Текст книги "По кругу воспоминаний"

Автор книги: Сьюзен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Она взяла вилку и принялась за воздушный омлет. Но провожая взглядом выходящую из кухни Мэри, посмотрела в сторону Рино. Он смотрел на нее, и в его взгляде была нескрываемая враждебность. Как ему должно быть неприятно сидеть за одним столом с ней, подумала Кейтлин. Ей стало настолько не по себе, что кусок застрял в горле.

Аппетит тут же пропал.

– Когда похороны? – тихо спросила она.

Рино опустил свой взгляд в тарелку и продолжил есть.

– Послезавтра.

До окончания завтрака они не проронили ни слова. Кейтлин заставила себя проглотить несколько кусочков омлета. Рино доел все и удовлетворенно откинулся на спинку стула с чашкой кофе в руке.

– Я хочу прокатиться по ранчо. – Слова девушки снова заставили его взглянуть на нее. Выдерживая этот долгий испытующий взгляд, она поняла, что ее просьба вызвала в нем воспоминания о смерти Бо. Его глаза потемнели от злости.

– Тебе следовало бы заняться приготовлениями к похоронам.

Ей стало неуютно от такого прямого напоминания.

– Ты был самым близким ему человеком, – тихо сказала она. – Уверена, он предпочел бы, чтобы этим занялся ты.

– Но ты его дочь.

Девушка взяла чашку и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы с Бо заменили ему сыновей, о которых он всегда мечтал.

В глазах Рино вспыхнула ярость.

– Никогда не произноси имя Бо в моем присутствии! – прорычал он. От крика у Кейтлин застучало в голове.

– Зачем ты привез меня сюда? – прошептала она.

Рино смотрел на сводную сестру в упор, не скрывая неприязни к ней.

– Чтобы доказать, что нам не ужиться в одном доме, даже если ты унаследуешь его половину.

– Значит, ты все-таки намерен отхватить кусок пирога, – спокойно констатировала девушка.

– Да, и этот кусок будет большим.

Он уже не скрывал переполнявшей его ненависти. Но и Кейтлин с трудом держала себя в руках. Пытаясь защититься, она забыла об осторожности.

– Ты никогда не хотел знать правды о случившемся!

– Я не выношу лжи.

Обвинение было настолько неожиданным, – Кейтлин никогдане лгала! – что она взвилась от негодования.

– Иди к черту, Рино! – прошипела девушка.

– Уже был там, – парировал Рино, намекая, как ему было тяжело после смерти близких.

– Я тоже. – Несправедливость происходящего задевала ее, подумалось вдруг, что стену ненависти между ними никогда уже не разрушить. Она отшвырнула салфетку и встала из-за стола. – Займись сам траурной церемонией. А я проедусь по ранчо. – Она не смотрела на Рино, но чувствовала, что тот не сводит с нее глаз.

Девушка зашла в свою комнату, взяла шляпу и ускользнула из дома через парадный вход, чтобы не столкнуться с Рино.

Идя через двор мимо сараев и загонов, она видела, что все осталось по-прежнему. Заглянув в конюшню, Кейтлин тотчас же узнала некоторых лошадей. Она двигалась быстро, потому что ей не хотелось встречаться с кем-нибудь из работников. Тех троих конюхов, что свидетельствовали в ее пользу на суде, сейчас не было видно.

Впрочем, они уже тогда были в летах. Самый старший из них, Лаки Рид, который всегда любил ее, теперь наверняка на заслуженном отдыхе. Девушка осмотрела всех лошадей и выбрала наконец черного мерина, любимчика Джесса.

В чулане она нашла уздечку и отцовское седло. Мерин послушно ждал, когда его выведут. Пять лет назад он был нетерпеливым четырехлеткой, теперь же походил больше на рабочую лошадь, чего и добивался хозяин.

Кейтлин вывела его из стойла, немного почистила, взнуздала и оседлала. Переполнявшее ее волнение заставляло девушку спешить. Нахлынули воспоминания о бескрайних просторах родного ранчо и любимой хижине на другом конце дальнего пастбища, где она ребенком чувствовала себя спокойно и надежно. Здесь, в «Броукен Би», она выросла, ощущала себя частичкой природы и очень скучала по этой земле, которая заменила ей и дом, и настоящую семью.

Мерин ступал твердо и повиновался каждому ее движению. Возможно, с людьми ей никогда не удавалось наладить необходимые отношения, но с животными девушка легко находила общий язык, они понимали и слушались ее, и это придавало ей спокойствия и уверенности в себе.

Кейтлин была в пути уже около часа, когда решила свернуть с выбранной дороги, потому что та вела в каньон, где погиб Бо. Она повернула в сторону своей любимой заброшенной хижины.

Точнее, это была полуразрушенная кирпичная постройка, у которой еще тогда прогнила и обвалилась крыша. Девочкой она натаскала сюда всевозможного хлама и соорудила некое подобие кровли над печной трубой. Доски и брезент хорошо защищали и от дождя и от палящего солнца. Кирпичи потрескались и местами осыпались, но стены стояли твердо и служили хорошим укрытием от ветра.

Подъехав к хижине, девушка с облегчением вздохнула: здесь тоже ничего не изменилось. Она легко спрыгнула на землю, ослабила мерину подпругу и пошла к восточной стене постройки.

Заметив небольшой сарай, прилепившийся к хижине, она завела мерина в него и сняла седло. Затем пошла к тому месту, где когда-то была дверь, и вошла внутрь хижины.

Воробьи, устроившие гнездо под остатками крыши, испугались внезапного визитера, защебетали и ринулись все разом в небо. Кейтлин осторожно огляделась, боясь, что могли завестись змеи, и проверила старый камин.

В нем давно не зажигали огня. Веселая птичья семейка свила гнездышко в каминной кладке – девушка услышала внутри беззаботное щебетание. Переступая через балки, оставшиеся от напольных перекрытий, она подошла к проему в стене, который когда-то был окном, и села около него.

Спокойствие и уединение этого места подействовали на нее. Мысли об отце, Рино и Бо по-прежнему лезли в голову, но теперь появилась уверенность, что с ними можно справиться.

Требование отца пройти тест на ДНК не показалось ей слишком странным. Джесс Бодайн вообще никогда не признавал компромиссов в вопросах верности и преданности – верности и преданности ему. Во время следствия он продемонстрировал всем, что на дочь ему наплевать.

Пока жива была мать, Кейтлин еще не могла разбираться в подобных вопросах, однако уже тогда ее не удивило бы, узнай она, что у отца есть любовница.

Была ли мама ему верна? Такой горделивый человек, как Джесс, не потерпел бы со стороны жены и намека на обман. И все же, в его чувствах к Кейтлин всегда сквозило подозрение, что он ей не отец.

Как бы там ни было, его отношение к дочери нельзя было оправдать. Ребенок – родной или нет – не должен видеть сцен ревности между родителями.

Постепенно ее мысли перешли на Бо. Он был всеобщим любимцем. Но мало кто знал о его пакостях, объектами которых становились животные и Кейтлин. Бо был достаточно умен, чтобы скрывать свои проделки от отчима и брата. Скорее всего, Рино так и не узнал о темной стороне его характера. Бо боготворил старшего брата и в его присутствии был пай-мальчиком, желая произвести впечатление. В душе он испытывал странное удовольствие оттого, что мать любит его больше, чем Рино. Шейла Дюваль-Бодайн имела склонность баловать младшего сына, исполняла все его желания, переводя в шутку его выходки и не позволяя плохо говорить о своем ненаглядном мальчике.

Кейтлин избежала обаяния Бо. Когда он завоевал внимание Джесса, умело сыграв на его желании иметь сына, она возненавидела сводного брата. Обретя наконец наследника, о котором давно мечтал, мистер Бодайн утратил всякий интерес к дочери.

Девочке было невыносимо больно видеть, как внимателен отец к новой жене и ее десятилетнему сыну. Эти трое стали настоящей семьей, о которой Кейтлин мечтала всю жизнь.

Рино был десятью годами старше брата, подолгу жил на ранчо Дювалей и самостоятельно управлял им. Девочка отметила, что его тоже не включили в счастливый союз Шейлы, Джесса и Бо. Тем не менее, к старшему пасынку Джесс относился как к равному.

По-видимому, Рино никогда не заботило то, что он не так близок к отчиму, как мать и брат, жил своей собственной жизнью, не обращая внимания на переживания и чувства окружающих.

Этим сводный брат очень импонировал Кейтлин. Молодой человек казался сильным, уверенным в себе и абсолютно невозмутимым. И кроме всего прочего, он единственный уделял ей внимание.

Вернее сказать, время от времени он замечал ее присутствие, считая необходимым при встрече заговорить со сводной сестрой, отмстить новое платье или какой-то поступок. В его присутствии отец обращался с Кейтлин намного лучше, и девочка всегда с нетерпением ждала приезда Рино в «Броукен Би».

К семнадцати годам она поняла, что безумно влюблена в Рино. Должно быть, это очень бросалось в глаза, поскольку именно с того времени он вдруг начал отдаляться от нее. Кейтлин страдала без его внимания, спрашивая себя, что она сделала не так, что оттолкнуло от нее еще одного близкого человека. Сердце Рино оставалось холодным, так же как сердце ее отца.

После смерти Бо молодой человек и вовсе ополчился на девочку: не замечал ее, не хотел с ней разговаривать и запретил присутствовать на похоронах. Она была уверена, что именно он настоял на том, чтобы Кейтлин покинула ранчо, впрочем, Шейла тоже приложила руку к ее изгнанию.

Если бы шериф Юно не выступил на суде в ее защиту, девочку наверняка бы арестовали и посадили в тюрьму. Следствие вспоминалось как ад. И хотя показания свидетелей подтвердили, что она не совершила преступления, Джесс и мачеха остались при своем мнении, не говоря уже о Рино, который отсутствовал в переломный момент дознания. Все вокруг, даже самый близкий человек – Мэдди, отвернулись от Кейтлин. Чувствуя всеобщую враждебность, она не захотела дольше оставаться в Коултер-Сити.

Получив от бабушки, умершей за две недели до гибели Бо, немалое наследство, девушка несколько месяцев кочевала из города в город, пока наконец не осела в Монтане. Она нанялась на ранчо, которое служило летним лагерем для трудных подростков. Хотя Кейтлин числилась всего лишь конюхом и обучала езде верхом, гораздо важнее для нее было общение с теми из ребят, кого прислали на ранчо социальные службы или полиция.

Общение с отвергнутыми обществом детьми помогло девушке смириться со своими нравственными потерями. Ее подопечные, такие же одинокие и несчастные, успели повидать всякого. Собственные обиды и боль казались теперь Кейтлин ничтожными по сравнению с тем, что выпало на долю этих ребят. Она сумела понять природу злобы и научилась у них управлять ею. Те, кто не научились владеть собой, покидая лагерь, имели призрачные шансы обрести нормальную, достойную жизнь в дальнейшем.

Возвращение в Коултер-Сити и «Броукен Би» превращалось для девушки в трудный экзамен. Кейтлин поняла, что ей предстоит еще научиться полностью владеть собой.

Тишина старой хижины успокоила ее растревоженные чувства. Уже вечерело, когда Кейтлин оседлала мерина, вывела его из сарая и спокойным шагом поехала к своему дому.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рино следил взглядом за приближавшейся к конюшне Кейтлин. Он увидел, что под ней – любимец Джесса, и седло она взяла его. Рино сдержал раздражение. В конюшне сегодня не так много хороших лошадей, успокаивал он себя. И седел хороших мало осталось. Кейтлин, чего уж лукавить, отличная наездница и прекрасно разбирается в лошадях. Черный мерин был гордостью ранчо, поэтому, возможно, в ее выборе нет никакого подтекста, только верный глаз профессионала. Почему-то ему хотелось верить, что сводная сестра предпочла эту лошадь именно поэтому.

И к тому же он все еще испытывал смешанные чувства по поводу теста. Ясно одно: Джесс сомневался, что Кейтлин его дочь. Говорили, что она очень похожа на свою мать, поэтому в ней так мало сходства с Джессом.

К своему удивлению, Рино обнаружил, что не хочет, чтобы она потеряла законную часть имущества. Росла-то она как дочь Джесса, что бы он ни думал о ее рождении. Даже если Элейн изменяла мужу, девушка здесь ни при чем. Рино пришлось признать, что Джесс был жесток и несправедлив. Честнее и милосерднее было отказаться от дочери еще тогда, много лет назад и не упоминать о ней в завещании.

Вдруг осознав, о ком его мысли, Рино разозлился. Кейтлин тем временем подъехала к конюшне и спешилась. Девушка своим появлением вызывала каждый раз бурю чувств, и это раздражало его.

Рино двинулся в конюшню, куда только что сводная сестра ввела мерина. Войдя внутрь, Рино увидел, что она снимает упряжь с лошади.

– Где ты была?

Кейтлин вздрогнула от внезапного появления сводного брата. Она боялась, что сразу столкнется с ним, когда вернется. Так и получилось. Его требовательный надменный тон заставил ее поежиться, и она даже не взглянула на Рино, обошла его и направилась в чулан.

– Стараюсь не попадаться на твоем пути, – пробормотала она, немного оправившись, но все еще чувствуя негодование брата.

Убрав седло, Кейтлин вернулась к мерину и начала чистить его. В конюшне воцарилась тишина, полная неприязни и раздражения. Приведя мерина в порядок, она отвела его в стойло, насыпала в кормушку зерна, налила воды, вышла и закрыла дверцу.

Рино молча стоял и смотрел так, словно поклялся следить за каждым ее шагом. Девушка не знала, как вести себя. Его молчаливая злоба пугала ее, но она старалась делать вид, что ничего не замечает. Наконец, Кейтлин решила, что надо пойти в дом.

Рино следовал за ней неотступно. Хотя ни одного слова не прозвучало, напряжение между ними достигло наивысшей точки. Между тем они вошли в кухню, поскольку желудок Кейтлин начинал бунтовать.

Как она сможет жить с ним в одном доме? Она уже знала – это будет похоже на медленную пытку. День за днем придется сталкиваться с его враждебностью. Но пока не готовы результаты анализа, а следовательно, неясна ее дальнейшая судьба, остается только смириться и ждать.

Кейтлин вовсе не хотелось воевать со сводным братом. Но если война неизбежна, отступать она не намерена. К тому же появилась надежда рассказать Рино о гибели Бо. Возможно, положение вещей изменится, хотя бы немного. Впрочем, и на правду брат может отреагировать двояко: возненавидит девушку еще больше или сменит гнев на милость.

Но, какими бы ни были результаты анализа, она не станет увиваться вокруг Рино, решила Кейтлин. Хватит с нее тех лет, когда она старалась расположить к себе отца.

Оставив шляпы в прихожей, молодые люди пошли мыть руки: Кейтлин – на кухню, Рино – в ванную за холлом. Оба появились в столовой, когда Мэри уже заканчивала накрывать к ужину. Словно почувствовав напряженность между ними, мудрая кухарка ретировалась на свою территорию.

Резной стул главы семьи пустовал. Кейтлин села на противоположной от Рино стороне длинного полированного стола. Присутствие его, к удивлению самой девушки, не отбило у нее аппетита. Она развернула салфетку и приступила было к ужину, когда низкий голос Рино разорвал молчание:

– Визиты соболезнования начнутся завтра с семи вечера. Похороны послезавтра в десять утра.

Кейтлин не смогла удержаться и взглянула на Рино. Он смотрел на нее прямо, не отрываясь, так что девушка почувствовала себя бабочкой, посаженной на булавку. Темные брови его были сдвинуты к переносице.

– Ты полагаешь, мне стоит присутствовать при соболезнованиях… или на похоронах?

– Ты пойдешь на оба действа! И сыграешь роль примерной, убитой горем дочери.

Тон сказанного резал слух Кейтлин. Она опустила глаза в тарелку.

– Мои актерские способности весьма ограниченны.

– Ничего страшного. Держись естественно и не открывай рта.

Совершенно ошеломленная таким грубым обращением, девушка молчала, нервно крутя вилку в руках, и наконец решительно отрезала:

– Я пойду на похороны и панихиду, но завтра ничьих соболезнований слушать не стану.

На кладбище достаточно короткого разговора с пришедшими людьми, которые, без сомнения, по-прежнему считают ее убийцей, рассуждала сама с собой Кейтлин. Но визиты – более социально значимы, и легко представить, как все визитеры будут демонстративно не замечать ее, словно она изгой. Наверняка будут и такие, как Рино, который не считает нужным скрывать своей ненависти к ней. За восемь лет, проведенных в «Броукен Би», Бо успел расположить к себе, даже очаровать всех в округе.

– Я говорю: завтра ты будешь принимать визиты. – Рино не терпел возражений.

Кейтлин подняла глаза и наткнулась на его сверкающий взгляд.

– Ты же знаешь, что все обо мне думают.

– Все считают тебя дочерью Джесса Бодайна. Ты не посмеешь оскорбить его память своим отсутствием. – Рино помедлил секунду. – Что бы они о тебе ни думали, ты это заслужила.

Совершенно обескураженная девушка не могла оторваться от его глаз.

– Сколько человек знает о тесте на установление отцовства? – спросила она.

– Публичного заявления Джесс не делал. – Ответ прозвучал язвительно, и Кейтлин прекрасно поняла подтекст сказанного. Да, мистер Бодайн не сообщал во всеуслышанье о своих сомнениях, однако многие о них догадывались.

Девушка совсем сникла, почувствовав себя слабой и беспомощной. Она пыталась успокоиться, по ничего не получалось. Устав бороться с собой, Кейтлин взяла с колен салфетку, положила ее на стол и вышла из комнаты, не сказав ни слова.

Увидев, как она встает из-за стола, Рино почувствовал в душе укол совести. Ругательство, сорвавшееся с его губ, было тихим, но от всего сердца.

Девушка шла в свою комнату, как в тумане, неся в душе свежую рану. Джесс, хотя и был уже в ином мире, продолжал жестоко издеваться над ней. Она вернулась в Коултер-Сити всего двадцать четыре часа назад, а отец уже разрушил ее надежду на мирную жизнь в родном доме.

А теперь выясняется: все знали о его уверенности, что она – бастард.

Кейтлин пошла в ванную, сбросила одежду и встала под душ, надеясь, что он поможет ей прийти в себя. Девушка стояла под струями воды до тех пор, пока не начала замерзать.

Она закрыла кран и, завернувшись в мягкое полотенце, вышла из ванны.

Больше всего на свете сейчас хотелось прижаться к кому-нибудь, почувствовать человеческое тепло. Но в глубине души Кейтлин боялась близких отношений. Это противоречие мучило ее изо дня в день. Были случаи, когда она забывала свои страхи и шла на свидание, надеясь встретить настоящую любовь. Но как только объятия или поцелуи становились слишком настойчивыми, девушка давала незадачливому кавалеру отставку. Поразмыслив над этим, Кейтлин пришла к заключению, что лишена способности любить мужчину.

Согревшись немного, она скинула с себя полотенце и надела халат.

Напряжение прошедшего дня вымотало ее. Девушка почистила зубы, высушила и расчесала волосы. На часах было только семь вечера, солнце еще не село за горизонт. Но Кейтлин так устала и хотела спать, что решила не дожидаться заката.

Подойдя к кровати, она откинула одеяло и хотела лечь, но тут раздался настойчивый стук в дверь. Догадаться, кто стучит, было несложно. Только Рино мог делать это так требовательно.

Потуже затянув пояс халата, девушка подошла к двери.

– Что тебе нужно?

– Мэри подогрела твой ужин.

Кейтлин удивленно открыла рот. Хотя голос его звучал грубо, в нем явно слышались заботливые нотки. И в ней всколыхнулись воспоминания о тех далеких днях, когда сводный брат приезжал погостить в «Броукен Би» и был добр к ней. Глаза ее наполнились слезами, а сердце – сожалением о прошлом.

Девушка прижалась к гладкой поверхности двери.

– Я уже ложусь. – Она старалась, чтобы голос ее звучал невозмутимо. – Поблагодарю ее завтра утром.

Какое-то время за дверью было тихо, потом послышалось требовательное:

– Открой дверь.

Злясь на него, она в сердцах распахнула дверь.

– Что еще не так? Или не всю ненависть выплеснул сегодня?

В запале Кейтлин не смотрела на него, а когда взглянула, увидела в его руках поднос с едой. Ошеломленная, она онемело уставилась на Рино.

А тот тем временем молча ругал собственную совестливость, что заставила его принести ужин. Если бы он вспомнил о ее символическом халатике, то плевать на жалость и пусть бы Мэри сама поднялась к ней. А если бы он знал, что встретит удивление и огоньки надежды, похоже, блеснувшие в ее глазах, то и не вспомнил бы об этом ужине.

Рино прошел мимо девушки, поставил поднос на комодик у изножья кровати и повернулся уходить.

Кейтлин стояла, как парализованная, тщетно пытаясь заглянуть ему в глаза, чтобы найти там объяснение случившемуся.

Не желая, чтобы она делала какие-то выводы, Рино буркнул:

– Мэри обидится.

Девушка смотрела на поднос, словно увидела там что-то интересное. А он не мог отвести глаз от блестящего каскада ее волос, ниспадавших по плечам и струящихся вдоль рук, образуя красивую раму для ее очаровательной фигуры. Он повелевал себе ненавидеть ее, но гнев уже не имел полной власти над ним. Значит, он предает брата. Это отвратительно, мелькнуло у него в голове, черт его дернул принести ужин.

Кейтлин подняла взгляд на Рино. Лицо его было явно злым. Соображения приличия заставили ее пробормотать:

– Спасибо.

Они стояли и молча смотрели друг на друга. Казалось, время остановилось. Ни один из них не знал, что делать дальше. Рино медленно опустил взгляд с лица сводной сестры к ее ногам, и она почувствовала, как ее кинуло в жар. В комнате вдруг стало нечем дышать, сердце забилось в бешеном ритме. Девушка в оцепенении не могла и пальцем пошевелить, дыхание у нее перехватило.

Не сводя с Кейтлин взгляда, Рино шагнул вперед, и она тут же отскочила в сторону. Он прошел мимо, даже не оглянувшись на нее. Кейтлин быстро захлопнула за ним дверь. Озадаченная и смущенная происшедшим между ними, она, дрожа, прислушивалась к его удаляющимся шагам.

Люди стали приезжать к семи часам, и поначалу было настоящее столпотворение. Казалось, весь Техас съехался проститься с Джессом Бодайном. Кейтлин стояла и как заводная с трудом выдавливала из себя краткие приветствия. Никто из подходящих к ней с соболезнованиями надолго не задерживался.

В толпе горожан, нефтяников и пастухов, заполнивших большой зал похоронного бюро, встречались работники ранчо. Многих из них Кейтлин знала, и люди эти, проходя мимо нее, вежливо приветствовали ее.

Чуть поодаль девушка заметила трех конюхов, которые выступили в ее защиту на суде, и очень им обрадовалась. На глаза навернулись слезы, и она часто-часто заморгала, чтобы скрыть их. Кейтлин мучалась вопросом, подойдут ли они поздороваться, и если подойдут, то кивнут, как все, или заговорят с ней? Может быть, время и общественное мнение изменили их отношение к ней?

Официально с нее были сняты все подозрения и обвинения в смерти Бо. Но что думали эти трое после окончания суда, девушка не могла знать. С того дня отец совершенно изолировал ее от людей, и она так и не выяснила, видели ли они на самом деле ужасную выходку Бо, которая и стала причиной его гибели.

Первым подошел старший конюх, Лаки Рид. Боб Уилсон и Тар Бейли следовали за ним. Их обветренные загорелые лица выражали сочувствие и скорбь, как и подобает в подобных случаях.

Лаки протянул Кейтлин свою мозолистую руку – первым за весь вечер. Девушка благодарно пожала ее.

– Вы ведь больше не уедете, мисс Кейтлин? «Броукен Би» принадлежит вам по праву.

Она отметила про себя, что старик не выразил своих соболезнований по поводу смерти Джесса. Заглянув в добрые карие глаза Лаки, девушка увидела в них симпатию и преданность. Он чаще других был свидетелем того, как грубо обращался с ней отец и как жесток был Бо. Джесс уважал Лаки, и, когда тот вступался за девочку, наказание ограничивалось выволочкой или ее отправляли работать в дальний коровник.

Кейтлин всегда была уверена, что если Лаки уйдет с ранчо, то многие последует за ним. И Бодайн был достаточно умен, понимая, что работники преданы не ему, суровому и жесткому хозяину, а старшему конюху. Интересно, задевало это отца или ему было все равно?

Девушка улыбнулась старику и слегка поежилась.

– Спасибо, – мягко вымолвила она, задыхаясь от подступавших слез.

Лаки взял Кейтлин за руку и слегка пожал ее.

– Дюваль честный человек, – тихо сказал он. – Скоро он поймет, что не прав.

Она сейчас разрыдается, мелькнуло у нее в голове.

– Скорее наши коровы начнут рожать фиолетовых телят, – горько пошутила девушка. Старик понимающе улыбнулся.

– Ваша мама была хорошей набожной женщиной. – Лаки снова погрустнел. – У Джесса не было поводов сомневаться в ее верности.

Слезинка хрустальной капелькой повисла на ресницах, Кейтлин поспешно смахнула ее.

– Спасибо.

– Если вам что нужно, или кто обижать будет, так вы только скажите мне, или вон Тару с Бобом.

Конюхи согласно закивали и пожали девушке руку. Все трое не отходили от нее до конца вечера, демонстративно выказывая свое уважение.

Кейтлин вдруг успокоилась и перестала оглядываться в сторону сводного брата. Она не видела его реакции на поведение конюхов, впрочем, ее это сейчас не волновало.

Мэдисон так и не приехала.

Когда гости начали разъезжаться, девушка вздохнула с облегчением. Рино пропал куда-то, вероятно, уехал вместе с гостями. Последними вышли Лаки и его друзья.

Кейтлин задержалась. Она обошла убранный цветами зал и неожиданно для самой себя оказалась у гроба.

Выражение отцовского лица было теперь не таким суровым. Несмотря на то, что долгая болезнь сильно изменила его, в нем все еще можно было узнать черты прежнего Джесса Бодайна.

Девушка не позволяла себе горевать об отце со дня его смерти, но, увидев его сейчас, поняла, что тоска лежит тяжелом камнем у нее на сердце. Тоска и обида. Обида не отпускала Кейтлин, хотя теперь было ясно, почему он так плохо с ней обращался. Отца никогда не интересовало благополучие дочери, ее чувства и переживания, он так и не раскаялся в своей несправедливости и чрезмерной строгости к ней. Все в девочке раздражало Джесса, и он наказывал дочь за то, что ее мать изменяла ему. А Лаки утверждает, что Элейн была верна мужу. Если прав он, то выходит, что Кейтлин страдала напрасно.

Ей вдруг захотелось, чтобы результат теста был отрицательным. Быть отвергнутой чужим человеком не так больно, как терпеть издевательства родного отца. И пусть у нее не будет любимого «Броукен Би», зато исчезнет наконец эта тяжесть на сердце.

Кейтлин вышла из зала, села в машину и отправилась в долгий одинокий путь на ранчо.

Рино стоял в кабинете у мини-бара и наливал себе виски.

Он не осуждал старых конюхов за то, что они выказали поддержку и преданность Кейтлин. Лаки всегда защищал ее. Долгие годы это ужасно раздражало Джесса, но он почему-то терпел.

Лаки, Боб и Тар были честными, порядочными людьми. Рино ни минуты не сомневался в их показаниях, когда они утверждали, что Кейтлин не смогла спасти сводного брата. Хотя он был уверен, что она – виновник гибели брата.

Судья не придал особенного значения давнему конфликту между Бо и девочкой. Для него важнее было то, что видели конюхи, объезжавшие поля в ужасный день трагедии.

Со слов Лаки, Кейтлин лежала на земле в нескольких шагах от края каньона, полного бушующей воды. Бо стоял почти на краю. Увидев, что дело неладно, все трое бросились напрямик через овраг и не знают, что случилось, пока они бежали. Когда они взобрались на холм, огромная глыба земли, на которой стоял Бо, уже рушилась, подмываемая потоком. Бо кинулся прочь, чтобы не свалиться вниз, Кейтлин тоже инстинктивно рванулась назад, заметив, что земля буквально уплывает у них из-под ног.

Бо упал и схватил ее за щиколотку, а она все карабкалась прочь от ревущей воды. И тут – по свидетельству конюхов – юношу накрыло волной и, то ли рука соскользнула с ее мокрого ботинка, то ли его оторвало бурным потоком, только он пропал из виду.

Лаки настаивал, что девушка ничем не могла помочь парню – иначе ее бы тоже унесло потоком. Но миссис Бодайн была уверена, что Кейтлин нарочно оттолкнула ее сына. На суде Шейла встала и высказала свои подозрения. Судья ударил своим деревянным молоточком по столу и попросил ее не мешать. Тогда с ней началась истерика: она кричала, что Лаки лжесвидетельствует, чтобы спасти свою любимицу. Судья попросил миссис Бодайн удалиться из зала. Рино увел мать из зала суда и продолжения разбирательства не слышал.

Он не сомневался в честности Лаки и других свидетелей, однако был уверен, что привязанность к девушке мешает им увидеть происшедшее в истинном свете. Конюхи ведь были далеко, когда осыпался край каньона, и Кейтлин их не видела. Она думала, что никто ничего не узнает.

И хотя суд признал ее невиновной, люди почему-то приняли сторону Шейлы, согласившись, что девушка нарочно столкнула сводного брата в поток. Все знали об их давней вражде. Многие хорошо относились к Кейтлин, но после гибели Бо поверили в то, что она убила сводного брата. А когда Джесс выгнал дочь из дома, всем стало ясно: девушка незаслуженно избежала возмездия.

До Рино доходили слухи, что Кейтлин, вскочив на ноги, кинулась к лошади и долго скакала вдоль края каньона, снова и снова бросая веревку Бо. Конюхи были еще далеко, и она не слышала их криков – все заглушал грохот потока – пытаясь в одиночку спасти брата. Может быть, в ней сразу проснулась совесть? Она поняла, что убивает его, и пыталась исправить содеянное.

Когда вертевшееся в потоке бревно ударило Бо и он скрылся под водой, она швырнула веревку и, соскочив с лошади, готова была броситься на помощь, но ее удержал подоспевший Лаки. Троим мужчинам едва удалось удержать девочку от безумного шага.

Тело выбросило на берег в нескольких милях от ранчо. Парнишку было трудно узнать так изувечил его поток. Рино единственный смог опознать его.

Изуродованное лицо брата и сейчас стояло у него перед глазами, и он заливал боль виски, надеясь утопить в нем страшные воспоминания.

Нелепая гибель всеобщего любимца была как удар молнии. Мать совсем обезумела от горя. Не в силах вынести боль потери, она лишилась рассудка. Полнейшая апатия сменялась припадками неистового бешенства. Миссис Бодайн почти не спала и ничего не ела. Она часами тенью бродила по дому или запиралась в комнате и выла, как раненый зверь. Шейла проклинала падчерицу, иногда – в самых страшных припадках – набрасывалась и на старшего сына.

Много лет назад он смирился с тем, что мать больше всех на свете любит Бо, он был для нее самым близким и родным человеком. Рино же с семнадцати лет – после смерти отца – управлял семейным ранчо и был отлучен от матери и брата.

Ему не нравилось, как мать балует Бо и портит его, но молчал. Шейла тяжело переносила потерю мужа, и только любовь к младшему сыну и забота о нем помогали ей справиться с этой болью.

Нет, Рино не обижался на мать. В семнадцать он считал себя достаточно взрослым, чтобы с ним сюсюкали, как с семилетним братишкой. Шейла видела в нем скорее опору, помощника, чем сына. После трагедии, когда мать начала обвинять его в том, что он жив, а Бо погиб, Рино понял окончательно, что она стала совершенно чужим ему человеком.

Он хорошо запомнил первое обвинение Шейлы, когда она ударила его по лицу и закричала: «Как ты смеешь жить, когда малыш Бо лежит в холодной земле?!»