Текст книги "Найди свое счастье"
Автор книги: Сьюзен Донован
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10
– Выходи, старушка.
Лоретта прыгнула на дорогу около каменоломни по приказу Райли и сразу уловила непривычный запах, ее нос уткнулся в дорогу, а хвост с белым пятном встал трубой, словно меховой перископ.
Райли взял рюкзак и захлопнул дверцу машины. Мэтт подошел к нему.
– Давненько я здесь не был. Наверное, с тех пор как однажды ночью оставил засос на шее Бренды Ли Ларсон. – Мэтт почувствовал раздражение. – Теперь я об этом жалею.
– Да. Каждый школьник в округе Рандольф сделал здесь что-то такое, о чем потом пожалел.
Мэтт с минуту помолчал, потом сказал:
– Это было три месяца назад.
Райли засмеялся. Мэтт всегда был более беспечным, чем он. Брат всегда был уверен, что все будет хорошо. Даже когда умерла мать, он оправился быстрее, чем Райли. Иметь такую уверенность, наверное, даже хорошо для полицейского. Да, впрочем, любому. Жаль только, что Райли не унаследовал ген беспечности, вместо этого ему приходилось жить с геном напряженности. Он молил Бога о том, чтобы Мэтт так же быстро оправился от известия о том, что их дом заложен.
Райли задержал дыхание и произнес:
– Мэтт…
– Ты снова говорил с Эйданом? – спросил тот. Должно быть, Райли выглядел растерянным, потому что Мэтт нахмурился и спросил:
– С ним все в порядке? Что-то не так?
– О нет. С ним все в порядке. Мы разговариваем каждый день. – Райли помолчал и внимательно посмотрел на брата. – Я планирую на этих выходных съездить к нему в Балтимор.
– Составить тебе компанию?
Райли искоса взглянул на брата, такой энтузиазм показался ему подозрительным.
– Ты все никак не можешь забыть подругу Кэт?
Мэтт ухмыльнулся:
– Просто я хотел сказать, что могу взять выходной в пятницу, и мы можем поехать туда вместе. Я не буду мешать тебе и Эйдану общаться.
– Ну, конечно, Мэтт. Он будет рад встретиться с тобой.
– И раз уж я буду там, заодно приглашу мисс Д'Аглиано в кино.
– Все уже раскопал о ней?
– Нет, еще не все. Но я над этим работаю.
Когда они шли, слышно было гудение ветра, шлепанье ботинок по грязной дороге да как Лоретта продирается сквозь кусты. Взгляд Райли скользил по простиравшимся на сотни миль лесам и горам. Ему так понравилось наблюдать за природой, что он решил отложить свои откровения до следующего раза.
– Кэт знает, что ты приедешь в Балтимор?
Райли подобрал кусочек кварца с дороги, полюбовался, как он переливается в солнечном свете, и бросил его в сторону.
– Эйдан не разговаривает с ней, а она не отвечает на мои звонки, так что я думаю, что она не догадывается об этом.
– Хм. – Мэтт затолкал руки в карман джинсов. – Ты уверен, что семью еще можно воссоединить? Кэт не разговаривает с тобой. Эйдан не разговаривает с матерью. Кэт не разговаривает со своим отцом и не хочет, чтобы сын имел что-то общее с ним.
– А что, нормальное описание средней американской семьи, – пошутил Райли.
Мэтт засмеялся:
– Просто я боюсь, что не получится у вас сентиментальной встречи родственных душ.
– Справимся как-нибудь.
Мэтт несколько минут хранил молчание, и Райли сосредоточился на окружавшей такой знакомой ему красоте. Цвета природы этой осенью были непривычно яркими, возможно, потому, что поздним летом поровну было и дождей, и солнца. Райли нравилось это место. Хотя горы Мононгахила в Западной Виргинии были в его крови, и дня не проходило, чтобы он не думал об иронии судьбы – ребенком он мечтал уехать из Персуэйшн, и вот он уже взрослый, и все еще здесь. Он часто думал, как могла бы сложиться его жизнь, если бы Кэт не забеременела здесь, на этой дороге, ведущей к каменоломне, почти двадцать лет назад, на одеяле, расстеленном в нескольких сотнях ярдов от того места, где он сейчас прогуливался.
Райли вправду мечтал о домике на пляже, о двух ребятишках, и о том, что они будут вместе с Кэт, и о том, как они будут счастливы вместе. Но тем октябрьским вечером его слепое желание овладеть Кэт было так сильно, что он забыл и о мечтах, и об ужасном предупреждении отца. И потом, несколько месяцев, когда они познавали тела друг друга, он хотел быть с Кэт. Он любил ее.
Он никогда не забывал ощущения от их первого секса. И самым удивительным было то, что те же незабываемые ощущения он испытал от последней ночи с Кэт, пару недель назад. Он вспоминал ее голос. Как будто не было между ними двадцати лет расставания, как будто он всегда принадлежал ей, не важно, чем он занимался в своей жизни и где он был, словно он только и ждал ее возвращения.
– Я хочу, чтобы она вернулась.
Мэтт не ответил ни слова.
– Думаю, я все еще люблю ее.
Мэтт посмотрел на Райли и только собрался что-то сказать, как Райли его перебил.
– Предупреждаю, подумай, прежде чем набрасываться на меня. Я серьезно. Думаю, что до сих пор люблю ее. Она бросила меня – это так, но с ее стороны я тоже виноват, я тоже ее бросил. Нет, правда. В тот день она попросила меня встретить ее здесь, – Райли показал на место около его ног, – чтобы сказать мне, что она беременна. Но не успела она сказать и слова, как я объявил ей, что нам надо расстаться.
Мэтт остановился:
– И давно ты узнал об этом?
Райли тоже остановился:
– Она рассказала мне, когда приезжала сюда.
– И ты поверил ей?
– А почему нет? Она же поверила мне, что я искал ее и Эйдана, как только узнал, что у меня есть сын.
Мэтт медленно опустил голову, посмотрел на землю и поковырял носком ботинка грязь.
– Ты спал с ней в «Черри-Хилл», не так ли? – Когда он поднял голову, в его глазах Райли увидел мольбу. – Почему, старик? Зачем ты сделал это?
– Я ничего не мог с собой поделать.
Мэтт засмеялся, чем спровоцировал одобрительный лай Лоретты.
– Бог мой, половина женщин в округе Рэндольф готовы были предложить тебе много чего интересного, но ты воротил нос. И тут вернулась Кэт, и ты ничего не смог с собой поделать? Какого черта?
Наступила очередь Райли рассмеяться, что вновь очень понравилось Лоретте.
– У тебя непроверенные данные, Мэтт.
– Хорошо. Не половина. Три четверти женщин. Я говорю о том, что это было множество не связанных обязательствами кисок. А ты вечно сходишься с сумасшедшими типа Кэрри и Кэт.
Райли не стал скрывать, как омерзителен последний комментарий брата, и продолжил свою прогулку.
– Я погорячился, – пробормотал Мэтт, когда догнал Райли. – Я знаю, что Кэрри немного не в себе. Прости, что так сказал о ней.
– Извинения приняты.
– Но, тем не менее, я не понимаю ваших отношений с Кэт Кавано.
– Когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю, братишка. – Райли по-дружески похлопал Мэтта по плечу. – Когда-нибудь ты встретишь женщину, которая заденет тебя за живое, и ты захочешь отдать ей всего себя, все, что у тебя есть.
Мэтт с сомнением посмотрел на брата.
– В моем случае это произошло достаточно рано. Уже в двенадцать лет я знал, чем для меня стала Кэт.
– Ради Бога.
– Это правда. – Райли окинул взглядом деревья. – Помнишь мамины похороны?
Мэтт, казалось, был удивлен вопросом Райли, но кивнул.
– Конечно, как и все, что происходило с тех пор, как мне стукнуло восемь.
– Помнишь, как Кэт встала и прочитала перед всеми стихотворение?
Мэтт покачал головой:
– Все, что я помню, так это то, как отец просил меня прекратить мои завывания.
Райли кивнул.
– Кэт встала и голосом, чистым и громким, как звон церковного колокола, прочитала стихотворение Шелли. Это было прекрасно, о том, как умерший человек продолжает жить в нашей памяти, – и вся церковь слушала, затаив дыхание.
«Она выглядела такой изящной», – вспомнил Райли. Ее маленькое тело как бы возвышалось над грудой цветов, лежащей позади, ей пришлось даже опустить микрофон, чтобы она смогла дотянуться до него.
– Я смотрел на ее руки – они не дрожали. А когда она закончила, она посмотрела прямо мне в глаза, и я гордился ею, я любил ее, даже в моем горе. Я знал, что она та самая девочка, которая разделит со мной жизнь. Я в этом даже не сомневался.
– Да.
– Я вынес это чувство из моего детства в юность, я чувствовал это даже тогда, когда мы проводили время порознь больше, чем вместе.
Мэтт что-то с сомнением пробормотал.
– По крайней мере, Кэт определенно не сумасшедшая – просто у нее есть проблемы с принятием скоропалительных решений.
Мэтт усмехнулся.
– Но насчет Кэрри ты попал в точку. Она опять объявилась без приглашения.
Мэтт с удивлением повернулся к брату:
– Когда?
– Она пришла в офис в день, когда ты сказал мне, что нашел Кэт, и потом еще раз, в тот же вечер. На сей раз уже домой.
– Почему ты не сообщил мне?
Райли засмеялся:
– Потому что, кроме этого, у нас есть о чем поговорить.
– Чего она хотела?
Райли пожал плечами:
– Она говорила что-то о возобновлении строительства клиники, потом устроила спектакль, вполне заслуживающий премии «Оскар», умоляя дать нам второй шанс. Я говорю тебе, она явно не в себе.
Мэтт уверенно кивнул:
– Мы подготовим предохранительный ордер за двадцать четыре часа.
Райли ухмыльнулся:
– Спасибо, шериф. Но до физической расправы, думаю, дело не дойдет. Просто она живет в придуманном мире. Она и правда думает, что после всего, что она сделала, я вернусь к ней.
– Это смешно.
– Невероятно.
– Это точь-в-точь то, чего ты хочешь от Кэт.
Райли удивленно вскинул голову, не ожидая услышать от Мэтта такие слова. Он уже начал жалеть, что попросил Мэтта присоединиться к нему на этой прогулке.
– Прошлый год выдался трудным для тебя, старик, это все, что я хотел сказать. – Мэтт похлопал Райли по плечу. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
На самом деле Райли не знал, что он делает. Он не знал, что говорить, что делать. Но он все равно встретится со своим сыном.
Это был прекрасный вечер пятницы. «Йннер-Харбор» был заполнен туристами и закончившими работу людьми, которые пользовались тем, что наступил «счастливый час» [8]8
«Счастливый час» – определенное. время, обычно рано вечером, когда в баре или клубе спиртные напитки можно покупать по сниженным ценам.
[Закрыть]. Райли не часто бывал в городе, поэтому осторожно пробирался сквозь толпу, увертываясь и здороваясь, когда чье-то лицо вдруг оказывалось слишком близко от него.
Райли посмеялся сам над собой – он чувствовал себя деревенским парнем. Уровень шума был слишком высок. Он слышал одновременно две разные мелодии и, по крайней мере, три различных языка, беспрерывно оглушительно сигналили машины и почти заглушали более низкие гудки кораблей. Его нос уловил конкурирующие ароматы десятков ресторанов и таверн, но в этот вечер его интересовал только запах рыбного ресторанчика «Сити лайте», где Эйдан предложил встретиться.
Райли взглянул на часы и вновь посмеялся над собой. Мэтт был прав – он слишком рано вышел из отеля и пришел за полчаса до назначенного времени, хоть и старался идти медленно. Ну и пусть. Райли мечтал об этом дне целый год. И, наконец, получил возможность увидеть своего ребенка.
Краем глаза он заметил вывеску ресторана и присел на скамейку. Он поприветствовал кивнувшего ему пожилого афроамериканского джентльмена, который присел на эту скамейку раньше.
– Отличный вечер, – сказал мужчина.
– Да.
– Вы гость в нашем городе?
– Да, сэр. Я из Западной Виргинии.
Пожилой человек одобрительно кивнул:
– Вот уж действительно красивый штат. Там замечательные пейзажи.
– Да, сэр.
– Что привело вас сюда? Дела?
До того как Райли придумал, что ответить, он понял, что расплылся в глупой улыбке. Наверное, он выглядел как дурак.
– На самом деле я здесь… – он взял паузу, чтобы насладиться словами, которые собирался сказать, – чтобы встретиться со своим сыном и немного поесть. Он студент Джона Хопкинса – учится на биологическом факультете.
Старик вздернул подбородок.
– Одна из лучших школ в мире. Вы, должно быть, гордитесь им.
Райли посмотрел на воду и подумал, что и вправду гордится Эйданом, что тот оказался умным и дисциплинированным настолько, чтобы учиться в этом университете. Но еще больше он гордился тем, что его сын нашел в себе достаточно мужества, чтобы встретиться сегодня здесь с ним.
– Я горжусь им.
– Знаете что, мне восемьдесят два, и я должен сказать, что работа есть работа, но быть отцом – это лучшее, что может случиться с мужчиной в жизни. – При этих словах он сам расплылся в глупой улыбке, неожиданно обнажив при этом ряд белоснежных зубов. Он поднялся. – Наслаждайтесь своим обедом.
Райли встал, пожал мужчине руку и пожелал ему всего наилучшего. Райли взглянул на склон, ведущий от запруженной людьми площади, и что-то привлекло его внимание. Линия подбородка, разрез темных глаз. Он не мог ошибиться. Это был Эйдан. Он стоял недалеко от ресторана, опершись на заборчик, одна рука в кармане джинсов. Он был высоким и худым и, казалось, нервничал. Райли сделал шаг к нему, в голове не было ни одной мысли, а пульс бешено стучал. Его шаг ускорился, и он припустил бегом.
Эйдан, увидев его, тоже бросился бегом ему навстречу. Они остановились прямо посередине толпы, их глаза были на одном уровне, плечи были одинаково широки. Райли хотелось кричать и плакать и обнимать своего ребенка, но это могло напугать Эйдана.
Так что Райли пожал ему руку.
– Эйдан, – сказал он.
Эйдан схватил руку Райли и несколько раз пожал ее.
– Ты рано, – произнес Эйдан.
– Думаю, я опоздал на двадцать лет.
Эйдан улыбнулся, приступ его напускной бравады на этом закончился. Он бросился в объятия Райли и крепко сжал его.
– Я рад, что ты, наконец, сделал это.
Кэт заглянула в ванную комнату и увидела, как рабочий отбивает с пола розовую плитку. Тут же в памяти всплыли долгие часы, когда она изучала эти изразцы, стоя на коленях, когда ее тошнило по утрам и вечерам.
Филлис стояла около нее и предлагала горячий чай или платок для лица. Шли дни, и Кэт однажды подумала: а что, в мире и правда есть достойные и заботливые люди. Возможно, Филлис и ее брат Клифф были как раз такими людьми.
В первые месяцы Филлис готовила для Кэт, брала ее в магазины, чтобы покупать одежду, которая прикрывала бы ее растущий живот, и делала все, чтобы та отдыхала как можно больше. Клифф всегда останавливался у них, когда был проездом в городе, и привозил Кэт маленькие подарки – плейер, молодежные журналы, а однажды на День святого Валентина привез целую коробку шоколада. Он звал ее Солнышком, потому что ее золотые волосы, он так говорил, были словно лучики солнца. Клифф всегда баловал Кэт, она хотела бы, чтобы он был ее настоящим отцом, и обожала его за это. Филлис водила Кэт в поликлинику. В тот визит к доктору Кэт впервые использовала свое новое имя – Кэтрин Тернер. Это предложила Филлис.
– На время, пока все не встанет на свои места, – сказала она.
Шли месяцы, живот рос, и Филлис мягко подталкивала Кэт:
– Может, стоит сообщить твоей матери, что с тобой все в порядке?
Но ответ ее был всегда один и тот же:
– Нет.
На втором триместре беременности Кэт стала есть за двоих. Она запомнила часть разговора с Филлис, случившегося над огромной тарелкой спагетти с фрикадельками.
– Ты уверена, что не хочешь связаться с матерью?
– Да. Подай мне еще немного молока, пожалуйста.
– Конечно, дорогая.
Кэт положила вилку и уставилась на Филлис. Иногда, это зависело от освещения, в ее лице появлялось что-то знакомое, и Кэт чувствовала себя в безопасности. Может быть, что-то в форме ее губ и линии подбородка. Кэт не могла определить точно. Но она думала, что если бы та перестала делать химическую завивку, пополнела бы чуть-чуть и бросила курить, она, возможно, превратилась бы в очаровательную женщину.
– Я не могу этого понять. Почему ты так добра ко мне? Ведь я никто для тебя, просто девчонка, у которой большие неприятности.
Филлис сложила «Ньюпорт лайт» и в раздумье наморщила лоб.
– У людей, дорогая моя, слишком маленькие мозги, меньше, чем у волнистых попугайчиков, если хочешь. И обычно мы не знаем, что нам необходимо держаться вместе во всем этом хаосе.
Кэт сделала еще глоток и нахмурилась.
– Видишь ли, люди соединяются друг с другом как пазлы, но так как мы не видим всю картинку целиком, мы бродим в поисках того кусочка, который подходит именно нам.
Кэт отхлебнула молока и вытерла лицо салфеткой.
– Чего-то я вообще не поняла, о чем ты говоришь.
Филлис мягко улыбнулась:
– Все, что я хочу сказать, это то, что мне знакомо все, через что ты прошла, дорогая. И это случается не так уж редко. Я забеременела, когда мне было семнадцать, и тоже не вышла замуж за того парня.
Глаза Кэт округлились от удивления.
– Неужели?
– Эта история началась в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом, можешь себе представить, мы решили пожениться. А потом я потеряла ребенка – выкидыш. – Филлис тут же увидела страх в глазах Кэт и успокоила ее. – Это происходит на ранних сроках. Помнишь, доктор сказал тебе, что все в порядке. У тебя уже шестой месяц и все идет как надо.
Кэт кивнула, зная, что Филлис права.
– А что случилось с твоим мужем?
– Ты больше не будешь? – Филлис, не ответив на вопрос, взяла коробку с молоком и поставила в холодильник. Кэт посмотрела на нее, поняв, что та избегает отвечать на этот вопрос. – Хочешь персик, Кэт?
– Я ненавижу персики.
Филлис стояла на кухне спиной к Кэт.
– А банан?
– Нет, спасибо.
Филлис повернулась к столу и положила на него спелый коричневый банан. Кэт не могла взять в толк: его надо съесть потому, что это полезно для ребенка, или потому, что Филлис проигнорировала ее ответ?
– Так что с ним случилось? – снова спросила Кэт.
– Слышала когда-нибудь о войне во Вьетнаме?
– Ну конечно, – сказала Кэт. – По истории у меня была пятерка.
– Ну, так вот. Спустя примерно год после того, как я потеряла ребенка, Фрэнк – так звали моего мужа – закончил школу и ушел добровольцем в армию. Он думал, что это наш счастливый билет в лучшую жизнь. Ну, знаешь, мир и все такое…
Кэт кивнула.
– Он прошел курс по изучению артиллерийских морских орудий, и его отправили в море. Тремя неделями позже он погиб.
Кэт откинулась на спинку стула и погладила свой живот, не зная, что сказать.
– Прости, Филлис.
– Фрэнк был отличным парнем. Он любил бейсбол и всегда платил наличными – говорил, что нельзя брать в кредит ничего, кроме дома, так я и поступала.
– И тебе больше не хотелось выйти замуж?
Филлис пожала плечами:
– Просто не попался мужчина, который оказался бы лучше моего Фрэнка. Один раз в моей жизни я нашла хорошего мужчину, а многие женщины не имеют и этого, так к чему жадничать? Это как если бы я выигрывала две недели подряд в бинго, то не показала бы там носу недели три. Кто захочет спугнуть удачу?
А потом Кэт начала плакать. Филлис положила ладонь на ее руку, которая лежала на круглом животе.
– Я слышала, по ночам ты иногда кричишь, дорогая, – мягко сказала Филлис. – Я знаю, ты любишь его. Он тоже любит тебя?
Все, что могла сделать Кэт, это кивнуть.
– Он хороший мальчик?
Кэт снова кивнула.
– Да. – Она вытащила свою руку из-под руки Филлис и вытерла слезы. – Он умный и смешной и занимается спортом. Он всегда был вежливым и добрым. – Она взглянула в лицо Филлис. – Ты ведь это имеешь в виду, когда говоришь «хороший мальчик»?
Филлис улыбнулась.
– Да. Все это делает его хорошим молодым человеком. – Она похлопала Кэт по руке и откинулась на спинку стула, изучая ее. – Он ведь не знает, где ты и что ты носишь его ребенка, не так ли?
Кэт напряглась.
– А почему ты спрашиваешь?
– Потому что если бы он любил тебя и знал, где тебя найти и что это его ребенок, – он был бы здесь. – Филлис наклонила голову и по-доброму улыбнулась: – Так должны поступать все хорошие молодые люди.
Кэт моргнула, вдруг припомнив последние слова Райли, холодные, пустые и безжалостные: «Уходи, Кэт. Все кончено».
Именно от этих слов она плакала по ночам – от слов, которые снова и снова звучали в ее голове. Кэт подумала: может, она ответила Филлис слишком быстро? Может, Райли вовсе и не любил ее? Может, она была всего лишь невежественной девчонкой, мечтающей о несбыточном? Может быть, Райли смотрел ей прямо в глаза, целовал и лгал только для того, чтобы получить секс?
Он не был единственным мужчиной, который врал женщине, это Кэт знала точно.
– Как его зовут, милая? – спросила Филлис. Внезапно Кэт пронзил страх. Филлис пыталась узнать то, чего не должен был знать никто в мире. В Персуэйшн не осталось никого, кто бы беспокоился о ней, включая Райли. Он недостоин ребенка, которого она носила. Это будет только ее малыш, и ничей больше.
Кэт быстро начала перебирать имена, которые можно было бы сказать Филлис. Ее взгляд упал на автограф бейсболиста, который висел в гостиной.
– Его зовут Кэл, – произнесла Кэт и тут же поняла, какую глупость сморозила. Добрая половина вещей в этой комнате была покрыта автографами Кэла Рипкина.
На лице Филлис появилась странная улыбка.
– Помнишь, как ты приехала сюда? Ты сказала, что тебя зовут Тина и ты из Огайо.
Кэт застыла на месте.
– Тебе понадобилось две недели, прежде чем ты призналась, что твое имя Кэтрин и что ты из Мартинсбурга, Западной Виргинии.
Кэт ничего не ответила.
– Хорошо, дорогая. Кэл и Тина. – Филлис встала из-за стола. – А теперь ешь банан. Это полезно для ребенка.
* * *
– Мисс Тернер, до того, как мы сделаем работу на сегодня, я должен сказать вам, что у вас проблемы с полом на кухне.
Кто это назвал ее по имени?
– Мисс Тернер?
Кэт повернулась и столкнулась лицом к лицу со строителем. Вероятно, на ее лице было странное выражение, потому что парень попятился назад:
– Простите, что побеспокоил вас.
Кэт посмеялась над собой, удивляясь, как она смогла уйти в себя в эпицентре такого шума. Ремонт в ванной комнате и на кухне сопровождался таким гвалтом, что строитель должен был кричать, чтобы его услышали.
– Все в порядке. Просто я задумалась, – сказала она.
Рабочий кивнул.
– Мы отодрали линолеум на кухне, похоже, придется перестилать весь пол.
Кэт пожала плечами:
– Что поделать.
– Это изменит стоимость работ.
– Понимаю.
Строитель взял карандаш, который был у него за ухом, и вздохнул:
– Когда отдираешь верхний слой, никогда не знаешь, что за дрянь найдешь под ним.
Кэт улыбнулась:
– Боже мой, как вы правы.
Райли не смеялся так с тех пор, как был ребенком. Они втроем вырабатывали магическую энергию невиданной силы. Еще неделю назад Эйдан ничего не знал о себе и все свои двадцать лет бродил по планете с фамилией Тернер, но это не могло изменить тот факт, что он был Боландом до мозга костей.
Ошеломленный взгляд Мэтта при встрече с племянником лишь подтвердил это.
Они втроем исходили за одну субботу полгорода – посетили Национальный аквариум, пообедали в «Азаро», что в районе Литтл-Итали, а теперь смотрели «Равенс Гейм» на экране с высоким разрешением по каналу И-эс-пи-эн в гавани. День проходил просто великолепно, и Райли знал, что это лучший день в его жизни.
Они с Мэттом зашли за Эйданом около девяти утра. Он жил в райончике, застроенном поровну старыми обшарпанными домами и новостроями. Жили там, в основном студенты, нечистые на руку бизнесмены да редкие бродяги.
– Эйдану не следует жить здесь, – объявил Мэтт. – Это небезопасно.
Райли засмеялся над братом, который внезапно превратился в наседку.
– Он всю свою жизнь живет в этом городе. Это его дом.
– Он должен жить в Персуэйшн.
Райли по-дружески хлопнул брата по плечу.
– Постарайся не вести себя как неотесанный парень из Западной Виргинии, хорошо?
– Да, я деревенщина и горжусь этим.
Когда Эйдан открыл дверь, они с Мэттом молча изучали друг друга.
– О, мой Бог, – прошептал Мэтт.
– Причуды природы, – сказал Эйдан. – Вы мой дядя Мэтт.
Мэтт с трудом сглотнул.
– Так оно и есть.
Хотя все трое говорили весь день, Райли понимал, что не узнал о сыне даже половину. Ему предстояло узнать много чего еще, что накопилось за двадцать лет. Он выяснил все о лакроссе. Он понял всю страсть своего сына к биохимическим исследованиям и экзотической красоте Рейчел Мишмурта из Тенека, штат Нью-Джерси. Райли узнал, что Эйдан любит пирожки с крабовым мясом и кукурузу на початке и что его мать недавно стала богатой наследницей.
Эту незначительную деталь Кэт забыла упомянуть, когда приезжала в Персуэйшн.
– Че-ерт, – протянул Мэтт. Пивная пена так и осталась на его верхней губе. – Ты проследил цепочку?
Райли откинулся на спинку стула и изучал Эйдана, пока он продолжал свой рассказ.
– Филлис тридцать лет играла в бинго. Когда она умерла, мама получила что-то вроде двух третей денег и всех попугаев.
Глаза Мэтта стали величиной с блюдце.
– А поточнее, сколько миллионов… то есть я хотел спросить, как много попугаев перешло ей по наследству?
Эйдан засмеялся:
– Дядя Мэтт, мы говорим где-то о трех миллионах и ровно тридцати шести попугаях к моменту смерти.
Мэтт кивнул в оцепенении, пытаясь переварить информацию.
Райли не хотел устраивать сыну допрос о Кэт, но в его голове роилось множество вопросов, на многие из них Эйдан мог бы ответить. Но Райли приказал себе сохранять спокойствие, он все узнает, когда придет время. Когда Эйдан будет готов к этому.
Слава Богу, Мэтт не утруждал себя такими размышлениями и спрашивал, что ему вздумается.
– Так твоя мать больше не вышла замуж? У нее было много свиданий?
Эйдан отпил колы и покачал головой, очевидно, его нисколько не задевали неотесанные вопросы его новоиспеченного дядюшки.
– Она не была замужем, и свиданий было не так уж много, хотя у нее было несколько мужчин за это время. Она любила говорить: «тоньше воздуха», что Филлис однажды интерпретировала как «все мужики – сволочи».
Мэтт кивнул:
– Мне нравится Филлис.
Эйдан грустно улыбнулся:
– И мне она нравилась.
Райли не мог больше терпеть. Он облокотился на стол и, взглянув сыну прямо в глаза, спросил:
– Что в эти выходные делает мама?
Он знал, что это выглядит так, будто он решил сменить тему разговора, но сын, казалось, не придал этому значения.
– Она послала мне сообщение, что возвращается в город, к себе домой.
Райли старался не показать, какое облегчение испытал при этих словах. Он знал, где живет Кэт, и мог увидеть ее, как только Эйдан вернется в общежитие. Райли должен был встретиться с ней. Он не мог уехать из города и не поговорить с ней, не узнать, почему она так внезапно уехала из Персуэйшн. Скорее всего, его визит окажется для нее сюрпризом.
– Итак, – сказал Мэтт, явно желая продолжить беседу о Кэт. – Отец рассказал тебе о том, как мы добирались сюда?
Эйдан нахмурился и покачал головой:
– Хочешь сказать, что вы приехали из Западной Виргинии вчера?
Мэтт засмеялся:
– Нет. Я говорю о путешествии в прошлом году, когда мы в первый раз услышали о тебе. До того как умереть, твоя бабушка, Бетти Энн, сказала, что ты и твоя мама живете в Петтерсоне, в Калифорнии. По крайней мере, твой отец так понял. И мы отправились искать тебя.
Эйдан вскинул голову, и Райли понял, что сын обо всем догадался. Эйдан рассмеялся:
– Дом Филлис стоит на углу Петтерсон и Калифорнии.
– Точно, – сказал Мэтт. – И не случись такое недопонимание, мы бы нашли тебя намного раньше.
– Черт! – Глаза Эйдана сверкнули. – Так вы отправились искать нас? – Он адресовал вопрос Райли, но Мэтт уже вошел в роль полицейского и не собирался останавливаться.
– Я задействовал все связи, сделал несколько звонков, но не мог найти ни одной ниточки, которая привела бы нас к тебе и твоей матери, ни в Калифорнии, ни где бы то ни было еще.
– Вы, правда, наняли частного детектива? – недоверчиво спросил Эйдан.
– Конечно, – ответил Мэтт. – Когда он вернулся ни с чем, мы сами начали тебя искать. Твой отец, – Мэтт указал большим пальцем на Райли, – остался без гроша в кармане, потому что забросил свою практику, чтобы искать тебя. – Мэтт ухмыльнулся. – Я приезжал к нему в субботу и воскресенье, когда удавалось взять выходной. Мы так и не нашли тебя, но зато повидали страну.
Вдруг Эйдан посерьезнел и обратился к Райли.
– А я и не знал об этом, – сказал он, очевидно, пытаясь скрыть эмоции, которые нахлынули на него. – Спасибо.
Райли кивнул:
– Я хотел бы, чтобы у нас тогда все получилось.
– Не слушай его, – вставил Мэтт. – Он сделал все, что мог. Ты не представляешь, как много людей видели женщину, похожую на Кэт, с ребенком твоих лет. Сколько штатов мы проехали?
Райли никогда не забыть эту цифру.
– Семнадцать.
Эйдан открыл рот от удивления.
– Вы объехали семнадцать штатов?
Райли кивнул.
– Вот черт, – прошептал Эйдан. Он немного помолчал и вдруг рассмеялся.
Мэтт тоже не удержался.
– Ты, наверное, сидел и думал, что твоему отцу нет до тебя никакого дела, а он в это время рисковал здоровьем в отеле посреди штата Монтана, где воняло так, будто сдохла мышь. В каком городе это было?
– Хелена, – сказал Райли, изучая реакцию сына на все это.
– Точно. На нашем старом грузовике мы проделали что-то около пятнадцати тысяч миль.
– Эй, Эйдан, – вставил Райли. Он решил прервать Мэтта до того, как тот начнет предаваться воспоминаниям о том, что они заказали на ленч в Кейп-Джирардо, штат Миссури. – Все, о чем говорит Мэтт, мы проделали, чтобы найти тебя. И я был взбешен оттого, что пришлось возвращаться домой с пустыми руками.
Эйдан кивнул.
– Я сделал бы все это еще раз.
– Да. – Эйдан отодвинул стул от стола. – Мне надо в туалет. Я ненадолго.
Райли смотрел, как его взрослый широкоплечий и высокий сын идет по старому большому ресторану.
– Да, для него переварить все это очень сложно, – сказал Мэтт и отхлебнул пива.
– Для всех нас.
– Не делай этого, старик. Не ходи к ней.
Райли пожал плечами:
– У меня нет выбора.
– Неправда. У всех есть выбор.
– У нас есть общие неоконченные дела и много чего недосказано. Я не уеду отсюда, пока не покончу с этим.
Мэтт покачал головой:
– Помнишь, когда я сказал тебе, что ты слишком закрыт, что тебе нужно говорить о своих проблемах?
– Конечно.
– Я рад, что ты послушал меня.
Они замолчали, потому что вернулся Эйдан. Он выглядел спокойным, улыбнулся Райли и Мэтту.
– Это удивительный день. То есть я хочу сказать, что это похоже на мечту, но я смотрю на вас и понимаю, что это – реальность. Но мне еще надо кое-что сделать.
Улыбка вновь появилась на лице Райли.
– Думаю, мы начали, и это главное.
Эйдан кивнул, достал ручку из кармана и щелкнул ею.
– У вас есть листочек бумажки?
У Райли его не было, но он подал Эйдану салфетку, которая лежала на столе, тот написал на ней какой-то номер телефона. Эйдан вернул ее обратно Райли.
– Это адрес мамы и ее сотовый.
Райли почувствовал, что его пульс участился.
– Уф, спасибо. Но у меня уже есть.
Эйдан улыбнулся:
– Вот и здорово.
– Эй, до того, как ты уберешь это обратно. – Мэтт кивнул на ручку. – Есть хоть малейший шанс, что ты накропаешь мне телефончик Нолы Д'Аглиано?
Эйдан разразился бурным смехом, и Райли подумал, что он смеется точь-в-точь как отец.
– Ее фамилия Д'Агостино.
Мэтт кивнул:
– Неудивительно, что я не могу ее найти.
– О, Бог мой, – сказал Эйдан и покачал головой.
– Что? – выпрямился на своем стуле Мэтг. – Думаешь, это не самая хорошая идея? Я просто хотел предложить ей выпить чашечку кофе или что-нибудь в этом роде.
Эйдан схватил очередную салфетку со стола и начал писать на обороте.
