Текст книги "Он любит Люси"

Автор книги: Сьюзен Донован

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Ты говорил об этом с Люси? Сказал ей правду о том, как Дженна тебя предала? Как ты чувствовал себя, потеряв родителей? Как боишься снова возвращаться в колледж?

Тео поднял голову и посмотрел на Тайсона.

– Я говорил, но не обо всем.

– Так скажи, Редмонд. Я думаю, Люси такая женщина, которая сможет справиться с чем угодно, если ей рассказать обо всем откровенно.

Тео подошел к большому затемненному окну комнаты тренеров и стал смотреть, как Люси подпрыгивает на эллиптическом тренажере в своих розовых тренировочных штанах, как взлетает над головой ее хвост.

«Люси не Дженна». Тео улыбнулся про себя, почувствовав, как Тайсон подошел к нему и встал сзади.

– Люси замечательная.

– Это правда.

– Если ты действительно ее любишь – даже если ты студент медицинского колледжа, или юридического, или готовишься, чтобы стать королем этого проклятого мира, – ты должен говорить с ней откровенно и дать ей то, что сможешь.

– Пусть даже это всего один час в день?

– Да. Но этот час ты должен целиком отдать Люси. В этот час твое внимание будет полностью принадлежать ей. Ты понимаешь, о чем я говорю, Тео? Ты воспользуешься этим часом на полную катушку. А на следующий день снова отдашь ей ее час.

Тео повернул голову и улыбнулся Тайсону.

– Похоже, ты завелся?

– А если ты когда-нибудь вдруг выкроишь целый свободный день, то полностью отдашь его Люси. И скажешь ей что просто дождаться не можешь следующего дня, который сможешь целиком провести с ней.

И тогда Тео начал хохотать. Он смеялся громко, и Тайсон вторил ему. Потом Тайсон спросил:

– Что тебя так рассмешило, черт возьми?

– Ты. Ты такой потешный. С каких это пор ты стал экспертом по женской психологии?

Тайсон так широко улыбнулся, что было ясно: он рад представившейся возможности ответить на этот вопрос.

– У каждого есть своя область, в которой он эксперт, Тео. Делом твоей жизни будет медицина. А моей – женщины.

Тео снова внимательно посмотрел на Люси, которая увеличила темп, ее розовые брюки так и мелькали.

– Думаю, я сосредоточусь на одной этой женщине.

– Одобряю твой выбор.

– Но от этих брюк надо будет избавиться.

– Несомненно.

Они несколько секунд наблюдали за Люси, а потом Тайсон спросил:

– И какой у тебя план? – Тео улыбнулся ему:

– Я собираюсь вернуть ее.

Тайсон кивнул, потом заинтересованно поднял брови.

– Если загубишь дело, можешь опять на меня рассчитывать.

Тео хмыкнул и толкнул Тайсона в плечо.

– Этого не произойдет.

Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман

– Меня беспокоит, что ты пропустила несколько сеансов и не отвечала на мои звонки. Что происходит, Люси?

– Сейчас. – Люси поудобнее устроилась на диване с обивкой из персикового дамаста и запретила себе смотреть на раздражающих ее девушек-гейш. Им придется подождать следующего пациента, которого они смогут доставать, потому что она сегодня не собирается доставлять им такое удовольствие. – У меня было очень напряженное расписание, доктор Леман. Я была занята разными вещами, например, сказала Тео, что я его люблю, и была отвергнута, ела, работала, беспокоилась, плакала, ела, страдала от того, что Тео меня отверг, ела, пыталась раскусить своего съехавшего с катушек босса, ела, пила, думала о Тео, слонялась, отвечала на звонки свихнувшихся членов семьи, ела. А кроме этого – почти ничего.

Дорис закончила записывать, и Люси многое бы отдала за то, чтобы увидеть, что она там написала. Люси догадывалась, что это нечто вроде: «Пациентка проявляет сарказм; снова злоупотребляет едой; на поверхности вопрос о том, что ее отвергли».

– Что случилось с Тео?

– Боюсь, это снова «дело о плакате». – Дорис откашлялась.

– Мне очень трудно поверить, что он развернул простыню с порочащими тебя лозунгами. Какое место ты выбрала, чтобы рассказать ему о своих чувствах? Каковы были обстоятельства?

– На вечеринке три недели назад.

– Ах да. Я видела фотографии в «Геральд».

– Я ошиблась в своих предположениях: я ожидала, что он тоже признается мне в любви. Слишком самонадеянно, правда? Вместо этого он заговорил о том, что его жизнь – это не то, что мне нужно и чего я достойна, в общем, нес какую-то чепуху.

Дорис внимательно посмотрела на Люси.

– Возможно, он говорил искренне. Может быть, он боится, что недостаточно хорош для тебя. – Люси открыла рот.

– Не исключено, что Тео решил, будто ты сочтешь что-то в нем самом или в его стиле жизни неприемлемым для себя.

Люси закрыла рот и глубоко вздохнула.

– Угу. Например, что он умный, способный, великолепный и с ним весело? Вы имеете в виду эти раздражающие особенности?

– Возможно, его беспокоит, как вы с ним уживетесь, когда он начнет учиться в медицинском колледже. Это не приходило тебе в голову?

Люси нахмурилась:

– Вы хотите сказать, его волнует, что у него останется для меня мало времени?

– Вот именно, Люси. Может быть, он вовсе тебя не отверг, а попытался, пусть и неуклюже, сказать тебе о том, что не уверен, сможет ли дать тебе все то, в чем ты нуждаешься.

– Но мне ничего не нужно, кроме него самого.

Дорис улыбнулась. Она отложила свой блокнот и подалась вперед, переплетя пальцы рук, что делала всегда, когда – как заметила Люси – у нее возникал план, как все уладить. Именно в такие моменты Люси не жалела о потраченных деньгах.

Дорис покачала головой и рассмеялась.

– Мне бы очень хотелось запереть вас с Тео в комнате на несколько дней без диет, без весов и, уж конечно, без родственников и телекамер. Только вы вдвоем и возможность быть самими собой. Интересно, что выплыло бы на поверхность? – Затем Дорис сделала Люси абсурдное предложение: – Ты не думала пригласить Тео с собой на Ямайку, когда все это закончится?

Люси с трудом сглотнула.

Наедине с Тео? В раю? И чтобы ничего не надо было делать, а только наслаждаться обществом друг друга?

– Но я уже пригласила Фрэн. Она с нетерпением ждет. – Дорис кивнула.

– Думаю, она поймет, если ты изменишь свое решение.

– Что в действительности произошло между вами? – Каролина Буэндиа захлопала ресницами и бросила взгляд на камеру, словно хотела предупредить зрителей, что сейчас не время отправляться за еще одной чашкой кофе.

– Вот черт, – произнес Тео. Он откинулся на спинку кухонного стула и, заложив руки за голову, вытянул вперед ноги.

– Мы все видели газету и веб-сайт – все об этом говорят, – продолжала Каролина. – Может, между вами были отношения за пределами спортзала, которые в какой-то момент испортились?

Тео не понравилось выражение лица Люси. Он не знал, собирается ли она расплакаться, рассмеяться или разорвать бедную Каролину в клочки своим острым язычком. Глядя, как глаза Люси раскрываются все шире, он начал подумывать о том, чтобы броситься в центр города, ворваться в студию и спасти ее.

– Вы мне льстите, – в конце концов произнесла Люси. Она без тени смущения смотрела на Каролину. – Дело в том, что у нас с Тео прекрасные рабочие отношения, и ничего больше.

В зале послышались разочарованные возгласы. Тео выпрямился на стуле.

– Тогда почему он так внезапно исчез? Почему здесь Тайсон? – спросил Джон Уивер. – Только не подумайте, что мы вас не любим, Тайсон.

Друг Тео пожал плечами и нервно рассмеялся.

– Это дело Тео, и не мне об этом говорить, но я скажу вот что… – Люси смотрела прямо в камеру и улыбалась. – В жизни Тео происходят большие события. Он надеется вернуться в медицинский колледж и недавно сдал экзамен. Он готовился к нему много месяцев.

– Вот черт, – снова произнес Тео. Не то чтобы он это скрывал, но и не слишком афишировал. А что, если его не примут? Теперь весь телерынок Майами-Дейд будет свидетелем его унижения!

– Что смотришь, Тео? – Бадди вошел в кухню в шортах и белой футболке, очки криво сидели на носу. С тех пор как предрассветные тренировки с Люси закончились, у них по утрам было гораздо больше свободного времени. – Можешь не отвечать. Я вижу. – Бадди плюхнулся на стул. – Сегодня у нее красивые волосы. И сережки тоже.

Тео снова посмотрел на экран и попытался не слушать продолжающееся обсуждение его личной жизни. Бадди прав – волосы Люси выглядели красиво. По тому, как они падали ей на плечи, Тео предположил, что она их немного подстригла. И эти висячие серьги тоже новые. На ней была красивая юбка и топик, которых он раньше не видел. Босоножки он тоже видел впервые. Его вдруг встревожило то, что он упустил так много деталей жизни Люси.

Когда Каролина и Джон удовлетворились ответами насчет причин отсутствия Тео на шоу, настало время взвешивать и обмерять Люси. Она с опаской подошла к весам. Она хмурилась, голова ее была опущена. Тайсон что-то шепнул ей на ухо, получил в ответ слабую, милую улыбку, но Тео видел, что Люси в панике.

Тайсон постучал по гирьке и остановился. Потом начал подталкивать гирьку в другую сторону, не туда, куда всем бы хотелось. Зрители в студии ахнули и замерли.

Тео пожалел, что сейчас он не рядом с ней. Он должен быть там, вместе с Люси! Потому что губы Люси начали дрожать, щеки покрылись красными пятнами, когда Тайсон тихо произнес:

– Похоже, в этом месяце мы вернулись назад – на шесть фунтов больше.

Люси глубоко вздохнула. Потом, прямо в прямом эфире, она пробормотала:

– Пошло все в задницу!

И вихрем покинула съемочную площадку. Тайсон и ведущие потеряли дар речи. Кто-то на пульте принял решение срочно включить рекламу.

– Не уверен, что девушкам разрешено так ругаться по телевизору, – заметил Бадди, наливая себе стакан апельсинового сока.

Глава 10
Сентябрь

А впрочем, где-то около восьми Мери-Фрэн снова плакала в спальне, перед этим заставив Люси поклясться, что та ни за что ни на секунду не выйдет из квартиры.

Да, это был достойный конец препаршивого дня, и когда Люси перебирала свои жалкие запасы в кухонных шкафах, ей хотелось заползти за пакеты с коричневым рисом и фасолью и спрятаться там.

Только за один этот день она отказала четырнадцати репортерам, просившим ее дать интервью для печати или для радио, причем двое из них были из крупных национальных журналов. Ее прибавку в весе обсуждали в газетных статьях, в интерактивных радиопередачах, на автобусных остановках. Люси понимала, что пройдет совсем не так много времени и какой-нибудь мало-мальски сообразительный репортер сложит два и два и догадается, что она – та самая Люси Каннингем, которая когда-то прославилась как талисман удачи футбольной команды.

А тут еще пропал босс. Не то чтобы это была трагедия, однако вызывало неудобства, поскольку пятница – день зарплаты.

А еще она ничего сегодня не ела, кроме йогурта и банана на завтрак.

Все, вместе взятое, делало Люси раздражительной и нервной, и она двинулась к холодильнику и остановилась перед открытой дверцей, постукивая по полу ногой.

Она сдалась. По-настоящему ей хотелось только одного, только одно могло ее спасти, нечто горячее и сытное. И пока она жила в Майами, это средство всегда помогало ей расслабиться и утешиться.

Она позвонит Луиджи. Сегодня вечером двенадцатидюймовая пицца будет в самый раз.

Однако когда Люси взяла телефонную трубку, ей пришлось посмеяться над собой: она не могла вспомнить номер телефона «Пиццы Луиджи»! Когда-то он стоял под первым номером быстрого набора на ее телефонном аппарате, но в ноябре она стерла его, и в то время ей казалось, что она прерывает ставшие ненужными отношения. А теперь, девять месяцев спустя, она снова вернулась к нему и даже пала так низко, что посмотрела этот номер в записной книжке.

Пальцы Люси дрожали, когда она нажимала нужные кнопки на трубке. Луиджи ответил. Люси замерла.

– Алло? Кто говорит?

В конце концов Люси выдавила из себя заказ: большая пицца с колбасой и добавочной порцией сыра, покрытая корочкой, и это прозвучало как слова трогательной любовной песни из ее прошлого.

– Люси? Это ты?

Боже правый! Она даже не может безнаказанно заказать пиццу!

– Привет, Луиджи, как дела?

– Все хорошо, но ведь тебе теперь нельзя есть пиццу Люси, особенно после этой прибавки в весе. Мне очень не хочется упускать заказ, но ты слишком хорошо выглядишь, чтобы я мог взять грех на душу.

Хотя Люси стояла у кухонного стола, она понимала, что в действительности стоит на перекрестке дорог. Она могла согласиться с Луиджи, открыть банку консервированной фасоли и чувствовать себя молодцом, но могла и солгать.

– Это для моей сестры, – сказала она.

– Она тоже любит с колбасой и добавочной порцией сыра, как и ты? – Луиджи даже не пытался скрыть насмешку.

– Да.

– Чем-нибудь хочешь ее запить?

– А вы еще развозите мороженое?

Настала очередь Луиджи замолчать. Через несколько секунд он спросил:

– Твоя сестра любит сливочное с вафлями, как и ты?

– Да. Она может поглощать его в любом количестве.

– Это будет восемнадцать девяносто пять. Через двадцать минут. Но ты разбиваешь мне сердце, Люси. – Он повесил трубку.

Дело сделано. Люси заглянула в спальню и убедилась, что Мери-Фрэн, слава Богу, спит. Близнецы и Холден ночевали у мамы с папой. На этот раз, кажется, Мери-Фрэн наконец собиралась выполнить свою давнюю угрозу и уйти от Кита навсегда. Они с Люси проговорили большую часть вечера, и, насколько Люси поняла, проблема у Фрэн и Кита была в том, что они никак не могли договориться друг с другом.

Мери-Фрэн рассказывала, что они попробовали прибегнуть к помощи консультанта, но после того как Кит пропустил одну встречу из-за неожиданной деловой поездки, они больше не вернулись к этому. Мери-Фрэн сказала, что наняла няню на два с половиной дня в неделю, чтобы получить возможность побыть одной, но обнаружила, что это для нее только хуже. Поэтому два дня назад, когда Кит позвонил и сказал, что задержится в Хьюстоне еще на неделю, она подвела черту. Мери-Фрэн ушла от мужа. И убежала в Майами, в город, куда так часто приезжала, чтобы выспаться или потанцевать и чтобы унять душевную боль.

Люси вышла из спальни и покачала головой. Она понимала, что на этот раз все совсем не похоже на необузданные развлечения одинокой женщины, которые притягивали Фрэн раньше. Она уселась на диван и бездумно стала шарить по каналам, мысленно перебирая странности, произошедшие в ее жизни за последнее время.

Стивен отсутствовал уже четыре дня – он просто исчез. Он и прежде временами уезжал из города – иногда на целых несколько недель, – но всегда предупреждал об отъезде. А на этот раз – ничего. Никто не смог его найти, и Люси не повезло: она вытянула короткую соломинку, и именно ей пришлось звонить его бывшей жене. Услышав, что Стивена не могут нигде найти, та только рассмеялась. Все в офисе пришли к общему мнению, что если он не появится завтра, им придется известить власти.

Еще сегодня ей позвонил Тайсон и сообщил, что Лолу Дипаоло уволили. Рамона предупредила Лолу, чтобы она держала язык за зубами после того, как та высказала свои злобные замечания репортеру «Геральд», но в то же утро Лола позвонила на утреннее радио-шоу и повторила ту же самую чушь – якобы Люси уже даже не пытается похудеть. И как только Лола явилась на работу, Рамона уволила ее. Скатертью дорога!

Люси щелкала пультом телевизора, пока не наткнулась на марафон «Шоу Энди Гриффита». Принесли пиццу. Она шепотом, чтобы не услышала Мери-Фрэн, поблагодарила посыльного, убрала мороженое в холодильник и вернулась на диван, пристроив коробку на колени. Люси рассмотрела красно-зелено-белую карту Италии и маленькую милую картинку, изображающую парня, держащего дымящуюся пиццу. Она открыла коробку и насладилась зрелищем двенадцатидюймового хрустящего душистого наслаждения с острой колбасой и домашним томатным соусом, прикрытого бархатным покрывалом из расплавленной моцареллы. Как давно она этого не видела!

Люси умудрилась съесть всю пиццу, пока смотрела, как шериф Энди Тейлор помогает зарождающемуся роману между Губером и Флорой, новой официанткой в кафе. За время эпизода, когда Опи подружился с бродягой, Люси прикончила пинту мороженого. А когда Опи разыскивал потерянную бейсбольную биту в доме с привидениями, Люси лежала на боку и стонала.

– Люси? Ты здесь? – Голос Мери-Фрэн звучал глухо, словно она опять плакала.

Люси удалось встать с дивана и побороть приступ тошноты. Она кинулась к двери в спальню и по дороге бросила взгляд на пустую коробку из-под пиццы. Ей надо найти способ избавиться от нее.

– Я здесь, Фрэнни. Хочешь чашечку чаю?

– Нет. Ничего не надо. Я просто хотела убедиться, что ты здесь. Пожалуйста, никуда не уходи.

– Не уйду.

– По-моему, пахнет пиццей?

Похоже, придется опять лгать, и Люси спросила себя, стоит ли пицца постоянной необходимости врать своим близким и мелким коммерсантам.

– Я вскрыла банку с диетической пастой. Хочешь? – Она сама поморщилась, слушая свои слова.

– Нет, спасибо. Я собираюсь еще поспать.

Люси повернулась, чтобы закрыть дверь, но тихий голос Мери-Фрэн остановил ее:

– Подожди, Люси.

– Да, конечно. – Люси прислонилась к косяку и прижала ладони к животу.

– Спасибо тебе за все.

– Да какие проблемы!

– Могу я задержать тебя еще минутку? Я… я хочу попросить у тебя прощения.

Люси выпрямилась.

– За что?

Она хотела включить свет, но Мери-Фрэн ее остановила.

– Мне будет легче говорить об этом в темноте, – прошептала она.

– Как хочешь. – Люси ждала. При свете, просачивающемся из кухни, она увидела, как Фрэн села на постели, скрестив ноги.

– Во-первых, я хочу извиниться за то, что в последнее время была тебе не очень хорошей сестрой, да и раньше тоже. Я так сосредоточилась на собственных проблемах, что не была рядом с тобой, когда ты во мне нуждалась. – Мери-Фрэн разглядывала свои руки, голос ее был полон печали. – Я знаю, что у вас с Тео не все гладко. А я совсем тебе не помогаю. Вот явилась сюда и плачу. Прости меня.

Люси лишилась дара речи. Никогда в жизни Мери-Фрэн не была с ней так откровенна. Она прочистила горло.

– Все в порядке.

– Нет, погоди, дальше будет еще хуже. – Мери-Фрэн высморкалась в бумажный платочек и опустила голову. – Мне нужно признаться тебе в чем-то ужасном. В последнее время это очень мучило меня.

– Ладно. – Пугающее заявление.

– Я всегда завидовала тебе, Люси. Что-то нехорошее и злое во мне всегда радовалось, что ты толстая, потому что худоба – это единственное, что было у меня и не было у тебя. Мне стыдно признаваться тебе в этом.

– Ox!

Колени Люси подогнулись, и ей пришлось сесть на край кровати.

Фрэн посмотрела на нее, и Люси увидела, что глаза сестры снова наполняются слезами.

– Почему-то мне казалось, что твои успехи в снижении веса чем-то мне угрожают. Не знаю, что со мной такое. Уверена, что ты меня теперь ненавидишь.

Люси вздохнула. Кажется, они сегодня затеяли генеральную уборку в доме. Так что ей тоже стоит поучаствовать в ней.

– Я тоже всегда тебе завидовала. – Мери-Фрэн нахмурилась:

– Потому что я худая?

– Ну да. Худая, красивая и пользуешься успехом. Все всегда сравнивали меня с тобой. «Эти девочки Каннингем – хорошенькая и толстая».

Мери-Фрэн рассмеялась:

– А я всегда думала: «Эти девочки Каннингем – талантливая и глупая».

Они снова рассмеялись. Мери-Фрэн протянула Люси руку, и сестры бросились в объятия друг друга. Люси крепко прижимала к себе маленькое тельце Мери-Фрэн, и они слегка раскачивались. Потом Люси отодвинулась и погладила сестру по коротко стриженным волосам.

– Ты меня не ненавидишь? – Волнение на лице сестры тронуло Люси.

– Как я могу тебя ненавидеть? А ты меня не ненавидишь?

– Боже, конечно, нет. – Мери-Фрэн упала лицом на подушку. – Не знаю, что бы я делала, если бы не могла в эти последние месяцы приезжать к тебе. – Она повернула голову и посмотрела на Люси. – Знаешь, очень страшно обнаружить, что я, возможно, совершила ошибку, выйдя замуж за Кита. Мне предстоит принять так много решений. – Она грустно улыбнулась. – Но я устрою свою жизнь. Обещаю.

– Я знаю, ты это сделаешь. Ты сильная. И я всегда готова тебе помочь.

– Ты тоже сильная, Люси. – Мери-Фрэн вытерла глаза. – И я так горжусь тобой. Так горжусь всем…

Через несколько секунд ее дыхание стало глубоким и медленным. Люси наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Я тоже устрою свою жизнь, – шепнула она.

Люси закрыла за собой дверь спальни, и ее взгляд сразу же упал на коробку из-под пиццы на столике. Ей пришло в голову, что если бы этот разговор состоялся у них с Фрэн часом раньше, пицца показалась бы ей не столь уж привлекательной. Еще одно подтверждение тому, что гораздо лучше высказать свои чувства, чем глушить их в себе едой.

Люси со вздохом вытащила пластиковый мешок для мусора и сунула в него коробку из-под пиццы и стакан от мороженого. Нет, так не годится. Что, если Мери-Фрэн их увидит? Люси будет разоблачена. А о том, чтобы идти к мусорному контейнеру, не могло быть и речи, так как она обещала Мери-Фрэн, что не выйдет из квартиры. Как же избавиться от улики?

Люси взяла мешок для мусора, сквозь тонкий пластик которого ясно просвечивали цвета Италии. Достала из ящика ножницы. Разрезала коробку пополам, потом на четыре части, потом на восемь и продолжала резать до тех пор, пока не образовалась горка маленьких картонных квадратиков, измазанных томатом. Люси запихнула их в стаканчик от мороженого, закрыла крышкой и сунула стакан назад в мусорный пакет. Потом вернулась на диван.

Через несколько минут Люси поняла, что это тоже не выход. А если Мери-Фрэн увидит стакан из-под мороженого? Разве мороженое меньший грех, чем пицца? Что, если крышка стаканчика свалится и Мери-Фрэн увидит эти картонные обрезки? Она решит, что у Люси съехала крыша!

Люси бегом вернулась на кухню, остановилась посередине и стала думать, как уничтожить все улики ее кутежа. Наверное, именно так чувствует себя преступник с топором после совершения убийства. Тут взгляд Люси упал на раковину, и ее вдруг осенило.

К концу эпизода, где Барни Файф получает свою первую новую машину, горячая вода, налитая в раковину, сделала свое дело. Быстро помешав деревянной ложкой, Люси с удовлетворением убедилась, что картон раскис и превратился в ком серой массы, не поддающейся опознанию. Она выгребла эту массу в новый мусорный мешок, когда в дверь позвонили.

– Где она? – Кит стоял под яркой лампой в коридоре, в сбившемся галстуке и с растрепанными волосами. – Мама сказала, что она здесь.

Люси скрестила на груди руки и загородила дверь.

– Она спит.

– Я должен ее увидеть.

Люси неожиданно испугалась, не случилось ли чего-нибудь.

– Все в порядке? Дети… – Кит протиснулся мимо нее.

– С детьми все в порядке. А со мной нет. Я сегодня после обеда выхожу с совещания и получаю голосовое сообщение, что меня собирается бросить жена. Меня послали подальше по голосовой почте.

Кит обернулся, очевидно, в поисках спальни Люси.

– Где она?

Люси указала рукой, и красавец зять зашагал через ее маленькую кухню. Внезапно он остановился, глядя на засорившуюся раковину.

– Что это такое, черт возьми?

Люси поморщилась и с трудом заставила свои мозги выйти из ступора, вызванного пиццей.

– Э… папье-маше…

Кит оглядел ее с головы до ног.

– Ты выглядишь замечательно, Люси. Чего бы это тебе ни стоило.

Следующие несколько минут Люси изо всех сил старалась не подслушивать разговор, доносящийся из ее спальни. Она сделала громче звук телевизора, где шел эпизод, когда тетушка Би засаливает целую тонну огурцов. В сюжетную линию вплетались фразы из разговора Фрэн и Кита, которые обсуждали работу, секс, экономию, семейные обеды, Холдена и близнецов, а также не следует ли им сократиться и продать дом в Бакхеде, чтобы Кит мог найти работу полегче.

Люси даже услышала, как Фрэн сказала что-то насчет того, что собирается устроиться на работу на неполный рабочий день.

Через некоторое время Фрэн и Кит вышли из спальни, держась за руки. Кит казался растерянным, но уже более спокойным, а Фрэнни выглядела такой веселой, какой Люси ее не видела уже много месяцев. Ее улыбка была такой широкой, что приподнимала розовые яблочки ее щек. Кит нес в свободной руке дорожную сумку Фрэн.

– Мы сейчас переедем в «Четыре времени года». Я позвоню маме и сообщу ей. – Фрэн подошла к дивану и поцеловала Люси на прощание. – Спасибо тебе, дорогая. Завтра поговорим.

Люси смотрела, как они ждут лифт. И вздохнула, радуясь за них, когда Кит обхватил ладонями голову Фрэн и крепко поцеловал в губы. Люси закрыла дверь и оставила их одних.

Она только что закончила вычищать раковину, когда в дверь постучали. Люси подумала, что Фрэн что-то забыла. Но это был Тео.

* * *

Он понимал, что момент неподходящий, но будет ли когда-нибудь подходящий момент? Люси искусно избегала его в спортзале и находчиво перезванивала ему, когда он работал с клиентами, так что создавалось впечатление, будто она искренне пытается с ним связаться, но он понимал, что это не так.

Тео очень надеялся, что не разбудит ее, ведь было уже больше десяти вечера. И надеялся, что не ворвется во время свидания с кем-то другим. Ему казалось, он не переживет этого. Одно он знал совершенно точно – ему необходимо увидеть Люси и убедиться, что с ней все в порядке.

Потому что у Тео было такое чувство, что с ней совсем не все в порядке.

Когда Люси открыла дверь, Тео спрятал за спину свой подарок. Увидев выражение ее лица, он чуть было не расхохотался: она была похожа на ребенка, которого поймали на чем-то о-о-очень нехорошем.

Один быстрый взгляд позволил убедиться, что на ней ее любимый ансамбль – розовые тренировочные брюки и мешковатая футболка.

– Привет, Люси. Надеюсь, я тебе не помешал?

Она ничего не ответила, только шире раскрыла глаза.

– Можно мне войти?

– Конечно. Разумеется. Извини. – Она открыла дверь, и Тео с улыбкой огляделся. Эта квартира была абсолютно девичьей: зеленые растения и красивая мебель, безупречно чистая кухня с ковриками и хрустальной вазой на обеденном столе. Потом он учуял запах томатного соуса.

– Сегодня у тебя на ужин что-то итальянское? – Глаза Люси стали огромными.

– Может, хочешь чего-нибудь выпить, Тео? И что ты делаешь в центре города?

Выражение ее глаз сказало Тео, что он был прав насчет итальянской кухни – возможно, это лазанья или пицца, заказанная на дом, – и он попросил чаю со льдом, если у нее есть. Люси сказала, что есть, и жестом пригласила Тео сесть в мягкое кресло.

– Как твои дела? – крикнула она из кухни. – Как прошел экзамен? Когда ты будешь знать результат?

Тео смотрел ей в затылок, на этот хвост, на нежный сильный разворот ее плеч, на красивую шею. Он так по ней соскучился, что ему было трудно дышать.

– Экзамен продолжался восемь часов, в два этапа по четыре часа – анатомия и физиология, гистология и патология. Я уже разучился усиленно думать, у меня голова разболелась. – Она вручила ему стакан чаю со льдом, и он с удовольствием его выпил.

– Многовато «логий» для одного дня.

– Я думаю, это специально, чтобы напомнить мне, что меня ждет.

Люси уютно устроилась в уголке дивана и подобрала под себя ноги. Тео увидел, как мелькнули ее розовые ноготки на ногах, исчезнув затем под розовыми брюками. И улыбнулся ей.

– Когда будет известен результат, Тео?

– Скоро.

– Тебя примут. По-моему, будет просто глупо не принять тебя обратно.

Тео пожал плечами:

– Даже то, что меня допустили к этому экзамену, уже исключение из правил. Понятия не имею, что они решат.

Люси подперла рукой подбородок и улыбнулась ему.

– Так что ты хочешь мне сказать?

– Я соскучился по тебе, Люс. Видел тебя на прошлой неделе в «Проснись, Майами!».

Она кивнула:

– А! Не лучшее из моих выступлений.

– Тебе надо вернуться в спортзал вместе со мной.

Люси сдвинула брови и выпрямилась, потом обхватила себя руками за талию, словно защищаясь.

– Прости меня за то, что я тогда сказала о деньгах. Я знаю, что не только это для тебя важно.

Тео рассмеялся. Недавно у него была довольно забавная беседа с Тайсоном насчет того, что, если пользоваться логикой Люси, Тайсон теперь должен ему шесть тысяч долларов за тот вес, который она набрала под его руководством.

– Спасибо, – кивнул он. – Значит, ты будешь опять со мной работать?

Люси вздохнула и крепче обхватила себя руками. Казалось, она пытается унять боль в желудке.

– Думаю, придется. Тайсон – замечательный тренер, но этого сейчас недостаточно. Мне необходимо снова войти в ритм, который установился у нас с тобой, иначе я полностью провалю все дело.

Тео поставил стакан на стеклянный столик у дивана и завел руку за спину.

– Я тебе кое-что принес. Мы с Бадди подумали, что это тебе нужно. – Тео вручил ей завернутый в бумагу плотный квадратик. – Именно сейчас это тебе пригодится.

– Арахисовое печенье?

– Лучше.

Люси развернула бумагу, достала табличку с девизом Специальной олимпиады и молча прочла. Тео смотрел, как бережно держит она ее в руках, и вдруг увидел, как на блестящую бронзовую поверхность таблички упала слеза.

– Предполагалось, что это тебя вдохновит, Люс, а не опечалит.

Она подняла на него взгляд и улыбнулась:

– Спасибо, и передай, пожалуйста, Бадди, что я ему очень благодарна.

– Передам. Это была его идея. Он скучает по тебе почти так же, как я. Даже Нортон как-то сник.

Люси рассмеялась.

– А ты, Тео? Как ты сам?

Тео понравилось, что она спрашивает его об этом. Тон беседы казался ему удивительно приятным. Он чувствовал сейчас себя умиротворенным, казалось, именно здесь ему и следует находиться.

– Без тебя я ничто, Люс.

– Ну конечно, а это только твоя оболочка.

– У меня проблемы даже с гелем для волос.

Люси положила табличку на кофейный столик и снова уютно свернулась в углу дивана. Тео протянул к ней руку. Люси неуверенно взяла ее.

Она медленно покачала головой:

– Я в последние недели совсем не старалась, Тео. Весь наш тяжелый труд…

– Мы начнем с этого места. Именно с него надо начать, – Люси недоверчиво вскинула брови.

– С моими результатами последнего месяца мне необходимо сбросить тридцать четыре фунта за двенадцать недель. Вряд ли это возможно.

– Эй, милая… – Тео сдвинулся на краешек кресла и наклонился к Люси, держа ее руку в своих ладонях, – если бы даже ты не сбросила больше ни одного фунта с сегодняшнего дня по декабрь, ты все равно уже многого добилась.

Она кивнула и храбро улыбнулась ему.

– Эта цель – простая условность, Люс. Круглое число, которое хорошо звучит. Ты можешь не стремиться к нему, если не хочешь. Ты здорова, красива и в хорошей форме уже сейчас. Ты готова покорить мир.

Люси снова кивнула.

– И все-таки я беспокоюсь.

– Это естественно. – Тео хотелось обнять ее, понюхать ее волосы и ощутить кожей ее теплую кожу. Ему хотелось любить ее, утешать, смешить. Хотелось поцеловать ее. – Важно, чтобы мы максимально использовали то время, которое у нас есть.

Люси тихо рассмеялась:

– Это говорит Тео-тренер или Тео-философ?

Он улыбнулся:

– Оба, Люс.

– Тогда я согласна.

Он пересел с кресла на диван раньше, чем успел осознать это.

– Тео…

– Послушай, мне нужно кое-что тебе сказать. Ты меня выслушаешь?