Текст книги "Спичка"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Глава 28

Вся четверка молча сидела вокруг стола на кухне у Анджелы. Митч, держа очки между пальцами, складывал и раскладывал дужки. Сэм катал в ладонях пустую банку из-под кока-колы. Сюзанна ногтем большого пальца почесывала висок. Она только что совершила немыслимое – позвонила и остановила сборочный конвейер моделей «Блейз-III».

Янк уставился в пространство. Он унесся мыслями далеко отсюда, и вполне можно было считать, что его здесь нет.

Наконец Митч произнес:

– Я даже представить себе не могу, во сколько сотен миллионов все это нам обойдется.

Никто не проронил ни слова. Даже такие гиганты, как ИБМ или ФБТ, и Те испытывали бы немалые трудности, выбираясь из такого рода финансовой катастрофы, а уж у молодой компании, какой была «Сисвэл», и вовсе не было шансов.

Ладонь Сюзанны сжалась в кулак. Если хотя бы некоторыеиз машин третьей модификации были исправны, им удалось бы справиться с ситуацией. Но тот факт, что машины, которые они продали на прошлой неделе, вчера, и даже те, что сошли с конвейера в это самое утро, все были неисправны, делал ситуацию настолько безнадежной, что это едва укладывалось у нее в голове.

Янк опять спустился на землю.

– Кто наделал ошибок в программе?

Банка из-под кока-колы хрустнула между ладонями Сэма.

– Точно не знаю. Подозреваю, что один из инженеров, работавший над командами для этого чипа. Парень по имени Эд Фиелла. Он проработал у нас всего около шести месяцев, потом уволился.

– Ты пытался найти его?

– Да, но он исчез, и я перестал искать. Я не мог задавать слишком много вопросов, иначе народ сразу сообразил бы, что здесь что-то не так.

– Никто больше ничего не знает об этом? – резко спросил Митч.

Сэм покачал головой:

– До сегодняшнего дня я один держал все концы.

Сюзанна потерла пульсирующую жилку на виске.

– Как тебе удалось сохранить такое в секрете?

– Я задействовал парочку не связанных с нами инженеров в Бостоне для прогонки некоторых тестов да еще несколько парней в Атланте – вероятность того, что они наткнутся один на другого во время пробежек трусцой, ничтожно мала. И потом, я дал им понять, что дело касается лишь одного-двух прототипов.

Янк испытующе посмотрел на Сэма:

– Ты же понимаешь, что эти дефекты не случайны. Все происходит слишком специфичным образом. Машина работает тысячу часов, а потом останавливается. И когда выходит из строя, то делает это весьма эффектно – под стук дисковода. Все это слишком замысловато, чтобы быть случайным.

– Ты хочешь сказать, что некто – возможно, тот же Фиелла – намеренно подсадил какую-то ошибку в чип ПЗУ? – спросила Сюзанна.

Сэм утвердительно кивнул головой:

– Всего пять строк программы, но хватило и этого.

– В наши процедуры встроено так много проверок и регулировок, – сказала она. – Группа испытаний, обсуждения программ среди инженеров. Как же это могло произойти?

– Возможно, Фиелле каким-то образом удалось включить эти листинги в самую последнюю минуту. – Подойдя к холодильнику, Сэм извлек очередную банку кока-колы. – Знаете, я почти рад, что вы все это обнаружили. Я уже начал уставать от того, что вы все смотрели на меня, как на Иуду.

Митч опять надел очки.

– Именно поэтому ты и стал давить на совет директоров, чтобы продать компанию?

– Если «Дэйтабек» купит «Сисвэл», – сказал Сэм, – то замена плат станет их проблемой. Мы выйдем чистыми и с карманами, набитыми деньгами, и сможем создать новую компанию. «Дэйтабек» – крупный конгломерат. Эта потеря изрядно их подрубит, но они смогут выжить.

– Закон будет на их стороне, – устало заметила Сюзанна. – Как только машины начнут отказывать, против нас могут возбудить дело о мошенничестве.

Сэм с грохотом поставил невскрытую банку кока-колы на стол.

– Не смогут. В том-то вся и прелесть. Пройдут месяцы, прежде чем станет заметно нечто большее, чем ряд отдельных отказов. Они не смогут даже близко подойти к доказательству, что мы заранее знали о дефекте.

Сюзанна опустила глаза:

– Значит, мы перегружаем на них свои ошибки, берем денежки и смываемся?

– Что-то вроде этого, – ответил Сэм, пожав плечами. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Это дерьмо, Сэм. Настоящее дерьмо.

Он метнул на нее хмурый взгляд, как всегда, когда она употребляла вульгарные выражения. Сюзанна с отвращением отвернулась.

Тон Митча был холоден и бесстрастен.

– По крайней мере следовало бы обсудить возможность продажи компании фирме «Дэйтабек».

Сюзанна сердито обернулась к нему:

– Единственный способ продать «Сисвэл» состоит в том, что мы ничего не скажем об ошибке в программе.

– У «Дэйтабек» ресурсов гораздо больше, чем у нас, – мягко заметил Митч. – Тут хоть есть вероятность того, что они спасут «Сисвэл». Мы уже знаем, что эта задача нам не по плечу.

Сюзанну прошиб холодный пот. И Митч тоже собирается ее предать! Ее друг стал чужаком. Она-то полагала, что изучила его достаточно хорошо, но, оказывается, она не знает его вовсе. Почувствовав пустоту, как от утраты чего-то драгоценного. Сюзанна повернулась к Янку. Когда она заговорила, голос ее дрожал:

– Янк, а что думаешь об этом ты?

Он вернулся к ней откуда-то издалека. Его глаза встретились с ее взглядом, выражение лица было крайне озабоченным. Некоторое мгновение он не делал ничего, потом нежно, почти случайно, погладил кончики ее пальцев своими. Они слегка затрепетали, словно от прикосновения невидимой мощной силы.

– Извини, Сюзанна, – мягко сказал он. – Я все еще обрабатываю информацию. Извини, но я пока не готов высказать свое мнение.

– Вижу.

– Я тоже пока не высказываю своего мнения, – твердо сказал Митч. – Хочу только отметить, что нам следует обсудить все возможные варианты.

Сюзанна ему не поверила. Митч был человеком практичным – доморощенный капиталист, возвысившийся из самых низов. Они могли до хрипоты обсуждать какие угодно варианты, но в глубине души она была абсолютно уверена, что в конечном итоге он примет сторону Сэма.

Сэм принялся обрушивать на их головы потоки фактов и цифр. Митч, схватив один из рабочих блокнотов Анджелы, стал лихорадочно делать записи, торопливо заполняя страницу за страницей.

Сюзанна слушала, не говоря ни слова.

В конце концов ее молчание стало угнетать Сэма. Опершись ладонью о стол, он наклонился вперед:

– Ты знаешь, что происходит, когда мы действуем порознь, Сюзанна. Христа ради, сейчас нам нужно работать вместе, как и подобает партнерам. Мы должны говорить одним-единственным голосом.

– И могу поспорить, что этот голос должен быть твоим, – огрызнулась она.

– Все это дерьмо, Сюзанна. Почему ты хотя бы на время не перестанешь делать выстрелы наугад и не начнешь действовать как игрок команды?

– Прекрасно. – Она встала и подошла к кухонному столику. – Прекрасно, я буду игроком команды. Я сокращу всю эту дискуссию до одного только вопроса – всего одного. Мы скажем «Дэйтабек» об ошибке или нет?

Митч уткнулся в блокнот и стал рисовать какую-то коробку. Он снова и снова обводил карандашом ее контуры.

Сэм, как обычно, тут же назвал вещи своими именами:

– «Дэйтабек» тотчас заберет свое предложение назад, едва узнает об этих машинах. Если мы не будем молчать, то не будет и никакого предложения.

– Тогда это упрощает нашу задачу, не правда ли? Итак, мы лжецы или не лжецы?

Митч отшвырнул карандаш:

– Сюзанна, должен тебе сказать, что этот твой снисходительный тон меня возмущает. Ты ведешь себя так, будто имеешь прямую связь с небесами.

– У нас была миссия, – сказала она, выделяя интонацией последнее слово. – Мы вместе отправились в это приключение и всегда были честны в нем. Мы не лгали. Мы никого не надували, ничего не крали, не устраивали мелких пакостей. И мы сделали большие деньга, превышающие наши самые смелые мечты. Но делать деньги – это было совсем не то, ради чего было задумано приключение. Это было лишь частью приключения. А само приключение состояло в том, чтобы пробиться и доказать наше превосходство.

Митч поднялся:

– Это все красивые слова, но мы здесь пытаемся решить будущее тысяч людей.

– Это не просто слова! – воскликнула она, чувствуя, как колотится в груди сердце, и отчаянно пытаясь заставить понять и их. – Это испытание для всех нас.

Митч неодобрительно фыркнул и нахмурился.

– Людям ежедневно выпадают различные испытания, – заявила она. – Пусть и не такие драматические, как у нас. Какой-то клерк дает вам слишком много сдачи. Вернете ли вы лишнее? Друг рассказывает расистскую шутку. Вы рассмеетесь? Вы что, будете скрывать доходы, мухлевать с налогами? Вы будете разбавлять спиртное водой? Когда человек занимает свою позицию? Когда он говорит «Стоп! Достаточно! Вот то, во что я верю, и я буду стоять на этом до конца»!

Уголки рта Сэма скривились в сардонической ухмылке.

– Ну разве это не восхитительно? Вы только послушайте ату богатую девочку. Лишь тот, кто никогда не был беден, может быть до такой степени морально чист.

Мышцы затылка заныли от напряжения, ладони стали влажными, но она все умоляла понять ее:

– Вы что, не видите? Здесь все упирается в наши нравственные устои.

– Это бизнес, – сказал Митч. – Мы просто обсуждаем деловые вопросы.

– Нет, – возразила она. – Это нечто гораздо большее, чем бизнес.

Он бросил на нее взгляд, полный горечи и удивления.

– Ты что, хочешь, чтобы мы упорствовали, даже если наши убеждения пошлют нас на смерть?

– Да. Да, я хочу именно этого. – Она подошла к нему ближе, так что их разделял только угол стола. – С самого рождения меня учили жизненным правилам. Моя бабушка, мой отец. – Она посмотрела на человека, все еще бывшего ее мужем. – И ты, Сэм. Ты – более всех. Но ни одно из этих правил никогда не казалось мне абсолютно верным. И вот сейчас, сегодня – именно в этот момент – я точно знаю, кто я. Я знаю, во что верую. А верую я в нашу миссию. Я всегда верила в нее. И задача нашей миссии вовсе не замыкается на одной лишь «Сисвэл». Она касается всей нашей жизни. Достоинство, превосходство, честность, гордость за то, что мы делаем, и отстаивание этих принципов. Вот что делает жизнь стоящей.

Лицо Сэма сделалось жестким, а Митч, казалось, заколебался. Она повернулась к Янку, чтобы оценить его реакцию, и наткнулась на отсутствующее выражение лица. Ничего прочитать на нем было невозможно – как на белом листе бумаги.

Пока она изливала душу, он погрузился в собственный мир, не обращая на нее ни малейшего внимания.

Сюзанна со щемящим сердцем направилась к выходу. Конец приключения был близок. Она уже чувствовала это. Их смелое и отважное приключение стало перерастать в нечто, вызывающее отвращение, в нечто нечистоплотное. Ей захотелось причинить им боль за то, что они здесь творят, и единственный доступный ей способ ранить их – это заставить громко сказать правду о самих себе.

– Ставлю на голосование, – глухо произнесла она. – Мы скажем «Дэйтабек» правду или нет?

– Голосование только среди нас четверых совершенно бессмысленно, – отозвался Митч. – Ясно, что мы расколемся.

– Нет! Я хочу голосовать. Я подвергаю всех нас испытанию. Прямо здесь и сейчас. Прямо в этот момент. Мы уткнулись в стену, и каждый из нас должен занять ту или иную позицию. Мы должны объявить, во что верим.

Митч потянулся к ней. Движение вышло неуклюжим, словно он рассчитывал остановить мановением руки поток ее слов. Она отодвинулась от него подальше, твердо вознамерившись довести дело до самого конца.

– Янк, ты как голосуешь? Должны мы сказать «Дэйтабек» правду о наших машинах или нет?

Янк моргнул, вид у него был слегка отрешенный.

– Ну конечно же, скажем. Было бы нечестно не сказать.

Она смотрела на него во все глаза, впитывая его абсолютную уверенность. И в этот момент на нее снизошло откровение, и она удивилась, что могла так долго не понимать этого. Тот образ совершенства и целостности, который Сэм нес в мир с настойчивостью евангелиста, исходил от Янка! Сэм просто нашел слова определения для всего того, во что верил Янк.

Она улыбнулась Янку дрожащей улыбкой и посмотрела на мужа.

Когда она так смотрела ему в глаза, какая-то часть ее души все еще жаждала коснуться его, но она с полной определенностью понимала, что этому уже не бывать.

– Сэм? Давай теперь ты, ну пожалуйста, Сэм.

– Иногда цель оправдывает средства, – пробормотал он.

– А как насчет нашей миссии? Прошу, – умоляла она его. – Подумай о нашей миссии. Подумай о том, что она значит.

– Слишком много людей зависит от нас, – сказал он невыразительным голосом. – Задействовано слишком много денег. Я против.

В этот момент в ней умерла какая-то драгоценная искра оптимизма, наивная вера в несокрушимость человеческого духа. Ком стоял в горле, когда она, повернувшись к Митчу, произнесла его имя.

Его лицо было бледным, слова застревали в глотке.

– Сюзанна, это же просто смешно. Совершенно бессмысленно. Здесь масса сложностей и тонких нюансов, которые не мешало бы вначале проанализировать и обсудить.

Все чувства, которые она к нему испытывала, перемешались.

– Я подвергаю тебя испытанию, Митч, – прошептала Сюзанна. – Скажем им или нет?

Он уронил голову. Уставился в пол. Увидев, как поникли эти широкие плечи, на которые она так часто опиралась, Сюзанну поразило собственное высокомерие. Да кто она такая, чтобы судить Митча? Он же хороший человек. Она не имеет права устраивать ему такое.

Он заговорил прерывающимся грустным голосом:

– Да. Да, мы скажем им правду.

Ее охватил порыв – горячий и холодный одновременно, предвещающий рождение чего-то нового и неизведанного.

Сэм оперся о стену. Плечи сгорбились, голова свесилась. Все в нем говорило о проигрыше. Сюзанна подошла к нему, осторожно погладила пальцами его руку.

– У нас есть несколько месяцев, – шепнула она. – Помоги нам сотворить чудо.

– Нет, – воинственно ответил он. – Чудес не будет.

Она сплела его пальцы со своими и сжала, пытаясь передать ему свою силу, как когда-то делал он сам.

– Ты сможешь сотворить чудо, если захочешь. Ты сможешь сделать все что угодно. Я верю в тебя, Сэм. И всегда верила.

– Ты просто дура. Наивная самоубийственная дура. – Он отстранил ее руку и посмотрел пристальным, холодным и злым взглядом. – Мое письмо об отставке будет лежать у тебя на столе в понедельник утром.

С ее губ слетел тихий ропот протеста.

– Я увольняюсь, – сказал он. – Условия нашего партнерского соглашения дают вам троим шестьдесят дней, чтобы выкупить мои акции. Я буду настаивать на выполнении этого условия.

Она хотела было рассердиться, но вместо этого ее охватило чувство обезоруживающей разобщенности, расколовшее весь ее внутренний мир. Сюзанна тихонько коснулась щеки мужчины, которого однажды полюбила так сильно и так безрассудно.

– Не делай этого, Сэм! Не уходи от нас. Наше приключение еще не закончено. Оставайся и борись вместе с нами.

Но ни одна искорка не вспыхнула в его темных глубоких глазах. Что-то важное ушло из него. Вот он, весь перед ней – мечтатель без мечты, проповедник, потерявший веру.

Мягким движением Сэм убрал ее руку со своей щеки. Затем повернулся на каблуках и вышел.

Глава 29

Сюзанне было холодно от страха. Она не могла представить «Сисвэл» без Сэма. Ведь он и был «Сисвэл»! Он был той тершей, которая двигала их вперед, силой, которая направляла!

Янк подбирал инструменты, а Митч рассеянно перебирал пальцами ключи от автомобиля. Она не вынесла бы, если бы они ушли, оставив ее в одиночестве.

– Пойдемте ко мне домой. Я только вчера наполнила холодильник. Мы сможем найти что-нибудь поесть.

Очевидно, перспектива остаться в одиночестве беспокоила их не меньше, чем Сюзанну, поэтому ее предложение было немедленно принято.

Каждый добирался на своем автомобиле. Сюзанна загнала свой в одноместный гараж, а Митч и Янк оставили машины перед ним. Войдя в дом через кухню, она услышала из холла хриплый смех Пейджи.

– Вот это да! Ну разве мне сегодня не повезло? Скажите-ка, мальчики, не мечтали ли вы когда-нибудь о сексуальной тройке?

Сюзанна быстро бросилась в холл. Она услышала довольный смех Митча, прозвучавший для нее крайне неприятно.

– Извини, милашка, я работаю только в одиночку.

– Оно и видно. Бьюсь об заклад, ты и носков не снимаешь!

Сюзанна вошла как раз в тот момент, когда Пейджи прохаживалась перед Янком.

– Нет настроения, тихоня?

Она придвинулась ближе, Янк крепко ухватил ее за руку, удерживая таким образом на почтительном расстоянии.

– Рад тебя видеть, Пейджи!

Присутствие Пейджи оказалось очень кстати, это всех отвлекло от грустных размышлений. Она подняла им настроение, не задавая лишних вопросов. Загнав всех на кухню, Пейджи принялась выкладывать на доску для хлеба ломтики холодного мяса и делать сандвичи.

Присутствие Пейджи – одного из основных держателей акций ФБТ – препятствовало обсуждению отчаянного положения, о котором все только и думали, но партнеры, казалось, даже обрадовались передышке. Завтрашний день наступит скоро, вот тогда они смогут подвести итоги и посмотреть, что еще можно спасти.

Янк во время еды был молчалив и рассеян. Митч, напротив, поддразнивал и добродушно подшучивал над Пейджи, будто ничто в мире его не волновало. У Сюзанны снова возникло желание узнать, из-за каких таких качеств сестры так преобразился ее скучный партнер.

Когда подошла очередь ванильного мороженого, густо сдобренного домашним сиропом, Пейджи сосредоточила все свое внимание на Янке. Озорно улыбнувшись, она спросила:

– Знаешь, почему женщины-пигмеи не любят пользоваться тампонами?

– О Боже, – простонала Сюзанна, теряя интерес к мороженому.

Пейджи делала ей знаки, чтобы та помолчала, пока Янк думает над ответом. После того как ему ничего не пришло в голову, она наклонилась к его уху:

– Они спотыкаются и падают, зацепившись за завязки!

Митч довольно расхохотался. Янк морщил лоб, словно пытался подвергнуть всестороннему анализу предмет беседы в целом.

– Пейджи, это же вульгарно, – запротестовала Сюзанна.

Все трое уставились на нее с различной степенью неодобрения, пока она не почувствовала себя школьной учительницей, этакой чопорной старой девой с волосами на подбородке. Сюзанна, положив салфетку, поднялась из-за стола.

– Вы, люди, можете веселиться всю ночь, если хотите, а я ложусь спать. По утрам приходит женщина убирать в квартире, так что посуду мыть не надо.

Митч встал:

– Уже поздно. Думаю, мне тоже пора идти спать.

Пейджи озорно подняла бровь:

– Почему бы не пойти с Сюзанной? Комбинация ваших характеров просто-таки гарантирует воспламенение простыней. Держу пари, что вдвоем вы могли бы поднять температуру в спальне, наверное, градуса на полтора.

– Пейджи, да замолчи ты наконец! – Сюзанна сердито посмотрела на сестру и проводила Митча до дверей. Хотя она понимала, что это глупо, насмешка Пейджи заставила ее смутиться. – Встречаемся в моем офисе в понедельник в восемь, договорились?

Он кивнул и целомудренно коснулся губами ее лба.

– Береги себя, слышишь? Мы что-нибудь придумаем.

Она закрыла за ним дверь и пошла наверх в свою спальню. Если бы это было так легко!

Уборку посуды со стола на кухне Пейджи превратила в большое шоу. С силой, гораздо большей, чем это было необходимо, она вырывала у Янка чашку.

Он осторожно сжал ее запястья.

– Ты была груба со своей сестрой.

– А я всегда груба с Сюзанной. Она не узнала бы меня, если бы я вдруг стала ласковой.

Он продолжал держать ее за запястья. Чтобы наказать его, она нарочно впрыгнула к нему на колени, где и застряла между краем стола и его тонким жилистым телом.

– Как твой обет безбрачия, миленький? Еще не собираешься нарушить свой пост? – Она просунула палец между двумя пуговицами на его рубашке и слегка царапнула ногтем кожу.

Янк убрал ее руку.

Она драматично вздохнула и встала с его колен.

– С тобой я чувствую себя Марией Магдалиной, пытающейся соблазнить Иисуса.

– Сейчас неподходящее время, Пейджи.

– А ты неподходящий мужчина. – Она собиралась произнести эти слова легко, но они вырвались с какой-то резкой и злой интонацией. Попытавшись обратить все в шутку, Пейджи засмеялась, но смех прозвучал неискренне.

Он оказался за ее спиной, когда она подошла к раковине.

– Пожалуйста, не волнуйся.

– Кто, я? С какой стати?

– Сейчас кругом трудности. Мы в кризисе.

– Это не мои заботы, дорогой. И, между прочим, наше соглашение расторгается прямо сейчас.

– Это не самая лучшая мысль.

– Ну ладно, можешь его пока придерживаться. А я извещаю тебя официально, что не пройдет и месяца, как я брошу твоего красавца приятеля в большую двухспальную кровать и сведу его с ума.

Он затих, а потом спросил:

– Ты что, захотела лечь в постель с Митчем?

– А какая женщина в здравом уме не захочет?

Она ожидала от него какой-нибудь резкой реакции, молила, чтобы он закричал или стал трясти ее, или пообещал запереть в комнате до тех пор, пока она не откажется от своего намерения. Вместо этого он посмотрел на нее с большой серьезностью. А затем, к ее удивлению, откинулся в кресле и улыбнулся удовлетворенной улыбкой человека, у которого весь мир находится под полным контролем.

– Поскольку речь идет о Митче, то все в порядке.

Ей захотелось ударить по этому удлиненному, близорукому лицу. Он словно вонзил пилочку для ногтей в самое ее сердце! В этот момент она просто возненавидела его и поэтому по-кошачьи улыбнулась самой обольстительной из своих улыбок:

– Ну как, займемся?

Янк некоторое время смотрел на нее настолько задумчиво, что она засомневалась, действительно ли он понял вопрос, но затем потрепал ее по руке и, направляясь к выходу, сказал, что ей нужно хорошо отдохнуть.

Когда этой ночью она забралась в кровать, ей послышалось эхо дьявольского смеха.

Когда Сюзанна утром в понедельник пришла на работу, заявление Сэма об отставке уже лежало у нее на столе. Она смотрела на него пристальным взглядом, не желая касаться бумаги пальцами. Четкие, черным по белому, буквы начали расплываться перед глазами. Она оттолкнула бумагу и прикрыла ее папкой.

Ей хотелось бы, чтобы этой бумаги не существовало, по крайней мере сейчас.

Сюзанне удалось отложить заседание совета до следующей недели, а тем временем она внесла предложение, чтобы самые опытные люди из службы безопасности начали слежку за Эдвардом Фиеллой, инженером, который, как подозревал Сэм, был ответствен за порчу программы. Подчеркнув необходимость сохранения секретности до публичного заявления о неудачах, она организовала также проверку каждого сотрудника как «Сисвэл», так и «Дейл-Уэллс» – из тех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к поврежденному чипу ПЗУ.

Сюзанна провела уик-энд, готовясь к заседанию совета, который сама назначила на следующий понедельник. Полагая, что плохие новости будут восприняты лучше, если их подать в ярко раскрашенной упаковке, она оделась в то утро в костюм теплого розового цвета, шею задрапировала шарфом с дерзкими узорами в матиссовском стиле, купленным в подарочном магазине Музея современного искусства в Сан-Франциско.

Митч встретил ее, когда она шла в зал заседаний совета, и зашагал с ней рядом.

– Я только что говорил с Янком. Сэм дал ему свою доверенность.

Сюзанна не знала, что ответить. Хотя она была рада, что один из них имел эту доверенность, ей бы все же хотелось, чтобы Сэм выбрал Митча. Она бы доверила Янку свою жизнь, но в сложных жизненных ситуациях управлять им было невозможно. Мужчины заняли свои места, и Сюзанна выложила им новости настолько спокойно, насколько это было возможно. С таким же успехом она могла взорвать на столе конференц-зала атомную бомбу – это не произвело бы большего впечатления.

Лицо Лиланда Хэнворда стало серым, и он вскочил с кресла:

– Это возмутительно! Как могло случиться подобное?

– Мои инвесторы тут же выйдут из игры, – закричал другой член совета, нащупывая в кармане костюма упаковку с нитроглицерином. – Что я им скажу?

Митч попытался успокоить бурлившие страсти:

– У нас есть еще несколько месяцев. Сюзанна и я надеемся, что нам удастся по крайней мере частично справиться с нашими трудностями.

– Трудностями! Это не трудности. Это дьявольская катастрофа!

Они продолжали бушевать, и Сюзанна не делала никаких попыток их успокоить. Для большинства членов совета главная обязанность заключалась в том, чтобы принимать наиболее продуманные решения по вложению инвестиций, и драматическое банкротство «Сисвэл» могло бы означать конец их карьеры. Они в душе надеялись, что партнеры сохранят в тайне сведения о неполадках в компьютере и позволят свершиться сделке с «Дэйтабек».

– Это противоречит тем принципам, которых придерживается наша компания, – сказала Сюзанна. – Вы знали с самого начала, что мы будем против этого.

– Но Сэм был настроен, чтобы торги состоялись, – сказал Хэйворд с обвинительной интонацией в голосе. – Почему бы не позволить ему это сделать? Совет не стал бы отвечать за происшедшее, потому что он нас не информировал. А где сам Сэм? Почему его здесь нет?

Сюзанне удалось уклониться от ответа на их предыдущие вопросы относительно Сэма, но больше она не могла это делать и сообщила о его отставке.

Абсолютная тишина, повисшая вокруг стола, оказалась хуже, чем гнев мужчин. Эта новость как будто погасила ту слабую надежду, которую они все еще лелеяли, – надежду найти выход из постигшей их катастрофы. Члены совета не любили Сэма, но они в него верили.

В тот момент, когда Сюзанна увидела на столе заявление Сэма об отставке, ее охватило то же чувство отчаяния, но подлые и трусливые заявления членов совета вызвали у нее гнев. Сэм не был сверхчеловеком. Он не обладал каким-то особым могуществом, чтобы спасти компанию. В «Сисвэл» были и другие яркие и изобретательные умы, и одним из этих умов был ее собственный.

Еще не имея четкого представления, что скажет, Сюзанна встала и твердо посмотрела на членов совета:

– Вы все с самого начала знали, что «Сисвэл» – это предприятие высокого риска, но страстно желали продолжения этого рискованного дела, обманывая себя надеждой, что четыре главных партнера гарантируют вашу безопасность. И те большие деньги, что вы получали, в значительной мере способствовали этому самообману. И поэтому вы сами внушали себе ложь о нас.

– О чем вы говорите? – взорвался Лиланд. – Какая еще ложь?

– Та самая, что давала вам ощущение комфорта, позволявшая наслаждаться состояниями, которые вы сколачивали, – произнесла она гневно. – Ложь о том, что мы собой представляем. При всей вашей вере в мистические способности Сэма разрешить любой кризис он всегда пугал вас. Вам было не по себе от этого страха, поэтому вы и пытались преодолеть его, мысленно превращая Митча, Янка и меня в тех надежных консервативных деловых партнеров, которые могут сбалансировать непредсказуемость Сэма. Вы рассматривали нас не как отдельные личности, а только в связи с Сэмом. Конечно, его высокомерие вас тревожило, поэтому вы и искали утешение в моей респектабельности. Его неопытность вас ужасала, поэтому вы и опирались на опыт Митча. Когда вас смущала склонность Сэма к театральности, вы находили успокоение в постоянном молчании Янка. Но вы всегда были повернуты именно к Сэму, именно в Сэма вы верили и именно Сэма опасались! Вы игнорировали рассказы о том, что я сбежала со своей свадьбы на заднем сиденье мотоцикла. Вы оставили без внимания все сомнения в надежности человека с прошлым Митча – человека, бросившего все, чтобы связаться с тремя молодыми людьми, работавшими в гараже. Вы игнорировали радикальный гений Янка и убедили себя в том, что он лишь слегка эксцентричен. Сэм был человеком, способным на авантюры. Сэм был головорезом. Вы с самого начала не понимали, что все мы одинаковы. Вы никогда не допускали, что мы все четверо – отступники.

Членов совета ошеломила страстность ее слов. Митч откинулся в кресле и зааплодировал – единственный во всем притихшем зале. Янк посмотрел на лежавший перед ним блокнот, и уголки его рта растянула смутная удовлетворенная улыбка.

– Наше приключение еще не закончено, джентльмены, – сказала она спокойно. – Мы не обещаем, что сможем спасти компанию. Но уверяю вас: никто – ни Сэм Гэмбл, ни сам Господь Бог – не имеет лучших шансов спасти «Сисвэл», чем мы втроем!

Заседание закрылось в мрачной тишине. Когда члены совета покинули зал, Митч подошел и сжал ее руку выше локтя:

– Все идет прекрасно, Спичка. Что мы сейчас будем делать?

– А сейчас пора за работу, – сказала она.

События в «Сисвэл» развивались с необычайной стремительностью. Сэм Гэмбл исчез, сборочный конвейер «Блейз-III» закрыли до начала производства новых чипов ПЗУ, и – самое невероятное – все работы над проектом «Уайлдфайер» были приостановлены. Все понимали, что случилось что-то нехорошее, но никто не знал точно, что именно. Громкоговорители зловеще молчали.

Сюзанна и Митч принялись за дело немедленно. Чтобы поддержать престиж «Блейз-III» и чтобы потребители продолжали покупать новые машины, им пришлось действовать довольно дерзко. Они набросали серию газетных объявлений, в которых открыто признали, что имели проблемы со старыми машинами, и заверили своих покупателей, что вопрос о возврате будет решен своевременно. Однако прежде чем публиковать эти объявления, им пришлось честно объясниться со своими работниками.

Через два дня после заседания совета Сюзанна появилась на экранах внутренней телевизионной сети и рассказала обо всем, ничего не утаивая. Глядя прямо в объектив телекамеры, она еще раз заявила о намерении «Сисвэл» обеспечивать комплексную поддержку своей продукции. А затем перешла к самой трудной части – объявила о приостановлении выплаты зарплаты и прекращении приема на работу новых сотрудников. Она признала неизбежность увольнений. Сюзанна со всей искренностью напомнила о традициях и наследии «Сисвэл», об абсолютной необходимости нести ответственность за каждое из произведенных компанией изделий.

– Наша компания всегда процветала и производила внушительное впечатление, – закончила она, обращаясь в объектив камеры. – И сейчас, вместо того чтобы жаловаться на судьбу, давайте поприветствуем этот кризис как новую возможность поразить мир. Если мы выдержим это испытание достойно, мы сделаем новый гигантский шаг в развитии предприятия-приключения «Сисвэл»!

Как только она закончила, в студии зазвонил телефон. Помощник сообщил, что это Митч.

– Хорошая речь, – сказал он. – Странная штука жизнь, не так ли? То, что ты сегодня говорила, больше похоже на слова Сэма. Сюзанна крепче сжала трубку:

– Сэм – часть нашего общего дела. И я надеюсь, что мы возьмем у него все лучшее.

Сюзанну продолжало преследовать то выражение на лице Сэма, которое она заметила во время последней встречи. Она несколько раз пыталась до него дозвониться, но никто не отвечал и никто не знал, как его найти. Анджела несколько раз приезжала к нему, но дом был пуст, и она забеспокоилась. Тем вечером, когда Сюзанна собралась отправиться в Эль-Камино, она решила выяснить все сама. Конечно, браку пришел конец, но нельзя же просто отмахнуться от шести лет совместной жизни.