Текст книги "По кругу воспоминаний"

Автор книги: Сьюзен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Как-то вечером, возвращаясь с прогулки, Кейтлин заметила отъезжающий от их дома роскошный черный «кадиллак» Мэдисон Сент-Джон. Удивленная и заинтригованная, она со всех ног бросилась к заднему входу. В гостиной никого не было, кроме Мэри, внимание девушки привлек огромный сверток, стоявший у стены.

– Шофер мисс Сент-Джон привез это для вас, мисс Бодайн, – объяснила кухарка. – Он сказал, этот портрет был обнаружен на чердаке.

Кейтлин подошла к свертку. Должно быть, портрет мамы, мелькнуло у нее в голове. Она случайно взглянула на стену над камином и неожиданно вспомнила, что очень давно, совсем маленькой девочкой, видела портрет именно там. А мечи эпохи Гражданской войны повесили на это место уже после ее смерти.

Девушка какое-то время смотрела на аккуратный сверток, потом, затаив дыхание, дотронулась до шершавой бумаги. Тоска по прошлому поднялась в ее душе. Она осторожно развязала бечевку и стала снимать бумагу, не осмеливаясь даже взглянуть на картину, до тех пор пока не развернула ее совсем.

– Ой, да это же вы, мисс Кейтлин, – воскликнула Мэри. Девушка тоже удивилась в первое мгновенье, увидев на портрете свое изображение.

На поле голубых люпинов, сливавшихся с бездонной синевой техасского неба, гордо стояла величественная женщина в белой блузе с кружевными воротничком и манжетами, в темно-синей амазонке. Черные волосы ниспадали ей на спину и касались бедер. Несколько непослушных локонов развевались на ветру. В одной руке у женщины была ковбойская шляпа, в другой – букетик нежных люпинов.

По картине невозможно было определить эпоху: такая завораживающая красота могла жить в любые времена. Кейтлин вспомнила милое лицо мамы, ее лучистую улыбку и добрые небесно-голубые глаза. Элейн с грустью смотрела прямо на дочь.

Кейтлин не могла оторвать глаз от портрета, ей казалось, что мама стоит рядом. Впервые за последние пятнадцать лет она видела лицо матери и была поражена своим сходством с ней. Она прижала ладонь к губам, словно не давая вырваться своим эмоциям.

– Прикажете ее повесить, мисс Бодайн? – Вопрос Мэри прервал размышления.

Кейтлин кивнула и, подумав, попросила:

– Вы не могли бы… я бы хотела побыть немного одна…

Кухарка тут же вышла, а девушка присела на стул – ноги не держали ее. Она неотрывно смотрела на портрет, возвращаясь мыслями в свое прошлое.

Кейтлин и Мэри повесили портрет над камином, где он когда-то и был. Глубокие тона масляных красок картины придали комнате необычную торжественность и красоту. Картина притягивала к себе. И девушка весь день провела в гостиной, любуясь изображением матери, вспоминая дорогие для нее мелочи, связанные с родным человеком.

Глубоко тронутая отзывчивостью двоюродной сестры, приславшей портрет матери, Кейтлин позвонила Мэдди. Но горничная ответила, что мисс Сент-Джон занята и не может сейчас подойти. Тогда девушка попросила передать ей свою благодарность. Закончив разговор, она направилась в кабинет написать Мэдисон письмо, стараясь изъясняться простыми фразами. Двоюродная сестра ясно дала понять, что не желает иметь с ней никаких дел, так что не стоит придавать какой-то скрытый смысл ее поступку. Но все же Кейтлин огорчилась, что Мэдди не хочет наладить отношения.

Закончив письмо, девушка возвратилась к портрету. Вид его на прежнем месте так волновал Кейтлин, что невозможно было удержаться от вопросов, ранее не беспокоивших ее.

Действительно ли мать была неверна Джессу? Пока нет результатов теста, выяснить это можно только у тех, кто был рядом с ее родителями двадцать лет назад. Девушка сразу же подумала о Лаки. Он давно жил на ранчо и был вхож в дом. В день похорон Джесса старик сказал, что не было повода сомневаться в верности Элейн. Откуда у него такая уверенность? Возможно, он прольет свет на ту давнюю историю.

После ужина Кейтлин позвонила в дом конюхов и попросила Лаки прийти к ней. Через некоторое время старик входил в гостиную, держа шляпу в руке, и застыл в дверях, наткнувшись взглядом на портрет Элейн над камином. Он перевел взгляд на Кейтлин, пораженный сходством матери и дочери. Кейтлин пыталась прочесть в его глазах, какие чувства он сейчас испытывает. Удивление, восхищение, грусть?..

– Помню, как это было, – сказал наконец Лаки дрогнувшим голосом. – Я-то видел. – Он замолчал, снова что-то вспоминая.

Девушка ничего не сказала, но его слова удивили ее. Странно, подумала она. Лаки – конюх, у него много дел на пастбищах, в конюшне… как же он выкраивал время наблюдать за тем, как художник пишет портрет?

Словно прочитав ее мысли, он продолжил:

– Старина Джесс отлично понимал, что женился на одной из самых красивых женщин Техаса.

И снова замолчал. Кейтлин тихо спросила:

– Она была верна ему?

Конюх оторвал взгляд от портрета и пристально посмотрел на девушку.

– Такая женщина не могла не замечать, что мужчины обращают на нее внимание. И ваш отец, конечно, ревновал ее до безумия. Он считал, что все красавицы – обманщицы.

– Но она-то не обманывала его?

Лаки покачал головой.

– Нет, насколько я знаю. Да и не было у нее такой возможности. Джесс нанял людей присматривать за ней.

Кейтлин была несколько обескуражена такой новостью.

– Что вы имеете в виду? – Она вдруг поняла, что знает об отце и о каких-то темных сторонах его жизни далеко не все. Но что еще предстоит услышать о нем?

– Что сказал. Следил он за ней. Миссис Бодайн не дозволялось выезжать куда-либо без Джесса, общаться с конюхами – да вообще с людьми, когда его не было рядом. Она даже не могла в одиночку ездить верхом по ранчо или в Коултер в гости к матери. Джесс всегда и всюду сопровождал жену, а когда был занят, роль сопровождающего выполнял я. – Лаки замолчал, разглядывая свою шляпу и теребя ее в руках, потом поднял глаза на портрет. – Вот почему я видел, как ее рисовали. Только мне Джесс мог доверить свою жену. Художник-то был мужчиной. – Помолчав немного, конюх снова заговорил: – Где-то недели за две до той аварии, в которой погибла ваша мать, Джесс вбил себе в голову, что мне тоже нельзя доверять.

Совершенно уже ничего не понимая, девушка замотала головой.

– Постойте. Почему же отец вас не уволил? Вы же работали на ранчо все эти годы… – размышляла она вслух. И не только работал, но всякий раз, когда оказывался рядом, позволял себе вступаться за Кейтлин, и Джесс терпел его. Если он заподозрил конюха, почему не прогнал, а позволил остаться и к тому же спокойно относился к вмешательству Лаки в семейные дела?

Конюх кивнул.

– Ну да, Джесс не уволил меня, – и он посмотрел на девушку. – И все из-за вас. Он думал, что вы моя дочь. Бред, конечно. Я-то пришел в «Броукен Би», когда миссис Элейн была уже беременна. До этого я работал на ранчо ее матери. Поэтому Джесс и решил, что между нами что-то было, если я потащился за ней, чтобы, полагал он, продолжить наши отношения. А ничего не было. И быть не могло, потому что видел я ее только издалека. А уж о том, чтобы заговорить с ней… Она все больше в городе жила. Да разве Джессу кто-то что-то мог объяснить, если уж он вбил себе это в башку!

– Он позволил вам остаться в «Броукен Би» из-за меня? – Кейтлин уже слышала ответ, но ей необходимо было еще раз услышать.

Лаки угрюмо кивнул.

– Уж так он был уверен, что вы моя дочка. И каждый день мстил мне за это, когда грубо обращался с вами. Однажды я решил уехать. Подумал, может, он смилуется над вами. Да куда там! Джесс сказал, если я сбегу, за вас уже никто не заступится. – На мгновенье конюх замолчал. – Я даже с адвокатом советовался – думал привлечь какие-нибудь социальные службы, – так тот объяснил мне, что, если девочку не бьют, ничего поделать нельзя и не стоит вмешиваться, чтобы не было хуже.

Кейтлин смотрела на старика, не понимая, что ей предпочтительнее. Ей хотелось, чтобы он действительно оказался ее отцом, пусть даже это станет обвинением в неверности для ее матери. Лаки прекрасный человек, благородный, честный, великодушный, совсем не чета Джессу Бодайну.

– Но я делал все, что мог. Хотя и не сумел защитить вас от его злобы.

Грусть, безмерное сожаление и преданность в его глазах глубоко тронули Кейтлин. Она подошла к старику и неуверенно обняла его. Сначала он растерялся, но потом заключил девушку в свои объятья. Когда Лаки заговорил, голос его дрожал.

– Да чего уж там. Видать, плохой из меня был защитник…

– Но вы ведь старались. – Кейтлин отступила на шаг назад. – Спасибо вам за все.

Конюх неловко погладил ее по плечу и убрал руку.

– Я рад, что все у вас сложилось в жизни, несмотря на недоброжелательство Джесса, мисс Кейтлин.

Девушка изо всех сил старалась не расплакаться, чтобы и старик не расстроился. Было видно, что он совершенно смущен происходящим.

– Да, кажется, теперь сложилось, – согласилась она, хотя сама не была еще уверена в этом. С Рино все вроде бы выяснилось. Но в отношениях с Мэдди, не считая портрета, так ничего и не изменилось.

Лаки и Кейтлин еще какое-то время вспоминали о старых временах и об Элейн Бодайн. Потом старик ушел, оставив девушку любоваться портретом матери в одиночестве.

Только на следующее утро она спохватилась, что сводный брат не звонил накануне вечером. Уже второй день они не общались. Прибавив трехнедельную отлучку, девушка поняла, что глупо надеяться на какие-то отношения между ними. Что ж, она будет благодарна ему и за то, что их взаимное влечение не пошло дальше страстных поцелуев. Ее любовь к нему не ослабевала, она становилась в его отсутствие все сильнее с каждым днем. А вот он, если и испытывал любовь к сводной сестре, наверное, уже забыл ее. Но разве она не знала, что так будет, казнила себя девушка. Разве не была уверена, что страшное проклятье, уничтожившее любовь отца к ней, испепелит и чувства Рино?

Услышав, как Лаки заботился о ней и пытался защитить от гнева отца, Кейтлин почувствовала себя менее ущербной. Может быть, ее тоже полюбит кто-нибудь, размышляла она. Но ее неуверенность в себе, долгие годы жизни в окружении равнодушных родственников мешали искренне поверить в такое чудо.

Откровения Лаки объяснили ей поведение Джесса, но не поколебали незыблемой убежденности, что в ней нет и не было никогда чего-то, за что отец мог бы любить ее. Ясно теперь и то обстоятельство, что, несмотря на результаты анализа, Джесс все равно не сделал бы ее наследницей без того, чтобы не унизить даже после своей смерти. И уж конечно, было бы завещано что-нибудь, что связало бы ее с человеком, который, по его мнению, испытывает к ней жгучую ненависть.

Мысли об этом мучили и причиняли боль. Да, она всегда будет любить Рино, всегда будет мечтать стать нужной ему. А то, что они действительно связаны до конца дней, в этом девушка даже не сомневалась. Слишком многое пережито вместе, слишком тесно переплелись их жизни. Разрубить этот узел теперь просто невозможно.

Но может ли быть у их взаимного влечения какое-то продолжение? Пожалуй, нет. Слишком долго отсутствует Рино, и Кейтлин почти оставила всякую надежду.

Она справится с этим. Сколько уже в ее жизни было разочарований и обманутых надежд, и ничего – до сих пор жива. И в этот раз она сумеет пережить обиду.

Утром Кейтлин сидела в кабинете, когда вошла Мэри и доложила о визитере. Девушка обрадовалась, что это Мэдисон, но служанка сказала, что приехал сосед Линкольн Кориэлл.

Кориэлл владел обширным ранчо «ЛК» к западу от «Броукен Би». Кейтлин видела его всего несколько раз, когда он покупал ранчо ее бабушки, по это было много лет назад. Линкольн не приезжал ни на отпевание Джесса, ни на его похороны. Впрочем, насколько девушка помнила, он недолюбливал соседа. По слухам, Кориэлл сколотил состояние на перепродаже земли, скота и нефти, а потом по случаю скупил несколько небольших ранчо вокруг купленного у бабушки Кейтлин и объединил их в одно большое.

Вырос он в бедной семье, нигде не учился, однако природа наделила его сильным характером, поразительной работоспособностью и смекалкой – они восполнили недостаток образования. Кориэлл считался одним из самых завидных женихов во всем Техасе. Девушка была удивлена его визитом и пыталась сообразить, зачем он пожаловал.

Войдя в гостиную, она увидела его у портрета. Услышав за спиной шаги, Линкольн обернулся.

Кориэлл был крупным, сильным мужчиной с крепкими руками. Лицо у него было обветренным и загорелым, как у всякого ковбоя, постоянно работающего на открытом воздухе. Густые иссиня-черные волосы доходили ему до плеч. В руке он держал шляпу. Темные непроницаемые глаза смотрели прямо. Вытянутое лицо его можно было считать привлекательным, но много в нем было от дикой природы.

– Здравствуйте, мистер Кориэлл, – поприветствовала непрошеного гостя Кейтлин, смущаясь от его бесцеремонного взгляда. – Присаживайтесь, пожалуйста. Мэри сейчас принесет кофе.

Линкольн кивнул и, дождавшись, когда хозяйка дома займет свое место – она расположилась на диване, – сел в ближайшее кресло.

– Надо же, как похоже нарисовано. Портрет – ваша копия, мисс Бодайн. – Кориэлл скользнул взглядом по картине и снова уставился на живую Кейтлин. – Хотя в жизни вы гораздо красивее. Ничего что я так, по-свойски?

Неожиданный комплимент озадачил девушку.

– Благодарю вас. Но это портрет моей матери.

Он снова взглянул на картину, изобразив удивление. Мэри внесла поднос с кофейником и разлила кофе в чашки. Из вежливости Линкольн отхлебнул немного, но, как только кухарка вышла из гостиной, перешел непосредственно к цели своего визита.

– Я слышал, Рино Дюваль переводит на вас свою долю «Броукен Би».

Прямолинейное заявление застало Кейтлин врасплох. Она почувствовала, что щеки у нее вспыхнули.

– Официального уведомления о праве наследовать его половину «Брокен Би» я до сей поры не получала. – Без результатов анализа на установление отцовства она не могла утверждать, что вообще что-то получит.

Но Линкольна таким ответом нельзя было сбить с толку.

– Рино сказал мне, что он не претендует на наследство Бодайна. «Броукен Би» станет вашим, как только будут улажены все юридические формальности. И тогда вы вольны будете поступить с ним, как вам заблагорассудится. Рино намекнул, что вы, возможно, захотите его продать.

Кейтлин была ошарашена напором Кориэлла, но что ответить – не знала. Его плотно сжатые губы тронула улыбка.

– Прошу прощения, мисс Бодайн. Похоже, все это для вас как гром среди ясного неба. Наверное, вы еще не приняли решения. Не стану вас торопить. Если вы все же надумаете продавать ранчо, имейте в виду меня. Поверьте, лучшего покупателя вам не найти.

Девушка, ошеломленная и удивленная, смотрела на Линкольна, широко раскрыв глаза. Недаром его зовут стервятником делового мира. Он заслужил это прозвище. Ходят легенды о его жесткости и бесцеремонности.

Кейтлин поставила чашку.

– Пока не могу сказать, что станет с «Броукен Би». Если я буду принимать участие в решении продать ранчо, то не вижу причин не сообщать вам об этом, прежде чем мы начнем искать покупателя. Если, конечно, мистер Дюваль не будет против.

Линкольн пристально посмотрел на нее, пытаясь угадать, насколько искренни ее слова. Кажется, он ей не доверяет, мелькнуло в голове девушки. И она почему-то вспомнила о гибели Бо. Кориэлл, живший неподалеку от Коултер-Сити, безусловно, знал, что случилось, и, уж конечно, имел собственное мнение по этому поводу.

– По-видимому, вы… отнеслись скептически к сказанному мной, мистер Кориэлл.

– Люди не любят меня, мисс Бодайн. Они, знаете ли, имеют склонность презирать выскочек, которые, так они считают, рады воспользоваться ошибками других людей и подзаработать на этом. Ваш отец меня и на порог бы не пустил. Рино Дювалю свойственны более добрососедские отношения. Вот я и пытаюсь выяснить, кому вы ближе.

Девушка была обескуражена резкой прямотой его высказываний, впрочем, такой ответ ее успокоил: гость говорил не о гибели Бо.

– Мы с отцом никогда не сходились во взглядах, мистер Кориэлл.

Улыбнувшись, он слегка подался вперед, чтобы достать бумажник из заднего кармана. Из него Линкольн извлек свою визитную карточку и протянул через стол Кейтлин. Она взяла ее, мельком взглянув на тисненые буквы его фамилии.

– Вы, случайно, не знаете, когда Рино возвращается в Коултер-Сити?

Вопрос Кориэлла смутил девушку. Она понятия не имела о том, когда сводный брат соизволит пожаловать на ранчо, если вообще пожалует.

– Я не говорила с ним несколько дней. Если он позвонит, могу передать ему, что вы его искали.

– Если он в Сан-Антонио, я сам с ним свяжусь, – ответил гость, вставая. Кейтлин поднялась за ним следом. – Спасибо за кофе, мисс Бодайн. С нетерпением буду ждать известий о вашем решении. Надеюсь, вы все же надумаете продать ранчо. – Он протянул ей свою большую ладонь, и девушка сунула в нее свою руку. Линкольн снова посмотрел на портрет над камином. – Ваша мать была красавицей, мисс Бодайн. – Он перевел взгляд на Кейтлин. – А ее дочь еще прекраснее.

Комплимент смутил девушку, но она заставила себя улыбнуться.

– Благодарю вас, мистер Кориэлл, вы очень любезны.

– Да какая там любезность. Просто зрение у меня хорошее. – Он пристально посмотрел на нее своими темными глазами, потом взял со стола шляпу. В его взгляде явно читался мужской интерес к ней. Это было потрясением, но ответной симпатии она не испытала.

Девушка проводила гостя до двери. Потом встала у окна и смотрела, как он шел к машине, как сел за руль. Странно, подумала Кейтлин, Линкольн очень красив и обаятелен, почему он не вызвал в ней никаких чувств…

Рино Дюваль – только он мог очаровать ее. Видимо, он так и останется единственным.

Отпустив Мэри по ее делам и оставшись совсем одна в доме, Кейтлин решила поехать в Коултер-Сити. Она прошлась по магазинам, поужинала в кафе и, вместо того чтобы вернуться домой, решила немного прокатиться но окрестностям. Возвратилась Кейтлин в одиннадцатом часу ночи.

Забрав из машины пакеты с покупками, она направилась к задней двери, выходившей во дворик дома. Пикапа Рино не было видно, значит, он так и не приехал, заключила девушка. Мэри, должно быть, уже вернулась, поскольку на кухне и в гостиной горел свет.

Погасив лампу на кухне, она пошла дальше, задержавшись у телефона, чтобы проверить записи на автоответчике. Сообщений от сводного брата не было. Расстроенная девушка отправилась в гостиную. Войдя, она почувствовала какие-то изменения в комнате. Гостиную освещала лишь маленькая настольная лампа, регулятор яркости которой стоял на минимуме. Кейтлин уже машинально взглянула на портрет матери.

И увидела перед камином высокого ковбоя, разглядывавшего картину. От неожиданности девушка споткнулась и замерла как вкопанная.

– Твоя мать – красивая женщина, – тихо сказал Рино. – Она, наверное, была чуть старше тебя сегодняшней, когда писали портрет. Вы с ней удивительно похожи. Не отличить.

Голос Рино отзывался эхом в пустом доме.

– Я не заметила твоей машины, – ничего более оцепеневшая Кейтлин не смогла придумать.

– Я и не хотел, чтобы ты ее заметила.

Рино повернулся к ней. Он долго смотрел ей в глаза, потом его взгляд скользнул вниз и вернулся обратно.

– Палочки нет, гипса тоже. И судя по звуку шагов, ты уже не хромаешь. А что головные боли?

Кейтлин скрестила руки на груди. Обычно она так не делала, но сейчас ей хотелось защититься от сводного брата; ей вдруг стало не по себе.

– Боли бывают, но редко. И устаю теперь не так быстро.

– Хорошо.

В гостиной воцарилась гнетущая тишина. Девушка чувствовала, что ее нервы натягиваются, как струны.

– Кориэлл хочет купить «Броукен Би».

– Он мне говорил. – Кейтлин кивнула и отвернулась.

– Послушай, только ты можешь решать: продавать ранчо или нет, – мягко сказал Рино. – Пришли результаты анализа. – Он дождался, когда она посмотрит на него. – Джесс Бодайн действительно твой отец.

Это известие не удивило девушку – после разговора со старым конюхом она была уверена в положительном ответе, – но она расстроилась. Выходит, отец всю жизнь наказывал ее, маму и Лаки за то, в чем никто виноват не был, пронеслось у нее в голове. Все это было лишь безосновательным измышлением его ревнивого ума.

– В соответствии с завещанием отца я наследую половину «Броукен Би» в случае положительного результата анализа, – подчеркнула Кейтлин. – Решение о продаже мы должны принимать вместе.

Рино покачал головой.

– Все, что нажил Джесс, теперь твое. Я уже говорил, его имущество по праву принадлежит только тебе, хочешь ты этого или нет. Останься и веди дела сама или найми кого-нибудь вместо себя. – Он подождал, увидев, что она хочет возразить, и продолжил: – Мне не нужна ни половина, ни любая другая часть этого имения. Меня вполне устраивает наше семейное ранчо, которым я слишком долго пренебрегал ради «Броукен Би».

Ну конечно, вдруг осенило Кейтлин. Он хочет уехать домой. Здесь, где все напоминает о смерти Бо и матери, ему находиться мучительно. Да и о своем романтическом влечении к ней Рино, наверное, уже сожалеет и мечтает поскорее отделаться от нее. Может, он уже и не винит ее в гибели брата, но все равно один вид Кейтлин напоминает ему тот страшный день.

И его великодушный отказ от ранчо означает только одно: она ему больше не нужна.

Молодой человек подошел к Кейтлин и остановился в шаге от нее. Его близость взволновала девушку, и она почувствовала слабость.

– Когда я уезжал, ты сказала, что испытываешь ко мне какие-то чувства. – Рино смотрел ей прямо в глаза. – Может быть, теперь ты выяснила, что это за чувства?

Кейтлин удивилась: если больше не нужна ему, зачем ему знать, что она чувствует?

В свете лампы девушка разглядывала его красивое строгое лицо, сверкающие в темноте глаза. Этот взгляд пытался заставить ее признаться. Но больше всего на свете Кейтлин боялась быть отвергнутой и потерять Рино. И страх был сильнее всех прочих чувств.

Молодой человек продолжил, словно не замечая ее молчания:

– Мне показалось, что ты влюблена в меня, но боишься признаться в этом. – Он поднял руку и коснулся локона, упавшего на ее щеку. – Или ты просто боишься меня?

Проницательность сводного брата ошеломила девушку. Его пальцы утонули в ее волосах.

– У меня было время подумать обо всем, и вот к каким выводам я пришел: твой отец – ревнивый и злой человек. У него не было ни малейшего повода сомневаться в верности твоей матери. Но даже если бы выяснилось, что ты не его дочь, он не имел права так грубо и безжалостно обращаться с тобой.

Кейтлин отвернулась, скрывая старую боль.

– Зато к Бо отец сразу проникся искренними чувствами, – выдохнула она, стараясь не заплакать, и закусила губу.

Рино нежно приблизил ее голову к своему лицу.

– Разве это означает, что в тебе есть какой-то изъян? Нет! Это значит, что он не смог смириться, что у него, великою Джесса Бодайна, родилась дочь, а не сын.

Увидев в глазах Кейтлин слезы, он подбадривающе улыбнулся ей. Она попыталась отстраниться, но Рино обнял ее за талию и не дал уйти.

– Я попал в точку, да? Ты думаешь, что с тобой что-то не так, поэтому Джесс тебя и не любил? Он обожал чужого ребенка, а на тебя только злился.

Рино нежно притянул Кейтлин к себе. Не в состоянии больше бороться с собой, она обвила Рино руками и прижалась горячей щекой к его широкой груди. Ее бил озноб, и пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали.

Преодолевая волнение, она рассказала Рино о том, что поведал ей Лаки: о ревности отца, о том, как он велел конюху присматривать за Элейн, а потом стал подозревать и его. Услышав о том, что Джесс намекнул Лаки, что плохо обращается с девочкой в наказание за его предательство, Рино тихо выругался.

– Ясно, что он был помешанным. – Рино прижал Кейтлин к себе. – Ты боишься своих чувств, боишься меня. Я знаю… – Девушка попыталась вывернуться, но он крепко держал ее. – Может быть, ты думаешь, что на самом деле я не люблю тебя или что моя любовь не продлится долго?

Рино словно раскрывал перед ней ее потаенные страхи. От этого становилось легче, хотя боль не отпускала. Кейтлин прижималась к нему все сильнее и вдруг почувствовала душой, что он действительно ее понимает и только с ним она может быть в безопасности. Ей безумно захотелось быть нужной, любимой.

– Если ты так думаешь – значит, ошибаешься, – тихо, но твердо закончил молодой человек.

Надежда снова заставила сердце девушки забиться в бешеном ритме. И тут Рино отстранился от Кейтлин. Взволнованная, она смотрела в его глаза, не понимая, что происходит. Но его ласковый взгляд излучал нежность, которая немедленно успокоила все ее страхи.

– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я буду признаваться тебе в любви. Мои чувства очень глубоки, они никогда не умрут во мне. Я люблю тебя. И это навсегда. Даже если бы я захотел, и то не смог бы тебя разлюбить. – Он улыбнулся. Девушке показалось, что от радости разум вот-вот покинет ее. – Я люблю тебя, Кейтлин. И в тебе нет ничего, никаких изъянов, чтобы заставить меня отвернуться от тебя и забыть о наших чувствах. Я буду любить тебя до самой смерти.

У нее от счастья кружилась голова и она ответила ему:

– Я люблю тебя.

– Никогда не бойся доверять мне, детка, – шепнул он уже у самых ее губ и в следующее мгновенье прильнул к ним, и они замерли в долгожданном поцелуе. Все, о чем она когда-либо мечтала, на что надеялась, было заключено в этом полном слиянии душ и тел.

Кейтлин чувствовала себя любимой и защищенной в сильных и теплых объятиях Рино – а больше ей ничего не было нужно.

– Давай поженимся поскорее, милая, – прошептал он. И она не сказала «нет».

– Когда скажешь.

Подняв голову к его лицу, она снова увидела портрет матери. Нежно-голубые глаза Элейн лучились в приглушенном свете настольной лампы, и казалось, сейчас она улыбается дочери. Странно, но в ее взгляде больше не было грусти. Девушка смотрела на мать и понимала, что всему виной освещение и пелена застивших глаза слез, но в глубине души чувствовала, что мама была бы рада ее счастью.

Руки Рино заключили ее в крепкое кольцо объятий, настоятельно требуя ее внимания. Потом она увидела, как его темноволосая голова склоняется к ней, и почувствовала его теплые губы на своих губах. Поцелуй был продолжительным и страстным.