Текст книги "Красив, богат и не женат"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
– Белла! – взвизгнула Пиппи.
– Никогда в жизни я не был так рад чьему-то приходу!
– Это еще почему?
Аннабел остановилась рядом с его стулом, но не подняла глаз. Она не забыла о прошлой ночи, что вполне его устраивало. Он и не хотел, чтобы она забыла, что доказывало ее мнение о нем как о змее, но змее, готовом исправиться и раскаяться. Как бы он ни наслаждался сложившейся ситуацией – а он, несомненно, наслаждался, – повторения, очевидно, не будет. Конечно, он негодяй, но не настолько же!
– Знаешь, что у меня здесь? – осведомилась Пиппи, вновь потирая свой крошечный животик. – Ма-а-а-ленький беби.
– Да ну? – с интересом спросила Аннабел. – Как его зовут?
– Папочка.
– Вот поэтому, – вновь поморщился Хит.
Аннабел засмеялась. Пиппи плюхнулась на песок и принялась ковырять голубой лак на большом пальчике ноги.
– У Плинца нет телефона.
Аннабел с озадаченным видом уселась рядом.
– Не понимаю.
Пиппи похлопала по ноге Хита, запачкав ее песком.
– Плинц. У него нет телефона. Аннабел вскинула брови.
– Насчет телефона я поняла, но как она вас называет? Хит скрипнул зубами.
– Принц. Это я.
Аннабел ухмыльнулась и обняла маленькую проказницу, которая немедленно разразилась монологом о том, как крольчиха Дафна приходила к ней в комнату играть, но давно уже не показывается, потому что Пиппи слишком большая.
Аннабел внимательно слушала, склонив набок голову. Кончики волос скользнули по его бедру, и Хит едва не соскочил со стула.
Пиппи надоело сидеть на месте. Она побежала к отцу и потребовала, чтобы он понес ее в воду. Кевин немедленно согласился, хотя сразу же вслед за этим последовал небольшой диспут насчет сапожек, который закончился его победой.
– До чего я люблю эту малышку, – задумчиво протянула Аннабел. – Сильный характер!
– Что доведет ее до беды.
– Да прекратите же!
Ее волосы снова коснулись его бедра. Этого Хит вынести не мог.
– Я иду плавать! – объявил он, вскакивая. – Хотите со мной?
Она с завистью устремила взгляд на озеро.
– Пожалуй, останусь тут.
– Брось, малышка! Пора в воду! – Он схватил ее за руки и поднял с песка. – Или боишься намочить волосы?
Но Аннабел молниеносно вырвалась и помчалась к озеру.
– Кто последний, тот дурак зловредный! – завопила она, бросаясь в воду. Он нырнул за ней. И хотя Аннабел прекрасно плавала, он бы в два счета догнал ее, но специально держался позади, давая ей выиграть.
Уже коснувшись лестницы, она вознаградила его одной из своих неотразимых улыбок, освещавших все лицо.
– Эх ты, мямля! Маменькин сынок! Это уж слишком!
И тут он макнул ее.
Несколько минут они резвились в воде: карабкались на плот, ныряли и боролись друг с другом, Аннабел недаром росла со старшими братьями: это они научили ее кое-каким грязным приемчикам, и стоило посмотреть на ту злорадную усмешку, с которой она его скрутила! Мало того, она снова попыталась выведать, что означает инициал «Д» в его втором имени. Но Хит решительно пресек ее попытки, за что и получил пригоршню воды в лицо. Возня дала ему прекрасный предлог прикасаться к ней, но его руки слишком долго задерживались на ее бедрах, поэтому Аннабел отстранилась.
– Довольно. Я иду в коттедж, отдохнуть до ужина.
– Понимаю. Старость не радость, – съязвил Хит, но Аннабел не попалась на удочку и уплыла к берегу. Хит жадно смотрел ей вслед. Трусики купальника задрались, обнажая округлые, мокрые от воды ягодицы. Аннабел на ходу подцепила пальцем край трусиков и потянула вниз. Хит застонал и ушел под воду с головой, но вода оказалась недостаточно холодной, так что успокоился он не скоро.
Выйдя на берег, он немного поболтал с Чармейн и Дарнеллом, но при этом постоянно чувствовал присутствие Фэб, загоравшей в шезлонге неподалеку от них под большой соломенной шляпой. Кроме шляпы, на ней были низко вырезанный цельный черный купальник и завязанное вокруг талии парео с тропическим рисунком, а также невидимая табличка с надписью: «Не беспокоить». Но Хит все же решил, что пора сделать ход, и, извинившись перед Пруиттами, подошел к ней.
– Не возражаете, если мы немного поговорим.
Ее глаза за солнечными очками с розовыми линзами лениво опустились.
– Подумать только, а ведь до этой минуты день был таким прекрасным.
– Все хорошее когда-нибудь кончается, – в тон ей поддакнул Хит и вместо того, чтобы занять свободный шезлонг рядом с ней, позволил ей сохранять превосходство и уселся на брошенное кем-то на песок одеяло.
– Знаете, с самого детского праздника мне не дает покоя одна мысль.
– Не поделитесь?
– Каким образом такая драконша, как вы, могла родить такую лапочку, как Ханна?
И тут она все же рассмеялась.
– Генофонд Дэна.
– Вы слышали, что сказала Ханна девочкам насчет воздушных шариков?
Фэб наконец соизволила взглянуть на него.
– Похоже, это место я пропустила.
– Она сказала, что если шарики лопнут, можно плакать, если уж очень хочется, но беда в том, что злая фея проткнула их булавкой. Откуда она все это берет?
– У Ханны хорошо развито воображение, – улыбнулась она.
– Ничего не скажешь, необыкновенная девочка.
Даже самые крутые магнаты становились мягче масла, когда речь шла об их детях. Поэтому трещина во льду стала шире.
– Мы волнуемся за нее больше, чем за остальных. Она так чувствительна.
– Учитывая, каковы ее родители, можно предположить, что она куда более вынослива, чем кажется.
Ему следовало бы стыдиться за столь неприкрытую лесть, но Ханна в самом деле была чудесным ребенком, так что Хит особенно не изводился.
– Не знаю. Она так глубоко чувствует все происходящее.
– То, что вы называете чувствительностью, я называю душевной тонкостью и наличием мозгов. Едва она окончит девятый класс, пошлите ее ко мне, и я дам ей работу. Просто необходимо иметь рядом человека, способного пробудить нежную сторону моей натуры.
Фэб рассмеялась. Вполне искренне. И даже весело.
– Я подумаю. Наверное, неплохо иметь шпиона во вражеском лагере.
– Бросьте, Фэб. Давно пора забыть старую вражду. Я был нахальным юнцом, пытающимся доказать всем собственную крутость. Ну и проиграл, и мы оба это знаем. Но вспомните, с тех пор я не сделал вам ни одной гадости.
Лицо Фэб омрачилось.
– Да. Теперь вы взялись за Аннабел.
Хрупкое понимание, возникшее между ними, мигом испарилось.
– Значит, вот что вы обо мне думаете, – осторожно обронил он.
– Вы используете ее, чтобы подобраться ко мне. И мне это не нравится.
– А по-моему, Аннабел трудно использовать. Она очень умна.
Фэб ответила жестким взглядом.
– Она особенная, Хит. И к тому же моя подруга. «Идеальная пара» значит для нее все на свете. А вы портите ей жизнь.
Весьма точное определение. Но где-то под ключицей Хита все же заворочался комок гнева.
– Вы не отдаете ей должного.
– Она сама не отдает себе должного. Именно это и делает ее уязвимой. Ее семья убеждена в том, что она неудачница, потому что ее доходы не выражаются шестизначной цифрой. Ей нужно сосредоточиться на том, чтобы поднять свой бизнес, а у меня такое ощущение, что вы намеренно ее отвлекаете, при чем не самым порядочным образом.
Он забыл, что никогда не позволял себе оправдываться.
– И что вы хотите этим сказать?
– Я видела, как вы смотрели на нее прошлой ночью.
Намек на то, что он может намеренно причинить боль Аннабел, попал не в бровь, а в глаз. Он не отец. И никогда не использовал женщин, особенно таких, которые ему нравились. Но сейчас он имел дело с Фэб Кэйлбоу и не мог позволить себе вспылить. Поэтому Хит зачерпнул из неизменно надежного колодца самообладания… и вытащил пустое ведро.
– Аннабел и мой друг, а я не обижаю друзей, – холодно бросил он, вставая. – Но ведь вы недостаточно хорошо меня знаете, чтобы это понять, верно?
Уходя прочь, он мысленно обзывал себя всеми ругательствами, какие только мог вспомнить. Он никогда не терял самоконтроля. Абсолютно никогда, мать его за ногу. И все же минуту назад разве что не послал Фэб Кэйлбоу ко всем чертям. И ради чего? Потому что в ее словах было достаточно правды, чтобы больно ранить. И эта правда заключалась в том, что он совершил подлость, а Фэб выступила в центр поля и присудила ему пенальти.
Аннабел ждала Хита на крыльце пансиона вместе с Жанин, которую пригласила ехать в город поужинать. Она оставалась в спальне, пока не услышала, как пришел Хит. Только когда тот включил душ, она быстро набросала записку, оставила на столе и удрала. Чем меньше времени она будет проводить с ним, тем спокойнее.
– Какие-то идеи насчет таинственного сюрприза Кристал? – поинтересовалась Жанин, поправляя застежку серебряного ожерелья и устраиваясь в качалке.
– Нет, но надеюсь, в нем достаточно калорий. Сюрприз был абсолютно безразличен Аннабел. Главное, после ужина можно тоже держаться подальше от Хита.
Он подогнал машину, и Аннабел настояла, чтобы Жанин села впереди, рядом с ним. По дороге Хит расспрашивал Жанин о ее книгах. Он не прочел ни единого написанного ею слова, но к тому времени, как они добрались до гостиницы, успел убедить Жанин, что она вторая Дж.К. Роулинг. И самое странное – сам этому верил. Невозможно оспаривать тот факт, что Питон – сильнейший стимулятор.
Традиционно-старомодный декор гостиницы дополнялся столь же традиционным меню, включавшим говядину, дичь и рыбу. За столом велась оживленная беседа, но Аннабел ограничилась единственным бокалом вина. Когда подали основное блюдо, Фэб спросила мужчин, как прошло обсуждение книги. Дарнелл открыл было рот, сверкнув золотым зубом, но Дэн успел раньше:
– Столько много всего, что даже не знаю, с чего начать. Верно, Рон?
– Да, ничего не скажешь, оживленная была дискуссия, – подтвердил тот.
– М-да, – задумчиво протянул Кевин. – Мы делились друг с другом новыми идеями.
– Оживленная? – вскинулся Дарнелл. – Да это было…
– Хит, возможно, сумеет подвести итоги лучше любого из нас, – вмешался Уолтер.
Остальные торжественно закивали и повернули головы к Хиту, который спокойно отложил вилку.
– Сомневаюсь, что смогу по достоинству оценить эти жаркие споры. Кто бы знал, что у нас окажется столько различных мнений по поводу постмодернистского нигилизма.
– Они вовсе не обсуждали книгу, – сообщила Молли сестре.
– Я же говорила, – усмехнулась та. Чармейн нежно погладила мужа по плечу.
– Прости, милый. Сам знаешь, я пыталась уговорить женщин, чтобы они позволили вам присоединиться к нашей группе, но они заявили, будто вы портите нашу динамику.
– И это помимо стараний втянуть нас в чтение «Ста лет одиночества», – добавила Жанин.
– Но это великая книга! – негодующе воскликнул Дарнелл. – Вы просто не желаете дать пищу уму.
Кевин уже много раз слышал лекции Дарнелла о литературных вкусах и поэтому сделал все, чтобы предотвратить неминуемое.
– Мы все знаем, что ты прав. И всем нам ужасно стыдно, правда, парни?
– Мне, во всяком случае, стыдно.
– И мне тоже.
– Да я на себя в зеркало смотреть не могу.
В отчаянных попытках отвлечь Дарнелла от стремления излить на грешников праведный гнев Кевин схватился за Аннабел.
– Так что это я слышал о свиданиях с Робилларом? – громогласно осведомился он.
Присутствующие забыли о еде. Хит со звоном бросил нож на тарелку. Женщины переглядывались. Наконец Молли уставилась в лукавые зеленовато-карие глаза мужа.
– Аннабел не встречается с Робилларом, иначе наверняка рассказала бы нам.
– Не встречаюсь, – подтвердила Аннабел. – То есть не совсем.
Кевин Такер, самый коварный куотербек во всей НФЛ, с видом исконно сельского простака почесал в затылке.
– Чего-то я недопонял. В пятницу я толковал с Дином, и тот упомянул, что вы двое на прошлой неделе ходили загорать и что он здорово провел время.
– Ну… мы действительно были на пляже…
– Как?! Ты была на пляже с Дином Робилларом и не подумала нам сказать? – взвизгнула Кристал.
– Это… было спонтанное решение. Так получилось.
Женщины оживленно зажужжали. Кевин явно задумал какую-то хитрость и, не дожидаясь, пока они успокоятся, подлил масла в огонь:
– Значит, Дин собирается опять пригласить тебя на свидание?
– Нет, конечно, нет. То есть разве? Почему? Он тебе что-то говорил?
– Ну, мне вроде как показалось. Может, я не так понял.
– Я в этом совершенно уверена.
Хит сидел неподвижно и с каменным лицом, что мгновенно пробудило подозрения в Фэб.
– Вижу, ваша маленькая сваха определенно имеет успех.
– Я рада, – кивнула Шарон. – Ей давно пора выйти из раковины.
Хит с сомнением оглядел Аннабел.
– Вы были в раковине?
– Что-то в этом роде.
Чармейн пристально вгляделась в нее.
– Нам позволено говорить о твоей несчастной помолвке?
– Почему нет? – вздохнула Аннабел. – Вы и без того рассмотрели под микроскопом каждую деталь моей жизни.
– Да уж, я просто слов не нахожу, – объявил Кевин. – Мы с Робом пару раз играли в гольф. Конечно, играет он паршиво, но все же…
Молли накрыла его руку ладонью.
– Два года прошло, а Кевин так и не привык. Кевин покачал головой:
– Все время кажется, что я должен пригласить его… ее поиграть снова, показать свою широту взглядов, что и сделал бы в обычных обстоятельствах, но мне нравится Аннабел, а Роб с самого начала знал о своей проблеме. Ему вообще не следовало просить ее выйти за него.
– Помню я, как Роб орудовал клюшкой, – поддакнул Уолтер.
– Да и я тоже, – брезгливо тряхнул головой Дэн. Последовала короткая пауза. Кевин уставился на зятя:
– Ты думаешь о том же, что и я?
– Угу.
– И я тоже, – присоединился Уолтер.
Рон кивнул. Его примеру последовали остальные. Хит улыбнулся, и все опустили носы в тарелки.
– Что?! – завопила Молли. Кевин развел руками:
– Никакая операция по смене пола не поможет держать клюшку как полагается.
Женщины оставили мужчин в гостинице и вернулись в пансион, где Кристал заперла их в уютной задней гостиной, спустила жалюзи и выключила свет.
– Сегодня вечером, – объявила она, – мы собираемся праздновать нашу сексуальность.
– Я читала эту книгу, – оживилась Молли. – И если все начнут сбрасывать одежду и хвататься за зеркала, я – пас.
– Мы так праздновать не будем, – заверила Кристал. – Необходимо признать, что у каждой существуют некоторые проблемы. Например… Чармейн слишком скованна.
– Я?!
– Первые два года после свадьбы ты раздевалась в чулане!
– Но это было сто лет назад, и я так больше не делаю.
– Только потому, что Дарнелл пригрозил снять дверь с петель. Но сексуальные заморочки есть не у тебя одной. Аннабел не слишком распространяется на эту тему, но все мы знаем, что она ни с кем не спала с тех пор, как Роберт нанес ей эту травму. Разве только прошлой ночью…
Все безмолвно уставились на Аннабел.
– Я его сваха! Никакого секса!
– И это прекрасно, – подытожила Молли. – А вот Дин Робиллар – дело другое. Просто конфетка!
– Мы отвлекаемся, – одернула ее Кристал. – Согласитесь, мы трое замужем довольно давно, и, как бы ни любили наших мужей, нужно сознаться, что пыл может немного остыть.
– Или нет, – вставила Фэб с довольной кошачьей усмешечкой. Остальные дружно захихикали, но на Кристал это не подействовало.
– У Молли и Кевина маленькие дети, и все мы знаем, как это может испортить сексуальную жизнь.
– Или нет, – хмыкнула Молли, копируя ухмылку сестры.
– Дело в том, что нам давно пора осознать собственную сексуальность.
– Лично я уже давно ее осознаю, – заявила Жанин. – И неплохо бы, чтобы кто-то другой ее тоже осознал.
Хихиканье стало громче.
– Давайте-давайте, смейтесь, – отмахнулась Кристал. – Но мы все равно посмотрим этот фильм. Нам полезно.
– Что еще за фильм? – насторожилась Чармейн.
– Эротическая картина, снятая специально для женщин.
– Ты смеешься! В самом деле, Кристал!
– Тот, что я выбрала, – это мой любимый, – представляет актеров разных рас, возраста и темперамента, так что никто не будет забыт.
– Это и есть твоя великая тайна? – разочарованно протянула Фэб. – И заключается она в том, что мы будем вместе смотреть порно?
– Эротику. Специально для женщин. И пока не видела этих фильмов, нечего судить.
Аннабел заподозрила, что почти все присутствующие уже видели что-то в этом роде, просто никто не хотел обескураживать Кристал.
– И знаете, что мне особенно нравится в этом фильме? – продолжала та. – Мужчины все роскошны, а женщины – совершенно ординарны. И никакого силикона.
– Это действительно не похоже на мужское порно, – кивнула Шарон. – По крайней мере насколько я слышала.
Кристал принялась возиться с видеомагнитофоном.
– Тут даже есть сюжет и настоящие постельные игры. Поцелуи, медленное раздевание, куча ласк…
Жанин закрыла лицо руками.
– Противно и стыдно, но я уже завелась.
– А я – нет, – фыркнула Чармейн. – Я христианка и отказываюсь…
– Добрые христиане… добрые христианки, должны ублажать мужей, – объявила Кристал, нажимая на кнопку пульта. – И поверь мне, Дарнелл будет на седьмом небе.
Глава 14
Аннабел вернулась в коттедж в начале первого ночи. По дороге она то и дело прикладывала ладони к щекам, все еще горевшим после просмотра фильма. Сарафан лип к горячему, важному… очень влажному телу. Заметив сияющий в окнах свет, она досадливо поморщилась. Даже без всяких грязных фильмов она едва могла держаться от него на расстоянии, но после того, что сейчас видела…
Аннабел бесшумно поднялась на крыльцо, сбросила босоножки, как можно осторожнее повернула ручку и открыла скрипучую сетчатую дверь.
– Привет.
Аннабел охнула и уронила босоножки.
– Не смейте так меня пугать!
– Простите.
Он лежал на диване с пачкой документов в руке. И почти раздетый: ни рубашки, ни брюк, только выцветшие спортивные шорты. Босые ноги закинуты на подлокотник дивана, и свет торшера превращал волоски на икрах в чистое золото. Взгляд Аннабел уперся в шорты. После того, что она видела на экране, на нем было преступно много одежды.
Пока она пыталась отдышаться, он чуть приподнялся, и, конечно, она снова потеряла голову от невыносимо эротического зрелища.
– Почему у вас лицо такое красное? – удивился он.
– Солнечный ожог.
Ну зачем она сразу пошла домой? Зная собственную уязвимость, следовало сначала поплавать в озере и как следует охладиться.
– Это не ожог.
Он спустил ноги на пол, и она заметила, что у него влажные волосы.
– Что это с вами стряслось?
– Ничего!
Она принялась отступать. Пусть дорога к спальне займет больше времени, но она ни за что не повернется к нему спиной.
– Вы снова принимали душ.
– И что?
– Но вы уже принимали душ после того, как купались в озере. Вы что, помешаны на чистоте?
– Мы с Роном побегали после ужина. А вам какое дело?
О Господи, эта грудь, этот рот… зеленые глаза, которые видели все! Только не ее обнаженную. Этого они не видели никогда. И будем надеяться, не увидят.
– Я… я иду спать.
– Я что-то не то сказал?
– Не острите, пожалуйста.
– Постараюсь, – криво усмехнулся он. – Но, учитывая, что я – это я…
– Прекратите!
Она не собиралась останавливаться, но, похоже, ее ноги объявили забастовку.
– Вам нужно теплое молоко или что-то в этом роде?
– Нет. Ни в чем горячем я определенно не нуждаюсь.
– Я сказал «теплое». О горячем речи не было. Он отложил бумаги.
– Я… знаю.
Пусть она стояла неподвижно, как столб, зато он шагнул вперед и, окинув взглядом ее влажное помятое платье, удивился еще больше.
– Так что же все-таки происходит?
Она не могла оторвать глаз от его губ, живо представляя все те губы, которые видела на экране всего с полчаса назад. Пропади пропадом Кристал и ее фильм!
– Я просто устала, – выдавила она.
– Что-то не похоже. Вы не кажетесь усталой. Губы вспухли, словно накусанные, и дышите тяжело. Честно говоря, вы выглядите возбужденной. Сексуально возбужденной. Или это во мне опять взыграло мое ограниченное мышление.
– Оставим эту тему.
На ребре у него маленький шрам, возможно, ножевая рана, полученная от брошенной подружки.
– Чем же вы, дамы, сегодня занимались, черт возьми?
– Это была не моя идея, – виновато выпалила она, краснее еще гуще.
– Я все равно узнаю. Кто-то из парней обязательно проговорится, так что лучше признавайтесь прямо сейчас.
– Не думаю, что мужчины станут об этом говорить. А может, и станут. Понятия не имею, о чем и много ли сплетничают мужчины.
– Да уж, поменьше вас, женщин, можете быть уверены, – смеялся Хит и кивнул в сторону кухни:
– Хотите выпить? В холодильнике стоит бутылка вина.
– Ну да, как же. Только вина мне сейчас и не хватало!
– Тайна так и ждет, чтобы ее раскрыли, – серьезно заметил Хит, которому происходящее явно нравилось.
– Я же просила оставить меня в покое!
– Именно это и сделал бы порядочный парень. Он нагнулся и поднял сотовый.
– Жанин сейчас во всем признается. Она дама откровенная.
– Она живет в пансионе, и в ее комнате нет телефона.
– Ладно. Тогда спрошу Кристал. Я говорил с Уолтером всего полчаса назад.
Но Аннабел, прекрасно представлявшая, чем сейчас занимаются Кристал с Уолтером, посчитала, что они вряд ли будут в восторге от такого вмешательства.
– Уже полночь, – запротестовала она.
– А ваша компания только что разошлась. Кристал еще не легла в постель.
«А вот на это я бы не рассчитывала». Хит потер пальцем клавиатуру телефона.
– Мне всегда нравилась Кристал. Женщина прямая: что на уме, то и на языке.
Он нажал первую кнопку. Аннабел с трудом сглотнула.
– Ладно, мы смотрели порно. Это все? Хит ухмыльнулся и отложил телефон.
– Вот теперь кое-что начинает проясняться.
– Поверьте, это была не моя идея. И ничего тут нет смешного. Кроме того, это не совсем порно. Скорее, эротика. Для женщин.
– А есть какая-то разница?
– Именно такого рода реплики я ожидала от мужчины. Считаете, что большинство из нас при виде толпы баб с коллагеновыми губами и грудными имплантатами размером с футбольный мяч начинает бросаться друг на друга?
– Судя по выражению вашего лица, думаю, что нет.
Ей срочно требовалось выпить чего-нибудь холодненького, поэтому она, не переставая трещать, помчалась на кухню. Высказаться было необходимо. Просто позарез.
– Возьмем хотя бы обольщение. Разве тот, кто ставит пусть самый средний порнофильм для мужчин, вспоминает о такой веши, как обольщение?
– Сказать по справедливости, особенной нужды нет. Женщины обычно и без того слишком агрессивны, – возразил Хит, проследовав за ней на кухню.
– Совершенно верно. В отличие от меня, – неожиданно для себя призналась Аннабел и тихо застонала, готовая откусить себе язык. Ну зачем ей понадобилось сводить разговор на личности? Идиотка несчастная!
Но коварный Питон не стал заострять внимание на ее обмолвке. Он любил поиграть с жертвой перед тем, как напасть.
– Так в фильме был сюжет?
– Сельский район Новой Англии, невинная художница, спортивный незнакомец, этого достаточно?
Она открыла дверцу холодильника и уставилась на полки, ничего перед собой не видя.
– Только двое? Какое разочарование!
– Там была парочка побочных сюжетов.
– Вот как.
Она обернулась, все еще не выпуская ручки холодильника из мокрой от пота ладони.
– Вам это кажется смешным, так ведь?
– Да, но я стыжусь себя.
Ей страшно хотелось понюхать его. Волосы Хита уже высохли, кожа наверняка пахнет мылом и чистотой. Она многое отдала бы, чтобы прижаться носом к его груди и вдохнуть, а потом зарыться поглубже и, может, найти островок шелковистых волосков погуще и с наслаждением ощутить, как они щекочут нос.
– П-пожалуйста, уходите, – едва не заплакала она. Хит склонил голову набок:
– Простите, вы что-то сказали?
Аннабел схватила первый же холодный предмет, которого коснулась ладонь, и захлопнула дверцу.
– Вы знаете, что я испытываю ко всему этому. К… нам. Прошлой ночью вы выразились достаточно ясно. – И я права.
– Знаю.
– В таком случае почему спорили со мной?
– Синдром придурка. Ничего не могу поделать, тем более что я мужчина. – Его губы растянулись в ленивой улыбке. – А вы – нет.
Зарядов сексуального электричества, насытивших воздух к этой минуте, было достаточно, чтобы осветить планету. Хит стоял между ней и спальней, и если она пройдет слишком близко, наверняка поддастся искушению лизнуть… поэтому Аннабел направилась к крыльцу и едва не споткнулась о матрас, который он вытащил прошлой ночью. Он расправил простыни, взбил подушки и сложил одеяло пополам. Матрас выглядел куда аккуратнее, чем двуспальная кровать Аннабел!
– Вы хотите сандвич с этим? – удивился Хит. Аннабел не сразу поняла, что он имеет в виду, но, проследив за его взглядом, увидела, что держит в руке банку французской горчицы.
– Горчица имеет снотворное действие, – сообщила она.
– Никогда о таком не слышал!
– Не можете же вы все знать.
– Очевидно, нет.
Часы протекали несколько секунд в абсолютной тишине.
– Вы ее едите ложками? Или намазываете на хлеб? – не выдержал Хит.
– Я иду спать.
– Если намазываете, я, пожалуй, мог бы помочь. Аннабел, вспыльчивая, как все рыжие, с грохотом поставила банку на стол.
– Почему бы мне сразу не вручить вам мои трусики и покончить с этим?
– Пожалуй, пойдет.
Его зубы сверкнули, как у акулы.
– И что, если я вас поцелую, снова начнутся проповеди? Ее гнев поутих, сменившись тревогой.
– Не знаю.
– Вы знаете, какой размер у моего эго. Почти беспредельный. Но манера, в какой вы вчера отвергли меня, ранила душу и граничила с жестокостью.
Он сунул большой палец за резинку шортов и оттянул – получился глубокий заманчивый треугольник, от вида которого у Аннабел потекли слюнки.
– Я постоянно гадаю, когда успел потерять свой неповторимый стиль. – Он передвинул палец ближе к бедру, обнажая еще больший участок кожи. – Надеюсь, вы понимаете, почему я немного обеспокоен.
Глядя на упругий живот, Аннабел едва сдерживала желание приложить ко лбу холодную банку с горчицей.
– Э… на вашем месте я бы так не расстраивалась, – пробормотала она и, собрав остатки воли, начала протискиваться мимо.
Возможно, ей бы это удалось, если бы он вдруг не коснулся ее руки. Ничего интимного, всего лишь легкое скольжение пальцев, обычный прощальный жест, но этого оказалось достаточно, чтобы она замерла как вкопанная.
А вместе с ней застыл и он. В глазах светилось обещание беды, смягченное легким извинением.
– Черт возьми, – прошептал он, – иногда я слишком самонадеян… себе же во вред.
И не успела она ответить, как он рывком притянул ее к себе и, завладев губами, пробежался ладонями по очертаниям ее спины. И она все позволила ему. Как позволяла прошлой ночью. Игнорируя тот факт, что хуже этого ничего не могло быть. Игнорируя все причины, по которым она не должна наслаждаться каждым мгновением этой единственной ночи, чтобы завтра не расхлебывать последствия.
– Не могу терпеть.
Его гортанный шепот окутал ее щеку шелковым шарфом ласки. Молния под его руками распалась на две половинки, обнажив ее до пояса.
– Но мы все испортим, – пробормотала она ему в губы, чувствуя себя обязанной сказать нужные слова, хотя ни единым движением не пыталась его остановить.
– И все равно давай сделаем это, – выдохнул он. – Разберемся после.
Именно то, что она хотела слышать. Она затерялась… забылась в поцелуе, покорная, онемевшая, глупая… чуточку влюбленная.
Еще мгновение – и платье улеглось лужицей у ее ног. Вскоре в лужицу упали лифчик, трусики и все, что было на нем, – черные спортивные шорты. Дело происходило на крыльце, но было темно, густые деревья заслоняли вид с дороги, и вообще кому какое дело?
Хит одной рукой сжал ее плечо и долго смотрел на груди. Не дотрагиваясь. Просто смотрел. Потом провел кончиками пальцев вниз по спине и слегка нажал на поясницу. Аннабел вздрогнула, прижалась щекой к его груди и чуть дотронулась губами, отчего он со свистом выпустил воздух из легких и отскочил как ошпаренный.
– Не смей шевелиться, – только и успел крикнуть он, прежде чем метнуться на кухню, дав ей возможность увидеть незабываемое, хоть и слишком короткое зрелище тугих мужских ягодиц. Ей вдруг пришло в голову, что Хит, должно быть, побежал за сотовым, чтобы, подобно Юлию Цезарю, делать несколько дел одновременно, но оказалось, что он просто выключил светильник на кухне, оставив только лампочку над плитой, а потом исчез в гостиной, где тоже выключил все освещение. И тут же появился на крыльце. Приглушенное золотистое сияние с кухни отблесками играло на мускулистом теле. Хит шагнул к ней. Она едва успела заметить, как он возбужден. Подойдя ближе, он поднял три крошечные упаковки и прошептал:
– Считай это знаком моей симпатии.
– Отмечено и оценено, – ответила она так же тихо.
Он вдавил ее в матрас. Аннабел вспомнила, как яростно он шел к цели, и поняла, что «женский вечер в кинозале», должно быть, неоправданно повысил ее надежды на продолжение игры. И верно, уже через минуту он лег на нее и потянулся губами к ее груди. Она погрузила пальцы в его волосы.
– Ты намерен торопить меня?
– И не сомневайся.
Он опустил руку на ее живот, уже стремясь к заветной точке.
– Я хочу еще целоваться.
– Без проблем.
Он взял сосок губами. Аннабел задохнулась.
– В губы.
Но Хит, часто дыша, продолжал терзать крошечный напряженный бугорок.
– Давай поторгуемся.
Аннабел вонзила ногти в его спину, уже влажную от тех скромных попыток сдержаться, которые он все же честно предпринимал. Ее бедра автоматически раскрылись.
– Мне следовало этого ожидать.
Он медленно протащил палец сквозь островок рыжих завитков внизу ее живота и стал играть огненными прядками.
– Я возьму слишком быстрый для тебя темп. Это данность, и я заранее извиняюсь.
Она тихо, блаженно вздохнула, когда он коснулся теплой, влажной плоти.
– Но я так долго не был с женщиной, и то, что на самом деле может занять несколько минут…
– Если займет, – простонала она.
– ..мне покажется годами, – с трудом выговорил он. – Так вот что я собираюсь предложить.
Он продолжал играть с ней, и она судорожно стиснула его бедра.
– Смирись с тем фактом, что в первый раз я не смогу тебя удовлетворить. Это снимет давление с нас обоих.
Аннабел согнула ноги в коленях и сдавленно добавила:
– Во всяком случае, с тебя.
– Но как только я выпущу первый пар…
У него перехватило дыхание, после чего речь сделалась быстрой и отрывистой.
– У меня будет масса времени…
Ее голова металась по подушке под коварными ласками его пальцев.
– …чтобы сделать все как полагается. Он раздвинул ее бедра еще шире.
– А ты, Пустозвонка…
Она снова застонала под его тяжестью.
– …ты получишь ночь, которую никогда не забудешь. И с этим обещанием он вонзился в нее. Лихорадочные, безумные образы мелькали за ее веками.
Длинное толстое тело питона, вталкивающееся в нее… разворачивающее петли… растягивающееся… проникающее глубже… еще глубже…
Его спина напряглась под ее ладонями. Сладостная атака… выпад. Снова и снова. И последний подъем. Все его тело сотрясалось. Она проглотила его долгий гортанный стон. За опущенными ресницами забрезжил свет. Она откинула голову и сдалась на милость победителя.
Прошло несколько долгих минут. Он коснулся губами ее виска и лег на бок, едва умещаясь на узком матрасе. Она подвинулась, давая ему место. Они устроились поудобнее. Он привлек Аннабел к своей влажной груди и стал играть с ее волосами. Ошеломленная, потрясенная, она старалась ни о чем не думать.
