Текст книги "Царица (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Кажется, их называли спартиатами. А жили они в другом мире. Их солнце очень далеко от нашего. Ты говоришь, Нэйя не владеет магией? Но Орден 3вёздных Магов всё же существует, и эти маги – её друзья. Добраться бы до них! Нэйя летала на их звёздных кораблях и видела много миров. И кое-что мне даже показывала. Она создавала картины на стене при помощи какого-то при6ора. Видимо, это один из тех магических предметов, которыми могут пользоваться люди, не обладающие магической силой. Таких предметов не так уж и мало. Тот же ключ от сокровищницы… Или все эти охладители, нагреватели, лампы, станки, которые режут металл, как бумагу. Изобретения Тайного Союза. Сколько лет мы всем этим пользуемся, а как они сделаны, не знаем. А кто пытался в этом разобраться, поплатился за свою любознательность. Кстати, люди недовольны, что эти приборы больше негде купить. Ещё одна проблема…

Тамран замолчал и нахмурился.

– Да, нам пора возвращаться, – сказала Ариэна, выбираясь из-под двух шерстяных одеял. – Хотя, честно говоря, мне совсем не хочется. Здесь так хорошо. Особенно сейчас, когда здесь нет этой банды.

– Зато весной здесь будут переселенцы, – пообещал Тамран. – Местные не против. Они же знают, что бандитов ты сюда не приведёшь.

– Но захотят ли диввины…

– Надо сделать так, чтобы захотели.

Ариэна была настроена не так оптимистично. Она предпочла бы ошибиться, но её опасения подтвердились. Желающих перебраться на острова оказалось немного. К тому же весна принесла столько новых тревог, что идею о заселении Ди-Милона пришлось отложить на неопределённое время.

Собравшись с силами, Дети Маттар снова двинулись в наступление. Всюду вспыхивали мятежи. Враги даже пытались травить поля и водоёмы. Если бы не пророческий дар царицы, к началу лета в стране была бы полная разруха.

Ариэна очень уставала. Ей приходилось почти каждый день вызывать видения. Да ещё делать картины-иллюзии с пейзажами разных уров – чтобы в любое время дня и ночи можно было попасть в нужное место и в случае необходимости пере6росить туда отряд. Аранхи выбирали наиболее удобные для перехода места – поближе к резиденции правителя и расположениям воинских частей, потом посылали Ариэне мысленные картины, которые она тут же переносила на полотна. Размер полотна-иллюзии особого значения не имел. Главное – чтобы рама позволяла человеку войти в картину. Один из молодых воинов, который долго боялся входить в иллюзию, признался Ариэне:

– У меня поначалу было такое чувство, будто я должен выпрыгнуть в окно, за которым находится карликовый мир… И сам я, попав туда, тоже стану карликом.

– В иллюзии размер и расстояние – понятия относительные.

– Да я уже сам это понял, – улыбнулся юноша. – Теперь мне даже нравится так путешествовать. Гораздо лучше, чем трястись по грязным дорогам. А главное – быстрее.

Ариэна очень жалела, что в других урах нет аранхин, с которыми она могла бы обмениваться информацией через аранх. Ей по-прежнему помогали только три паучихи – Дамея, Фиола и та, что присоединилась к ним перед битвой на Большой Равнине. Её звали Тамена. Все три аранхи дружно твердили, что кроме Ариэны не видят ни одной женщины, достойной стать избранницей.

Иногда возникала нео6ходимость срочно передать сообщение какому-нибудь отряду, который мог в этот момент находиться где угодно, а юная царица при всей своей магической силе была не в состоянии сделать магические двери на каждом квадратном мере своего царства. Почти все правители уров держали почтовых геранов, но весной владельцы этих пернатых посланцев не особенно-то на них надеялись. В это время года у геранов был брачный период, и они становились совершенно непредсказуемы. Так что в роли почтовой птицы иногда приходилось выступать Ариэне.

– Тебе и так забот хватает! – злился Тамран. – Не понимаю, почему другим нельзя летать на паучьих нитях?

– Дамея говорила, что нити подчиняются только избранницам. А мудрые пауки никогда не лгут…

– Зато любят темнить. Помнишь, ты рассказывала мне о6 одном своём видении? О том, как строилась крепость на месте твоего посёлка… Там же было много людей, которые переносили на нитях огромные каменные блоки. И женщины, и мужчины…

Заговорив об этом с Дамеей, Ариэна сразу почувствовала её смутное недовольство.

«Нити действительно подчиняются только избранницам, – сказала паучиха. – Ну и тем, кто их ткёт, разумеется. Но если избранница сама наденет нить на того, кто обладает хотя бы крупицей магической силы, если она захочет, чтобы нить служила этому человеку, то паутина сможет какое-то время носить его… Разумеется, если аранха, соткавшая эту паутину, не будет против».

«Ты мне никогда о6 этом не говорила…»

«Ты ни о чём таком и не спрашивала».

«Признайся, ты ведь не хочешь, чтобы кто-то ещё пользовался твоей нитью?»

«Да. Тебе я доверяю, но большинству людей доверять нельзя. Когда-то было много тех, кто пользовался нашей паутиной, и что вышло…»

«Дамея, люди не станут лучше от того, что вы откажете им в помощи. Ни ваша помощь, ни ваш отказ не сделают их ни хуже, ни лучше. Неужели мудрые науки не в состоянии это понять? Если ты не позволишь мне дать нити людям, которым мы с Тамраном доверяем, мне придётся пожалеть, что я не родилась птицей».

«Ты знаешь, чем меня взять, плутовка, – проворчала Дамея. – Ладно, распоряжайся моими нитями, как сочтёшь нужным. И нитями моих сестёр – я их уговорю. А тебя предупреждаю – не давай нити кому попало. Человек может не быть избранником, но обладать какой-нибудь иной магией. И он может использовать нить в дурных целях. В общем, создашь себе проблемы – пеняй на себя».

«Разумеется. Но послушай… Ты говоришь, нить будет служить только тем, у кого есть магическая сила. Неужели только им? Но ведь таких немного, а лично я знаю одну лишь Каэну».

«Ничтожная крупица силы есть у многих, – сказала аранха. – Даже самым обычным людям иногда снятся вещие сны, но это ещё не значит, что они обладают настоящим пророческим даром. Я говорю не о той силе, которая даёт возможность заниматься магией, а о той, что есть у многих. Это слишком маленькая искра, чтобы из неё разгорелся костёр, но даже она даёт человеку кое-какие преимущества перед теми, в ком нет и тени силы. Такого нить не поднимет».

«Но его может поднять в воздух тот, кто владеет нитью…»

«Да. Так же, как и каменную балку».

«Жаль, что большинство твоих сестёр не хотят помириться с людьми. Нам нужно столько паутины…»

Ариэна ещё зимой распорядилась оборудовать три зала под ткацкие и швейные мастерские, где изготовлялась одежда для воинов. Если туника была сшита из ткани, содержащей хотя бы две-три нити аранхи, она защищала не хуже металлической кольчуги. Готовую одежду Ариэна обрабатывала ариллиновым туманом, превращая её в ещё более прочную броню. Так что воинам Новой Аранхайи, чтобы чувствовать себя защищёнными, не надо было надевать тяжёлые доспехи.

Много нитей уходило на перевязочный материал. Бинты с паутиной заживляли раны быстро и чаще всего без следа.

Летающими посланниками стали двенадцать молодых воинов, которым Тамран полностью доверял. Сам он тоже оказался способен летать на паутине и радовался этому, как ре6ёнок. Когда выдавалось свободное время, он звал жену полетать по лесу или над морем. Ариэна заметила, что Тамрана всё больше и больше тянет к морю.

– Наверное, от тебя заразился, – шутил он.

Иногда они сбегали на Ди-Милон, где им были неизменно рады. Переход давался Ариэне всё легче и легче. Держать магическую дверь открытой больше четверти часа было действительно тяжело, но быстрый переход – в одиночку или вдвоём – уже не требовал от неё почти никаких усилий.

Ариэна и Тамран решили обследовать все три острова и даже занялись обустройством дома на холме. Местные охотно им помогали. Они уже давно считали Ариэну полноправной хозяйкой этого белого дома. Она очистила его от призраков, а значит она и есть его настоящая владелица, даже если не имеет никакого отношения к роду древних правителей Ди-Милона. Впрочем, большинство димилонцев были уверены, что Ариэна имеет к роду Нэрминара самое что ни на есть прямое отношение.

Тамран время от времени со6ирал местных юношей и проводил с ними занятия по воинскому искусству. Парни были в восторге. Многих давно уже тяготила однообразная жизнь на отдалённом маленьком архипелаге, который обходили почти все торговые суда.

– Возьми нас на Большую Землю, царь, – просили она Тамрана. – Что тут делать, на этих холмах посреди моря? Ловить рыбу да пасти тощих комолов?

– На Большой Земле занимаются примерно тем же, – смеялся Тамран. – А простора для больших дел и здесь хватает. Кстати, ваши комолы могли бы быть и не такими тощими. На Лесном не только прекрасная охота. Там много хороших пастбищ. Часть острова можно расчистить под пахотные земли… Да, знаю, у вам мало рабочих рук… Ничего. Когда-нибудь Ди-Милон станет самым процветающим архипелагом на юго-западе.

– Оставайся здесь, с нами. Вместе со своей царицей. Избранница двух богинь должна править здесь. Она избавила нас от разбойников. Когда она рядом, мы чувствуем себя под защитой.

– Вы сами должны уметь себя защищать, – твёрдо сказал Тамран. – Уж этому-то я вас научу, обещаю. На Ди-Милоне будет своё войско. Пока воины нужны мне там, в Аранхайе, но не будет же эта война длиться вечно…

Лишь немногие из юношей заметили, какая досада и какая усталость прозвучали в последних словах молодого царя.

Глава 2. Царские каникулы

В середине лета выдалась довольно длительная передышка. После нескольких крупных неудач Дети Маттap отступили и затаились в своих норах, зализывая раны. Большая их часть обосновалась в Таламее – на границе с землями раннадов. Остальные рассеялись по стране, скрываясь в отдалённых заброшенных посёлках и даже в лесах. Тревожных сигналов не было, и Ариэна поняла, что враги хотят переждать самый жаркий летний месяц. В сильную жару и в зимние холода военные действия в Див-Аранхе прекращались. Старики говорили, что так было всегда, и нынешняя война не стала исключением.

На Ди-Милоне никогда не изнывали от жары, даже в середине лета. Ветер с моря то и дело приносил приятную прохладу и дожди.

– А зима у нас мягче, чем на Большой Земле, – говорил младший сын Матаруса Меган. – Да и вообще у нас тут лучше.

Благодаря магической двери Меган, как и многие другие димилонцы, уже побывал на Большой Земле, поэтому считал свой вывод вполне обоснованным. Правители Новой Аранхайи и не думали с ним спорить.

– Давай поживём здесь хотя бы месяц, – предложил Тамран жене. – Наши враги устали не меньше нас. Хотелось бы верить, что они вообще устали воевать, но вряд ли это так. Скорее всего, сейчас просто временное затишье, и мы должны использовать его в полной мере. Неужели мы не можем ненадолго оставить это царство-государство на наших алеатов? В Совете знающие и надёжные люди. А у нас с тобой даже не было после свадьбы традиционного счастливого месяца. Вот и устроим его сейчас.

Ариэна не возражала. В конце концов, если что-то случится, им ничего не стоит вернуться. Между Див-Аранхой и Ди-Милоном было уже три магические двери. Одна картина-иллюзия хранилась в подвале Круглой Башни, другая в спальне, а третья в пещере мёртвого леса. Ариэна прихватила с собой на Ди-Милон кисти и краски. В одном из залов дома на холме она устроила мастерскую. И первым делом написала картину-иллюзию – маленькая поляна и роща, за которой виднеется Круглая Башня. Хотя бы одна картина-дверь должна была храниться на Ди-Милоне – вдруг с теми полотнами в Див-Аранхе что-нибудь случится. Там же столько врагов.

Ариэну то и дело покусывала тревога. Использование той силы, которую она получила от Матгар, притупляло способность предвидеть. Выполняя её приказы, чёрные демоны действительно пожирали её изнутри. Она уже давно не слышала тот зов сверху. Голос тьмы заглушал его. Голос другого божества… Или того же? Богиня играла с ней, изменяя свой облик и голос.

«Даже очень искусный маг не может владеть всеми магическими приёмами в равной мере, – успокаивала себя Ариэна. – Когда тратишь много сил на одно, на другое её может не хватить. Но не слишком ли много сил отнимают у меня дети Маттар? Она и после смерти продолжает со мной бороться. Неужели мне никогда не вырваться из этой паутины?»

К счастью, демоны её пока не донимали. Может быть, потому, что в самое жаркое время года их активность резко снижалась. Они почти не охотились и периодически погружались в глубокий сон, который мог длиться около десяти дней и вырвать из которого их могла только их повелительница.

«Спите, детки, отдыхайте, – думала Ариэна. – И мне дайте отдохнуть. От проблем нас избавит только смерть, но это не значит, что надо на них зацикливаться. Иногда полезно и помечтать. Может, война всё-таки закончилась?»

Она в это не верила, Тамран тоже. И они спешили насладиться спокойной жизнью, пока над их головами вновь не собрались тучи.

Ну а те тучи, которые обрушивались на остров обильными дождями, в этом месяце собирались довольно часто. Ариэна любила грозы. Даже когда они приходили с моря вместе со штормовыми ветрами, от которых большой старинный дом наполнялся зловещими завываниями, а деревья в саду бесновались, словно звери, рвущиеся с цепи. Как ни странно, после бурь она не обнаруживала ни одного сломанного или поваленного дерева. Матарус говорил, что у островных растений очень длинные корни, стволы и стебли на редкость прочные и гибкие, а плоды так цепко держатся за ветки, что их трудно собирать.

– Они, даже перезрев, не падают на землю. Если не собрать урожай, всё засохнет или сгниёт на деревьях и кустах.

– Это я уже заметила, – сказала Ариэна. – Осенью в моём саду урожай собирали только птицы. Следующий урожай будет лучше, потому что нынешний будет собран более тщательно.

– «В моём саду?» – улыбнулся Матарус. – Я не ослышался? Нам бы так хотелось, чтобы ты поселилась здесь навсегда. Вместе со своим мужем.

– Мой муж никак не может избавиться от мысли, что некоторые здесь по-прежнему его недолюбливают. А ведь он, даже будучи любовником Нэйи, никого здесь ни разу не обидел…

– Мы знаем. Все люди совершают ошибки. Счастлив тот, кто способен их признавать и исправлять. Никто тут больше не питает к твоему супругу неприязни. Просто он сам продолжает себя судить. Он был одурманен чарами злой колдуньи, но сумел избавиться от этого дурмана. Вы с ним хорошая пара. Царь-воин и мудрая царица – вот те правители, о которых мечтает любой народ.

– Мудрость исходит от богини, которая иногда говорит со мной, – смутилась Ариэна.

– Богиня не говорит с кем попало.

– … а мой царь, кажется, уже изрядно устал от войны.

– Всё правильно. Настоящий воин не любит воевать. Но умеет защитить тех, кто в этом нуждается. Мы рады, что вам здесь хорошо. Народу у нас немного, но есть отличные мастера – кузнецы, плотники. Они с удовольствием помогут вам обустроить дом. Если ты обещаешь, что они не встретят тут призраков.

– Обещаю. И мы хорошо заплатим за работу… Не спорь! Тут у всех и своей работы по горло. Никто ведь не обязан заниматься нашими делами.

– Так же, как и ты нашими. Однако ты постоянно ими занимаешься. И избавляешь нас от крупных неприятностей.

Пока пригодными для жилья были только спальня и маленькая комната с камином. Ариэне очень нравилась её новая мастерская, которую она устроила в просторном зале с большими окнами, выходящими на северо-запад. Солнце сюда заглядывало только перед заходом, а Ариэна предпочитала работать в первой половине дня. Живопись требовала дневного света, но солнечные лучи ни в коем случае не должны были падать на картину – это искажало восприятие цвета. Солнечный великан, не позволяющий смертным смотреть ему в лицо, любил создавать иллюзии. Ариэна давно уже поняла: слишком яркий свет не менее коварен, чем тьма.

Наконец-то у неё появилась возможность спокойно поработать в своё удовольствие. Да и вообще спокойно пожить. Прислугу они с Тамраном нанимать не стали. Ариэна выросла не во дворце, Тамран привык к условиям военного похода, так что царская чета из Аранхайи прекрасно обходилась без слуг. Продукты им приносили жители посёлка. Каждое утро у ворот появлялись кувшин свежего молока, корзинка с хлебом и сыром и связка недавно выловленной рыбы. Фрукты и овощи уже поспевали в саду возле дома.

Ариэне даже понравилось готовить по утрам завтрак. А Тамран был без ума от её лепёшек из сормовой муки и тёртого сыра.

– Простая пища лучше всех этих изысканных блюд, – говорил он. – Не хочу обижать наших дворцовых поваров, но та мудрёная мешанина, над которой они часами колдуют, иногда потом часами камнем лежит в желудке. Еда должна быть лёгкой и здоровой. Мой приёмный отец говорил, что от излишеств один вред.

– Он ведь был богат?

– Да. И мне немало оставил. Но он не любил чрезмерную роскошь. Считал, что это говорит либо об избытке тщеславия, либо о недостатке вкуса. А чаще – и о том, и о другом. У него был девиз: не загромождай свой дом лишними вещами, а жизнь лишними проблемами. При этом он никогда не считал лишними произведения искусства и книги.

Это Ариэна уже поняла. Во время деловых визитов в столицу они с Тамраном останавливались в доме, доставшемся ему от Аландира.

– Надо будет всё перевезти сюда, – продолжал Тамран. – Этот дом нравится мне гораздо больше. Он сам по себе – произведение искусства. Никогда не видел таких замечательных мозаик. А фрески нисколько не потускнели.

– Магическая защита, – пояснила Ариэна. – Эти картины обработаны туманом. Но магией паутины тот, кто это сделал, не владел. Двойная и тройная магия доступны не всем. А ведь, наверное, любую картину можно сделать иллюзией. Дверью в другой мир.

– И в каком мире ты хотела бы жить?

– В том, где есть ты.

«Только ты и я, – добавила она про себя. – Где нет ни войн, ни детей Маттар… Ни этой Круглой Башни, где я снова пленница. И гораздо больше пленница, чем год назад. Нэйя была права. Теперь сбежать оттуда гораздо труднее. Вместе с коронами мы возложили на себя ответственность перед тысячами людей. Этот венец со звездой не снимешь, как маскарадное украшение».

Ариэна знала: Тамран думает примерно так же, но вслух о6 этом ни за что не скажет. Ведь тогда придётся признать правоту Нэйи, заявившей, что 6peмя власти – это ноша, которая им не по силам.

Наверняка Нэйя имела самое непосредственное отношение к последним беспорядкам в Див-Аранхе, но выяснить, где она и с кем встречается, Ариэна не могла. Прошло 6ольше полугода с тех пор, как она использовала детей Маттap, чтобы раз и навсегда отпугнуть разбойников от Ди-Милона. После этого у неё около месяца не было пророческих видений. Потом спосо6ность заглядывать в прошлое и 6лижайшее 6удущее вернулось, но многие вопросы оставались без ответа. В частности вопросы о Нэйе. Такое впечатление, что богиня отказывалась говорить со своей избранницей об этой женщине. Магические полотна из огня, тумана и паутины оставались пустыми. Нельзя сказать, чтобы Ариэну это очень огорчало. Она не хотела думать о Нэйе. Но она считала своим долгом узнать о ней побольше. Натянув на раму обычное полотно, Ариэна бралась за кисть, но рука вдруг переставала её слушаться, а к сердцу подступала странная сосущая пустота.

– Ты просто устала, – успокаивал её Тамран. – Отдыхай и рисуй в своё удовольствие. Хвала Аранхе, она не бьёт тебя по руке, когда тебе просто хочется пофантазировать. Твои картины мне нравятся гораздо больше, чем те, которые тебе посылают. Тем более что после этих откровений ты иногда похожа на раненого, который потерял много крови. Если что-то случится, кто-нибудь из твоих шестилапых подружек сообщит тебе. Они ведь больше не боятся говорить с тобой через море?

– Не боятся. Но летать над ним не решаются.

– Зато мне понравилось. Никогда не думал, что полюблю море. И жизнь на острове, где вокруг вода – до самого горизонта… Иногда кажется, что остального мира просто не существует.

– А иногда хочется, чтобы так и было, – вздохнула Ариэна.

– Наверное, тому мудрецу хотелось примерно того же, – помолчав, сказал Тамран. – Забыл, как его звали… Один философ из другого мира пытался построить счастливое государство. В том мире люди делились на свободных и слуг, у которых не было вообще никаких прав. Кругом кипели войны… В конце концов он понял, что не может быть острова счастья в мире зла. Наверное, так оно и есть, но в последнее время мне кажется, что я нахожусь именно на таком острове.

– Про этого философа тебе тоже Нэйя рассказывала?

– Да. Ещё она рассказывала про одного чудака-воина, который всё ездил и воевал со злом, да вот только добра от этого не прибавилось. В результате бедняга стал всеобщим посмешищем. Она считает, что бороться со злом не имеет смысла, а счастливым можно быть везде. Человеку мол просто надо уметь построить свою жизнь.

– Действительно надо уметь. Но только не из обломков тех жизней, которые он разрушил. Она и Галиан не боятся разрушать. И в том, что они строят, другим неуютно.

Однажды утром, проснувшись как обычно раньше мужа, Ариэна подошла к окну и увидела, что дальние холмы утонули в мерцающей дымке, которая совершенно скрыла из виду не только море, но и берег. Очередной сезон тумана начался раньше, чем ожидалось. У Ариэны было такое чувство, будто какой-то неведомый маг ночью облетел Ди-Милон и отгородил его туманной стеной от всего мира. От мира зла…

На следующее утро туман добрался почти до самого дома. Выйдя на крыльцо, Ариэна долго смотрела на окутанный серебристой дымкой сад, который, удаляясь от дома, словно растворялся в вечности. Обитаемый остров уменьшился до размеров клочка земли, окружающего дом. Совсем маленький островок счастья. Всего с двумя обитателями. Ариэна даже слегка разочаровалась, сообразив, что это уже обычный туман, который скоро рассеется. Ей хотелось подольше побыть здесь вдвоём с Тамраном – на этом островке среди хаоса. Подольше бы их никто не тревожил.

Едва хаос отступил и вырвавшиеся из него деревья радостно зашелестели яркой от росы листвой, как в ворота постучали. Тамран плескался на внутреннем дворе, где недавно починили фонтан. Ариэна только что сняла со сковороды лепёшки и разбалтывала в кислом молоке толокно, чтобы приготовить канху. Это был любимый напиток островитян, который иногда сдабривали мёдом и пряностями. Тамрану он нравился гораздо больше традиционной диввинской такалы.

«Неужели что-нибудь случилось?» – со смутным недовольством подумала Ариэна.

Весь посёлок знал, что обитатели дома на холме не желают, чтобы их беспокоили по пустякам.

Гостя Ариэна узнала сразу. Варт стал шире в плечах и загорел настолько, насколько это было возможно для чистокровного лиммерина, к которым загар почти не приставал. И ещё она заметила, что Варт очень повзрослел. Её поразил спокойный и серьёзный взгляд его серых глаз. Ни тени того трусливого нахальства, которое было написано на физиономии долговязого юнца, стоявшего перед Ариэной осенью во дворе Скалистого Замка. Он этого тоже не забыл. И увидев Ариэну, слегка смутился.

– Проходи, Варт, – улыбнулась она, давая понять, что не намерена вспоминать плохое. – Позавтракай с нами.

– Да я только… – Варт с удивлением уставился на её испачканные в муке руки. – Найяра и все её дочери! Царица Аранхайи стряпает пирожки?

– Лепёшки, – поправила Ариэна. – У царей и цариц тоже бывают каникулы. Стряпать пирожки и лепёшки проще, чем объяснять своим подданным, что не можешь сделать их счастливыми и богатыми одним хлопком в ладоши.

– Эй, Варт! Какая встреча!

Тамран увидел гостя с веранды и выбежал во двор – голый по пояс, мокрые волосы прилипли к раскрасневшемуся от холодной воды лицу.

– Молодец, что зашёл! – он хлопнул Варта по плечу. – Ну ты и здоровяк, не то, что в прошлом году. Пошли в дом…

– Да нет, мне лучше не задерживаться. Сегодня столько хлопот… Я же только пригласить вас зашёл. На праздник наречения. Моему сыну уже месяц, и пора дать ему имя. Мы с Иннией будем рады, если вы согласитесь стать его назваными отцом и матерью. Обряд сегодня в полдень. Это недолго…

– Конечно, мы согласны – что за вопрос! – засмеялся Тамран. – Ну и дела…

– Я знала, что Инния после того случая забеременела, – сказала Ариэна, когда Варт ушёл. – Просто не хотела пока ничего говорить.

– И правильно, – кивнул Тамран. – Ничего и не надо было говорить. Заранее всех будоражить. Есть вещи, которые всё равно не скроешь.

Инния удивила Ариэну ещё больше, чем Варт. Куда только подевалась та болезненно-худенькая некрасивая девушка, которую Ариэна помнила с осени?

– У меня, наверное, вид, как у дохлой рыбы, – кокетничала молодая мать, любуясь прильнувшим к её груди младенцем. – Я совершенно не высыпаюсь.

Может, Инния и правда не высыпалась, но выглядела она прекрасно, а когда переглядывалась с Вартом, глаза её сияли от счастья.

Обряд действительно не занял много времени. Ребёнка окунули в ванну с морской водой, потом полили из кувшина пресной, после чего дали подержать названым родителям. Каждый из них, взяв младенца на руки, громко произнёс его имя – Димелис. Следуя обычаю, названые отец и мать сделали своему наречённому подарки: Тамран – кинжал в позолоченных ножнах, Ариэна – диллиновую подвеску в виде шестиконечной звезды.

– Он родился немного раньше срока, – сказал Варт. – А всё потому, что накануне был праздник, и мать этого парня весь вечер хохотала до одури.

– А кто меня смешил? – шутливо вскинулась Инния.

– Она чуть живот не надорвала…

– Значит, ваш сын будет весёлым, – заверил счастливых родителей Тамран. – Это же хороший знак, что смех ускорил его приход в этот мир.

– Да наверное, будет, – кивнул Варт. – Всё время улыбается.

И он с гордостью посмотрел на своего первенца.

«Увидит ли когда-нибудь Тамран улыбку своего ребёнка?» – подумала Ариэна. И тут же постаралась отогнать грустные мысли подальше Она была очень рада за Иннию и Варта. Молодая пара выглядела совершенно счастливой, и чувствовалось, что Варт давно уже стал полноправным членом семьи.

– Он ещё с осени ходит с нами на промысел, – сказал Тирел. – А началось с того, что сын заболел, вот мне и пришлось взять в море Варта. Не тянуть же сети одному. Силы у меня уже не те. Раз взял, другой… А потом сам попросился. Понравилось. Ну а мы и не против. Парень повеселел, перестал хоть смотреть на всех исподлобья. А когда выяснилось, что Инния беременна, он и вовсе изменился. Стал какой-то задумчивый… И всё возле неё старался пристроиться. Сядет рядом – словно стережёт. Она в сад или на огород – он за ней. Смотрим – она, вроде, не шарахается. А однажды подошёл ко мне и спрашивает: «К моему сыну не будут относиться хуже из-за того, что его отец пират и… вообще?» Я говорю: «Вообще» было некрасиво, но этот ре6ёнок будет моим внуком, так что любовь и забота ему в этой семье обеспечены. И почему ты решил, что это будет сын?» А он: «У всех моих братьев сыновья. И у отца ни одной дочери. У нас на острове даже поговорка была – «От мужчины из дома Ганнара – либо мальчик, либо сиффер». Так одну заразную болезнь называют. Она чаще у развратников 6ывает. Семейка-то у него – будь здоров! Он тут порассказывал… Знаешь, пожив среди таких людей, этот Варт мог бы быть куда хуже. Рос, как зверёныш, которого все пинали, вот и привык рычать да кусаться. Теперь отвыкает, хвала Найяре. Отец его промотал почти всё состояние и всех детей разогнал. Варт с четырнадцати лет среди пиратов был. Хорошо, что мы вырвали его из этого логова. Я вот иногда думаю… Вся эта история начиналась так скверно, а потом оказалось, что всё к лучшему. Мы ведь и не чаяли нашу Иннию замуж выдать. Ты же помнишь, какая она была. Парней на острове меньше, чем девушек… А получилось, что дурнушка Инния вышла замуж раньше всех своих подруг. Да ещё и красавца отхватила. А сама-то как расцвела! И больше не заикается. Всё повернулось к лучшему. И всё благодаря тебе, царица Аранхайи.

– Нет, Тирел, это не моя заслуга. Спасибо твоей дочери, что она его простила. И вам – за то, что не стали его пинать, как это делали многие.

– Ты ведь тогда что-то увидела? Во дворе перед замком… Я помню, какой у тебя был взгляд.

– Мало ли, что я увидела. Варт сам пожелал повернуться к свету. Инния это поняла и не оттолкнула его. Большинство детей зачаты во тьме, но это не мешает им становиться для близких источником света.

Этот сезон тумана сильно затянулся, о чём Ариэна нисколько не жалела. По утрам она подходила к окну и улыбалась, глядя на мерцающую стену, возведённую морским божеством вокруг острова счастья. За этой стеной был мир, в который не хотелось возвращаться. Временами серебристая пелена затягивала весь остров, вернее, все три острова, но длилось это лишь несколько часов. Местные жители говорили, что арилловый туман способствует более частому появлению обычного. Ближе к берегу этот обычный, похожий на пар, туман смешивался с арилловым и тоже искрился, хотя и очень слабо.

Ариэна и Тамран любили такие дни. Казалось, что сорвавшиеся со своей высоты облака растеклись по земле, заполнив кипящим небесным молоком все низины. Некоторые дома и сады совершенно терялись из виду, а очертания холмов расплывались в серебристо-белой дымке. Иногда туман был такой густой, что скрывал и холмы. Лишь самая высокая гора с развалинами древнего дворца да башни Скалистого Замка вздымались над облачной бездной, словно призраки, уже наполовину одевшиеся материей.

Ариэна и Тамран латали по всему Ди-Милону. Они то поднимались над туманом, то погружались в него, словно ныряя в пучину хаоса, где мимо них проплавали смутные силуэты. Образы, которым суждено либо стать реальностью, либо раствориться в небытии, дабы потом возникнуть на другом полотне, на другом слое божественной паутины. Иногда у Ариэны было такое чувство, будто они с Тамраном за6лудились где-то в Междумирье. Там, где можно встретить умерших и ещё не рождённых, где можно найти дорогу в другой мир, но только вернуться обратно уже не удастся…

Однажды, проплутав в мерцающем хаосе почти до ночи, Ариэна и Тамpaн очутились возле призрачного замка. Парящий над туманом дворец и Гиамара сверкали так ярко, словно они были в этом мире единственной реальностью, а всё остальное поглотил и растворил в себе хаос. Всё вокруг превратилось в иллюзию, и убежище можно было найти лишь в этом дворце, наполненном светом Гиамары.

Подлетев к нему совсем близко, Ариэна и Тамран увидели изящные арки, стройные колонны и пилястры вдоль покрытых рельефами стен, высокие окна и лёгкие, с заострёнными крышами башни. Перед ними был дворец, сотканный из материи, похожей на свет и гораздо более реальной, чем камень и металл. Из той самой единственной подлинной материи, по сравнению с которой любая другая материя – всего лишь иллюзия, тень божественного творения. Ариэна и её возлюбленный готовы были поклясться, что слышат тихую музыку – слишком нежную и красивую, чтобы её могли исполнять люди на инструментах, сделанных людьми. Эта музыка была светом. Вернее, одним из его проявлений – как и весь этот замок… Дворец был застывшим светом, а музыка – голосом света… Или божества, которое поселилось здесь и время от времени зазывало гостей. Этот голос, зовущий Ариэну и Тамрана, звучал и становился светом – ярким, но не слепящим. И таким нежным, что в нём хотелось раствориться. Ариэна протянула руку к призрачной стене и невольно вскрикнула – её пальцы коснулись чего-то, напоминающего гладко отполированный камень. Но уже в следующее мгновение камень превратился в материю, похожую на воду или на плотный воздух. Рука Ариэны погрузилась в призрачную стену и наткнулась на преграду – неощутимую, но совершенно непреодолимую. А замок стал бледнеть и таять на глазах, утрачивая чёткость очертаний. Вскоре его коле6лющийся силуэт рассыпался на множество осколков, которые, мерцая, как звёзды, постепенно гасли и растворялись в тумане. И когда Звезда Смерти засияла в ночном небе в полную силу, на окутанном туманом холме остались только развалины из грубой материи.