Текст книги "По кругу воспоминаний"

Автор книги: Сьюзен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Поздно вечером Кейтлин отвезли наверх, в палату интенсивной терапии. Врачи сказали, что легкие почти не затронуты, ожоги не внушают опасений. Но девушку мучают боли в правой ступне. Нога так сильно распухла из-за сломанной кости, что пришлось разрезать ботинок.

Самым неприятным было сотрясение мозга, спровоцированное упавшими на Кейтлин перекрытиями, поэтому до сих пор девушка не приходит в сознание.

Когда Рино разрешили войти в палату к сводной сестре, сердце его сжалось от боли, так ему стало жаль ее: лицо обожжено и блестит от наложенной смягчающей мази, бровей и ресниц нет, а волосы – совсем недавно длинные и прекрасные – кое-как обрезаны чуть ниже плеч, это медсестра наспех снимала опаленные концы. Руки и правое плечо забинтованы, под правой ногой лежат подушки, но гипс еще не наложен.

Рино стоял неподвижно у кровати сводной сестры, и каждый ее кашель отзывался уколом в его сердце. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ней, назвать по имени, но он схватился за поручень кровати и, стиснув зубы, удержался. Он подумал, что у нее нет здесь ни одного любящего человека, кроме Лаки, Боба и Тара. Но в реанимацию можно только членам семьи, и их сюда не пустят. Рино позвонил Мэдисон; оказалось, что та накануне улетела в Нью-Йорк.

Неожиданно для себя он ощутил, что гладит бинты на руке Кейтлин. Господи, почему он чувствует некую глубинную неразрывную связь с этой девушкой? И его ниоткуда возникшей нежности тоже нельзя найти объяснение. Господи, прости меня за то, что я обижал ее, молил Рино. Поколебавшись мгновенье, он тронул рукой волосы сводной сестры, убрал с ее лица спутавшийся локон.

Она слегка шевельнулась, веки дрогнули, и рука его замерла над ней, боясь разбудить, потом он снова прикоснулся к ней – девушка не проснулась.

– Выздоравливай, Кейтлин Бодайн, – хрипло пробормотал Рино, чувствуя, как злость и непримиримость покидают его сердце. – Поправишься и тогда расскажешь наконец, что произошло в тот страшный день.

Он стоял задумавшись, когда в палату вошла медсестра и попросила его выйти.

На следующий день Рино заглянул в дом на ранчо, чтобы принять душ, переодеться и просмотреть свежую почту в кабинете. Он уже собирался ехать в больницу, когда его задержал Лаки Рид.

– Как там себя чувствует мисс Кейтлин? – обеспокоенно спросил старый конюх. Рино регулярно звонил ему – и прошлым вечером и сегодняшним утром, но, видимо, Лаки посчитал, что с тех пор прошло уже много времени, и хотел узнать последние новости.

Рино предложил ему сесть и тоже опустился в кресло.

– Когда я уходил, она все еще была без сознания. Если бы что-то изменилось, из больницы позвонили бы.

Лаки испытующе посмотрел на него.

– Вы ведь с ней побудете там, да? – спросил старик и добавил, объясняя: – У нее ж, кроме вас, не осталось никого.

– Если не считать ее кузины, уехавшей в Нью-Йорк. – Рино внимательно смотрел на конюха, прекрасно понимая, к чему тот начинает клонить. Это было ясно по его сосредоточенному взгляду: Лаки уставился в пол, словно собираясь с мыслями. Рино терпеливо ждал. Наконец тот начал рассказывать:

– Когда мисс Кейтлин выгнали, с вами было без толку говорить. Вы не горели желанием узнать, что тогда случилось на самом деле. Да и Джесс ни за что не разрешил бы девочке вернуться обратно. – Старик мял старую изношенную шляпу натруженными руками. – А теперь, когда она снова дома, уж пора бы вам уладить все недоразумения промеж себя. – Лаки поднял голову. – Согласны со мной?

Рино обиделся на конюха за прямой вопрос.

– Не так-то легко уладить эти недоразумения. Все гораздо сложнее.

Старик покачал головой.

– Вы можете меня выгнать, если хотите, босс, но я не в силах молчать, раз вы никак не хотите поладить.

Взволнованный Рино подался вперед, оперевшись о подлокотники кресла. Он слишком уважал своего собеседника и всецело доверял ему, поэтому не мог не выслушать его.

– Я слышал ваши показания.

– Ну да, начало-то слышали, а вот до конца не дослушали. Небось, Джесс-то вам ничего не рассказывал. Он с той поры правды вообще уже не говорил.

– Хотите сказать, что отчим солгал?

– Вот именно. – Лаки кивнул. – Он вообще был злым человеком. И на суде врал, что волновался за мисс Кейтлин и поэтому поехал ее искать в тот день. Да не искал он ее, вот в чем дело-то! – Он покачал головой. – Никогда не мог понять, за что Джесс был так груб с нею. Да только что теперь поминать – мир его праху. А нам, живым, все же до правды-то докопаться нужно.

Слова конюха воскресили у Рино воспоминания об отношении отчима к единственной дочери. Нет, никогда он не любил девочку и не волновался за нее.

Тем временем Лаки рассказывал о событиях того давнего дня, но вдруг обронил фразу, смысл которой был не совсем ясен Рино, и он прервал старика.

– Если вы хорошо видели, что Кейтлин и Бо на берегу каньона ничто не угрожает, почему же вы бросились к ним со всех ног? – Рино и раньше задавался этим вопросом.

Лаки отвел глаза в сторону, было ясно, что он не хочет говорить об этом.

– Знаете, ведь о покойниках плохо не говорят.

Рино вдруг напрягся и почувствовал, что ему становится плохо.

– Имеете в виду – о мертвых или хорошо или ничего?

Конюх по-прежнему не поднимал взгляда.

– Ну да. Зачем тревожить память о них? Близким и так невыносимо, что погиб молодой, полный сил юноша. К чему взваливать на них лишнюю ношу страданий? – Лаки все мял поля своей шляпы, соображая, как обо всем сказать. – Но мы, похоже, сглупили тогда. Думали, зачем говорить судье, что и как произошло между ней и Бо: тому важно было лишь понять, она убила или не она. – Старик пристально посмотрел на Рино. – Если б мы только знали, как все обернется для мисс Кейтлин: что вы будете ее ненавидеть, а отец и вовсе из дому выгонит, так мы рассказали бы все без утайки. – Ясный открытый взгляд конюха говорил, что он не лжет.

– Может, теперь расскажете? – хриплым от волнения голосом спросил Рино и, полный дурного предчувствия, понял, что сейчас услышит страшную правду.

В грустных глазах Лаки мелькнуло сочувствие.

– Видите ли, сначала Бо спас Кейтлин из воды. Он бросил ей веревку и вытащил наверх. Сами-то мы не видели – узнали из ее показаний. Когда мы с ребятами подъехали, они оба были уже на берегу. Кейтлин лежала, обвязанная веревкой, но он и не думал отвязать ее, а все время дергал, не давая ей встать на ноги. Я, знаете ли, случайно слышал, какие шуточки о ней он отпускал. Такого хороший человек никогда не скажет о женщине, тем более – в ее присутствии. – Конюх замолчал, давая Рино время осмыслить услышанное.

– Продолжайте.

– Мне показалось, что он собирается изнасиловать девочку. Не знаю, может, он и не сделал бы этого, а только пугал ее, но я-то видел: стоит ей приподняться, как он тотчас же дергает веревку и Кейтлин падает на землю. Поэтому мы и кинулись к ним. И все время он пятился к воде, ровно хотел опять ее туда кинуть. Наконец Бо схватил девочку за ногу, намереваясь стащить в поток, но рука, видимо, соскользнула с ее мокрого ботинка. Он сполз к самой кромке, встал и начал, балансируя, выбираться. – Лаки замолчал на мгновенье. – А край возьми да осядь. Кейтлин стала карабкаться вперед, потому что земля у нее под ногами осыпалась. Бо и кинулся на нее, чтобы не упасть, а веревку из рук выпустил.

В кабинете снова повисла тишина: конюх ждал, понимая, что Рино трудно сейчас. В сердце молодого человека словно воткнули жало, но он все еще с вызовом взглянул на Лаки:

– Она столкнула его в воду?

Лаки не отвел своего взгляда.

– Нет, сэр, все произошло случайно. Девочка просто рванулась вперед, и в этот момент Бо схватил ее за ногу. Они же были на самом краю каньона, и поток захлестнул его – ему бы нипочем не удержаться. А чего доброго, и ее за собой бы потянул. Даже если бы он не выпустил ту злосчастную веревку, вряд ли мисс Кейтлин смогла бы удержать его, вот утонуть оба – могли.

Совершенно раздавленный, Рино уставился на крышку стола. В нем боролись жалость к погибшему брату и сожаление, что нелепыми выходками парень сам спровоцировал свою гибель. А что он хотел сделать с Кейтлин? Догадаться не сложно. Рино было теперь стыдно за Бо.

– И она пыталась спасти его! – вслух проговорил он, но Лаки послышался вопрос.

– Да. Изо всех сил. Если б мы не подоспели, она бросилась бы за ним в каньон и утонула. Бросилась же Кейтлин спасать мальчика из огня.

Конюх замолчал. Рино пытался привести в порядок смешавшиеся мысли. Чувство вины поднималось у него внутри. Слушая старика, он постепенно начинал понимать, как сильно обидел сводную сестру.

– Никогда не видел, чтоб кто-то так стенал, как она. Когда мы оттаскивали ее от каньона, девочка рыдала так неистово, что сердце разрывалось. Да уж чего скрывать, мисс Кейтлин не любила Бо. Но когда дошло до дела, она его зла не вспомнила. Так-то.

Рино резко выдохнул, словно выталкивая боль из груди.

– Все понятно, – глухо произнес он, пытаясь выйти из шока.

Рино ни на секунду не усомнился в том, что Лаки говорит правду. И не только потому, что конюх был исключительно честным человеком. Где-то на уровне подсознания Рино догадывался об истинной сущности Бо, рассказ старика убрал пелену с его глаз.

Ему стало совестно за тс колкие и грубые слова, которые он наговорил сводной сестре, за то, как всегда обращался с ней. Вопрос Лаки вернул его в настоящее.

– Так что врачи-то говорят? Выкарабкается она?

Рино помедлил с ответом. Уходить от вопроса было не в его правилах, но он никак не мог собраться с мыслями. Говорить было тяжело.

– Сотрясение мозга очень сильное. Чем раньше она придет в себя, тем будет лучше для нее. Врачи пока… не строят прогнозы.

Рино снова погрузился в размышления о том, что рассказал ему Лаки. Он понимал, насколько сильно обидел Кейтлин, которая теперь, наверное, никогда его не простит. Отрешившись от внешнего мира, он не заметил, как конюх тихо встал и вышел из комнаты.

Первое, что почувствовала Кейтлин, была сильная боль. Она пульсировала в голове, не затихая ни на минуту. Девушка попыталась дотронуться до лба в инстинктивном желании успокоить ее, но руку от плеча до мизинца словно обожгло огнем. И сразу все тело заныло, совершенно непонятно почему. Слабый хриплый стон, донесшийся до нее, показался ей ужасным. В горле горело и саднило. Удивленная Кейтлин поняла, что стон исходит от нее самой.

– Кейтлин Бодайн?

Ровный мужской голос прозвучал где-то рядом, и девушка, не открывая глаз, попыталась повернуть на него голову. Тут же в темноте забегали яркие пятна. Она попробовала сделать глубокий вдох, и горло охватило огнем, кашель начал разрывать легкие. Она полежала немного неподвижно, стало чуть легче.

– Больно, – едва слышно прохрипела Кейтлин.

– Не волнуйся, сейчас все пройдет.

Через несколько секунд она почувствовала, как теплая волна разливается по телу, унимая страдания, и снова провалилась в темноту.

Сутки спустя ее разбудил голос. Девушка медленно открыла глаза, превозмогая боль от резкого света. Неясная тень маячила рядом, и Кейтлин моргнула, чтобы разглядеть ее.

– Ты слышишь меня?

Низкий голос казался знакомым. Кейтлин его вспомнила: это был голос ее сводного брата. Она обрадовалась, услышав его, но что-то охладило ее порыв. Пожар. Был пожар. И еще ребенок. Горящая конюшня, дверь…

– Мальчик – он… жив? – не узнавая своего голоса, таким он был скрипучим, спросила девушка.

– С ним все в порядке. Он дома с родителями.

Слава Богу, подумала Кейтлин и от нечеловеческой усталости снова закрыла глаза.

– Он жив только благодаря тебе, – добавил Рино, и ее охватило радостное чувство, которое заглушило воспоминание о последних словах сводного брата.

И я молю Бога, чтобы мне больше никогда не пришлось увидеть тебя!

Боль стучала молоточками в груди, отдавала в горло, билась раненой птицей в мозгу. Нет, я не выдержу, подумала девушка, нет сил слышать его полные ненависти слова.

– Убирайся прочь, – с усилием прохрипела она и почувствовала, что Рино наклонился к ней.

– Все хорошо, милая.

Его слова звучали так успокаивающе, что Кейтлин хотелось слышать еще что-то, что согрело бы сердце надеждой.

Надеждой, но не любовью. Это чувство больше никогда не придет к ней. Она запретила себе думать о нем. Двадцать три одиноких года прошли в предвкушении, что ее наконец полюбят. Но теперь хватит. Она больше не станет навязываться и искать чье-то расположение. Ни за что.

Девушка сквозь зубы, превозмогая боль, повторила:

– Я сказала: убирайся. Оставь меня в покос.

Она почувствовала, что Рино не ожидал такого решительного отпора. Послышался незнакомый голос:

– Прощу прощения, мистер Дюваль. Наверное, вам лучше прийти попозже, – донеслось до Кейтлин.

Ее веки горели, а горло разрывалось от боли, но она заставила себя произнести:

– Нет. Пусть не приходит вообще.

Девушка так разволновалась, что не могла молчать, хотя каждое слово стоило ей адских мучений.

– Извините, мистер Дюваль, вам придется уйти.

Холодная чужая ладонь прикоснулась к ее лбу, и ей показалось, что человек, которому она принадлежит, неожиданно встал между ней и Рино.

– Я вернусь, – тихо, как клятву, произнес сводный брат.

Кейтлин почувствовала слабость. Мазь, лежащая на обожженных веках, вдруг потекла из уголков глаз в волосы, на подушку. Шаги удаляющегося Рино были еще слышны из коридора. Но сил радоваться у нее не было.

Девушка убедила медсестер не пускать сводного брата в отделение. Если это и удивило их, то вида они не подали. К тому же Кейтлин была слишком слаба, чтобы думать: большую часть суток, когда врачи ею не занимались, она дремала. Через четыре дня ее перевели в обычную одноместную палату на другом этаже.

Хотя она была уверена, что никто, кроме Лаки и его друзей, не захочет ее навестить, тем не менее попросила никого к ней не пускать и не раскрывать номера ее палаты. Все же вскоре начали приносить букеты с пожеланиями скорейшего выздоровления. Первый был от Рино, второй – от Лаки, Боба и Тара, третий – от семьи Билли. Кейтлин тут же позвонила на ранчо, чтобы поблагодарить конюхов за цветы и передать благодарность Карнсам. Розы, присланные сводным братом, она оставила без внимания. Смысл этого странного во всех отношениях жеста был неясен. Но ломать над ним голову не стоило.

Теперь, в обычной палате, девушка спала, сколько хотела – никто ей не мешал. От усталости и напряжения она быстро проваливалась в темную бездну сна. Через два дня ей сняли бинты с легких ожогов. Она уже могла ходить, опираясь на ходунки, но до обидного быстро уставала.

Когда Кейтлин увидела обгоревшие концы волос, она расплакалась и долго не могла успокоиться, но потом поняла, что лить слезы по этому поводу нелепо – по сравнению со всеми полученными травмами это был сущий пустяк. Главное, что она и мальчик остались живы. Гораздо больше беспокоили ее пятна от ожогов.

Однако смягчающая мазь, которую медсестры наносили на обожженные места, возымела действие. Кожа стала принимать нормальный вид, и шрамы на лице и руках начали исчезать. Вот только оставались небольшие пятнышки от более серьезных ожогов на плече и спине, ну да Бог с ними, их никто никогда не разглядит.

Видела она уже почти хорошо, но головные боли по-прежнему мучили ее, особенно когда уставала. Врачи не хотели отпускать ее домой, поскольку она была еще слишком слаба, чтобы обходиться без чьей-либо помощи, а, кроме сводного брата, ухаживать за ней было некому.

Кейтлин старалась не думать о нем, но мысли сами лезли в голову. Зачем он приходил в больницу? Почему говорил с ней так ласково? И с какой радости прислал розы? Вопросы вертелись в голове без остановки, и девушке стоило неимоверных усилий гнать их прочь. Но она собирала волю в кулак и занимала свое внимание чем-нибудь другим.

Потому что поумнела, убеждала себя Кейтлин. Не всем людям суждено любить и иметь семью. Ей, например, определенно нет. Ни за что на свете больше не позволит она сердцу чувствовать и страдать. Не может быть, чтобы Рино изменил свое отношение к ней. Скорее всего, он приходил в больницу только из жалости. Не стоит рассказывать ему о Бо, потому что ей совсем неважно, в чем причина его странного, необъяснимого поведения.

«Вот выйду из больницы и начну жить заново, как Мэдди. Куплю роскошный особняк в каком-нибудь городке, где меня не знает ни одна душа. Нет, лучше небольшое ранчо. Вложу деньги в какое-нибудь прибыльное дело, процентов вполне хватит на безбедное существование. Буду жить в свое удовольствие, ни с кем не общаясь. Никогда не была за границей – может, стоит начать путешествовать? Или заняться благотворительностью? Что угодно подойдет, только никаких личных отношений…»

Рино оставил Кейтлин в покое на целых восемь дней.

Он узнавал о ее состояния от одной уборщицы, которая была замужем за конюхом из «Броукен Би». Та, конечно, сообщала сведения не из медицинской карты, а что видела сама: как девушка выглядит, встает ли, ходит ли.

Каждое утро Рино с нетерпением ожидал вечера, чтобы услышать о Кейтлин, и очень страдал, когда у женщины был выходной. Время в эти дни ползло еле-еле.

На восьмой день Рино понял, что дольше не выдержит. Он поедет к ней завтра, неважно, захочет она его видеть или нет – это ее право. Он был так вопиюще несправедлив к ней. Впрочем, как и все. Но его вина больше остальных. И если Кейтлин велит ему убраться подальше, значит, так и надо – получит по заслугам. Будь что будет, но она должна знать, что все изменилось и он больше не винит ее ни в чем. Он вымолит у нее прощение.

Теперь, когда Рино знал страшную правду о гибели Бо, его чувства к Кейтлин прорвались наконец наружу.

Завтра утром первым делом надо поговорить с ее лечащим врачом, решил он.

Изможденная Кейтлин возвратилась в палату после своей первой долгой прогулки. Врачи наконец-то решили выписать ее сегодня до обеда. Девушка понимала, что они не сделали бы этого, если бы знали, что она проведет еще несколько дней в мотеле, собираясь с силами, чтобы ехать самой на машине в Сан-Антонио.

Кейтлин уже позвонила на ранчо и попросила Мэри собрать ее вещи, а Лаки – пригнать к больнице машину, которую она взяла напрокат. Очень ей хотелось пообщаться со стариком напоследок, выяснить, не обиделся ли он, что все это время к ней не пускали посетителей. Когда пару дней назад они говорили по телефону, Лаки, кажется, все понял. Но с другой стороны, он был слишком добр и деликатен, чтобы демонстрировать свою обиду.

Отставив в сторону костыль и грустно вздохнув, Кейтлин осторожно улеглась в постели, откинувшись на подушку и натянув одеяло до самого подбородка. Господи, сколько можно терзать себя тем, чего не изменишь? Она прикрыла глаза и стала думать о новой жизни, в которой не будет места чувству вины или сожаления, хотя у нее и того, и другого хватило бы сейчас на двоих.

В голове застучали молоточки, но девушка решила перетерпеть боль и не стала просить обезболивающее. Она очень устала после прогулки и могла уснуть без помощи лекарств.

Кейтлин разбудил скрип открывающейся двери. Она выбралась из тумана и стала всматриваться в сторону звука, ожидая увидеть Лаки, который обещал привезти что-нибудь из одежды, но на пороге палаты стоял Рино.

Волнение охватило ее. Она смотрела и не верила своим глазам. Сводный брат подошел к ее постели и поставил сумку с вещами.

Волнение Кейтлин вдруг сменилось паникой. Она потянулась к кнопке вызова медсестры, висевшей на шнуре в изголовье кровати, но Рино опередил ее.

– Нам нужно поговорить, – серьезно сказал он.

– Мне нечего тебе сказать, – выпалила девушка.

Лицо сводного брата помрачнело. Кейтлин сделала попытку сесть. Рино стоял и смотрел, потом наклонился над ней, прижал ее запястья к постели и, не давая ей времени опомниться, продолжал:

– Я увезу тебя домой. Если понадобится, наймем тебе сиделку, чтобы ухаживала за тобой. Когда окончательно поправишься, сможешь спокойно решить, что делать с ранчо. Оно – твое. Захочешь – будешь вести дела сама или наймешь управляющего; продашь, наконец. Ты уважаемый член общества, так что сама выберешь то, что тебе по сердцу.

Последняя фраза отпечаталась в ее мозгу. Уважаемый член общества. Глаза защипало от боли и обиды.

– С каких это пор? – пробормотала она.

Увидев, какой добротой светятся глаза сводного брата, Кейтлин отнесла это на счет своего воображения.

– С тех самых, когда все узнали, что именно произошло в день гибели Бо. Л сейчас, когда ты с риском для жизни вынесла из огня Билли, все считают тебя настоящей героиней!

Девушка не смогла сдержаться:

– Получается, второй поступок оправдывает убийство Бо? Одна спасенная жизнь за одну отнятую – какая страшная арифметика!

Рино еще приблизился к ней, нежно, но так же крепко держа ее руки.

– Теперь все знают, как погиб мой брат. Знают, что он сам лез на рожон, что ты никоим образом не виновата в его смерти.

У Кейтлин перехватило дыхание. Нет, это снится ей, убеждала она себя. Пять лет, полных боли, одиночества и сознания собственной вины, давали о себе знать. Перед ее взором, как вспышки, замелькали глаза пришедших на похороны отца людей – Мэдди, Рино, конюхов, их жен… Застывшие неприветливые маски лиц с самодовольным и осуждающим выражением. Они были уверены, что убийца – она. Нет, невозможно поверить, что теперь они думают иначе.

– Убирайся, – Кейтлин вырвала свои руки.

Рино не смог не удивиться:

– Но я приехал забрать тебя домой.

– У меня нет дома, – упорствовала она.

– Теперь есть.

Спокойствие Рино лишь распаляло ее негодование.

– Не могу поверить, что ты предлагаешь мне такое. Я же убила твоего брата.

– Ты не убивала Бо.

Слова, которые девушка мечтала услышать много лет, сейчас вызвали только возмущение.

– Да ты-то откуда знаешь? – голос Кейтлин уже дрожал от злости.

– Я говорил с Лаки, – отрезал Рино. – И теперь знаю, что случилось в каньоне в тот день. – Он замолчал, а девушка отвернулась, чтобы не видеть его глаз, полных раскаяния. – Я понимаю, что никогда не смогу…

– Чего ты не сможешь? – Последняя фраза заставила ее взглянуть прямо в глаза сводному брату. Все ее существо излучало горечь и обиду, накопившиеся за пять лет. – Со мной говорить ты не хотел, а с Лаки поговорил и сразу изменил свое мнение. И теперь ты знаешь все? И веришь всему, что он сказал? – Кейтлин почти кричала. Потом покачала головой и отвернулась.

Она столько раз пыталась рассказать ему, как все произошло, но он слишком презирал ее, чтобы выслушать. И все эти годы она жила в страшных страданиях, мучаясь от ненависти сводного брата и разрушающего ее чувства вины. Но потом был пожар, и после этого начались странные изменения в ее жизни. Но если бы его не было, она жила бы сейчас где-нибудь далеко от «Броукен Би» и все было бы совсем иначе. Стоило ей спасти мальчика и попасть в больницу, как Рино ни с того ни с сего захотелось услышать правду.

Если бы не пожар, он продолжал бы ненавидеть и обвинять ее до конца дней своих.

– Я пришел извиниться.

Кейтлин посмотрела на сводного брата. Торжественный вид его привел ее в бешенство. От избытка чувств она потеряла дар речи.

– Лаки наговорил тебе что-то, и ты тут же ему поверил, так что теперь все обстоит чудесно, все прощены, так? – выпалила она. – Ты мне еще дружбу предложи! – (Такой агрессивности Рино не ожидал.) – Спасибо за извинения, – с горькой усмешкой продолжала девушка, – но я их не принимаю. Боюсь, в следующий раз, когда в моих словах или действиях будут сомневаться, Лаки не окажется рядом. – Она вся подалась вперед, чтобы придать более внушительный смысл своим словам. – Ни за что на свете не буду жить там, где люди думают обо мне плохо и не верят мне. Если помнишь, тогда свидетельских показаний Лаки и его друзей, как и решения судьи, оказалось недостаточно для моего оправдания в глазах всего вашего общества. А теперь вдруг, после того, как я спасла мальчика, все решили поверить старому конюху и признали меня невиновной? Большое спасибо!

Кейтлин непреклонно покачала головой, и движение тут же отозвалось резкой болью. Девушка потерла рукой лоб. Она была не огорчена, а скорее рассержена, даже взбешена случившимся и совершенно не владела собой.

По ее жесту Рино понял, что у нее заболела голова, и коснулся ее. Но Кейтлин, захлестнутая гневом, придавшим ей сил, ударила его в грудь, пытаясь оттолкнуть. Рино не шелохнулся от ее удара, но отстранился, чтобы дать девушке успокоиться.

– Ни один нормальный человек не станет жить среди тех, кто так легко выносит обвинительный приговор невиновным людям. – Глаза девушки метали молнии, она дрожала от волнения. – А что будет, если снова случится потоп или пожар? Если я не смогу спасти кого-нибудь, все снова будут обвинять и презирать меня?

Возмущение вспыхнуло в Кейтлин с новой силой. Предательские слезы подступили к глазам, но она изо всех сил сдержала их – этого еще не хватало! Лучше она умрет, думала девушка, чем поддастся неодолимому желанию заплакать от обиды на людей, которые легко меняют мнение о человеке.

Но удержать дрожь в охрипшем голосе она не смогла:

– А ты хуже их всех! – Она быстро отвернулась, чтобы Рино не заметил ее дрожащих губ. Голова раскалывалась от боли. Кейтлин поташнивало.

В этот момент в палату вошел врач, чему она несказанно обрадовалась.

– Как вы себя чувствуете? – (Девушка молча подняла глаза на доктора и улыбнулась). – Мистер Дюваль заверил нас, что дома о вас будут хорошо заботиться.

Презрение во взгляде Кейтлин обожгло Рино.

– Я и сама позабочусь о себе. Жить я буду в мотеле.

Приветливая улыбка тотчас же исчезла с лица врача.

– В таком случае вам придется задержаться у нас. Вы еще слишком слабы. И оставаться одной вам не следует. По крайней мере до тех пор, пока не оправитесь от сотрясения мозга. – Он молча посмотрел ей прямо в глаза. – Вот сейчас, я полагаю, голова у вас раскалывается.

Слезы снова выступили на глазах девушки. Да, голова болела ужасно, тело ныло, и сил совсем не осталось. Гнев измотал ее, она, похоже, без посторонней помощи не сможет даже подняться с постели.

– Я устала здесь лежать, – с трудом призналась Кейтлин слабым, измученным голосом.

Доктор кивнул.

– Так почему вы не позволите мистеру Дювалю отвезти вас домой? Он все мне объяснил и гарантировал, что вам будет удобно и спокойно в родном доме.

Слова его звучали убедительно, но девушка заметила, как мужчины обменялись быстрым взглядом. Да они же сговорились против нее, поняла она.

– С-сколько времени пройдет, прежде чем я смогу обходиться без посторонней помощи?

Врач вздохнул с облегчением, Рино тоже.

– Через пару недель вам станет гораздо лучше. Сейчас уберем повязку с плеча и гипс заменим на съемный, на липучках. Но больше всего нас беспокоят последствия сотрясения мозга. Ходить вы можете, но переутомляться вам противопоказано. Хорошо питайтесь, побольше отдыхайте и наберитесь терпения.

Кейтлин поняла, что этот поединок она проиграла. Придется поехать в «Броукен Би»? И если там за ней никто не будет следить, как в больнице, размышляла она, то можно будет улучить момент и сбежать. К тому же врач преувеличивает ее беспомощность. Да, она слаба и плохо себя чувствует, но вполне может позаботиться о себе. И никто ей не нужен, тем более Рино Дюваль.

Девушка послушно кивнула для вида и приготовилась к последнему осмотру перед отъездом. Рино вышел из палаты.

Что ж, она позволит увезти себя на ранчо. Но при первой же возможности уедет оттуда.