Текст книги "Царица (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Интуиция подсказывала ей, что ничего хорошего в её теперешнем положении нет. Её окружили роскошью и почётом, но слуги и охрана не спускали с неё глаз. Она была и осталась здесь пленницей. Почётной, но пленницей. Её не столько охраняли, сколько стерегли. И в том 6лагоговении, с каким на неё теперь все смотрели, чувствовалось нечто такое, от чего у неё по спине про6егал холодок. Ариэне хотелось понять, что происходит, но требовать объяснений от людей, говорящих на неизвестном ей языке, не имело смысла. Наверное, только Хэда и могла ей всё объяснить. Уж она-то знала, какую судьбу уготовили тут Ариэне. Возможно, она даже приложила к этому руку. Старая колдунья сразу подметила сходство Ариэны с Хэдой, и той это явно не понравилось. Ариэна не знала, какие она дала по этому поводу объяснения, но, скорее всего, Хэда изо всех сил отрицала своё родство с темноволосой девушкой. В том мире она долго и упорно строила из себя мать Ариэны. Здесь это было невыгодно. Этот мир оказался единственным, где ей наконец-то удалось занять высокое положение. Разумеется, звание правительницы двух малоразвитых племён не было пределом её мечтаний, но ничего лучшего ей здесь предложить не могли. А от Ариэны ей явно не терпелось избавиться. Она боялась её. К тому же Ариэна не раз была свидетельницей её позора, её неудач. А главное – Ариэна была и осталась для неё победительницей, отнявшей у неё всё. Хэде удалось разлучить её с Тамраном, но отнять его у Ариэны ей не удалось. Наверное, она боялась, что проклятая колдунья-полукровка найдёт способ вернуться. И вернуть любимого. Теперь, когда Хэда знала, что Ариэна ждёт от него ребёнка, она ненавидела её ещё больше.

Хэда нанесла ей визит незадолго до полудня. Слуги уже вовсю колдовали над обедом, и хотя кухня была далеко от покоев Ариэна, до неё время от времени доносились аппетитные запахи. Она уже поняла, что к еде здесь относятся серьёзно. В этом городе даже обычных пленников кормили хорошо, а она была пленницей почётной.

Хэда явилась к ней одна, оставив свиту возле дома.

– Да-а, они сделали всё, чтобы тебя обезвредить, – сказала она вместо приветствия, удовлетворённо посмотрев на огромные сосуды с водой, стоявшие в углах большой красиво обставленной комнаты. Во времена империи здесь явно была гостиная.

– Так они боятся, что я устрою пожар? – догадалась Ариэна.

– Разумеется. Они несколько переоценивают твои возможности. Магия огня – не твоя… мм… стихия. Но я их всё же предупредила, что от такой Маурани можно ждать, чего угодно. Что ж, дерева в этом доме мало, а ковры они побрызгали особым раствором. И будут брызгать постоянно. Так что, несмотря на жару, сухо тут никогда не будет. А если ты и ухитришься что-нибудь тут поджечь, то слуги быстренько всё потушат. Воды здесь достаточно, а за тобой будут хорошенько следить…

– Что значит Маурани?

– Возлюбленная солнечного бога. Они называют его Мау. Маурани – женщина бога. Его супруга и мать его ребёнка. Маурани выбирают каждый год. А чаще крадут из другого города. В последнее время здесь не лю6ят приносить в жертву своих. Ну а нынче чужеземцы сами сюда пожаловали. И среди них оказалась беременная. Маурани обязательно должна быть беременна. В день летнего солнцестояния её сжигают на алтаре. Солнечная женщина вместе со своим солнечным ре6ёнком отправляется к богу. Здесь считают, что солнце каждый год возрождается в своём сыне… Впрочем, так не только здесь считают. Я уже видела таких дикарей – в материалах с планеты Эрс. Быть Маурани очень почётно. До праздника остался месяц – двадцать один день. Всё это время тебя тут будут на руках носить, развлекать, выполнять все твои желания… Я вот только предупредила, чтобы тебе не давали полотен, кистей и красок. И ко мне прислушались…

– Ещё бы, – насмешливо кивнула Ариэна. – Среди таких, как жители этого города, ты и впрямь сойдёшь за интеллектуалку. Я очень рада за тебя, Хэда. Наконец-то тебе удалось окрутить хоть какого-то царька. Я же говорила, что руины этой империи – царство, которого ты достойна.

– Ну так ведь и тебя тут оценили по достоинству, – язвительно заметила Хэда.

Ариэна видела, что её собеседница злится. А точнее, разочарована. Наверняка Хэда рассчитывала, что перспектива быть сожжённой на алтаре приведёт Ариэну в ужас. Ариэна же с удивлением поймала себя на том, что эта новость её не пугает. До прихода Хэды её мучила неизвестность. Теперь, когда суть происходящего прояснилась, она чувствовала даже что-то вроде облегчения. Жертвоприношение должно состояться через месяц. Время ещё есть. Она что-нибудь придумает. Пока она не знала, что именно, но интуиция подсказывала ей, что её жизнь не закончится так скоро. И жизнь её сына не может закончиться, даже не начавшись. Богиня сказала, что он будет правителем Ди-Милона. И Ариэна ей верила.

– Ты тоже получила то, чего заслуживаешь, – немного помолчав, продолжала Хэда. – Ты опять избранница. Супруга солнечного бога! Ты же у нас привыкла быть избранницей. Это весьма почётно, но, оказывается, не всегда приносит счастье. Ты у нас возомнила, что достойна всего самого лучшего. Как видишь, боги распорядились иначе.

– Ты видишь только то, что хочешь. И ты не из тех, кого боги посвящают в свои планы. Но в одном ты права, Хэда. Я была и осталась избранницей. И ты прекрасно знаешь, чья я избранница. Навсегда. Так же, как и он – мой избранник навеки.

– Так может, он прилетит сюда на крыльях любви, чтобы спасти тебя?

– Может, прилетит. Хэда, как ты объяснила наше с тобой сходство? Старуха сразу его подметила, а её не обманешь. Она обладает силой. Она уловила не просто внешнее сходство. Кажется, она поняла, что наши тела… как бы слеплены почти из одного теста.

– Сперва я отрицала родство с тобой, а потом подумала и решила его признать. И объяснила им, почему мне так не хотелось признаваться, что мы с тобой родственницы. Я сказала, что ты моя троюродная сестра и что мы о6е происходим из царского рода. Я должна была взойти на престол, а ты всегда мне завидовала и строила против меня козни. И в конце концов решила при помощи колдовства выбросить меня в другой мир. Но немного не рассчитала и оказалась тут вместе со мной и с моей верной служанкой. Знаешь, Ариэна… Если честно, когда-то мне и правда хотелось быть твоей матерью. По сути, я ведь очень одинокий человек. Мне всегда хотелось иметь рядом кого-то похожего на меня и близкого по духу. Ты казалась мне толковой девочкой…

– Ещё бы! Наверняка ты прикидывала, как получше использовать мой дар. Потом поняла, что управлять мною не получится. А потом случилось то, чего ты уж никак не ожидала, – при твоём-то самомнении, да ещё имея такое прекрасное тело… Тамран тоже оказался умней, чем ты думала. Он видит не только то, что снаружи.

– Дорогая, может, не стоит ворошить прошлое? Ты не пригласишь меня отобедать с тобой?

Слуги уже накрывали стол, застланный белой скатертью с золотыми узорами.

– Или я испортила тебе аппетит?

– Ты портишь его своим присутствием. Предпочитаю есть в обществе приятных мне людей или одна. Аудиенция окончена. Невесте солнечного бога действительно пора подкрепиться. А ты иди обедай в обществе своего полудикого царька. Наверное, он чавкает, как скотина, а к концу трапезы его морда блестит от жира…

– Не пытайся меня унизить, детка. Лучше наслаждайся жизнью, пока есть время. При всех своих талантах ты так и не поняла, что выживает сильнейший. Это закон, который действует в любом мире.

– И в чём же твоя сила, Хэда? В подлости? В эгоизме? В готовности добиваться своего любой ценой? Если бы ты поняла, что в этом твоя слабость, а не сила, ты бы добилась гораздо большего.

– Приятного аппетита, дорогая, – сказала Хэда, вставая. – Если снова потянет на дискуссии, пошли за мной. Я, как и все другие жители Та-Маури, готова выполнить любое желание обречённой. Почти любое.

– Тогда я хотела бы кое о чём тебя попросить.

– Я слушаю.

– Больше не приходи сюда. Ты неинтересный собеседник.

– Но я же здесь едва ли не единственный человек, который знает твои язык. Я могла бы передавать этим людям твои просьбы. Или прислать тебе Лихану?

– Лучше уж корзину с ядовитыми змеями. Я не доверяю таким переводчикам, как ты и Лихана. Договорюсь со своими слугами сама.

Хэда дошла до дверей и остановилась.

– Послушай, Ариэна, я ведь не зверь, – сказала она почти искренне. – Я не позволю сжечь тебя живьём. Я тайком передам тебе пузырёк яда…

– Спасибо за заботу. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.

Хэда пожала плечами и вышла.

«Интересно, меня тут сжечь собираются или поджарить, а потом съесть? – подумала Ариэна, глядя на уставленный яствами стол. – Такое впечатление, что меня откармливают на убой».

Она знаком пригласила служанок разделить с ней трапезу, но те лишь испуганно затрясли головами. Благоговение, с которым они к ней относились, было неподдельным.

Позже она узнала: та, кому выпала роль священной супруги Мау, ещё при жизни переступает черту, отделяющую мир смертных от мира Нахаму. Так жители Ta-Маури называли обитель бессмертных – богов, демонов и тех избранниц, что обретали бессмертие благодаря жертвенному огню. Духи огня – китамау – считались слугами солнца. Они-то и доставляли своему господину его очередную супругу, которая дымом возносилась к небесам. Всё это Ариэна узнала, когда научилась более или менее понимать местный язык. А помогла ей в этом Хеола. Та самая темноволосая колдунья, что спасла её от ножа метателя. Она была едва ли не единственной, кто охотно беседовал с пленницей. Может, потому, что старая колдунья меньше других боялась богов, духов и тех избранных, на ком уже лежал отсвет божественного огня.

Хэда сказала, что до жертвоприношения остался месяц, составляющий двадцать с небольшим местных суток. Поскольку сутки здесь были примерно вдвое длиннее, чем на родной планете Ариэны, она прикинула, что в запасе у неё, можно сказать, целых сорок дней. Она решила провести их с пользой для себя и своего будущего ребёнка. Это было нетрудно – ведь заботились тут о ней хорошо. Даже слишком. Ариэна не позволяла себе переедать и старалась побольше двигаться. Распорядок дня её вполне устраивал. После обеда здесь все ложились спать – лучший способ скоротать самое жаркое время суток. Когда же часов через пять люди просыпались, впереди у них ещё было четырнадцать часов светового дня. Часа два длились предзакатные сумерки. С наступлением темноты обитатели Та-Маури снова ложились спать – на этот раз часов на восемь-девять.

Чтобы Маурани не скучала, в Солнечный Дворец каждый день являлись танцоры и музыканты, но Ариэна не столько слушала музыку и смотрела на танцоров, сколько танцевала вместе с ними, доставлял немалое удовольствие себе и им. Они ещё никогда не видели Маурани, которая бы разучивала местные танцы, да ещё с таким энтузиазмом, словно в небесном чертоге солнечного бога, куда ей вскоре предстояло отправиться, все только и делают, что танцуют.

Она почти каждый день в сопровождении охраны гуляла в роще на берегу реки и даже иногда помогала девочкам собирать цветы, которыми периодически украшали Маутаг – «солнечную гору». Так называлась пирамида в центре площади. Ариэна старалась как можно больше общаться с людьми, но, кроме старой Хеолы, на контакт с ней шли только дети. И то далеко не все. Лёгкость, с которой она усваивала чужой язык, вызывала всеобщее восхищение. Пленники в Ta-Мaури были не такой уж и редкостью. Воины этого города то и дело совершали разбойничьи набеги на другие поселения, но кое с кем маумиты и торговали. Маумитами – детьми солнца – называли себя все жители города. И наланы, и кеты. Но только наланы – светловолосые – имели право совершать ритуалы в честь солнечного бога, и только из их числа выбирали вождей. Каждая достигшая зрелости девушка племени темноволосых переходила жить в Женский Дом и по вечерам ублажала мужчин города, пока кто-нибудь не брал её в жёны. Девушки-наланки до замужества жили в родительском доме. Смешанные браки запрещались, хотя любой налан имел право встречаться с девушкой из кетов. Ариэна заметила, что обитательницы Женского Дома вполне довольны своей жизнью – ведь мужчины, которые пользовались их услугами, расплачивались непосредственно с ними. Как правило украшениями. Изделия местных ювелиров отличались некоторой аляповатостью, но Ариэна не могла не отметить, что в сочетании со здешними нарядами эти украшения смотрятся очень даже неплохо.

Тумахару, правитель города, полгода назад овдовел, а последние два-три месяца был занят поисками новой невесты. Он даже начал вести переговоры с правителем какого-то города на юго-востоке, где тоже жили солнцепоклонники. У тамошнего царька были три дочери на выданье. С появлением в Та-Маури Хэды переговоры прекратились. Прекрасная чужеземка поразила Тумахару в самое сердце, и подданные одобрили его выбор. Никого не смущало, что избранница верховного вождя явилась из другого мира. Маумиты считали, что по воле бога, демона или могущественного колдуна человек может в мгновение ока перенестись в любой из миров. И в любом может найти достойное его место.

Ариэну удивляло, что её сделали Маурани несмотря на все выдумки Хэды. Ведь та обвинила её в интригах и злом колдовстве. Возможно, тут не считалось особым грехом в борьбе за власть строить козни против своих близких. Или здешние старейшины решили, что женщину, обладающую силой, лучше отдать богу. Ему эта сила вреда не причинит, а вот простым смертным следует опасаться колдунов-чужеземцев. Ариэна была уверена, что на выбор Маурани повлияла и Хэда. Эта женщина сдержала своё обещание и на следующий же день прислала пленнице маленький флакон с ядом. Похоже, ей так не терпелось избавиться от проклятой полукровки, что она просто не могла дождаться жертвоприношения. Хэда больше не докучала «солнечной супруге» своими визитами, но часто наблюдала за ней во время прогулок в роще. И было видно, что спокойствие Ариэны её здорово озадачивает. Поначалу оно удивляло и саму Ариэну. Всё происходящее казалось ей какой-то детской игрой, которую взрослые в любой момент могут прекратить. Смерть, уготованная ей этими людьми, представлялась ей не реальной угрозой, а чем-то вроде страшной маски, которую повесили в полутёмной комнате, и Ариэна предпочитала в эту комнату не заглядывать. Реальностью была жизнь. Её и та, что в ней созревала. Ради этой жизни она заботилась о своём здоровье и отгоняла дурные мысли подальше. Она часто представляла себе своего сына – таким, каким ей его показала богиня. Её сын был в руках богини, а Великая Мать обещала, что ничего плохого с ним не случится. Ариэна ещё не знала, откуда придёт спасение, но верила, что оно придёт. У неё сейчас не было ни паутины, ни арилла, но она могла попытаться овладеть здешней магией. Ведь удалось же ей поджечь ковёр. Правда, она тогда использовала драгоценный камень, а теперь у нее даже этого не было. Её каждый день облачали в роскошные наряды, но, похоже, носить драгоценности солнечной супруге не полагалось.

Однажды она легла после обеда отдохнуть, и ей приснилось, что она оказалась в роще, охваченной огнём. Бежать было некуда. Ариэна испугалась, но голос старой Каэны сказал ей: «Не бойся. Сын солнца поможет тебе!» И Ариэна увидела, что вокруг неё не огонь, а деревья с листьями, похожими на язычки светлого племени. Она пошла по узкой тропе и вскоре очутилась перед маленьким храмом. На его каменном крыльце сидел смуглый темноволосый мальчик. Он играл с ящерками, которые безбоязненно взбирались ему на колени и давались в руки. Мальчик поднял голову и улыбнулся. Ариэна знала, что никогда его раньше не видела, но она не могла отделаться от ощущения, что он ей неуловимо кого-то напоминает. А взгляд у него был странный. Совершенно не детский. «Солнце и его сын помогут тебе», – сказал он. И роща вспыхнула огнём. На этот раз Ариэна не испугалась, хотя пламя окружало её со всех сторон. Оно не обжигало. От него веяло теплом. И силой… Ариэна ощущала это тепло и тогда, когда проснулась. Сперва ей даже показалось, что роща огненных деревьев стала реальностью. Проснувшись окончательно, она увидела, что комната плавает в мягком золотисто-оранжевом сиянии. Это солнечные лучи, пробиваясь сквозь окна из жёлтых, оранжевых и алых кусочков стекла, устроили игру бликов на стенах и узорчатых коврах. Ариэна долго любовалась золотистым цветком, пламенеющим на ярко-розовом фоне. Солнечное пятно, высветив часть узора, превратило его в некое подобие эмблемы. Ариэне захотелось сделать этот цветок живым… Нет, лучше превратить его лепестки в язычки пламени. Сосредоточившись, она направила на него силу. Огонь ей вызвать не удалось, но ковёр слегка задымился.

Продолжив свои опыты после первого ужина (в Та-Маури ужинали два раза), Ариэна поняла, что устроить в этом доме пожар действительно невозможно. Мебель времён империи была вся из несгораемого материала. Остальное, включая ковры и занавески, – обработано какой-то огнестойкой жидкостью. К тому же камень и стекломасса, из которых был построен дом, не позволили бы огню распространиться.

«Да будь он хоть весь из дерева, этот проклятый дом, – размышляла Ариэна. – Даже разгорись он, как дровяной склад… Куда я денусь, выбежав на улицу? Где тут спрячешься?»

Поджечь ковёр не удалось, но Ариэна всё же заставила его задымиться. В луче солнца этот дым напоминал светящийся туман. Ариэна сосредоточилась на луче, и он засиял ярче. У неё было такое чувство, словно он откликнулся на её призыв. Облако дыма, сливаясь с лучом, постепенно росло, всё больше и больше напоминая магическое полотно. Солнце этого мира охотно помогало магам. Может, потому что здесь ему постоянно молились? Люди же сами вызывают богов.

Ариэне удалось сделать магическое полотно, но вызвать видение у неё не получилось. Ни сегодня, ни на следующий день. А ещё через день она забыла об осторожности. Она сумела поджечь один из своих многочисленных платков – тех, что полагалось накидывать на голову, покидал дом, когда песчаные бури, идущие с юго-востока, добирались до Та-Маури. Дыму было столько, что его учуяла служанка. Девушка позвала охранника, который тут же погасил горящий платок и тщательно обрызгал водой всю комнату.

Ариэна ждала неприятностей, но к ней продолжали относиться с почтением, правда, стали за ней больше следить. А вечером её навестила Хеола. Вообще-то она делала это каждый день, но сегодня визит колдуньи имел особое значение – Ариэна почувствовала это сразу. Старуха повела её в купальню, которая в этот вечер походила скорее на святилище. Вокруг маленького неглубокого бассейна горело несколько факелов, воткнутых в неуклюжие медные подставки. Пахло какой-то душистой смолой. Хеола взяла один из факелов и погасила его, опустив в бассейн, отчего вода вспенилась, забурлила и заметно посветлела. Успокоившись, она стала похожа на гладкое матово-светящееся зеркало. Старуха велела Ариэне встать так, чтобы та видела своё отражение, и дала пленнице выпить какой-то настой, знаками заверив её, что это не причинит вреда ни ей, ни ребёнку. От странного на вкус напитка по телу Ариэны растеклось приятное тепло. Колдунья затянула низким, дребезжащим голосом монотонную песню, и Ариэны с удивлением заметила, что её отражение в воде становится всё более чётким и ярким. Вокруг него образовалось золотистое свечение. Казалось, магическое водяное зеркало впитывает свет факелов, горящих возле бассейна. Когда мерцающий свет заполнил весь бассейн, рядом с магическим двойником Ариэны появилась ещё одна фигура. Она была гораздо бледнее, чем отражение Ариэны, но узнать её не составляло труда.

– Нэа, – сказала старуха.

– Нет! – возразила Ариэна. – Её имя – Хэда.

Изображение пепельноволосой красавицы помутнело.

– Хэда, Хэда, Хэда, – повторяла Ариэна, пока облик Нэйи не растаял в золотистом сиянии и смутная фигура не обрела другие черты – худощавой женщины с жилистым телом и правильным, жёстким лицом. В магическом зеркале возник истинный облик той, что пряталась под чужой личиной. Ариэна действовала интуитивно, и чутьё хорошего мага уже не в первый раз помогло ей добиться желаемого результата. Ей показалось, что Хеола ничуть не удивлена. Заметив сходство между Ариэной и Хэдой, а главное – родство их физических тел, она сразу уловила отсутствие глубинной связи, существующей между представителями одного рода, даже если их разделяет несколько поколений. 3дешняя колдунья почувствовала, что красивая чужеземка с пепельными волосами – оборотень. Теперь у Хеолы был удовлетворённый вид человека, у6едившегося в своей правоте.

– Хэда! – повторила Ариэна, указывая на магического двойника той, что давно уже сменила свой первоначальный облик, как змея сбрасывает кожу. Но сколько бы змея ни меняла кожу, её яд остаётся при ней.

– Нет! – рассмеялась старуха. – Она не хэдда.

Хеола произнесла это с лёгким оттенком пренебрежения. Ариэна не стала спорить. Она уже знала, что хэддой в Та-Маури называют злого духа, обладающего спосо6ностью принимать человеческий облик. Таких оборотней очень боялись, и бороться с ними могли лишь колдуны. Хеола не считала Хэду опасной и, похоже, вообще держала её за полное ничтожество. Она не видела в ней ни капли могущества, ни тени той силы, которая ставит человека выше ему подобных. На «демоницу» Хэда не тянула. Ей лишь оставалось убедить местных, что интеллектуалы достойны большего уважения. Наверное, ум здесь тоже был в почёте, но блеснуть своими знаниями, не имея под рукой чужих изобретений, трудно. Впрочем, Хэде и так повезло. Цвет волос помог ей занять в этом мире высокое положение. Цвет чужих волос… Теперь она выехала не на чужих изобретениях, а на чужой красоте. Ариэна вспомнила, как три года назад в Ур-Маттаре разоблачили одного горе-сочинителя. Этот Микелин прославился своей поэмой «Айяна и Тирин», а потом выяснилось, что он почти полностью списал её у одного древнего автора. Микелин нашёл эту рукопись в архивах своего деда и решил, что сочинение древнего поэта Аранира существует лишь в единственном экземпляре. Было известно, что Аранир попал в немилость к царю Далиару, который велел уничтожить все его произведения. Приказ царя выполнили, но до недавнего времени никто не знал, что друг Аранира сумел припрятать несколько его книг. И три года назад, когда Микелин вовсю пожинал плоды своей славы, эти книги были обнаружены в доме одного урматтарца, умершего в возрасте девяноста трёх лет. Этот выживший из ума старик даже не подозревал, какие ценности хранились на чердаке его дома. Разразился такой скандал, что Микелину пришлось бежать из столицы, и с тех пор о нём никто ничего не слышал. Микелин присвоил чужую поэму, Хэда – чужую внешность, но ни тот, ни другая не сумели украсть и сделать своими чужую славу, чужое счастье, чужую судьбу. Ворованное не приносит счастья, а судьба у каждого своя. Ариэна знала, что Хэда как не была, так и не будет счастлива. Знала это и Хеола. Выяснив, кто такая Хэда, она не со6иралась разоблачать эту женщину. Она как будто сразу забыла о ней. Старуха продолжала колдовать, и Ариэна чувствовала, что к невесте вождя это уже не имеет никакого отношения.

Хеола положила ладонь на живот пленницы, и от отражения Ариэны в магическом зеркале отделилась маленькая смутная, слегка светящаяся фигурка. Старуха опять знаками дала понять, что её колдовство не повредит ни матери, ни ребёнку и, взяв факел, сожгла пучок какой-то душистой травы. Сперва дым, а затем и язычки пламени устремились к светлой фигурке рядом с Ариэной, и от неё протянулись два луча – один к Ариэне, а другой в противоположную сторону, где тут же начало проступать ещё одно изображение. Ариэна вскрикнула. Несмотря на то, что образ в магическом зеркале был смутным, она сразу узнала Тамрана.

– Имя! – повелительно произнесла Хеола. – Назови его имя!

– Тамран, – сказала Ариэна.

Она нисколько не боялась, что, назвав колдунье имя любимого, навлечёт на него беду. Хеола не желала ей зла. Ни ей, ни её ре6ёнку, ни её мужу.

Изображение прояснилось. Теперь Ариэна так чётко видела Тамрана, что ей захотелось плакать. Он был как живой. И смотрел на неё сквозь зеркало воды растерянным, невидящим взглядом.

– Говори с ним! – велела старуха, сунув в руку Ариэны горящий факел. – Говори!

– Тамран, – обратилась к отражению Ариэна. – Найди меня! Я на планете Талеф, в городе Та-Маури. Это примерно в ста мерах к югу от развалин Саккары, столицы бывшей Тиуанской империи. Я в другом мире, но в нашем времени. Сделай что-нибудь, Тамран! Спаси меня. Моя магия здесь бессильна… Почти бессильна. Я не могу сделать дверь. Найди меня, Тамран!

Свечение вокруг фигуры Тамрана усилилось. Он оставался неподвижным, но лицо его ожило. Ариэна была готова поклясться, что он смотрит прямо на неё. Он её увидел! Едва она об этом подумала, как отражение Тамрана исчезло, и магическое зеркало превратилось в обычную воду.

– Хеола, помоги нам! – взмолилась Ариэна, но, поглядев на старую колдунью, почувствовала стыд.

Хеола и так старалась ей помочь. И то, что она сейчас сделала, отняло у неё много сил. Смуглое лицо старухи стало землисто-серым. Какое-то время она молчала, опустив веки и беззвучно шевеля губами.

– Твой мужчина найдёт тебя, – произнесла она наконец. – Зови его, и он тебя найдёт.

Она сказала это так уверенно, что Ариэна сразу успокоилась. Она не имела права изводиться. Она должна была беречь себя. И своего сына. Ребёнок, связывавший её с любимым человеком, помог Хеоле вызвать Тамрана на магическое зеркало. Возможно, он даже указал отцу дорогу в этот мир. Их с Тамраном сын… Будущий правитель Ди-Милона. А может, и будущий великий маг? Он оказался восприимчив к колдовству этого мира, и оно не причинило ему вреда – в этом Ариэна не сомневалась. Она верила Хеоле. Настоящий маг избегает лжи, зная, что она затемняет магическое зеркало и мешает видеть правду. Старая Хеола дорожила своим даром. Познакомившись с обитателями Та-Маури поближе, Ариэна поняла, что они вообще презирают ложь, считая, что Мау, чей свет озаряет целый мир, видит всё и рано или поздно выведет из тени любого лжеца. Может, потому Хеола и не сочла необходимым разоблачать Хэду. Каждый в конце концов получает то, чего заслуживает. И тот, кто лжёт, и тот, кто хочет быть обманутым. Правитель Тумахapy поверил Хэде, потому что хотел ей верить. Потому что он очень хотел эту женщину. Опасности для города она не представляла, так что Хеола очень быстро потеряла к ней всякий интерес.

Для Ариэны Хэда тоже больше не представляла никакой опасности. Эта женщина причинила ей столько зла, сколько было в её силах, но так ничего и не доказала. Теперь она осталась наедине со своей бессильной злобой. Ариэна же, как ни странно, больше не испытывала к ней злости. Только жалость. Она знала: уже никто и ничто в мире не спасёт эту женщину от одиночества.

Хеола дала Ариэне кусочек солнечной смолы. Так называли смолу дерева трут, которую использовали мауитские колдуны, делая свои магические факелы. Старуха объяснила, что гореть этот кусочек будет не меньше пятнадцати дней, даже если жечь его с утра до ночи. Слугам и охране она тоже кое-что объяснила, и те больше не врывались в покои Маурани, чтобы погасить разведённый ею огонь.

Ариэна не пользовалась спичками. Она зажигала смолу при помощи солнечного луча. Хеола говорила, что пламя с кончиков золотых волос Мау само по себе обладает магической силой. Сделав полотно из дыма, огня и солнечного света, Ариэна каждый раз просила богиню показать ей Тамрана. Иногда ей удавалось его увидеть. Картины, созданные 6ез тумана и паутины, были смутными, но Ариэна знала, что Тамран здесь, на Талефе. Он летал над руинами городов, бродил среди развалин, беседовал с какими-то людьми. Он был близко. Он искал её.

– Тамран, я здесь, – шептала она. – В Та-Маури. Это город на юго-западе, в ста мерах от бывшей столицы. Тамран, мне грозит опасность. Я не могу сбежать. Тамран, найди меня… Но будь осторожен! 3аклинаю тебя, будь осторожен. Здешние люди воинственны, а город хорошо охраняют. Тамран, найди меня. Спаси меня и нашего сына.

Ариэна не знала, кажется ей это или нет, но почти каждый раз, когда она к нему обращалась, он замирал, словно к чему-то прислушиваясь. Или смотрел так, как будто старался что-то разглядеть сквозь дым или сквозь мутное стекло.

«Будь у меня возможность сделать картину, может, я бы сумела отсюда сбежать, – думала Ариэна. – Да, наверное, сумела бы. Прямо к нему…»

В этом ей Хеола помочь не могла. Правитель по наущению Хэды строго-настрого запретил давать пленнице краски. Однажды Ариэна прямо спросила старуху, не поможет ли та ей бежать. Хеола грустно покачала головой.

– Я не могу идти против своего города. Люди верят мне. Мау разгневается, если мы откажемся дать ему ту, кого он выбрал. Ведь он выбрал тебя, когда помог тебе защититься от сына Тумахару. Спасти тебя может только твой мужчина. Только муж может защитить жену от другого. Если твой Тамран действительно великий воин, он не побоится отнять тебя у другого мужчины. Даже если тот – могущественный бог. Зови своего любимого. И жди. Случится только то, что должно случиться.

– Ты не должна идти против своего города, но ты всё же помогаешь мне.

– Тебе помогает Маранда, – сказала старуха. – Твой факел должен гореть долго. Я видела это. Люди не в силах погасить огонь, зажжённый богиней.

Марандой местные жители называли богиню судьбы, которая при рождении человека зажигала от солнечного луча его факел и хранила его столько, сколько этому человеку суждено было прожить.

– Он придёт за тобой, – помолчав, промолвила старуха. – Твой факел освещает ему путь. Твой огонь не погаснет. Скоро разгорится большой огонь, но ты не сгоришь. Ничего не бойся.

Ариэна не боялась. Ей не было страшно даже в то утро, когда служанки начали готовить её к жертвоприношению. Её долго купали в каких-то благовониях и ещё дольше причёсывали. Когда жертву, облачённую в длинное белое одеяние, расшитое золотыми и алыми нитями, вывели из дворца, солнечный диск уже завис над пирамидой. Нарядная толпа заполонила всю площадь. Все стояли, даже правитель со своей невестой. Ариэна заметила, что Хэда очень бледна, и почему-то опять её пожалела. Эта женщина давно встала на путь зла. Наверное, она считала, что раскаиваться и поворачивать назад уже поздно. И не имеет смысла. Чем больше зла она причиняла другим, тем больше оно причиняло страданий ей самой. Она сама загнала себя в угол. Она была далеко, но Ариэна даже издали читала в её глазах тоску и безысходность. Она прижала ладонь к широкому поясу своего платья, в котором спрятала маленький флакон, и улы6нулась Хэде, давая понять, что в случае необходимости успеет выпить яд. Самое удивительное, что про этот пузырёк знали все, кто прислуживал Ариэне в Солнечном Дворце. И никто даже не подумал отнять его у пленницы. Эти люди не желали ей зла и были рады из6авить её от мучений. Но они не могли оставить своего бога 6ез жертвы.