Текст книги "Тень одиночества"
Автор книги: Светлана Беллас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Да, да, войдите! Немного зажавшись, девочки проследовали за Гошей в кабинет.
В кабинете находились двое. Один из них – Дмитрий. Второй?! Очень важного вида человек! Он сидел в тени, на него не падал свет от ночной лампы, что была включена на столе, большой свет в комнате был выключен. Дима попросил девушек пройтись перед ними. Они молча прошлись туда и обратно, остановившись, стали вслушиваться в приглушенный голос из тени, мужчина вслух произнес:
– Попрошу раздеться до нижнего белья, надеюсь, это Вас не смутит, я просто хочу посмотреть на линии вашего тела и движения. Девочки послушно разделись. Оставшись в новом, достаточно приличном нижнем белье.
Они выглядели великолепно, особенно Ирина. Она казалась отточенным шедевром, чьей – то свыше руки.
Дмитрий внимательно смотрел на знаки мужчины из тени, искоса глядя на девочек. Тот сделал круговые движения правой рукой, дав понять, чтобы те, попробовали сымпровизировать танец.
Дима вслух сказал:
– Девчонки! А – ну, ка! Покачайте, пожалуйста, своими бедрами, ну как в кино! Надеюсь, видели и не раз как там у них, в Голивуде, да? Девочки осмелев, начали делать плавные движения бедрами.
Мужчина из тени односложно произнёс:
– Браво!!!
Дмитрий остался доволен. Гоша также засиял от радости. Мужчина в тени, начал отсчитывать деньги, к нему на полусогнутых ногах, как исполнительный лакей, подошел Дмитрий, мужчина произнес:
– Одень каждую по высшему пилотажу! Будут скоро нужны!
Дмитрий произнес:
– Будет сделано, Арсений Иванович!
Он вернулся за стол на свое место. Оттуда рукой показал девочкам, что можно, уже одеться. Арсений Иванович! Прошел мягкими шагами мимо них. Так, что лицо смогла рассмотреть, только Ирина, которая стояла к нему лицом.
Они встретились глазами. Как ей показалось, он ей улыбнулся, она тоже, улыбнулась уголками губ.
Как только Арсений Иванович вышел, Дмитрий подошел к девочкам и Гоше.
– Вот что, молодежь! Вы нам подходите, будем с вами работать! Вытирая пот со лба, продолжил: – Здесь к нам ходят очень «значимые люди», сами видели. Беру на работу, так как знаю Иришку, а она меня попросила и ходатайствовала за вашу троицу!
Гоша и девочки переглянулись, улыбнулись. Они довольно закивали утвердительно головами.
Дмитрий не выдержал напряжения и высказался вслух, в очередной раз, вытирая пот, со вздохом констатируя:
– Этот дядька – дядькам! Поняли? Из самого ТОГО дома! Депутат Думы! Так что, не подведите старичка! Я тоже хочу на старости есть хлеб с маслом сливочным и икоркой! Привык, уже! Отучаться не хочу! Он вздохнул. Ребята тоже вздохнули, кивая опять в знак понимания головами.
Ирина и Вика сидели на кухне в ночных сорочках, поедая за обе щеки приготовленную им на завтрак, Анной Петровной, яичницу. Она казалась по вкусу, тем ушедшим в прошлое – напоминанием из детства. Гостеприимная хозяйка, прислонившись к холодильнику, наблюдала за ними, как за своими детьми. Вика успевала болтать, есть и еще поглядывать в приоткрытое окно. Там, за окном шла обычная московская жизнь. Народ спешил, мелькая перед окнами. И жизнь всем казалась суетой сует. Вика произнесла:
– Нет! И куда только все спешат?! Так и мелькают, так и мелькают! Сколько же здесь в Москве людей? Без остановки шастают, не то, что у нас в провинции. Сиди, хоть час, два. Если, кто и пройдет, то соседка, которая по часам выгуливает своего тузика, доберманчика.
Она изобразила с полным ртом еды соседского добермана. Всем стало смешно.
Анна Петровна, смеясь, сказала:
– Да, Викусь! С тобой не соскучишься! Весёлая ты у меня! Теперь и мне с вами повеселей станет. А то ведь, с моим разгильдяем одни нервы! Она приблизилась к столу, смахивая крошки, вслух продолжая: – Ешьте! Ешьте! Вы сейчас, куда намыливаетесь, сердешные?! Девчонки, посмотрев на неё, с гордостью сказали:
– Пойдем на разведку! Осмотримся! Что и как?! Попробуем начать работу.
Ирина, тяжело вздохнув, встала из-за стола. Открыв кран, под большой струей воды, начала монотонно мыть посуду, вслух, как-то глуховато сказала:
– Так не хочется! Что-то страшновато! Там дядька такой был, на нашем кастинге! Как товар осматривал! Пройдитесь! Разденьтесь! Словно, он нас покупает?! Сказав, обернувшись с горечью, посмотрела на всех.
Анна Петровна, тяжело вздохнув, расстроено произнесла:
– Да! Ты права, деточка! Именно так сегодня принимают на работу! В наше время, конечно, тоже бывала, иной раз сталкивались нос к носу, с самодурами. Но сегодняшним днём! Вот что значит, в себе барственность развили. Она, вздохнув, посмотрев на девчонок, хлопнув по столу полотенцем, смахивая невидимую крошку, констатировала: – За что боролись на то и напоролись! Может?! Так оно и лучше, а может, совсем «конец» нам настал?! Короче! Призрак «ДЖО» бродит по ЕВРАЗИИ. То, есть! «От Карпат и Курил! Стало быть, до самых – самых!.. Мать их! До окраин и наоборот». Окно в Европу! Витражом стало! Ирина посмотрев, улыбнувшись, пожав плечами, махнув в пространство рукой, сказала:
– А-а! Не сорок первый, как Вика говорит! Прорвемся! Да, Викусь?
Та, мрачно сидевшая, от её слов вдруг очнулась. Одев голивудскую, дежурную улыбочку, хихикая, разводя руками по сторонам, сказала:
– Мир! Он, ведь надеяться надо, не без добрых людей! Вдруг?! Эта «сладкая парочка», Ирэн и этот, любящий икорку нормальные! Уже совсем повеселев, переводя в шутку, добавила: – Живы будем не помрем! Она стала изображать танец, похожий на танец живота, напевая какую – то непонятную песенку: – Киль, киль, Кильмана! Дульбоквас, дульбоквас! Анакаделия! Ашери-бух-бух! Бух!
Это вызвало всеобщий смех. Анна Петровна, ласково обняв Вику и Ирину, подтолкнув, выгнала их из кухни одеваться на работу, с нежностью произнеся:
– Идите уж, птахи! Артистки мне тоже! Она счастливая смотрела им в след, как может смотреть, только любящая мать.
Девчонки вылетели из подъезда, сбив с ног «бабульку» с первого этажа, та с любопытством ожидала их появление, держа в руках мусорное ведро. От них пахло вкусно недорогими духами. Они были одеты по-городскому, по– московски. Ольга Ивановна! Так звали «бабульку», отпрянув, открыв рот, поправляя спадающие к кончику носа очки, сказала:
– От, заразы! Ни дня не проработав, а ходят, как стиляги! Каждую бы к станку, как меня в их годы! Притулили по комсомольской путевке! И так! Всю жизнь! От звонка до звонка! А теперь! Ни почёта, ни уважения! Тьфу! Она сплюнула в мусорное ведро. – Вертихвостки! Сорют! И сорют! Ни дня, ни ночи! Покоя нет! Сказав, нагнулась и подняла фантик от конфеты, брошенный Викой. Неизвестно кому, крикнула: – А мусор, значит! Мне на мусорку сносить? Лимита!
…Москва стояла гудом уже с утра, как только появились первые лучи солнца. Облака спрятались от веселого настроения прохожих. Все радовались жарким, июльским дням. Солнце, прихорашивало москвичей и приезжих, касаясь их липким загаром. Глаза прохожих блестели от хорошего настроения. Девушки, женщины в легких платьях, шортиках радовали мужской глаз. Казалось, что все мужчины города и стар, и млад были на улицах. Глазели своё «бесплатное кино», смакуя на свой вкус проходящую мимо них девушку, женщину. Ритм Москвы! Он несравним с ритмом провинциальных городов. Там жизнь лениво текла в устоявшемся русле: ВРЕМЕН, СОБЫТИЙ. Они привыкли к нападкам со стороны истории, и уже не сопротивлялись. Москва же! Постоянно искала новые канавки, тропинки, лазейки к новому, к лучшему! И этот процесс нельзя ничем остановить! Такая! Она – Москва! Гордая, неугомонная, работящая! Для неё! Движение – ЖИЗНЬ!
… Ночной клуб в это время был закрыт для постороннего глаза. Там тихо, мирно шёл процесс приготовления к вечернему хаосу событий. Каждый новый день не был похож на вчерашний день. Гости клуба вносили в события, кто – что. Всегда какие-нибудь «изюминки» или остренький «перчик».
… Ирина, Вика и Гоша стали первыми посетителями клуба. С утра, с главного входа, туда ещё не переступала нога человека. Дверь им открыл Андрей, знакомый бармен.
Он с полотенцем в руках, расшаркиваясь, сказал:
– А-а! Привет! К нам в гости?
Вика, стрельнув в него острым взглядом, едко сказала:
– Да уж! Нам у Вас понравилось! Особенно услужливое внимание со стороны некоторых! Осмотрев того с ног до головы, опять недружелюбно сказала: – Добрый день, молодой человек! Как бы нам, вот с друзьями до Дмитрия Алексеевича, а? Приглашали они нас! Упреждены надеюсь?
Андрей посмотрел на неё, как смотрят на приезжих из глухомани, оценивая их «темноту», препровождая и указывая рукой, вслух парировал:
– Да! Конечно, Господа! Дмитрий Алексеевич! Ну, прямо, просил препроводить к нему, сразу по приходу, таких уважаемых особ! Прошу! Он расшаркался у входа и тут, же первой пропустил Вику в отсек помещения, где находился кабинет шефа.
Гоша, Ирина, Вика. Стояли, молча, перед дверью кабинета. Каждого бил озноб, казалось, присутствовал страх перед неизвестностью.
Наконец, Ирина осмелилась постучать. Она это сделала, видя на лицах ребят тень неуверенности. Из-за двери громко крикнули:
– Да! Да! Войдите! Не заперто!
Гоша открыл дверь, все хором ввалились в кабинет. За столом сидел Дима, Дмитрий Алексеевич. Он, тут, же вышел из-за стола, чтобы поздороваться. Несколько вальяжно преподнося себя молодым людям. Снисходительно посмотрев на девочек, бросив в их адрес кивок головы, подал руку по-мужски Гоше, тут, же изображая радушие, произнёс:
– Заждался! Он опять посмотрел на девочек, те стояли, как мышки, зажавшиеся, неуверенные в себе. – Как вам наша Москва? Не устали по ней шагать? Сказал, кокетничая с ними. Те похлопали глазами, пожимая плечами. – Небось, уже все рынки прошли? Съязвил: – У нас! Ведь, как?! Приехал в стольную! Так в самую гущу событий, на достопримечательности взгляд кинуть, то есть, на рынки! Он приподнял рукой, спадающие с переносицы очки. Констатируя: – А раньше шагали с поезда в Мавзолей, к дедушке Ленину! Время всё безжалостно изменило. Он жестом руки предложил гостям стулья, добавив: – Садитесь! В ногах правды нет!
Осмотрев в очередной раз, как-то с тревогой произнес: – Ну что, Красивые! Будем сотрудничать, а?! Те кивнули. И уже с усмешкой добавил: – Да расслабьтесь! Я не кусаюсь! У меня уже нет аппетита на таких молоденьких! Наелся! О!.. Он показал рукой жест «выше головы». Девочки облегченно вздохнули, с улыбкой посмотрели на Дмитрия Алексеевича, Диму, и поворотом головы на Гошу. Тот им криво улыбнулся. Молодые люди сели на предложенные стулья. Сам Дима пошел на своё место. Сев, он начал вызванивать Юрчика. Хореографа. Приказным тоном, было сказано:
– Так, Юрчик! Лети ко мне в кабинет стрелой! Без всяких там, ляс! Жду! Принимаю новеньких! Иди, посмотри!
Юрчик, казалось, пришел моментально. На вид немного разбалансированный молодой человек, с манерами, которые он выставлял напоказ. Одет?! Как Вика сказала бы «стремно». Непонятного на восприятие – направления моды! Скорее смешение всех её направлений, линий вместе взятых. Но ему, как ни странно, подходило. Он подошел к девочкам, каждую ощупал, покрутил, задрал подол легкого платья, отошёл, посмотрел на них издали, остался, ими как – будто доволен. Поставил себя в третью позицию и произнес: – Ну что, гости столицы! Будем у нас работать? Девочки в знак согласия кивнули. Он им отрекомендовался, опять же галантно, с манерами, не меняя позиции: – Меня зовут Юрий Витальевич! Я буду непосредственно с вами заниматься постановкой «па». Надеюсь, наслышаны? С любопытством, оценивающе осмотрев каждую, добавил:
– Не ленивые? Те отрицательно покачали головой.
Юрчик посмотрел на Дмитрия Алексеевича, потом на девушек, махнув небрежно в сторону рукой, сказал:
– Девчонки, айда за мной! Идём трудиться! Сказал и всем, как-то сразу стало легко. Он, уже шел в направлении двери, на выход. Девочки гуськом пошли за ним, крутя головой по сторонам.
Гоша и Дмитрий Алексеевич остались наедине.
Немного затянувшаяся пауза, заставила выйти на откровенный разговор. Дмитрий Алексеевич сказал:
– Знаешь, что, Гоша! Я человек прямой! Он вглядывался пронизывающим взглядом в упор в лицо Гоши. Оно от напряжения покрылось испариной. Дмитрий Алексеевич, продолжая начатую мысль, впиваясь взглядом, доводя до конфиденциальности, сказал: – Гоша! Ты, надеюсь, догнал, что у нас здесь «не детские игры». Народ вхож разный, но главное! Очень богатый! Наша задача – их накормить, напоить, развлечь и обобрать до нитки! Законы бизнеса – СЕРВИСА! Хочешь жить, умей крутиться, любые средства хороши! Гоша утвердительно кивнул головой в знак понимания ситуации. Дмитрий привстав, потянувшись вперед, достав рукой щеку, потрепав её, уже расслабленно и мягче, вслух произнес: – Сынок! Молодя! Люблю смышленых! За моей спиной не пропадете, ни ты, ни твои родственницы! Он, как – то игриво посмотрел, погрозил пальцем. – Где нашел товар? Не верится в басню «Родственницы!»
Гоша усмехнувшись, доверительно ответил:
– Угадали! Наши квартирантки! Мать на квартиру пустила. Она у меня любит таких – горемычных. Ответ понравился обоим, каждый улыбнулся. Дмитрий Алексеевич встал, вышел из-за стола, подошёл к Гоше, взяв под руку, препровождая на выход, сказал:
– Вижу! Что мы сработаемся! Я хороший дядька! Вы меня не бойтесь! Не съем! За девками приглядывай! Что надо, буду говорить напрямую. Иди пока к девчонкам, скажи, что они взяты мной на работу. Пока, на первых порах, кладу 700 баксов, а там посмотрим, что и как?! «Козлов» к ним не подпускай! Сортность другая! Надеюсь, обратил внимание на ИНТЕРЕС со стороны «ЧИНОВ». Гоша кивнул в знак понимания. Дмитрий Алексеевич подтолкнул рукой Гошу на выход. Уже в дверях, сказал: – Да! Меня все зовут «ДИМА!» Так уж и вы! Так удобнее будет всем! Пока! Дверь закрылась.
…Юрчик с девчонками мирно беседовали в его студии. Он им преподносил себя, как дорогостоящего хореографа. Что, дескать, только он может из ничего нечто достойное сбацать! За несколько недель. Он обещал каждой, чуть позже, и одна и другая, предстанут – «звездой». Девчонки сидели, молча в диком немом восхищении от восторга соприкосновения с мастером. Москва! Она ещё недавно была такой чужой и вдруг предстала, даже очень близкой и родной. Они смотрели, теперь на всё по – иному. Юрчик нарушил хлопком рук их уединение, встал, скорее – всего, в свою любимую третью позицию. Начал изображать приемы техники танца. Первую попросил повторить Ирину, он также попросил её раздеться, остаться в нижнем белье. Въедаясь взглядом, в лоб спросил: – Не слабо?! Можешь снять верх? Ирина утвердительно кивнула головой, не прекословя, скинула лиф, оставшись в бикини, стоя перед ним, как серая мышь, пряча руками груди.
Вика в сторонке, глядя на неё, хихикала. Юрчик строго посмотрел в ее сторону, и тут же непререкаемо, зло сказал:
– А-ну-ка! Веселая! Иди сюда! Скинь с себя, то чем ты гордишься! И к шесту! Вика ничего не поняла. Что именно, она должна перед ним скинуть? Юрчик, видя её замешательство, подсказал с оскалом, жестикулируя рукой: – Деточка моя! Тебе, даже скидывать нечего! Поэтому, то же самое, что и Ирина! И к шесту! Будешь первая демонстрировать танец! Вику это даже ничуть не смутило. Она скинула так быстро, что Юрчик округлил глаза от удивления, хмыкнул. Перед ним стояла милая, пухленькая девушка. С большим бюстом, но маленькой попой. Он показал на шест, дескать, можно работать. Она усердно изображала из себя матёрую в этом деле танцовщицу. И надо сказать, делала это неплохо. Даже, играла языком, как «путана». Юрчик мило усмехнувшись, произнёс:
– Да, уж, детка! Превзошла ожидания! И где же мы так-вот насобачились, а?! На что, Вика в кураже вслух, произнесла:
– А что? Не нравится? Как по телику!
Юрчик вновь ухмыльнулся.
– Да, уж! Да, уж! Чему, только учат в школах? И мамка разрешала – такое по телику смотреть? – Сказав, соизмерил её вновь с ног до головы.
Он перевел взгляд на Ирину, та стояла, как «казанская сирота». Он показал пальцем, чтобы и та, продемонстрировала свои способности. Она подняла на него глаза и тихо сказала:
– Я без музыки не смогу!
Юрчик удивленно вскинул на неё беглый взгляд, сказал:
– Да, нет делов, родная! Музыку?! Дадим Вам музыку! Он подошел к музыкальному центру, включил. Заиграла музыка. Ирина подошла к шесту и начала, как ей казалось, танцевать. Вика стояла с открытым ртом.
Юрчик, несколько пораженный, застыл. Взявшись за подбородок, заворожено смотрел. Ирина вытворяла – нечто! И это радовало глаз. Она, так вошла в роль, что на глазах изумленных зрителей, начала раздеваться, приспуская бикини. Её линии тела играли волнами. А оно, надо отдать ему – должное: изящное, гибкое, сексуальное!
В дверь постучали, и тут же вошли. Это были бармен и Гоша. Они были потрясены откровенным танцем. Ирина остановилась, глядя на них, пока, ещё ничего не понимая. Вика подбежала к ней с платьем в руках, забыв, что и сама полураздета. Ирина стала надевать нижнее белье, но уже без смущения, сознавая, что это её будущий заработок. К ней подошел Юрчик, немного сконфузившись, вслух произнес:
– Да, уж мадам! Вы станете «любимицей публики»! Но так, уж резко, в общем, сегодня – необязательно было раздеваться. Шепотом добавил: – Спасибо за доставленное удовольствие. Порадовали мужской глаз.
Вот здесь, Ирина смутилась. Она начала резко надевать платье. Вика последовала её примеру. Юрчик им махнул рукой, что на сегодня, они могут быть свободны. Они бросили вопросительный взгляд на Гошу, он им кивнул на выход и строго посмотрел. Девчонки, тут же опрометью вышли.
Девочки поджидали Гошу на выходе из клуба. Он вышел немного напряженный под давлением со стороны Юрчика, бармена и, конечно же, Димы. Каждый его припугнул, что, если что?! Отвечать ему за девчонок! Он обязан за ними присматривать и воспитывать по правилам игры. А они, как показала реальность жесткие! Он на ходу бросил:
– Пошлите за мной! Тут недалеко кафешка, там что-нибудь глотнем и перекусим. Ставлю вам, я! Как не как, а первый рабочий день! Весь на нервах был из-за вас! Вдруг бы не взяли? Все-таки! Работа – чистая! И «бабки» не плохие! Вам 500 долларов на нос, на первый раз! А там, сказали, посмотрят: что и как?! Девчонки довольно заулыбались. Их родители, если и зарабатывают, то вместе такие деньги, если не сидят на бессодержании, а это чаще в их трудовой жизни.
По улицам Москвы «бегом спринтера» бежала «Новая жизнь». Кругом ярко одетые люди, шикарные машины, блистательные витрины магазинов и кафе. Всё это! Говорило об одном! Жизнь здесь – ЛЕПОТА! Они подошли к кафе. Гоша им указал на столики под зонтиками. Они быстренько пошли занимать места. Гоша зашел внутрь кафе, чтобы перетереть со своим другом, кое – какие дела, и заодно сделать заказ. Девочки рассматривали всех подходивших к кафе, явно, восхищаясь их нарядами и авто, на котором они подъезжали. Девушки с мужчинами шли, как им казалось – свободно, хотя на вид, было видно любопытному глазу, что рядом с ними боссы и любовники. Так как мужчины, явно с галантностью, расшаркивались перед дамами. А перед ними в свою очередь, расшаркивались официанты, принимающие у них заказ. Девчонки сидели, как заправские. Вика щебетала в своём репертуаре, делясь своим впечатлением. Безапелляционно наотмашь сказав:
– Ирка! Здорово! А что! Подумаешь?! Раздеться при всех! Будем делать вид, что мы их в упор не видим, покривляемся, как дома перед зеркалом, ну как в детстве с тобой играли у меня дома, помнишь? Ирина вздохнув, согласительно кивнула. Покрутив головой, все, же произнесла:
– Так тогда, я и ты кривлялись без зрителей и бесплатно! Вика, подпрыгнув на стуле, поражаясь, сказала:
– Ир! Ей Богу! Ты, такое гонишь! Бесплатно! Щас! Может, ты и здесь изобразишь им всем бесплатно? Ирина отрицательно покачала головой, вздохнув, с улыбкой, в шутку произнесла:
– Нет! Хотя бесплатно! Получается не натянуто! Классно! Я сама по движению своего тела ощущаю! На что, Вика, округлив глаза, выпалила:
– Ну! Это, конечно – так! Ты супер кривлялась, как та в американском кино! Забыла название! Ну, помнишь?! Вместе смотрели у меня по видику! Ирина кивнула. К их столику подходили – Гоша с пиццей в руках и официант, несший в двух руках напитки и мороженое. Девочки довольные переглянулись. Гоша и официант, красиво расставив порции на столике, переглянулись. Он рассчитался, чтобы потом не забыть, как он периодически делал в этом кафе. Молодой человек указал девчонкам на «пищу Богов» и те, поспешили за неё приняться. Пицца была уничтожена за пару минут. Они, уже с пристрастием ковырялись в мороженом. Гоша, наблюдая за ними, вслух произнёс:
– Да! Аппетит, надо сказать! Отменный! Чтобы вас прокормить?! Денег не хватит! Так, что напрягайте свои «булки» и зарабатывайте! Моя Мамуленция! Корячится на двух работах, чтобы холодильник не стоял, как тумбочка. К тому, же она – пенсионерка! Не напрягайте её! Она меня, ещё кормить должна! Понятно?! Девчонки весело переглянулись, озорно крикнули:
– Есть, товарищ начальник! Гоша довольный улыбнулся. Потом, уминая мороженое, как оказалось и он не прочь его съесть, вслух сказал: – Бабцы! Не подведите меня! Все-таки! За вас руку жал, по-дружески, этому ДИМЕ! Кстати! Зовите его просто «ДИМА!» Он так хочет и привык! Они кивнули в знак согласия. Им казалось, что жизнь у них в ближайшее время будет «СКАЗКА!»
…Ужин стоял на столе. Анна Петровна пригласила девочек к столу. В большой сковороде жареная картошка. Она манила, взять с пылу с жару прямо сейчас без вилки, воровато ущипнув, положить горячую в рот. Что в принципе и сделала Вика, а за ней и Ирина. Анна Петровна заметив, сказала:
– Ну что, птахи! Налетались? Устали? Девочки кивнули.
Ирина вслух произнесла:
– Вроде бы особо, ничем и не трудились. Так! Ерундой! Анна Петровна удивленно вскинула брови.
– Так, уж и ничем? Чем-то, все же обременили вас, а? Сказав, стала ставить на стол, приготовленный в салатнике салат.
Ирина, тут же накинулась, сказав:
– Ой, как дома! Люблю жареную картошечку, да на сковородочке. И салатик! Вика, тоже накинулась на салат. Вслух сказала:
– Да, что там?! Тоже мне работа! Раздеться! Попой покрутить! Делов – то!
Анна Петровна всплеснула руками, испуганно произнесла:
– Это как? С этого места поподробней! Это чем, же вы будете заниматься, да ещё под руководством моего жмурика, а?
Ирина вскинула неодобрительный взгляд в сторону Вики. Та зажалась. Но потом, не выдержав, сказала:
– А что? Это же работа! 500 баксов! Не деньги, что ли? Сейчас не те – советские года! В наше время! Всем, чем могут, тем и зарабатывают!
Анна Петровна, оторопев, присела на табурет. Вика, не умолкая, продолжала:
– Что нас убудет? Мы же не в подвале и не на обочине на «Тверской». Легально работать будем! Всего-то танцевать! А на тело, только и обращают внимание – новенькие! А, там, как я углядела своим юрким взглядом, ходят все постоянные клиенты, посещают, скажем, так для форсу! Денежку лишнюю оставить!
Анна Петровна, не выдержав, произнесла:
– Да, как же так – вот?! После школы! Жизнь начинать?! Вам же замуж выходить! Что потом вам скажут мужья? «Гулящие?!»
Ирина немного сконфужено, но смело произнесла:
– Не переживайте так! Мы за свою честь сумеем постоять! И Гоша обещал! Сказал, что в обиду нас не даст!
Хозяйка вздохнув, разводя руками, сказала:
– Ну, если только! Я с ним поговорю! Ладно, посмотрим! Ешьте!
Девочки уминали за обе щеки, оставив часть еды Гоше и Анне Петровне.
…Прошел месяц, другой после устройства на работу в клуб, девочки освоились. Стеснение на подиуме их уже не обременяло. Они работали, не в охотку, но и без отвращения.
На них смотрели с удовольствием глаза мужчин, парней, порой и женские взгляды обжигали своим похотливым взглядом.
В клуб зачастил Арсений Иванович. Обычно, он устраивался, где-нибудь, в стороне от всех, освещение туда не доходило, на столике приглушенно горела настольная лампа под миленьким абажуром. Он всегда заказывал виски. Немного, но получше! Терпеть не мог виски «Белая лошадь». Пил мелкими глотками, непременно со льдом, чадя дорогой сигарой, пуская дым – кольцами. Ему нравилось выступление девчонок. Которых он, как «крестный отец» оценивал по-отечески. Хотя чаще, все же, как мужчина. Ему на вид чуть больше 45. В действительности, перевалило за полтинник. Он имел жену, вторую, по годам, она была чуть старше девчонок, и маленького сына. Босс выглядел моложе! Так говорили со стороны. Но в душе, он чувствовал себя, уже давно стариком, правда, до встречи с девчонками. Они внесли в его жизнь некое – новое дыхание, где-то на подсознательном уровне, даже мечталось о любви.
…Так и в этот вечер. Он сидел на своем месте, пил как – всегда виски. Играла музыка. На подиуме были девочки, энергично отрабатывали чаевые, у шеста Ирина, а у стула Вика. В клубе стоял гомон. Внимание на них, казалось, никто не обращал. Но, это только казалось. Глаза мужчин и переростков их поедали. Оценивающе пробегаясь по их телам. Вика шалила на стуле и, кажется не без успешно! Она крутилась на нем, озорно поднимая и разводя ноги, кокетничая с посетителями из зала, подмигивая им.
Ирина танцевала, словно общалась сама с собой, разговаривая со своим телом. А оно отвечала ей любовью.
Вика, заметив напряжение Ирины, которая явно была под тяжелым взглядом Арсения Ивановича, решилась освободить подругу от такого внимания, как говорила сама Вика: «взять огонь на себя!» Она вышла в зал и проходя по нему, собирала вздохи и «капусту», что ей впихивали «зелеными банкнотами-листиками» в трусики. Она, этого казалось и не замечала, шла в направлении Арсения Ивановича. А он? Все продолжал без отрыва смотреть на Ирину. Вика подошла и начала раскачивать перед ним бедрами, впиваясь взглядом. Арсений Иванович сидел, спокойно смотрящий мимо неё. Она решилась сесть ему на колени. Он её с легкостью оттолкнул, успев прошептать: – Девочка! Я не твой поклонник! Позови-ка ко мне Ирину!
Вика, изображая взбешенную тигрицу, направилась к своему рабочему месту, по ходу движения её лапали чьи-то потные, холодные руки, задерживая её на ходу, что-то, кто-то, восхищенно бормоча, цеплял за трусики, кладя в них деньги. Бедный «ДЯДЯ ДЖО», куда его только не впихивали.
Вика уже стояла на подиуме. Игриво кривлялась, корча «вздохи-охи». Раскачивая бедрами она подошла к Ирине, отвернувшись от зрителей, шепнула:
– Ирка! Лети к БОСУ! Просил передать, что ждёт. Подойди, шаркни ножкой! Зачтется тебе и мне!
Ирина медленно прошлась по залу. Её, так же, как и Вику лапали, оплачивая за это по счету, зелеными долларами.
Она подошла к столику. Арсений Иванович отключил свет. Ирина танцевала. Он все еще пил свои виски. Его обжигала волна непонятных чувств, которые, казалось, он, уже давно утерял в прошлом, забыл. Ирина пытливо смотрела ему в глаза.
Наконец, он не выдержал, отвел глаза в сторону, поставил виски и тихо требовательно произнес:
– Жду в машине за углом!
Он встал и пошел, направляясь на выход. Его остановил Дима, вслух потаенно спросил:
– Что так рано, Арсений Иванович? Вам у нас сегодня не понравилось? На что тот, наклонившись к уху Димы, однозначно сказал:
– Ту! Ирину! Я взял сегодня себе! Дима, стоя в рабской позе, хлопал глазами.
Арсений Иванович достал пачку денег и сунул в его руку, с небрежностью бросив:
– Хватит? Тот безмолвно качнул утвердительно головой.
Босс исчез незаметно, как всегда. Впрочем, как он и появлялся в этом заведении.
Дима поймал взгляд Ирины, кивнул, дав понять, чтобы шла, куда ей приказали. Она кивнула.
… Лимузин стоял за углом ночного клуба, припаркованный под большим кленом…
Ирина в мини юбочке, маленькой маячке на высоких каблуках шпильке, издали казалась стрекозой.
Арсений Иванович смотрел на неё и думал: «Почему он такой старый? Где, его молодые годы?»
Ирина подошла к авто, ей безмолвно открыли заднюю дверь, она села рядом с Арсением Ивановичем. Через несколько секунд, её тело трепетало, она дрожала. Арсений Иванович, заботливо, чуть нагнувшись, тихо спросил:
– Тебе холодно? Ирина качнула головой. Он предложил ей немного выпить виски, что всегда были при нем, в серебряной фляжке.
Отпив глоток – другой, Ирина согрелась. Испуг исчез. Через несколько минут они подъехали к какому-то незнакомому дому, к первому подъезду. Арсений Иванович, шепнул:
– Иди первая, поднимись на четвертый этаж. Дверь прямо. Она открыта. Заходи и не бойся! Там никого нет!
Ирина вышла из машины. Вошла в подъезд. Ей он показался огромным и мрачным. Немного постояв на площадке, все, же решилась войти. Открыв резко входную дверь, вошла.
Квартира была двухкомнатная. Шикарная! Супер! Евроремонт. В открытые двери просматривалась гостиная с красивой меблировкой и спальня. Она ее повергла. Огромная кровать под дорогим красивым покрывалом из шелка. Занавесы из тяжелого атласа были зашторены. На столиках горели ночники. Неимоверная! Потолочная подсветка. Казалось, что это звезды на небе.
Ирина услышала шаги на площадке. Бросила любопытный взгляд в открытую дверь в ванную. В ней было так красиво, что она не успела детально рассмотреть.
Арсений Иванович вошел с пакетом, в нем просматривалась еда, шампанское, виски, французский батон. На ходу он ей шепнул:
– Прими душ! Не оборачиваясь, направился в кухню, было слышно, как он распаковывал пакет, доставая и куда-то ставя все содержимое. Она направилась в душ.
Ей, уже не было интереса, рассматривать все в ванной. Она, молча, зашла в кабинку и стала принимать душ, включая, то горячий, то холодный «дождь». У неё, даже не хватило времени подумать.
На неё смотрели мужские глаза. Он и она встретились глазами. Ирину это не испугало, даже, скажем, где-то удивило. Он смотрел влюбленно, ненасытно и в тоже время чего-то боясь. Она смело устремила на него свой любопытный взгляд. Он понял, что это знак: «Смелей!» Он притянул ее тело к себе. Начал раздеваться, лихорадочно снимая с себя одежду свободной рукой, крепко держа другой рукой в своих объятиях Ирину, неистово целуя её холодные, сухие губы своими пылкими, жаркими, влажными. Через минуту они стояли в душевой под теплой струей. Он брал её, как первый раз, как много лет назад, свою первую любовь.
Она была податливой и послушной. Казалось ей, даже нравилось. Он подхватил её на руки и отнес в спальню. Там отбросив в сторону на постели покрывало, они занимались любовью.
Ирина была девственница. Он был её первым мужчиной, который в данный момент обжигал её пламенными поцелуями с ног до головы. По её лицу капали детские слезы. Но не от отчаяния, обиды, боли и страха. А от сознания того, что она теперь совсем взрослая. Женщина!
Он с нежностью снимал поцелуями её слезинки. Она заставляла его, смотреть на нее впивающим взглядом, брать её по-настоящему, по-взрослому. Через час они уснули.
