Текст книги "Атака извне"

Автор книги: Святослав Логинов

Соавторы: Борис Зеленский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Макс не успел ответить, так как в кабину, наклонив голову, стремительно вошёл командир. Следом появилась Кси Эвельсон и остановилась в дверях.

– Закончили со спарками? – спросил генерал. В отличие от марсианина, на его лице не было и намека на печать безысходности.

– Так точно.

– Это хорошо. А у нас тут наметилась заковыка. Присоединяйтесь, сообща покумекаем.

– Заковыка? – встревожился Пси. – Какого рода?

– Кажется, мы нарвались на провал метрики, – буднично сообщил Лях-Козицки, словно это было ничего не стоящей мелочью, но даже новичок среди Патрульных, каким был Бэр, чётко представлял, какая крупная неприятность скрывается за этими внешне непритязательными словами.

Каждому межзвёзднику известно, что Большая Высота – всё то, что окружает звездолёт, когда он с невообразимой скоростью пронзает межзвёздный вакуум – пронизано разного рода излучениями, а также подвержено воздействию электромагнитных, гравитационных, лево– и право-торсионных, стационарно-пылевых, дискретно-капсулирующих и всяких прочих полей. Эти материальные составляющие пустого пространства могут влиять на полёт, но обычно искусства пилота бывает достаточно, чтобы справиться и с искривлённым тяготением «траурных звезд», и со спонтанным распадом тау-кванта на дробные доли, и даже с блуждающим мезонным облаком – грозой старинных анабиозных левиафанов. Но иногда современный космический аппарат в своём стремительном порыве неожиданно зависает между звёздами и ни на микрон не может приблизиться к цели, хотя двигатель продолжает работать в штатном режиме; это может означать только одно – вокруг принялась фонтанировать протяжённость.

И не просто протяжённость, а протяжённость без массы, то есть новорожденное пространство.

Откуда оно берется, никто не знает: то ли провоцируется манёврами звездолёта, то ли порождается самим вакуумом, то ли просачивается из параллельных миров, когда там начинают бушевать неведомые катаклизмы. Но для межзвёздников, которые волей случая оказались застигнуты протяжённостью без массы, нет участи хуже: как ни маневрируй, как ни увеличивай скорость, все равно из провала метрики так просто не выберешься.

Ситуация похожа на бегуна, стартующего по тренажёрной дорожке, только дорожка эта обладает собственной стратегией, которая заключается в том, что скорость её всегда соответствует скорости бегущего спортсмена, но с вектором движения, направленным в противоположную бегу сторону. Как бы ни варьировал свою скорость бегун, он постоянно будет находиться от стен помещения на одном и том же расстоянии. Допустим, был предпринят рывок, чтобы обогнать дорожку хотя бы на время. Но не тут-то было – в тот же миг скорость дорожки тоже увеличится. Причем настолько, насколько ускорился спортсмен. Темп резко сбавлен – дорожка отреагирует адекватно и на этот финт. А стоит бегуну вообще прекратить движение, как тренажёрная лента застынет. Словно задача спортивного инвентаря заключается в том, чтобы бегун, оставался неподвижным относительно всех ориентиров. Но если тренажёр можно выключить или просто сойти с него, то как выбраться из провала метрики, если она порождает новое пространство во всех направлениях, оставляя корабль на одном и том же расстоянии от всех ориентиров Большой Высоты? Одним словом, это трясина. Невидимая, но ощутимая. Провал метрики. А самое противное, что не отгадаешь, когда проклятая протяжённость прекратит фокусничать и вновь станет нерастяжимой, неизменяемой и кусочно-гладкой, чтобы дать звездолёту возможность продолжить рейс.

Большинство межзвёздников верит, что процентов девяносто сгинувших бесследно кораблей угодили в пространственные ловушки. Может быть, кое-кто из них до сих пор коротает время на «кроличьей пробежке», получившей название в честь персонажа мудрой сказки Кэрролла. Правда, существуют и обратные примеры, когда кораблям удавалось успешно выбраться из пространственной трясины.

И вот теперь в провал умудрилась вляпаться Команда.

Весело, ничего не скажешь.

– И надо же было напороться на такую фигню, когда до спутника оставалось не больше семи часов пути, – поскрёб голову Макс. – Не будь её, первый этап миссии был бы уже завершен.

Его досаду можно было понять – «фигня» длится уже семь часов. А сколько ещё придётся перебирать ногами бегуну, выбиваясь из сил, чтобы ни на йоту не приблизиться к цели?

Сутки?

Месяц?

Десять лет?

Нет, десять лет не придётся – запасов пищи, погруженных на иглодиск посольскими, не хватит.

– А почему семь часов назад нас не поставили в известность? – поинтересовался Пси.

– А что бы это изменило? – раздражённо ответил Макс. – Вас что, переполняют идеи?

– Успокойся, Макс, – подал голос командир. – Возьми себя в руки!

Он подозвал Пирелли и стал показывать ему какие-то расчёты.

– А ты, Сел, чем порадуешь? – не унимался Крайстенсен.

– Увы, – вздохнул луннит.

Макс снова уставился в дальномер.

С одной стороны, Алексея задело, что марсианин его проигнорировал, но с другой, Макса можно было понять, ну что дельное может предложить вчерашний курсант?

Хотя не следует забывать, что, во-первых, курсант вот уже полмесяца как межзвёздник, а во-вторых…

– Послушайте, – сказал он, – неужели здесь собралось столько уникальных людей только для того, чтобы ничего не смочь сделать?

– Не знаю, как телепатия может управиться со взбесившейся метрикой, – произнесла Эвельсон саркастически. – Инопланетного разума тут тоже не замечается. Так что вся надежда на избранника вселенной. Усмирять мироздание – по его части.

– Погоди, – прервал монолог Пирелли. – Мне кажется, в этой идее есть здравое безумие… Где Тау? – неожиданно спросил тот.

– Я здесь, – отозвалась марсианка из-за Таниной спины.

– Подойди, пожалуйста, – позвал Пси и, дождавшись, когда она окажется рядом, продолжил: – Еще никто не пробовал усмирить провал метрики такой экзотикой, как твои уникальные способности, – размышляя вслух, произнёс он, – но попытка не пытка.

Макс рубанул воздух ребром ладони.

– Кажется, я понял! – он легонько ткнул Суровцева в налитой бицепс. – Молодец, Бэр, отличная идея! Так держать.

Все кроме Тани заулыбались, а она поморщилась, словно у неё неожиданно разболелся зуб:

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, какое отношение к изменению метрики пространства имеет Тау и её восприятие времени?

Собственно говоря, Алексей тоже не мог сообразить, что задумал Пирелли и какая роль отводится тонюсенькой Цинь Сяо-пу. Но раз его, Бэра, хвалят и называют автором идеи, значит, задумано хорошо.

Спасибо Джакомо, тот быстро разложил всё по полочкам. В принципе идея выхода из тупика сводилось к некоторым понятиям теоретической тау-физики, в которой неделимый хроноквант представляется сложной системой. Сдвиг материального объекта внутри одного хронокванта никак не изменяет его состояния, ведь и предмет остаётся тем же самым, и момент времени не изменяется. Но поскольку наша вселенная не только дискретна, но и вероятностна, то, скорей всего, в той доле хронокванта изменённой метрики просто не окажется. А вероятность того, что в одном и том же месте пространства в разных долях кванта времени могут возникнуть одинаковые флюктуации, исчезающе мала.

– Ну, хорошо, – сдалась Эвельсон, – я понимаю, что Тау может двигаться не по течению времени, а перпендикулярно ему, но как она перетянет туда целый иглодиск? Это же азы физики: чтобы шагнуть в четвёртую сторону, нужно оттолкнуться в пятую.

Все повернулись к Цинь Сяо-пу – она одна могла дать ответ на этот вопрос, и от того, каким он будет, зависела судьба Команды.

А она молчала.

Даже глаза закрыла, словно медитировала.

Впрочем, так оно и было. Следуя наработанным множеством поколений соплеменников методикам, девушка концентрировала в себе энергию, которую одни называли «кундалини», другие – «ци», а на языке тау-физики это был «резерв прокола в точке перегиба». Со стороны казалось, что ничего не происходит. Но, может быть, так только казалось?..

Наконец Тау щёлкнула пальцами:

– Результата гарантировать не могу, но попробую…

Команда замерла, ловя каждое слово.

– …кажется, я наткнулась на вполне приемлемый интервальчик, куда можно втиснуться. Сама не понимаю, почему раньше мне это в голову не приходило. Кажется, чего уж проще: взять и «опрокинуть серебристые облака», предварительно «вобрав отражённый свет» и «отринув ношу старца»… именно в пятую сторону её и надо отринуть, так что с азами физики всё, вроде бы, в порядке.

Тау снова прикрыла глаза и тут же спросила нормальным, не заторможенным голосом:

– И как оно?

Макс лихорадочно истязал клавиатуру.

– А ведь и в самом деле провал преодолён, – произнёс он, считав последние данные с экрана. – Нет, ребята, хотите верьте, хотите нет, но дальномер показывает, что «кроличья пробежка» закончилась. Мы вполне ощутимо движемся.

– Уже всё? – удивилась Эвельсон. – Прикинула, произвела пассы, опять же умозрительно, и нате вам – провала метрики нет?

– А вы думали, что заметите, как я перейду через «хрономостик», перетащу туда иглодиск, а потом верну его назад? Как бы не так! – Тау сжала пальцы в кулачок. – Да, именно это всё я и проделала, но двигалась я перпендикулярно основному потоку времени, то есть для вас – мгновенно. Вы, живущие линейно-поступательно, и глазом моргнуть не успели.

– Не устала? – поинтересовался Сел.

– Есть маленько, – призналась Тау и вновь разжала кулачок. – Пришлось потрудиться, чтобы сдвинуть с места компактную массу для придания первоначального импульса иглодиску. Жаль «ношу старца» не сумела сохранить, она расплавилась в той, чужой доле хронокванта.

– Постойте, постойте! – снова вмешалась Эвельсон. – Давайте разберемся до конца. Что это за компактная масса и откуда ей было взяться на нашем корабле?

Цинь Сяо-пу виновато улыбнулась.

– Бэр притащил.

– Ничего я не притас… – начал Алексей и осёкся. Перед внутренним зрением возникли строчки, которые он в свое время вычитал у одного старинного поэта:

Коль от вашего от взгляда

Расплавляется чугун,

Это значит вы как надо

Постигаете цигун.

[1]1
  Автор этих строк Евгений Дрозд


[Закрыть]

Да он настоящий провидец, этот поэт начала третьего тысячелетия! А кто ещё на заре космонавтики мог предположить, что с загадками Большой Высоты придётся управляться с помощью китайского учения и неподъемного ордена расы Вежбо?!

Правда, на заминку никто не обратил особого внимания, поскольку в этот момент подал голос Юз. Кварт-генерал всегда знал, когда начальству надлежит проявить инициативу.

– От лица командования Звездного Патруля, – торжественно начал он, – выношу благодарность секонд-майору Цинь Сяо-пу за проявленные самоотверженность и профессионализм, которые позволили Команде беспрепятственно продолжить выполнение поставленной задачи. А за то, что лишила командира заслуженной награды… – Лях-Козицки наклонился и чмокнул Тау в запунцовевшую щеку. – Честное слово, я всё ломал голову, неужто мне под тяжестью чугунного «Духа оплодотворения» до скончания века прогибаться придется?! Так и впрямь недолго старцем стать.

Он нашёл глазами Суровцева:

– Да, кстати, Алексей, хочу сообщить одну вещь, которую никто из преподавателей никогда не скажет курсанту: звёздным патрульным становятся не в ту минуту, когда педагоги родной Бирюзовки вручают выпускникам дипломы. Патрульным становятся после того, как с честью выдерживают первое испытание… кхе-кхе… на прочность. Поздравляю, Бэр, ура!

– Ура! – грянул Алексей и с замиранием сердца услышал, как ему вторят все члены Команды.

4

Семь часов крейсерского хода до расчётной точки остались в памяти Суровцева наполненными напряжением, возрастающим с каждой секундой. Чтобы не мешать командиру, он ушёл в пассажирский салон и постарался расслабиться. Да, по части комфорта иглодиски не шли ни в какое сравнение с земными кораблями, но выбирать не приходилось – поблизости от места исчезновения Зет-03 по-прежнему находился один-единственный корабль Солнечной Федерации – грузовик капитана Томпсона, непригодный для организации спасательно-поисковых работ. Переброска же в Сферу Шеппарда с противоположного края галактики даже звена шприц-звездолётов, не говоря уже о флотилии, потребовала бы от Федерации серьёзных энергозатрат, а нынешний секретарь ООРАН являлся последовательным сторонником жёсткой экономии во всём.

Когда раздался дребезжащий звонок общего сбора, Алексею осталось лишь подняться и пройти по коридору. К этому моменту в пилотской не хватало только двоих: его и кентвуша, который появился сразу вслед за Алексеем.

– Первая часть операции завершена, – решительно произнёс кварт-генерал, увидев, что все в сборе. – Несколько минут назад мы вошли в зону рассчитанного местоположения спутника, но, как ни печально, визуальный контроль не дал никаких положительных результатов. Отсутствие Зет-03 подтверждается и молчанием биодетекторов. Тем не менее, мы обязаны организовать мероприятия в соответствии с Кодексом Чрезвычайных Обстоятельств. Надеюсь, никому не надо напоминать, что это такое?

– Не надо, – буркнул Макс. – Если найдём какие-нибудь обломки или останки, то упакуем и направим в ближайшее отделение ВЦ СКНз, пусть анализируют сколько душе угодно.

– Ну хорошо, – произнёс Сел, – мероприятия мы организуем. Но надо выбрать рабочую гипотезу, что могло произойти со спутником…

– Вот этим мы сейчас и займёмся, – согласился кварт-генерал. – Прежде всего напоминаю, что в момент странного исчезновения планетоида рядом с ним должен был находиться корабль вооруженных сил империи Кахоу. Кажется, броненосец «Шкеллермайц».

– «Шкеллермэуц», – уточнил кентвуш. – Дифтонг «ай» на литературном диалекте, введённым в разговорную практику придворным грамматиком и прославленным поэтом Моррой Лучеглазым, произносится как «эу».

– Благодарю за справку, Ойц-Зифан, – кивнул в сторону гиганта Юз. – Итак, «Шкеллермэуц» вполне мог оказаться причиной или даже инициатором катастрофы. – На этот раз генерал произнес название броненосца, следуя литературным нормам языка, введённым придворным грамматиком. – У кого какие мнения на этот счет?

Разумеется, первым со своим мнением вылез Суровцев.

– Лично у меня нет и капли сомнения, что броненосец напал на Зет-03, поправ все нормы морали и этики. Ни для кого не секрет, как кахоуты относятся к Содружеству и к Солнечной Федерации, в частности. Уничтожить трансверсаль броненосцу эскадренного подчинения раз плюнуть, тем более, что корабли подобного класса под завязку упакованы импульсными орудиями пучкового типа, несут до сотни ядерных фугасов и имеют на вооружении необнаруживаемые радарами торпеды, способные доставить аналогичный заряд в пределах двухсот пятидесяти мегаметров.

– Так, – Лях-Козицки сделал паузу, – кто еще считает, что «Шкеллермэуц» напал на спутник Содружества?

– Думаю, что без кахоутов здесь не обошлось, – произнёс Макс, – хотя прямое нападение считаю совершенно невероятным. Разбомбить планетоид ему и впрямь раз плюнуть, но тогда на месте гибели трансверсали образуется газо-пылевое облако, которое невозможно не засечь.

– У меня тоже накопились определённые вопросы, – вступила в разговор Тау, – я столько часов провела за экраном импульсного дальномера и не отметила ни одного характерного всплеска «свой-чужой», а это говорит, что в сфере Шеппарда нет ни одного корабля Содружества. Я ещё допускаю, почему нет федералов – не ближний свет. Но где собственные иглодиски этноса Вежбо? За то время, пока Земля согласовывала свои действия с этносом, их суда обязаны были прочесать окрестности Потустороннего Зеркала хотя бы в первом приближении. Это означает только одно: ловушка, неважно – поставлена она кахоутами или имеет иное происхождение, продолжает действовать.

– Разумеется, кахоутами, кем же ещё?.. – снова встрял Суровцев, но его оборвал кварт-генерал:

– У кого имеются другие соображения?

– У меня, командир, – пробасил Ойц-Зифан. Его широкое круглое лицо с еле намеченными чертами, делающими любого кентвуша похожим на карикатурную маску, пошло фиолетовыми пятнами. – Мне крайне неприятно идти против озвученного мнения, но я не имею права отсиживаться в стороне. Мне кажется, у нас слишком мало данных, чтобы обвинять некое юридическое лицо в причинении ущерба другому юридическому лицу на одном лишь основании, что они оба находились в одном и том же месте в одно и то же время. Обстоятельства исчезновения Зет-03 таковы, что я склонен подозревать естественную причину его гибели.

– Значит, так, – подытожил Лях-Козицки, – Вот исходные условия задачи. Как известно, в середине мая пограничные наблюдатели расы Вежбо зафиксировали вхождение броненосца вооруженных сил Кахоу в пространство, подконтрольное Содружеству. В начале июня он должен был состыковаться с Зет-03, но к этому моменту исчез с импульсных радаров. Спрашивается, где в данный момент находится броненосец, если из Сферы Шеппарда он не выходил (по данным тех же пограничников), а по наблюдениям наших девочек, на экране дальномера не было ни одного всплеска, характерного для звездолёта такого размера?

– Ясно где, – не раздумывая особо, брякнул Алексей. – У Потустороннего Зеркала.

– Окрестности Зеркала я сканировала особенно тщательно, – возразила марсианка. – Там тоже ничего.

– Значит, – очертя голову ринулся в бой Суровцев, – кахоутам удалось нырнуть в Зеркало. Они давно собирались исследовать его подлинные глубины.

– Кто читал вам курс «Астрофеномены»? – поинтересовался Лях-Козицки.

– Шарль Дюплесси.

– Неужели он не упоминал о принципе «Плюс один»?

Суровцев наморщил лоб:

– А как же? Даже особый упор делал. Сказал, кто не вспомнит про это правило на экзамене, может о хорошей оценке и не мечтать. Но давно известно, что наш потенциальный противник спит и видит, как бы проникнуть в глубь Потустороннего Зеркала, где, по их мнению, исследователей ожидают совершенно потрясающие открытия! И если уж они попрали законы межрасового права, что им какой-то принцип? Наплюют и не заметят!

На скулах кварт-генерала заходили желваки. Эвельсон фыркнула и спросила вкрадчиво:

– Любопытно было бы узнать, какие наказания полагаются за нарушение законов природы?

– Я понял! – закричал Алексей. – Это то, о чём предупреждала силикарболаудь! Кахоуты намереваются попрать не только межрасовые законы, но и законы природы, а мироздание, разумеется, не стерпит этого!

– …и поэтому оно нападает на нашу станцию! – подхватила Кси. – А ещё говорят что-то о женской логике! Логика медведей, как видим, куда круче.

Бэр побагровел.

– Прежде всего, – начал он, – на станции были имперские наблюдатели. Уверен, именно они начали преступный эксперимент… Во-вторых, не вам ли, госпожа послица объясняла, что реакция мироздания на безответственные поступки отдельных существ может показаться неадекватной и даже несправедливой. А? Мы не остановили вовремя кахоутов, и удар пришёлся по нам! Видите, всё сходится!

– Кто-то только что доказывал, что станция уничтожена имперским броненосцем.

– Это была рабочая гипотеза, – быстро произнёс Бэр – а теперь мы знаем истину.

– Так! – хлопнул в ладоши кварт-генерал. – Как ни заманчива мысль, что Зет-03 стал жертвой коварного нападения империи, нам надлежит подойти к проблеме объективно. Сами знаете, за последнюю неделю было сделано множество яро-патриотических заявлений. Политические деятели правого толка хотели бы приобрести выгодного и, самое главное, конкретного врага. В таком случае можно получить солидные политические дивиденды, требуя вражеской крови. Что касается второй гипотезы нашего неофита, то её можно оставить, поскольку вреда от неё никакого.

– Пользы – тоже.

Разумеется, это сказала Кси. От ехидной дамочки Суровцев ничего другого и не ожидал, а вот то, что генерал вновь назвал его неофитом?.. Это было явное понижение в звании. Алексей обиженно замолк, твёрдо решив никаких идей больше не генерировать.

– Между прочим, – внезапно подал голос Макс, – пока мы тут дискутируем, биодетектор обнаружил живой объект.

– Где?! – вопрос, кажется, вырвался у всех разом.

– Вот, – инженер указал на экран, где дрожащая линия локатора вздёргивалась едва заметным пичком.

– Какой же это сигнал? – не поверил Алексей. – Он ниже уровня случайного шума. Их на экране целая куча, что же, это сплошь живые объекты?

– В основном – случайные всплески, – терпеливо объяснил Макс, – а вот это – сигнал, хотя он и впрямь ниже уровня шума. Если посмотреть, то такой же пичок показывает и масс-детектор. Значит, там что-то есть.

Суровцев хотел спорить дальше, но вспомнил, что Макс относится к той породе людей, у которых всякий прибор работает далеко за пределами погрешности, и впервые прекратил спор, не дожидаясь, пока его посадят в лужу. Промолчать, впрочем, было выше сил, и он спросил хрипло:

– Как ты думаешь, что это может быть?

– Пока трудно сказать определенно: обломок конструкции жизнеобеспечения, спасательный модуль с членами экипажа, даже просто тело. В скафандре или без.

Алексей представил промерзшие останки и содрогнулся.

– Готовим к вылету мивабб, – распорядился кварт-генерал. – Сколько до «этого» идти?

– Часов пять форсированного хода.

– Отлично. Полетят Кси и Бэр. Командиром с ними полетит Пси. А мы пока продолжим плановый поиск. Первый сигнал биодетектора весны ещё не делает.

5

Суровцев догадывался, что в спарку он взят как представитель грубой физической силы. Если вдруг окажется, что детекторы засекли десантный катер кахоутов, то запросто может начаться драчка, и кто тогда, спрашивается, защитит Пирелли и Эвельсон? Боевому манипулированию они если и обучены, то не в такой степени, как вице-чемпион Алёха Бурый. И тем не менее, его посадили на место первого пилота, доверив вести «мивабб» к запеленгованному объекту, в то время как двое знатоков психологии устроились за дублирующим пультом, но и там разговаривали о чём-то совершенно постороннем. Вот и хорошо, пока они теоретизируют, он будет делать дело.

Прежде всего, он зафиксировал подачу инжекторов на максимум, хотя и без этой процедуры катер мчался на пределе возможностей. Алексею так и представлялось, что за кормой «мивабба» выползает шлейф вырожденного пространства, хотя увидеть это человек не в состоянии. Он до рези всматривался в сфероэкран дальномера, пытаясь разглядеть в чернильных глубинах крошечную искорку, сигналившую, что в ней присутствует плоть. И через некоторое время увидел…

Нет, не может того быть.

Он потёр глаза.

Не помогло.

Он больно ущипнул себя за локоть.

Но и это не исправило положения.

На фоне размытых, будто маревом, звёзд объявилась знакомая фигура, и на Алексея уставились рачьи глазки «принцессы». Но не той компактной малышки, не достигавшей Лёхе Бурому даже до пояса, а гигантессы, чей лик занимал, если верить показаниям дальномера, пространственный сектор в 26 градусов.

– Ну что, Избранник, уверился теперь, что моим словам можно доверять? – донеслось до его ушей из невообразимой дали.

– Ка…ким словам? – запинаясь, произнес Алексей.

– О бедах, грозящих Объединённым Человечествам, – пояснила силикарболаудь.

– Уверился, – Суровцев постарался, чтобы его голос не дрожал.

– Знаю, что ты поставил в известность своего куратора, а через него информация достигла верхов вашей исполнительной власти, – пророкотала ксенофренка. – Это вселяет надежду, что моя миссия не напрасна.

Не будь Суровцев столь взвинчен, он заметил бы, что движения лицевых мускулов «принцессы» не соответствуют произносимым словам, хотя вполне могло сказываться несоответствие между скоростью света и скоростью звука, который в вакууме вообще не распространяется.

– А может всё это «дымовая завеса», и несчастный Зет-03 исчез не без вашей помощи? – спросил он, что называется, в лоб.

Зрачки силикарболауди на секунду потемнели, сравнявшись с межзвёздной чернотой.

– Зачем нам это? – произнесла она. – Для какой надобности, не подскажешь?

Суровцев пожал плечами – ситуация ему не нравилась. Мало того, что он в очередной раз стал объектом пристального внимания силикарболаудей, так к тому же, ещё и непосредственно на Большой Высоте.

– Ну, не знаю. Может быть, вашей Иерархической Яйцеклеточной Инициативе надоело спокойствие в нашем секторе галактики и захотелось пришпорить события, внеся разлад в отношения между Федерацией и империей Кахоу?

Глазки силикарболауди завибрировали:

– Империя Кахоу? Причем здесь она?

– Ну как же? Известное бельмо на глазу Объединенных Человечеств.

– Кахоуты такие же, как и вы, у них те же проблемы. Опасность, говоря примитивно, исходит от Потустороннего Зеркала, а кахоуты, добившись права вести наблюдения, занялись там крайне безответственными экспериментами. Безо всякого злого умысла, между прочим. Ваши нырки в экзокапилляры – детские шалости по сравнению с тем, что вытворяли имперские наблюдатели в своей лаборатории. Разумеется, Зеркало среагировало, и вам теперь приходится искать погибший планетоид. Могу тебя утешить: имперский броненосец тоже погиб – мирозданию нет дела до правых и виноватых, оно, как я уже когда-то говорила, реагирует неадекватно.

– Значит, это всё-таки кахоуты! – мёртвой хваткой вцепился Бэр в единственный понятный ему довод. Как наши исследования, так они ноты протеста шлют, а сами готовы поставить мир на грань гибели! Нет уж, сволочами они были, сволочами и останутся!..

– Я этого не говорила, – образ дочки-матери начал бледнеть, сквозь него замерцали звёзды. Вообще-то звёзды в космосе не мерцают, но сквозь исчезающую силикарболаудь этот феномен вполне можно наблюдать. – Когда будешь передавать наш разговор своему начальству, пожалуйста, передай его точно и полностью, – донеслось из пустоты.

– Это что же, опять мне нести ответственность за вселенную? – закричал Алексей.

– Да уж куда тебе… – услышал он глухо, словно в уши были вставлены ватные тампоны. – Тебе даже штурвал доверить нельзя! Проснись, Бэр! Тоже мне, патрульный, заснул за штурвалом!

– Я не заснул, я…

– Знаю! – оборвал Пси, не отрываясь от дублирующего пульта.

«Мивабб» двигался в режиме аварийного торможения, катер сбросил крейсерскую скорость почти до нуля, а заодно отметился на дальномере иглодиска условным сигналом «Поиск плюс». Теперь Лях-Козицки будет знать, что они и впрямь что-то обнаружили.

А Пси, выходит, не только с Татьяной любезничал, но и космический призрак видел, своими глазами или просканировав мысли пилота, и управление успел перехватить едва ли не в последнюю минуту. Вот соприкоснулись бы на скорости защитные поля двух кораблей – и всё – аннигиляция, пришлось бы скорбящим родственникам хоронить вместо Лёхи Бурого кубометр вырожденного пространства. Хорошо, что на катере управление продублировано, спасибо земноводным инженерам, не пришлось старшему товарищу лезть через голову впавшего в транс пилота, чтобы включить торможение.

– Что там? – не отрываясь от приборов, спросил Пси.

– По нисходящей, – непонятно отвечала Эвельсон.

– Скорость погашена, до цели восемнадцать мегаметров, – спустя полминуты, произнёс Пирелли. – Касание защитных полей через шесть с половиной минут.

Это, во всяком случае, Суровцев понимал. Он и сам видел, как на фоне слабых звёзд быстро увеличивалось ребристое яйцо в оплётке из растопыренных штанг. Не нужно и в МОП лазать, чтобы понять, что это такое. Спасательный бот кахоутов наверняка с борта «Шкеллермэуца». А ведь эта штучка может использоваться как для спасения экипажа в случае аварии корабля-матки, так и для проведения абордажной атаки. Кроме пилота бот способен перевозить до десяти бойцов. Ясное дело, «Шкеллермэуц» готовил захват станции и даже начал спускать абордажные команды. Так что не спасательный это бот, а десантный. И если на борту кувыркающегося яйца и впрямь десяток солдат, они могут оказать серьёзное сопротивление.

– Бэр, без агрессии! – не отрываясь от управления, предупредил Пси.

Вот ведь телепат чёртов! И когда только успел понять, что у Лёхи действительно зачесались кулаки, тем более, что салон десантного бота давал ограниченный, но все же простор для упражнений в боевом манипулировании: есть где всласть помахать конечностями. А вице-чемпион без практики – всё равно, что банкет без шампанского.

– Юз надеется, что мы добудем ему языка, – попытался спорить неугомонный манипулятор.

– Я сказал – без агрессии!

Суровцев вздохнул печально. Делать нечего, приказ старшего по званию – закон для патрульного…

Шлюп кахоутов приблизился на минимальное расстояние, позволяющее функционировать силовому полю «мивабба», который замедлил движение до нуля и лёг в дрейф.

– Свет! – скомандовал Пирелли.

Радуясь, что ему хоть что-то дозволено, Бэр включил сигнальные огни. «Мивабб» засиял, словно коралловый риф, усаженный лимонными и голубыми актиниями, какие используются вежборасиянами для освещения общественных мест.

Согласно Кодексу визуальной связи, ратифицированному Федерацией и империей ещё полстолетия назад, кахоуты должны были зажечь оба сигнальных пояса на оплётке, но этого патрульные так и не дождались.

– Неужели внутри никого нет? – прошептала Эвельсон. – Но почему тогда квакает биодетектор?

– Скажу больше, – Суровцев тоже понизил голос, словно его могли подслушать. – У кахоутов отключено силовое поле.

– И что это может означать?

Алексей пожал плечами:

– Если исходить из Подпространственного Устава имперских военно-космических сил одно из двух: или на борту действительно нет живых членов экипажа, или бойцы готовятся к абордажу, чтобы захватить наш катер!

Пси, не желая повторять дважды отданное приказание, напоминающе кашлянул.

– Помню я, помню, – покорно отозвался Суровцев.

– Тогда вперёд! Ты входишь первым, мы за тобой.

Ясное дело, как на пули с голыми руками лезть, так ему первому.

– Там один человек, и, судя по ментальному излучению, он боится нас больше, чем мы его, – сообщил телепат. – Есть стыковка! Бэр, пошёл!

– Да поможет тебе Высотник! – истово прошептала Кси.

– Да пребудут со мной святые великомученики Юрий и Гагарий! – подхватил Бэр и прыгнул в открывшийся люк.