наблюдаю, как члены клуба выходят из здания, но только трое уезжают – Президент, Джейк и еще один новобранец. Они не замечают меня, и я следую за ними в город. Паника накрывает меня, когда они сворачивают на улицу, где теперь живет Роуз. Парни держатся поодаль, а Президент едет вперед. Он притормаживает возле дома Роуз, слезает с байка и подходит к двери. Роуз открывает дверь и улыбается. Я сосредотачиваю свое внимание на ней, наблюдаю за ее реакцией. Она морщится, ей не нравится то, что он ей говорит. Затем она закрывает дверь. Президент снова надевает шлем, кивает парням, и они уезжают.

Я же сижу и раздумываю, как поступить. Должен ли я защищать ее? Я запутался, совершенно запутался. Но ее дочь не должна проходить через то, что пришлось в свое время пройти мне. Никто не должен оказываться в ситуации, в которой оказался я. Никогда.

Лиам

Пятнадцать лет

Я не всегда был плохим парнем, и меня не всегда били. Когда-то меня любили. Хотя вместе с этой любовью пришла и любовь жестокого человека, который вытворял ужасные вещи с моей матерью, когда никого не было поблизости. Мама любила пламенно, и это пламя могло осветить все вокруг. То, как она улыбалась, танцевала, обнимала – незабываемые ощущения. Она во все вкладывала душу, но у нее был ужасный вкус на мужчин. И мой отчим не оказался исключением.

Помню тот день так же отчетливо, как будто это было вчера. Тот день стал поворотным в моей жизни, в тот день я начал делать плохие вещи, в тот день я стал плохим. Я вовремя собрался в школу, мама поцеловала меня в щеку на прощанье и сказала, что очень сильно любит меня.

Мне следовало понять, что что-то не так, так как слова, которые она сказала мне, звучали не так, как обычно. Словно она хотела, чтобы я запечатлел их в памяти.

– Я очень сильно люблю тебя, Лиам. Никогда… никогда не забывай об этом. Ты мое солнышко.

Эти слова до сих пор не дают мне покоя. Взгляд ее зеленых глаз, то, как она обнимала меня дольше положенного. Мне следовало остаться дома.

У нас было немого вещей. Мы жили в двухкомнатной квартире. Гостиная служила мне спальней, но я не жаловался, мне было этого достаточно. С мамой у меня не было поводов для жалоб.

В тот день, когда я вернулся домой со школы, в доме было тихо. Обычно дома у нас шумно, всегда какие-нибудь звуки – готовка, песенки, еще что-то. Мама всегда чем-нибудь занята.

Я попытался открыть двери, но что-то изнутри мешало мне сделать это. Я стал звать маму, но она не откликнулась. Тогда я пнул дверь, и она распахнулась. Свет в доме был выключен, окна зашторены. В квартире ощущался какой-то жуткий запах, который тревожил меня.

Сначала я включил свет на кухне. Там все было разгромлено. Все, что украшало стены – мои ежегодные школьные фотографии – было сметено на пол. Я прошел в ее комнату, даже не потрудившись заглянуть в другие места. Там никого не оказалось, только на кровати виднелась кровь. Сердце пустилось вскачь и меня начало трясти. Тогда я побежал в последнюю комнату, которую не проверил. Туда, где спал я – в мою спальню.

Я рухнул на колени, дыхание сперло и мне пришлось приложить усилия, чтобы сделать следующий глоток воздуха. Мама лежала на моей кровати. Вокруг ее шеи было намотано одеяло, а вся кровать была в засохшей крови. Меня вырвало, а затем я пополз к ней. Прикоснувшись к ней, я почувствовал холодную кожу, потому попытался согреть ее. Но у меня ничего не вышло. Она так закоченела, что я не смог переместить ее.

Когда поднял подушку, я заметил в ее руке визитку. Мне это показалось странным: одна единственная визитка, лежащая там. И тогда я прочел надпись. «Смерть призывает смерть».

Я уже видел это высказывание раньше. Эти слова были вытатуированы на одном человеке, очень могущественном человеке, человеке, которого мне хотелось убить и заставить его заплатить за то, что он сделал.

Теперь я известен всем как Блэк. Черный, как ночное небо, черный, как засохшая кровь моей матери. Я отомщу за нее, а затем медленно… уничтожу его. (Примеч. Блэк (Black – англ.) на русский переводится как черный).

Решение принято. Ее дочери не придется пройти через то, через что прошел я. В какой-то момент воспоминания о матери померкли, и я забыл, зачем вообще занимаюсь тем, чем занимаюсь. Но теперь я вспомнил и не допущу, чтобы подобное случилось еще раз.

* * *

Я видел, что коп вошел, но мне все равно. Ему придется уйти, так как нам с ней надо поговорить. Роуз пора узнать правду.

Я громко стучу в дверь. До меня доносится шарканье, а затем дверь распахивается, и на пороге показывается Роуз в коротенькой ночнушке. Во мне вспыхивает желание сорвать ее с нее. Обвожу ее взглядом с головы до ног, изучая каждый миллиметр. Когда я, наконец-то, поднимаю голову и смотрю ей в глаза, они пылают, словно расплавленное серебро. Привычная голубизна исчезла. Она злится, злится на меня. Судя по тому, как она впилась в меня взглядом и как мечет смертоносные стрелы, она, кажется, готова кастрировать меня. На мгновенье меня одолевает страх за мой член, но вместе с тем мне хочется поделиться им с ней.

– Ты не вовремя, – гневно выпаливает она и пытается захлопнуть дверь у меня перед носом. Я успеваю просунуть ногу в щель, и в этот момент из комнаты выходит полицейский. Он без рубашки, все лицо перепачкано красной помадой Роуз. Кровь начинает закипать, и я крепко сжимаю руки в кулаки. Парень смотрит на меня с удивлением, которое быстро сменяется яростью. Он хватает Роуз за бедра и заталкивает себе за спину, вставая между нами. Роуз кажется удивленной.

– Уходи, – враждебно велит он.

– Роуз, – зову я ее, заглядывая ему за спину. Игнорируя его. – Помнишь, как я сделал кое-что для тебя? Так вот, теперь ты должна кое-что сделать для меня, – она закрывает глаза, а этот придурок переводит взгляд на нее, а затем обратно на меня. – Вели ему уйти, – требую я, наблюдая за ней.

– Не думаю. Это ты уйдешь.

Он собирается захлопнуть дверь у меня перед носом, но Роуз останавливает его.

– Прости, но мне, правда, нужно поговорить с ним, – извиняется она перед этим мудаком.

– Я не уйду, и ты ему ничего не должна, – коп скрещивает руки на груди: кулаки плотно сжаты, лицо напряженное, зубы стиснуты.

Я протискиваюсь мимо них и осматриваюсь. Я слышу злость в его голосе, когда она снова просит его уйти. Затем слышу, как дверь за ним захлопывается с таким грохотом, словно сейчас с петель слетит.

По всему дому расставлены букеты цветов, на столике у дивана стоят два бокала с шампанским, а на полу валяется ее халатик. Теперь я понимаю, почему он так разозлился; он решил, что ему наконец-то повезло, и я, не сдержавшись, смеюсь. Тупой козел.

– Поверить не могу, что ты так поступил! – в ее голосе отчетливо слышится раздражение. Она подхватывает халатик и натягивает его, скрывая свое тело от меня.

– А что такого? У него все равно бы не вышло трахнуть тебя так, как я могу, – Роуз открывает рот, затем снова его закрывает, даже не удосужившись ответить мне. – Скучаешь по мне, Роуз? Скучаешь по тому, как я заставляю тебя кричать?

Она стоит, не двигаясь и не отвечая мне. Я делаю шаг к ней. Зачем? Сам не знаю. В моих мыслях только она, и я забыл, зачем пришел сюда.

– Ты хотел поговорить, Блэк, а не трахнуть меня, – она сверлит меня взглядом, но ее желание очевидно, и мой член становится еще тверже.

– Я передумал. Сотри это дерьмо с губ и возвращайся, чтобы я мог взять тебя.

– Отвали, – зло выплевывает она, но напряженные соски проглядывают сквозь тонкую ткань халата.

Я делаю шаг вперед и щипаю ее за один сосок. Она взвизгивает и отскакивает назад.

– Просто сними одежду, тогда мне будет проще проникнуть в тебя, – говорю я и начинаю расстегивать брюки, затем вытаскиваю ремень и снимаю рубашку.

Роуз стоит и наблюдает за мной, но не двигается. Я сбрасываю рубашку на пол, а Роуз начинает мяться на одном месте. Я сбрасываю туфли, затем брюки. И вот я стою перед ней полностью обнаженный и твердый, как скала.

– Я не могу сделать это, – отказывается она и выпускает полы халата, открывая вид на декольте. Роуз качает головой из стороны в сторону, но ее глаза говорят обратное. – Если мне будет можно коснуться тебя. Если я смогу касаться тебя, где пожелаю, я разрешу тебе взять меня, – заявляет она, на сей раз глядя на меня.

Разум вопит мне «нет», но телу плевать. Оно хочет ее. Все, что угодно, лишь бы взять ее.

– Только аккуратно, – в итоге сдаюсь я.

Роуз расплывается в улыбке и спускает бретельки ночнушки с плеч. Та соскальзывает на пол, и передо мной стоит Роуз – нагая и испытывающая желание. Я делаю шаг вперед и тянусь к ней, но она вскидывает руку, останавливая меня. Наклонившись вперед, она целует меня в грудь, затем прокладывает дорожку поцелуев вниз. Роуз целует меня в центр груди, потом в живот, и опускается ниже и ниже, пока не оказывается на коленях передо мной. Она целует мой член, и мое дыхание становится более тяжелым, нежели от ее прикосновений. Она поднимает руки и обхватывает меня за зад. Затем берет меня в рот, принимает всю длину члена, и с моих губ срывается громкий стон.

Блядь.

Ее руки лежат на моей заднице, она сжимает ее, губами обхватывая мой член, удовлетворяя меня. Я пришел, чтобы защитить Роуз, а теперь собираюсь поиметь ее. В моей жизни все так чертовски запутано.