Текст книги "Светские скандалы (сборник)"
Автор книги: Сюзанна Энок
Соавторы: Карен Хокинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Карен Хокинс
Сюзанна Энок
Светские скандалы
Карен Хокинс
Два сердца
Посвящаю своей кошке Скэтп, которая любезно разрешает во время работы на компьютере, сидеть в ее кресле
Глава 1
«Если бы необычайно холодная погода не представила обществу надежную тему для разговоров (право, при нашей неизбывной любви к обсуждению изменчивой стихии нынешняя суровая зима – подарок тем, кто не силен в светском красноречии), всегда можно было бы отвести душу за счет мисс Элизабет Притчард. Молодая леди неожиданно сосредоточила благосклонное внимание на личности лорда Дарема.
Автор вовсе не отрицает возможности этого союза: в конце концов, мисс Притчард слывет весьма состоятельной невестой, а уж неинтересной и непривлекательной ее никто не назовет (несмотря на очевидную эксцентричность). Однако нельзя не отметить, что она заметно старше обычных дебютанток и, главное, старше самого лорда Дарема.
Итак, превратится ли мисс Притчард в леди Дарем? Возможно, когда замерзнет Темза… о, подождите-ка: Темза уже замерзла.
А это означает, что в наши дни все возможно».
Светские заметки леди Уислдаун 26 января 1814 года [1]1
Здесь и далее все заметки леди Уислдаун написаны Джулией Куин
[Закрыть]
Леди Маргарет Шелбурн решительно подошла к мраморному камину, украшавшему одну из стен столовой.
– Вот! – величественно воскликнула она и красивым жестом швырнула газету в огонь. – Вот что я думаю и о самой леди Уислдаун, и о ее скандальных статейках!
Супруг, лорд Джеймс Шелбурн, невозмутимо сидел во главе стола, читал свежий номер газеты «Морнинг пост» и даже не соизволил поднять голову. За десять лет счастливого брака он давно привык к театральным выходкам эмоциональной супруги, а потому не считал нужным изображать интерес. Таким образом, необходимость реагировать легла на плечи брата Мег, сэра Ройса Пемберли.
Джентльмен поднес к глазам лорнет и внимательно посмотрел на пепел, еще недавно воплощавший очередную попытку леди Уислдаун развлечь светское общество.
– Надо же! А мне всегда казалось, что ты обожаешь нашего автора. Во всяком случае, постоянно стремишься как можно быстрее прочитать свежий номер. Вот и сегодня схватила листок с подноса, прежде чем Бертон успел объявить о его прибытии. А по дороге в спешке едва не опрокинула меня вместе со стулом.
– Ничего подобного. Просто наклонилась перед тобой, чтобы… – Леди Шелбурн заметила на лице брата улыбку и сердито топнула миниатюрной ножкой. – О, так ты дразнишь! Вот в чем твой главный недостаток: никогда не говоришь серьезно!
– Никогда, – согласился сэр Ройс. – Так чем же тебя разгневала почтенная леди Уислдаун?
– Речь не обо мне. Она написала о Лизе.
Лиза, более известная широкой публике как мисс Элизабет Притчард, с детства неизменно оставалась лучшей и самой близкой подругой леди Маргарет Шелбурн. Они практически не расставались, хотя более непохожих дам пришлось бы искать долго. Хрупкая, светловолосая, безупречно одетая и изысканно причесанная, Мег отличалась живым, но непоследовательным умом – тем самым, который принято называть женским. Элизабет представляла собой неповторимую особу высокого роста, со светло-каштановыми волосами, по-кошачьи хитрыми зелеными глазами и ужасающей манерой одеваться. При этом она оставалась одной из самых умных и логично мыслящих особ, которых Ройсу довелось повстречать на жизненном пути.
– Так что же такого ужасного написала о Лизе леди Уислдаун?
– Утверждает, ни много, ни мало, что мисс Притчард проявляет симпатию к одному из джентльменов, хотя откуда ей знать? Вот почему я попросила тебя приехать сегодня утром, Ройс. – Маргарет выдержала драматическую паузу. – Боюсь, Лиза решила выйти замуж.
Слова повисли в воздухе подобно дыму только что зажженной свечи. Лорд Пемберли знал, что не должен чувствовать ничего, кроме раздражения, вызванного мелодраматичностью сестры. И все же новость повергла в шок.
– Лиза? Замуж? Не может быть! Ты ошибаешься!
Ни один человек, понимавший мисс Притчард и проникший в глубину ее сугубо прагматичной натуры, не смог бы поверить в подобную чушь. Родители Лизы умерли, когда дочке исполнилось всего лишь три года, а воспитавшая ее тетушка – сестра матери – скончалась в год светского дебюта племянницы. Так что девушка очень рано оказалась предоставленной самой себе, если не считать старого замшелого адвоката, ее опекуна.
Более слабая духом особа могла бы растеряться, однако мисс Притчард взяла себя в руки и начала активно строить независимую жизнь: купила дом, пригласила к себе престарелую бедную кузину и прилежно училась у адвоката сложному искусству толкового управления немалым состоянием, доставшимся по наследству. В двадцать пять лет, когда светское общество окончательно записало Элизабет в старые девы, она выделила компаньонке приличную пенсию, отселила ее и взяла в свои руки полный и единоличный контроль над всем движимым и недвижимым имуществом.
– Ничуть не ошибаюсь. – Недоверие явно обидело леди Шелбурн. – Фамилия избранника – Дарем.
– Впервые слышу.
– Ничего удивительного. Джентльмен в городе недавно. Если мне не изменяет память, он дальний родственник леди Сефтон.
Примерно раз в два года злые ветры заносили в светские гостиные Лондона очередную стаю охотников за приданым, и кто-нибудь из бесцеремонных кавалеров непременно выбирал жертвой Элизабет. К счастью, с помощью Маргарет Ройсу удавалось благополучно устранить потенциальную опасность.
Сама Лиза, впрочем, ничего не замечала. Она с редким скептицизмом относилась как к собственной женской привлекательности, так и к притягательности весьма солидного годового дохода, который к тому же неизменно и устойчиво рос благодаря умному, заботливому управлению. Она казалась вполне довольной собственной судьбой и никогда не проявляла склонности к браку – как и сам сэр Ройс. Во всяком случае, так ему всегда казалось.
– Поверить не могу, что Лиза способна на подобное легкомыслие.
– Да я и сама не придавала значения этому знакомству, но, видишь ли… – Мег задумалась, словно сомневаясь, поймет ли ее брат правильно. – Вот уже месяц, начиная с собственного дня рождения, бедняжка выглядит откровенно растерянной и расстроенной. Боюсь, что в подобном состоянии одинокая леди особенно беззащитна.
Ройс нахмурился. Сам он видел Лизу не далее как пару дней назад. Да, она действительно вела себя немного рассеянно, но не более того. Говорить о симптомах страсти к какому-то неведомому альфонсу не было ни малейших оснований.
– Лиза вовсе не из тех женщин, которые готовы выскочить замуж, не взвесив обстоятельства.
– Она все взвесила. И даже представила мне список убедительных доводов, доказывающих, что они с лордом Даремом составят прекрасную пару.
– О Господи! И снова эти ужасные списки! Она что, лошадь покупает?
– Месяц назад Лизе исполнился тридцать один год. Большинство женщин этого возраста давно замужем и растят детей.
– Но она совсем не такая, как большинство женщин. Ой, Мег, уж не ты ли снова толкаешь подругу на опрометчивый шаг? Если так, то я…
– Разумеется, я здесь ни при чем, – слегка покраснев, попыталась оправдаться Маргарет. – Я ни слова не сказала о замужестве.
Из-за стола послышалось выразительное покашливание Джеймса, за которым последовало не менее выразительное шуршание газетных страниц.
Мег смущенно зарделась и поспешила добавить:
– Вполне естественно, что рано или поздно Лиза встретит человека, которого полюбит. А я всего лишь хочу, чтобы она выбрала кого-то из известных нам достойных джентльменов.
Мисс Притчард и любовь? Почему Мег заговорила об этом? Одно дело принять решение выйти замуж и совсем иное – влюбиться. Мысль почему-то не понравилась, более того – встревожила. Ройс нервно встал. Столовая внезапно показалась темной и угнетающе мрачной, а за окнами лежал снег и манил свежей белизной, обещая спасение. От чего именно надо было спасаться, сэр Пемберли не понимал, однако чувствовал насущную потребность полной грудью вдохнуть морозный воздух.
– Мне пора, Мег. Спасибо за вкусный завтрак. Он повернулся к двери, но внезапно остановился, словно неожиданная мысль не позволила продолжить путь.
– Послушай… как, по-твоему, она может действительно влюбиться в этого Дарема? – Ройс и сам удивился неожиданному вопросу; он не собирался его задавать, во всяком случае, вслух.
На безупречно гладком лбу леди Шелбурн появилась морщина, отражавшая напряженный мыслительный процесс. Ответ созрел не скоро.
– Нет, – серьезно заключила она. – Пока еще нет. Но она чувствует, как нечто неведомое проходит мимо. Ты же знаешь Лизу: если она захочет, чтобы событие произошло, то рано или поздно что-то непременно случится. Что делать, Ройс? Вдруг лорд Дарем окажется непорядочным человеком?
Сэр Пемберли глубоко задумался, а потом грустно вздохнул и заключил:
– Не знаю, удастся ли помочь.
– Что? Ты готов смириться и молча позволить Лизе совершить страшную ошибку?
– Но ведь она не ребенок. Если этот человек действительно ей нравится… – Договорить он не смог: слова застряли в горле. Черт возьми, что случилось? Речь идет о Лизе, а не о ком-то другом. Уж кому-кому, а ей вполне можно доверять: мисс Притчард умеет мыслить трезво и поступать логично, чем неизменно вызывает глубокое уважение. Разве он не желает ей счастья? Конечно, желает. Она же ему почти как…
Сэр Ройс оглянулся на Маргарет и нахмурился. Нет, не как сестра. Он никогда не мог довериться Мег с той же искренностью, с какой доверялся Лизе. Не вел таких же долгих бесед о… обо всем на свете. Если говорить честно, сестра никогда не понимала его в полной мере. Да и в минуту грусти он обращался за утешением не к сестре, а только к Лизе.
Да, приходилось признать, что в нужную минуту мисс Притчард всегда оказывалась рядом. С годами из подруги детства младшей сестры она превратилась в добрую приятельницу и наперсницу для него самого. И вот теперь на горизонте внезапно появился какой-то хлыщ. Скорее всего, охотится за состоянием бедняжки и наверняка разобьет нежное, неопытное сердце.
Мысль рассердила – и это при том, что сердился Ройс крайне редко. Да и вообще душу переполняли необычные чувства, распознать и определить которые не удавалось.
– Признаюсь, крайне разочарована твоей пассивностью. – Мег воинственно скрестила руки на груди и пронзила брата гневным взглядом. – Судя по всему, флирт с новой пассией заставил тебя забыть о бедняжке.
– Я никогда не флиртую.
– Что за бессовестная ложь! А как же снеговик в Гайд-парке? Разве ты лепил его не в компании леди Энн Бишоп? Да-да, не пытайся отрицать! Всезнающая леди Уислдаун даже написала об этом событии в своей газете, и весь бомонд обсуждал легкомысленное поведение вас обоих. В жизни не испытывала большего унижения!
– Унижение? Из-за снеговика? Маргарет расправила плечи.
– Ройс, кто-то должен выяснить истинные намерения лорда Дарема. Не исключено, что этот человек охотится за приданым, а возможно, и того хуже.
Шелбурн взглянул на зятя поверх газеты и губами внятно изобразил слово «беги», после чего мгновенно спрятался за надежным бумажным щитом.
Если бы сэр Пемберли не пребывал в столь растрепанных чувствах, то наверняка бы рассмеялся.
– Что же еще ему может понадобиться от Лизы, кроме денег?
– Добродетель.
В глазах потемнело. Проклятие! Нет, ни за что на свете он не позволит использовать мисс Притчард в подобных целях! Приходилось признать, что сестра права: кто-то действительно должен вплотную заняться бессовестным лордом Даремом.
И этот «кто-то» – он, Ройс Пемберли. В ином случае за дело возьмется Маргарет. Одному Богу известно, чем закончится ее вмешательство.
– Что ж, попробую. Посмотрим, что мне удастся выяснить.
Да, он сделает все возможное. Раскроет таинственное прошлое опасного претендента и представит Лизе факты, и только факты.
Вот и все, ничего страшного. Наверняка удастся отвратить нависшую опасность. С души свалился камень, и Ройс почувствовал, что снова способен улыбаться.
– Не волнуйся, Мегги. Непременно выведу подлеца на чистую воду.
Леди Шелбурн засияла:
– Вот и замечательно. А то, пока ты сомневаешься в привлекательности моей дорогой подруги, другие мужчины…
– Но я ничуть не сомневаюсь в привлекательности мисс Притчард.
Маргарет взглянула на него с удивлением.
– Ни за что этого не скажешь, даже когда вы вместе. Если честно, мне всегда казалось, что Лизу ты считаешь сестрой в даже большей степени, чем меня. И обращаешься с бедняжкой просто ужасно.
Ройсу приходилось слышать немало самых разных упреков, но вот в отношении к посторонней леди, как к сестре, его еще никто не обвинял.
– Мы с Элизабет давние друзья, а потому, возможно, я разговариваю с ней свободнее, чем с другими дамами. Разве это предосудительно?
– Ну, это не так уж и важно. Она и сама не считает тебя неотразимым. Очевидно, слишком привыкла.
Неосторожное замечание задело его самолюбие. Ройс принял гордую позу и высокомерно заявил:
– Надеюсь, наши отношения выше подобных глупостей.
Фраза получилась впечатляющей, однако в душе шевелилась тревога.
– Где Лиза взяла этого Дарема?
– Их познакомила леди Берлингтон.
– Можно было догадаться, – отозвался Ройс. Леди Берлингтон доводилась Лизе крестной матерью. Экстравагантная старушка презирала светские условности, вела себя своевольно, а собственное мнение выражала до грубости прямо. И все же бомонд ее обожал.
Никто не смог бы упрекнуть леди Берлингтон в невнимании к крестнице и в отсутствии чувства долга. Едва мисс Притчард появилась в Лондоне, крестная обеспечила ее приглашениями на все престижные светские события и даже организовала поручительство, необходимое для участия в балах в знаменитом зале «Олмак» – предмете вожделения всех юных леди. Когда же стало ясно, что Лиза не в полной мере соответствует принятым в светском обществе стандартам красоты, леди Берлингтон взяла на себя труд и ответственность сообщить подопечной, что, если ей не удается выглядеть неотразимой, имеет смысл хотя бы казаться интересной. Лиза приняла мудрый совет близко к сердцу.
Склонность к необычным нарядам усилилась, а к ней прибавилась и шокирующе откровенная манера вести беседу. Более того, неуемное стремление к оригинальности заставило купить фаэтон с неприлично высоким сиденьем и самой им управлять. Разумеется, сплетни и пересуды плодились и множились, однако Элизабет не обращала на злые языки ни малейшего внимания, и скоро все привыкли ожидать от независимой мисс Притчард любых, даже самых экстравагантных поступков.
Некоторые из оригинальных выходок привели к неожиданным и довольно тяжким последствиям. Так, например, прошлым летом проказница появилась в обществе с крохотной обезьянкой на поводке. Все, включая самого принца, не уставали восхищаться поразительными умственными способностями зверька. Через неделю все обезьяны, которых злая судьба занесла из теплых краев в холодный сумрачный Лондон, перекочевали к дамам, не желавшим оставаться в арьергарде моды. Впрочем, вскоре выяснилось, что разгуливать с обезьянкой и держать обезьянку дома – процессы абсолютно разного свойства.
Звери вели себя непредсказуемо, а порой и злостно. Невоспитанный питомец леди Рашмунт укусил за палец лорда Кастерленда, да так сильно, что несчастный слег на целую неделю. Неприличное создание, с которым прогуливалась мисс Сандерсон-Литтл, то и дело перегрызало собственный поводок и забиралось под юбку первой попавшейся дамы. Ну а домашний любимец виконтессы Рандалл проявил неприятную склонность заглатывать мелкие предметы, после чего леди Бристол возмущенно потребовала вернуть пропавшее кольцо – старинную семейную реликвию. Тщательные поиски результата не принесли, и было решено, что украшение таится в кишечнике животного. Последовали не слишком изысканные и аристократичные действия, после чего виконтесса решила, что не готова жить в обществе тропического хулигана. Ройс вздохнул:
– Надеюсь, парень все-таки не окажется бессовестным искателем легкой наживы. Уж очень не хочется… Договорить он не успел, потому что в дверь постучали. Вошел Бертон и важно сообщил о прибытии мисс Элизабет Притчард.
В следующую секунду в комнату впорхнуло ало-зеленое видение. Нет, не видение, мысленно поправился Ройс, – этому подошло бы какое-нибудь другое определение. Лиза не обладала ни вкусом, ни чувством стиля. Утром, днем и вечером фантазерка непременно поражала самыми яркими, самыми кричащими, а порой и откровенно нелепыми костюмами. Сегодня она надела алое платье и накидку в тон – все бы ничего, если бы наряд не дополняли желтые ботиночки и зеленый тюрбан на голове. Потрясающий образ вызывал смятение и острое желание закрыть глаза.
Но лорд Пемберли глаза не закрыл, а внимательно посмотрел на гостью, пытаясь увидеть ее по-новому, словно и не знал каждую ее черту, каждое новое выражение лица. Эксперимент удался, но привел к неожиданному результату: перед ним стояла поразительная женщина. Природа одарила ее сияющими зелеными глазами и восхитительными, пышными волосами золотистого цвета, столь же своевольными, как и сама хозяйка. Высокий рост выгодно подчеркивал изумительную фигуру: длинные ноги и руки, тонкую талию, прекрасной формы бюст. В юности особа подобного сложения могла бы показаться несколько угловатой, но возраст смягчил формы и черты лица, а светившийся в глазах быстрый жизнерадостный ум лишь добавил очарования. Основная проблема заключалась в умении одеваться.
– Лиза! – ошеломленно воскликнула Маргарет. – Что у тебя на голове?
Мисс Притчард испуганно подняла руку к причудливому сооружению, над которым почти на фут возвышалось белое перо.
– Неужели снова съехал? – Она поправила тюрбан, и теперь перо указывало в направлении «строго назад».
– Где ты раздобыла эту чудовищную нелепость? – Несмотря на почти искреннее возмущение, Ройс не смог спрятать улыбку – настолько забавно выглядела подруга.
Та гордо вскинула голову, отчего украшение покосилось еще больше.
– Купила на Бонд-стрит, у мадам Бувиетт. Нравится?
– В жизни не видела шляпки смешнее. Милая, тюрбаны носят только вдовы.
– Не может быть! – горестно воскликнула Лиза. – Какая жалость! Чувствую себя в нем настоящей королевой. – Она погладила перо, при этом, едва не сложив его пополам. – Да и цена оказалась вполне разумной: всего лишь десять шиллингов. Но вот непонятно только, о чем думала сама мадам Бувиетт?
– А мне очень даже понятно, – серьезно заметил Ройс. – Она наверняка думала примерно следующее: «Вряд ли в Лондоне найдется еще одна чудачка, готовая купить эту ужасную вещь даже за десять шиллингов, так что лучше, поскорее сбыть тюрбан с рук». Да, дорогая Лиза, не сомневайся, именно так она и думала. Лиза попыталась сдержать улыбку, но не смогла. Разве можно оставаться серьезной, когда Ройс так забавно дразнит? Она и сама обожала шутки и розыгрыши.
– Спасибо, на данный момент веселья вполне достаточно. Еще очень рано; я даже не выпила утреннюю чашку шоколада. Да и вообще приехала к Мег, а вовсе не к тебе. – Она перевела взгляд на подругу. – Милочка, может быть, помочь написать приглашения на бал в честь Дня святого Валентина? После ленча я, совершенно свободна.
Джеймс громко вздохнул, и газета надулась, как парус.
– Ах да! – воскликнул лорд Пемберли. – Мег устраивает бал! Надо же, совсем забыл.
– Как можно забыть? – Леди Шелбурн пришла в ужас. – Этот великолепный праздник я планирую с тех самых пор, как леди Прадем попыталась сделать свой злосчастный раут вершиной сезона.
Леди Прадем считалась вечной и непримиримой соперницей Маргарет Шелбурн. Дамы познакомились еще в школе и сразу невзлюбили друг друга. В дальнейшем противостояние лишь усугубилось: обе вышли замуж за джентльменов одного круга, родили одинаковое количество детей и слыли особами в высшей степени привлекательными и интересными. Должно быть, если бы одной из них удалось хоть в чем-то превзойти другую, соперничество немедленно утратило бы почву и постепенно засохло. Но жизнь рассудила иначе, и в настоящее время при встрече дамам с трудом удавалось сохранить светскую любезность.
– Не беспокойся, – заверила мисс Притчард. – Как только общество увидит все чудеса бала у Шелбурнов, жалкая вечеринка леди Прадем мгновенно сотрется из памяти.
Маргарет блаженно улыбнулась:
– Поверь, Лиза, зрелище будет по-настоящему восхитительным. Я заказала больше двух тысяч красных свечей. Месье де Турне согласился изваять у входа шесть своих знаменитых ледяных скульптур. Ройс, ты непременно приедешь, правда?
– Обязательно, – подтвердил сэр Пемберли. – Более того, даю слово танцевать со всеми дамами подряд, даже с самыми страшненькими.
Лиза приняла заявление с сомнением. Ройс танцевал исключительно с красивыми молодыми леди, пользующимися громким успехом Отвратительный снобизм: мог бы проявить больше гибкости и расширить горизонт.
Леди Шелбурн триумфально взглянула на газету, за которой продолжал прятаться супруг.
– Рада, что могу рассчитывать хотя бы на помощь брата.
– Что ты! Рассчитывай на всех нас! – отозвалась Лиза, почувствовав в голосе подруги нотки обиды. Лорд Шелбурн тем временем со снисходительной улыбкой взглянул на жену поверх газеты. Хотя Джеймс отличался сдержанностью и редко проявлял чувства, близкие отлично знали, что он никогда и ни в чем не отказывал жене. Супруги Шелбурн пронесли нежную любовь через все десять лет брака. Лиза грустно подумала, как хорошо было бы иметь рядом такого надежного, близкого человека.
Взгляд сам собой остановился на Ройсе. Удивительно, но оказалось, что лорд Пемберли смотрит прямо, сосредоточенно, а в синих глазах застыло вопросительное выражение. Сердце дрогнуло в радостном предчувствии, однако мисс Притчард решительно подавила глупую сентиментальность. Разве позволительно так реагировать на взгляд, а тем более на взгляд Ройса Пемберли. – человека, который каждый день пристально смотрит на дюжину дам? Уж кто-кто, а она-то прекрасно это знала: не зря уже много лет наблюдала за братом лучшей подруги.
Да, мисс Элизабет Притчард могла уверенно заявить, что знает о сэре Ройсе Пемберли буквально все. Гораздо больше, чем следовало бы, и вполне достаточно, чтобы не позволять сердцу подпрыгивать при каждом внимательном и вопросительном взгляде. Джентльмен слыл невозможным ловеласом и отличался поразительной ветреностью: бесконечные влюбленности продолжались не больше месяца. При этом он вел себя осторожно, чрезвычайно осмотрительно и на людях никогда не переходил границ обычной обходительности и светской вежливости, поскольку больше всего на свете дорожил собственной драгоценной свободой.
Вот почему Элизабет по праву считала Ройса близким другом: она прекрасно осознавала его достоинства и недостатки и принимала человека без оговорок – таким, каков он есть, при этом, имея все основания считать, что и он относится к ней так же.
Разумеется, критически-дружеское отношение вовсе не мешало в полной мере оценить, достоинства джентльмена. Да, лорд Пемберли отличался яркой романтической красотой: темные волнистые волосы падали на лоб, подчеркивая синеву выразительных глаз. Глаза эти, оттененные длинными черными ресницами, остро, насмешливо смотрели из-под густых бровей. Чтобы не утонуть в синем взгляде, приходилось постоянно сохранять определенную долю настороженности и скептицизма.
Трудности значительно усугублялись тем обстоятельством, что сэр Ройс был высок ростом и прекрасно сложен. К тому же стоило ему улыбнуться, как на подбородке мгновенно появлялась чудесная ямочка, всерьез угрожавшая душевному спокойствию. И почему он не родился с обычным скучным подбородком и тусклыми глазами?
Не мешало бы, и полысеть – хотя бы слегка. Да-да, не окончательно, конечно, а так, чуть-чуть, чтобы не выглядеть таким невозможно красивым и опасным.
К сожалению, Бог не отличался милосердием, и в тридцать девять лет лорд Пемберли оставался столь же неотразимым, как и в восемнадцать. Пожалуй, с возрастом и возмужанием возросла и та опасность, которую он неизменно таил. Лиза уже давно решила, что Господь послал ей суровое испытание, приказав поддерживать дружеские отношения с самым успешным сердцеедом лондонского бомонда, да еще делать это с неизменным достоинством, подчеркивающим ее собственную женскую добродетель и порядочность джентльмена.
Чтобы укрепиться в собственной стойкости, Лиза широко улыбнулась и обратилась к подруге:
– Сколько приглашений ты мне поручишь?
– Сотни. Нет, даже тысячи. Хочу пригласить абсолютно всех. – Маргарет отошла к небольшому секретеру в углу столовой. Взяла стопку плотных глянцевых карточек и оторвала половину длинного списка предполагаемых гостей.
– Спасибо, дорогая! Ты избавила меня от целого дня работы!
Лиза взяла заготовки приглашений, выровняла стопку и сунула под мышку.
– Завтра сможем отослать. – Положила список гостей в ридикюль и аккуратно его закрыла. – Ну, все. Мне пора. Полно дел.
– Я провожу до экипажа, – предложил Ройс с приятной готовностью. Открыл дверь и отступил в сторону, пропуская даму вперед.
Лиза надела перчатки и тайком, из-под ресниц, взглянула на лорда Пемберли. Обычно невозмутимого джентльмена сейчас что-то определенно тревожило, – иначе с какой стати он смотрел так внимательно, словно пытался разгадать тайну? Может быть, чем-то расстроила Мег? Как бы там ни было, надо будет непременно добиться правды. В конце концов, они старые друзья. А для чего еще нужны друзья, если не для того, чтобы выведывать друг у друга секреты?
– Что ж, очень приятно. Конечно, проводи. – Она помахала Маргарет. – Завтра утром привезу готовые приглашения. – С этими словами мисс Притчард выскользнула в просторный холл и остановилась, поджидая Ройса.
На улицу они вышли вместе. Морозный воздух искрился на ярком солнце, а изо рта при каждом слове забавно вылетали кружевные облачка. Лиза с завистью взглянула на тяжелое пальто спутника. Сама она надела свою лучшую пелерину на подкладке из лебяжьего пуха, и все же воздушное одеяние проигрывало в сравнении с несколькими слоями добротной камвольной шерсти.
– Да, хотела бы я спрятаться в такой же кокон, – откровенно призналась она и остановилась, ожидая, пока подъедет экипаж.
Лорд Пемберли со снисходительной улыбкой посмотрел на нее сверху вниз.
– Может быть, наденешь мое пальто? Конечно, ты в нем утонешь, но зато будет тепло.
– А ты в чем останешься? В моей пелерине? Вряд ли тебя устроит лебяжий пух: боюсь, даже репутация отчаянного повесы не выдержит сурового испытания.
– Ну, знаешь! Если уж тебе сходит с рук этот невозможный тюрбан, то пелерина пройдет на ура.
Лиза наморщила носик.
– Начинаю подозревать, что моя чудесная шляпка не вызывает у тебя особого восторга.
– Она вызывает у меня ненависть, – уточнил Ройс. – Впрочем, какая разница? Тебе все равно нет никакого дела до моего мнения.
– Очень даже есть, – беззаботно возразила Лиза, наблюдая, как слуга опускает лесенку. – Ты куда-то собрался? Может быть, подвезти?
– Не смею беспокоить.
– Ну, вот еще! Какое беспокойство? Напротив, вдвоем веселее. Улицы почти пустые, так что поедем быстро, – пообещала она и добавила, словно речь шла о дополнительном преимуществе; – Сейчас скользко, и иногда экипаж заносит на поворотах. Просто прелесть!
Лорд Пемберли сверкнул белозубой улыбкой.
– Да ты, оказывается, самая настоящая хулиганка. Придется проследить, чтобы чего-нибудь не натворила. – Он посмотрел на карету и удивленно вскинул брови. – Что-то не припомню такого средства передвижения.
– А ты его еще не видел. Экипаж совсем новый и едет так мягко, что кажется, будто стоишь на месте.
– Разве можно отказаться от столь соблазнительного предложения? – Сэр Пемберли отправил лакея, чтобы тот отпустил его собственную коляску. Взял спутницу под руку, нагнулся, чтобы заглянуть в глаза, и помог подняться. – Залезай скорее, а то совсем окоченеешь.
Жест был совсем простой, обыденный. Лиза не сомневалась, что именно таким образом любезный, хорошо воспитанный джентльмен поступал с десятками спутниц, вовсе не задумываясь о том, что заставляет молодую леди чувствовать себя особенной, единственной, окруженной заботой и даже желанной. К счастью, хотя сам Ройс и не понимал, какой эффект производит привычная предупредительность, Лиза отлично отдавала себе отчет в возможных последствиях. Едва оказавшись в экипаже, она освободилась от излишней опеки и деловито занялась лежавшим на сиденье теплым пледом.
Ройс сел напротив, и лакей закрыл дверь. Спустя пару мгновений карета плавко тронулась с места и поехала по лондонским улицам, едва заметно покачиваясь на заледеневшей мостовой.
– На редкость красиво, – оценил лорд Пемберли, с интересом осматривая внутреннее убранство дорогого экипажа. Дотронулся до кожаной обивки с бронзовыми заклепками и даже погладил бархатное сиденье. – Одобряю.
– Последняя сделка на бирже принесла неплохую прибыль, и я решила сделать себе подарок.
Ройс взглянул с интересом:
– Несколько дней назад герцог Уэксфорд рассыпался в похвалах в твой адрес. Уверял, что в жизни не видел столь умной и деловой дамы.
– Герцог всего лишь признателен за то, что я подсказала, как выгоднее приобрести месторождение алмазов: он ведь с ума сходит по драгоценным камням.
– Его светлость очень, очень высокого мнения о твоих способностях, хотя в целом не склонен к комплиментам.
– Ну а я не склонна принимать всерьез пустые похвалы. – Лиза поставила ноги на небольшой металлический ящичек между сиденьями. – Ой, как тепло! Погрейся.
Ройс последовал совету: ящик действительно удивительным образом грел. Забавно было видеть свои огромные сапоги рядом с маленькими желтыми ботиночками спутницы.
– До чего же интересные, яркие ботиночки, – заметил он. – По-моему, ты еще ни разу их не надевала.
– Да, совсем новые. Стоят целое состояние. Признаюсь, безумно люблю обувь. Носить не успеваю, а все равно, кажется мало.
Лорд Пемберли расплылся в неотразимой жизнерадостной улыбке.
– Ну, если у тебя слишком много обуви, то у меня слишком много жилетов. Только я держу страсть в тайне.
Лиза с готовностью улыбнулась в ответ. Один из секретов обаяния Ройса заключался в легкости общения с дамами. Он не считал зазорным обсуждать темы, от которых большинство мужчин шарахались в откровенном испуге; как данность принимал интерес к нарядам, моде, бесконечным пересудам и бесчисленным чашкам чая. Его не страшили любовь к сплетням и даже столь причудливые формы коммуникации, как закатывание глазок и многозначительные усмешки. Лорд Пемберли не стремился осуждать – напротив, всегда старался внимательно выслушать, понять и поддержать. Простая тактика позволяла собеседнице чувствовать себя интересной и достойной внимания.
Лиза кашлянула.
– Ну что, нравятся горячие кирпичи?
Сэр Ройс снова опустил глаза и посмотрел на сияющие сапожки.
