Текст книги "Чары Афродиты"

Автор книги: Сюзанна Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В последующие дни на виллу нагрянуло еще несколько членов семьи. Как резко выразился Дакис, все указывало на то, что его родственнички рассматривают виллу как подобие бесплатного отеля со всеми удобствами. Меган частенько приходило в голову: а почему он вообще разрешает им запросто приезжать сюда, если их присутствие так его раздражает? Но вскоре она была вынуждена признать, что Тео опять оказался прав: похоже, старик на самом деле получает немало удовольствия от частых стычек, громких ссор и истерик.

Еще в английской клинике Дакис был очень непростым пациентом, но здесь он разошелся вовсю. Оказавшись в своем доме, где он привык, что любые его капризы тут же выполняются, старик часто бывал совершенно невыносимым.

К счастью, пища Средиземноморья, богатая свежими фруктами и овощами, приносила его здоровью одну только пользу. Вот если бы старик еще воздерживался от своего излюбленного десерта – приторных и липких пирожных, которые он мог поглощать целыми тарелками… Меган не очень смущало количество терпкого красного вина, которое он выпивал ежедневно. Больше всего ее беспокоила его страсть к сигарам – стоило ему проснуться, он тут же закуривал сигару и продолжал непрерывно курить в течение всего дня.

– Объясните мне, ради Бога, как можно наслаждаться табаком, если курить, не вынимая сигары изо рта? – поинтересовалась она однажды. – Я была уверена, что сигары следует курить редко и с удовольствием.

– А я и курю их с удовольствием, – раздраженно вскинулся он. – Я бы не курил их, если бы они мне не нравились.

– Что ж, но только не закуривайте сейчас, – предупредила она. – Подошло время для упражнений.

Старик нетерпеливо фыркнул.

– Ха! Опять сидеть на этом чертовом велосипеде, крутить педали как дурак…

– Можете сегодня отдохнуть от велотренажера, – предложила она. – Почему бы не попробовать бегущую дорожку?

– Да какая разница! Такая же дрянь, – проворчал он.

– Эй, ну ладно, это всего лишь на двадцать минут, и я не буду ставить слишком высокую скорость. Так, чуть-чуть, чтобы ваши мускулы как следует поработали. А потом я сделаю вам массаж.

Старик продолжал недовольно бормотать, но девушка молча стояла рядом, сложив на груди руки и всем своим видом показывая, что спорить с ним не собирается. Наконец он сдался, протянул руку за тростью и, не вставая с плетеного кресла, тяжело оперся на нее.

– Могла бы помочь!

– Сами сумеете, – твердо заявила Меган. – Вы же не хотите, чтобы я относилась к вам как к инвалиду, правда?

– Жестокая женщина! А я-то, старый дурак, думал, что медсестры обязаны быть добрыми и заботливыми!

Девушка усмехнулась.

– Вы сами уговорили меня приехать сюда и поработать на вас.

– Ха! Я, наверное, был тогда не в своем уме!

Но он уже перестал злиться и с шуточками и поддразниванием позволил девушке провести себя в тренажерный зал, расположенный на первом этаже, рядом с плавательным бассейном. Зал был прекрасно оборудован современными компьютеризованными тренажерами, но Меган сильно сомневалась, что он пользовался популярностью у владельцев и гостей виллы. Сама же она уже привыкла проводить здесь часик-другой, в то время когда Дакис отсыпался после обеда.

Ни слова не было сказано о том, когда вернется из Англии Тео, а спрашивать она, разумеется, не собиралась. Но как-то утром, прогуливаясь с Дакисом по террасе после очередного сеанса физиотерапии, девушка была весьма удивлена, когда вдруг увидела Тео, расположившегося в удобном плетеном кресле в компании Софии и Элени.

Прошло две недели со дня его спешного отъезда в Лондон, и Меган почувствовала, что при виде этого мужчины ее сердце странно дернулось, – вероятно, это было всего лишь результатом небольшой усталости после занятий с Дакисом. Направляясь к сидящим в креслах людям, она с невольным смущением ощущала на себе пристальный взгляд синих глаз Тео.

Меган не могла не заметить, что Элени выглядела сегодня просто очаровательной в красивом летнем платье. Образец юного очарования, картинка из журнала, грустно подумала Меган. Все бы хорошо, если бы Элени не улыбалась так приторно и пореже трясла своей гривой.

– Доброе утро. – В голосе Тео слышалась уже привычная насмешливость, адресованная как отцу, так и Меган. – Надеюсь, вы не… слишком перетрудились сегодня утром?

Старик усмехнулся.

– Моя медсестричка сделала мне отличный массаж, – ответил он с хитрым блеском в глазах. – Говорит, это как раз то, что надо, – кровь так и бурлит в моих старых жилах.

– О, нисколько не сомневаюсь. – И синие глаза лениво опустились на коротенькие шортики Меган.

– Господи, вот это да! – простодушно воскликнула Элени, посматривая из своего кресла на Меган. – Вы, должно быть, сильно вспотели?

– Леди никогда не потеют, – напомнил юной гречанке Тео, не отрывая своего взгляда от ног Меган. – Они лишь ярче сияют.

– Что ж, в таком случае я должна светиться как лампочка, – усмехнулась Меган.

На его губах играла чувственная улыбка, заставляя сердце девушки биться намного чаще, чем во время самых активных физических упражнений.

– Что ж, тогда вам стоит выпить холодного апельсинового сока. – Тео принес еще одно плетеное кресло. – А ты, отец?

Но Дакис уже успел расположиться в другом кресле, прислонив свою трость к вазону с цветами.

– Efcharisto,[4]4
  Спасибо (греч.).


[Закрыть] – кивнул он, принимая приглашение сына.

Тео разлил апельсиновый сок по стаканам.

– Вижу, вы все-таки сумели заставить отца заняться физическими упражнениями, – сказал он, передавая Меган стакан. – Честно говоря, я поражен.

– К тому же мы сократили количество выкуриваемых сигар, – спокойно проинформировала его девушка. – Теперь только шесть штук в день, и ни в коем случае натощак.

– Очень хорошо. Каким же образом вы сумели всего этого добиться за такой небольшой период времени?

Дакис негромко рассмеялся.

– Она умеет убеждать, – сказал он и лукаво посмотрел на своего сына.

– О, я просто в этом уверен.

С того самого момента, как она и Дакис появились на террасе, Тео не отрывал от нее пристального взгляда, и в его синих глазах так явственно читалось напоминание о вечере, когда они оказались наедине в квартире Меган, что девушка начала ощущать все большее неудобство.

– Я не ожидал тебя обратно, – обратился Дакис к Тео. – Надолго на этот раз?

– Не знаю. Я подумал, что мне, пожалуй, стоит… присмотреться здесь к кое-каким делам.

Меган бросила на него язвительный взгляд, ясно давая понять, что прекрасно понимает, к чему он сейчас присматривается, – к ней, а если быть до конца точным, то к ее обнаженным ногам, уже успевшим загореть на южном солнце до золотисто-бронзового оттенка.

– Отлично! Ну что ж, в таком случае ты можешь оказаться здесь весьма полезным, – подхватил Дакис, похоже совершенно не уловивший скрытого смысла в словах Тео. – Можешь съездить в Никосию и сам посмотреть, что творится на этом чертовом винном заводе. Если бы мог, сам навел бы там порядок, но я еще не совсем готов к таким поездкам.

– О, братец Тео, а можно мне тоже поехать? – возбужденно вмешалась Элени. – Мне так хочется пройтись по магазинам в Никосии!

– Магазины? – заворчал Дакис. – У Тео не будет времени таскаться с тобой по магазинам! У него куча важных дел!

Элени надула губки и мотнула головой.

– О, дядя, но мне так нужно новое платье и туфельки, а дорогой Тео всегда в курсе того, что сейчас модно! – принялась уговаривать девушка, из-под пушистых ресниц посматривая на кузена кокетливым взглядом. – Ну, пожалуйста, возьмите меня с собой, – мило защебетала она, складывая на груди ручки. – Обещаю, что не буду вам мешать!

Тео ласково улыбнулся ей.

– Хорошо, поедем вместе.

Меган ощутила непонятный болезненный толчок в тайной части своего сердца. Как нежно он улыбался Элени, с какой готовностью согласился взять ее с собой в Никосию! Похоже, у греческой красотки имелись все основания делать туманные намеки на свои отношения с Тео. Неужели такой мужчина, как он, мог клюнуть на дешевые трюки этой маленькой инженю? Почему-то Меган была о нем лучшего мнения.

Элени повернулась к ней со сладенькой улыбочкой на розовых губках.

– А почему бы вам не поехать тоже, Меган? – спросила она с деланным энтузиазмом. – Никосия вам очень понравится.

Меган ответила не сразу, ибо подозревала, что созерцание этой парочки будет для нее занятием малоприятным.

– Нет, благодарю вас, – ответила она, изо всех сил стараясь ни тоном, ни выражением лица не вьщать своих тайных мыслей. – Я хотела бы убедиться, что мой пациент будет точно придерживаться своей реабилитационной программы хотя бы еще несколько дней.

– Абсолютно верно, – вмешался Дакис, наклоняясь к Меган и похлопывая ее по руке жестом ревнивого собственника. – Она должна обо мне заботиться, не так ли, poulaki mou? Что же я буду делать, если ты начнешь шляться по достопримечательностям острова и совсем обо мне забудешь?

От цепких глаз Тео не укрылся этот жест.

– Надеюсь, ты не заставляешь бедняжку Меган слишком перетруждаться? – цинично поинтересовался он.

– Ни в коем случае, – ответил Дакис с видом оскорбленной добродетели. – Неужели я тебя заставляю, моя дорогая?

– О, разумеется, нет, – промурлыкала она. – Вы мой самый дорогой и лучший пациент.

Тео резко поднялся из-за стола.

– Что ж, надеюсь, вы меня извините. До отъезда в Никосию мне нужно сделать несколько звонков, – сказал он сухо. – Элени, я буду готов приблизительно через полчаса.

– О да! – Элени поспешно выбралась из своего кресла. – Я почти готова. Встретимся в холле, хорошо?

– Конечно.

Улыбка, которой он наградил молоденькую гречанку, показалась Меган нежной, как шелк. Улыбка, обращенная к ней, напоминала змею – холодную и ядовитую.

– Всего хорошего, сестра Тэйлор.

– Всего хорошего, – с вежливым равнодушием ответила она.

Он ушел, и радостная Элени засеменила вслед за ним. Меган чувствовала себя совершенно запутавшейся в паутине эмоций. Она понимала, что ее сильно и властно влечет к красавцу Тео. И было вполне понятно, что она должна злиться за его поведение по отношению к ней. Но она не ожидала, что вдруг начнет испытывать такую ревность и боль при виде его с другой женщиной.

Черт бы его побрал! Он играет в свои игры, точно так же как и его отец, и своими невероятными синими глазами постоянно напоминает ей о тех минутах, когда он целовал ее, когда страсть бешено и горячо вспыхнула в нем. А спустя мгновение он словно забывает о ее присутствии и, похоже, проявляет живой интерес к кокетливой Элени. Без сомнения, быть объектом девического обожания очень льстит его самолюбию, ведь это именно то, чего он никогда не добьется от взрослой женщины.

София, тоже наблюдавшая за уходящей парой, подняла глаза к небу, романтически вздохнула, повернулась к Дакису и что-то сказала по-гречески.

Старик громко расхохотался.

– Ха! София, неужели ты думаешь, мой сын такой дурень, что женится на этой глупенькой маленькой kouneli?[5]5
  Кролик (греч.).


[Закрыть] – рявкнул он. – Да эта цыпка не сможет удержать его внимание более пяти минут!

Лицо женщины исказила гримаса раздражения; резко бросив какую-то греческую фразу, она величественно удалилась в направлении кухни.

Дакис язвительно усмехнулся.

– Вот так блоху я ей подпустил! – радостно потер он руки. – Она что, думает, я совсем спятил? А то я не вижу, что именно ей тут нужно! Ха, если эта глупая овца и ее муженек надеются, что их попытки подсунуть свою маленькую пустышку Тео откроют им доступ к моей компании, то они попусту теряют время!

– Но, кажется, она на самом деле нравится вашему сыну, – осторожно заметила Меган.

– Ха! Если он вздумает на ней жениться, я не дам ему ни гроша!

Меган рассмеялась и покачала головой.

– Вы сами прекрасно знаете, что не сделаете этого. К тому же я не думаю, что это его напугает, у него достаточно своих денег.

Но старик только таинственно улыбнулся.

– О, у меня в рукаве припасено еще несколько козырей, – заверил он девушку. – Я же говорил тебе – я привык получать то, чего хочу, и теперь слишком стар, чтобы менять свои привычки.

Весь оставшийся день она больше не видела Тео. К ужину он так и не вернулся. К немалому удовольствию Софии, Элени тоже не было видно. Меган же предпочла не задумываться о возможных последствиях их совместной поездки.

На следующий день, уложив Дакиса в постель, чтобы тот отдохнул после обеда, Меган вернулась в свою комнату, переоделась в синий купальник и спустилась в тренажерный зал. Комфортабельное помещение казалось еще просторнее благодаря зеркальным стенам. Окон не было вообще, но воздух был прохладным благодаря прекрасной системе кондиционеров.

Меган вставила одну из своих самых любимых кассет в магнитофон и, как только пульсирующие ритмичные звуки наполнили пространство, начала занятия с разминки, сосредоточив внимание на своем отражении в зеркальной стене. Когда ее мускулы как следует разогрелись, она перешла к тренажерам.

Меган занималась на наклонной доске под музыку, грохочущую в динамиках на стене, и не услышала, как открылась входная дверь. Случайно подняв глаза, она увидела Тео…

– Добрый день, – приветствовал он, как всегда, язвительно. – Глядя на вас, я невольно подумал, что содержать столь соблазнительное тело в отличной форме на самом деле очень нелегкий труд.

Отжимаясь в очередной раз, она лишь фыркнула.

– Мне нравится быть в хорошей форме, – ответила она, стараясь не реагировать на его укол.

– В хорошей форме для чего? – вскинул он темную бровь с насмешливым любопытством. – Не думаю, что это так необходимо для интимного общения с моим отцом.

– Вы отвратительны.

Он хрипловато рассмеялся.

– Какое праведное негодование! Впрочем, должен заметить, я еще не составил о вас окончательного мнения. – Тео шагнул к ней и, прежде чем она сообразила, что он собирается делать, перебросил ногу через доску и спокойно уселся на ее бедра, накрепко приковав к доске своим телом. – Совсем не то что мой драгоценный кузен Гиоргиос. Вот кто никогда не испытывает сомнений!

– Мне наплевать, что он испытывает! – воскликнула Меган. Невозможно было сохранять достоинство, лежа вниз головой на наклонной доске и глядя на собеседника снизу вверх.

– Еще бы! – И он принялся лениво чертить кончиком пальца окружности на ее плоском животе, обтянутом купальником. – Ему с вами не справиться. Я же могу быть гораздо более опасным, впрочем, я вас уже предупреждал. Но вы предпочли рискнуть. Так что за последствия вам некого винить, кроме себя самой.

Он чертил все более и более широкие круги, пока словно нечаянно не коснулся мягкой возвышенности ее грудей. Его глаза неотрывно следили за ее реакцией, и девушка неловко заерзала на доске, пытаясь отодвинуться от него и подавить в себе предательское возбуждение. Но, несмотря на ее старания, грудь, обтянутая тугой лайкрой купальника, уже казалась горячей, а нежные соски набухли, изнывая в предвкушении мужской ласки.

– А как же… Элени? – спросила она прерывистым голосом.

– Крошка Элени, моя девственная невеста, если, конечно, тетушка София сумеет добиться своего. Должен признаться, в этом ее намерении есть свои прелести. Не то чтобы я испытывал какую-то тягу к девственницам. Лично я предпочитаю женщин, похожих на мое вино, – более зрелых, с восхитительным привкусом… Знаете, таким чуть терпким… возбуждающим…

Его палец лениво описывал плавные круги вокруг ее грудей, все мучительнее приближаясь к туго сжавшимся пикам, которые теперь так четко и приглашающе вырисовывались под синей лайкрой. Какая-то часть ее ненавидела этого мужчину, но другая часть осознавала, что, стоит ей только приказать ему остановиться, он так и поступит. Но, к своему стыду, она не хотела, чтобы он прекращал. И когда его ладонь неторопливо коснулась ее соска, словно удар тока пронизал все ее тело, и дыхание у девушки перехватило. Он негромко рассмеялся, накрыл ладонями ее сладко ноющие груди и принялся ласкать их пальцами. Наслаждение было таким острым и чудесным, что Меган невольно выгнула спину крутой дугой, подаваясь вперед и пытаясь теснее слиться с его ладонями. Ее голова откинулась назад, и какое-то подобие невнятного звука – полупротест, полупросьба – сорвалось с губ. Он наклонился над ней, прижался горячими губами к беззащитному изгибу ее шеи, нашел крошечное местечко за мочкой уха и провел линию обжигающих поцелуев вниз, к чувствительному и нежному плечу.

Он дразнил ее, мучил, возбуждал в ней жажду с поразительной опытностью и искусством, а сам оставался холодным и отстраненным. Но вдруг Меган почувствовала, как стальной самоконтроль начал давать трещины. Тео пробормотал какое-то резкое, невнятное слово на греческом, его ладони напряглись, сжались, их мучительная и сладкая ласка стала почти грубой, и девушка ахнула и застонала, когда он ущипнул нежные, возбужденные соски, сильно сжал их и принялся перекатывать между пальцами, вызывая в ней жгучее наслаждение. Выгибаясь под его руками, Меган с острым удовлетворением поняла, что обладает достаточной властью, чтобы он потерял голову.

– Черт бы тебя побрал, – выдохнул он, обжигая горячим дыханием ее щеку. – Откуда ты такая взялась – из рая или из преисподней? Ты провоцируешь меня своим острым язычком и дразнишь холодными улыбочками. Я хочу тебя и не обрету спокойствия, пока не овладею тобой…

Его голова снова склонилась над ней, и его губы впились в нее в таком бешеном и жадном поцелуе, что ее губы раскрылись в беспомощной капитуляции и подчинились движениям его языка, исследующего каждый сладкий, секретный уголок. Он стянул бретельку купальника с ее плеча, обнажил одну грудь и стиснул пальцами. Своим телом он крепко прижал Меган к доске, заставляя ее бедра раздвинуться, двигаясь так, словно они уже занимались любовью…

– Тео?..

Голосок Элени, донесшийся из коридора, заставил их мгновенно отпрянуть друг от друга. Пробормотав приглушенное проклятие, он соскочил с доски, быстро отошел к одному из стоящих рядом тренажеров и небрежно облокотился на него, а Меган принялась торопливо поправлять свой купальник, со смущением осознавая, что ее щеки заливает яркий румянец. Она рассчитывала лишь на то, что Элени сочтет ее пылающее лицо результатом интенсивной разминки. Когда дверь тренажерного зала открылась, она уже как ни в чем не бывало продолжала свои отжимания на доске, а Тео сидел неподалеку и бесстрастно наблюдал за ней.

– А!.. Вот вы где…

Голос Элени прозвучал неуверенно. Похоже, девушка не очень-то обрадовалась, застав их вдвоем.

– Тео, тетя София послала меня найти тебя.

– Что ей нужно?

– Я… я не знаю. Что-то насчет ужина, мне кажется.

– За каким чертом ей тогда понадобился я? – спросил добродушно Тео и утомленно вздохнул. – Ну ладно, agape mou,[6]6
  Любовь моя (греч.).


[Закрыть] я иду. Увидимся позже, – негромко бросил он Меган.

Она так и не поняла, что именно прозвучало в этих словах – обещание или угроза.

Меган, стояла перед большим зеркалом в своей комнате и смотрела на знакомое отражение так, словно видела совершенно незнакомую женщину. И дело не в позолоченной южным солнцем коже, которая сейчас, казалось, отливала яркой бронзой, оттененная белоснежным кружевом белья, и не в упругих от ежедневных упражнений стройных и длинных ногах – Меган не оставляло ощущение, что на ее теле горит клеймо, оставленное ласками Тео, клеймо, говорящее о его собственности.

Его слова эхом звучали у нее в голове – не обрету спокойствия, пока не овладею тобой… Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, но так и не смогла избавиться от тех образов, которые вызывали в ней эти слова. Она же, похоже, больше никогда не сумеет обрести спокойствия: ее тело ныло от голода, который мог утолить только он один, но она знала, что, если сдастся и покорится, он возьмет ее только для того, чтобы утолить свою похоть – и ничего больше. А для нее этого слишком мало.

«Дура! – обругала она себя, открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. – Неужели ты смеешь надеяться, что он может относиться к тебе как-то иначе? Он использует женщин. Ты же сама видела, что пишут о нем в газетах. Почему тебе кажется, что все это неправда? Вокруг него всегда толпятся женщины, которым ты и в подметки не годишься. Скорее всего, он женится на Элени, потому что она молоденькая, очаровательная и послушная, воспитанная в патриархальных греческих традициях, она будет сидеть дома, рожать детей и не станет устраивать скандалов, если он будет ей изменять, а он обязательно будет ей изменять, снова и снова. И любая женщина, которая будет достаточно глупа, чтобы влюбиться в него, получит именно то, чего она заслуживает!»

Нетерпеливым движением она смахнула с щеки одинокую слезинку и тщательно подкрасила ресницы. Вот так все и будет, решительно сказала она про себя: как потекшую тушь, подправит она тот урон, который был нанесен ее чувству самоуважения, и никогда не допустит подобного вновь. И не позволит себе влюбиться в этого мужчину!

Натянув платье и застегнув молнию, Меган снова остановилась перед зеркалом и слегка нахмурилась. Не совершает ли она ошибку, надевая это платье? С момента прибытия Гиоргиоса и Софии семейный ужин стал носить довольно формальный характер, несмотря на то, что Дакис всегда приходил к столу в обычной одежде, иногда даже в шортах. Она тоже надевала что-нибудь очень простое – в ее гардеробе не было ничего такого, что могло сравниться с теми баснословно дорогими нарядами, в которых женщины этой семьи выходили к ужину.

Платье принадлежало Кэти, и сестра чуть ли не силой заставила Меган взять его с собой на Кипр. Оно было ослепительно красного цвета, ярко-алого – цвета, который буквально резал глаза. К счастью, поскольку она была немножко худее Кэти, глубокое декольте не выглядело слишком вызывающим, но, так как Меган была на несколько сантиметров выше сестры, юбка казалась ужасно короткой. Сегодня вечером ее появление заставит кое-кого вскинуть брови, это уж точно!

Ну и что с того? Она дерзко посмотрела на себя в зеркало. Раз они считают ее маленькой расчетливой стервой, охотницей за чужими деньгами, она будет вести себя соответственно. С вызовом гюжав плечами, Меган отвернулась от зеркала и глубоко вздохнула, настраиваясь на предстоящий вечер.

Еще с лестницы она услышала голоса, доносящиеся из большой гостиной, множество голосов. Озабоченная морщинка появилась у нее между бровями. Никто и не подумал предупредить ее, что к ужину ожидаются новые гости.

Она уже успела спуститься, когда дверь гостиной открылась и в холл величественно вплыла София, разодетая как на бал: в длинном, до самого пола, вечернем платье из черного атласа, шуршащего при каждом шаге. На тощей шее болталось удивительно безвкусное колье из мелких бриллиантов. Увидев Меган, она резко остановилась, осмотрела девушку острыми маленькими глазками-бусинками, и ее лицо исказила гримаса возмущения при виде столь вызывающе короткого, ярко-красного наряда.

– Разве Элен и не сказала вам, что сегодня вечером следовало одеться поприличнее? – надменно спросила София, глядя на Меган сверху вниз. – Мы чествуем ее родителей.

Меган почувствовала, как щеки ее слегка порозовели.

– Нет, она ничего не сказала.

Нарочно, наверное? Да наверняка! Юная гречаночка вряд ли забыла о торжественном ужине в честь ее родителей. Значит, у этой маленькой кошечки тоже имеются коготки.

– Вы должны переодеться, и как можно скорее, – приказала София, делая величественный жест рукой. – И, будьте добры, поспешите, вы уже заставили нас всех ждать.

Меган язвительно усмехнулась.

– О, как мне жаль! Думаю, мне лучше остаться так, я уверена, никто даже не обратит внимания.

И, гордо подняв голову, она пересекла холл, громко стуча по мраморному полу одолженными у Кэти высоченными шпильками.

У открытых дверей гостиной она невольно замедлила шаги и нерешительно остановилась. Разговоры в гостиной разом стихли, и все головы повернулись в ее сторону. Слова Софии о званом вечере и необходимости вечерних нарядов оказались вовсе не преувеличением – все люди, находившиеся в гостиной, выглядели так, словно собрались по меньшей мере на премьеру в оперу. Мужчины были одеты в официальные черные смокинги, а женщины, так же как и София, в роскошные наряды из шелка или атласа темных изысканных тонов. Драгоценностей на них было такое количество, что ими можно было заполнить банковский сейф.

Меган почувствовала, как горячий румянец начинает заливать ей лицо. И тут она увидела Тео, стоящего в другом конце комнаты с непроницаемым выражением лица.

В его руку, как пиявка, вцепилась Элени, чья природная миловидность казалась несколько придавленной чересчур пышным платьем из ярко-розовой тафты какого-то кукольного оттенка. И эта аляповатая заколка из фальшивых бриллиантов, которая совсем не подходила к украшавшему ее шею изящному жемчужному ожерелью. Ее лицо, когда она смотрела на Меган, так и лучилось от самодовольства: еще бы, ведь ее маленькая хитрость удалась.

Выручил Дакис. Проказливо поблескивая глазами, старик отделился от группы гостей, подошел к девушке и без церемоний взял ее под руку.

– Ага, вот и ты, моя дорогая! Прекрасная как роза!

Она улыбнулась ему с искренней благодарностью.

– Понятия не имела, что сегодня званый ужин, – пробормотала она. – Наверное, было бы лучше мне вообще не приходить.

– Глупости! Пойдем, ты должна познакомиться с родителями Элени. Ее папаша просто великолепен, знаешь ли, такой ужасно важный мужчина и постоянно следит, чтобы никто никогда не смел об этом забывать! А про тебя я им и так уже все рассказал.

– А что именно? – тихо хмыкнула Меган.

Старик прыснул.

– Как – что? То, что ты – моя личная медсестра, разумеется, и то, что ты заботишься обо мне по-особенному.

– Вот этого я и боялась!

– Ах, да это просто так, маленькая игра, – успокоил он девушку. – Как это по-английски? Вроде как сунуть кошку в клетку с голубями, так? Ну вот и давай! Взъерошим перышки нашим птичкам. Порезвимся немножко. Мне кажется, им это не помешает. А ты что думаешь?

Меган была вынуждена признать, что старик, как всегда, прав. Его родственнички были так напыщенны, так тряслись из-за денег старика, что были готовы подумать о ней все что угодно. Почему бы не повеселиться немножко за их счет?

И опять-таки этот Тео, подумала она, а он гораздо хуже их всех, вместе взятых. Из-под ресниц она украдкой посмотрела в его сторону и вынуждена была признать, что он выглядит великолепно в своем безукоризненном смокинге. Небрежно засунув руку в карман черных брюк, он стоял с видом высокомерным и самоуверенным.

– Отлично, – решила она, ослепительно улыбаясь Дакису. – Давайте действительно подкинем им повод для небольшого скандальчика.

Кокетливо хихикать, строить глазки и взмахивать ресницами она никогда не училась, но удивительно, насколько удачно у нее все это получилось, когда возникла необходимость. Дакис смеялся, легонько похлопывал ее по ягодицам, а она протестовала и надувала губки, втайне наслаждаясь шепотом и осуждающими, косыми взглядами, которыми обменивались члены семьи.

Когда они ходили по комнате, Дакис тяжело облокачивался на ее руку – сегодня вечером он пользовался тонкой тростью из эбонита вместо более устойчивой палки-треножника. Старик выглядел почти так же представительно, как и его сын, и Меган подумала, что, наверное, много лет назад он был таким же привлекательным.

Они подошли к группе, где стоял Гиоргиос и его носатая, увешанная драгоценностями жена. Центром внимания здесь был высокий, напыщенный мужчина, от которого разило надменностью и самодовольством еще больше, чем от толстого Гиоргиоса. Рядом с ним стояла мать Элени – очевидно, в молодости она была очень красива, но сейчас у нее на лице было такое кислое и раздраженное выражение, будто она съела лимон. Судя по всему, это выражение с годами превратило ее лицо в брюзгливую маску с глубокими, некрасивыми морщинами, залегшими вокруг глаз и рта.

– А, Димитриос, как поживаешь? – с непривычной теплотой приветствовал Дакис своего гостя. – И Екатерина! Сегодня вечером ты выглядишь необыкновенно красивой!

На них сверкнули глаза, холодные, как черный лед, напомнившие Меган о Медузе-горгоне, способной обращать все живое в камень одним только взглядом.

Дакис явно наслаждался вечером.

– А сейчас, моя дорогая, позволь познакомить тебя с дорогими гостями, – сказал он, поглаживая ее по руке. – Это отец и мать Элени. А это моя маленькая нянечка, которая всю себя посвятила уходу за мной.

Меган стала объектом такого надменного и презрительного взгляда, который мог бы предназначаться разве объедкам кошачьего обеда, случайно оказавшимся на драгоценном ковре гостиной. И, не обращая внимания на Меган, будто ее вовсе не существовало, они отвернулись от нее и продолжили свой разговор с Гиоргиосом и его женой. Возмущение закипело в ней. Да как они смеют? Они даже не знают ее! Что ж, сегодня вечером она им покажет! Повернувшись к Дакису и нежно прижавшись к нему, она смахнула воображаемую пылинку с безупречного лацкана его смокинга.

– Даки, сладкий мой, можно мне выпить ма-а-аленький бокальчик вина? – кокетливо промурлыкала она. – Обещаю тебе, что не опьянею!

– Тебе можно все! – провозгласил старик громовым голосом. – Вламис, два бокала вина! – повелительно сказал он лакею, незаметно обходящему гостей с серебряным подносом, заставленным напитками.

Тео негромко переговаривался с Элени, но вот его глаза встретились с глазами Меган, и она не могла не заметить в них блеск холодной враждебности. Значит, ему не нравится ее маленькое представление? Весело рассмеявшись, она откинула назад волосы. Он может думать все, что ему заблагорассудится, черт возьми!

Внезапно все собравшиеся оживились. Отец Элени шагнул вперед и откашлялся. Когда он заговорил по-гречески, гости заулыбались и начали благожелательно кивать. Меган хотела было шепотом поинтересоваться у Дакиса, в чем тут дело, но тут ей все стало ясно…

Все повернулись к Элени и Тео и подняли бокалы. И только теперь Меган заметила огромный бриллиант, сверкающий на безымянном пальце Элени.