Текст книги "Чары Афродиты"

Автор книги: Сюзанна Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Kalimera, eromeni-mou.[14]14
  Доброе утро, моя любимая (греч.).


[Закрыть]

Меган с улыбкой подняла взгляд, и сердце сладко вздрогнуло при виде Тео, спускающегося по ступенькам на террасу, где девушка заканчивала завтракать. Подойдя, он встал позади, наклонился и обвил ее тело руками так, что его ладони интимным и привычным жестом легли на ее упругие груди. Меган откинулась на стуле и положила голову ему на плечо.

– Соскучилась? – прошептал он, обдавая теплым дыханием ее щеку.

– Да, – просто призналась она. Ее губы призывно приоткрылись, и он прижался к ним в мучительно-нежном поцелуе. Наслаждаясь поцелуем, она выгнула спину и прижалась к нему, но вдруг вспомнила, что кругом люди и они могут заметить их отношения.

Его не было целых три дня, срочные дела потребовали его присутствия в Лондоне. Меган знала, что он виделся там с Элени, и безумно ревновала. А что, если он встречался с кем-нибудь еще, с какой-нибудь из своих многочисленных приятельниц?..

Она знала, что ей будет трудно. Прошло уже целых шесть недель с той незабываемой ночи у Бассейна Афродиты, с той ночи, когда она впервые стала его любовницей, когда он каждую ночь приходил к ней в спальню, все меньше заботясь о необходимости соблюдать осторожность.

– Как прошла твоя поездка? – спросила она, наливая ему чашку кофе.

– Неплохо. Мне удалось заключить соглашение о приобретении недвижимости Платрес.

– Дакис будет доволен. А что сказал банк по этому поводу?

– Им понравилась идея. Горнолыжный спорт сейчас набирает популярность, люди всегда ищут каких-нибудь новеньких развлечений.

– Что ж, горнолыжный курорт на Кипре – это действительно нечто новенькое! – со смехом признала Меган. – Обратно ты летел на своем самолете?

Он покачал головой.

– Я летел обычным рейсом, нашему самолету понадобилась проверка двигателя. Эти булочки еще теплые? – Он протянул руку к тарелке. – Я позавтракал в самолете, но с той поры прошло не менее двух часов.

– А… а как Лондон? – с запинкой поинтересовалась она, имея в виду его молоденькую невесту.

Он пожал широкими плечами.

– Наслаждается последними теплыми денечками. Все ходят в рубашках с коротким рукавом.

– Ну пусть наслаждаются, пока могут, – сказала она с легким сочувствием. – Долго эта погода не продержится.

Он протянул руку и погладил ее загорелое обнаженное бедро.

– Тео! – запротестовала она, бросая поспешный взгляд в сторону дома. – Нас могут увидеть.

– Ну и что?..

Он придвинулся и легонько куснул ее за плечо белыми зубами, оставив красноватый след на ее гладкой коже. Его рука незаметно подобралась к обнаженной полоске ее тела над поясом шорт и быстро скользнула под белую рубашку, затянутую узлом на талии.

– Все время, пока торчал в Лондоне, я проклинал те потерянные ночи, когда не мог заниматься с тобой любовью, – пробормотал он. – Черт возьми, я думал только о тебе и о твоем великолепном теле…

– Тео, не надо…

Ее протест прозвучал слишком слабо и неуверенно, и он не обратил на него никакого внимания. Его пальцы коснулись спелых округлостей ее груди, задержались на них, поигрывая с нежными сосками, пока те не сжались в вызывающе торчащие розовые пики.

– Ты же сама совсем не хочешь, чтобы я останавливался.

К ее тайному стыду, он был совершенно прав – ей еще ни разу не удавалось ему воспротивиться. Ему было достаточно всего лишь нескольких секунд, чтобы довести ее до состояния томительного возбуждения, и все тревожные мысли, что их могут увидеть, тут же вылетели у нее из головы.

Звук шагов, все еще слегка неуверенных, вовремя предупредил их о приближении Дакиса. Тео с трудом откинулся на стуле и принял холодный и независимый вид, а Меган принялась торопливо поправлять ослабленный узел своей рубашки.

Но Дакис не подал виду, что заметил что-то.

– Ага, вот ты где, iyos mou![15]15
  Сын мой! (греч.)


[Закрыть] Анна уже сказала мне, что ты вернулся. Как съездил? Все улажено?

Он аккуратно спустился по ступенькам – недавно Дакис решительно отказался от своей трости, заявив, что прекрасно может обойтись и без нее, – и уселся на стул, стоящий у накрытого стола.

– Ты завершил покупку? И банк согласился на наши условия? – возбужденно спросил он.

– Все сделано, папа, – ответил Тео подчеркнуто спокойно. – Когда я уезжал, они занимались подсчетами.

– В чем дело? – раздраженно воскликнул Дакис. – В предложении же все написано черным по белому! Они получат первоклассный барыш! Что им еще нужно?

– Это очень крупное капиталовложение, папа, – негромко напомнил Тео. – Разумеется, им нужно время, чтобы все обдумать.

– Ха! Банкиры! Стадо баранов! Не видят выгоды, даже если ткнуть их в нее носом! Черт, не мешало бы мне съездить самому, я бы рассказал им кое-что о том, как нужно делать деньги.

– Уверен, что это так, папа, – ответил Тео с исключительным терпением. – Но если ты хочешь, чтобы я принял в этом участие, тебе придется доверить мне право совершать сделки…

Дакис фыркнул, но он уже научился не тратить свою энергию на споры с сыном.

– Хорошо, – ворчливо пробурчал он. – Тогда просто расскажи мне, как все прошло.

– Чуть позже, папа, – сказал Тео и легко поднялся на ноги. – Я только что вернулся – хочу принять сначала душ.

Его синие глаза блеснули в сторону Меган.

– Не задерживайся, – отсутствующе пробормотал Дакис, с головой погрузившись в деловые размышления.

Меган тоже поднялась.

– Я… мне нужно пойти кое-что сказать Анне, – сообщила она, надеясь, что Дакис не заметит предательской дрожи ее голоса. – И, взяв свою книгу, она направилась вслед за Тео в дом.

Вилла казалась прохладной после жарких лучей средиземноморского солнца. На летние месяцы Дакис уезжал в свое горное шале, но сейчас ему было бы там трудно из-за обилия лестниц. В душе Меган была этому рада, так как ей хотелось сохранить память о шале как о месте, связанном только с Тео и их любовью.

Меган не смела надеяться, что его интерес к ней сохранится надолго, но так оно и было – он действительно казался заинтересованным в ней ничуть не меньше, чем поначалу. И ее привязанность к нему только усиливалась, мощное физическое влечение выросло в нечто большее, так как постепенно она узнала настоящего мужчину, скрытого под маской красавчика, один вид которого так волновал ее подругу Салли. Любовь к нему стала частью ее самой.

При виде его улыбки сердце словно перевернулось у нее в груди.

– У тебя или у меня? – спросил он лукаво.

– Я… не уверена, что мы должны… – Она прикусила губу и нервно оглянулась по сторонам. – При свете дня…

– Меня не было целых три дня, – глухо прорычал он. – И я хочу оказаться с тобой в постели прямо сейчас.

Не позволяя ей возражать, он подхватил ее на руки, подбросил в воздух и поймал так легко, будто она весила не больше пушинки, а потом устремился по коридору к своим комнатам в самом конце западного крыла здания.

Она иногда заходила в западное крыло, но ни разу еще не была в комнатах Тео. Они были очень просто обставлены и казались чуть ли не пустыми. Пол покрывали панели из кедра, три массивных гипсовых, барельефа – копии настенных барельефов из древних античных храмов – украшали белые стены. Центральное место занимала элегантная стереосистема «Бэнг энд Олуфсен», своими изогнутыми линиями напоминающая летающую тарелку каких-нибудь космических пришельцев.

По обе стороны стереосистемы стояли два огромных кожаных дивана, очень широких и удобных. Но Тео, держа на руках Меган, направился прямо в спальню.

Покрывало ручной работы из темно-синей грубой шерсти лежало на очень низком и широком ложе. Рядом стоял плетеный столик с лампой и стопкой книг, а около окна, выходящего на балкон, Меган заметила такое же плетеное кресло и еще один столик, тоже заваленный книгами. Над постелью на стене висело панно из мозаики – еще одна античная копия. Меган присмотрелась к панно повнимательнее, и ее глаза изумленно расширились.

– А что они делают? – вырвалось у нее.

Он коротко хохотнул.

– Неужели сама не видишь?

– Э-э… ну да, – выдавила она. – Но я не уверена, что анатомически это возможно, если только у них не резиновые ноги!

– Мы могли бы тоже так попробовать, – предложил он, ставя ее на пол, но не выпуская из своих объятий.

Меган стояла на цыпочках, тесно прижавшись к его твердой груди. Она взглянула ему в глаза и шутливо, но решительно покачала головой.

– Один из нас непременно сломает себе позвоночник. Я подозреваю, что художник просто немного увлекся темой.

– Трусиха, – пробормотал он. Его голос прозвучал глухо и негромко. Тео наклонился к ней, нашел губами ее рот и жадно поцеловал.

Их тела были так идеально настроены друг на друга, что каждый раз, когда они занимались любовью, это было лучше, чем в прошлый. Иногда их слияние происходило стремительно и горячо, в лихорадочной любовной спешке, а иногда оно было длительным и нежным – теплые, интимные поцелуи, мягкие и возбуждающие ласки, когда каждый из них знал, как лучше всего доставить друг другу максимум удовольствия, как раствориться в бездумном наслаждении, когда исчезают все мысли, все условности, когда исчезает все, кроме их чувственного пространства.

Много позже, когда, обессиленные, они лежали в объятиях друг друга, Тео с наслаждением вздохнул и потерся носом о ее шею.

– Ммм… Я чуть было не забыл, насколько чудесно ты пахнешь.

Она рассмеялась с ленивым, расслабленным удовольствием.

– Думаю, что нам не мешало бы поторопиться…

– Ммм… – Тео потряс головой и привлек ее к себе. – А куда нам спешить? Я мог бы оставаться здесь весь день.

Да, она тоже могла оставаться здесь весь день, она могла остаться здесь навсегда… Но это невозможно, прошептал внутренний голос. Дакис почти полностью выздоровел, и срок ее контракта вскоре истекает. А Тео… Тео женится на Элени.

Она высвободилась из его объятий и подошла к широким стеклянным дверям во всю стену, выходящим на отдельный балкон с видом на море. Как странно, всего через несколько недель она вернется в Англию, в серые, печальные, осенние дожди, странно, что больше не будет этих ярко-голубых небес, не будет этого яркого солнца, этого мягкого шепота волн, бьющихся о берег…

Слезы пощипывали глаза, и она попробовала их сморгнуть, не дать выступить наружу, но не удержалась, и одна слезинка предательски повисла на ресницах и начала медленно соскальзывать по гладкой загорелой щеке.

Тео вскочил с низкого ложа и подошел к Меган.

– Ты плачешь, – сказал он и привлек ее к себе. – Скажи, почему?

– О, просто… – Услышать нотку тревоги в его голосе оказалось для нее почти невыносимым. – Просто… просто подумала, как буду скучать по всему этому. Море, солнце…

– Тогда не уезжай, – попросил он, прижимая ее к себе. – Оставайся здесь.

– Я не могу, – возразила она и покачала головой. – Срок моего контракта почти закончен, Дакису я больше не нужна.

– Ты нужна мне.

Она подняла глаза и снова покачала головой, грустно улыбнувшись.

– Нет. Нам было хорошо друг с другом, но… никто из нас не собирался с этим затягивать.

– Ты совершенно не умеешь врать, poulaki mou, – сказал он. – Неужели ты думаешь, что я не вижу твоей любви ко мне?

У Меган перехватило дыхание.

– Я… я никогда не говорила, что…

– А тебе и не нужно ничего говорить, – прошептал он, легко целуя ее в кончик носа. – Твои глаза сами все говорят мне – твои глаза и твое тело, каждый раз, когда мы занимаемся любовью. И ведь именно меня ты видела, когда заглядывала в Бассейн Афродиты той ночью, не так ли?

Она кивнула, понимая, что лгать ему не в силах. Слабый всхлип сорвался с ее губ, и она спрятала лицо у него на груди, вдыхая такой знакомый, мускусный аромат его кожи.

Он приподнял ее подбородок, Заставляя девушку взглянуть ему в глаза.

– Ты не одна заглянула в Бассейн Афродиты той ночью, – хрипловато пробормотал он. – И как ты думаешь, кого там увидел я?

Она смотрела на него, ощущая, как бешено колотится сердце у нее в груди. Но то, что она увидела в его глазах, подсказало ей ответ лучше любых слов, и, когда его губы легко прикоснулись к ее губам, она услышала, как он прошептал:

– Этого не должно было случиться, но..?

Она растворилась в его поцелуе, отказываясь прислушиваться к тому, что нашептывал ей все тот же ноющий, надоедливый голосок, боясь ненароком потревожить свою мечту, столь хрупкую, что при любом неосторожном движении она могла рассыпаться в прах. Он любит ее, он действительно ее любит. И этому счастью никогда не придет конец, оно будет длиться вечно…

Резкий стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть.

– Черт! – Какое-то мгновение казалось, будто Тео никак не отреагирует на вмешательство, но повторный стук, гораздо более настойчивый, ясно давал понять, что человек за дверью полон решимости достучаться и уходить не собирается. Хмуро улыбнувшись Меган, Тео неохотно выпустил ее из объятий. – Не уходи, я вернусь через секунду.

Набросив на плечи темно-синий купальный халат, он направился к входной двери.

Но чувство вины, в последнее время не покидавшее Меган ни на секунду, не позволяло ей спокойно оставаться здесь. Она торопливо подхватила с пола свою одежду и кинулась в ванную с бешено стучащим сердцем. Неужели Элени сообщили о том, что здесь происходит? Неужели она вернулась, чтобы застукать их вместе? Ее растерянный разум пытался, но не мог придумать хоть одно подходящее объяснение тому, что она оказалась в комнатах Тео. Одевшись, Меган почувствовала себя лучше и увереннее.

Но стоило ей осторожно приоткрыть дверь ванной комнаты и выглянуть в спальню, как она увидела ворвавшегося в комнату Тео с бледным и напряженным лицом.

– Что случилось? – в тревоге спросила она.

– Это отец – он потерял сознание… – Он сбросил на пол халат и торопливо натягивал рубашку. – Они уже вызвали «скорую помощь»…

Охваченная ужасом, Меган уставилась на него.

– О Господи… Неужели еще один инсульт?

– Похоже на то, – мрачно кивнул Тео. – Он лежит в кабинете.

– Я иду вниз.

Сейчас она не думала о том, что кто-нибудь может увидеть ее выходящей из комнат Тео. Она помчалась по коридору, вниз по лестнице, не чуя под собой ног и так стремительно, что споткнулась и чуть не упала, но успела ухватиться за перила. Несколько человек из прислуги со скорбными лицами стояли около двери в кабинет, но, увидев Меган, бегущую к ним, молча расступились и пропустили ее в комнату.

Дакис лежал на полу. Его лицо было таким серым, что на мгновение ей показалось, будто он умер, но она тут же услышала его хриплое, прерывистое дыхание, увидела, как судорожно дрогнула его грудная клетка. Она опустилась рядом с ним на колени, нащупывая пульс, но, кроме того, чтобы устроить его поудобнее, она больше ничего не могла сейчас для него сделать.

– Может быть, нам стоит положить его на диван? – испуганным шепотом спросил у нее Иоаннис, камердинер Дакиса.

Меган покачала головой.

– Лучше помогите мне повернуть его на бок и дайте пару подушек…

Вдвоем с Тео они осторожно уложили старика на подушки. Тео взглянул на нее расширенными от тревоги глазами.

– Насколько он плох? – спросил он тихо.

– Сейчас сказать невозможно, – ответила она, отчаянно желая быть более оптимистичной. – По крайней мере он дышит. Как можно быстрее надо отправить его в больницу. Если он выдержит первые несколько дней… – Она протянула руку и на мгновение крепко сжала его пальцы. В эту минуту она забыла об осторожности.

Время казалось им вечностью, пока они дожидались машину «Скорой помощи», – она приехала через несколько минут. Меган с облегчением вздохнула, когда санитары осторожно переложили Дакиса на носилки, так как знала, что скоро он будет в надежных руках опытных врачей.

– Поезжай вместе с ним, – предложил Тео. – Я поеду за вами в своей машине.

Она молча кивнула. Санитары подхватили носилки. Меган плохо видела от застилавших глаза слез, но даже не позаботилась их вытереть. Шок был слишком велик. Он выглядел таким здоровым, ничто не указывало на то, что у него случится еще один инсульт.

Когда машина «Скорой помощи» сорвалась с места, девушка крепко сжала безжизненную руку старика.

– Держись, Дакис, – тихо и умоляюще сказала она. – Пожалуйста, только не сдавайся. Ты же можешь это сделать, я ведь знаю, что можешь…

Было несколько странно снова оказаться в больнице. Единственной разницей между этой больницей и любой из тех, где Меган довелось работать в Англии, были надписи не только на английском, но и на греческом языке. Это да еще, пожалуй, яркие лучи южного солнца, льющиеся в окна, показались ей чем-то непривычным в столь знакомой обстановке.

Дакиса положили в отдельную палату, которая выходила окнами в тихий зеленый дворик. Старик лежал с закрытыми глазами, с лицом почти такого же цвета, как и подушка под его головой, но Меган с облегчением увидела, что зеленая линия на кардиомониторе колебалась четко и регулярно, хотя и немного слабо, а его дыхание казалось уже менее затрудненным.

Медсестра закончила мерить давление, взглянула на показания… и успокаивающе улыбнулась.

– Не так уж плохо, он отлично держится. Как только мы получим результаты сканирования, его еще раз осмотрит врач.

Тео кивнул, не отрывая пристального взгляда от лежащего отца. Меган, вставшая со своего стула, чтобы медсестра могла измерить давление, снова села. Тео посмотрел на нее с вымученной улыбкой.

– Спасибо.

– За что?

– О… просто за то, что ты здесь. – Он вздохнул и неловко положил ладонь на лежащую поверх одеяла худую, пергаментную руку отца. – Хотелось бы мне знать, он чувствует то, что мы здесь, рядом с ним?

– Возможно, он нас слышит, – негромко произнесла Меган. – Поговори с ним, не важно о чем, просто поговори…

Чуть нахмурившись, силясь подобрать нужные слова, Тео наклонился поближе к старику.

– Папа, ты помнишь, когда я был маленьким, ты учил меня кататься на лыжах на горе Олимп? Иногда там выпадало достаточно снега, и тогда мы могли кататься даже по равнине, и ты часто говорил, что когда-нибудь возьмешь меня в Канаду, чтобы я научился как следует…

Он продолжал говорить, вспоминая отдельные эпизоды своего детства, а Меган тихо сидела поодаль и наблюдала. Дакис не подавал никаких признаков того, что слышит сына, но девушке казалось, будто выражение его лица постепенно становится более спокойным и умиротворенным. Мягкое постукивание кардиомонитора вторило тихому голосу Тео, и Меган улыбнулась про себя, рассеянно глядя в тенистый сад за окном.

Первые несколько часов выдались очень напряженными, но то, что старик сумел пережить первый инсульт, все-таки давало небольшую надежду на удачное выздоровление. И что бы теперь ни случилось, но за последние несколько недель он и его сын сумели преодолеть то отчуждение, которое лежало между ними.

Тихо и монотонно текли минуты, но за стенами палаты продолжалась обычная больничная жизнь. Меган уже начало клонить в сон, когда громкие голоса в коридоре заставили ее резко открыть глаза и выпрямиться. Ошибки быть не могло – один из этих голосов принадлежал совершенно ненужному здесь человеку, а именно племяннику Дакиса – толстому Гиоргиосу. Тео и Меган успели только обменяться хмурыми взглядами, как дверь распахнулась, и Гиоргаос ворвался в палату в сопровождении своей вечно недовольной длиннолицей жены.

Маленькие свиные глазки окинули презрительным взглядом Меган и обратились к Тео.

– Kalispera, Ksaderfos Theo,[16]16
  Добрый вечер, кузен Тео (греч.).


[Закрыть] – холодно поздоровался Гиоргиос.

– Добрый вечер, кузен Гиоргиос, – ответил Тео, с трудом сдерживая свой сарказм. – Как вы поразительно расторопны и настойчивы в посещениях моего приболевшего отца! Впрочем, именно этого я от вас и ожидал.

Губы Гиоргиоса дрогнули, и он что-то ответил по-гречески тоном одновременно высокопарным и ханжеским.

– Вы очень добры, – ответил Тео, улыбаясь холодной отстраненной улыбкой. – К счастью, отец держится хорошо. Через несколько дней, без сомнения, он будет сидеть в постели, отдавать поручения и орать на медсестер.

– Ха! – Гиоргиос кинул злобный взгляд в сторону Меган. – Несомненно, это будет большим разочарованием для вашей маленькой poutana.

Меган почувствовала негодование; она не была до конца уверена в истинном значении этого греческого слова, но вполне могла догадаться, что его никак нельзя считать комплиментом. Но она и рта не успела открыть, как вмешался Тео.

– Что за выражения, дорогой кузен? – сказал он едко. – Я поражен до глубины души, что подобные слова вообще вам знакомы.

Гиоргиос хрипло рассмеялся.

– Ни одно другое слово не могло бы описать эту молодую особу более точно, чем это. Вы что, думаете, я не знаю, что происходит? Вы оба полные дураки, что ты, что твой отец! Интересно, как ты себя будешь чувствовать, когда твой папаша оставит все свои денежки этой… этой английской девке?

Тео насмешливо приподнял темную бровь.

– Что за ерунду ты несешь, Гиоргиос?

– Ах, значит, ты не знаешь о новом завещании Дакиса? – язвительно сказал он. – Ну так знай! Он составил его, пока ты был в Лондоне. Все достанется ей, все до последнего пенни. Если не веришь, поговори с его адвокатами, они подтвердят мои слова.

– Отец сделал новое завещание? – Темные брови Тео сошлись на переносице, и он кинул на Меган острый вопросительный взгляд. – Ты знала об этом?

Она в растерянности уставилась на него.

– Разумеется, я ничего не знала! Как ты можешь думать такое?

Гиоргиос злобно расхохотался.

– Какая великолепная невинность! Конечно же, она будет все отрицать. А что еще можно от нее ожидать? Маленькая лживая дрянь соблазнила тебя, использовала свое тело, чтобы ты перестал соображать и не раскусил ее вовремя. И вот теперь она сидит здесь с такой невероятно трогательной заботой на лице, а сама на самом деле только и делает, что подсчитывает свои барыши. Да она ждет не дождется, когда же старик помрет и она сможет присвоить ваши капиталы!..

Это обвинение так поразило Меган, что она с трудом могла подобрать нужные слова для достойного ответа. Но только она перевела взгляд на Тео в надежде на его помощь, как все в ней вдруг заледенело при виде неожиданного злого блеска в синих глазах любимого.

– Это правда? – напряженно спросил он. – Меня просто надули? Это что, нечто вроде двойного обмана? Ты и в самом деле решила с самого начала оставить меня в дураках?

– Значит, ты в это веришь! – Она тряхнула головой, пытаясь сбросить с себя этот кошмар. Она вовсе не собиралась опровергать слова Гиоргиоса. Ее хрупкая мечта рассыпалась гораздо быстрее, чем она считала возможным. На негнущихся ногах она медленно встала.

– Что ж, если все дело в этом, то… то не вижу смысла здесь задерживаться, – сказала она дрожащим голосом. – Прощай, Тео.

Каким-то образом она сумела дойти до двери и выйти в коридор. Там Тео догнал ее и, заключив ее руку словно в стальные тиски, резко развернул к себе.

– Отвечай мне! Ты знала? Значит, Гиоргиос говорит правду?

Собрав все свое достоинство, Меган вздернула голову и с ледяным презрением встретила взгляд его горящих глаз.

– Ты думаешь, что я спала с тобой и в то же время морочила голову твоему отцу, чтобы он изменил завещание в мою пользу? – спросила она. – Мне жаль тебя, Тео. Я надеялась, что благодаря нашим отношениям ты хоть что-то сумеешь понять в любви, но, видимо, я ошибалась. И теперь ты считаешь всех людей такими же, как ты сам, – заинтересованными только в использовании остальных. Мне следовало понять это с самого начала, но я… слишком любила тебя. Но ничего, с этим я как-нибудь справлюсь.

И, высвободив свою руку, повернулась и пошла по коридору, почти ничего не видя от слепящих ее слез.