Текст книги "Хроники американского убийцы. Доминик (СИ)"

Автор книги: Т. Бердникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Тедерик Янг. Предпочитает, чтобы его называли Дереком, работает официантом в ресторане «Синий глаз» и до недавнего времени вел совершенно законопослушную жизнь, – он положил лист обратно на стол и, сцепив пальцы в замок, еще раз окинул юношу долгим взглядом, – Что же побудило законопослушного, добропорядочного юношу искать встречи со мной?

Парень вздрогнул. Сомнений больше не оставалось – перед ним сидел никто иной, как сам Карл Еж, человек, которого он искал, человек, которого уже боялся и даже иногда ненавидел. Отвечать ему, безусловно, надлежало четко, коротко и ясно, дабы он вдруг не начал пытать пленника.

И Дерек ответил. Ответил так коротко, как только мог, и так ясно, как только был способен.

– Доминик Конте.

Ни один мускул не дрогнул в лице Карла, ни тени удивления или понимания не отобразилось в холодных, безжизненных глазах.

– Доминик Конте – излишне важный человек, чтобы водить дружбу с простым официантом, – спокойно проговорил он, – Как ты познакомился с ним?

Дерек неуверенно пожал плечами. С его точки зрения, собирая информацию, люди Ежа могли бы сообщить ему и о причине его знакомства с Ником.

– Я спас ему жизнь.

– Это громкое заявление, – так же спокойно отреагировал собеседник, – Каким же образом ты спас его, мальчик?

С губ парня сорвался невольный вздох. Рассказывать, долго и нудно, с чего началось его знакомство с Ником Конте ему не хотелось, тем более, что место и время к этому явно не располагали, однако, какие-то объяснения дать все же следовало.

– Он… Я принес ему потерянный им телефон и увидел, что он весь в крови, израненный… Я вызвал «Скорую помощь».

Еж изогнул бровь.

– Все?

– Я сидел с ним, пока не приехали врачи, следил… – Дерек сглотнул, мимолетно возвращаясь мыслями в прошлое, – Следил, чтобы он не заснул.

Его тюремщик позади негромко, но очень выразительно фыркнул и, опустив взгляд, чуть слышно проворчал:

– Невелика заслуга…

Карл бросил на него мгновенный взгляд.

– Еще слово – и я велю вырезать тебе язык, – абсолютно ровным голосом предупредил он, и вновь обратил внимание на насмерть перепуганного этой угрозой пленника, – Ты считаешь, что твои действия можно характеризовать, как спасение жизни?

– Так говорит Доминик, – парень вновь неуверенно пожал плечами, – И его брат, Ричард. Я сам считаю, что мои заслуги они преувеличивают, но…

– Каким образом Доминик Конте связан с твоими расспросами обо мне? – Еж чуть сузил глаза, и юноша каким-то шестым чувством понял, что допрос, наконец, добрался до самого важного, можно сказать, ключевого момента.

Он попытался немного выпрямиться, чтобы придать уверенности и веса собственным словам, сделать их как можно более убедительными.

– Он попросил меня найти вас и передать, что Доминик нуждается в помощи. Я даже не знал о вас, пока Ник не сказал! – голос дрогнул и парень предпочел умолкнуть. Он говорил чистую правду, но самому ему внезапно показалось, что слова выглядят фальшиво.

Очевидно, Карл тоже так подумал.

Он быстро улыбнулся и, скользнув пальцами по собственным губам, нарочито медленно взял со стола пистолет, взводя курок. Юноша ощутил, что у него подкашиваются ноги.

– Значит, Доминик нуждается в моей помощи… – медленно проговорил Еж и, покрутив пистолет в руках, положил его обратно на стол, – Хорошо. Я проверю, насколько твои слова соответствуют истине, мальчик, и помни – ты ввязался в опасную игру. Здесь не приемлема ложь, и, если было хоть слово фальши… – он красноречиво скользнул пальцами по стволу пистолета и, моргнув, перевел взгляд на безмолвного тюремщика позади. Голос мужчины зазвучал жестко:

– В карцер его.

– Что?! – Дерек, от страха вновь оказаться в том месте теряя всякое чувство самосохранения, вздрогнул и попытался, было, бросится вперед, однако, был перехвачен тюремщиком, – Нет, я… но я не лгал! Это правда! Доминик!..

Его никто не слушал. Тюремщик, подчиняясь приказу босса, выволок парня наружу и дверь за ними захлопнулась.

Глава 6

Доминик Конте полулежал на кровати, вытянув одну руку вдоль тела, подставляя ее для капельницы, и тихо наслаждался уменьшившимся количеством проводов и трубок вокруг него, а также своим улучшившимся состоянием. На губах его цвела легкая полуулыбка, глаза были прикрыты – со стороны можно было подумать, что мужчина дремлет, однако же, он был погружен в раздумья.

Этой ночью ему вновь привиделся кошмар, какой-то невнятный, очень неприятный, тесный и мрачный, а после опять явился призрак капитана. Он снова проснулся, вскрикнув, врачи вновь прибежали с успокоительным… Наверное, улыбка на его губах сейчас была следствием этого успокоительного.

Он лежал и размышлял о том, что давно не видел своего нового друга, юного официанта и, почему-то не допуская и мысли о том, что Дерек мог его бросить, беспокоился, как бы с ним чего не случилось. Он вспоминал вчерашний разговор с братом, из которого узнал, что полиции по-прежнему ничего не известно, осмотр места происшествия результатов не дал, но зато уборщиц Ричард вызвал и сегодня они должны как раз приводить его квартиру в порядок. Он размышлял о необходимости менять замок на двери квартиры, думал об идее Дерека поставить систему, реагирующую исключительно на голос и, в общем и целом, склонялся к ней, только не совсем понимал, где найти мастера, могущего это сделать. Надо было дать задание одному из своих помощников, из тех расторопных секретарей, что окружали его на фирмах, когда он бывал на собраниях акционеров, попросить кого-нибудь из них отыскать хорошего мастера. Или же обратиться за помощью к кому-то еще…

Дверь скрипнула, открываясь, и Доминик, пробуждаясь от легкой дремоты, открыл глаза шире, обращая внимание на посетителя. Улыбка, цветшая на его губах, стала шире.

В палату вошел мужчина, довольно молодой, по виду не старше самого бизнесмена, высокий, статный, безупречно выбритый, идеально причесанный и безмерно элегантный. Поверх дорогого пиджака на плечи его был накинут белый халат, что заставило Ника испытать некоторую признательность – все-таки старый знакомый стремился соблюсти стерильность, дабы вдруг не принести ему дополнительных микробов.

Он остановился на пороге и, улыбнувшись сам, небрежно сунул руки в карманы штанов.

– Значит, Доминику нужна помощь? – он немного склонил голову набок, – Мне подыскать для тебя хорошего врача или сразу донора?

– Твои шутки не изменились, – Доминик усмехнулся и, подняв свободную от капельницы руку, указал ею на стул, – Заходи, присаживайся. А донора оставь про запас – не взирая ни на что, он мне не требуется.

Мужчина зашел, прикрывая за собою дверь и, подойдя к кровати, сердечно пожал старому другу руку. После чего действительно, пользуясь его предложением, присел на стул и небрежно закинул ногу на ногу.

– Не требуется, значит… Выходит, мальчишка, которого ты подослал ко мне, солгал, говоря, что ты был весь в крови, что он спас тебе жизнь?

Доминик нахмурился. Ему, как никому другому было известно, что лжи сидящий рядом с ним человек не переносит и, если заподозрит кого-то в ней, для этого человека это может кончиться плачевно.

– Не говори глупостей, Карл. Меня били ножом и в живот, и в спину, подставляли под пулю снайпера… Крови было достаточно и, хотя ни одного жизненно важного органа, к моему удивлению, не задето, я бы истек ей, если бы не Дерек.

Карл усмехнулся и, судя по всему, поставив мысленный плюсик напротив имени Дерека, сцепил руки в замок.

– Как ты вообще ухитрился познакомиться с ним, Ник? Мальчишка – официант, а ты, насколько мне известно, вращаешься в несколько иных кругах…

Конте поморщился. Вспоминать о собственных ошибках ему не было слишком приятно.

– Я дал ему в челюсть, – буркнул он, – Напился в том ресторанчике, где он работает, и когда он попытался вежливо выставить меня, полез в драку… Уронил телефон. И, представь себе, не взирая ни на что, этот парень принес его мне на следующий день! Я был бы поражен его благородством, даже если бы он не сделал для меня большего, но он сделал… – Доминик покачал головой, – Сделал! Многих ты знаешь, Еж, кто, увидев труп парня, который накануне полез с тобой в драку, не сбежали бы? Кто, поняв, что этот самый парень еще жив, попытался бы спасти его, вызвал «Скорую» и сидел бы рядом, уговаривая не спать… – он медленно потянул носом воздух, – Я плохо помню те минуты, смутно. Но помню точно, что мне хотелось спать, а чей-то голос мешал мне сделать это. Потом мне сказали, что, если бы я тогда уснул… – мужчина сглотнул и не закончил.

Слушатель задумчиво кивнул, предпочитая продолжить вместо него.

– Уже бы не проснулся. Видимо, ты прав, и расчет был именно на это – тебя бросили истекать кровью, надеясь, что, уснув, ты уснешь навеки. Мои тоже так иногда поступают, но только в особенных случаях – если требуется не только убить, но и наказать. Ты знаешь, кто покушался на тебя?

– Не имею ни малейшего понятия, – Доминик с некоторым трудом пожал правым плечом и, медленно выдохнув, коснулся ладонью груди. Раны все еще неприятно тянуло, и каждую секунду мужчина опасался, что от неловкого движения они откроются.

– Я поэтому и просил Дерека найти тебя, чтобы попросить… Кстати, а где он? – на ум внезапно пришло воспоминание о тесном кошмаре, и Конте нахмурился, – Я надеюсь, ты ничего с ним не сделал?

– Ничего, – Еж безмятежно повел плечом и спокойно улыбнулся, – Мальчик жив и здоров, ожидает моего решения в карцере. Убивать без моего приказа его не станут.

– В карцере?? – Ник на мгновение задохнулся, – Ты совсем рехнулся, Хеджхог?! Знаю я твой карцер – там уже не один свихнулся, хотя его и пальцем не тронули! Выпусти его!

– Я подумаю об этом после нашей беседы, – Карл, внезапно названный настоящей фамилией, фамилией, которую из ныне живущих знал, наверное, только Доминик Конте, равнодушно кивнул, – Итак, ты просил найти меня, чтобы я помог выяснить, кто на тебя опять напал… Хорошо. Но я не поверю, что у тебя нет ни малейшего подозрения, Ник. На кого ты думаешь?

Конте куснул себя за губу и упрямо склонил голову, становясь в эти секунды похож на барана.

– Альфа, – коротко бросил он, – Уверен, это его рук дело, опять! И мне, говоря откровенно, уже надоело это. Прошу, найди его, узнай, кто…

– Да, к слову! – Карл неожиданно поднялся на ноги и, сунув руку за пазуху, извлек на свет мобильный телефон последней модели, в котором Доминик не без удивления узнал свой собственный, – Уж прости мне мое любопытство, Ник, но я позволил себе поинтересоваться, нет ли чего важного в твоем телефоне… Скажи, откуда у тебя номер Альфы?

Конте, совершенно не ожидавший ни таких вопросов, ни такой информации, едва не упал с кровати.

– Альфы?.. – медленно повторил он, недоверчиво глядя на собеседника, – Номер?? У меня??? Да ты шутишь, Карл! У меня в жизни не было его номера телефона, я с ним как-то никогда дружбу не водил!

– Но, тем не менее, номер здесь есть, – Карл быстро провел по экрану мобильного пальцем, снимая блокировку и, открыв список контактов, продемонстрировал хозяину телефона первое имя в нем, – А в списке вызовов имеется информация о том, что Альфа звонил тебе не далее, как… – он быстро подсчитал в уме время, – Позавчера ночью.

– Позавчера ночью телефона у меня не было, – замороженным голосом отозвался Доминик, тупо созерцая несколько букв на экране собственного телефона, – Нет, я, конечно, иногда бросаю телефон на столах или подоконниках… Мне мог кто-нибудь забить в него номер этого… типа?

– Запросто, – Еж отодвинул телефон от лица собеседника и безразлично нажал на кнопку блокировки, – Если ты не против, твой мобильный я пока оставлю у себя. Альфа прокололся, забив свой номер в твой телефон, по нему его можно будет найти… Кстати, я побеседую с Тедериком, попробую выяснить, о чем он говорил с Альфой. Как знать, Ник, может быть, мальчик не так-то прост…

– Тедериком?.. – Конте мимолетно нахмурился, но затем облегченно кивнул, – Ах, да, Дик упоминал, что Дерека по паспорту зовут иначе. Карл, выпусти его. Я убежден, что парень не имеет отношения к Альфе, убежден настолько же, насколько уверен в тебе!

– Это сильная вера, – Карл задумчиво кивнул и, убирая телефон в карман, мотнул головой, – Но ты просишь меня помочь, Доминик. И знаешь – для тебя я сделаю все, задействую все свои ресурсы и, поверь, меня не остановит даже необходимость отнять чью-нибудь жизнь. Я вернусь через несколько дней, сообщу о результатах… Когда ты планируешь поправиться?

– Судя по тому, как быстро затягиваются раны и как активно я прихожу в себя, думаю, где-то через неделю, – Ник слегка пожал плечами, – Но все-таки, я…

– До встречи, Доминик, – Еж широко улыбнулся и, не слушая собеседника, зашагал к дверям. Последний нахмурился.

– Карл!

Посетитель вопросительно оглянулся через плечо, и Доминик быстро улыбнулся.

– Парня моего выпусти.

С губ мужчины слетел тяжелый вздох.

– Он спрашивал обо мне, Ник. Спрашивал излишне много и не в тех местах, а ты знаешь, как я не люблю привлекать к себе внимание. В моем деле излишний интерес равносилен гибели.

– Он мой друг, – Конте немного подался вперед, – О тебе он не расскажет никому, кроме меня, поверь. Он спрашивал о тебе исключительно по моей просьбе, Карл, выпусти его, я прошу тебя! Я не прощу себе, если из-за меня с Дереком что-то случиться.

Хеджхог замер, в раздумье покачиваясь с мыска на пятку и не отвечая собеседнику. Он размышлял, прикидывал и, вне всякого сомнения, сравнивал, что для него важнее – жизнь какого-то мальчишки или дружба Доминика Конте.

– Ты только что сказал, что для меня сделаешь все, – Доминик скрипнул зубами, – Отпусти Дерека.

– Хорошо, – Еж легко всплеснул руками и, недовольно поморщившись, кивнул, – Ладно. Уже завтра мальчишка придет к тебе в палату, я обещаю. Но насчет Альфы… я все-таки с ним побеседую.

***

Ужасная ночь, завершившаяся общением с Карлом Ежом, обернулась не менее ужасным днем. В карцере было относительно светло, оконце наверху давало довольно освещения, чтобы рассмотреть маленькое помещение более или менее подробно, однако, Дерек, не заинтересованный его изучением, почти не замечал этого.

Он носился по своей тесной клетке, как зверь, из угла в угол, он стучал в дверь, он кричал, ругался и сам понимал, что сходит с ума, теряет человеческий облик. Он чувствовал подкрадывающееся безумие, приказывал самому себе взять себя в руки, но не находил в себе для этого сил

Добрых полдня он метался по карцеру, пока, наконец, силы не оставили его окончательно.

Когда дверь вновь распахнулась, пропуская тюремщика, парень сидел на полке возле стены, обняв колени руками и уткнувшись в них лицом.

Он не плакал, не умолял и не злился. Он просто сидел, погруженный с головою в свое отчаяние, готовый даже умереть, лишь бы покинуть это место.

Стены давили на него, не давали свободно дышать; он понимал, что у него развивается клаустрофобия, и от осознания этого ему становилось только хуже. Он пытался говорить себе, что воздуха здесь достаточно, что все не так страшно, но сам не верил в собственные убеждения и лишь сильнее обнимал колени, не желая открывать глаза.

Когда тюремщик, схватив за шиворот, рывком сдернул парня с полки, ставя на ноги, бледностью тот мог бы поспорить с покойником. Здоровая психика под влиянием происходящего пошатнулась; во взгляде юноши сквозило зарождающееся безумие, и похоже было, что в благополучный исход он уже не верит совершенно.

Тюремщик не стал ничего говорить ему. Он уже видел такое раньше, видел не один, и не два раза – карцер неспроста считался одним из самых суровых наказаний, неспроста развязывал язык многим до этого парня. Люди здесь сходили с ума, бесновались, теряли рассудок, а безумие их, казалось, оставляло следы среди этих стен, чтобы повлиять на следующего пленника.

Он поволок Дерека вперед, перехватывая возле двери за руку и вновь стискивая ее, как клещами. Парень не сопротивлялся. Он даже не охнул, хотя хватка у тюремщика была по-прежнему сильной, не попытался как-то возразить или что-то сказать. Он просто покорно пошел вперед, отчаявшийся, обреченный и потерявший всякую надежду.

Замелькали бесконечные коридоры, лестницы и повороты. Дерек шел, механически переставляя ноги и даже не пытаясь понять, куда его опять волокут.

Лишь остановившись возле знакомой с утра двери в конце короткого коридора, он со слабым отголоском изумления подумал, что, видимо, босс вновь решил допросить его. Странно, вроде бы он уже рассказал все, что знал…

Тюремщик постучал, дверь открылась и его снова втолкнули внутрь.

Парень замер, безучастно созерцая сидящего за столом в той же самой позе мужчину, настолько спокойного и уравновешенного, что, казалось, он и не уходил никуда за все это время.

Еж мельком глянул на него и, положив на стол сжимаемый в руках мобильный телефон, сцепил руки в замок – как начинал понимать Дерек, для него это значило начало серьезного разговора.

– Альфа, – коротко произнес он, в упор глядя на парня. Тот вздрогнул и непонимающе заморгал, даже несколько приходя в себя.

Секунд пять у него ушло на то, чтобы сообразить, чего хочет от него собеседник, какого ответа от него он ждет. Наконец молодой человек неловко пожал плечами и, сглотнув, попытался что-то сказать.

– Альфа – кошмар Доминика. Он рассказывал, что капитан говорил ему, будто в жизни каждого есть тот, кто ненавидит его просто так… Для Ника такой человек Альфа. Он подозревает его в покушении на его жизнь, и Альфа… – парень тяжело вздохнул, решая сознаться сразу и во всем, чтобы вопросов больше не возникало, – Звонил на его телефон ночью, а я взял трубку.

– Ты не говорил об этом в прошлый раз, – Карл немного сдвинул брови, – Почему?

– Да я даже не вспомнил… – Дерек обескураженно развел руки в стороны, – Если бы вы спросили, я бы рассказал… Он же не сказал ничего особенного, просто угрожал и говорил, что убьет и Доминика, и его брата, и… – он сглотнул и быстро облизал губы, – И меня. Пожалуйста, сэр, я рассказал вам все, что знал! Я клянусь, я больше ничего не знаю, я искал вас только по просьбе Доминика, чтобы вы помогли ему! – он умоляюще сложил руки, готовый даже упасть на колени, – Прошу… пожалуйста… умоляю, не возвращайте меня снова туда! Я… я не хочу, я не могу там больше!.. Я клянусь вам, я ни в чем не виноват, я никому ничего о вас не скажу, я… я даже и не знаю о вас ничего!

Еж, внимательно выслушавший мольбы парня, едва заметно усмехнулся, немного склоняя голову набок.

– Где ты видел, чтобы после клятв не рассказывать пленнику кто-то верил? – голос его звучал мягко, походил на негромкое мурлыканье, но пугал при этом почему-то еще сильнее, – Где ты видел, чтобы излишне любопытного оставляли в живых, да еще и выпускали на волю?

Дерек пошатнулся, чувствуя, что у него подкашиваются ноги. Значит, его слабая попытка оказать помощь Доминику обернулась для него не только пленом, но и смертью… Значит, его не оставят в живых, о, Боже!

Он судорожно вздохнул, ощущая, как влажнеют глаза.

– П-пожалуйста… – сорвался с его губ слабый шепот, – Пощади… дите…

Карл его не слушал.

– Доминик просил, чтобы я отпустил тебя, – он задумчиво скользнул пальцами по собственным губам, – Его слово для меня значит куда больше твоего. Однако, если с твоих уст слетит хоть звук, я узнаю об этом, Тедерик, – на губах преступника появилась мягкая улыбка, – И тогда даже слово Доминика не остановит меня, а карцер покажется тебе раем, – он быстро глянул на тюремщика и неожиданно произнес непонятное, странное слово, то ли название лекарства, то ли ругательство на неизвестном языке, – «Пралтен»*.

Дерек недоуменно заоглядывался. Приказы, данные Ежом своим подопечным, как он уже успел понять, всегда исполнялись в точности, а тон его сейчас был откровенно приказным… Но что он приказал? Что с ним должны будут сделать теперь, по приказу этого человека?.. Он дал ему надежду, сказал, что убивать его не будет, но… Кто его знает, может, вместо убийства он погрузит его в принудительную кому, сделает овощем до конца жизни, может… может… Да он все может, этот человек точно способен на все!..

Додумать до конца эту мысль парень не успел. Тюремщик неслышно приблизился сзади и, обхватив его борцовским захватом за шею, вынудил запрокинуть голову. Одновременно в плечо впилась острая игла, проникло под кожу какое-то лекарство, и юноша потерял сознание.

***

Он слабо застонал и медленно открыл глаза. Голова болела нещадно, перед глазами все плыло, словно он накануне выпил больше положенного, и воспоминания возвращались в сознание с ощутимым трудом.

Поняв, что вспоминать о том, что было, его пока не слишком тянет, он предпочел уделить внимание окружающей обстановке.

Он находился в просторной комнате, светлой и чистой, какой-то солнечной и умиротворяющей. Высокий белый потолок был украшен изящной, но не тяжеловесной лепниной; пол сиял, отражая дневной свет; огромные окна, вкупе с балконной дверью впускали его сплошным потоком, заставляя душу расцветать, а испуганное сознание успокаиваться.

Лежал он на большой, можно даже сказать – огромной кровати, очень мягкой и уютной, лежал полностью одетый и прямо поверх покрывала, что самому ему показалось довольно некультурным.

Парень кое-как уперся в ложе рукой и медленно сел, прижимая ладонь ко лбу. Так созерцать окружающую обстановку оказалось не в пример сподручнее, и он огляделся еще раз.

Рядом с кроватью, с обеих сторон от нее, стояли невысокие тумбочки со множеством шкафчиков, что позволяло предположить – кровать рассчитана на двух человек, а не на одного. На той тумбочке, что находилась ближе к нему, лежал блистер с какими-то таблетками и стоял стакан воды.

Молодой человек поморщился и, очень надеясь, что видит перед собою таблетки от головной боли, осторожно потянулся к этому самому блистеру.

Надежды его оказались оправданы. Быстро прочитав знакомое название, он облегченно выдохнул и, старательно не думая ни о каком подвохе, торопливо выдавил таблетку, отправляя ее в рот и запивая водой.

После чего вновь откинулся на кровать, не находя в себе сил подняться на ноги.

Он и вправду ощущал себя, словно с похмелья, хотя был абсолютно убежден, что накануне не выпил ни капли, и сейчас, понимая, что таблетке нужно время, чтобы воздействовать на его организм, предпочитал не предпринимать никаких действий, просто лежа и рассматривая красивый потолок.

Головная боль постепенно отступала, становилось легче, и память, успокоенная этим, начинала потихоньку пробуждаться.

Воспоминания теснились в сознании какими-то обрывками. Доминик… Карл Еж… Карцер! Черт возьми, ведь еще вчера он был в карцере, куда велел его отправить Еж!

А потом…

Дерек сморщился, как от зубной боли, и потер лоб. Потом его допросили, спрашивали насчет Альфы и, когда он стал умолять выпустить его, вкололи какую-то дрянь… Видимо, происходящее с ним сейчас – это последствия той самой дряни.

Однако, они заботливы, эти бандиты – зная, что у него будет болеть голова, оставили рядом с кроватью таблетки.

Но где вообще находится эта кровать?

Боль прошла, и парень, приподнявшись на локтях, огляделся еще раз. Похоже на какой-нибудь пентхаус, или номер-люкс в фешенебельном отеле… Неужели бандиты оказались до такой степени добры, что, усыпив его, отвезли в дорогую гостиницу и поселили в самый роскошный номер?

Хотя… Если вспомнить, как выглядел Карл, если вспомнить обилие коридоров и, соответственно – широту его апартаментов, можно, в общем-то, предположить, что он просто не знает иных вариантов.

В дверь аккуратно постучали, и Дерек, практически подпрыгнув, торопливо сел на кровати.

– В-войдите… – голос его дрогнул; мысль о том, что все происходящее может оказаться не более, чем сном, пугала.

Дверь аккуратно приотворилась, и на пороге появился улыбчивый молодой человек, катящий пред собою тележку с, очевидно, какой-то едой.

– Обслуживание номеров! – сияя, известил он, и Дерек мысленно пожал себе руку, поздравляя с верной догадкой. Значит, это и в самом деле какой-то отель…

– Доброе утро, сэр! – продолжал молодой человек, аккуратно подвозя тележку ближе к сидящему на кровати юноше, – Как вы себя чувствуете?

– Я… – голос немного охрип, и Дерек закашлялся, – Неплохо, спасибо… Простите, но я не совсем уверен, что помню, как оказался здесь…

– О, сэр, – парень сокрушенно покачал головой, – Вчера вас привели ваши друзья, они сказали, что вы излишне устали после праздника. Они оплатили этот номер до завтрашнего утра, и просили нас как следует устроить ваш отдых, чтобы вы могли полноценно прийти в себя.

– Мои друзья?.. – ну да, это, должно быть, были бандиты, – Праздника?.. – он заставил себя слабо улыбнуться, – Ах, да-да, праздника. Спасибо, что выполнили просьбу моих друзей, но я, наверное, пойду…

– Покушайте, сэр, – молодой человек вновь улыбнулся и, приподняв крышку над одним из предлагаемых блюд, кивнул на него, – Наш повар очень вкусно готовит, вы не будете разочарованы! Для полноценного отдыха необходимо и полноценное питание!

Дерек закусил губу. Да, видимо, бандиты заплатили персоналу изрядно, коль скоро они так о нем пекутся. Даже и не знаешь – радоваться этому или же наоборот.

– Да я не то, чтобы… – он неожиданно осекся на полуслове. С другой стороны… Если уж ему организовали столь роскошный уход, то почему бы и не воспользоваться представившимся шансом? Когда бы еще ему придется пожить в номере-люкс, пользуясь всеми благами, которые к этому прилагаются?

– Пожалуй, вы правы, я поем, – он улыбнулся в ответ и кивнул, – Пахнет очень вкусно, просто не могу удержаться. Простите… а какой это этаж? Как потом спуститься вниз?

– Этаж пятнадцатый, – молодой человек легко пожал плечами, – Спуститься можно на лифте, для этого от дверей вашего номера следует пройти в правую сторону по коридору до конца. Приятного аппетита, сэр, – он вновь улыбнулся и, всем существом излучая почтительность, поспешно попятился к двери.

Дерек проводил его взглядом, и вновь опустил глаза на тележку.

Чашка горячего кофе, омлет, несколько круассанов… Ну, что же, завтрак ему предлагается довольно сытный, а после полутора, а то и двух, суток голодовки ему необходимо восполнить силы.

…Еда, как и напиток, оказалась действительно умопомрачительно вкусной. Круассаны, судя по всему, гениальный повар испек сам, за что ему хотелось объявить письменную благодарность, а омлет оказался настолько сытным, что парень, проглотив его, как-то сразу ощутил, что объелся.

Правда, от кофе не отказался, и выпил его, свежесваренный, с огромным удовольствием.

После чего еще немного полежал на шикарной постели, постепенно убеждаясь, что ему все это не снится, и попытался более или менее четко обдумать план действий.

Во-первых, хотелось бы принять душ, и гостиничный номер, увы, к этому не располагал – после водных процедур Дерек предпочитал надевать чистую одежду, а не ту, в которой пришлось ходить целых два дня, да еще и спать. Во-вторых, однозначно хотелось зайти домой, просто, чтобы убедиться, что дом у него все еще есть.

Ну, а в-третьих, несомненно, следовало навестить Доминика. Как-то он там? Поправляется ли? Поговорил ли с Карлом?..

Ах, да, в-четвертых нужно зайти к Арчибальду, дабы убедиться, что он тоже идет на поправку.

А еще, наверное, придется уволиться ко всем чертям с работы, чтобы больше никакой Карл Еж его не вычислил… Хотя такие люди, конечно, в любом случае способны обнаружить кого пожелают.

Дерек тяжело вздохнул и с сожалением поднялся на ноги. Номер был оплачен до завтрашнего утра и, в принципе, он мог бы позволить себе провести сегодняшний день здесь, но… У него было слишком много дел, чтобы просто так валяться в роскоши.

В конце концов, он-то, увы, совсем даже не Доминик Конте, который в такой обстановке, наверное, живет постоянно. Он всего-навсего бедный официант, видящий подобные покои только во сне…

Он завертел головой, силясь вобрать в память весь этот роскошный номер до мельчайших подробностей и, внезапно пошатнувшись, едва не упал на кровать.

Настроение сразу испортилось.

Так-так… Похоже, введенный препарат причинил ему значительно больше вреда, чем хотелось надеяться, и только головной болью он не отделается. Надо бы проявлять побольше осторожности в действиях и движениях…

Дерек вздохнул и, уже особенно не желая задерживаться в номере, направился к дверям. Правда, уже взявшись за ручку двери, он вновь обернулся и, чувствуя, что на губах появляется грустная улыбка, покачал головой. Прощай, прекрасный номер, как жаль, что не удалось побыть в тебе подольше… А может быть, попросить Доминика в качестве небольшой награды за перенесенные мытарства оплатить ему недельку проживания в люксе? Уж для Конте-то это точно не будет страшным ударом по бюджету, для него такие суммы копеечны!

Он еще раз вздохнул и испытывая, наверное, впервые в жизни откровенную зависть к чужому благосостоянию, решительно покинул номер. Травить душу дальше не хотелось.

Парень, принесший ему завтрак, не соврал – лифт оказался на том самом месте, где он и сказал, в конце длинного коридора с небольшим количеством дверей. Дерек подумал, что причина этого в том, что номера здесь довольно большие и, наверное, и в его собственном комнат было больше, чем одна. Это просто он не пожелал их рассмотреть.

Спуск в лифте оказался для молодого человека испытанием не из приятных. После карцера замкнутые помещения вызывали в его душе резкое отторжение, что не могло смягчить даже большое зеркало, да и общая величина кабины. Дерек стоял, прижавшись спиной к стене и, диким взглядом глядя на табло, где сменялись одна за другой, уменьшаясь, цифры, тяжело дышал, напряженно ожидая конца поездки.

Этаже на пятом у него вновь начала кружиться голова, и пришлось уцепиться за поручень, чтобы удержаться от падения. Представив, как на него посмотрят в холле, если, покинув лифт, он упадет на пол, парень негромко вздохнул. Его представили как пьяного бездельника и, наверное, если он снова упадет, персонал согласиться с этим сполна. Возможно его даже оттащат обратно в номер…

Представив, как он потом вновь будет спускаться, Дерек клятвенно пообещал себе не падать.

Из лифта он вышел, немного пошатываясь и, радуясь тому, что холл в этом заведении широк и светел, приблизился к стойке портье, выдавливая из себя жалкое подобие улыбки.

Номера своих апартаментов он не знал.

– Извините… – голос звучал слабо, и молодой человек подумал, что дело тут, наверное, не только и не столько в лекарстве, сколько в проведенных взаперти часах, так пагубно повлиявших на него, – Простите, вчера меня… мне сказали, привели друзья… – мужчина за стойкой закивал, и Дерек немного приободрился, – Но я совершенно не представляю, где нахожусь, не знаю даже названия вашей чудесной гостиницы! Вы не могли бы…