Текст книги "Леди ангел"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Двадцатью минутами позже Анджела стучала в двери Чамберса, и когда тот, наспех натянув брюки и халат, спустился вниз, то застал ее нетерпеливо меряющую шагами гостиную.
– Извините меня за вторжение, – без предисловий заговорила она, – но мне немедленно нужно связаться с Китом. Уитфилд сказал мне, что он уехал в Плимут, это так?
Чамберс сразу понял, что графиня – в отчаянии, и хотя Кит никогда не раскрывал перед ним свою душу, он оставил четкие инструкции разыскать его в любое время и в любой точке земного шара, если это понадобится Анджеле. Кроме того, поскольку Чамберс оплачивал все счета Кита на сделанные им в Англии покупки, он знал об отправке в Истон редкостных драгоценностей.
– Думаю, в данный момент он находится в гостинице «Чайка» в Плимуте, – сказал банкир и извиняющимся голосом добавил: – Хотя, возможно, они уже отплыли. Мистер Брэддок собирался отплыть сегодня с вечерним отливом. Может быть, вам чем-нибудь смогу помочь я?
Он понимал, что только какая-то отчаянная нужда могла пригнать эту женщину в его дом и в такой час.
– Благодарю вас, к сожалению, нет. Мне нужен он сам. И извините за то, что подняла вас в столь поздний час.
И все же после ухода Анджелы Чамберс оделся и, спустившись в контору, отправил Киту телеграмму, зная, что просто обязан сообщить о визите Анджелы.
А в телеграмме, которую с ближайшего почтового отделения отправила сама Анджела, суть проблемы была изложена всего в трех фразах:
«Мне нужна твоя помощь, чтобы найти Фитца. Он уплыл в Южную Африку. Дождись меня в Плимуте. Анджела».
Почтальон вручил Киту обе телеграммы на пристани, где он ждал погрузки на борт «Дезире» последней порции груза. Чамберс в своем послании просто излагал обстоятельства визита к нему Анджелы, и Кит оценил чувство ответственности, присущее этому человеку. Сложив его телеграмму и убрав ее в карман, он стал разворачивать вторую – с внезапно вспыхнувшей надеждой. Он уже знал, кто – отправитель. Однако выяснилось, что Анджеле нужен не он сам, а лишь его помощь. Испытав болезненный укол в сердце, Кит подумал, что вовсе не горит желанием дожидаться ее. Команда судна уже готова поднять якорь, тут же рядом стоял и Генри Ватсон, пришедший, чтобы проводить их. Наконец-то у Кита появилась возможность бежать от обреченной и горькой любви, оставив ее за спиной, кроме того, он в гораздо большей степени привык потакать своим прихотям, нежели помогать кому-либо еще. Да, Кит не был уверен в том, что хочет изображать из себя доброго самаритянина, тем более что в Плимуте сколько угодно кораблей, которые можно зафрахтовать.
– Плохие новости? – осведомился Генри, увидев, как Кит комкает в кулаке телеграмму.
– Не знаю, – тихо проговорил тот, засовывая бумажный комок в карман. – Сколько времени остается до конца отлива? – Это был риторический вопрос, ибо по этой части не было человека более осведомленного, нежели сам Кит.
– Четыре часа, – ответил Генри. – Учитывая изменение ветра, возможно, чуть меньше.
Кит поднял глаза на полную луну, словно прикидывая, сколько времени остается у него в запасе, затем снова вынул телеграмму из кармана и перечитал ее. Анджела отправила ее всего два часа назад.
Два часа назад его уже могло здесь не быть. Анджела не просила, чтобы он ей ответил. И она не могла узнать, когда он отплыл. «Тысяча чертей!» – мысленно выругался Кит, отшвырнув телеграмму прочь.
Однако когда порыв ветра подхватил смятый комочек бумаги и погнал его к краю причала, Кит бросился за ним вдогонку и, поймав, крикнул Генри Ватсону, в глазах которого читалось вежливое любопытство:
– Прикажите, чтобы команда располагалась на ночь. Мы отплываем с утренним отливом.
И по узкой пристани, освещенной лунным светом, он пошел обратно к берегу – в ту же самую гостиницу, из которой только что выписался.
Однако Анджеле не удалось уехать сразу же. Когда она вернулась с почты, в Лоутон-хаусе находился Брук.
– Он – в китайской гостиной, миледи, – взволнованно предупредил Анджелу слуга. – И проявил большую настойчивость в желании дождаться вас.
– Вы ничего не могли поделать, Чайлдерс, я понимаю. Граф редко поступает так, как хочется другим.
Несмотря на щемящую тревогу, от которой болела вся душа, Анджела взяла себя в руки и направилась к человеку, по какому-то дикому недоразумению называвшемуся ее мужем.
– Я увидел горящие окна и понял, что ты в городе, – приветствовал Анджелу Брук, как только она появилась на пороге. Он был заметно пьян и улыбался. А улыбка Брука никогда не предвещала ничего хорошего.
– Уже очень поздний час, Брук. Если ты хочешь о чем-то поговорить, я предпочла бы, чтобы ты зашел завтра утром. А сейчас я собираюсь лечь спать.
– Я не могу ждать до утра, моя дорогая, – лениво протянул он. – Эти чертовы кредиторы стали просто невыносимы. Чтобы дела пошли как надо, мне необходимо немного твоих денежек.
– Я ничем не смогу тебе помочь, – ответила Анджела, стоя неподвижно в дверях.
– Эта крошка Лофтонов прислала мне миленькое письмецо и спрашивает, не хочет ли Фитц черкнуть ей пару слов, – проговорил Брук. – Она явно влюблена в него по уши. И еще я подумал, что, может быть, мне стоит забрать Мэй, чтобы мы смогли провести с ней вместе некоторое время, – бархатным голосом продолжал он, оставаясь в прежней ленивой позе. – Я уверен, что любой суд сочтет мое желание законным – даже если это не понравится тебе. По-моему, каждый отец имеет право на общение со своей дочерью.
– Сколько тебе нужно? – холодно спросила Анджела.
– Ну, на первое время хватит и семидесяти тысяч, – торжествующе ухмыльнулся Брук.
– Позвони завтра утром моему банкиру, – отрывисто бросила Анджела. – Я сделаю соответству-ющие распоряжения.
Брук тут же пожалел, что не попросил больше – так быстро согласилась Анджела.
– Чайлдерс проводит тебя, – оборвала она его дальнейшие пьяные разглагольствования и, открыв дверь, позвала слугу, который уже стоял наготове. Слуги в Лоутон-хаусе всегда были готовы защитить свою хозяйку, когда поблизости оказывался невменяемый граф.
Покинув своего «дорогого» супруга, Анджела легкой походкой пересекла холл и направилась в кабинет. Теперь, после этого злосчастного визита, она была вынуждена написать записку своему банкиру и отправиться к Виолетте.
Сонный лакей провел Анджелу в будуар Виолетты, и та встретила ее с распростертыми объятиями. Она вскочила с постели сразу же после того, как ей доложили о нежданном приезде подруги.
– Что привело тебя в такой час? – с тревогой спросила она. Ездить в гости посреди ночи – это было очень непохоже на Анджелу, тем более что, судя по наряду, та ехала не с какой-нибудь поздней вечеринки. Скорее она была одета для долгого путешествия.
– Я хочу просить тебя об услуге.
– Конечно. Садись и рассказывай, – засуетилась Виолетта, придвигая кресла поближе к камину.
– Фитц уплыл в Южную Африку с Реджи Карлтоном, – срывающимся от волнения голосом произнесла Анджела. – Я просто в ужасе при мысли о том, что с ним может случиться.
– Уехал? Фитц уехал?! – В голосе Виолетты прозвучал неподдельный испуг.
– Он прислал мне письмо, – пояснила Анджела, – и отплыл два дня назад. А ты знаешь, как обстоят дела там, куда он направился.
– Какой ужас! Давай я немедленно позвоню в военное ведомство своему кузену Честеру – он придумает, что делать.
Анджела покачала головой.
– Я сама отправляюсь за Фитцем. А тебя хочу попросить, чтобы ты в мое отсутствие присмотрела за Мэй. Я бы не стала обращаться к тебе с подобной просьбой, если бы всего полчаса назад в Лоутон-хаусе меня не подкараулил Брук. Он снова стал требовать денег и угрожал, что в случае моего отказа заберет Мэй. Боюсь, что, оставаясь в Истоне с одной только прислугой, моя девочка не будет в безопасности. Брук может выкинуть любой фокус.
– Только не со мной!
Анджела улыбнулась в первый раз за эти сутки.
– И за это я благодарна тебе. Так ты сможешь завтра утром съездить в Истон и забрать Мэй? Она тебя знает и любит. Нелли и Берджи могли бы сопровождать вас, а здесь они могли бы присматривать за Мэй. И вот еще что. Не подумай, что я нагнетаю обстановку, но, пожалуй, Мэй не стоит выходить из дому без того, чтобы ее не сопровождали два дюжих лакея.
– Ну, уж это я тебе обещаю, – успокаивающе сказала Виолетта, наблюдая за подругой, которая нервно мерила комнату шагами. – Не беспокойся, Бруку до нее не добраться. Считай, что все уже сделано. А теперь скажи, каким образом ты хочешь догнать Фитца? На «Акуле»?
– Я надеюсь, что Кит возьмет меня с собой на «Дезире». Это гораздо более скоростное судно, нежели «Акула». Быстрее его нет.
– А я-то думала, что он уже уплыл. Его не видно уже довольно давно.
– Я и сама точно не знаю, но сегодня вечером его банкир сказал мне, что Кит все еще может находиться в Плимуте. Прямо от тебя я отправляюсь на вокзал и сажусь на первый же поезд.
– Думаешь, он сделает это для тебя? – Как-то вечером Виолетта видела Кита в Мальборо-хаусе, и то мрачное настроение, в котором он пребывал, произвело на нее гнетущее впечатление.
– Надеюсь. Он – моя единственная надежда вернуть Фитца.
– Тут, кстати, у тебя может возникнуть еще одна головная боль. Мальчик не менее упрям, чем ты сама. Ты уверена в том, что сможешь переубедить его и заставить вернуться?
– Как только капитан узнает, насколько Фитц юн, то поймет, что он не должен в одиночку направляться в зону военных действий.
– Хочешь, я свяжусь с адмиралом Хартли и попрошу его выяснить, на каком корабле отплыл твой сын?
– Отец Реджи сказал, что они вышли из Портсмута на «Аделаиде». Я уже успела поговорить со всеми, кто мог хоть что-нибудь знать об их планах.
– Ты уже собралась в дорогу?
– Я практически ничего не взяла с собой. – Анджела бросила взгляд на циферблат часов. – Боже, я опаздываю на поезд. Скажи Мэй, что я скоро вернусь. Я надеюсь на тебя, Виолетта, и спасибо тебе за все.
25
Солнце едва взошло, когда Анджела подъехала к «Чайке». Кит, по всей вероятности, ждал ее в вестибюле, поскольку появился в дверях сразу же, как только Анджела вышла из экипажа.
– Спасибо, что дождался меня, – обратилась она к нему, испытывая чувство несказанного облегчения. Всю ночь по дороге она тряслась при мысли о том, что не застанет его.
– Ты очень устала. – В голосе Кита звучала забота, однако к Анджеле он не прикоснулся. – Поднимайся наверх. Я прикажу, чтобы подали завтрак, а ты расскажешь мне о Фитце.
Всю ночь Кит ломал голову над тем, как же ему следует поступить в подобной ситуации, но ни одна светлая мысль так и не посетила его, поэтому он по-прежнему пребывал в сомнениях.
Анджела вкратце пересказала Киту все, что ей удалось узнать от тех, с кем она говорила, и под конец попросила помочь ей – перехватить «Аделаиду» и вернуть Фитца домой.
– Пожалуйста. Кит, – умоляла она, – если хочешь, я встану перед тобой на колени. Фитца могут убить, а я этого не переживу! Пожалуйста! Ты должен помочь мне!
Глаза Анджелы были наполнены слезами, лицо представляло собой маску горя, голос дрожал. Киту захотелось прижать ее к себе, осушить ее боль поцелуями и сказать, что он сделает все – абсолютно все, что она захочет.
Но ведь он едва выжил в той бездне отчаяния, в которой пребывал последние недели перед отъездом. Он выпил столько виски, что в нем могла бы без труда дрейфовать «Дезире». Так честно ли с ее стороны появиться сейчас и требовать от него так много?
Возможно, его спонтанное решение было продиктовано скрытым желанием отомстить, возможно, – холодным и жестким расчетом, но так или иначе Кит ответил:
– Я с радостью помогу тебе. Но при одном условии. – Голос его звучал холодно и бесстрастно.
– Я согласна на любые условия.
– Ты должна будешь остаться со мной на четыре месяца, – продолжал он твердо.
Анджела подняла на него непонимающий взгляд.
– Что значит… остаться с тобой?
– Мы вместе отправимся на Жемчужную реку. Дорога занимает четыре месяца. Перед отплытием мы можем вернуть Фитца в Англию – если он пожелает. Тем более ты ведь все равно захочешь взять с собой крошку Мэй. А если Фитц захочет, то может отправиться с нами. Вот и все.
– А я должна буду с тобой спать? – осведомилась Анджела.
– Конечно. Это само собой разумеется.
– И ты можешь предлагать мне такое сейчас? – Голос Анджелы звенел от негодования.
– Ты же просишь меня, чтобы я вновь расковырял свои раны. Так что считай это своеобразным деловым соглашением. Я даю то, что нужно тебе, ты – то, что нужно мне. Только в этом случае мне удастся пережить еще одно кровопускание.
– Ты – холодный и бесчувственный человек.
– Это скорее относится к тебе. Ты превратила мою жизнь в сущий ад.
Воцарилось напряженное молчание. Воздух, казалось, был до такой степени наэлектризован, что в любой момент могла сверкнуть ослепительная молния.
– Мне очень жаль, – сказала Анджела. Она на самом деле не понимала, что с тех пор, как Кит Брэддок встретил ее, он и впрямь превратился в несчастного человека. Что ему нужно еще от этой жизни – ему, обожаемому сыну, ни в чем не знавшему отказа ветреному плейбою, красавцу, бонвивану и баловню судьбы, у ног которого лежал весь мир! Что он может знать о горе!
– Ну что ж, хорошо, – холодно проговорила она. – Я готова на все, лишь бы спасти сына. – Но тут же изменившимся голосом, в котором слышались слезы, она добавила: – Спасибо тебе.
Несмотря на те условия, которые ставил Кит, он был поистине милосерден, и Анджела была перед ним в долгу.
– Когда мы можем отплыть? – спросила она с сильно бьющимся сердцем. Её щеки порозовели, в голосе вновь появилась оживление, а в глазах заиграли прежние огоньки.
Вопреки своему желанию улыбнулся и Кит.
– Сейчас.
И он протянул ей руку.
Однако в то время, когда они на максимальной для «Дезире» скорости плыли на юг, Кит не беспокоил Анджелу требованиями выполнять условия заключенной между ними сделки. Возможно, это объяснялось его внутренним тактом и нежеланием домогаться ее в тот момент, когда женщина так отчаянно переживала за судьбу сына, а может, он боялся получить новые сердечные раны.
Кит тщательно избегал ее, постоянно оставаясь – и даже питаясь – на капитанском мостике. Он спускался в свою каюту, чтобы переодеться или помыться только в поздние часы, будучи уверенным, что Анджела уже спит.
Более того, Кит даже отдал приказ, в соответствии с которым пассажирка «Дезире» не должна была покидать нижней палубы.
Анджела охотно подчинилась подобному распорядку – во-первых, потому, что оценила тактичное поведение Кита, а во-вторых, ей лучше, чем кому-либо другому, было известно, насколько тяжело управлять судном, летящим по бурным морским просторам с натужно ревущими двигателями.
Вот уже трое суток они плыли по неспокойным зимним водам, стараясь точно придерживаться курса и противостоять непрекращающимся наскокам штормового ветра, что упорно пытался отнести их судно на восток. Море было со всех сторон обложено низкими войлочными подушками облаков. И все это время глаза всех находившихся на борту без устали рыскали по горизонту в надежде заметить «Аделаиду». Напряженная и взволнованная, Анджела мерила шагами свою тесную каюту, а в голове ее вертелась круговерть самых страшных мыслей и предположений. Она припоминала все известные ей случаи, когда в открытом море на военных кораблях вспыхивали эпидемии тех или иных ужасных болезней, она рассматривала морские карты, которые Кит прислал ей в каюту, то и дело приставая к приносившим ей еду стюардам с расспросами о том, как проходит плавание.
Что же касается Кита, то за исключением коротких перерывов на беспокойный сон, он проводил круглые сутки за штурвалом «Дезире». Его возбужденный мозг не мог отключиться больше чем на несколько минут. Кит с тревогой думал, удастся ли им догнать судно, так сильно опередившее их, не собьет ли их с курса возможный шторм, не пропустят ли они «Аделаиду», если поравняются с ней в ночное время, и о том, не сбилась ли с курса она сама.
Дважды по ночам «Дезире» обменивалась сигналами с попадавшимися на пути судами, но ни одно из них не оказалось «Аделаидой». Со второго из этих двух им сообщили, что накануне повстречались с «Аделаидой», и передали ее координаты. Кит немедленно послал Анджеле записку, в которой было всего четыре слова: «Завтра мы их догоним».
Сразу же вслед за этим он потребовал у экипажа максимально увеличить скорость. «Если только выдержат двигатели» – не забыл уточнить Кит. Механики машинного отделения ответили ему увеличением скорости на еще пять узлов. Стрелки манометров уже танцевали в опасной зоне.
«Дезире» продолжала свой неудержимый бег по ночному морю.
На следующий день, не в силах совладать с охватившим ее нетерпением, Анджела попросила разрешения подняться на капитанский мостик.
– Если только не будешь крутиться под ногами, – сосредоточенно буркнул Кит. – Иначе я могу оказаться невежливым. – На секунду задержав свой взгляд на ее лице, он спросил: – Ты спала?
– Немного, – ответила Анджела, заметив, в свою очередь, темные круги вокруг его глаз и лихорадочный румянец, пылавший на щеках. – По-моему, я никогда не сумею отблагодарить тебя за то, что ты для меня делаешь.
– Пока что мы его не отыскали, – с прежней мрачностью отвел благодарности Кит, спружинив ногами в тот момент, когда судно провалилось в очередную водяную яму.
Не обижаясь на вполне понятное нежелание Кита вести в данный момент светские беседы, Анджела присела в уголке и затихла, наблюдая бурную деятельность, кипевшую на мостике.
– Судно по правому борту! – оповестил после полудня первый помощник Кита.
Действительно, сквозь серую пелену непрекращавшегося дождя можно было заметить едва различимые очертания другого судна.
– Сократите расстояния, – отдал приказание Кит. – Если это «Аделаида», то когда мы будем в сотне метров от нее, выставьте сигнальщика.
Наконец название судна стало различимо, и у собравшихся на мостике вырвался единодушный крик радости. Несмотря на приказание, полученное от Кита, Анджела тоже не смогла усидеть на месте. Она прижала лицо к стеклу, стараясь получше разглядеть корабль, который они так долго и упорно преследовали.
– Мы можем перебраться на нее в такую погоду? – горячо спросила Анджела.
– Нет, мы не можем. Я могу, – коротко ответил Кит, не отрывая пристального взгляда от очертаний «Аделаиды».
– Ты не возьмешь меня с собой?
– Не глупи, Анджела! Взгляни на эти трехметровые волны!
– Может, нам стоит подождать? Почему бы нам не следовать тем же курсом, что и они, до тех пор, пока море не успокоится?
– Я думаю иначе. Мы и так гонимся за ними уже четвертые сутки, да еще на предельной скорости. Прибавь к этому четыре дня, которые у нас займет обратная дорога. – Кит с трудом выдыхал каждое слово, даже не пытаясь скрыть того, насколько он измучен. – Если эта штормовая погода будет держаться и дальше, вполне возможно, нам придется тащиться за ними еще несколько дней, а меня такой вариант совершенно не устраивает. Меня ждут на Жемчужной реке, причем ждут уже очень давно.
Анджела бросила на него быстрый взгляд.
– Не подумай, что я в чем-нибудь виню тебя, – сдержанно ответил Кит, заметив взгляд Анджелы. – Так уж все сложилось. И, тем не менее, я должен оказаться там как можно скорее. Как ты полагаешь, Фитц не побоится очутиться в шлюпке в такую погоду?
Анджела покачала головой.
– Он плавает по морю с самого детства.
После этого сигнальщик с «Дезире» передал на «Аделаиду» короткое послание с просьбой разрешить подняться на борт судна.
Посредством сигнальщиков с обоих судов Кит провел целый «раунд» переговоров с капитаном «Аделаиды», который пытался отговорить его от этого рискованного предприятия – уж слишком высокой была волна, чтобы спускаться на воду в ненадежной лодке. Однако через несколько минут возле борта «Дезире» уже плясала шлюпка. Восемь самых крепких матросов из команды Кита и он сам заняли места на веслах. Зрелище было головокружительным: спасательная шлюпка выглядела жалкой скорлупкой в окружении вздымавшихся вокруг водяных валов. Волны с легкостью поднимали ее, а затем безжалостно швыряли в кипящие белой пеной провалы, что открывались внизу. Раз за разом шлюпка и находившиеся в ней люди оказывались на гребне очередной волны и, хотя они гребли изо всех сил, весла их казались никчемными перышками, а сами они выглядели пигмеями, бессильными сделать что-либо в схватке с могучей стихией.
Медленно, с черепашьей скоростью, ведомая титаническими усилиями сидевших в ней людей, шлюпка приближалась к борту «Аделаиды», вдоль которого выстроились люди и с замиранием сердца следили за этим поединком между своими соплеменниками и природой.
Анджела видела фигуру своего сына. В спасательном жилете, в окружении еще троих человек, он стоял возле самых поручней в ожидании подхода шлюпки.
Кит тоже увидел его и, заметив, что юноше не терпится взойти на борт шлюпки, испытал облегчение. Несмотря на уверения Анджелы о том, что Фитц не боится морских волн. Кит до последнего момента сомневался в том, что у юноши достанет смелости спуститься в шлюпку, не побоявшись огромных волн. К счастью, он, видимо, ошибался.
Когда шлюпка подошла еще ближе, Кит помахал Фитцу рукой, давая знак, чтобы тот спустился на заливаемый штормовыми волнами трап корабля. В такую погоду, подойди они поближе, их вполне могло бы в щепки разбить о корпус «Аделаиды» или – того хуже – затащить под винт. Глядя на сына Анджелы, Кит начинал испытывать к нему все большее уважение. Даже опытный мужчина должен был призвать все свое мужество, чтобы решиться на это опасное предприятие, а каково же сейчас этому семнадцатилетнему мальчишке?!
Их шлюпка крутилась вокруг своей оси и подпрыгивала на волнах, медленно – дюйм за дюймом – приближаясь к громадине «Аделаиды». С этого расстояния Кит уже мог разглядеть страх в глазах Фитца. Бледными и испуганными были и лица других, выстроившихся вдоль палубы. Пытаясь перекричать завывания ветра, Кит что-то крикнул матросу, сидевшему за его спиной. Тот кивнул, и тогда Кит поднялся на ноги и, встав на скамейку, начал опасно балансировать в пляшущей на волнах лодке, а через долю секунды метнул свое тело к штормтрапу «Аделаиды», широко раскинув руки в попытке поймать железный поручень.
Анджела, наблюдавшая эту картину с капитанского мостика «Дезире», пронзительно вскрикнула и в ту же секунду крепко зажмурилась. Она не могла видеть, как тело Кита летит над кипящей, бушующей водой.
– У него получилось, – раздался поблизости от нее чей-то голос, но, открыв глаза, Анджела поняла, почему в этой фразе не прозвучало особой радости. Кит сумел вцепиться в самую последнюю ступеньку штормтрапа, и теперь его тело болталось над седыми волнами, поднимаясь и опускаясь в такт качающемуся корпусу судна. Ноги Кита изогнулись дутой, затем – еще раз. Было видно, что он раскачивается. А затем мощным броском он послал свое тело вверх и оказался наконец на металлических сходнях. На одно мгновенье, пытаясь отдышаться, мужчина замер на ступеньке, и в этот момент все, кто находился на борту «Дезире», огласили воздух радостными криками. Словно воодушевленный этой поддержкой, Кит встал на ноги и поднялся по трапу к ожидавшему его юноше.
Анджела увидела, как, наклонившись к уху ее сына, он начал что-то говорить. Фитц кивнул, и тогда Кит, обернувшись к поджидавшим его в лодке мужчинам, помахал им рукой. Две эти фигуры казались крохотными и беспомощными на фоне могучего корпуса судна и вконец разбушевавшейся стихии. Только тут Анджела охнула, увидев, что на Ките нет спасательного жилета. «Господи! Ну почему он так рискует?!» – в тоскливом отчаянии подумала она. Однако когда двое мужчин начали спускаться по мокрому железному трапу, в голове у нее не осталось ни одной мысли.
Кит что-то говорил юноше, и это «что-то», видимо, не нравилось Фитцу, поскольку в ответ тот лишь ожесточенно тряс головой. Оказавшись на самой нижней ступеньке, Кит крепко ухватился рукой за запястье молодого человека, а другой подал знак своим матросам в шлюпке, которые вновь – медленно, очень осторожно и с огромным трудом – подгоняли лодку к черной громаде «Аделаиды».
В тот момент, когда шлюпку и корпус судна разделял коридор из бесившейся воды шириной примерно в семь метров, Кит обнял Фитца за талию и, увлекая за собой, прыгнул в бушующие волны. Охваченная ужасом, Анджела вновь закрыла глаза, молясь всем богам, которые были в состоянии услышать ее зов и оградить от опасности двух дорогих ей людей.
– Он держит его! – услышала она голос первого помощника.
Чувствуя, что находится на грани истерики, Анджела открыла глаза и увидела две головы – темную и светловолосую, – которые, словно две пробки, подпрыгивали на гребнях волн. Мощно отгребая одной рукой, второй Кит тянул юношу по направлению к поджидавшей их шлюпке. Подплыв к ней, он подсадил Фитца и вскарабкался вслед за ним.
Наконец-то они были в безопасности.
Не в силах сдерживаться ни секундой дольше, Анджела разрыдалась.
Хотя они промокли до нитки и с их одежды потоками стекала соленая вода, поднимаясь на борт «Дезире», Кит и Фитц смеялись, словно малые дети, которым нет дела до бушующего вокруг шторма. Подняв глаза и увидев стоявшую в дверях капитанского мостика Анджелу, Кит подтолкнул Фитца к матери.
Он смотрел, как они заключили друг друга в крепкие объятия, и постепенно веселье ушло из его глаз. Повернувшись к членам своего экипажа. Кит стал благодарить их, поочередно подходя к каждому и пожимая руки.
В это же время, стоя неподалеку от компании моряков, Фитц приносил извинения матери.
– Прости меня, мама, я не должен был уезжать, – оправдывался он. – Ну извини и, пожалуйста, не плачь! – просил он, неловко похлопывая ее рукой по плечу. – Ты же видишь, со мной все в порядке. Ты видела, как мы прыгнули в море? – Голос юноши был задорным и радостным. Теперь, когда опасное приключение было позади, в нем не оставалось и следа испуга.
– Конечно, я смотрела на тебя, – ответила Анджела, утирая слезы и с улыбкой поднимая глаза на возвышавшегося над нею сына. – Вы оба – настоящие молодцы.
– Он просто взял и дернул меня вниз, – рассказывал Фитц, прищелкивая языком от восхищения и дотрагиваясь до рукава Кита, чтобы привлечь его внимание. – Расскажите маме, как я вопил, когда мы летели в воду!
– Ну, это было просто от неожиданности, – вежливо откликнулся Кит, на секунду отвернувшись от своих матросов. – Когда мы оказались в воде, он показал себя настоящим сорвиголовой. – После этих слов на щеках Фитца расцвел румянец удовольствия.
– Ты поблагодарил Кита? – обратилась к сыну Анджела. – Мы перед ним в неоплатном долгу.
– Ты совершенно права, мама, – охотно согласился Фитц. – Этот военный корабль оказался настоящим плавучим кошмаром! – признался он сокрушенно. – Спасибо вам, что вы забрали меня отсюда, мистер Брэддок. И еще спасибо за незабываемое купание! – с улыбкой добавил он.
– В следующий раз выберем для этого более подходящую погоду, – также улыбаясь, ответил Кит. – А теперь почему бы нам не перейти в более сухое место? – И он подал всем стоявшим знак покинуть палубу. – Афгар покажет вам судно, а я с вашего позволения, – он отвесил Анджеле шутливый поклон, – хотел бы посмотреть, в каком состоянии после наших приключений находится «Дезире», и проложить обратный курс. Нам пора возвращаться в Англию.
В тот вечер Кит не появился за ужином и передал свои извинения через стюарда, объяснившего, что капитан по-прежнему занят на мостике. Анджела и Фитц поужинали вдвоем, а затем прошли в кают-компанию. За ужином Фитц пытался объяснить матери, почему он решился на отъезд. В этом случае, полагал он, матери не придется защищать его от отца.
– С твоим отцом вполне можно справиться, – спокойно ответила ему Анджела. Она была настолько рада заполучить сына обратно, что не испытывала сейчас никакого желания упрекать его в неразумном поведении.
– В следующий раз, когда тебе придется встретиться с ним, я хочу находиться рядом. Теперь я уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о тебе, – говорил Фитц, словно за последние несколько дней ему удалось наконец избавиться от своего страха перед отцом.
– Это было бы хорошо, – откликнулась Анджела, чувствуя, как растет ее уважение к сыну. – Это было бы просто замечательно.
– Не плачь, мама. – Фитц подался вперед и обнял мать за плечи.
– Я не плачу, – отвечала она, пытаясь удержать слезы, выступившие на глазах. – Я не плачу
