Текст книги "Клятва над кубком"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– А вот я не возражаю против каплуна. – Кит отломил ножку птицы и впился в нее зубами. Винтер взял себе другую ножку. Оливер протянул слуге бокал, чтобы тот наполнил его вином.
– Как дела с гобеленом, Ларк? – вполне дружелюбно спросил Винтер.
– Хорошо. – Она даже не повернула голову к нему.
– Разве? – Винтер скептически поднял бровь. – Что-то я не заметил никаких изменений.
–Я и не знала, что являюсь объектом твоих наблюдений.
– Нельзя не заметить, когда женщина пренебрегает своими обязанностями и уезжает в Лондон.
Оливер перевел взгляд с Ларк на Винтера. Какая странная пара. Никакой вежливый разговор не мог скрыть их презрения друг к другу.
– А что ты делал, когда остался один, Винтер? – Голос Ларк был полон ехидства. Сейчас она ничуть не напоминала побитую собаку, как казалось в начале вечера. – Ловил еретиков?
Винтер фыркнул:
– Милая Ларк, у тебя очень своеобразный юмор.
Оливер заметил, как рука Винтера снова сжала рукоятку кинжала.
«Когда Спенсер умрет, – подумал Оливер, – Ларк придется быть очень осторожной с Винтером Меррифилдом».
– Временный закон об опекунах... Предательские оскорбления титулованных особ... Все не то. – Кит нахмурился, листая на длинном столе библиотеки толстую книгу.
Ларк встала коленями на скамейку рядом с ним.
– А это? – Она показала на другую страницу. – «Акт о выплате компенсации и восстановлении права на земельную собственность».
Оливер устало потер глаза. Уже середина ночи, а они сидят в огромной библиотеке Спенсера с захода солнца, копаясь в трактатах и документах.
– Придется ехать в Лондон. – Кит с трудом подавил зевок, от которого закачалось пламя свечи. – Здесь мы ничего не найдем. – Он с грохотом захлопнул огромный талмуд.
– Ох! – воскликнула Ларк. – Ты зажал мой палец! – Она вновь раскрыла книгу.
Оливера внезапно осенило.
–Выплаты...пробормотал он себе под нос. – Восстановление права...
В юности, пытаясь сбежать от скуки светской жизни, он поступил в Кембридж, где слушал шокирующие реформаторские лекции по праву. К несчастью, воспоминания о тех временах включали в себя не столько учение, сколько приятную череду женщин, азартных игр, пирушек и проказ.
– Ищите сами, – бросил Кит. – Я всего лишь адвокат из простолюдинов. К тому же очень устал. – Позевывая, он вышел из библиотеки.
–Он действительно из простолюдинов? – спросила Ларк.
– У его отца есть низший дворянский титул и одиннадцать сыновей. Кит был взят под опеку моим отцом.
Воспоминания вернули Оливера в прошлое. Было время, когда Стивен де Лэйси едва ли признавал существование Оливера. Приемный сын Кит стал заменой родному. Именно он учился охотиться и фехтовать рядом со Стивеном. Но обиды ни на одного, ни на другого в душе Оливера не осталось. Напротив, он восхищался ими обоими.
С трудом вернувшись к действительности, он посмотрел на Ларк. Бледная чужестранка исчезла, уступив место очаровательной девушке. Онастояла на коленях, облокотившись о стол, и вид ее аппетитной попки тут же разбудил в Оливере дьявола. Выбившиеся из-под нелепого чепца волосы мягкими черными волнами обрамляли бледное лицо. Глаза сияли, губы улыбались. Оливер незаметно заглянул за корсаж платья. Высокие округлые груди, кожа словно атлас...
– Ты плохо себя чувствуешь? – внезапно спросила Ларк.
Оливер недоуменно моргнул и заерзал на скамейке. Если не считать некоторого стеснения в паху, он чувствовал себя превосходно.
– Нет. Почему ты спросила?
– Ты как-то странно посмотрел на меня. Оливер весело рассмеялся:
– Ты хочешь сказать – похотливо?
Она опустила глаза в книгу. Что-то подсказывало Оливеру, что она раньше никогда не сталкивалась с похотью.
– Не волнуйся, – сказал он. – Уверяю тебя, я могу контролировать свои инстинкты.
– Надеюсь. – Она забарабанила пальцами по странице. – Я не чувствую опасности в твоем присутствии. Но в то же время ощущаю себя беззащитной, как выпавший из гнезда птенец. – Ее лоб прорезала небольшая морщинка.
Оливер легонько коснулся указательным пальцем кончика ее носа.
– Это потому, что я угрожаю самой уязвимой части твоего тела, моя радость. Твоему сердцу.
Не дав ей возможности обдумать его слова, он продолжил:
– О чем ты так усердно читала?
–О выплате компенсации и восстановлении...
– Точно! – Оливер вскочил на ноги и, склонясь над столом, быстро пробежал глазами страницу.
– Что? – спросила она в недоумении. Оливер подхватил ее под мышки, чмокнул вгубы и, откинув голову назад, расхохотался.
– Ларк, у тебя мозги ученого! – кричал он.
– Этого не может быть.
Оливер перестал смеяться и положил руки ей на плечи.
– Почему же?
–Ну, – она смотрела на него с трогательной серьезностью, – потому что я женщина.
– А как же Элеонор Аквитанская или Перкин Варбек?
– Перкин Варбек был претендентом на трон, – заметила Ларк. – К тому же он был мальчиком.
–Откуда такая уверенность? – Оливер, не удержавшись, провел пальцами по ее щеке. – Ради бога, откуда ты взяла подобную глупость?
Ларк попыталась отвернуться, но он удержал ее.
– Самые ученые мужи нашего времени провели тщательное исследование ума женщины и доказали, что он слабее мужского.
– Ученые мужи когда-то утверждали, что Земля плоская. Ларк, ты только что подсказала мне, как выполнить просьбу Спенсера и лишить Винтера наследства.
– Я?
Радость преобразила ее лицо. Оно стало прекрасным. Он и не подозревал, что она, еще недавно безжизненная и вялая, может стать такой красавицей.
– Восстановление в правах собственности, – сказал Оливер с удовлетворением. – Я бы и не подумал о нем, если бы ты не упомянула. У тебяострый ум, Ларк. – Он улыбнулся ей. – В знак благодарности позволь мне поцеловать тебя.
– Вы уже один раз сделали это, благодарю покорно, – заметила Ларк. – А что дальше?
Оливер не мог оторвать глаз от ее лица. Теплый золотистый отблеск свечи смягчал бледность, подчеркивал изящную форму носа и скул и отражался в бархатистой глубине ее серых глаз.
– Что дальше? – повторил он. – Сейчас покажу. – Он притянул ее к себе, придерживая одной рукой за талию. – Было бы лучше, если бы ты немного расслабилась.
– Милорд...
– Ты должна положить руки вот сюда... – Он взял руки Ларк в свои и заставил ее обнять себя за шею.
– Но...
– И, ради Христа, не разговаривай. Это все испортит.
– Я имела в виду...
Оливер поцелуем прервал ее возражения. Когда они целовались в таверне, он чуть было не потерял голову. Сейчас он хотел доказать себе, что может справиться со своим желанием. Что Ларк ничем не отличается от десятков других женщин. Что ничего особенного в ней нет... Хотел доказать, но не мог. Ларк – особенная. Она – единственная женщина, которая может заставить его чувствовать. Ларк. . .
Оливер вскрикнул от неожиданного удара и разжал руки.
–Зачем ты это сделала?
Ларк посмотрела на свой кулачок.
– Я старалась не задеть рану.
– Я целовал тебя, а ты меня ударила! – Удар по гордости, однако, был куда болезненней.
Ларк сухо улыбнулась. Ее губы были нежными и мягкими, они сводили его с ума. Ему опять захотелось поцеловать бе, но он не осмелился.
– Я тебе не нравлюсь? – Оливер внимательно рассматривал ее лицо, пытаясь увидеть ответ до того, как она произнесет его вслух.
–Если честно, то нет, но Спенсеру нужна твоя помощь. Я предана ему, поэтому терплю все твои выходки. Я спросила, что мы будем делать дальше... но ты неправильно меня понял.
– Если уж выбирать, – сухо сказал Оливер, – я выбрал бы поцелуй. Закон о восстановлении права собственности – смертельная скука.
–Но он поможет нам лишить Винтера права на Блэкроуз-Прайори?
– Ситуация очень сложная, Ларк. Придется попотеть – мне, Киту... тебе.
– Мне? – Глаза Ларк широко распахнулись. Как она очаровательна!
–Да. От наших совместных усилий зависит будущее Блэкроуз-Прайори. Сможешь ли ты работать со мной?
Казалось, ее загипнотизировал его взгляд.
– Да. То есть если надо.
– Надо! – решительно отрезал Оливер.
–Что за удивительное совпадение, – сказал Кит на следующий день. – Целый трактат по закону о восстановлении права собственности у нас под рукой, в библиотеке Блэкроуз-Прайори.
– Очень удобно, – заметил Оливер.
Ларк исподтишка разглядывала Оливера. Солнечные лучи обычно безжалостно высвечивают недостатки людей, но, как она поняла, Оливер де Лэйси был лишен недостатков, по крайней мере в том, что касается внешности. Льющийся из окна свет лишь подчеркивал золото волос и синеву глаз.
Один лишь взгляд на Оливера пробуждал в ней какие-то запретные, скрытые глубоко внутри, непонятные еще ей самой чувства. И, помоги ей небеса, он знал это. Как Ларк ни старалась скрыть свой интерес, Оливер поймал ее взгляд и подмигнул с таким лукавством, что она была готова провалиться сквозь землю.
Приказав себе быть благоразумной, Ларк посмотрела на книгу, которую изучал Кит.
– Неужели это такая редкость?
– Да. Интересно, зачем она лорду Спенсеру? Он проявляет особый интерес к юриспруденции?
«Нет, он сам живет и остальных заставляет жить по своим собственным жестоким законам», – подумала Ларк и тут же отругала себя за эти предательские мысли.
–Не знаю, но его светлость – очень образованный человек. – Ларк старалась не встречаться с ними взглядом. – Лорд Оливер так и не смог объяснить мне, как работает закон о восстановлении права на собственность.
– Просто не видел смысла углубляться в дебри права после полуночи. Это время создано совсем для другого.
Ларк продолжала делать вид, что не замечает его.
– Я хотела бы знать, Кит.
Спокойная готовность Кита удовлетворить ее любопытство стала для Ларк приятной неожиданностью.
–Речь идет о тяжбе. Используя Оливера как третью сторону, я могу доказать, что лорд Спенсер получил поместье незаконным путем. Оливер получит компенсацию за нарушение его прав, а также возможность распорядиться поместьем по своему выбору.
–Оливер? Но он же не имеет никакого отношения к Блэкроуз-Прайори.
– Для достижения наших целей и только на бумаге он является настоящим владельцем поместья.
Ларк не нравилась эта затея. Однако она понимала, что другого выхода нет.
– Надеюсь, лорд Оливер не станет передавать Блэкроуз-Прайори Винтеру Меррифилду.
– Разумеется. Я отдам его тебе, моя прекрасная Ларк. Мы должны выйти в парк и все обсудить, – предложил Оливер. – Сейчас же.
– Зачем выходить на улицу? – подозрительно спросила Ларк.
– Нас никто не должен слышать, – твердо сказал Оливер.
– Он прав, – согласился Кит. – Винтер знает, что мы пытаемся помочь лорду Спенсеру, и мне не хотелось бы снова встретиться с его друзьями.
Оливер коснулся своей раны.
– Я тоже. Ненавижу все эти сражения.
Кит в изумлении уставился на друга, но Оливер, напустив на себя самый строгий вид, поспешно вышел из библиотеки.
Земля вокруг поместья пробуждалась от зимней спячки, на деревьях начали набухать почки. Чувствовалось приближение весны.
Ларк повела своих спутников по тропинке вдоль высокого берега реки. В воздухе пахло речной водой и сухими водорослями.
– Когда Спенсер был здоров, мы часто гуляли здесь, – сказала она, стараясь перекрыть шум ветра и шелест высокой сухой травы.
Ларк хорошо помнила не только сами прогулки, но и нравоучительные лекции Спенсера о морали и смысле жизни. Эти воспоминания были ей неприятны.
Ларк шла по самому краю тропы. Здесь начинался резкий обрыв к реке, а на камнях гнездились голуби.
– Иногда деревенские мальчишки спускаются сюда и воруют яйца из гнезд. Для них это волнующее приключение, – объяснила Ларк.
– А ты пробовала? – спросил Оливер.
– Что ты! – Она оглянулась по сторонам. – Где Кит? Я думала, он пойдет с нами.
– Он отстал. У него много дел – мы же затеваем тяжбу.
Ларк задумчиво смотрела на реку, вблизи освещенную солнцем, вдали теряющуюся в туманной дымке.
–Ты собираешься заявить, что Блэкроуз-Прайори твой и дан тебе во владение после рождения? В этом случае Спенсер выглядит законченным негодяем, ты не находишь?
– Вовсе нет. Он поклянется, что третья сторона...
– Кто это? – перебила Ларк.
– Этого человека на самом деле не существует. Назовем его, к примеру, Мортимер.
– Ненавижу это имя.
– Его же нет на свете, Ларк. Так вот, Мортимер окажет нам большую услугу. – Оливер коснулся ее руки...
– О! – Ларк посмотрела на руку Оливера. Обычная мужская рука. Большая, покрытая золотистыми волосками. Почему же ее прикосновение отзывается в ней теплой волной и заставляет дрожать от желания? Может быть, Оливер де Лэйси владеет черной магией?
Ларк резко отодвинулась.
– Продолжай. Спенсер поклянется, что Мортимер...
– Продал ему поместье. Незаконно.
– Ага. Значит, Спенсер имеет право на компенсацию со стороны Мортимера?
Оливер кивнул. Он небрежно оперся спиной о большой камень и жадным, чувственным взглядом скользил по соблазнительным изгибам ее тела.
–Это должно быть земельное угодье равной ценности.
–Но где этот мифический Мортимер найдет...
Он коснулся ее губ пальцем. Ларк чуть было не застонала от пронзившего ее наслаждения. Ей стоило ударить его побольнее вчера ночью.
– Слушай, дорогая. – Пальцы скользнули по подбородку к выбившимся из-под чепца прядям волос. – На этом этапе наш дорогой Мортимер исчезнет.
Ларк с трудом удержалась, чтобы не прижаться к нему.
– В таком случае его станут искать.
Нежная, понимающая улыбка Оливера стала ответом и на ее слова, и на невольную реакцию ее тела.
Ларк заставила себя отступить на шаг в тщетном стремлении избавиться от его чар.
– Насколько я понимаю, «побег» Мортимера заставит судей признать его виновным.
Оливер шагнул к ней.
– Да.Суд решит, что Мортимер не имел права продавать поместье Спенсеру.
Ларк вновь отступила.
– В результате поместье будет возвращено тебе. Оливер наступал, медленно, но неотвратимо.
Ларк сделала вид, что не понимает его намерений.
– А как же Спенсер? Он имеет право на компенсацию со стороны Мортимера?
– Мы со Спенсером что-нибудь придумаем. – Оливер подходил все ближе. – Я могу оставить поместье себе, а ему выплатить приличную сумму. Или продам поместье тому, кого укажет Спенсер. Неважно. Главное, оно не достанется Винтеру.
– Это хладнокровное мошенничество. – Ларк отодвинулась как можно дальше.
Оливер потянулся к ней, она сделала еще один шаг к обрыву и, прежде чем она успела испугаться и закричать, оказалась в его объятиях. Он с такой силой дернул ее на себя, что они оба чуть не упали.
Ларк стояла, прижавшись щекой к его груди.
Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, но Оливер взял ее за руку и повел по каменистой тропе назад к дому. Внезапно он остановился и повернулся к Ларк, с улыбкой наблюдая, как ветер треплет ее роскошные волосы.
– Клянусь тебе, – прошептал он ей на ухо, – я не так страшен, чтобы бросаться от меня с обрыва.
5
Спенсеру план очень понравился.– Оливер и Кит не сомневаются в успехе, – сказала Ларк.
–Я не ошибся в выборе, – пробормотал Спенсер себе под нос.
Не вполне понимая, что он имел в виду, Ларк зачерпнула ложкой бульон из бычьего хвоста с морковью и поднесла ему ко рту.
– В каком выборе?
–Они умные и добрые молодые люди, – Спенсер отвернулся от следующей ложки бульона, – которым знакомо слово «честь».
– Кит Янгблад – да.
Ларк ждала подходящего момента, чтобы заставить Спенсера выпить суп. Спенсер очень ослаб, и если бы она не кормила его, то он бы не ел вообще.
– А лорд Оливер? – внезапно спросил Спенсер.
–Пустозвон, —презрительнофыркнула Ларк. – Типичный знатный бездельник.
–Ты слишком резко судишь о нем, – тихо заметил Спенсер. Он никогда не повышал на нее голос.
Ларк вспыхнула, как порох.
– Могу поспорить, Оливер помогает нам только потому, что мы спасли его от виселицы. Как только он решит, что долг оплачен, тут же вернется домой...
С внезапным беспокойством она вспомнила о зашифрованном послании, что было спрятано в потайном поясе. Она еще не решила, стоит ли рассказывать о нем Спенсеру.
– Он не пустозвон, – сказал Спенсер. Тогда повеса! А может быть, негодяй, —предположила Ларк.
Спенсер поднял дрожащий палец, заставляя ее замолчать.
– Нельзя говорить о людях с такой злобой. Это не похоже на тебя, Ларк. А главное – ты ошибаешься.
– Неужели?
–Под внешностью повесы бьется сердце достойного человека. Придет время, и ты поймешь это.
У Ларк защемило в груди. Это время наступит уже после смерти Спенсера – он угасал прямо на глазах.
– Какая разница, что я думаю о нем? – спросила она уже спокойней, предлагая Спенсеру еще одну ложку бульона.
Спенсер сделал несколько глотков, потом опять отвернулся.
– Довольно. Я устал.
Они со Спенсером жили под одной крышей почти двадцать лет. Когда он уйдет, в жизни образуется зияющая пустота, которую вряд ли ей удастся когда-нибудь вновь заполнить. Будущее, которое всегда виделось ей ясным и определенным, сейчас стало пугающе размытым и пустым.
Положив ложку, Ларк, в тщетной попытке успокоиться, взялась за шитье. Это тоже не помогло. Тогда Ларк достала из потайного кармана зашифрованное послание.
– Спенсер?
– Еще одна жертва Боннера, которую ты хочешь спасти? – вздохнул Спенсер.
– Да.
– Будь осторожна, Ларк. Мне никогда не нравилась твоя роль в этом деле.
Спенсеру она не понравилась бы куда больше, если бы он узнал о том, что она на самом деле собирается сделать.
– Я очень хорошо управляюсь с разными шифрами, – сказала Ларк. – Этот, например, основан на дне рождения папы римского. Думаю, что писал кто-то из ближайшего окружения королевы.
– Женщина, которая думает в одиночестве, думает о злом, – напомнил ей Спенсер.
Чтобы сдержаться, Ларк даже прикусила язык. Возражать Спенсеру бесполезно, потому что он всегда побеждает в спорах.
– Слава богу, что ты сама не участвуешь непосредственно в освобождении пленников.
Если бы он только знал правду. Но он больнойчеловек, и лишние волнения ему ни к чему. Более того, он мог бы попытаться остановить ее. А на это даже ради Спенсера она бы не согласилась.
Оливер лежал без сна. Он смотрел на полог кровати и морщился, наблюдая игру теней и света в его бархатных складках. Все мысли были о Ларк. Каждый день, прожитый рядом с ней, был наполнен радостью и непреодолимым желанием.
Оливер вскочил с кровати, накинул рубашку, глотнул воды прямо из кувшина и вышел в полутемный коридор.
Здесь было темно и тихо. Ни звука. Он отчаянно скучал по Лондону, по грохоту колясок, шарканью ног и колокольчикам ночной стражи. Это же погребенное среди холмов поместье было тоскливым, как могила.
Каждую ночь Оливер шел по этому коридору и останавливался у двери в спальню Ларк. Долго стоял, не решаясь войти, и возвращался к себе.
Думает ли она о нем или спокойно спит? И почему, ради всех святых, он находит ее такой неотразимой?
Оливер сжал руки в кулаки. Непреодолимое желание обнять ее, прижать к себе, страстно поцеловать победило нерешительность.
Оливер шагнул к двери, тихо нажал на ручку... и вдруг услышал тихий ангельский голосок Ларк, которому вторил хрипловатый мужской голос.
Черт побери эту девицу! У нее есть любовник!
Сгорая от любопытства и дикой ревности, Оливер припал ухом к двери.
– ...раньше, чем мы думали, – говорила Ларк.
Оливер тут же представил ее рядом с любовником: волосы, которые она так старательно прятала под чепец, разметались по его груди, отвратительное платье валяется на полу... – Будь осторожна, – голос показался знако мым. – Ты уверена, что этот лондонский хлыщ ничего не подозревает?
Проклятый нахал! Лондонский хлыщ! Ну, сей час Ларк объяснит ему, кто есть кто!
– Лорд Оливер в полном неведении, – сказала Ларк. – Он каждую ночь берет с собой бутыл ку и напивается до умопомрачения.
Оливер заскрипел зубами, но тут же замер, услышав странный звук, словно затрещали кожаные ремни.
– Осторожно, он слишком тугой, – вскрикнула Ларк.
Оливер покрылся холодным потом. Предательница! Что за извращению она там предается?
– Я уже почти на месте, – ответил ее любовник.
Ларк прошептала что-то невразумительное. Тяжелое дыхание сменилось вздохом облегчения, затем все стихло.
Оливер еще сильней прижался ухом к двери. Внезапно она распахнулась, и он кубарем влетел в комнату и упал на пол. Не поднимаясь, он завертел головой, оглядываясь по сторонам. Колышущиеся занавески, прыгающее пламя свечи и мужчина на подоконнике.
Они накинулись на него, словно стервятники на добычу. Ларк встала коленями ему на грудь, а ее любовник, спрыгнув вниз, схватил его за горло.
Этого он боялся больше всех других пыток. Медленное удушение. Разрывающая грудь борьба за каждый вздох. Глаза Оливера вылезли из орбит, он попытался закричать, но из пересохшего горла не вылетело ни звука.
– Встань, – прошептала Ларк мужчине. Мужчина не пошевелился.
– Ради бога, посмотри на его глаза. У него сейчас будет приступ или что-то в этом роде. Встань!
Руки мужчины разжались. Оливер с силой втянул воздух, затем медленно, болезненно выпустил его наружу. Он посмотрел на Ларк. Одинокая свеча на каминной полке превратила ее бледную кожу в драгоценное золото.
Слава богу, Ларк еще одета – он появился раньше, чем она опозорила себя.
Он улыбнулся, делая вид, что подобное с ним уже случалось не раз.
–Как ты смеешь подслушивать под дверью? Это неприлично!
– А прилично леди принимать по ночам в своей спальне мужчин?
– Нет! – рявкнула она. – То есть да! В общем, не твое дело!
Оливер сел. Любовник Ларк казался ему черной тенью на фоне распахнутого окна.
– Неужели у вас нет стыда, сэр? – обратился к нему Оливер. – Вы хотите уйти, предоставив госпоже Ларк самой защищать свою честь?
– Моя честь никак вас не касается, – возразила Ларк. – Спокойной ночи, милорд. – Она выразительно посмотрела на дверь.
Оливер рывком поднялся на ноги и уставился на мужчину у окна. Ветерок всколыхнул пламя свечи, и он наконец узнал его. Тяжелый подбородок. Пустой рукав.
В темноте своей спальни Ларк развлекала доктора Финеаса Снайпса.
–Он же женат, – презрительно процедил Оливер. – А его жена – ваша подруга, или мне показалось?
Ларк и Спайпс обменялись смущенными взглядами.
И тут Оливер догадался, в чем дело. От радости и облегчения он чуть было не рассмеялся.
– Так это ваше тайное общество?! Самаритяне, если я правильно помню?
Ларк схватила его за рукав.
– Умоляю, не выдавайте нас, милорд.
Ларк умоляет его. Пожалуй, ему это нравится. Оливер с трудом поборол искушение назначить цену за свое молчание. Он только сказал:
– Разумеется, не выдам. Я помогу вам. Ларк опустила руки и с сомнением посмотрела на Оливера.
– Это неподходящее развлечение для человека, который не любит утруждать себя.
– Неужели ты действительно считаешь менятаким?
– У меня нет причин думать иначе, милорд. – Пьере пропал, – тихо произнес Снайпс. – Поэтому я и рискнул прийти сюда.
– Кто такой Пьере? – спросил Оливер.
– Лодочник. Верный человек, который помогал людям скрыться от преследований. Он намочень нужен сейчас, а его, как назло, нигде нет.
– В таком случае я сыграю его роль. – Оливер даже потер руки, предвкушая интересное приключение. – Положитесь на меня.
– Слишкомрискованно, —предупредилСнайпс.
– Я обожаю риск. Так что делал Пьере?
– Помогал людям исчезнуть на время.
–Из Ньюгейта? Никто лучше меня не знает все закоулки этой клоаки.
– Не из Ньюгейта, – прошептала Ларк.
– Из Смитфилда, – сказал Снайпс.
– Ну что же! Нас ждет веселая ночь.
– Вернитесь в постель, милорд, – вполне миролюбиво предложила Ларк.
– Я иду с вами.
–А как же ваше обещание Спенсеру?
– С ним в наше отсутствие поработает Кит. Ларк и Снайпс долго смотрели друг на друга.
Оливеру хотелось схватить их за шиворот и потрясти, чтобы они соображали быстрее.
– Почему вы сомневаетесь во мне? – спросил он. – Ну конечно, я всего лишь легкомысленный аристократ, падкий до развлечений, ведь именно так вы обо мне думаете?
–Разве не так о вас отзываются другие? – спросила Ларк.
– Не следует верить всему, что слышишь.
– Я припомню это в следующий раз, когда вы мне соврете, – парировала она.
– Я нужен тебе, – сказал Оливер самым убедительным тоном. – По крайней мере, нужны мои руки, поскольку ваш лодочник исчез. – Он расправил плечи. – Если я потерплю неудачу в Смит-филде, можешь оставить меня там гореть синим пламенем.
–Мне это не нравится. – Ларк покачала головой.
– У тебя нет выбора, – схитрил Оливер. – Если ты оставишь меня здесь, я могу проговориться и все испортить.
Их молчание послужило ему ответом. Они не хотели рисковать.
Оливер де Лэйси сдержал слово. Он быстро оделся и встретил их на берегу реки. На нем были высокие модные сапоги, черный плащ, шелковая подкладка которого шуршала при каждом шаге. На бедре висела шпага – строгое, элегантное орудие убийства. Он был слишком красив!
– Ты глазеешь на меня уже несколько минут, радость моя, – прошептал Оливер. – Неужели у меня гульфик расстегнулся?
Покраснев до корней волос, Ларк отвернулась. Доктор Снайпс готовился отчалить.
– Вы выглядите слишком роскошно для предстоящей нам грязной работы. Оливер шутливо раскланялся. – Тебя это смущает?
Ларк действительно смущал слишком заметный облик Оливера. Даже в черной одежде и без пера в шляпе он выделялся бы в толпе. И дело не только в росте и светлых золотистых волосах, которые в свете луны блестели, словно нимб.
У него была особенная стать. Весь его облик излучал уверенность и силу, и это не могло не привлечь к нему внимание, особенно женщин.
–Ларк? – донесся до нее из темноты голосОливера.
А его голос! Завораживающий тембр заставлял людей выполнять все просьбы Оливера де Лэйси.
Ларк поморщилась.
– Я не знаю, как сделать вас менее заметным, милорд. Поехали. Нам надо спешить.
Улыбка, которой одарил ее Оливер, была полна неприкрытого веселья. Ларк тут же бросила на него гневный взгляд.
– Не улыбайтесь. Так вы еще заметнее. Он мгновенно посерьезнел.
–Нас ждет очень серьезное дело, – прошипела Ларк, давая волю своему раздражению. – В опасности жизнь невинного человека. Пытаясьосвободить его, мы рискуем головой и попираем все законы. И все это не для собственного удовольствия. Мы совершаем богоугодное дело.
– А если это серьезное дело доставляет тебе удовольствие? – Он лениво обмахнулся шляпой.
Ларк всплеснула руками.
– Если вы не будете вести себя тихо, вас узнают и снова бросят в застенки.
Его смех рассек ночной воздух.
– Едва ли, радость моя. Оливер Дакки умер на виселице в Ньюгейте. Если вы ничем не выдадите себя...
– Этого не случится, – уверил его Снайпс.
– Тогда никто и не вспомнит казненного простолюдина. – Оливер развел руками. – Неужели я похож на того грубого и немытого мужика с дурными манерами?
–Онтакжемногоболтал, —заметил Снайпс. – Милорд, я хотел бы, чтобы вы с большей серьезностью отнеслись к опасности, которая нас ожидает.
Оливер пожал плечами и посмотрел на пустой рукав доктора.
– Как ты получил увечье, Финеас? Снайпс отвернулся.
– Это было давно. Меня сломали.
– Доктор Снайпс... – начала было Ларк.
– Меня сломали, – повторил он громче. Он потряс обрубком руки. – Вот напоминание о тех днях. Снайпс был трусом и предал своих друзей.
– Успокойся. Все это в прошлом. Пора двигаться в путь, – спокойно сказал Оливер.
Ларк позволила ему помочь ей сесть в лодку. Как всегда, его прикосновение наполнило ее теплом, у нее перехватило дыхание и приятно заныло внизу живота.
Она пыталась не смотреть на Оливера, пока он снимал плащ и натягивал пару блестящих кожаных перчаток. Но вот он взялся за весло, и Ларк невольно залюбовалась его уверенными, мощными движениями.
Повернув голову, Ларк посмотрела на доктора, который сидел у руля. Молчаливый и скрытный, он редко говорил о себе откровенно, как несколько минут назад. Казалось, он тоже проникся симпатией к Оливеру де Лэйси.
Лодка достигла середины реки, когда Оливер нарушил молчание:
– Расскажите мне о человеке, которого мы будем спасать. Об этом Ричарде Спайде.
Ларк взглянула на доктора Снайпса. Могут ли они довериться чужаку? Снайпс пожал плечами. Оливер, казалось, почувствовал их нерешительность.
– Вы можете рассказать мне только то, что уже и так всем известно. Если беднягу собираются сжечь в Смитфилде, значит, он известная личность.
– Ричард Спайд распространяет идеи Реформации, – сказала Ларк. – Он молод, очень образован, блестящий оратор. Может убедить целыегорода отказаться от дьявольского католического учения.
Оливер одарил Ларк долгим взглядом, и она поглубже натянула на голову капюшон, чтобы скрыть смущение.
– Неужели дьявольские прегрешения католической церкви намного серьезней, чем поступки некоторых аристократов, которые под шумок о Реформации разграбили церковные сокровища?
Лодка подпрыгнула на порогах, и Ларк схватилась за борт.
– Ричард Спайд не обогатился на своих убеждениях. Он проповедует, что вера – и только она одна – может спасти человека. А вовсе не плата за индульгенции, не обряды или пышные церемонии. Только вера. Это так просто. Вы не находите, милорд?
– Значит, если человек верит в бога, то он обязательно попадет на небо? Даже такой грешник, как я? – спросил Оливер.
– Сложно сказать, – призналась Ларк. – А вот советники королевы приходят от всего этого в ужас.
Оливер тихо рассмеялся.
– Значит, эту самую веру епископ Боннер считает ересью?
– Вы угадали.
– Почему же вы только сейчас решили спасать этого «святого»?
– Мы не знали, что он арестован. А когда узнали, то долго не могли определить, где его держат, потому что самых опасных арестантов перевозят с места на место, чтобы народ не мог освободить их.
Лодка двигалась очень быстро. Любой другой лодочник уже давным-давно начал бы жаловаться на усталость и мозоли на руках, но Оливер продолжал грести. Все так же уверенно и быстро.
На горизонте появилась первая светлая полоска. К запаху воды прибавилась вонь нечистот. Они приближались к центру города. На берегу темным силуэтом поднялся собор Святого Павла с разрушенной во время пожара колокольней, а также башенки и флюгера знаменитых особняков Стрэнда, включая Сент-Джеймский дворец – любимое место королевы в Лондоне. В розоватой дымке утреннего тумана показались контуры Тауэра.
– У меня был брат по имени Ричард, – внезапно сказал Оливер. – Все его звали Дикон.
Ларк внимательно вслушивалась в его низкий, волнующий голос.
– Дикон, – повторил Оливер. Его голос стал трогательно грустным. – Мы так и не встретились. Он умер до моего рождения.
– Милорд, мне так жаль, – прошептала Ларк и, повинуясь внезапному порыву, коснулась его колена рукой. – Я уверена, что вы бы подружились.
Наверное, это хорошо, когда у тебя есть братья или сестры. Она никогда не узнает этого, таккак росла в одиночестве, оторванная от других детей.
– Да. – На лице Оливера мелькнуло странное болезненное выражение. – Клянусь богом, я хотел бы познакомиться с ним.
У Ларк сжалось сердце, ей захотелось обнять Оливера, прижать его голову к своей груди и утешить.
И в это мгновение сквозь тучи выглянуло солнце, украсив Оливера пылающим ореолом. Он стал похож на ангела, чистого и непорочного, слишком совершенного, чтобы быть настоящим. У Ларк задрожали руки, а к горлу подкатил комок.
