Текст книги "Король Восточной долины (СИ)"

Автор книги: Т. Бердникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

У него было время до вечера, и он рассчитывал провести его с пользой.

***

Он остановился напротив большого особняка, скрывающегося за забором с массивными воротами в нем, и с интересом склонил голову набок.

Так-так. Значит, вот где прячется от посторонних глаз мистер Пол Галейн, известный в определенных кругах как Цыган. Любопытно, он все еще носит серьгу в ухе?

Наблюдатель усмехнулся и слегка покачал головой. Он пришел сюда, памятуя о дружбе, связывающей Шона Рэдзеро с этим человеком, памятуя о том, как они живо обсуждали что-то в последний раз, когда он видел их… Каковы шансы, что Галейн может прояснить загадочные намеки Диктора и его странное поведение?

Мужчина в раздумье коснулся подбородка. Да, странное, очень странное поведение. Если учесть, что Рэдзеро некогда работал на Треса, если учесть его нежелание признавать то, что бывший босс жив, внезапное намерение свести Хищника с его жертвой выглядело, по меньшей мере, непонятно. По большей же – откровенно подозрительно, и Арчибальд не удивился бы, обнаружив по приходу ловушку.

Может быть, Пол Галейн сумеет что-то прояснить – он ведь, кажется, респектабельный бизнесмен, законопослушный человек, вряд ли он пожелает потворствовать преступнику. Правда, с тем же успехом можно предположить, что мужчина не захочет говорить ничего Альфе, зная, что тот тоже далеко не ангел.

Он усмехнулся, окидывая оценивающим взглядом забор вокруг особняка Цыгана. Высоковат, но перелезть вполне возможно, надо лишь выбрать место и подходящее время, когда его никто не заметит.

Место, впрочем, он уже наметил. Вон там, немного левее входа, перегороженного воротами, где забор ненадолго нырял за кусты и деревья, буйно разросшиеся здесь. Осталось выбрать время, но Молле не ждал проблем и с этим. Люди по улице почти не ходили, проезжали разве что на автомобилях, и мужчина прекрасно понимал, что водитель, будучи сосредоточен на дороге, заметит залезающего на чужую частную территорию нарушителя намного реже, чем обычный пешеход. А даже если и заметит – сделать ничего не успеет, проедет мимо.

Он хмыкнул и, привычным движением поправив воротник пальто, легко пересек не слишком оживленную автомобильную трассу, уверенно скрываясь в тени деревьев и кустов. Там он, быстро оглядевшись по сторонам и, удостоверившись, что никто на него не смотрит, скинул пальто и уверенным движением забросил его на забор. После чего подпрыгнул сам и, уцепившись за верхнюю часть последнего, ловко подтянулся на руках, закидывая сначала одну ногу, затем другую.

Спрыгнул с той стороны и, оглянувшись, сдернул висящее на заборе пальто, вновь надевая его.

Вот и все. Среди белого дня забрался на участок чужого особняка и остался совершенно незамеченным. Да, Пол Галейн беспечен – ни охраны, ни сигнализации… Пожалуй, следует дать ему добрый дружеский совет.

Альфа ухмыльнулся и, не желая оттягивать момент приятной встречи, уверенно зашагал по газону, похоже, никогда не знавшему человеческой ноги, к высокому крыльцу красивого особняка.

Хозяина его он не боялся – слишком хорошо знал его, и прекрасно понимал, что в драку тот не полезет, да и полицию вызовет вряд ли. В конечном итоге, в деле спасения его дяди Энди*, он, Арчи, сыграл далеко не последнюю роль.

Впрочем, первым человеком, с которым Хищнику довелось встретиться на территории этого особняка, оказался отнюдь не его хозяин. Им оказался тот, кого увидеть мужчина не ожидал совершенно, тот, кого видеть он не хотел смертельно и с кем предпочел бы никогда не встречаться.

Да, ненависть его осталась в прошлом. Да, пережитое вместе ненадолго сблизило, сплотило их. Но от застарелой неприязни избавиться он не мог никак, да и, говоря начистоту, не пытался. В ней уже не было желания убить, не было бешенной ярости, не было ничего, что подпитывало его ненависть прежде, – теперь это была просто неприязнь, антипатия, ровное и спокойное недовольство человеком, которого он знал слишком давно.

Завидев его, выходящего из особняка и дружески прощающегося с хозяином, Арчи на секунду замер, недоверчиво хмуря брови, а затем, не желая таиться, резко произнес, убежденный, что будет услышан:

– Доминик.

Названный Домиником мужчина, который, говоря начистоту, услышать голос этого человека здесь тоже не ожидал, удивленно обернулся, вскидывая брови. Выглянувший из-за его плеча хозяин дома, обнаружив незваного гостя, нахмурился.

– Возле моего дома не принято ходить по газонам, – неприязненно процедил он: в отношении своего участка Пол был очень щепетилен.

Молле равнодушно глянул на него.

– Да мне плевать, – бросил он и, сунув одну руку в карман пальто, немного склонил голову набок, – Что ты забыл здесь, Конте?

Доминик Конте, усмехнувшись, шагнул чуть вперед, все-таки покидая дом, хотя и подозревая, что сейчас придется вернуться в него вновь.

– Во-первых, здравствуй, – осадил он Хищника приветливой улыбкой, – А во-вторых, этот вопрос должен быть адресован скорее к тебе, Арчибальд. Ты же забрался на чужую частную территорию!

– Кстати, как? – вставил Галейн, недовольно дергая себя за серьгу, по-прежнему болтающуюся в ухе, – Сигнализация у меня, вроде бы, включена, да и камеры… хотя я был занят, чтобы смотреть на них.

Молле насмешливо улыбнулся, переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого. То, что дела у них, судя по всему, общие, было понятно и интересовало немало.

– Могу я узнать, чем именно?

Цыган очаровательно улыбнулся.

– Я так не думаю, – спокойно ответил он и, тяжело вздохнув, приглашающе махнул рукой, – Заходи, раз пришел, Альфа. Не знаю, зачем явился, но подозреваю, что пришел ты ко мне, а не к Нику.

Доминик неспешно опустил подбородок, сверля явившегося без приглашения гостя проницательным взглядом.

– Справедливо… – медленно молвил он и, шагнув в сторону, демонстративно указал на входную дверь, – Заходи, Арчи, поболтаем. Хотя, признаться, я в голову не могу взять, чем мы можем помочь тебе.

Хищник приподнял подбородок и, двигаясь очень неторопливо, почти вальяжно, с грацией тигра приблизился к крыльцу, на котором стоял объект его недавней ненависти. Видеть Конте все еще было неприятно, беседовать с ним – тем более, однако, выбора ситуация не предоставляла.

– Ты – ничем, – коротко отозвался, тем не менее, он, останавливаясь у подножия лестницы и переводя взгляд на хозяина особняка, – А вот к тебе, Цыган, у меня есть занимательный разговор… – мужчина немного сузил темные глаза, отслеживая реакцию собеседника и внушительно вымолвил, – Трес.

Доминик, сам наблюдающий за старым знакомым с большим вниманием, недоуменно нахмурился. Таких вещей с Полом он не обсуждал, область их интересов лежала в другой плоскости, поэтому сейчас мужчина был нескрываемо изумлен.

– До меня доходили слухи о смерти Треса, – он немного повернул голову вбок, – С чего вдруг он заинтересовал тебя?

Альфа досадливо вздохнул и, сознавая, что давать какие-то объяснения все-таки придется, неприязненно покосился на него. Ответ он надеялся получить от другого и другой, поэтому вмешательство было ему, мягко говоря, не слишком приятно.

– Скажи, Ник… – проникновенно начал он, медленно поворачивая голову и взирая на старого знакомого в упор, – Вы что, сговорились? Сначала я встретил попытавшегося задержать меня Дерека, потом Карла… теперь под ногами у меня путаешься ты. Не соблаговолишь отойти в сторону, чтобы я мог спокойно побеседовать, не слушая глупых вопросов?

Отпор был резок, и Конте, без особой охоты капитулируя, поднял руки вверх, отступая на шаг. Вступать в полемику с опасным преступником в его планы сейчас как-то не входило.

Арчибальд, удовлетворенный этим, легко поднялся по ступеням наверх и, не желая и дольше задерживаться на улице, уверенно вошел в дом, слегка потеснив его хозяина. В том, что Ник Конте последует за ним, мужчина не сомневался и не ошибся.

– Итак, Трес, – Молле остановился в прихожей и, сунув руки в карманы пальто, склонил голову набок, вглядываясь в мрачноватого Цыгана, – Мне известно, что он жив, Пол. Что Диктор виделся с ним, даже более – Диктор пообещал устроить нашу с ним встречу. И вот это мне странно более всего, – он прищурился, не переставая сверлить собеседника взглядом, – Он сказал, чтобы я явился в особняк к семи вечера, поклявшись, что кроме Треса, там никого не будет. Учитывая, что мне известно о его прошлой связи с этим человеком, такой альтруизм вызывает подозрение. Что ты можешь об этом сказать?

Галейн, выслушавший его с нескрываемым любопытством, внезапно ухмыльнулся и, быстро облизав губы, попытался скрыть ухмылку. Ему, судя по всему, ситуация внезапно показалась забавной.

– Больше он ничего не говорил? Знаешь… Трес ведь прячет лицо обычно, – он куснул себя за губу, – Уверен, что сумеешь узнать его?

Арчи помрачнел. Происходящее ему нравилось с каждым мигом все меньше и меньше – мужчина чувствовал, что из него делают дурака, и испытывал в связи с этим обоснованное раздражение.

– Диктор обронил, что, увидев Треса, я не захочу убивать его, – он нахмурился, – Тебе известно, что это значит?

Пол, не в силах сдержаться, негромко хохотнул и, прикрыв рот рукой, слегка покачал головой.

– Известно, – оспаривать очевидное он не стал, – И, поверь, Хищник, увидев Треса, ты и в самом деле не пожелаешь убивать его… Но, честно говоря, я не хочу портить тебе сюрприз. Дождись семи вечера и, поверь, никаких ловушек Шон готовить тебе не будет. Ему нет в этом нужды.

Арчибальд резким движением поднял подбородок; в глазах его появилось что-то пугающее. Ему готовили какую-то подставу, какую-то ловушку, смысла которой он никак не мог понять, его обставляли, как мальчишку, и это неимоверно бесило, но поделать он с этим ничего не мог.

– Как же мне жаль… – неспешно вымолвил он, окидывая собеседника долгим взглядом, – Что я не могу пытать тебя, Галейн. Не хочу, чтобы вмешался Доминик и усложнил ситуацию еще больше, – он бросил мрачный взгляд на упомянутого мужчину и, гордо выпрямившись, процедил, – Припомню тебе это во время встречи наедине, – и, не прибавив больше ни слова, решительно вышел, покидая особняк и с хлопком закрывая за собою дверь.

Доминик, сам ничего не понявший, хмурясь, проводил его взглядом, затем повернулся к давящемуся смехом Полу. Что происходит, он не знал.

– Так, – Галейн откровенно смеялся, и Конте это почему-то очень не нравилось, – Он ушел, теперь можешь рассказать мне. Что за шутку вы решили провернуть с Арчибальдом? Чем тебя так насмешили его слова?

– Я скажу, – Цыган, пытаясь погасить улыбку, помахал перед собою рукой, – Но клянись, что не испортишь Хищнику сюрприз, Ник! Клянись, потому что, поверь, это стоит того. Видишь ли… – мужчина глубоко вздохнул, успокаивая веселье, – Трес – брат-близнец Кевина. А за Кевина, как нам всем известно, Арчибальд готов едва ли не жизнь отдать…

* Т. Бердникова, «Проклятие с шипами»

6

Услышав дверной звонок, Кевин, на правах хозяина дома, легко поднялся на ноги и отправился открывать. Его брат, новоявленный Карвер, остался с родителями в гостиной, продолжая совершенно по-детски радоваться обретенному имени и, казалось бы, обретенной вместе с ним семье.

Он и в самом деле чувствовал себя сейчас живым, ощущал себя полноценной личностью, отдельным человеком, перестав быть тенью своего брата и был безумно счастлив этому.

Кевин, в свой черед счастливый обретению брата, совершенно не желающий думать о грозящих тому опасностях, услышав смех из гостиной, улыбнулся и уверенно распахнул дверь.

Высокий светловолосый молодой человек, стоящий чуть ближе к ней, чем его спутник, приветливо кивнул, протягивая руку для пожатия.

– Я привез, кого просили. Как знакомство?

Парень, отвечая на рукопожатие, мельком оглянулся через плечо на дверь гостиной, из которой долетали веселые голоса и, улыбнувшись шире, глубоко вздохнул.

– Лучше быть не может. Надеюсь… – он перевел взгляд на спутника гостя, – Ты не испортишь всем настроение плохими новостями, Дикс?

– Сколько повторять, что Диксом меня имеет право называть лишь Шон? – Гилберт, поморщившись, сам приветливо пожал руку приятеля и, первым зайдя внутрь, сунул руки в карманы куртки, – Настроение я портить никому не собираюсь, Кевин, хотя бы потому, что пока не сделал для себя однозначного вывода. Надо поговорить с Тресом.

Кевин приветливо указал ему на дверь гостиной, потом на секунду замялся и жестом пригласил зайти в дом и Рэдзеро.

Сейчас ему предстояло как-то представить двоих незнакомцев своим родителям и, если насчет Гилберта проблем возникнуть не могло, то вот с Шоном они могли появиться. Потому что, хотя за последние месяцы блондин и стал намного более общителен и открыт для новых знакомств, хотя даже Энни, прежде боявшаяся его до дрожи в коленях, ныне легко принимала молодого человека в своем доме, весело болтая с ним обо всем на свете, парень этот по-прежнему оставался до некоторой степени преступником. Выполняя обязанности телохранителя Пола Галейна, он одновременно и возглавлял криминальную общественность Чикаго вместо Треса, и пугать родителей, представляя Диктора таким образом, Кевину не хотелось.

С другой стороны, нельзя было забывать и о феноменальном красноречии Шона – при случае он, наверное, был вполне способен и оправдать сам себя, обелив собственный негативный образ. Главное, чтобы сам захотел сделать это…

Хилхэнд чуть нахмурился и, решительно проследовав в гостиную, остановился на ее пороге, начиная обстоятельно знакомить всех между собой.

– Это мои… наши родители – мистер и миссис Хилхэнд, – представил он свою семью и, оглянувшись на Диксона, который, в общем-то, не был знаком ни с кем из присутствующих, перевел взгляд на брата, – А это… – он умолк, толком не зная, что и сказать. То, кто перед ним, Гилберт наверняка понимал, и представлять его было бы глупо.

Шон, решительно перехватывая инициативу у немного замявшегося друга, легко шагнул вперед, лучась приветливой улыбкой.

– Рад знакомству с родителями моего друга. Шон Рэдзеро, к вашим услугам.

Райдер Хилхэнд, переглянувшись с супругой, поднялся на ноги, протягивая ему руку.

– Знаменитый Диктор? – он усмехнулся, растягивая губы в улыбке, – Наслышан. Спасибо, что спасли жизнь нашему сыну на островах.

– Огромное спасибо! – прибавила его жена, немного подаваясь вперед, – Мы безмерно благодарны вам, мистер Рэдзеро! Если бы Кевин…

– Можно просто Шон, – Диктор, безусловно, польщенный благодарностью, кивнул и, повернувшись вполоборота к выходу, вытянул руку, указывая на своего замершего у дверей спутника, – А это Гилберт, человек, который… Которого меня просили привезти.

– Коллега Кевина, – Диксон, наконец отстранившись от дверного косяка, вежливо кивнул родителям молодых людей и, не скрываясь устремил все свое внимание на парня, сидящего на диване. Несколько секунд он молчал, затем, приблизившись, скованно улыбнулся.

– Значит, это и есть знаменитый Кев?

Трес широко улыбнулся, сверкнув в улыбке белыми зубами.

– Карвер. Рад знакомству… – он неспешно протянул руку для пожатия, цедя сквозь сжатые зубы, – Мистер Дикс.

– Диксон, – собеседник, ответив улыбкой уже несколько менее скованной, пожал протянутую руку и не преминул уточнить, – Гилберт Диксон. Почему Карвер?

– Потому что я решил сменить имя во избежание путаницы и возможных проблем, – Трес немного выпрямился, щуря изумрудно-зеленые глаза, – Надеюсь, могу рассчитывать на ваше молчание, мистер Диксон?

Гилберт безмолвно поднял обе руки вверх, как бы говоря, что по-другому поступить и не может и, оглядевшись, аккуратно присел на небольшой стульчик, стоящий как раз напротив дивана.

– Итак… – он вгляделся в собеседника внимательнее, переходя на более фамильярную форму общения, – Тень Кевина, наконец, обрела форму полноценного человека. Поздравляю, Карвер. Что ты хотел узнать от меня?

Карвер легко закинул ногу на ногу, сцепляя руки в замок и кладя их на колено. Губы его тронула легкая насмешливая улыбка.

– Человек, который знает все, знает далеко не все? – он хмыкнул, переводя взгляд на Шона, – А я-то думал, ты объяснил ему, Диктор.

Блондин быстро, очень остро улыбнулся. Поведение Треса, Карвера, как он теперь предпочитал называть себя, вполне соответствовало тому, что помнил парень, и это следовало как-то исправить.

– Не наглей, босс. Я рассказал Диксу все, что рассказал мне ты, но он хочет услышать рассказ от тебя лично. С моих слов ему многое оказалось непонятно.

Парень фыркнул, недовольно передергивая плечами. Повторять двадцать раз одно и то же ему порядком осточертело.

– Что тебе непонятно, Гилберт? – он чуть нахмурился, вглядываясь в собеседника, – Какая часть моего рассказа вызывает удивление? Если хочешь уточнить, какими словами мне было сообщено об оставшейся у меня половине жизни…

Диксон вскинул руку, прерывая собеседника.

– К словам дикарей у меня претензий нет, Карвер. Мне любопытна чаша… – он склонил голову набок, повторяя несколько нараспев, – Хрустальная чаша на далеком Севере… Я слышал что-то о ней, но отнюдь не уверен, что это та же самая посудина. Ты можешь описать ее?

Молодой человек в раздумье покусал губу. Описывать предметы он умел не слишком хорошо.

– Да она… ну, такая… – он неловко взмахнул руками, – Скорее на вазу похожа. Глубокая, высокая, стоит на полу на какой-то хрустальной подставке, типа ножки у бокала… ммм… Да, знаешь, по форме напоминает вазочки, в каких подают мороженное! – обрадованный пришедшим на ум сравнением, парень заулыбался, – Только гораздо, гораздо больше! Ну, и в ней всегда должна быть только вода.

Шон внезапно нахмурился. Утренние события в его памяти были еще свежи, воспоминания теснили одно другое, выпихивая на поверхность одно, единственно правильное.

– К хрустальной чаше подошедший… – забормотал он, – Судьбу увидит в ней вовек…

Повисло молчание – все смотрели на Рэдзеро, ожидая продолжения; блондин, морщась, вспоминал.

– Судьбу увидит в ней вовек, – он воодушевленно кивнул и продолжил:

– И изменить ее не сможет никто –

Ни зверь, ни человек.

И только тот, кому судьбою

Из тьмы подняться суждено,

К ней подойдет и, не колеблясь,

Он в чашу выплеснет вино.

– И тем возвысится над всеми, – Гилберт, ощутимо помрачнев, неспешно поднялся на ноги, не сводя со старого друга пристального взгляда, – Откуда в твоей голове эти строки, Шон?

– От одного молодчика, посланного Ди-Ре, чтобы вежливо попросить меня покинуть особняк Треса, – Рэдзеро ухмыльнулся, было, однако, мгновенно вспомнив, что в гостиной они находятся не одни, перевел виноватый взгляд на родителей молодых людей, – Извините, вам, должно быть, неприятно все это слышать.

Райдер, слушающий разговоры своих необычных и неожиданных гостей с любопытством, легко махнул рукой. С его точки зрения, ничего страшного в них не было.

– Напротив, даже интересно. Вы знаете, что это за чаша, мистер Диксон?

Дикс упрямо мотнул головой. Рассказывать, не будучи до конца уверен в своих словах, он не любил.

– Мне нужно поискать дополнительную информацию, без нее я не могу дать исчерпывающий ответ. Может, эта чаша и не та. Может, глупое стихотворение не имеет никакого отношения к тому, что случилось с Карвером… Тем более, что мне непонятен тот круг, что явился тебе из нее, – он нахмурился, устремляя взгляд на задумчивого Треса, – Сможешь описать… или, может, нарисовать его?

– Нарисую, – отстраненно отозвался парень и внезапно решительно поднялся на ноги, – Хорошо. Ты поищешь дополнительную информацию о чаше, Дикс, а я нарисую тот круг, что явился мне. Потом сопоставим узнанное. А сейчас, Шон… – он обернулся, взирая на экс-подчиненного на редкость серьезно, – Могу я поговорить с тобой? Конфиденциально.

Диктор, откровенно изумленный вдруг вновь давшей о себе знать скрытностью бывшего босса, вежливо изогнул бровь и легко пожал плечами.

– Как скажешь. Мне, к слову, тоже необходимо переговорить с тобой, и тоже желательно наедине. Вы извините нас, – памятуя о вежливости, парень быстро улыбнулся мистеру и миссис Хилхэнд, – Когда все решится, обязательно поставим вас в известность, но пока… пока нам, пожалуй, и в самом деле лучше обсудить все тет-а-тет.

– За мной, – бросил экс-Кев и, ни на кого не глядя, решительно покинул гостиную. Рэдзеро последовал за ним.

Райдер, проводив сына взглядом, негромко вздохнул, качая головой. Парень, только что казавшийся самым обычным, внезапно стал вновь выглядеть тем преступником, каким был когда-то – резким, решительным, привыкшим подчинять себе других и не привыкшим считаться с чужими интересами.

Нравится ему такой Карвер или нет, отец его пока не знал.

– Не обижайтесь на него, – Кевин, видя, что родители не слишком довольны, смущенно улыбнулся, – Он привык быть таким, привык так вести себя, ему трудно измениться сразу. Тем более, по-моему, его взволновали слова Шона о том молодчике, а вас пугать он не хочет.

Гилберт задумчиво покивал, не слушая могущих последовать ответов от родителей друга.

– Раньше он возглавлял всю преступную общину Чикаго, обзавелся соответственными замашками. Сейчас место его занимает Диктор, и многим это не по душе. Подозреваю, что Дьявол из Рейкьявика – один из них и, конечно, Карвер хочет узнать более подробно, чего ждать от него.

– Я даже думать не хочу, чего можно ждать от человека с таким прозвищем, – сумрачно отозвался Райдер Хилхэнд.

…Карвер зашел в небольшую комнату, где, как ему помнилось, играл когда-то и остановился. Сейчас здесь не было так ярко, как двадцать с лишним лет назад, не валялись игрушки на полу, – комната казалось заброшенной и, судя по всему, родители парня за эти годы так и не нашли ей достойного применения.

Шон, следовавший за экс-патроном, вежливо прикрыл за собой дверь и, немного склонив голову набок, окинул спутника долгим взглядом. Торопить его он не хотел, сам говорить тоже не спешил, но интерес, безусловно, испытывал.

– Это правда, что ты сказал? – Трес оглянулся через плечо и стало видно, что он мрачен, – Насчет молодчика, подосланного Ди-Ре?

Рэдзеро, моментально сообразивший, о чем хотел побеседовать бывший босс, посерьезнел сам, медленно склоняя голову.

– Да. Ди-Ре объявился в Чикаго, – он негромко вздохнул и, отойдя от двери, присел на маленький диванчик в углу комнаты, – Поговаривают, что Нью-Йорк ему наскучил и он решил подчинить себе еще один город.

– Мой город! – Карвер в крайнем негодовании прошелся по комнате и, остановившись возле окна, несильно дернул занавеску, раздраженно выдыхая. Шон, наблюдающий за ним, усмехнулся.

– «Твой город»? Я думал, ты больше не Трес.

– Я родился здесь! – отрезал парень, судя по всему, закипая с каждой секундой все больше, – Родился… и плевать, Трес я или нет, но этот город мой, он принадлежит мне, и я не позволю Дьяволу из Рейкьявика запустить сюда лапы! Он итак подчинил себе чуть ли не половину мира, все поклонились ему!

– Но не ты, – Диктор немного склонил голову набок, – Трес никогда и ни перед кем не склонит голову – так ты всегда говорил. И все знали это.

– И будут знать, – голос молодого человека прозвучал глухо. Он на миг замолчал, а затем, выпуская занавеску из пальцев, медленно обернулся, в упор взирая на собеседника.

– Я не могу позволить себе уйти, Шон, сейчас не могу. Если Ди-Ре заявится сюда, мне придется выйти из тени, придется вернуться в особняк и показать, кто здесь хозяин! Если…

– Остынь, – блондин едва заметно прищурился, – У меня к тебе тоже есть разговор, Трес, и после него ты можешь изменить свое мнение. Я тут… случайно узнал, кто интересуется тобой.

Карвер замер, немного приподнимая подбородок. Во взгляде его появилась настороженность, помноженная на напряженное ожидание – продолжение слов экс-подчиненного интересовало и, одновременно, пугало, как всегда страшит неизвестность.

– И?

По губам Диктора расплылась сладчайшая, добрая и почти ласковая улыбка.

– Альфа, – промурлыкал он, немного опуская подбородок и, глядя на собеседника исподлобья, уточнил, – Хищник.

Трес, только, было, отошедший от окна, попятился и, упершись в подоконник, с откровенным ужасом уставился на удивительно хладнокровного собеседника.

– Чт… что?.. Хищник Альфа… – он тяжело сглотнул и, подняв дрожащую руку, медленно провел ею по лицу, – Ты… ты был прав, Диктор… к черту город, мне надо бежать, бежать как можно скорее! Дьявол… – парень закусил губу, ощутимо дрожа.

Блондин слегка приподнял бровь. Такую реакцию от экс-босса он ждал, и теперь хотел немного помучить его.

– Как же ты можешь послать к черту город, в котором вырос? – он ухмыльнулся и, легко пожав плечами, наиграно вздохнул, – Неужели нью-йоркский Хищник может запугать самого Треса?

Карвер недоверчиво уставился на него, пораженно моргая и очень явственно пытаясь понять, шутит старый знакомый или же он просто неожиданно рехнулся.

– Шон… – парень покачал головой, – Альфа – это неминуемая смерть. От этого Хищника не скрыться и не убежать, я могу лишь надеяться и молить небеса, чтобы по какой-то невероятной случайности он до меня не добрался! Я… мои интересы с его никогда не пересекались, значит, это Ди-Ре, он, он велел Альфе начать охоту на меня! Проклятие… – дыхание молодого человека сбилось: страх душил его, путая мысли и мешая рассуждать здраво, – Я должен бежать, я не хочу умереть раньше срока! Я… я даже не думал, что Ди-Ре… что он пойдет на такое, Хищник опасен и для врагов, и для союзников! Клянусь, даже Дьявол из Рейкьявика пугает меня меньше!

Рэдзеро, который с Альфой был знаком довольно неплохо, и прекрасно знал, где экс-патрон прав, а где ошибается насчет него, хмыкнул, задумчиво проводя кончиком пальца по собственному носу.

– То есть, сам ты не рискнул бы связаться с ним, чтобы, скажем, получить поддержку против Ди-Ре?

Трес, уже открывший, было, рот, чтобы ответить, внезапно уловил что-то за словами бывшего подчиненного и, непонимающе хмурясь, внимательно глянул на него.

– О чем ты?..

Шон, не в силах сдержаться, широко улыбнулся, откидываясь на спинку дивана и раскидывая по ней руки.

– Сегодня в семь вечера, в особняке, Трес. Ты и Альфа. Я взял на себя смелость назначить ему встречу.

Карвер уцепился за подоконник, ощущая, как подкашиваются ноги и, не веря самому себе, потер висок. Такого поступка от Диктора он не ждал.

– Ты… ты… совсем спятил, Рэдзеро?! – он немного надвинулся на него, – Почему сейчас? Решил предать меня, убедившись, что я обрел счастье?! Сколько и кто из них тебе заплатил, черт тебя дери?!!

Улыбка его собеседника стала кривой; в ней появилась насмешка.

– Ни цента, – мягко бросил он, вновь сужая глаза и внезапно посерьезнел, – Доверься мне, Трес. Один раз, прошу, доверься! Ты пойдешь на эту встречу, и я буду рядом, а Альфа, увидев твое лицо, не захочет тебя убивать… Доверься! Все будет именно так.

Трес недоверчиво повернул голову вбок, взирая на собеседника искоса, ища в его лице намек на подвох и не находя его, затем медленно кивнул.

– Хорошо, – негромко проговорил он, – Но, если ты предашь меня, Диктор… клянусь, я постараюсь встать так, чтобы выстрелом зацепило и тебя!

***

Арчибальд остановился возле больших ворот в высоком заборе, окружающих один из самых интересных особняков города – резиденцию «великого и ужасного», хотя и изрядно пошатнувшегося в своих позициях, Треса.

Ворота были закрыты. Перелезать через них желания не возникало совершенно – сейчас он явился сюда не как грабитель, не как тайный убийца, а на вполне законных основаниях пришел побеседовать с хозяином дома. Или, на крайний случай, с его правой рукой.

Мужчина окинул тяжелые створки презрительным взглядом и хмыкнул. Любопытно, как прежде попадали гости в особняк? Звонок на дверях или рядом с ними определенно не предусмотрен, охраны нет… неужели и вправду перелезали?

– Эй!

Услышав чей-то недовольный окрик, Молле мимолетно улыбнулся своей ошибке. Судя по всему, охрана у особняка все-таки имелась.

– Какого черта забыл тут? – спешащий к нему со всех ног человек немного запыхался, останавливаясь и попытался схватить незваного гостя за плечо, – Что…

Закончить ему не позволило дуло пистолета, ткнувшееся в живот. Арчибальд очаровательно улыбнулся и чуть приподнял подбородок, равнодушно ловя испуганный взгляд собеседника.

– Отведешь меня к своему боссу, – коротко повелел он и вежливо прибавил, – И, может быть, проживешь лишних несколько минут.

Дрожь обреченного охранника передалась оружию в руке преступника, и он насмешливо приподнял один уголок губ. Трусов Альфа не любил и, сам не страшащийся смерти, полагал, что и другие, связавшиеся с преступностью люди, не должны были бы ее опасаться. В конечном итоге, если ты связываешься с кем-то, кто может оборвать чужую жизнь, будь готов к тому, что однажды оборванна будет и твоя собственная.

Однако, охранник готов, вне всякого сомнения, не был. Он попытался что-то сказать, неуверенно сглотнул, дернулся… Арчи не сводил с него ледяного взгляда, прижимая пистолет все сильнее и уже ненавязчиво касаясь курка.

– С-с-сейчас… – пролепетал его собеседник и, не решаясь повернуться, боком направился к воротам. Молле вздохнул и, на миг убрав пистолет, тотчас же уткнул его в спину охраннику, поворачивая недотепу лицом вперед.

– Постарайся не внушать подозрения, – мягко посоветовал он, – Или это может быть чревато.

Того, что чревато это может оказаться и для него, Альфа предпочел дальновидно не уточнять – в конечном итоге, к чему забивать голову пешке ненужной информацией?

Охранник кое-как поднял руку и, набрав код на замке, с трудом распахнул одну створку, протискиваясь в нее сам и позволяя зайти спутнику.

Арчибальд зашел и вежливо прикрыл за своей спиной ворота вновь. Спутник медлил, поэтому его пришлось легонько подтолкнуть дулом пистолета в спину.

– Иди.

Больше задержек не последовало. Перепуганный, обреченный охранник торопливо пересек широкий двор и, открыв дверь особняка (тоже запертую на кодовый замок), провел своего убийцу внутрь.

Молле мимолетно огляделся и негромко хмыкнул. Внутри было довольно богато, хотя антураж и не соответствовал его ожиданиям, а обилие живых растений по сторонам даже немного смущало: все-таки от главаря преступного синдиката Чикаго столь нежной любви к живой природе ожидать было затруднительно. Да и фонтан по центру выглядел излишне нежно для сурового человека. Сам бы Арчи в своем доме такой, наверное, ставить не стал.

Впрочем, сейчас было не до этого. Охранник, по-видимому, не слишком хорошо сознающий, что с каждым шагом приближается к своей смерти, торопливо свернул направо, к большой лестнице, уводящей на второй этаж и, сопровождаемый незваным гостем, зашагал по ней наверх.

Еще несколько минут – и они остановились перед тяжелой, массивной дверью, плотно прикрытой, но не запертой. Из-под двери выбивался свет.